CC BY
8
12.00.09 Уголовный процесс
Criminal procedure
DOI: 10.33693/2223-0092-2021-11-3-92-96
Запрет определенных действий в Российском уголовном процессе: проблемы и направления совершенствования
В.А. Крысин1, а ©, А.Г. Смолин1, b ©, Ю.Н. Сушкова2, c ©, А.В. Шигуров1, d ©
1 Всероссийский государственный университет юстиции, Средне-Волжский институт (филиал), г. Саранск, Российская Федерация
2 Национальный исследовательский Мордовский государственный университет имени Н.П. Огарева, г. Саранск, Российская Федерация
a E-mail: vitte1959@yandex.ru ь E-mail: smolag@mail.ru с E-mail: yulenkam@mail .ru d E-mail: arshigurov@mail .ru
Аннотация. Авторы рассматривают ряд актуальных проблем практики применения меры пресечения в виде запрета определенных действий. Анализ судебных решений свидетельствует о фактическом сближении содержания запрета определенных действий и домашнего ареста в части наложения на обвиняемого запретов, связанных с изоляцией от общества и запретом покидать место жительства, что противоречит буквальному содержанию норм уголовно-процессуального закона и создает условия для произвольного применения закона и нарушения прав обвиняемых. Авторы предлагают решить данную проблему путем дачи разъяснений Пленумом Верховного Суда РФ. Судам необходимо предложить избирать меру пресечения в виде домашнего ареста к лицам, которых необходимо полностью изолировать от общества. Запрет определенных действий, как не предусматривающий полной изоляции от общества, может допускать прогулки любой продолжительности, так и режим, когда большую часть дня обвиняемый находится вне места постоянного проживания. В статье предложено расширить возможности одновременного применения запрета определенных действий с иными мерами пресечения, а также дополнить перечень ограничений, которые сможет наложить суд в рамках запрета определенных действий, за счет запрета на употребление алкоголя и приближение к определенному лицу.
Ключевые слова: уголовный процесс, запрет определенных действий, запрет, практика, суд, обвиняемый, мера пресечения
ЗАПРЕТ ОПРЕДЕЛЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ: ПРОБЛЕМЫ И НАПРАВЛЕНИЯ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ
Крысин В.А., Смолин А.Г., Сушкова Ю.Н., Шигуров А.В. -
DOI: 10.33693/2223-0092-2021-11-3-92-96
Prohibition of Certain Actions in the Russian Criminal Process: Problems and Areas for Improvement
V.A. Krysin1, а ©, A.G. Smolin1, b ©, J.N. Sushkova2, c ©, A.V. Shigurov1, d ©
1 All-Russian State University of Justice, Sredne-Volzhsky Institute (branch), Saransk, Russian Federation
2 Mordovian State University, Saransk, Russian Federation
a E-mail: vitte1959@yandex.ru b E-mail: smolag@mail.ru с E-mail: yulenkam@mail .ru d E-mail: arshigurov@mail .ru
Abstract. The authors consider a number of topical problems in the practice of applying a preventive measure in the form of a ban on certain actions. An analysis of court decisions testifies to the actual convergence of the content of the prohibition of certain actions and house arrest in terms of imposing prohibitions on the accused related to isolation from society and the prohibition to leave the place of residence, which contradicts the literal content of the norms of the criminal procedure law and creates conditions for arbitrary application of the law and violation the rights of the accused. The authors propose to solve this problem by giving explanations by the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation. The courts should be invited to choose a measure of restraint in the form of house arrest for persons who need to be completely isolated from society. The prohibition of certain actions, both not providing for complete isolation from society, can allow for walks of any length, and a regime when the accused is outside the place of permanent residence for most of the day. The article proposes to expand the possibilities of simultaneous application of the prohibition of certain actions with other preventive measures, as well as to supplement the list of restrictions that the court can impose within the framework of the prohibition of certain actions, by prohibiting the use of alcohol and approaching a certain person.
Key words: criminal procedure, prohibition of certain actions, prohibition, practice, court, accused, preventive measure
(-\
FOR CITATION: Krysin V.A., Smolin A. G ., Sushkova J.N ., Shigurov A.V. Prohibition of Certain Actions in the Russian Criminal Process: Problems and Areas for Improvement. Sociopolitical Sciences. 2021. Vol. 11. No. 3 . Pp. 92-96. (In Russ.) DOI: 10.33693/2223-0092-2021-11-3-92-96 V_J
Федеральным законом от 18 апреля 2018 г. № 72 [3] перечень мер пресечения, предусмотренных гл. 13 УПК РФ, был дополнен новой мерой пресечения, которая получила наименование «запрет определенных действий».
Содержанием меры пресечения в виде запрета определенных действий являются возложенные по решению суда на обвиняемого (подозреваемого) ограничения, предусмотренные ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, которые он обязан выполнять под угрозой применения к нему более строгой меры пресечения. Контроль за этим осуществляют, во-первых, сотрудники соответствующей территориальной уголовно-исполнительной инспекции ФСИН РФ, во-вторых, должностные лица, ведущие производство по уголовному делу.
Все ограничения, допустимые к применению в рамках запрета определенных действий, можно разделить на три группы:
1) ограничения свободы передвижения;
2) ограничения на общение и использование средств передачи информации;
3) ограничения на управление транспортным средством.
Необходимость введения новой меры процессуального принуждения была обоснована внесшими законопроект депутатами Государственной Думы РФ следующим образом [7]. Во-первых, несмотря на требования международных стандартов ООН о необходимости применения заключения под стражу лишь в крайних случаях, в российской практике ни залог, ни домашний арест не стали реальной альтернативой заключению под стражу, которая по официальным данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ по-прежнему остается наиболее распространенной мерой пресечения из числа избираемых по решению суда. Во-вторых, сослались депутаты и на «пилотное»
Т. 11. № 3. 2021
Социально-политические науки
93
постановление Европейского суда по правам человека по делу «Ананьев и другие против РФ» [8], где России предложено более широко применять альтернативные меры пресечения. В-третьих, подробно были раскрыты недостатки правового регулирования залога и домашнего ареста. Последняя мера пресечения справедливо критиковалась за то, что она уравнивала по правовым последствиям для обвиняемого домашний арест с полным лишением права покидать жилище и домашний арест с частичным запретом покидать жилище в определенные часы [2: 3].
Несмотря на свою новизну запрет определенных действий уже стал объектом ряда критических публикаций [10; 11]. В настоящей статье мы также хотели бы рассмотреть практические проблемы, возникающие при применении данной меры пресечения и предложить направления ее дальнейшего совершенствования.
В формирующейся в настоящее время практике мы наблюдаем фактическое сближение содержания запрета определенных действий и домашнего ареста в части наложения на обвиняемого запретов, связанных с изоляцией от общества и запретом покидать место жительства, что противоречит буквальному содержанию норм уголовно-процессуального закона. Сравнительный анализ ч. 6 ст. 105.1 и ч. 1 ст. 107 УПК РФ позволяет выделить принципиальное различие между ними: домашний арест предусматривает изоляцию обвиняемого от общества в жилом помещении [1: 38], а запрет определенных действий полную изоляцию от общества не предусматривает, но позволяет запретить выходить за пределы жилища в определенные часы и общаться с определенными судом лицами. Это делает домашний арест более строгой мерой пресечения, направленной на изоляцию тех лиц, которые представляют опасность для общества, но которых, например, в силу состояния здоровья или по другим причинам нельзя содержать под стражей. Запрет определенных действий может применяться к тем обвиняемым, которые не представляют опасность для общества, но могут противодействовать расследованию. Им необходимо ограничить возможности для перемещения, посещения определенных мероприятий, мест, общения с участниками процесса непосредственно или с помощью средств связи и постоянно контролировать, в том числе с помощью технических средств, соблюдение данных запретов.
Однако, что мы видим на практике? С одной стороны, выносятся решения, которые возлагают на обвиняемых в рамках запрета определенных действий запрет на выход из дома целый день за исключением 1-2 часа для похода за продуктами в магазин. С другой стороны, в рамках домашнего ареста обвиняемому дается право на 1-2 часа прогулки, в том числе для похода в магазин. Если первый пример не противоречит требованиям УПК РФ, поскольку запрет покидать жилище устанавливается на усмотрение суда, то законность введения судами практики предоставления прогулок обвиняемым, которые должны быть в соответствии с требованиями закона изолированы от общества, вызывает сомнения.
Анализ судебных решений показывает, что какого-то правового обоснования у такой практики нет. Например, Советский районный суд г. Липецка 5 ноября 2020 г. при рассмотрении постановления следователя
ОРП ОП № 8 СУ УМВД России по г. Липецку о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу принял решение об избрании подозреваемому домашнего ареста и наложил ряд ограничений, предусмотренных ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ. В дополнение к этому подозреваемому были разрешены ежедневные двухчасовые прогулки в период времени с 10 до 12 ч. В мотивировочной части решения такое незаконное решение обосновывается цитатой уже недействующей к этому времени редакции ч. 1 ст. 107 УПК РФ, предусматривавшей ранее возможность полной или частичной изоляции обвиняемого от общества [9]. Напомним, что с 29 апреля 2018 г. данная статья действует в новой редакции, предусматривающей необходимость изоляции обвиняемого от общества под домашним арестом.
Решение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 12 мая 2020 г. также по-видимому обусловлено незнанием новелл законодательства. В резолютивной части определения суд избрал в отношении подсудимого Г. домашний арест, установил по отношению к нему ряд запретов, в том числе запрет выходить за пределы жилого помещения без разрешения судьи. Однако, закон не допускает возложение на обвиняемого запрета, предусмотренного п. 1 ст. 105.1 УПК РФ, одновременно с домашним арестом (ч. 7 ст. 107 УПК РФ). Одновременно и в противоречие с вышеуказанными решениями суд разрешает подсудимому «находиться вне места исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста для ежедневных пеших прогулок в период времени с 11 до 12 часов и с 15 до 16 часов». При этом никаких ссылок на ст. 105.1 УПК РФ в решении суда нет [6].
Однако, не только незнанием новелл закона можно объяснить такую практику. Например, Судебная коллегия по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в определении от 14 ноября 2019 г. разрешает обвиняемому ежедневные одночасовые прогулки в период времени с 10 до 14 ч. в районе муниципального образования. Обосновано такое решение необходимостью «обеспечения интересов правосудия, общепризнанных норм международного права и принципов гуманизма, с учетом данных о личности обвиняемого, в том числе его состояния здоровья» [4].
Безусловно, в судебной практике есть примеры правильного применения закона. Так, Люберецкий городской суд Московской области 4 декабря 2018 г. постановлением продлил срок домашнего ареста обвиняемому Ч. с сохранением предыдущих запретов и ограничений, с постоянным нахождением по адресу места жительства. Кроме того, ему были разрешены прогулки на свежем воздухе ежедневно в течение нескольких часов. После введения меры пресечения в виде запрета определенных действий 28 марта 2019 г. постановлением Люберецкого городского суда Московской области мера пресечения домашний арест была изменена на запрет определенных действий: на обвиняемого был наложен ряд запретов, в том числе запрет выходить за пределы жилого помещения, находящегося по адресу на определенное количество часов [5].
Хотим подчеркнуть, что критический анализ направлен не против практики предоставления прогулок в рамках домашнего ареста. Законодатель вправе предусмотреть такую возможность в ст. 107 УПК РФ,
ЗАПРЕТ ОПРЕДЕЛЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ: ПРОБЛЕМЫ И НАПРАВЛЕНИЯ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ
Крысин В.А., Смолин А.Г., Сушкова Ю.Н., Шигуров А.В.
создав условия для изоляции обвиняемого в ходе прогулок. Недопустима, на наш взгляд, практика изменения судами содержания домашнего ареста в противоречие с требованиями закона.
Недостатком сложившейся практики является еще и то, что создаются условия для произвольного применения закона и нарушения прав обвиняемых. Сегодня возможно обвиняемого поместить под домашний арест с правом на ежедневную трехчасовую прогулку без ограничений по передвижению или наложить на него запрет определенных действий с запретом покидать жилище на те же 3 часа в день. При этом пере-считываться эти меры пресечения в срок заключения под стражу будут по-разному.
Считаем, что данная проблема должна быть решена путем дачи разъяснений Пленумом Верховного Суда РФ. Судам необходимо предложить избирать меру пресечения в виде домашнего ареста к лицам, которых необходимо полностью изолировать от общества (за исключением общения с проживающими с ними родными, а также участниками процесса в ходе следственных и иных процессуальных действий, защитником, сотрудниками уголовно-исполнительной инспекции, при необходимости, врачами сотрудниками МЧС и другими указанными в ч. 8 ст. 105.1 УПК РФ субъектами). Запрет определенных действий, как не предусматривающий полной изоляции от общества, может допускать прогулки любой продолжительности, так и режим, когда большую часть дня обвиняемый находится вне места постоянного проживания.
В завершение статьи хотим обратить внимание и на ряд положительных аспектов введения новой меры пресечения.
Во-первых, в арсенале органов предварительного расследования и суда появилось эффективное средство профилактики дорожно-транспортных происшествий. В соответствии с п. 6 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ обвиняемый (подозреваемый) в преступлении, совершенном в связи с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств теперь по решению суда может быть лишен права управлять автомобилем или иным транспортным средством.
Во-вторых, поддерживаем мы и решение законодателя разрешить избирать одновременно сразу две меры пресечения: запрет определенных действий и залог, запрет определенных действий и домашний арест. Это решение способно в определенных ситуациях подтолкнуть следователя, судью к применению
ЛИТЕРАТУРА
1. Амелин А.И., Святогорова В.С., Смакаев Р.Р. и др. Адвокатура Республики Мордовия: 90-летний путь развития. Саранск, 2018.
2. Галыгина Т.Ю., Шигурова Е.И. Домашний арест: проблемы теории и практики применения действующего законодательства // Огарёв-Online. 2016. № 13 (78). С. 3.
3. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога и домашнего ареста: Федеральный закон от 18.04.2018 № 72-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2018. № 17. Ст. 2421.
4. Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 14.11.2019 № 77-3/2019. Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».
вместо заключения под стражу, безусловно, самой эффективной с точки зрения обеспечения надлежащего поведения обвиняемого, комплекс менее тяжких мер пресечения.
Считаем, что дальнейшее развитие данной меры пресечения должно осуществляться в том же направлении.
Во-первых, необходимо расширять возможности одновременного применения запрета определенных действий с иными мерами пресечения.
Сейчас это возможно лишь с домашним арестом и залогом. Все меры пресечения, кроме заключения под стражу, основаны на психологическом воздействии на обвиняемого (подозреваемого) за счет убеждения со стороны следователя или третьих лиц, обладающих авторитетом или властью над обвиняемым, с помощью той или иной угрозы. Предоставление следователю права комбинировать разные средства психологического воздействия способно расширить сферу их применения и, соответственно, сократить количество обвиняемых, заключаемых под стражу на период производства по уголовному делу.
Во-вторых, считаем, что перечень ограничений, которые сможет наложить суд в рамках запрета определенных действий должен расширяться за счет тех действий, которые создают условия для совершения правонарушения. Например, можно предложить следующие запреты:
• употребление алкоголя, если есть основания предполагать или утверждать, что преступление было совершено в состоянии алкогольного опьянения (по данным Генпрокуратуры РФ в 2019 г. почти каждое третье преступление было совершено в состоянии алкогольного опьянения; поэтому необходимо создавать дополнительные средства, снижающие влияние на преступность этого очевидно криминогенного фактора);
• приближаться к определенному лицу, например, к потерпевшему, свидетелям на определенное расстояние. Данное ограничение может быть использовано при совершении преступлений, связанных с причинением вреда здоровью или в других случаях, когда необходимо предотвратить возможность оказания давления на данных участников, которое может быть оказано не только словами, но и угрожающим поведением. Запрет приближаться к определенным лицам предусмотрен, например, уголовно-процессуальным законодательством Испании.
REFERENCE
1. Amelin A.I., Svyatogorova V.S., Smakaev R.R. et al. The bar association of the Republic of Mordovia: 90 years of development. Saransk, 2018.
2. Galygina T.Yu., Shigurova E.I. House arrest: Problems of theory and practice of applying current legislation. Ogarev-Online. 2016. No. 13 (78). P. 3. (In Russ.)
3. On amendments to the Criminal Procedure Code of the Russian Federation regarding the selection and application of preventive measures in the form of prohibition of certain actions, bail and house arrest: Federal Law of 18.04.2018 No. 72-FZ. Collected Legislation of the Russian Federation. 2018. No. 17. Art. 2421. (In Russ.)
4. Determination of the First General Jurisdiction Court of Cassation No. 77-3/2019 dated November 14, 2019. Access from the reference legal system "ConsultantPlus".
Т. 11. № 3. 2021
Социально-политические науки
95
5. Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 20.01.2021 № 88-1282/2021. Доступ из спра-вочно-правовой системы «КонсультантПлюс».
6. Определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 12.05.2020 № 77-879/2020. Доступ из спра-вочно-правовой системы «КонсультантПлюс».
7. Паспорт проекта Федерального закона № 900722-6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде залога, запрета определенных действий и домашнего ареста». Доступ из справочной правовой системы «Консультант-Плюс».
8. Постановление ЕСПЧ от 10.01.2012 по делу «Ананьев и другие (Ananyev and others) против Российской Федерации (жалоба № 42525/07, 60800/08)» // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. № 8. С. 25-29.
9. Постановление Советского районного суда г. Липецка от 05.11.2020 по материалу № 3/1-80/2020. URL: https:// sovetsud--lpk.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_ num=1&name_op=doc&number=36147862&delo_id= 1610001&new=0&text_number=1
10. Рябинина Т.К., Снегирева Д.Е. О некоторых проблемных аспектах применения новой меры пресечения - запрета определенных действий // Мировой судья. 2018. № 12. С. 25-32.
11. Рябинина Т.К., Чеботарева И.Н. Заключение под стражу: причины и следствия необходимости введения альтернативных мер пресечения в уголовном процессе России // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2019. № 3 (47). С. 151-156.
5. Determination of the First General Jurisdiction Court of Cassation dated 20.01.2021 No. 88-1282/2021. Access from the reference legal system "ConsultantPlus".
6. Determination of the Sixth General Jurisdiction Court of Cassation dated 12.05.2020 No. 77-879/2020. Access from the reference legal system "ConsultantPlus".
7. Passportofthe draft FederalLawNo.900722-6"0nAmendments to the Criminal Procedure Code of the Russian Federation regarding the election and application of preventive measures in the form of bail, prohibition of certain actions and house arrest". Access from the reference legal system "Consultant-Plus".
8. Judgment of the ECHR of 10.01.2012 in the case "Ananyev and others v. Russia (application No. 42525/07, 60800/08)". Bulletin of the European Court of Human Rights. 2012. No. 8. Pp. 25-29.
9. Resolution of the Soviet District Court of Lipetsk from 05.11.2020 on material No. 3/1-80/2020. URL: https:// sovetsud--lpk.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_ num=1&name_op = doc&number=36147862&delo_id = 1610001&new=0&text_number=1
10. Ryabinina T.K., Snegireva D.E. On some problematic aspects of the application of a new preventive measure - the prohibition of certain actions. Magistrate Judge. 2018. No. 12. Pp. 25-32. (In Russ.)
11. Ryabinina T.K., Chebotareva I.N. Imprisonment: reasons and consequences of the need to introduce alternative measures of restraint in the criminal process of Russia. Legal Science and Practice: Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2019. No. 3 (47). P. 151-156. (In Russ.)
Статья проверена программой Антиплагиат. Оригинальность - 73,85%
Рецензент: Чебуренков А.А ., кандидат юридических наук, доцент; доцент кафедры уголовного права, криминалистики и криминологии Национального исследовательского Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева
Статья поступила в редакцию 08.05.2021, принята к публикации 17.06.2021 The article was received on 08.05.2021, accepted for publication 17.06.2021
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Крысин Виктор Александрович, старший преподаватель кафедры уголовно-процессуального права и криминалистики юридического факультета Всероссийского государственного университета юстиции, Средне-Волжский институт (филиал). Саранск, Российская Федерация. E-mail: vitte1959@yandex.ru
Смолин Андрей Геннадьевич, кандидат юридических наук; доцент кафедры уголовно-процессуального права и криминалистики юридического факультета Всероссийского государственного университета юстиции, Средне-Волжский институт (филиал). Саранск, Российская Федерация. E-mail: smolag@mail.ru
Сушкова Юлия Николаевна, доктор исторических наук, профессор; заведующая кафедрой международного и европейского права, декан юридического факультета Национального исследовательского Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева. Саранск, Российская Федерация. E-mail: yulenkam@mail.ru
Шигуров Александр Викторович, кандидат юридических наук, доцент; заведующий кафедрой уголовно-процессуального права и криминалистики юридического факультета Всероссийского государственного университета юстиции, Средне-Волжский институт (филиал). Саранск, Российская Федерация. E-mail: arshigurov@mail.ru
ABOUT THE AUTHORS
Victor A. Krysin, senior lecturer at the Department of Criminal Procedure Law and Criminology of the Law Faculty of the All-Russian State University of Justice, Sredne-Volzhsky Institute (branch). Saransk, Russian Federation. E-mail: vitte1959@yandex.ru
Andrei G. Smolin, Cand. Sci. (Law); associate professor at the Department of Criminal Procedure Law and Criminology of the Law Faculty of the All-Russian State University of Justice, Sredne-Volzhsky Institute (branch). Saransk, Russian Federation. E-mail: smolag@ mail.ru
Julia N. Sushkova, Dr. Sci. (Law), Professor; Head at the Department of International and European Law, Dean of the Law Faculty of the Mordovian State University. Saransk, Russian Federation. E-mail: yulenkam@ mail.ru
Alexander V. Shigurov, Cand. Sci. (Law), Associate Professor; Head at the Department of Criminal Procedure Law and Criminology of the Law Faculty of the All-Russian State University of Justice, Sredne-Volzhsky Institute (branch). Saransk, Russian Federation. E-mail: arshigurov@ mail.ru
