CC BY
63Общество вчера, сегодня, завтра
О.Г. ЛЕОНОВА доктор политических наук, профессор факультета глобальных процессов МГУ имени М.В. Ломоносова
Д.С. ТЕЛЕГИН
магистрант факультета глобальных процессов МГУ имени М.В. Ломоносова*
Зарубежные интеграционные проекты на постсоветском пространстве
В начале XXI века происходит процесс трансформации мирового политического порядка. На смену моноцентрическому миру, в котором США являлись единственной глобальной державой, приходит мир, в котором различные государства и интеграционные объединения ведут конкурентную борьбу за место в глобальной иерархии.
Евразия является ключевым макрорегионом мира и зоной повышенного интереса глобальных акторов. Конфликт их национальных интересов в этом регионе проявляет себя в скрытой борьбе за влияние. Примером такой борьбы является конкуренция интеграционных проектов на постсоветском пространстве, которые пытаются реализовать Иран, Турция и Китай.
Рассмотрим эти интеграционные проекты и попытаемся сравнить их конкурентный потенциал и риски.
Иранский интеграционный проект
Иран позиционирует себя как региональная держава1, целью которой является объединение вокруг себя ряд государств, а именно тех стран, которые когда-то (хотя бы
* Леонова Ольга Георгиевна, e-mail: politolga@gmail.com, Телегин Дмитрий Сергеевич, e-mail: dmitry.dt13@gmail.com
1 Ильин И.В., Леонова О.Г. Политическая глобалистика. Учебник и практикум для академического бакалавриата. М., 2017, с. 42.
какой-то своей частью) входили в состав великой Персидской империи и унаследовали часть её культуры.
Основой концепции иранского интеграционного проекта является идея воссоздания виртуального Персидского государства в его исторических границах. Разумеется, воссоздание какой-либо империи в её классическом виде в наше время невозможно, и данная идея является лишь идеологическим фундаментом создания региональной системы во главе с Ираном.
В орбиту иранского интеграционного проекта попадает часть постсоветского пространства в Центральной Азии (прежде всего Таджикистан) и Закавказья. Именно в этом контексте следует рассматривать укрепление отношений Ирана с Азербайджаном: частые визиты правительственных делегаций, посещение видного религиозного деятеля аятоллы Х.Н. Хамадани Баку в августе 2015 года, подписание Тегераном и Баку договора о взаимопомощи при строительстве железнодорожного коридора «Север-Юг».
Параллельно с интеграционным проектом на постсоветском пространстве Исламская Республика Иран (ИРИ) реализует проект создания шиитского пояса на Ближнем Востоке, который многие эксперты называют «Шиитской дугой». Иран постарался использовать период, последовавший после «арабской весны», для усиления своего влияния в регионе, представляя себя как естественного союзника и защитника всех шиитов на Ближнем Востоке. Косвенно достижению этой же цели способствует его политика, направленная на поддержку режима Б. Асада в Сирии и хуситов в Йемене.
Впоследствии эти два проекта в случае их успешной реализации возможно будет объединить, что усилит роль Ирана в регионе и сделает его влиятельным глобальным актором.
Однако, учитывая открытую враждебность действиям Ирана на Аравийском полуострове со стороны Саудовской Аравии, а также весьма жесткие высказывания в отношении Ирана Президента США Д. Трампа, можно предположить, что попытка реализации пока еще теоретической конструкции «Шиитской дуги» приведет к появлению новых антииранских санкций. А успешные действия российских ВКС в Сирии и активизация действий Международной коалиции в Ираке отодвигает Иран на второй план на данном этапе борьбы с международным терроризмом в
Сирии и Ираке. Из этого следует, что в настоящий момент концепция «Шиитской дуги» носит скорее умозрительный, чем прикладной характер.
В результате в настоящий момент для руководства Ирана приоритетным и более реально осуществимым становится интеграционный проект на постсоветском пространстве. Иран активно сотрудничает с Таджикистаном и Азербайджаном, что было отмечено выше, налаживает сотрудничество с Киргизией и продолжает выстраивать добрососедские отношения с Казахстаном. На основании этих данных можно сделать вывод, что основным интеграционным вектором для ИРИ является вектор, направленный в Центральную Азию.
Каковы перспективы реализации данного проекта? Обратимся к методу SWOT-анализа, так как данный метод позволяет структурированно проанализировать и выявить сильные (Strengths) и слабые (Weaknesses) стороны проекта, его возможности (Opportunities) и угрозы (Threatens) реализации.
Сильные стороны (Strengths) Иранского интеграционного проекта.
Сильной стороной иранского проекта является уникальное расположение Ирана на Евразийском пространстве. Иран находится на пересечении древних торговых путей, связывающих Евразию, имеет выход к Индийскому океану и Каспийскому бассейну, а также может контролировать путь, соединяющий Атлантический океан с Тихим.
ИРИ благодаря тысячелетней истории своей империи, имеет общие культурные, исторические и даже геополитические корни со странами Центральной Азии и Ближнего Востока. Это позволяет Ирану лучше своих конкурентов понимать культурные коды стран - потенциальных объектов своей интеграции и использовать это в своей региональной политике. Иранские народы, наиболее многочисленные из которых курды, афганцы и таджики, традиционно благожелательно относятся к Ирану и к перспективе своего участия в иранском интеграционном проекте.
К сильным сторонам иранского проекта можно отнести фактор религии. Шииты по всему миру видят в Иране, как в самом большом шиитском государстве, своего защитника. Иран же традиционно оказывает шиитам и шиитским организациям всемерную поддержку и использует их в качестве проводников своих интересов в данном регионе.
Ещё одной сильной стороной иранского проекта является многовекторная внешняя политика Ирана, направленная не только на защиту своих союзников, но и на поиск и привлечение инвестиций. Так ИРИ заключила стратегические контракты с Римом и Парижем и договорилась с Китаем об увеличении товарооборота в более чем 10 раз за десятилетие1.
Таким образом, Иран имеет все политические и циви-лизационные ресурсы, чтобы стать центром регионального объедения, и у него хватит политической воли признать и защитить интересы стран, которые войдут в его интеграционную орбиту.
Слабые стороны (Weaknesses) иранского интеграционного проекта.
К слабым сторонам иранского интеграционного проекта относится, в первую очередь, нехватка современных технологий. Годы санкций показали, что экономика Ирана обладает неким запасом прочности. Однако изолированный Иран отстал в развитии многих технологий, в том числе связанных с нефтедобычей и её обработкой, и у него отсутствует ряд высокотехнологичных отраслей, например, авиастроение. Поэтому ему будет крайне трудно доказать свою привлекательность в качестве ядра интеграционного объединения и выдержать конкуренцию с другими региональными центрами.
С точки зрения перспективы создания крупной, объединяющей несколько государств региональной системы, религиозный фактор для Ирана можно отнести и к слабым сторонам проекта. Действительно, среди шиитов Иран является безусловным авторитетом, но во всех странах Центральной Азии подавляющее большинство населения исповедуют ислам суннитского толка. Так, в Таджикистане более 85% населения мусульман-суннитов, в Узбекистане их около 80%, в Туркменистане - 85%2. Существующие противоречия между этими двумя течениями Ислама становятся серьезным препятствием для интеграционных процессов в регионе под эгидой Ирана.
1 URL: http://lenta.ru/news/2016/01/23/partnership/ (дата обращения: 05.04.2017)
2 URL: https://www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/uz.-html (дата обращения: 05.04.2017)
Не стоит сбрасывать со счетов и то, что в руководстве Ирана нет единого мнения о приоритетных направлениях развития внешней политики страны. Иран ставит целью создание собственной региональной системы, что имеет в виду приоритетность вектора внешней политики, направленной на страны Центральной Азии и Ближнего Востока. Однако не вся политическая элита согласна с данным направлением развития. Так, сторонники нынешнего президента Х. Рухани выступают за более тесное сотрудничество с Западом.
В иранском руководстве есть и сторонники прокитайской ориентации, которые также могут пожертвовать среднеазиатским вектором развития Ирана в обмен на подключение Ирана к китайскому интеграционному проекту и увеличению притока китайских инвестиций в страну. Подобная неопределённость внутри элит уменьшает возможности Ирана стать ядром стратегического интеграционного объединения.
Слабой стороной иранского интеграционного проекта является нестабильность его экономики. Экономика Ирана сильно зависит от цен на углеводороды, а большинство прогнозов показывает, что цены на нефть уже никогда не будут такими высокими, как прежде. В этой ситуации у Ирана не хватит экономических ресурсов, чтобы стать центром интеграции.
Ещё одной слабой стороной иранской экономики является ухудшение демографической ситуации. Чтобы снизить негативные последствия демографического спада, который переживает страна, правительство Ирана запустило ряд программ, направленных на укрепление материнского и детского здоровья, что является дополнительной нагрузкой для бюджета, и, при условии сохранения низких цен на углеводороды, у Ирана может не хватить ресурсов на все запланированные программы.
Таким образом, хотя Иран является одним из крупнейших экспортеров нефти и доказал, что может развиваться и в неблагоприятных экономических условиях, находясь под санкциями, все же, учитывая все перечисленные выше факторы, можно сделать вывод: экономических ресурсов для реализации собственного интеграционного проекта у Ирана явно недостаточно.
Благоприятные возможности (Opportunities) для иранского интеграционного проекта.
К благоприятным условиям для создания иранского интеграционного проекта можно отнести ослабление прямого конкурента Ирана в регионе - Турции. Поскольку интеграционные проекты Ирана и Турции конкурируют друг с другом, любое усиление Ирана будет рассматриваться как угроза для турецкого проекта и наоборот. Наиболее благоприятным образом на перспективы иранского интеграционного проекта может повлиять ухудшение имиджа Турции. Министерством обороны РФ на своих многочисленных брифингах представило убедительные доказательства связи турецкого правительства с террористами, что негативно повлияло на имидж Турции и турецкого правительства. Особенно внимательно данную информацию изучали правительства стран Центральной Азии, для которых угроза терроризма и усиление позиций исламских экстремистов является наиболее опасной. На данном фоне Иран выглядит естественным защитником стран Центральной Азии, что позитивно влияет на перспективы взаимоотношений государств региона с Ираном.
Также благоприятным фактором для Ирана может стать ослабление традиционных конкурентов Ирана - монархий Персидского залива. Низкие цены на нефть вкупе с огромными социальными затратами приведут к увеличению долговой нагрузки и к возможному ухудшению социальной обстановки в этих странах. Так, уже в 2015 г. государственный долг Саудовской Аравии составил более 20% ВВП страны1. Более того, Саудовская Аравия увязла в войне с йеменскими повс-танцами-хуситами, что также ослабляет её репутацию, и, как следствие, усиливает позиции Ирана на Ближнем Востоке.
Еще одной благоприятной возможностью для Ирана является заинтересованность крупных американских и европейских компаний в сотрудничестве с Ираном. Авиационные западные гиганты рассчитывают заключить сделки с Ираном на десятки миллиардов долларов. Имеются и другие перспективы для роста западных инвестиций в страну.
Сильный Иран выгоден и Китаю. Участие Ирана в создании транспортного коридора между Китаем и Европой имеет для Китая огромное стратегическое значение. Более того, Китай уже сейчас импортирует около 500 тыс. бар-
1 URL: http://финансы.рф/novosti/11nansy/2015/12/27/riyadh.html (дата обращения: 05.04.2017)
релей иранской нефти в сутки1, и это далеко не предел. Из этого можно сделать следующий вывод: для успешного стратегического развития Китаю необходим успешный и экономически стабильно развивающийся Иран.
Угрозы (Threatens) иранскому интеграционному проекту.
К угрозам интеграционному проекту Ирана можно отнести крайне негативное отношение к нему ведущих ближневосточных стран: Саудовской Аравии, Израиля, Турции. Израиль и Турция смогли преодолеть кризис в своих взаимоотношениях, который случился в 2010 г. Обе эти страны пошли на такой шаг, чтобы консолидировать свои усилия против набирающего силу Ирана. Саудовская Аравия и ряд её союзников в январе 2016 г., на фоне снятия санкций с Ирана и усиления его позиций в Ираке и в Сирии, разорвали с ним дипломатические отношения. Имеются все основания полагать, что страны Ближнего Востока будут и дальше проводить враждебную политику и наращивать давление на усиливающийся Иран.
США (чьи стратегические союзники Саудовская Аравия и Турция рискуют пострадать от усиления Ирана) также могут занять позицию против Ирана. Соединенные Штаты крайне болезненно реагируют на усиление позиций Ирана в Ираке. Так до появления на территории Ирака террористических группировок, он находился фактически под протекторатом США, однако после захвата террористами ряда иракских городов, именно Иран спас правительство в Багдаде от поражения, что частично вывело эту страну из-под опеки Вашингтона.
Саудовская Аравия в свою очередь наняла влиятельные лоббистские компании в США2, в том числе, и для усиления давления на Иран. Приведенные факты свидетельствуют о том, что США имеют достаточно поводов для ввода повторных санкций против Ирана с целью затормозить его усиление.
К числу угроз иранскому интеграционному проекту можно отнести и то, что страны Центральной Азии и Южного Кавказа пока не видят перспектив развития сотрудничества с Ираном. Например, для Азербайджана, страны, имеющей
1 URL: http://regnum.ru/news/polit/2055792.html (дата обращения: 05.04.2017)
2 URL: http://www.al-monitor.com/pulse/originals/2015/04/saudi-arabia-lob-bying-high-tech-update-middle-east.html (дата обращения: 05.04.2017)
общую историю с Ираном, сегодня приоритетом является выстраивание дружеских взаимоотношений с Турцией. Это подтверждает и наращивание экспорта азербайджанского газа в Турцию, и визит президента И. Алиева в марте 2016 г. в Анкару, и разговоры о создании совместного турецко-азербайджанского воинского подразделения1. Армения, несмотря на дружеские отношения с Ираном, является членом Евразийского Экономического Союза, что свидетельствует о её пророссийской, а не проиранской внешнеполитической ориентации. В странах же Центральной Азии Ирану крайне трудно справиться с влиянием Китая и России.
Контролируемое расширение зоны влияния ИРИ в Центральной Азии, как противовес экспансии Китая, может быть частично выгодно России, но в долгосрочной перспективе это может вызвать ухудшение отношений наших стран, так как в этом случае Иран вторгнется в стратегические и приоритетные для РФ взаимоотношения со странами Евразийского пространства. Подобное вторжение, скорее всего, может быть воспринято нами как недружественный акт и приведет к сворачиванию российско-иранского партнёрства в атомной энергетике и, возможно, ограничению экспорта сельскохозяйственной продукции из Ирана.
В сумме эти факторы крайне негативно скажутся на перспективах развития иранского интеграционного объединения.
Таким образом, главным конкурентным преимуществом иранского интеграционного проекта являются цивилиза-ционные ресурсы.
Турецкий интеграционный проект
Конкуренция между Турцией и Ираном за влияние на Южном Кавказе и в Центральной Азии существовала уже в эпоху Персидской и Османской империй. Сегодня она не только сохраняется, но и усиливается.
Что является идеологической основой турецкого интеграционного проекта? Логично было бы предположить, что это неоосманизм, о котором как главном приоритете Турции ещё в 2009 г. заявил занимавший тогда пост министра иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу. Но так ли это?
1 URL:http://www.trend.az/business/energy/2510803.html; http://www.ros-balt.ru/exussr/2013/08/05/1160724. КЛт! (дата обращения: 05.04.2017)
Внимание Османской империи было сконцентрировано в основном на Балканском полуострове и Ближнем Востоке. Поэтому, согласно доктрине неоосманизма, Турции необходимо было бы восстановить контроль над Балканским полуостровом, странами Персидского залива, а также над Сирией и Ираком.
Но сегодня перспективы вступления Балканских стран в турецкий интеграционный блок выглядят утопичными. Самые крупные страны Балканского полуострова - Греция и Болгария являются членами НАТО и мощного интеграционного объединения - ЕС. Сербия собирается туда вступать в ближайшее время. Государства Персидского залива имеют собственные углеводородные ресурсы и инвестиционные портфели, которые превосходят турецкие.
Эти страны являются приоритетными союзниками США на Ближнем Востоке, на их территории размещены американские воинские контингенты. Следовательно, Турция не может им предложить ни экономические, ни военно-политические дивиденды с целью их привлечения в свой интеграционный блок. Ирак выстраивает дружеские отношения с главным конкурентом Турции - Ираном. Сирия также является союзником Ирана. Турция же, спонсируя террористические группировки на её территории, вступает в конфликт с официальным правительством этой страны.
Таким образом, идея неоосманизма в данном регионе не является популярной и не востребована местными странами.
В Турции ясно сознают бесперспективность данного интеграционного вектора. В результате её интеграционные устремления и региональные амбиции сегодня устремлены в Евразию.
Наиболее важным региональным партнером Турции сегодня является Азербайджан, с которым у нее сложились теплые и дружеские отношения на самом высоком уровне. На переговорах с представителями азербайджанской стороны турецкие представители апеллируют таким понятием как «тюркский мир», что не вписывается в доктрину неоосманизма.
В качестве идеологической основы для создания в Евразии интеграционного объединения неофициально, но фактически, была взята концепция «пантюркизма». Уже с начала 90-ых годов турецкое руководство выстраивает отношения с постсоветскими странами, опираясь на тюркскую общность.
Существуют и карты «Великого Турана» - страны, которая объединит в будущем все тюркские народы1. Несмотря на то, что различные теоретики пантюркизма трактовали границы Турана по-разному, все они сходились во мнении, что Малая Азия, Азербайджан, Центральная Азия, Монголия, Туркестан (в том числе и Китайский Туркестан) должны находиться в границах Турана. При взгляде на карту становится очевидным, что после соединения данных регионов появляется некий пояс, который за счет своего расположения в центре Евразии гарантирует полный контроль над ней.
Есть все основания полагать, что именно пантюркизм, а не неоосманизм, является теоретической основой турецкого интеграционного проекта, и в рамках данной концепции турецкая сторона ведет активную внешнюю политику в Евразийском регионе.
Основной интеграционный вектор этого проекта устремлен в Центральную Азию, а именно на те страны, которые теоретики пантюркизма относят к Турану. Данный тезис можно подтвердить, изучая последовательную политику Турции в отношениях с Центральной Азией. Так, турецкие власти выстраивают дружеские взаимоотношения с Узбекистаном, Казахстаном, Туркменией, Азербайджаном и Монголий и даже провели с ней несколько совместных военных учений.
Что касается геополитических последствий создания подобного интеграционного объединения, то это ведет как к серьезным проблемам в отношениях Турции с РФ и КНР, а также подталкивают данные державы к усилению сотрудничества и более активным их совместных действиям по втягиванию Ирана в регион с целью не допустить там усиления пантюркиских идей.
Проанализируем данные SWOT-анализа турецкого интеграционного проекта.
Сильные стороны (Strengthens) Турецкого интеграционного проекта.
Турция является основным конкурентом Ирана в Центральной Азии, а турецкий интеграционный проект может быть рассмотрен и поддержан странами Запада как противовес иранскому проекту.
1 URL: http://www.geopolitics.ru/2012/09/pantyurkistskij-proekt-turan/ (Дата обращения: 04.07.2017)
Главным конкурентным преимуществом турецкого интеграционного проекта является его идеологическая проработка. Турецкие лидеры не скрывают своей приверженности идеологии пантюркизма и считают своим долгом возродить то, что один из виднейших турецких идеологов ХХ века Зия Гёкальп (Ziya Gбkalp) называл «исламо-тюркской цивили-зацией»1. Идея пантюркизма близка не только турецкому руководству, но и тюркским народам в целом. Она оставляет широкое пространство для манёвра, так как не исключает тактического взаимодействия и даже сотрудничества с конкурентами ради стратегической задачи объединения тюрков.
Данная идеология не противоречит и курсу отца современной Турции Мустафы Кемаля Ататюрка, следовательно, данный интеграционный проект является актом преемственности в турецкой политике, а также позволяет использовать Ислам как фактор, объединяющий нетюркские народы Центральной Азии (например, таджиков) под её эгидой. Такая идеологическая составляющая проекта позволит руководству Турции аккумулировать максимальные геополитические ресурсы.
Большим конкурентным преимуществом Турции является её уникальный опыт применения «мягкой силы». Сразу после распада СССР Турция начала активно заниматься публичной дипломатией в Центральной Азии и Закавказье, проводилось большое количество различных встреч, на которых говорилось об исторической общности тюркских народов, закладывался фундамент единого культурного пространства, а также на деньги турецкого правительства в странах региона была создана целая сеть турецких школ, где детей воспитывают на идеях пантюркизма. Это свидетельствует о том, что турецкое руководство раньше конкурентов начало культурную экспансию в регион, тем самым закладывая фундамент своего интеграционного проекта.
Если в руководстве Ирана отсутствует единство мнений касательно перспектив интеграционного проекта, то в турецком руководстве такой проблемы нет. И президент страны Р. Эрдоган, и автор внешнеполитической концепции Турции А. Давутоглу имеют одинаковое представление о месте Турции в глобально мире и её стратегических целях,
1 Gдkalp Z. Tйrkele§mek, ¡slamla§mak, Muaslrla§mak. Ankara: Ayyildie Matbaasi, 1963.
что также является сильной стороной Турецкого проекта. Ряд последних событий, а именно, ухудшение отношений с РФ и США, жёсткая позиция на переговорах в Брюсселе, говорит о том, что руководство Турции имеет сильную политическую волю и может пойти даже на возможное обострение отношений с основными внешнеполитическими игроками, чтобы добиться поставленной цели.
Слабые стороны (Weaknesses) турецкого интеграционного проекта.
Наибольшую опасность для перспектив интеграционного проекта под эгидой Турции, представляет курдская проблема. Согласно Севрскому мирному договору (1920), курды, проживающие на территории Османской империи, получили право на самоопределение и создание автономии. Однако данный договор не был ратифицирован. В Турции, согласно данным «РИА Новости», за период 2015 - март 2016 г., было совершено более 30 терактов1, в половине из которых официальные власти видят курдский след. Это значит, что нерешенность курдского вопроса создает серьезные угрозы для безопасности и стабильности турецкого общества, а значит и будущему интеграционному проекту.
Следует учитывать и ухудшение имиджа Турции на международной арене. Поддержка Анкарой террористических формирований в Сирии и Ираке, может крайне негативно сказаться на взаимоотношениях Турции со странами Евразийского пространства, где проблема терроризма и распространения радикального ислама несёт наибольшую угрозу государственности. Крайне негативно на имидже Турции сказывается борьба властей с любой формой инакомыслия. В конце марта 2016 г. двое турецких журналистов были приговорены к пожизненному заключению за освещение в прессе поставок Анкарой оружия сирийским боевикам, и это не является единичным фактом, а представляет систему. Также турецкая полиция периодически проводит рейды, арестовывая журналистов и других представителей творческой интеллигенции за критику президента и их связи с противниками Р. Эрдогана. Данная политика Анкары не может не оттолкнуть от неё представителей элит стран-потенциальных членов интеграционного блока с Турцией.
1 URL: http://ria.ru/spravka/20160313/1389243076.html (дата обращения: 05.04.2017)
Прежде чем пытаться воплотить интеграционные проекты в жизнь, Анкаре необходимо сплотить турецкий народ. Волнения в Стамбуле летом 2013 г. и попытка государственного переворота в июле 2016 г. вынудили турецкую власть принимать жесткие меры против оппозиции. В таких условиях говорить о таком сложном и требующем единства всего общества процессе, как создание интеграционного объединения, даже опираясь на хорошую идеологическую базу, преждевременно.
Благоприятные возможности (Opportunities) для турецкого интеграционного проекта.
К благоприятным условиям внешней среды, в первую очередь, следует отнести заинтересованность США в усилении Турции и в поддержке её интеграционного проекта. Этому есть несколько причин.
Во-первых, Турция и Иран являются странами-конкурентами, и создание противовеса усилившемуся Ирану выгодно США. Во-вторых, если Турция, являющаяся членом НАТО, создаст интеграционное объедение, это объединение станет автоматически подконтрольным США и НАТО, и, как следствие, США сможет ещё больше укрепиться в Евразии. В-третьих, создание интеграционного пояса на основе идей пантюркизма у границ Китая и России может усилить сепаратистские настроения среди тюрок, проживающих в этих странах и дестабилизировать внутреннюю ситуацию у основных политических конкурентов США.
Монархии Персидского залива, в первую очередь, Катар и Саудовская Аравия, заинтересованы в сильной суннитской Турции в качестве противовеса шиитскому Ирану. Об этом свидетельствует кооперация действий Анкары и Эр-Рияда против режима Б. Асада - основного союзника Ирана на Ближнем Востоке.
Таким образом, благодаря геополитическим расчётам основных игроков в регионе, для турецких интеграционных планов складывается весьма благоприятная ситуация.
Угрозы (Threatens) турецкому интеграционному проекту.
Основными внешними препятствиями для турецкого проекта могут стать ухудшения отношений с США и Российской Федерацией.
В 2016 г. произошло обострение отношений между тогдашним президентом США Б. Обамой и президентом Турции Р. Эрдоганом. Особенно это стало заметно на фоне
критических высказываний американского президента о преследовании инакомыслия в Турции. Кроме того, после неудавшейся попытки государственного переворота в Турции 16 июля 2016 г. отношения между Анкарой и Вашингтоном обострились сразу из-за нескольких причин. Во-первых, официальные турецкие власти требует выдать исламского проповедника Ф. Гюлена, который живет на территории США и который, по официальной версии турецких властей, был одним из инициаторов переворота, однако, власти Соединенных Штатов не спешат идти навстречу Анкаре. Более того, некоторые участники путча получили защиту на немецкой авиабазе «Рамштайн», которая является ключевой базой американских ВВС в Европе. Во-вторых, сразу после попытки государственного переворота среди жителей Турции и части её элиты начало распространяться мнение, что за переворотом стоят власти США. В основном, из-за того, что проживающий в Америке Ф. Гюлен, якобы, является агентом специальных служб США и что турецкие военные, находящиеся на авиабазе Инджирлик (на неё присутствуют также американские военные) участвовали в путче. Как следствие, турецкое руководство поставило вопрос о дальнейшем использовании данной авиабазы военными из США и НАТО, что не могло не вызвать серьезной обеспокоенности в Вашингтоне.
У Анкары же вызывает серьёзную озабоченность то, что США поддерживают курдов, воющих против терроризма в Сирии. Следует обратить внимание, что американская элита США (особенно военная) помнит о том, что именно Р. Эрдоган в последний момент отказался предоставить турецкую территорию для вторжения США в Ирак в 2003 г. Все эти разногласия в турецко-американских отношениях могут помешать США оказывать поддержку турецкому интеграционному проекту. Однако необходимо помнить, что Турция, благодаря своему уникальному геополитическому положению, имеет стратегическое значение для США, и вряд ли они будут жертвовать стратегическим партнерством с этой страной из-за тактических разногласий.
В целом, турецкий интеграционный проект затрагивает стратегические национальные интересы России в Центральной Азии, и в случае попытки его реализовать наша страна сумеет их защитить.
Таким образом, главным конкурентным преимуществом турецкого интеграционного проекта являются геополитические и этнолингвистические ресурсы.
Китайский интеграционный проект
В то время как Иран и Турция в своих интеграционных проектах сделали ставку на культурную и этническую общность, Китай в XXI в. решил воссоздать древний торговый путь, который в историографии получил название «Экономический пояс Шёлкового пути». Это есть часть грандиозного экономического мегапроекта под названием «Один пояс - один путь», где есть сухопутная и морская компонента.
«Великий Шёлковый путь» был торговым маршрутом, по которому почти тысячу лет караваны из Китая доставляли шёлк в Средиземноморье, проходя через Центральную Азию. Правда единого маршрута никогда не существовало, а было несколько вариантов данного пути, которые связывали Китай, страны Передней и Средней Азии, и Кавказа в единую экономическую сеть. После монгольских завоеваний данный торговый путь пришел в упадок.
В 2013 г. Си Цзиньпин анонсировал проект «Великий Шёлковый путь», целью которого было создать транспортный, экономический и, возможно, политический коридор, связывающий Европу и Китай, проходящий через центр Евразии.
В чем отличие китайского от иранского и турецкого проектов?
Во-первых, данный проект делает акцент на экономической составляющей и является логичным продолжением внешней и инвестиционной политики Китая в регионе. Во-вторых, благодаря данному проекту Китай получит не только дополнительный выход на Европейский рынок, но и на рынки стран Центральной Азии. В-третьих, все страны-участники данного проекта заинтересованы в его создании и основой их интереса является экономическая целесообразность, что выгодно отличает проект нового «Шёлкового пути» от своих конкурентов.
Китай заинтересован в создании не только транспортной сети, но и зоны свободной торговли, можно полагать, что данный проект является не просто транспортным коридором, а интеграционным проектом.
Есть, правда, ряд сомнений по поводу официальной версии проекта «Шёлковый путь». Так транспортный коридор в
Евразии уже существует - это Транссибирская магистраль. Она, конечно, требует модернизации, но это намного дешевле, чем прокладывать совершенно новый транспортный коридор, который, к тому же упрется в Каспийское море. Эту проблему можно решить, но она потребует дополнительных затрат, негативно скажется на времени доставки товаров и, как следствие, на конечной цене китайской продукции.
Кроме этих издержек, следует иметь в виду, что транспортная инфраструктура центрально-азиатских стран находится в крайне плохом техническом состоянии. (Так, износ железнодорожной инфраструктуры в одном Казахстане, по официальным данным, составляет около 70%)1. Потребуются колоссальные финансовые затраты со стороны Пекина, чтобы привести в надлежащий вид транспортную инфраструктуру стран Центральной Азии, но учитывая сложности в китайской экономике, они могут оказаться непосильными для бюджета КНР.
Очевидно, что, несмотря на заявления китайского правительства, проект нового «Шелкового пути» является в первую очередь интеграционным проектом, а логистическая компонента является, хотя и важным, но второстепенным фактором. Фактически это экономический и геополитический проект Китая, реализуемый на территории центрально-азиатских республик бывшего СССР под видом транспортного коридора. Китай намерен закрепиться в Центральной Азии всерьез и надолго, и новый «Шелковый путь» является тем инструментом, который максимально подходит для выполнения данной задачи.
Сильные стороны (Strengthens) китайского интеграционного проекта.
Самой сильной стороной Китайского проекта является мощь китайской экономики, которая уступает только американской. Китай, в отличие от своих конкурентов, ведет наиболее взвешенную и миролюбивую политику, не ввязываясь в активные конфликты и делая ставку на взаимовыгодное партнёрство. Это делает сотрудничество с Китаем наиболее привлекательным, особенно для молодых цент-ральноазиатских республик, которые крайне болезненно реагируют на любые попытки ограничения их суверенитета.
1 URL: https://riss.ru/analitycs/27356/ (дата обращения 29.03.2017)
Поскольку Китай является постоянным членом Совета Безопасности ООН, он имеет реальную возможность оказывать политическую поддержку странам, выразившим желание присоединиться к его проекту.
Именно Китай является основным торговым партнером стран региона и имеет большой опыт торгового и экономического сотрудничества с ними. Сегодня он активно реализует практические шаги по воплощению в жизнь своего интеграционного проекта и уже добился подписания соглашения с восемью странами региона.
Ещё одной сильной стороной китайского проекта является наличие долгосрочной стратегии и осознание конечной цели. Например, там уже приняли концепцию экономического развития страны до 2050 г., где прописаны также и промежуточные показатели, каких страна должна достичь к 2030 г.1.
Более того, КНР славится преемственностью своей политики. Хотя тактические коррективы возможны и допускаются, стратегический курс остается неизменным. Это позволяет партнерам Китая согласиться войти в его интеграционную орбиту, будучи уверенными, что их партнёрство с Китаем будет носить стратегический и неизменный характер.
Слабые стороны (Weaknesses) китайского интеграционного проекта.
Спад китайской экономики представляет серьёзную угрозу для осуществления интеграционных проектов Поднебесной. В настоящее время экономика КНР показывает самый низкий рост с 1990 г.
Ещё одним негативным фактором для реализации интеграционных проектов КНР является ухудшение демографической ситуации. Суммарный коэффициент рождаемости в Китае в настоящий момент составляет 1,6, а оптимальный коэффициент для воспроизводства равен 2,1. Помимо половой диспропорции населения (когда на 100 девочек приходится 120 мальчиков) в стране идет процесс старения населения, и к 2050 г. пенсионером будет каждый третий житель КНР2. Демографическая ситуация в будущем может сильно
1 URL: journals.urfu.ru/index.php/Izvestia3/article/view/448/440 (дата обращения: 05.04.2017)
2 URL: http://demoscope.ru/weekly/2015/0637/analit01.php; https://kprf.ru/in-ternational/107042.html; http://china-today.ru/naselenie-kitaya-stremitelno-sta-reet/ (дата обращения: 05.04.2017)
пошатнуть экономическую мощь КНР, а как следствие, и привлекательность китайского интеграционного проекта.
Китай испытывает острую нехватку ресурсов, в первую очередь, углеводородов, что ставит его в серьёзную зависимость от стран-экспортеров нефти, в первую очередь, от Саудовской Аравии, которой, возможно, будет невыгодно усиление роли Китая в суннитских странах Центральной Азии.
Благоприятные возможности (Opportunities) для Китайского интеграционного проекта.
Стратегический разворот внешней политики России на Восток является наиболее благоприятным фактором для усиления КНР. Так, благодаря заключенному в мае 2014 г. соглашению, РФ обязуется поставлять Китаю 38 млрд. м3 трубопроводного газа в год1, что позволит Китаю диверсифицировать поставщиков углеводородов, а также ещё больше нарастить их запасы. Более того, ввиду ухудшения отношений с Западом, России необходим сильный и стабильный Китай в качестве геополитического противовеса. Также Москва видит в китайских инвестициях замену западным и поэтому всячески заинтересована в углублении сотрудничества с экономически сильным Китаем. Кроме того, китайский интеграционный проект представляет для нас огромный интерес, правда, при условии, что «Экономический пояс Шёлкового пути» пойдет через территорию РФ. В случае реализации именно такого варианта маршрута, Москва и Пекин смогут совместно приступить к созданию проекта «Большой Европы» от Лиссабона до Владивостока, о котором говорил В.В. Путин2.
Угрозы (Threatens) китайскому интеграционному проекту.
Наибольшими проблемами для интеграционного проекта Китая является противодействие со стороны США. Соединенные Штаты воспринимают Евразию как зону своих стратегических национальных интересов и поэтому рассматривают Китай как своего главного конкурента в этом регионе. Поэтому они оказывают и будут оказывать всяческое противодействие интеграционным планам КНР. Действительно, за последние 5 лет США резко усилили военное
1 URL: http://www.gazprom.ru/about/production/projects/pipelines/ykv/ (дата обращения: 05.04.2017)
2 Путин В.В. Новый интеграционный проект для Евразии - будущее,
которое рождается сегодня. Известия. 4 октября 2011 г.
присутствие в Азиатско-Тихоокеанском регионе и свою политическую активность в Центральной Азии.
Основными поставщиками углеводородов в КНР являются страны Персидского залива - стратегические союзники США. Можно предположить, что в критический момент противостояния за Евразию между США и Китаем страны Персидского залива попытаются сорвать поставки нефти в Китай, вызвав в КНР энергетический голод.
Также к угрозам для осуществления китайского интеграционного проекта, но более гипотетического характера, можно отнести противодействие со стороны РФ, в том случае если в своем расширении в Центральную Азию Китай начнет экономически и политически выжимать нас из данного региона. В этом случае Россия, скорее всего, не пойдет на открытый конфликт с Китаем, но сделает все, чтобы защитить свои национальные интересы.
Ещё одной угрозой для осуществления Китайского интеграционного проекта является нестабильность в странах Центральной Азии. Страны в данном регионе имеют целый комплекс проблем: этнические противоречия, пограничные споры, влияние радикального ислама и террористических идей на население, старение лидеров стран и плохо организованный институт преемственности власти. Данные проблемы могут воспламенить регион, и тогда первостепенной целью для КНР будет не налаживание интеграционного сотрудничества с Центральной Азией, а локализация конфликтов и недопущение их на территорию северо-западного Китая.
Таким образом, главным конкурентным преимуществом китайского интеграционного проекта являются экономические ресурсы.
Итак, для реализации своего проекта Иран использует цивилизационные ресурсы, Турция - геополитические и эт-нополитические, а Китай - свою экономическую мощь.
Но одновременное существование на пространстве Евразии всех трех независимых проектов практически невозможно.
Турция и турецкий интеграционный проект являются антагонистами Ирану в силу этнических, культурных, религиозных причин, а также геополитических реалий. Также ввиду членства Турции в НАТО, а также традиционной поддержки Анкарой уйгуров, трудно рассчитывать на стратегическую кооперацию между Турцией и Китаем.
Поэтому наиболее вероятным прогнозом будет взаимодействие и взаимодополнение китайского и иранского проектов. Китай и Иран уже активно взаимодействуют друг с другом в инвестиционной, энергетической и торговой областях, а для иранского внешнеполитического руководства отношения с Китаем являются приоритетными. Обе страны весьма заинтересованы в партнерстве: так, для Китая важной целью является выход к Иранским морским портам, а Иран, в свою очередь, обладает необходимыми энергетическими ресурсами, чтобы создать и поддерживать совместный интеграционный проект. Он может использовать свою этническую и культурную общность с народами стран, являющимися потенциальными членами интеграционного объедения, а Китай - свое экономическое влияние. Хотя весьма проблематично, что Иран согласится на соподчиненное положение в рамках этого проекта. Но, пожалуй, другого выхода у него не будет. Ни у Ирана, ни у Турции не хватит ни политического веса, ни экономических возможностей выиграть конкурентную борьбу у Пекина.
В любом случае турецкий, и иранский, и китайский проекты будут конкурировать с Евразийским Экономическим Союзом. Кроме того, Пекин и Анкара будут бороться с Москвой за влияние на Казахстан, так как Китай активно развивает торговые связи с этой страной, а Турецкое культурное присутствие и этническая общность народов двух стран традиционно важны для Астаны.
Но Россия никогда не допустит ущемления своих национальных интересов в этом стратегически важном для нее регионе.
Итак, Евразийский регион уже сейчас является центром конкурентной борьбы не только отдельных стран, но и интеграционных геополитических проектов. В обозримой перспективе конкуренция в Евразии будет только возрастать и от результатов этой борьбы, а также от умения стран отстаивать свои интересы и формировать интеграционные блоки будет зависеть, кто станет центром силы в формирующемся глобальном мире. Более того, именно в данном регионе закладываются основы будущего устройства мира.
Леонова О.Г., Телегин Д.С. Зарубежные интеграционные проекты на постсоветском пространстве. Евразийский регион
является зоной геополитических и геоэкономических интересов Ирана, Турции и Китая. Конфликт этих интересов проявляется в конкурентной борьбе их интеграционных проектов, которые они пытаются реализовать на постсоветском пространстве. В статье рассмотрены содержание этих проектов и на основе SWOT-анализа выявлены их сильные (Strengthens) и слабые (Weaknesses) стороны, благоприятные возможности (Opportunities) и угрозы (Threatens) их реализации. Главным конкурентным преимуществом китайского интеграционного проекта являются экономические, иранского - ци-вилизационные, а турецкого - геополитические ресурсы.
Ключевые слова: постсоветское пространств, Ирана, Турция, Китай, интеграционный проект, SWOT-анализ.
Leonova O.G., Telegin D.S. Foreign integration projects in the post-Soviet space. Eurasian region is a zone of geopolitical and geo-economic interests of Iran, Turkey and China. The conflict of these interests manifests itself in competing integration projects that they are trying to implement in the post-Soviet space. The article reveals the content of these projects, as it is based on the SWOT-analysis it identifies their strengthens and weaknesses, opportunities and threats of their implementation. The main competitive advantage of Chinese integration project are economic, the Iranian - civilization and the Turkish are geopolitical resources.
Key words: post-Soviet space, Iran, Turkey, China, integration project, SWOT analysis.
