CC BY
74
Таким образом, фиктивное гражданское правоотношение представляет собой одну из форм злоупотребления правом, выражается в реализации правовой нормы в противоречии с ее социальным назначением и по своему характеру является правонарушением. Фиктивность может быть стороной любого гражданского правоотношения, в связи с чем необходим общий правовой механизм регулирования фиктивных гражданских правоотношений, а не только их отдельных видов.
Н.А. Иванова *
ЗАЩИТА ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ СОБСТВЕННИКА И ДОБРОСОВЕСТНОГО ПРИОБРЕТАТЕЛЯ В ПРОЕКТЕ КОНЦЕПЦИИ РАЗВИТИЯ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
Ключевые слова: защита прав собственника и добросовестного приобретателя, владение, добросовестность, конкуренция требований о реституции и о виндикации, Концепция развития гражданского законодательства.
The right to property takes the central place in the Civil Law system. In this connection the law-maker's inspiration for giving an owner the highest possible defence and guarantee of his rights is obvious. At the same time, giving such a protection to an owner influences the rights and interests of other participants of civil operation including honest buyers. The lack of determination in the Civil Law as far as the points of rights defence and the defence of interests protected by the law for the indicated participants of civil operation isn't of use to its stability and results in violation of citizens' and juridical persons' civil rights. In spite of Russian Federation Constitutional Court's interpretation the legal practice interprets the rules of point 2 article 167 of Russian Federation Civil Code in different ways in standard unity with the article 302 about a honest buyer's defence. The present situation demands taking some legislative measures removing different interpretations of the corresponding regulations of Russian Federation Civil Code.
Несовершенство судебной практики в области применения норм о виндикации и о применении последствий недействительности ничтожной сделки (реституции) в случае истребования имущества у добросовестного приобретателя явилось одной из причин разработки проекта Концепции развития гражданского законодательства (далее — Концепция), предусмотренной Указом Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 г. №1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации».
* Аспирантка Хабаровской государственной академии экономики и права. [nina_ivanova @inbox.ru]
В проекте Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации 1 отмечается, что неоднозначное толкование судами правил п. 2 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в их нормативном единстве со ст. 302 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) о защите добросовестного приобретателя не идет на пользу стабильности гражданского оборота и приводит к нарушению гражданских прав физических и юридических лиц (п. 1.13 §1 разд. V).
Необходимость принятия законодательных мер, устраняющих неоднозначность толкования соответствующих норм ГК РФ, вызвала предложение авторов проекта Концепции четко и недвусмысленно установить правила, касающиеся применения реституции (п. 2 ст. 167 ГК РФ) и виндикации (ст. 301, 302 ГК РФ) в их нормативном единстве, которые соответствовали бы конституционно-правовому смыслу этих норм, раскрытому в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 г. №6-П (п. 2.8 §1 разд. V).
Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 21 апреля 2003 г. №6-П «По делу о проверке конституционности положений п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Не-мировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева»2 указал, что права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются предусмотренные ст. 302 ГК РФ основания, которые дают право истребовать имущество у добросовестного приобретателя.
Следуя позиции Конституционного Суда Российской Федерации, иное истолкование положений п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ означало бы, что собственник имеет возможность прибегнуть к такому способу защиты, как признание всех совершенных сделок по отчуждению его имущества недействительными. Тем самым нарушались бы установленные законодателем гарантии защиты прав и законных интересов добросовестного приобретателя.
1 Концепция совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации: проект рекомендован к опубликованию Президиумом Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства: протокол от 11 марта 2009 г. №2 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2009. № 4. С. 9.
2 По делу о проверке конституционности положений п. 1 и 2 ст. 167 ГК Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 года №6-П // Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. № 17. Ст. 1657.
Конституционный Суд Российской Федерации в своем Постановлении от 21 апреля 2003 г. №6-П пришел к вышоду, что права владения, пользования, распоряжения имуществом обеспечиваются не только собственникам, но и иным участникам гражданского оборота. В тех случаях, когда имущественные права на спорную вещь, возникшие на предусмотренных законом основаниях, имеют другие, помимо собственника, лица — владельцы и пользователи вещи, этим лицам также должна быть гарантирована государственная защита их прав. К числу таких имущественных прав относятся и права добросовестный приобретателей.
Таким образом, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении по делу о проверке конституционности положений ст. 167 ГК РФ признал имущественное право добросовестного приобретателя. Вместе с тем вид и природа субъективного права добросовестного приобретателя не были определены. Конституционным Суд Российской Федерации не воспринял ни идею о том, что добросовестный владелец является собственником, ни точку зрения, согласно которой незаконное добросовестное владение — это фактическое состояние, а не субъективное право.
Для того чтобы установить, в каких случаях приоритет должен отдаваться защите права собственника, а в каких — праву добросовестного приобретателя, Конституционный Суд Российской Федерации предложил судам использовать в качестве объективного критерия конституционный принцип стабильности гражданского оборота. Прямое толкование позиции Конституционного Суда Российской Федерации позволяет сделать вывод о том, что идея стабильности гражданского оборота объективируется в интересе добросовестного приобретателя. Между тем стабильность гражданского оборота должна обеспечиваться гражданским правом.
Профессор Д.О. Тузов отмечает, что в действительности у добросовестных приобретателей, если только не признавать, что они стали собственниками, нет прав вне тех пределов, в которыгх определенные права признаны за ними ГК РФ 1. Считаем, что наделение добросовестного приобретателя правом, предоставляющим своему обладателю более полную власть над вещью, чем право собственности, противоречит сущности и содержанию права собственности как наиболее полного субъективного вещного права и, как следствие, не может служить стабильности гражданского оборота.
Признавая роль судебной практики и учитывая изложенное, позволим не согласиться с предложением авторов проекта Концепции в части установления правил, касающихся применения соответствующих норм о вин-
1 Тузов Д. О. Общие вопросы недействительности сделок в проекте Концепции совершенствования Гражданского кодекса Российской Федерации // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2009. № 6. С. 36.
дикации и о реституции при защите гражданских прав добросовестного приобретателя. В Законе должна быть проведена последовательная защита прав собственника и добросовестного приобретателя.
В связи с отмеченным обратимся к предложению авторов проекта Концепции развития законодательства о вещном праве 1 о необходимости введения института владельческой защиты в российском правопорядке.
Моделируя владельческую защиту, авторы проекта указанной Концепции восприняли идею о том, что владение — это фактическая позиция, а не субъективное право. При этом владение может осуществляться, в том числе, собственником, незаконным добросовестным владельцем (п. 2.4 ч. 2 разд. «Владение»).
Очевидно, что владельцем может быть признано только одно лицо. В связи с этим непоследовательной является позиция авторов проекта Концепции, согласно которой владение сохраняется, пока владелец, утратив владение, принимает меры по его защите, а требование о защите владения предъявляется к нарушителю владения или любому последующему владельцу (п. 2.6, 2.8 ч. 2 разд. «Владение»).
Следуя позиции авторов проекта Концепции, в случае приобретения незаконным добросовестным приобретателем вещи у лица, которое не имело права ее отчуждать, он становится субъектом фактического владения, а значит, пользуется юридической защитой. Собственник, утративший владение и ищущий защиты своего права собственности, также признается субъектом владельческой защиты. Такая ситуация не может служить балансу интересов собственника и добросовестного приобретателя.
Представляется, что в условиях отсутствия права ссылаться на законность своего титула, собственник более заинтересован в иске об истребовании имущества из чужого незаконного владения. В силу ничтожности сделки, заключенной между неуправомоченным традентом и приобретателем вещи, собственник также имеет право на реституционное притязание (п. 2 ст. 166 ГК РФ).
Учитывая изложенное, считаем, что введение в гражданское законодательство норм о владельческой защите осложнит проблему противопоставления владения и права собственности в процессе применения средств защиты. В гражданском законодательстве действительно не проведена последовательная защита прав собственников и добросовестных приобретателей. Вместе с тем стремление законодателя закрепить институт, способный конкурировать с правом собственности, может привести к ущемлению прав
1 Концепция развития законодательства о вещном праве: проект рекомендован к опубликованию Президиумом Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства: протокол от 18 марта 2009 г. №3 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2009. № 4. С. 104.
законного владельца. Полагаем, что запрет спора о праве в рамках защиты владения является искусственно созданным условием для достижения эффективности такой защиты.
Таким образом, предложения по совершенствованию гражданского законодательства прежде всего должны быть направлены на достижение сбалансированности интересов собственника и добросовестного владельца. Представляется, что достижение такого баланса напрямую зависит от решения вопроса о конкуренции требований о реституции и о виндикации, который не нашел должного отражения в Концепции.
Предложения авторов Концепции, касающиеся применения реституции (п. 2 ст. 167 ГК РФ) и виндикации (ст. 301, 302 ГК РФ) в их нормативном единстве, в том числе о закреплении права собственности на движимое имущество за добросовестным приобретателем в случае отказа собственнику в иске об истребовании имущества из его владения (п. 3.7 ч. 3 разд. «Право собственности»), не могут быть приняты в связи с тем, что добросовестный приобретатель, выигравший виндикационный процесс, может не стать собственником уже потому, что следующий за этим процесс о реституции не окажется столь удачным.
Требование о виндикации является самостоятельным способом защиты гражданских прав, его статус не может пострадать от допускаемой конкуренции исков. Думается, что в отсутствие формальных препятствий нужно искать материальные, то есть заключающиеся в самой категории добросовестности, основания для исключения конкуренции исков.
В связи с этим мы считаем верным предложение авторов проекта Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса РФ закрепить в ГК РФ в качестве одного из основных начал гражданского законодательства принцип добросовестности участников гражданских правоотношений (п. 2.1 §1разд. 1). Вместе с тем непоследовательной является позиция авторов проекта, согласно которой в гражданском законодательстве должна быть установлена презумпция добросовестности поведения участников оборота (п. 2.4 §1 разд. 1). Принцип добросовестности является обязанностью добросовестного поведения в гражданско-правовых отношениях, применение в данном случае презумпции добросовестности неоправданно, поскольку обязанность изначально предполагается исполненной.
Отечественные цивилисты в рамках виндикации уделяют особое внимание добросовестности приобретения имущества от неуправомоченного лица. По представлению В.А. Дозорцева, презумпция добросовестности приобретателя вещи предполагает существование лица, на котором лежит бремя опровержения этой презумпции. Таким лицом может быть только истец, собственник вещи, который зачастую не располагает сведениями о способе и условиях приобретения вещи ответчиком. Напротив, ответчик
располагает необходимыми данными. Поэтому обстоятельствам рассматриваемого иска соответствует противоположная презумпция. Бремя доказывания своей добросовестности лежит на приобретателе вещи 1. Позиция В.А. Дозорцева нашла подтверждение в современной правоприменительной практике. В соответствии с разъяснениями Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, данными в Постановлении от 25 февраля 1998 г. №8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и иных вещных прав»2, добросовестный приобретатель, претендующий в соответствии с условиями ст. 302 ГК РФ на отклонение виндикационного иска, должен доказать, что он приобрел имущество возмездно и что он не знал и не мог знать о том, что имущество приобретено у лица, не имевшего права на его отчуждение (абз. 3 п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 25февраля 1998 г. № 8).
Считаем, что подобное распределение бремени доказывания в виндикационном процессе является необходимым. Доказывание ответчиком своей добросовестности в ряду прочих фактов — аргумент в споре о праве собственности, который подлежит разрешению судом в виндикационном процессе.
Правовой режим принадлежности имущества ответчику по требованию в порядке реституции характеризуется как незаконное владение, но с позиции Закона это владение не квалифицируется как добросовестное или недобросовестное, так как законодатель не ставит применение последствий недействительности сделки в форме реституции в зависимость от добросовестности сторон, совершивших сделку. Представляется, что в правилах о реституции добросовестность не используется в связи с тем, что возврат полученного по недействительной сделке имущества не обусловлен наличием права на имущество у контрагента до совершения сделки. Поскольку возвращение имущества осуществляется между сторонами сделки, обстоятельство наличия или отсутствия добросовестности утрачивает свое значение. О. Ломидзе, Э. Ломидзе отмечают, что признание необходимости учитывать добросовестность приобретения не только при виндикации, но и при реституции, делает последний способ защиты неэффективным. Такое признание принудит собственника, чье имущество отчуждено не имевшим на это права лицом, избрать виндикационный иск для защиты своего права3.
1 Братусь С.Н., Садиков О.Н. Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. Изд. 3-е. М.: Юридическая литература, 1982. С. 192 .
2 О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав: Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25 февраля 1998 г. №8 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1998. № 10. С. 132.
3 Ломидзе О., Ломидзе Э. Значение фактической передачи имущества собственника при его отчуждении и проблемы восстановления собственником своего владения // Хозяйство и право. 2002. № 1. С. 100.
Вместе с тем не исключена ситуация, когда возможность выбора может повлечь для собственника значительный положительный эффект. Так, в отличие от виндикационного процесса, при обращении собственника с требованием о применении последствий недействительности ничтожной сделки, стороной в которой он не является, у него отсутствует необходимость доказывать право на принадлежащее ему имущество. Кроме того, при рассмотрении заявленного иска в предмет доказывания по делу входит выяснение обстоятельств заключения договора купли-продажи, в результате чего будет установлено отсутствие правомочий продавца на отчуждение вещи. Представляется, что доказать указанные обстоятельства с минимальными трудностями правомочен собственник.
Итак, современное гражданское законодательство позволяет собственнику предъявить виндикационный иск с расчетом на его удовлетворение в случае, если отсутствуют основания, предусмотренные ст. 302 ГК РФ. При наличии указанных оснований, собственник вправе прибегнуть к более сложному способу защиты своих интересов — предъявлению требования о реституции ничтожной сделки, заключенной между неуправомоченным традентом и приобретателем. Неоправданным представляется предложение авторов проекта Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации установить правила, касающиеся применения реституции (п. 2 ст. 167 ГК РФ) и виндикации (ст. 301, 302 ГК РФ) в их нормативном единстве, которые соответствовали бы конституционно-правовому смыслу этих норм, раскрытому в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 г. №6-П. Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, собственник ограничен в защите своего права во всех случаях, когда приобретатель имущества по ничтожной сделке отвечает требованиям добросовестности, предусмотренным ст. 302 ГК РФ. Добросовестный приобретатель имущества по ничтожной сделке изначально является незаконным владельцем, наделение его имущественным правом в целях обеспечения стабильности гражданского оборота сомнительно. Собственник, напротив, обладает законным титулом, а значит, его право должно быть защищено всеми предоставленными Законом способами.
Анализ категории «добросовестность» в гражданском праве позволяет сделать вывод о том, что добросовестность приобретения по ничтожной сделке является условием, обеспечивающим защиту права приобретателя имущества. При этом добросовестность приобретения должна быть доказана как в виндикационном процессе, так и при рассмотрении требований собственника о применении последствий недействительности ничтожной сделки, стороной в которой он не является. Правильное распределение бре-
мени доказывания добросовестности приобретения — залог обеспечения баланса между законными интересами собственника и добросовестного приобретателя.
Представляется необходимым внести изменения в ГК РФ, закрепив в нем правило о праве собственника по своему усмотрению выбирать способ защиты нарушенного права, в случае если его имущество находится не у стороны по сделке, а у третьего лица, которое, в свою очередь, оказывается добросовестным приобретателем. Во всех случаях защиты права собственности, независимо от выбранного собственником способа защиты, подлежит исследованию вопрос о добросовестности приобретателя.
В связи с этим следует изложить:
— абз. 2 п. 1 ст. 302 ГК РФ в редакции: «При истребовании имущества из чужого незаконного владения собственник обязан доказать право на принадлежащее ему имущество. Добросовестный приобретатель, претендующий в соответствии с условиями абз. 1 п. 1 на защиту от виндикационного иска, должен доказать, что он приобрел имущество возмездно и что он не знал и не мог знать о том, что имущество приобретено у лица, не имевшего права на его отчуждение»;
— абз. 3 п. 1 ст. 302 ГК РФ в редакции: «При наличии указанных в абз. 1 п. 1 оснований, собственник вправе прибегнуть к требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки, заключенной между неуправомоченным традентом и приобретателем. В этом случае собственник должен доказать отсутствие у продавца правомочий на отчуждение имущества».
В ГК РФ следует включить норму, определяющую правила возникновения права собственности у добросовестного приобретателя, прежде всего, на движимое имущество. Право собственности на движимое имущество должно быть признано за добросовестным приобретателем в случае истечения срока исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и об истребовании имущества из чужого незаконного владения, если собственник не воспользовался своим правом на предъявление этих требований. В случае реализации собственником права на применение указанных способов защиты, право собственности на движимое имущество подлежит признанию за добросовестным приобретателем, если собственнику будет отказано в защите своего права.
Названные изменения гражданского законодательства позволят устранить неясность в вопросе о принадлежности имущества по ничтожной сделке и разрешат проблему выбора иска для защиты нарушенного права собственности.
