CC BY
166
ЗАРОЖДЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ ПРИНУДИТЕЛЬНЫХ МЕР ВОСПИТАТЕЛЬНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ
THE ORIGIN AND EVOLUTION OF ENFORCEMENT MEASURES OF EDUCATIONAL INFLUENCE
В статье рассматривается непосредственное зарождение и эволюция принудительных мер воспитательного воздействия. Представлены методы целенаправленного воздействия на развитие несовершеннолетнего в пределах социально принимаемого поведения, а также анализ отдельных законодательных актов. Раскрывается смысл принудительных мер воспитательного воздействия и их связь с особенностями социализации конкретных категорий лиц.
The article is devoted to the direct origin and evolution of enforcement measures of educational character. Methods of a purposeful impact on the development of a minor within the socially acceptable behavior have been considered. The analysis of the certain legislative acts is given. The article reveals the meaning of enforcement measures of educational influence and their connection with the peculiarities of socialization of specific categories of citizens.
С древнейших времен к воспитанию молодого поколения относились особенно. Истоки воспитания, воздействия на несовершеннолетних мы наблюдаем в древних эпосах, в Библии, в Новом Завете Господа нашего Иисуса Христа, в Евангелии от Матфея. Новый Завет Библии относится к нашему времени, и именно на повествовании Нового Завета основано христианство, поэтому истоки воспитания детей и воздействия на них мы рассмотрим на данном примере. Несмотря на то, что Новый Завет был написан почти две тысячи лет назад, его постулаты чрезвычайно актуальны и для современных людей.
Священное Писание всегда привлекало пристальное внимание не только богословов, но и ученых, так как наряду с религиозными нормами в нем содержатся ценные исторические и правовые сведения. Библия является первым, хотя и примитивным, источником развития уголовного права в России, в том числе и в отношении несовершеннолет-
них. Независимо от простоты с точки зрения современной юридической техники мыслей Священного Писания за ней скрывается значительный нравственный и юридический смысл. Проведенный анализ комплекса уголовных и иных правовых норм, относящихся к исключительному статусу несовершеннолетних как субъектов преступления, показал, что с древних времен к несовершеннолетним относились как к особенной категории лиц, которая требует указаний, воспитания и обучения со стороны, как правило, родителей. «Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе, ибо сего требует справедливость» [1]. Личность, которая меняется и развивается, требует особого воздействия. В Библии постоянно упоминается о детях, уделяется внимание их воспитанию: «И внушай заповеди, постановления и законы детям твоим и говори о них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась и вставая» [2]. Да, это стоит немалых трудов. Мы имеем дело с развивающейся личностью. Нам нужно следить за изме-
нениями, которые в ней происходят, и своевременно на них реагировать, постоянно наставляя на правильный путь, в первую очередь — духовного развития, своего ребенка.
В Библии говорится: «Наставь юношу при начале пути его: он не уклонится от него, даже когда состарится» [3]. Вышеуказанные заповеди Священного Писания можно сравнить с нормой современного Уголовного кодекса РФ, закрепленной в п. «б» ч. 2 статьи 90 УК РФ, а именно «передача под надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа», хотя Священное Писание идет от обратного, не устанавливает санкции, а прописывает нормы правового поведения.
Также в Писании содержатся и сведения о наказаниях подростков, если их поведение отклонилось от норм, установленных обществом. В настоящее время в уголовном законе не допускается причинения физических страданий и унижения человеческого достоинства (ст. 7 УК РФ), а в Библии присутствовал такой способ ответственности, как телесные наказания, «прилюдная порка» несовершеннолетних в целях воспитания: «Глупость привязалась к сердцу юноши, но исправительная розга удалит ее от него» [4].
Многие современные российские правоведы считают, что в Священном Писании присутствуют чрезвычайно жесткие меры воспитания и ответственности несовершеннолетних. Составители коллективной монографии «Христианское учение о преступлении и наказании» по этому поводу замечают: «Ответственность за нарушение положений Закона своей жестокостью может произвести отрицательное влияние на современника». Но надо принять во внимание, что общественное сознание древнего народа было вполне приспособлено к установленной строгости, да и чрезвычайные ситуации, связанные с освоением «земли обетованной», настаивали на жесткой дисциплине.
С древних времен основным субъектом воспитания детей являлись родители. Ребенок должен был полностью им повиноваться. Именно это свойство статуса детей легло в основу первоначальных попыток выделения несовершеннолетних из общего числа правонарушителей и установления особого подхода к их воспитанию и наказанию.
В связи с развитием уголовного законодательства в течение XI—XVIII вв. постоянно менялись его нормы, но соблюдался принцип домостроя, то есть полного подчинения старшим с некоторой конкретизацией прав родителей на наказание детей.
Каждый ребенок находился в устойчивой зависимости от родителей, отец в семье имел над ним почти безграничную власть.
В правовых памятниках Древней Руси и Руси периода образования централизованного государства (X—XVI вв.), дошедших до наших дней, мы не обнаруживаем норм для содержательного анализа не только особенностей ответственности и наказания несовершеннолетних, но и для определения возраста ответственности (Русская правда, Псковская и Новгородская судные грамоты, Судебник 1497 г., Судебник 1550 г.) [5]. В первый раз упоминание о том, что суд обязан был учитывать возраст преступника, отражается в 1566 г. Указывалось, что уголовное наказание не несли несовершеннолетние лица, не достигшие 14 лет, а начиная с 1588 г. — не достигшие 16 лет [6]. Не могли казнить несовершеннолетнего до 14 лет.
Соборное уложение 1649 г. стало первым правовым памятником, который приобрел статус кодекса, объединившего все изданные до него нормативные акты в один документ. В этом Уложении, по словам Н. А. Неклюдова, выполнен пересмотр старинного законодательства и всех источников — царских уставов и боярских приговоров. Уложение, по его мнению, «было не что иное, как свод узаконений Московского государства» [7]. Мы обращаем внимание на связь данного закона с Библией.
Идея о целесообразности недопущения преступлений и установления превентивного контроля за поведением индивидов также сложилась в глубокой древности.
Законодательные акты, созданные после Соборного Уложения, получили название Новоуказанных статей. Полнота сознания развивается в человеке вместе с возрастом. Возраст в уголовном праве и теперь не прописан, однако в Новоуказных статьях есть ссылка, где указано, что от уголовной ответственности освобождаются отроки до 7 лет и «бесные», т.е. невменяемые. Несовершеннолетние старше 7 лет подлежали уголовному преследованию, но за преступления, которые наказывались смертной казнью, подвергались смягченным мерам ответственности.
В XVIII в. уголовное право продолжало развиваться. Важное место в нем занимает законодательство Петра I, прежде всего его Артикул воинский. Так, в Артикуле говорится об ответственности малолетних, подлежащих наказанию, но в меньшей мере. Также допускалось и освобождение их от ответственности, но это не являлось обязательным [6]. Артикул по-прежнему не содержал четкого определения минимального возраста уголовной ответственности, хотя уже отчетливо наблюдается зарождение педагогической составляющей мер уголовно-правового воздействия на несовершеннолетнего и упоминается специфика применявшихся к нему мер уголовно-правового воздействия.
Указ от 2 мая 1765 г. дал более точные определения возрасту: «по криминальным делам мужескому и женскому полу совершенный возраст считать в 17 лет»; по преступлениям, влекущим к смертной казни или к кнуту, преступники до 17 лет предоставляются на усмотрение Сената, «где с ними поступано быть имеет по благоусмотрению и по мере их вин»; по прочим преступлениям преступники 15—17 лет могут подвергаться наказанию плетьми, от 10 до 15 лет — только розгами (а не батогами), 10 и менее лет — отдаются для наказания родителям или помещику, «не считая те сделанные ими преступления впредь ни в какое им подозрение». Передачу на исправление родителям или помещику можно отнести к принудительным мерам воспитательного воздействия, поскольку такая передача предполагала оказание на малолетнего преимущественно педагогического воздействия. Мы наблюдаем впервые упоминание о мере принудительного воздействия, схожей с передачей под надзор.
Во всех рассмотренных выше законодательных актах нет четкого представления о применяемых к малолетним мерах, которые бы заменяли уголовное наказание. Вышеперечисленные законодательные акты об отграничении малолетних от других лиц, совершивших преступления, допускают вывод о том, что Свод законов Российской империи шел по пути развития дифференцированного подхода при назначении наказания несовершеннолетним.
Первый уголовный кодекс в истории России — Уложение о наказаниях уголовных и исправительных — был принят в 1845 году. Данный кодекс внес грандиозный вклад в развитие уголовного права. В статье 142 Уложения выделяется ответственность малолетних: «Уменьшающим вину и строгость наказания признаются малолетствие и несовершеннолетие подсудимого» [8]. В статье 143 рассматриваемого закона мы видим подобие современных мер воспитательного воздействия, а именно: «Дети, коим более семи, но менее десяти лет от роду, и которые не имеют еще надлежащего о своих обязанностях разумения, не подвергаются определенному в законах наказанию, но отдаются родителям или благонадежным родственникам для строгого за ними присмотра, исправления и наставления, между прочим и через духовника их или другого священнослужителя. Данное правило распространяется и на имеющих от десяти до четырнадцати лет от роду, когда с достоверностью признано, что преступление учинено ими без разумения». Также можно сравнить статью 144 Уложения о наказаниях с современными принудительными мерами воспитательного воздействия в том аспекте, что в развивающемся уголовном законодательстве 1845 года выделяется индивидуализация
ответственности несовершеннолетних, устанавливается конкретный возраст, по достижении которого может быть применено смягчение наказания за совершение преступления, а именно от десяти до четырнадцати лет. В соответствии со ст. 144 Уложения не подлежало уголовной ответственности лицо моложе десяти лет. В соответствии со статьей 148 несовершеннолетние от 14 лет до 21 года подвергались «домашнему исправительному наказанию по распоряжению родителей или опекунов», но лишь за преступления, совершенные по неосторожности.
В 1869 году в сборнике разъяснений Уложения о наказаниях говорится, что уменьшение наказания по малолетству и несовершеннолетию не может быть предметом особого вопроса присяжным, так как закон признает то и другое обстоятельством, «го поводу коего всегда смягчаются все наказания, назначенные самим законом, го всем преступлениям не достигших совершеннолетия» [9]. Никаких дальнейших попыток выделить дополнительные меры наказания для малолетних в данном Уложении мы не наблюдаем.
Уложение о наказаниях 1845 г. с последующими редакциями в 1857, 1866, 1885 гг., являющееся значительным этапом в развитии уголовного права, рассматривало малолетство как состояние невменяемости. В редакции 1885 г. малолетство разбивалось на три периода: 1) возраст безусловной невменяемости; 2) период условной вменяемости и 3) возраст смягчения наказания. Безусловно невменяемым признавался ребенок до 10 лет. Подростки в возрасте от 10 до 17 лет подлежали наказанию лишь в случае признания их действовавшими с «разумением». Наказания, применяемые к ним, должны были значительно отличаться от наказаний, применяемых к взрослым. Лица, совершившие преступление в возрасте от 17 лет до 21 года, наказывались мягче: уменьшались сроки наказаний, смертная казнь заменялась бессрочной каторгой на рудниках. Из этого следует, что минимальный возраст уголовной ответственности по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных был фактически установлен на уровне 10 лет. То есть к лицам, не достигшим данного возраста, применялись только лишь принудительные меры воспитательного воздействия.
В рассматриваемом Уложении предусмотрено помещение несовершеннолетних преступников в возрасте от 10 до 17 лет в так называемые исправительно-воспитательные заведения (монастыри, исправительные дома и приюты). Несовершеннолетние содержались в данных заведениях отдельно от других лиц, совершивших преступление. Срок пребывания в указанных заведениях за-
канчивался с достижением возраста 21 года (затем Законом об исправительных приютах 1866 года срок пребывания в заведении был уменьшен до 18-летнего возраста). Помещение в колонию или приют назначалось вместо других более строгих наказаний. Это и подтолкнуло к новому понятию — «заменяющее наказание», т.е. назначаемое в случае невозможности по каким-либо основаниям применить наказание. Закон 1866 года об исправительных приютах закрепил замену наказания, в нем говорилось, что помещение в «богоугодные и общеполезные исправительные приюты» не является наказанием и относится к мерам принудительного воспитания. Именно в этот период появляются первые попытки научного осмысления проблем мер принудительного воспитания в отечественном уголовном праве.
По Уложению о наказаниях в редакции 1885 г. малолетним в качестве меры наказания предусматривалось в числе прочего заключение в монастырь. Считалось, что религиозные наставления и строгий надзор благоприятно влияли на них и вели к исправлению. В Уложении говорится лишь о сроках содержания малолетних в монастыре, а порядок передачи и содержания оставался неопределенным.
Особенности уголовной ответственности несовершеннолетних нашли отражение и в Уголовном уложении 1903 года. Одним из нововведений данного закона является то, что список мер, заменяющих наказание для малолетних, был дополнен «внушением от суда», которому подлежали дети в возрасте от 10 до 17 лет, порядок применения данной меры полностью зависел от усмотрения суда [10]. Этот вид взыскания делился на три подвида: выговор, замечание и внушение. Меру взыскания «внушение от суда» можно сравнить с принудительной мерой воспитательного воздействия, действующей в современном уголовном законодательстве — «предупреждением». Провести аналогию позволяет то, что предупреждение как принудительная мера воспитательного воздействия включает в себя те же понятия, что и выговор, замечание и внушение.
С 1910 года в отечественную практику вошла уголовно-правовая мера в виде «передачи под ответственный надзор». Эту меру можно считать предшественницей действующей сегодня принудительной меры воспитательного воздействия — передачи под надзор специализированного государственного органа, закрепленной в п. «б» ч. 2 ст. 90 УК РФ.
Ответственный надзор за малолетним нарушителем осуществлял попечитель. Попечитель контролировал подопечного в период испытательного срока. Он мог посещать подростка, мог
потребовать явиться к себе. Если подопечный не допускал никаких нарушений в определенный детским судом период времени, то уголовное дело в отношении него прекращалось, а мера «передача под ответственный надзор» продлевалась [11]. Таким образом, устанавливался педагогический контроль, затем окончательная мера определялась спустя определенный судом промежуток времени после первоначального разбирательства. В рассматриваемом надзоре имелись положительные стороны: такие правонарушители, как малолетние, отделялись от взрослых и пагубного влияния тюремной среды, попечители вели индивидуальную работу с подростками.
В начале XX в. развитие государства и права в России были прерваны революциями. После октябрьских событий 1917 года в России начался новый этап исторического изменения государства: в частности, были отменены все законодательные акты, действовавшие до этого времени.
Вследствие разрухи и голода в стране количество беспризорных детей стало неуклонно расти. 14 января 1918 года был принят Декрет СНК РСФСР «О комиссиях для несовершеннолетних». Это был первый законодательный акт, который отразил отношение новой власти к несовершеннолетним правонарушителям. В данных условиях законодатель пошел по пути применения к несовершеннолетним мер воспитательного воздействия и отказался от уголовного наказания в отношении них. В статье 1 Декрета от 14 января 1918 г. прекращали свое действие «суды и тюремное заключение для малолетних и несовершеннолетних».
В качестве специального органа, который должен был рассматривать дела о преступлениях и общественно опасных деяниях лиц в возрасте до 17 лет, должны были выступить учреждаемые Декретом комиссии по делам несовершеннолетних (далее — КДН). Таким образом, дела о правонарушениях несовершеннолетних стали передаваться на рассмотрение в КДН, деятельность которых в основном носила педагогическую направленность, то есть они имели право назначать только меры воспитательного воздействия. В качестве таковых применялись замечание, выговор, предупреждение, передача под наблюдение, устройство на работу, помещение в детские учреждения [12].
В этом Декрете впервые за всю историю России был подчеркнут приоритет воспитательного воздействия на несовершеннолетнего перед ранее применявшимися карательными мерами.
12 декабря 1919 года был подготовлен и принят новый законодательный акт — Руководящие начала по уголовному праву РСФСР. Этот документ подводил итоги развития уголовного законодательства в советский период, а также определял минимальный возраст уголовной ответственности
и виды наказаний. В соответствии со ст. 13 Руководящих начал несовершеннолетние правонарушители до 14 лет не подлежали суду и наказанию, к ним применялись лишь воспитательные меры, такие же меры применялись и к лицам в возрасте от 14 до 18 лет, действующим без разумения. Вопрос о том, было совершено подростком преступление сознательно, «с разумением», или же он не осознавал значения совершаемых действий, решала комиссия по делам несовершеннолетних.
4 марта 1920 г. был принят Декрет «О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях». Декрет говорил о том, что «дела о несовершеннолетних обоего пола до 18 лет, замеченных в действиях общественно опасных, подлежат ведению комиссии о несовершеннолетних». Прописывалось, что основу уголовно-правового воздействия на малолетних составляли принудительные меры воспитательного воздействия, а КДН могли направлять лиц, обвиняемых в совершении общественно опасных деяний, только в лечебно-воспитательные учреждения. Однако ст. 4 Декрета предоставила комиссии по делам несовершеннолетних право передавать материалы на рассмотрение в народные суды. Передача в народный суд была возможна лишь в одном случае, «если Комиссией будет установлена невозможность применения к несовершеннолетнему мер медико-педагогического воздействия» [13]. В Декрете было множество нюансов, так как в нем не отражались общественно-опасные деяния, которые должны передаваться непосредственно в суд, меры медико-педагогического воздействия, применяемые комиссиями по делам несовершеннолетних. Поэтому 19 июня 1920 г. была издана Инструкция комиссиям по делам несовершеннолетних, в которой были пресечены различные толкования [14].
В данном документе указывалось, что материалы о тяжких общественно-опасных деяниях, совершенных лицами старше 14 лет, должны поступать в течение 24 часов с момента задержания несовершеннолетнего народному судье, который являлся одновременно членом комиссии по делам несовершеннолетних. В ст. 16 инструкции раскрывались основания, при наличии которых КДН должны передавать дело несовершеннолетнего в суд. Были перечислены и виды мер медико-педагогического характера, которые комиссии по делам несовершеннолетних могли применять к подросткам: 1) беседа, разъяснение, замечание воспитателя; 2) внушение и оставление на свободе под присмотром родителей, родственников и «обследователей»; 3) помещение в школу; 4) определение на ту или иную работу; 5) отправка на родину; 6) помещение в детский дом или лечебно-воспитательную колонию; 7) помещение в специальное
изоляционное отделение психиатрического учреждения [14].
12 марта 1920 года была принята новая редакция ст. 13 Руководящих начал, в соответствии с которой несовершеннолетние до 14 лет не подлежали суду и наказанию; к ним могли применяться только воспитательные меры. К лицам в возрасте от 14 до 18 лет также должны были применяться только воспитательные меры, если в отношении них возможно применение медико-педагогического воздействия [15]. Указанная поправка существенно меняла сложившуюся практику. Теперь для применения мер воспитательного воздействия к лицам в возрасте от 14 до 18 лет не требовалось выяснять вопрос об их «разумении».
Исходя из отчетов о работе уездных комиссий по делам несовершеннолетних за 1920, 1921, 1922 годы, можно сформулировать вывод, что к несовершеннолетним применялись в основном меры медико-педагогического характера. Самыми частыми были беседа, разъяснение, замечание воспитателя, отдача под присмотр обследователей-воспитателей.
В педагогической науке активно развивались и совершенствовались идеи целого ряда мыслителей, педагогов-гуманистов, которые рассматривали воспитание как выработку позитивных привычек. Например, Фрэнсис Бекон писал: «Привычка всего прочнее, когда берет начало в юных годах; это называем мы воспитанием, которое есть, в сущности, не что иное, как рано сложившиеся привычки» [16].
В этом смысле идея принудительного воспитательного воздействия как нельзя лучше проявляет единение педагогической теории и уголовно-правовой практики. Такое воспитательное воздействие в первую очередь должно создать базу для формирования и развития позитивных качеств у определенной категории лиц в рамках предметной уголовно-правовой сферы общественных отношений.
Развитие отечественной педагогики позволило сформулировать назначение воспитания, идущее из глубины веков. Его цель — всесторонне и гармонично развитая личность. Акцентируя внимание на трактовке понятия «воспитание», мы стремимся выделить актуальность и остроту проблемы определения его целей, отвечающих сегодняшним потребностям, а также разумность закрепления воспитательных мер в уголовном праве России.
В Уголовном кодексе РФ предусмотрена ответственность несовершеннолетних с назначением принудительных мер воспитательного воздействия. С помощью указанных мер государство пытается влиять на поведение подрастающего поколения. В первую очередь это влияние должно
учитывать отличительные качества возраста. Психологическая специфика подросткового возраста обусловливает подверженность несовершеннолетних криминогенному влиянию в большей степени по сравнению со взрослыми, особенную восприимчивость к негативному воздействию взрослых лиц на неокрепшую психику, порождает формирование антиобщественной установки личности. Наглость, циничность, резкость, агрессивность, жестокость, стремление достичь желаемого какими угодно способами, в том числе преступными — характерные черты несовершеннолетних правонарушителей. Усугубляют мотивационный фон юношеский негативизм, воспрепятствование попыткам осуществить педагогическое воздействие, склонность к социально-психологическому заражению. Для детей типична слабость нервной системы, которая обуславливает интенсивность восприятия, эмоциональность, легкость перехода к возбуждению и импульсивности, зачастую эмоции становятся побудительной силой поступков, исключают обдумывание и осмысление действий [17].
Законодатель считает необходимым воспитывать подрастающее поколение. Дети — это будущее любого государства, поэтому к ним нужен индивидуальный подход, который выражается в том числе и в возможности применения принудительных мер воспитательного воздействия в случае совершения преступления. Исправление несовершеннолетнего без осуждения — актуальнейшая цель государственной политики в анализируемой сфере.
При этом в каждом конкретном случае речь должна идти об индивидуализации уголовно-правового воздействия на виновного.
Смысл рассматриваемых мер воспитательного воздействия заключается в принуждении несовершеннолетнего к определенным одобряемым обществом действиям, при этом карательное воздействие сводится к минимуму. Возможность влияния на несовершеннолетних посредством применения принудительных мер воспитательного воздействия ведет к совершению ими определенного рода поступков в интересах общества. Таким образом, идет целенаправленное воздей-
ствие, обеспечивающее развитие субъекта в пределах социально принимаемого поведения. Формирующаяся личность легко подчиняется внешнему воздействию, и при построенной на личных особенностях подростка работе можно достичь ощутимого результата.
Проанализировав уголовно-правовые нормы, посвященные особенностям статуса несовершеннолетнего преступника, можно сделать вывод, что законодатель попытался создать для подростков наиболее гуманный режим уголовной ответственности. Связано это с тем, что при назначении данных мер учитываются особенности социализации лиц этой возрастной категории, психосоциальный уровень развития, а также недостаточный опыт участия в общественной жизни. Исследования криминологов, психологов, педагогов также свидетельствуют о том, что преступность несовершеннолетних, ее основания и характер во многом связаны с их возрастными особенностями. Осознание интересов общества и его требований, воля и психика несовершеннолетних еще не сложились, и они не всегда в полной мере могут оценить свои действия и их результат в соотношении с конкретной ситуацией.
Принудительные меры воспитательного воздействия, призванные обеспечить недопущение отклоняющегося поведения несовершеннолетних, помогают добиться понимания каждым подростком правильности моральных и уголовно-правовых норм, а также утвердить в его сознании необходимость их соблюдения. Вместе с этим исследуемые нами меры преследуют цели ограничения криминогенной активности несовершеннолетних и блокирования детерминирующих ее факторов. Все вышесказанное позволяет представить данные меры как средство профилактики преступлений несовершеннолетних, которое позволит нейтрализовать различные формы отклоняющегося поведения. Ведь еще В. Н. Кудрявцев писал, что цели воздействия на преступников включают как устранение объективных причин антиобщественного поведения, внешних противоречий и конфликтов, так и перемену их сознания, позитивное влияние на их взгляды и убеждения [18].
ЛИТЕРАТУРА
1. Новый Завет. Послание к Ефисянам святого апостола Павла. — Глава 6:1.
2. Новый завет. Книга Второзаконие (Тора. Пятикнижие Моисея). — Глава 6:7.
3. Новый завет. Книга Притчей Соломоновых.
— Глава 22:6.
4. Новый завет. Книга Притчей Соломоновых.
— Глава 22:15.
5. Российское законодательство X—XX в. : в 9 т. / под общ. ред. О. И. Чистякова. — Москва, 1985.
6. История отечественного государства и права. Ч. 1. — Издание 3-е, перераб. и доп. / под ред. д-ра юрид. наук, О. И. Чистякова. — М., 1996. — С. 68.
7. Неклюдов Н. А. Уголовно-статистические этюды: рассуждения, написанные для получения
степени магистра уголовного права. Этюд первый. Статистический опыт исследования физиологического значения различных возрастов человеческого организма по отношению к преступлению. — СПб., 1865. — С. 235—236.
8. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. — СПб. : типография Второго Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1845. — С. 45.
9. Шрейбер Н. Сборник разъяснений Уложения о наказаниях. — СПб. : Типография Императорской академии наук, 1869. — С. 138.
10. Чистяков О. И. Российское законодательство X—XX веков. — Т. 9 : Законодательство эпохи буржуазно-демократической революции. — М., 1994. — С. 284—285.
11. Стародубцев Ю. И. Особые суды для несовершеннолетних в России: историко-правовой аспект : дис. ... канд. юрид. наук. — СПб., 1998. — С. 39.
12. Курс советского уголовного права : в 6 т. Т. II : Преступление / под ред. А. А. Пионтков-ского, П. С. Ромашкина, В. М. Чхиквадзе. — М., 1970. — С. 247.
13. СУ РСФСР. — 1920. — № 13.
14. СУ РСФСР. — 1920. — № 68. — Ст. 308.
15. Гаверов Г. С. Общие начала назначения наказания по советскому уголовному праву : учебное пособие. — Иркутск : Изд-во Иркут. унта, 1976. — С. 25.
16. Мудрость тысячелетий : энциклопедия. — М., 2001. — С. 9.
17. Введение в психологию / под общ. ред. проф. А. В. Петровского. — М. : Академия, 1996. — С. 436—438.
18. Кудрявцев В. Н. Причины правонарушений. — М., 1976. — С. 174.
REFERENCES
1. Novyiy Zavet. Poslanie k Efisyanam svyatogo apostola Pavla. — Glava 6:1.
2. Novyiy zavet. Kniga Vtorozakonie (Tora. Py-atiknizhie Moiseya). — Glava 6:7.
3. Novyiy zavet. Kniga Pritchey Solomonovyih.
— Glava 22:6.
4. Novyiy zavet. Kniga Pritchey Solomonovyih.
— Glava 22:15.
5. Rossiyskoe zakonodatelstvo X—XX v. : v 9 t. / pod obsch. red. O. I. Chistyakova. — Moskva, 1985.
6. Istoriya otechestvennogo gosudarstva i prava. Ch. 1. — Izdanie 3-e, pererab. i dop. / pod red. d-ra yurid. nauk, O. I. Chistyakova. — M., 1996. — S. 68.
7. Neklyudov N. A. Ugolovno-statisticheskie et-yudyi: rassuzhdeniya, napisannyie dlya polucheniya stepeni magistra ugolovnogo prava. Etyud pervyiy. Statisticheskiy opyit issledovaniya fiziologicheskogo znacheniya razlichnyih vozrastov chelovecheskogo organizma po otnosheniyu k prestupleniyu. — SPb., 1865. — S. 235—236.
8. Ulozhenie o nakazaniyah ugolovnyih i ispravi-telnyih. — SPb. : tipografiya Vtorogo Otdeleniya Sobstvennoy Ego Imperatorskogo Velichestva Kantselyarii, 1845. — S. 45.
9. Shreyber N. Sbornik raz'yasneniy Ulozheniya o nakazaniyah. — SPb. : Tipografiya Imperatorskoy akademii nauk, 1869. — S. 138.
10. Chistyakov O. I. Rossiyskoe zakonodatelstvo X—XX vekov. — T. 9 : Zakonodatelstvo epohi bur-zhuazno-demokraticheskoy revolyutsii. — M., 1994.
— S. 284—285.
11. Starodubtsev Yu. I. Osobyie sudyi dlya nesovershennoletnih v Rossii: istoriko-pravovoy aspekt : dis. ... kand. yurid. nauk. — SPb., 1998. — S. 39.
12. Kurs sovetskogo ugolovnogo prava : v 6 t. T. II : Prestuplenie / pod red. A. A. Piontkovskogo, P. S. Romashkina, V. M. Chhikvadze. — M., 1970.
— S. 247.
13. SU RSFSR. — 1920. — № 13.
14. SU RSFSR. — 1920. — № 68. — St. 308.
15. Gaverov G. S. Obschie nachala naznacheniya nakazaniya po sovetskomu ugolovnomu pravu : uchebnoe posobie. — Irkutsk : Izd-vo Irkut. un-ta, 1976. — S. 25.
16. Mudrost tyisyacheletiy : entsiklopediya. — M., 2001. — S. 9.
17. Vvedenie v psihologiyu / pod obsch. red. prof. A. V. Petrovskogo. — M. : Akademiya, 1996.
— S. 436—438.
18. Kudryavtsev V. N. Prichinyi pravonarusheniy.
— M., 1976. — S. 174.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Тюрина Ирина Николаевна. Преподаватель кафедры административного права. Кандидат юридических наук.
Воронежский институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473) 200-52-94.
Tyurina Irina Nikolaevna. Lecturer of the chair of Administrative Law. Candidate of Law. Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (473) 200-52-94.
Ключевые слова: принудительные меры воспитательного воздействия; Священное Писание; уголовное законодательство; эволюция; несовершеннолетние; влияние и развитие.
Key words: enforcement measures of educational influence; the Holy Scriptures; criminal law; evolution; minors; influence and development.
УДК 343.2
ИЗДАНИЯ ВОРОНЕЖСКОГО ИНСТИТУТА МВД РОССИИ
Данилова О. Ю. Правовая статистика: методы и модели : учебное пособие / О. Ю. Данилова, В. В. Меньших, С. В. Синегубов. — Воронеж : Воронежский иститут МВД России, 2018. — 302 с.
Рассматриваются классические (парные и множественные) модели линейной (нелинейной) регрессии, классический и обобщенный метод наименьших квадратов, анализ временных рядов. Приведены необходимые теоретические сведения и подробно рассматривается решение задач прикладной статистики с использованием пакетов Excel и STATISTICA. Материал сопровождается большим числом решенных задач и задач для самостоятельной работы. Учебное пособие предназначено для курсантов юридического факультета и слушателей факультета заочного обучения. Пособие может быть полезно сотрудникам органов внетренних дел, деятельность которых связана с анализом и обработкой статистической информации.
