CC BY
53«ЗАПРЕТНАЯ НАУКА»
"FORBIDDEN SCIENCE"
Профессор Сергей Сергеевич Четвериков (1880-1959) известен в мире как генетик, заложивший основы современной эволюционной биологии. Он создал наиболее яркую в СССР научную школу, из которой вышли три академика (Б.Л. Астауров, С.М. Гершензон, П.Ф. Рокицкий) и знаменитый Н.В. Тимофеев-Ресовский, хотя и неувенчанный советскими званиями. Имя Четверикова и он сам на родине подвергались неоднократным преследованиям и репрессиям, поэтому в его биографии осталось много «белых пятен». Признание пришло к нему в конце жизни, а вклад С.С. Четверикова в становление отечественной генетики в полной мере был оценен и широко признан уже после смерти ученого.
Следует отметить, что в представлениях многих биологов начала 1920-х гг. генетика была исключительно экспериментальной наукой, не имевшей тесного соприкосновения с теорией эволюции. Когда С.С. Четвериков по настоянию крупного ученого биолога Н.К. Кольцова приступил к занятиям генетикой, перед ним стоял вопрос, как связать эволюцию и генетику?
С.С. Четвериков был биологом - натуралистом, проводившим свои исследования «на природе». В юности он увлекся коллекционированием бабочек и всю последующую жизнь оставался специалистом - лепидоптерологом, продолжая пополнять свою огромную коллекцию. Поэтому к выбору направления генетических исследований С.С. Четвериков подошел как энтомолог. Собирая и изучая бабочек в природе, он обратил внимание на природные популяции и остановился для исследования генетических изменений на насекомом - плодовой мушке дрозофиле как наиболее подходящей для лабораторных исследований. В 1926 г. в «Журнале экспериментальной биологии» (Сер. А. 1926. Т. 2. № 1. С. 3-54.) С.С. Четвериков опубликовал главную работу своей жизни - «О некоторых моментах эволюционного процесса с точки зрения современной генетики», в которой он изложил основные положения генетики популяций, став основоположником нового направления - популяционной генетики. Он подчеркнул, что основные положения генетики, как «самой позитивной, победоносной отрасли биологии» должны проникать в глубь разных разделов науки, в том числе теорию эволюции. Результаты исследований были им доложены на представительных научных конгрессах, в том числе на Берлинском Международном генетическом конгрессе (1927 г.).
В 1929 г. С.С. Четвериков по доносу был отстранен от работы. Арест и ссылка сломали его научную карьеру, а 20-е годы ХХ в. остались самыми плодотворными как в экспериментальной и теоретической, так и в педагогической деятельности. Он первым прочел курс генетики в Московском университете, к нему тянулась талантливая молодежь, знаменитый кружок СООР («совместные оранья») воспитал целую плеяду известных ученых-биологов. Позже в г. Горьком С.С. Четвериков на протяжении 13 лет (1935-1948) преподавал и заведовал кафедрой в университете. Значительным научным исследованием этого периода стала работа, выполненная в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., по акклиматизации и выведению дубового шелкопряда - для нужд фронта срочно требовался парашютный шелк.
В августе 1948 г. в связи с окончанием сессии ВАСХНИЛ, «победе» Лысенко и его сторонников в давнем споре с генетиками начались увольнения, и С.С. Четвериков был вновь отстранен от работы, а затем уволен. Незадолго до смерти в марте 1959 г. Сергей Сергеевич получил от Берлинской академии «Леопольдина» приглашение на международный форум биологов-эволюционистов, посвященный столетию со дня выхода в свет знаменитой работы Ч. Дарвина «Происхождение видов», но принять участие в форуме уже не смог. Чуть позже пришло радостное известие из Берлина: в числе 18-ти ученых, имеющих особые заслуги в развитии эволюционной теории, С.С. Четвериков был награжден медалью - Дарвиновской плакеттой.
Студентка и ученица С.С. Четверикова, выпускница Горьковского университета 1937-1941 гг. профессор Т.Е. Калинина много лет отдала сбору сведений о С.С. Четверикове. После завершения своей трудовой деятельности в 1985 г. Тамара Евгеньевна в статусе пенсионера вернулась в г. Горький и все внимание сосредоточила на изучении биографии С.С. Четверикова. Эту работу она начала еще в 1964-1965 гг., собирая воспоминания его учеников и коллег, вела огромную переписку с людьми, архивами и учреждениями. В 1977, 1981, 1984 и 1989 гг. она ездила в Швейцарию (Цюрих, Цеве) к родной
сестре и племянникам С.С. Четверикова. Каждый раз привозила от родственников большой документальный и фотографический материал, касающийся жизни ученого и его близких. Она предложила сестре С.С. Четверикова - Марии Сергеевне Майковой - Четвериковой переслать через дипломатические каналы в Архив АН СССР переписку с братьями - Николаем Сергеевичем и Сергеем Сергеевичем, организовала посещение родственниками могилы Сергея Сергеевича в г. Горьком (Нижнем Новгороде). Все материалы, которые Т.Е. Калинина привозила из Швейцарии, она безвозмездно передавала академику, д.б.н. Д.К. Беляеву (директору Института цитологии и генетики Сибирского отделения АН СССР, г. Новосибирск), а также в отдел истории генетики Института общей генетики АН РАН, в архив АН РАН, в Музей Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского.
За 1985-1994 гг. с ее непосредственным участием было опубликовано 7 работ, касающихся биографии и научной деятельности С.С. Четверикова (3 - в соавторстве с профессором Горьковского -Нижегородского университета Н.М. Артемовым), в том числе монография, вышедшая в издательстве «Наука». Следует также отметить большой вклад З.С. Никоро и В.Н. Сойфера в изучение научного наследия С.С. Четверикова.
Профессор Н.М. Артемов в 1989 г. выступил инициатором реабилитации С.С. Четверикова в связи с его арестом и ссылкой 1929 - 1935 гг. за «классово-враждебную деятельность». Из Центрального архива КГБ были получены копии документов по делу ареста и ссылки профессора С.С. Четверикова.
Также была проведена дополнительная исследовательская работа в архивах Москвы, Ленинграда, Владимира и других городов, связанных с жизнью семьи Четвериковых. Найдены родственники (внуки и правнуки), которые помогли уточнить родословную ученого.
В результате этих плодотворных усилий в серии «Научное наследство» в издательстве «Наука» вышло фундаментальное исследование жизни и деятельности выдающегося ученого-генетика - Сергей Сергеевич Четвериков: Документы к биографии. Неизданные работы. Переписка и воспоминания / Сост. Т.Е. Калинина; Отв. ред. И.А. Захаров. - М.: Наука, 2002. Книга о С.С. Четверикове вводит в научный оборот новые материалы по истории генетики и представляет большой интерес для генетиков, экологов, биологов широкого профиля и историков науки.
Публикуемые в настоящем издании фрагменты писем из фондов АРАН (Архива Российской Академии наук) и архива музея ННГУ являются важным документальным источником по истории биологической науки.
ПодготовилаЛ.В. Ведерникова (Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет имени Н.И. Лобачевского)
■ ПИСЬМО С.С. ЧЕТВЕРИКОВА И Н.С.ЧЕТВЕРИКОВА [1] ТИМОФЕЕВЫМ-РЕСОВСКИМ [2]
Горький
25 декабря 1957 г.
С Новым годом!
(...) Давно, давно не имею никаких сведений ни о вас, ни от вас. Как вы живете? Что поделываете? Как прошло у вас лето? В курсе ли вы о том, что творится с генетикой в Москве? Только что получил оттуда вести, что в Обществе] исп[ытателей] природы академик Тамм [3] прочел двух с половиной часовой доклад под заглавием "Генетика и физика", в котором пророчил в генетике близкую блестящую будущность. То Лысенко выступает со своими инсинуациями, то чашка весов снова перегибается на другую сторону. По-видимому, все же ее теоретический центр перемещается в Новосибирск. Крепко и дружески жму вам обоим руки.
Искренне вас любящий С. Четвериков
Н. Четвериков
АРАН. Ф. 1670. Оп. 1. Д. 373. Л. 10. Авторизованная машинопись.
■ ПИСЬМО С.Р. ЦАРАПКИНА [4] С.С. и Н.С. ЧЕТВЕРИКОВЫМ
Рязань
31 марта 1958 г.
Дорогой Сергей Сергеевич и дорогой Николай Сергеевич! Пишу сейчас Сергею Сергеевичу, а Николаю Сергеевичу напишу немного позднее. Прежде всего должен перед Вами обоими извиниться, что так долго не откликался на Ваши дорогие для меня письма. Для извинения много можно найти извиняющих обстоятельств, но сам понимаю, что все они в отдельности и общей кучей недостаточны, чтобы оправдать перед Вами свое молчание. Скажу откровенно, должен был бы, но не сделал. Главное основание - мой психический разлад... Как подумаю, сколько бы нужно еще сделать, а условий подходящих нет!.. А время обладает свойством течь неудержимо - такое подлое! Одним словом, простите меня, постараюсь чем-нибудь заслужить извинение.
Дорогой Сергей Сергеевич! Ваше письмо не только меня обрадовало, но и удивило. Я уловил в нем того Сер[гея] Серг[еевича], который был моим учителем 30-35 лет тому назад. И вот я все думаю, что именно Сергей Сергеевич предугадал и начал не только в Москве, но, пожалуй, и во всей России, то новое течение в биологии, кот[орое] в настоящее время развернулось и широким фронтом охватило все области биологических наук. Мне вспоминается, что Сергей Сергеевич начал все с ничего, только, конечно, благодаря пониманию и сочувствию Николая Константиновича. По-моему, можно считать, что генетика в России создана Сергеем Сергеевичем, кроме, пожалуй, ботанической генетики. И все видные генетики являются в сущности учениками Сер[гея] Серг[еевича]. Так или не так?
Читая сейчас специальную литературу для реферативного журнала, я вижу, как широко та наука, о которой мы орали, собираясь вместе, охватила самые далекие участки биологии, напр[имер], наследование признаков ржавчинных грибов, множественные аллеломорфы генов... [5] групп. Это только к примеру.
Если бы не господин тов. Лысенко! Благодаря ему наша наука, кажется мне, сильно отстала на этом фронте. Сейчас, мне кажется, очень не хватает Сергея Сергеевича с его критическим и уравновешивающим характером. Из теперешних генетиков я не вижу ни одного, способного выполнять эту функцию. Конечно, некоторых, напр[имер], Дубинина[6], я плохо знаю. Другие же, и не только генетики, боюсь, что про них поэт сказал: «Вы, жадною толпой стоящие у трона...» [7]
...Последнюю работу, кот[орую] здесь кратко описал, я недавно получил. Она была выполнена на Урале и находилась под казенным замком. Я пошлю Николаю Сергеевичу [8] для просмотра работу с близнецами, выполненную еще в Герман[ии] и эту последнюю Уральскую. Я просил бы его, ради бога, не стесняться, если они не заслуживают внимания. У меня же хотя и имеются различные сомнения, все-таки остается моя старая уверенность, воспитанная Сергеем Сергеевичем], что эволюция шла путем дивергенции количественных признаков, в изменении кот[орых] повинны не альтернативные, а мелкие количественные] мутации. Для завершения этого направления в работе мне нужно было бы засесть в сравнительно-анатомический или в эволюционный, или даже в антропологический музей с богатым материалом, выбрать наиболее удобную для дивергенционного анализа группу животных и вот начать мерить признаки у популяций, рас, видов, родов и т.д. Но как это сделать?.. Когда я гуляю в одиночестве и обдумываю, насколько возможна для меня такая работа, то волшебная фея, кот[орая] покровительствовала Золушке, мне нашептывает: поезжай в Москву, пойди к директору музея и попроси его зачислить тебя служителем при музее, с предоставлением жилплощади и рабочего места. В академики, доктора, в кандидаты попасть трудно, но вот в служители при музее с правом научно работать...
Никому об этом не рассказываю, только Вам написал. Вот с докладом на эту тему хочу поехать в Москву. Может быть Дубинин, или еще кто заинтересуется?
Желаю Вам Сер[гей] Сер[геевич] здоровья, бодрости и возможности радоваться на нашу прекрасную даму - биол[огическую] науку.
Александра Сер(геевна) очень просила Вам передать, что из всех наших московских генетиков-ученых она лучше всех помнит Вас, что привыкла уважать Вас и ставит высоко. Она сочувствует Вам в Вашем состоянии. Желает Вам бодрости и уверенности в том, что еще можно пожить и порадоваться на Свет Божий.
С почтением и любовью к Вам С. Царапкин
Р. 8. Крепко жму руку Николаю Сергеевичу и шлю ему сердечные пожелания здоровья и благополучия. Скоро мы еще подискутируем. Дайте мне собраться с духом!
С. Царапкин
АРАН. Ф. 1650. Оп. 1. Д.183. Лл. 15-18. Автограф.
■ ПИСЬМО С.С. ЧЕТВЕРИКОВА М.А. РЯБОВУ [9]
Горький 17 января 1959 г.
Дорогой Михаил Алексеевич!
Как Вы, конечно, помните из надписи на конверте моего последнего письма, Ваше письмо от 28 декабря п.г. пришло ко мне как раз в тот момент, когда мое письмо к Вам (предыдущее) было написано и уже запечатано для отправки в Ленинград. Я не стал его задерживать, так как в Вашем письме ничего, требующего срочного ответа не было. А теперь, когда все праздничные и послепраздничные суматохи миновали, я с удовольствием возвращаюсь к Вашему письму...
Живем мы с братом все по-прежнему. Здоровьишко мое по-прежнему скрипит и трещит по всем гайкам, но я креплюсь и стараюсь не сдаваться. А я и не знал, что я старше Вас ровно на десять лет! Вот еще сколько Вам времени в Вашем распоряжении. Поэтому не будем унывать и впадать в грусть!
.А теперь вернемся к бабочкам. Все, что Вы пишете о своих исследованиях Hadenini, в высокой степени интересно и поучительно. Прежде всего отмечу, что полностью подписываюсь под выделением Leucanidae из настоящих Hadena. Вспомните, что и старые мастера (например, Ледерер) отставляли Leucanid далеко от Hadenidae, но что меня поражает и что я не совсем могу себе представить -
это выделение из Hadenini группы "крупных" Hadena (если не соврал, то кажется группа Aplecta, куда относятся adveka, tincta, nebulosa) сюда же надо, вероятно, отнести и Vesperus Ev. Что их надо выделить в особую группу - с этим я вполне согласен, но чтобы совсем удалить их из Hadenini, с этим я еще никак не могу освоиться. А то, что Вы пишете о том, что систематика по гусеницам часто расходится с систематикой imago - в этом нет ничего удивительного, так как личиночная фаза бабочек нередко продолжительнее имагинальной стадии и при этом часто протекает открыто, так что естественный отбор может "работать" по обеим фазам независимо одна от другой, создавая тем самым сложный переплет соотношений между родственными группами.
Очень был рад узнать из Вашего письма, что Вам все-таки удалось довести дело с Вашими рисунками до благополучного конца; только теперь, дорогой Михаил Алексеевич, совершенно обязательно довести Вашу работу до публикации, хотя бы в виде серии отдельных работ, если напечатание целой кавказской фауны ночниц является пока невозможным. Что касается Ваших "мрачных мыслей", то я в значительной степени сам их разделяю и по временам верчусь в постели, не будучи в состоянии отогнать этих черных пугал. Но в конце концов, что же мы тут можем сделать? Ибо все сие от нас не зависит! Время покажет, как будут развертываться дела и предвидеть сейчас даже то, что будет через полгода, никому не дано. Конечно надо быть начеку для того, чтобы вовремя крикнуть: "sauve qui peut!" [10].
Через несколько дней жду приезда к себе в гости одного бабочника из Харькова (А.Е. Штанделя), о котором Вы едва ли что слышали, так как он занимается исключительно дневными бабочками. Вот уже более двух лет, как я с ним переписываюсь, но мы с ним никогда не встречались, и он решил, наконец, нанести мне визит, чтобы лично познакомиться. Он - доцент Университета (физик) и, судя по письмам, является довольно серьезным человеком, очень любящим свое "Hobby". Все- таки наша семья хоть и слабо, но пополняется свежими силами. Многое будет зависеть от того, как сложатся дальнейшие обстоятельства...
Шлю мой сердечный привет Елизавете Давыдовне и желаю вам обоим прежде всего здоровья! Брат шлет свой сердечный привет.
Искренне Ваш С. Четвериков
Архив музея ННГУ. Ф. С.С. Четверикова. Д. 338. № 8. Лл. 29, 30. Авторизованная машинопись.
Четвериков С.С. в рабочем кабинете на биофаке ГГУ (1930-1940 гг.). Фото Т.Е. Калининой. Публикуется впервые. Архив музея ННГУ
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Четвериков Николай Сергеевич (1885-1973) - младший брат С.С. Четверикова. Математик, статистик. После смерти жены С.С. Четверикова проживал вместе с ним.
После смерти в 1947 г. второй супруги С.С. Четверикова - Анны Ивановны (ур.Кулакова), которая исполняла все секретарские обязанности, к нему для оказания помощи переехал брат Николай Сергеевич. В связи с постепенной утратой зрения и нарастающей глухотой вести переписку от имени Сергея Сергеевича стал Николай Сергеевич. Он находился рядом до конца жизни С.С. Четверикова в 1959 г.
2. Тимофеев-Ресовский Николай Владимирович (1900-1981) - биолог,биофизик; ученик и разработчик идей С.С. Четверикова Работа в Институте экспериментальной биологии, с 1925 по 1945 гг. - директор отдела генетики и биофизики в Институте мозга (Берлин). В 1947-1955 гг. - в ИТЛе (Исправительно-трудовой лагерь) НКВД на Урале. В 1955 г. научный сотрудник и руководитель отдела в Институте биологии Уральского отделения АН СССР. После 1964 г. работал в Обнинске в Институте медицинской радиологии, был научным консультантом Института медико-биологических проблем. Академик Германской и Итальянской АН. Награжден Дарвиновской плакеттой, получил Кимберовскую премию по генетике.
Супруга Тимофеева-Ресовского - Елена Александровна (ур. Фидлер) - биолог, была ученицей С.С. Четверикова по МГУ и работала в Институте экспериментальной биологии.
3. Тамм Игорь Евгеньевич (1895-1971) - физик-теоретик, основатель научной школы, академик АН СССР, Член Научного совета по генетике и селекции АН СССР (1957), Лауреат Нобелевской премии (1958), двух Сталинских премий, Герой Социалистического Труда.
4. Царапкин Сергей Романович (1892-1960) - ученик и последователь С.С. Четверикова, член СООРов, выехал в Берлин вместе вместе с Тимофеевым-Ресовским в Институт мозга. По возвращении был арестован. После лагерей и ссылки жил и умер в г. Рязани.
5. Слово неразборчиво
6. Николай Петрович Дубинин (1907-1998) - советский и российский генетик, основатель и разработчик многих новых направлений биологии, автор классических работ по эволюционной, радиационной, молекулярной и космической генетике, проблемам наследственности человека. Академик АН СССР, академик РАН. Лауреат Ленинской премии (1966), Герой Социалистического Труда (1990). Иностранный член Национальной академии наук США (1969).
7. Стихотворение М.Ю. Лермонтова «На смерть поэта»
8. Кольцов Николай Константинович (1872-1940) - биолог, зоолог, член Петербургской АН, член-кор. АН СССР, академик ВАСХНИЛ (Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени Ленина). После окончания Императорского Московского университета стажировался в Италии, Франции, Германии. До 1918 г. профессор Высших женских курсов и Народного университета А.Л. Шанявского. 1917-1938 гг. - организатор и директор Института экспериментальной биологии (АН СССР). Работал по экспериментальной цитологии, физико-химической биологии, теоретической цитологии, теоретической генетике. Создал принципиальную схему строения хромосом. Подвергался многолетней политической травле.
9. Рябов Михаил Алексеевич (1895-1962) - крупный лепидоптеролог. Сотрудник Зоологического института РАН (АН СССР). Член РЭО (Русского энтомологического общества) с 1916 г.
10. Спасайся, кто может (латынь).
