CC BY
79
УДК 34 DOI 10.24411/2073-0454-2020-10460
ББК 67 © М.М. Анкоси, 2020
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ И МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ЭТНИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ
Муртаз Михайлович Анкоси, адъюнкт
Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117997, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: murtaz.ankosi@mail.ru
Аннотация. Изучается проблема борьбы с транснациональной организованной преступностью, обусловленная взаимосвязью субкриминальных этнических группировок, действующих в Москве, и этнических преступных сообществ, находящихся за границей России, как в аспекте криминологического научного исследования, так и в аспекте международного уголовного права. Факторы, способствующие развитию этнической организованной преступности, имеют объективные — экономические, политические и социальные причины, и специфические — отсутствие четко разработанной стратегии (политики) борьбы с транснациональной преступностью, включая отсутствие правовых условий и юридических средств, позволяющих обеспечить слаженный процесс взаимодействия государств с разными правовыми системами.
Ключевые слова: этническая преступность, уголовное наказание, организованная преступность, международное сотрудничество, уголовное право.
FOREIGN EXPERIENCE AND INTERNATIONAL COOPERATION IN COUNTERING ETHNIC ORGANIZED CRIME
Murtaz M. Ankosi, Adjunct
Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117997, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12) E-mail: murtaz.ankosi@mail.ru
Abstract. The article examines the problem of combating transnational organized crime, due to the relationship between subcriminal ethnic groups operating in Moscow and ethnic criminal communities located abroad in Russia, both in the aspect of criminological scientific research and in the aspect of international criminal law. Factors contributing to the development of ethnic organized crime have objective — economic, political and social reasons, and specific — the absence of a clearly defined strategy (policy) to combat transnational crime, including the absence of legal conditions and legal means to ensure a coherent process of interaction between states and different legal systems.
Keywords: ethnic crime, criminal punishment, organized crime, international cooperation, criminal law.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Анкоси М.М. Зарубежный опыт и международное сотрудничество в сфере противодействия этнической организованной преступности. Вестник Московского университета МВД России. 2020(8):91-7.
Предметом данной статьи является изучение зарубежного опыта и международного сотрудничества России в сфере противодействия этнической организованной преступности.
В соответствии с Конвенцией Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности, принятой Генеральной ассамблеей ООН 15 ноября 2000 г. к серьезным пре-
ступлениям относятся те, которые носят транснациональный характер и которые совершены при участии организованной преступной группы1 (Далее, Конвенция 15.11.2000 г.).
Поскольку Российская Федерация ратифицирова-
1 Конвенция Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности // СЗ РФ. 2004. № 40. Ст. 3882.
ла данную конвенцию, то для выполнения задач данного диссертационного исследования имеет значение ее анализ на предмет закрепления правовых основ взаимодействия государств по борьбе с этнической организованной преступностью. В этом плане, в контексте зарубежного опыта и международного сотрудничества в сфере противодействия этнической организованной преступности, прежде всего, следует выделить аспект правового регулирования зарубежного опыта взаимодействия правоохранительных органов в борьбе с этнической организованной преступностью. Важной особенностью, дефинитивного аппарата, которым оперирует указанная конвенция, является то, что под организованной преступной группой понимается структурно оформленная группа в составе трех или более лиц. Тогда как в соответствии с российским уголовным законодательством, это два и более лиц (ч. 1 ст. 35 УК РФ). Также, Конвенция 15.11.2000 г. предусматривает такое понятие как «серьезное преступление», максимальное наказание за которое предусматривается на срок не менее 4-х лет, тогда, как в соответствии с российским уголовным законом, к тяжким преступлениям относятся общественно опасные деяния, за совершение которых минимальное наказание не превышает 10 лет лишения свободы.
На взгляд зарубежных правоведов, «структурно оформленной группой» является такая группа, которая образована не случайно, и для ее сплоченности не имеет значение распределение функциональных ролей. Будь это этническая или иная преступная группа. Очевидно, что такой подход явно и существенно отличается от уголовной доктрины, созданной российскими учеными в области уголовно-правовых наук в области борьбы с организованной преступностью, поскольку при решении вопроса о виновности членов ЭОПГ, перед судов обязательно встанут вопросы сплоченности, организованности, распределения ролей в составе преступной группы и другие вопросы, имеющие значение для правильной квалификации составов преступления, совершенных в составе организованной преступной группы. В этом плане дефинитивные понятия Конвенции 15.11.2000 г. выглядят весьма либерально по отношению к нормам российского уголовного законодательства. Вместе с тем в данном международном правовом акте, содержаться положения расширяющие поле юридического толкования по отношению к имуществу, полученному преступным путем, а еще точнее имуществу преступных организаций, поскольку под ним понимается любое имущество, находящееся на праве собственности субъектов преступления.
С одной стороны, такой подход нельзя назвать либеральным, поскольку он не исключает двойное толкование, а с другой вся суть такого подхода сводится к тому, что только право собственности подтверждает причастность субъекта, находящегося в юрисдикции судебных органов, к владению, пользованию и распоряжению этим имуществом. Следовательно, в вопросе о конфискации имущества у субъектов организованной преступности этот принцип имеет первоочередное значение. При этом собственность, находящуюся у субъектов организованной преступности следует отличать от доходов, полученных преступным путем, поскольку Конвенция 15.11.2000 г. под такими доходами понимает любое имущество прямо или косвенно, полученное в результате совершения преступления.
Из этих, небольших примеров правового регулирования можно седлать простой вывод: если Российская Федерация ратифицировала Конвенцию 15.11.2000 г., то это с одной стороны означает соблюдение ее нормативных положений, а с другой стороны, борьба с транснациональной преступностью ограничивается весьма широкими, на наш взгляд, подходами в понимании, использовании и соблюдении принципа взаимности в международном уголовном праве, поскольку международное сотрудничество в области борьбы с транснациональной преступностью имеет достаточно четкие правовые пределы — это вопросы выдачи преступников и оказания правовой помощи по уголовным делам.
Первый вопрос, на наш взгляд, является более сложным, чем второй, поскольку в процессе международного сотрудничества, наблюдаются различные взгляды, правоохранительных органов на экстрадицию преступников. Тогда, как принцип неотвратимости наступления уголовной ответственности является ключевым в вопросе об эффективности борьбы с транснациональной преступностью. Какие признаки включает в себя транснациональный характер организованной преступности, если следовать нормативным положениям Конвенции 15.11.2000 г.?
Прежде всего, это совершение преступления в более чем одном государстве. Также если преступление совершенно на территории одного государства, а планирование, контроль, подготовка и руководство, осуществлялось на территории другого государства. Если преступление совершено на территории одного государства, а помощь в его совершении оказывалась со стороны организованной преступной группировки, то транснациональный признак такого преступления возникает только при условии осуществления организованной преступной группировки криминальной
деятельности в более чем одном государстве.
И наконец, существенным признаком транснациональной организованной преступности является последствия от совершения преступления, которые также должны иметь место и на территории государства, в котором совершено общественно опасное деяние «серьезное преступление» и на территории другого государства. Таким образом, транснациональный характер организованной преступности заключается в степени распространения последствий преступления на территориях различных государств, взаимосвязи совершаемых преступлений и организованных преступных группировок в части планирования, подготовки, контроля за преступной деятельностью в отношении членов ОПГ в границах более чем одного государства.
Необходимо отметить, что Конвенция 15.11.2000 г., не закрепляет такого понятия как этническая организованная преступность, кроме оговорки о недопустимости дискриминации кого бы то ни было по этническому принципу, что вообще-то не имеет ничего общего с организованной преступностью, созданной по этническому принципу. Но поскольку положения Конвенции 15.11.2000 г., понят универсальный характер, они естественно касаются и этнической организованной преступности. Также сама по себе транснациональная преступность предполагает взаимодействие организованных преступных групп, представляющих разные этнические сообщества.
В этом плане актуальность приобретает исследование криминологического аспекта признаков транснациональной этической организованной преступности. Специалисты в области исследования вопросов транснациональной преступности отмечают следующие модели транснациональных преступных организаций: а) корпоративная; б) сетевая1; в) этническая2.
Данные модели, на наш взгляд, являются условными, поскольку этнической организованной преступности присуща модель корпоративной организации, поскольку, к примеру, этнические организованные преступные сообщества — итальянская мафия, китайские триады, японская якудза, колумбийские наркокартели характеризуются как сложной иерархией, так и структурой соподчиненных ячеек — групп, выполняющих специальные функции, с учетом их криминальной квалификации. К тому же корпоративный
1 Репецкая А.Л. Транснациональная организованная преступность: учеб. пособие. Иркутск: БГУЭП, 2005. 215 с.
2 Шалагин А.Е. Транснациональная преступность: понятие, признаки, меры противодействия // Вестник экономики, права и социологии, 2016, № 3. С. 139.
характер этнической организованной преступности предполагает как наличие самих социальных норм, негативного характера, так и фактор соблюдения криминальных традиций и обычаев, принятых в конкретном преступном сообществе.
Необходимо отметить, что любая корпорация, даже если она криминальная существует по правилам, нормам, которые являются либо позитивными — следующими логике права, закона, либо негативными — идущими в разрез с законами и общепринятыми правилами общественного порядка. В этом смысле различение корпоративной и этнической модели организованной преступности вряд ли можно признать научно обоснованным3. Другое дело, когда речь идет о субкриминальных группировках, построенных по этническому принципу, которые действуют в крупных и средних городах и даже базируются в сельских поселениях, промышляя незаконной деятельностью. Если такие группировки не контролируются мощными криминальными этническими сообществами, пре присоединяются к ним, то и продолжительность их существования будет весьма недолгой. Ясно, что у таких криминальных этнических преступных новообразований, если только они не включены в структуру этнического преступного сообщества, нет сложившихся традиций. Следовательно, и включение их в модель корпоративной, а уж тем более транснациональной преступности, будет весьма опрометчиво с позиции изучения моделей и признаков транснациональной организованной преступности.
А.Е. Шалагин, справедливо относит к крупным транснациональным преступным группа и сообществам корейскую, вьетнамскую, бразильскую, африканскую, аргентинскую и другие мафии4. Вместе с тем необходимо отметить, что представители таких сообществ и группировок, попадая в поле «московской юрисдикции», автоматически становятся субъектами этнической преступности или этнической организованной преступности. Все зависит от масштаба и характера их криминальной деятельности.
Следовательно, этническая организованная преступность возникает только тогда, когда представители одной этической группы на основе сплоченности, структурности, функциональности ролей, осуществляют свою криминальную деятельность в крупных городах, не утрачивая взаимосвязь с этническим преступным большинством, дислоцирующимся в другом государстве, и даже при привлечении к уголовной
3 Шалагин А.Е. Указанная работа. С. 139.
4 Шалагин А.Е. Указанная работа. С. 140.
ответственности на территории России отдельных членов этнических преступных группировок, продолжают действовать вопреки успешным операциям правоохранительных органов. Именно взаимосвязь субкриминальных этнических группировок, действующих в Москве, при поддержке мощных этнических преступных сообществ, находящихся за границей России, обусловливает проблему борьбы с транснациональной организованной преступностью, как в аспекте криминологического научного исследования, так и в аспекте международного уголовного права. Вместе с тем транснациональную организованную преступность в контексте этнической организованной преступности следует рассматривать в дух аспектах. Первый аспект, когда происходит взаимодействие «центра этнической организованной преступности», находящегося за территорией Российской Федерации и этнических преступных группировок, функционирующих на территории города Москвы, и второй аспект, когда происходит взаимодействие представителей одних преступных группировок «славянских», действующих в Москве с представителями других преступных сообществ «молдавских», «украинских», основное место нахождения которых располагается на территории исторического проживания указанных народов и т.п. И первый и второй аспект таит в себе серьезную угрозу национальной безопасности государств, поскольку транснациональный характер организованной преступности обусловлен совершением тяжких и особо тяжких преступлений — торговлей оружием, наркотиками, похищением людей, убийствами, захватом заложников и т.п. Особую опасность представляет собой временный взаимообмен членами ЭОПГ для осуществления преступных планов в Москве, поскольку именно временное осуществление преступной деятельности «сторонними» членами ОПГ — совершение заказных убийств, террористических актов и т.п., осложняет работу правоохранительных органов в части выявления и раскрытия таких преступлений, изобличения лиц, виновных в них.
Проникновение членов ЭОПГ за пределы национальных границ, обеспечивает слияние преступных группировок, действующих в разных государствах, способствует созданию транснациональных уголовных объединений, в основе которых лежат такие факторы, как:
1) ослабление внешнеэкономической деятельности, пограничного, таможенного, налогового контроля;
2) различие в экономическом, социальном и культурном развитии государств;
3) несогласованностью и различием в нормах уго-
ловного права, особенно в правоприменительной деятельности;
4) проникновение представителей организованной преступной среды в коммерческие и государственные структуры1.
В этом плане важно обеспечить системное взаимодействие правоохранительных органов договаривающихся государств с тем, чтобы создать «синер-гетический эффект», включающий в себя обратную, информационную связь, прежде всего, между оперативными аппаратами, занимающимися вопросами борьбы с этнической организованной преступностью.
Вместе с тем, необходимо отметить, что такая взаимосвязь между правоохранительными органами осложняется фактором недоверия правоохранительных органов одних государств к представителям таких органов других государств, поскольку в борьбе с этнической организованной преступностью правоохранительные органы различных государств используют такие же различные криминалистические и оперативно-розыскные методы работы с субъектами этнических преступных группировок. В некоторых случаях, раскрытие оперативно-розыскной фактуры нецелесообразно в силу сохранения конфиденциальной информации о лицах, способствующих изобличению преступников, тем более, что такие преступники являются этническими только в Москве. У себя на родине же они таковыми не являются, что осложняет работу, прежде всего, правоохранительных органов тех государств, которые пытаются изобличить субъектов преступления на территории их места постоянного жительства.
В этом плане имеет существенное, если не сказать решающее значение нормативно-правовые условия международных соглашений об оказании правовой помощи по уголовным делам, которые Россия уже давно заключила с рядом зарубежных государств — Азербайджан, Ангола, Аргентина, Вьетнам, Индия, Китай и др.
Какие факторы способствуют развитию транснациональной преступности? В юридической литературе не раз отмечалось, что факторы такой преступности имеют объективные — экономические, политические, социальные причины, и специфические — отсутствие четко разработанной стратегии (политики) борьбы с транснациональной преступностью, включая отсутствие правовых условий и юридических средств, позволяющих обеспечить слаженный процесс взаимодействия государств с разными правовыми системами;
1 Антонян Ю.М. Криминология: учеб. М.: Юрайт, 2012. 523 с.
слабая активность государств в плане вмешательства в процесс противодействия транснациональным преступным группировкам; коррупция в государственно-управленческой среде, обеспечивающей вопросы борьбы с организованной преступностью, в том числе на наднациональном уровне; несоблюдение алгоритма взаимодействия государств по борьбе с транснациональной преступностью, в том числе отсутствие механизма реализации взаимодействия государств по борьбе с такой преступностью.
Таким образом, данные специфические факторы не сдерживают, а наоборот сопутствуют развитию транснациональной преступности, как явлению международного уголовно-правового характера. А поскольку, такая преступность создает угрозу национальной безопасности государств, их общественному порядку, в марте 2019 года, в Москве Министр МВД России — Владимир Колокольцев встретился с Генеральным секретарем Штаба по борьбе с наркотиками Исламской Республики Иран Эскандаром Момени, с целью определения основных направлений взаимодействия правоохранительных органов МВД Российской Федерации и Республики Иран. В частности, было отмечено, что основная проблема работы правоохранительных органов договаривающихся сторон, заключается в борьбе с наркотрафиком из Афганистана. Несмотря на то, что в России организационно-правовые вопросы наркопотребления, реабилитации наркопотребителей налажены, все же, правоохранительные органы Российской Федерации заинтересованы в изучении Иранского опыта в части сокращения спроса на наркотики. Вместе с тем, в МВД России считают, что обмен опытом по борьбе с наркотрафиком позволит создать механизм взаимодействия представителей правоохранительных ведомств Исламской Иранской республики и Российской Федерации.
Взаимодействие Ирана и России по указанным вопросам, обусловлено тем, что поскольку Иран граничит с Афганистаном и имеет достаточно протяженную сухопутную границу, это позволяет преступным организациям переправлять из Афганистана в Иран значительное количество наркотиков, а по количеству потребления наркотических средств в мире, Иран занимает второе место, уступая первенство Афганиста-ну1. Близость границ России к странам Центральной Азии, Сайед Ахмад Зия, относит к условиям, предопределяющим незаконный экспорт наркотиков, что закономерно обусловливает обеспокоенность Российской Федерации в плане обеспечения национальной
безопасности. Все же, какой опыт в сфере противодействия этнической организованной преступности сложился в зарубежных государствах? которые также как и Россия заинтересованы в борьбе с преступными группировками, построенными по этническому принципу.
Марк Гордон, подробно исследовавший опыт борьбы с организованной этнической преступностью в США отмечает, что в вопросах противодействия этническим организованным преступным группировкам, значительную роль сыграли Законы Рико «RICO Act», принятый 15 октября 1970 года в США, регулирующий борьбу с организованной преступностью.
М. Гордон отмечает, что по смыслу данного закона правоохранительные органы имеют право преследовать любое лицо, которое, так или иначе, связанно с организованной преступностью. Это позволило выявить и привлечь уголовной ответственности ряд членов этнических ОПГ на территории США3, поскольку, как отмечают американские криминологи, из смысла Законов Рико следует, что при совершении преступной группировкой общественно опасного деяния неважно прямое участие в преступлении того или иного гражданина, важно другое — его членство в преступной организации и доказательства со стороны обвинения, что такой гражданин является членом организованного преступного сообщества4. Это позволяет утверждать, что Законы Рико, прежде всего, направлены на разоблачение лидеров ОПГ, так как именно они непосредственно не задействованы в совершении преступлений и имеют достаточно твердые алиби.
С.В. Пырчев отмечает, что Закон RICO признают в качестве мотивировки, ради которой действует ОПФ, получение прибыли. Гражданско-правовые санкции против криминальных предприятий, уличенных в рэкете, такие, как возмещение убытков в тройном размере, лишают преступление выгоды. Законы RICO позволяют конфисковать любую прибыль или собственность, добытую группой преступников или отдельным ее членом, а также предъявить иск о возмещении ущерба в тройном размере частным лицам, пострадавшим в результате деятельности группиров-
1 Сайед Ахмад Зия. Региональные усилия России по борьбе с афганским наркотрафиком // Постсоветские исследования. 2019. № 1. С. 847.
2 Mark Gordon. Ideas Shoot Bullets: How the RICO Act Became a Potent Weapon in the War Against Organized Crime (англ.). CONCEPT Vol 26. Villanova University (2003). (Дата обращения 27 мая 2020).
3 Mark Gordon. Указанная работа.
4 Wallance Gregory J. Outgunning the Mob // American Bar Association Journal. 1986. № 80. P. 62.
ки1. Законы штата, охватываемые Рико, включают убийства, вымогательство, азартные игры, поджоги и грабежи.
Нарушения данных законов, тем не менее, возникают не только тогда, когда обвиняемому в совершении преступления инкриминируется преступления, указанные в списке Рико2. Так, эффективность законов Рико, М. Гордон связывает с успешным изобличением российского этнического преступного сообщества, действовавшего в США, и возглавляемого Б. Гольдбергом, которому в 1989 году в федеральном суде Нью-Йорка было предъявлено обвинение в совершении преступлений из списка RICO — незаконный оборот кокаина, попытки совершить убийство, вооруженный грабеж, вымогательство, мошенничество, использование оружия и взрывчатых веществ, а также за руководство преступным сообществом.
Необходимо отметить, что одним из важных доказательств обвинения, использовавшимся оперативными сотрудниками правоохранительных органов была аудиозапись разговоров лидеров и членов, этнических ОПГ, которые привлекались по Законом Рико, что позволило привлечь к уголовной ответственности в ноябре 1986 года, значительное количество представителей итальянских этнических преступных группировок по 17 эпизодам вымогательств, 20 эпизодам с незаконными банковскими операциями3.
Но позднее в США, как и в других зарубежных государствах обострился вопрос о борьбе с терроризмом в связи, с чем были приняты Закон о борьбе с международным терроризмом (1984 г.); Закон о борьбе с терроризмом (1990 г.); Закон о контроле над преступностью (1990 г.); Закон об усилении борьбы с терроризмом в США и за их пределами (1993 г.); Закон о борьбе с терроризмом и применении смертной казни (1996 г.); Закон о правосудии для жертв терроризма (1998 г.); Акт о патриотизме США (2001 г.) и др. Из этих перечисленных законов, особенно выделяется Акт о патриотизме в США, поскольку содержит большой объем прав специальных служб в части осуществления действий по предотвращению террористических актов.
Так, расширились возможности по электронному наблюдению, наблюдения «Carnivore» для отслеживания посещений Web-страниц при наличии чрезвычайных обстоятельств — без ордера, выдаваемого
1 Пырчев С.В. Международный опыт противодействия лидерам организованной преступности и возможность его применения в Российской Федерации // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2011. № 1. С. 393.
2 Mark Gordon. Указанная работа.
3 Tuohy, John W. A RICO Interview // Gambling Magazine, 2002. № 4. P. 9.
судом, лишь с одобрения прокуратуры. Любые Интернет-провайдеры обязаны передать информацию, в том числе, номера телефонов без постановления суда, если это требуется для федерального расследования в рамках предотвращения международного терроризма. ФБР имеет право запрашивать без санкции суда любую информацию, у компаний в связи с расследованием дел о борьбе с терроризмом. Введение нового понятия кибертерроризм обусловило идею о включении в закон правовых норм, регулирующих организацию и функционирование лабораторий компьютерной криминалистики, которые будут заниматься перехватом коммуникаций преступных транснациональных организаций и соответственно собирания доказательственной базы для последующего уголовного преследования.
Вместе с тем, положения законов по борьбе с терроризмом не должны конкурировать с конституционными нормами, устанавливающими основным права, свободы и законные интересы граждан, в том числе, иностранных граждан. Американский криминолог Дэвид М. Кеннеди — специалист в области предупреждения преступлений, совершаемых этническими группировками, считает одним из действенных методов работы с бандами в городах, коммуникативный метод и учет мнения общины проживающей в конкретном районе города.
По мнению Д. Кеннеди, можно потерять контроль над кварталом, районом, если не учитывать мнение общины. Если внедрять исключительно насильственные, силовые способы борьбы с организованной преступностью, то это может вызвать как волнение в общественной среде района, так и породить новые, более дерзкие группировки. Поэтому, живая коммуникация с представителями преступных группировок, считает Д. Кеннеди, позволяет предупредить и даже пресечь новые преступные проявления организованного, группового характера4. Концепция Д. Кеннеди по предупреждению групповых преступлений в городах, базируется на принципе сдерживания, а не на утопическом варианте искоренения организованной преступности.
Изложенное позволяет нам высказать несколько суждений.
Во-первых, важно обеспечить системное взаимодействие правоохранительных органов договаривающихся государств с тем, чтобы создать «синер-
4 David M. Kennedy. Don't Shoot: One Man, A Street Fellowship, And The End of Violence in Inner-City America Hardcover — September 27, 2011. URL: https://www.amazon.com/Dont-Shoot-FeHowship-Violence-Inner-City/dp/1608192644
гетический эффект», включающий в себя обратную, информационную связь, прежде всего, между оперативными аппаратами, занимающимися вопросами борьбы с этнической организованной преступностью.
Во-вторых, международное сотрудничество между правоохранительными органами осложняется фактором недоверия правоохранительных органов одних государств к представителям других государств, поскольку в борьбе с этнической организованной преступностью правоохранительные органы различных государств используют такие же криминалистические и оперативно-розыскные методы работы с субъектами этнических преступных группировок.
В-третьих, в некоторых случаях, раскрытие оперативно-розыскной фактуры нецелесообразно в силу сохранения конфиденциальной информации о лицах, способствующих изобличению преступников, тем более, что такие преступники являются этническими только в Москве. У себя на родине они таковыми не являются, что осложняет работу, прежде всего, правоохранительных органов тех государств, которые пытаются изобличить субъектов преступления на территории их места постоянного жительства. В этом плане имеют решающее значение нормативно-правовые условия международных соглашений об оказании правовой помощи по уголовным делам, которые Россия заключила с рядом зарубежных государств — Азербайджан, Ангола, Ар-
гентина, Вьетнам, Индия, Китай и др.
В-четвертых, факторы, способствующие развитию транснациональной преступности, имеют объективные — экономические, политические, социальные причины, и специфические, к которым следует относить:
а) отсутствие четко разработанной стратегии (политики) борьбы с транснациональной преступностью, включая отсутствие правовых условий и юридических средств, позволяющих обеспечить слаженный процесс взаимодействия государств с разными правовыми системами;
б) слабую активность государств в плане вмешательства в процесс противодействия транснациональным преступным группировкам; коррупция в государственно-управленческой среде, обеспечивающей вопросы борьбы с организованной преступностью, в том числе, на наднациональном уровне;
в) несоблюдение алгоритма взаимодействия государств по борьбе с транснациональной преступностью, в том числе, отсутствие механизма реализации взаимодействия государств по борьбе с такой преступностью.
По мнению автора статьи, данные специфические факторы не сдерживают, а наоборот сопутствуют развитию транснациональной преступности, как явлению международного уголовно-правового характера.
