CC BY
21УДК 94(470)
ЗАПИСКА ХАСАНГАТЫ ГАБАШИ 1905 Г.
И.К. Загидуллин
Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ г. Казань, Республика Татарстан, Российская Федерация zagik63@mail.ru
Резюме. В статье освещается общественная деятельность Хасангаты Габаши на должности казыя в 1894-1899 гг. и анализируется его записка с предложениями для включения в петицию Курултая мусульманского духовенства 1905 г., подготовленной для подачи в Комитет министров. В записке выделяются две большие темы. Первая тема касается ущемленного положения мусульман и исламских институтов в России и необходимости введения демократических свобод, и позиция автора здесь характеризует его как приверженца либеральных взглядов в контексте формирующегося общественно-политического движения татар Волго-Уральского региона. Вторая тема имеет непосредственное отношение к реформированию управления духовных дел мусульман, и представлена в определенной степени обновленными статьями из ранее разработанного проекта Габаши, когда он состоял казыем в Духовном собрании.
Ключевые слова: Петиционная кампания мусульман 1905 г., Хасан-гата Габаши, муфтий М. Султанов, Оренбургское магометанское духовное собрание, Курултай мусульманского духовенства 1905 г., модернизация, реформа.
Для цитирования: Загидуллин И.К. Записка Хасангаты Габаши 1905 г.
Тюркологические исследования. 2019; 2(3): 27-33.
Хасангата Габаши родился в январе 1863 г. в семье муллы д. Малый Су-лабаш Казанского уезда и губернии. В 11 лет стал шакирдом медресе "Гаф-фария" при Азимовской мечети, где провел свои юношеские годы, обучаясь в течение 17 лет, последние пять из которых исполнял обязанности хальфы [5, с. 41].
В 1891/1892 учебном году, в период преподавания в школе Юнусовско-го приюта, Габаши был одним из двух казанских мугаллимов (наряду с Галим-зяном Баруди), обучавших по новому методу. В 1893-1894 годы, став имамом в родной деревне, Габаши также организовал у себя в доме обучение мальчиков по новому методу.
Живя в Казани и используя широкие возможности университетского города, Габаши самостоятельно изучил русский язык, целенаправленно занимался самообразованием. Несомненно, в становлении молодого человека как личности и исследователя, как свидетельствовал сам Габаши, большое значение имело общение с такими видными татарскими учеными и общественными деятелями, как Шигабетдин Марджани, Каюм Насыри, Гали Махмудов, Шах-базгарей Ахмеров, Галимджан Баруди, Исмаил Гаспринский, а также с университетскими преподавателями Иосифом Готвальдом, Николаем Катановым и др. [2]
В казанский период жизни Габаши получил известность как хальфа, улем и просветитель. Благодаря своим публикациям он стал популярной личностью среди мусульман Казанской губернии.
Подходя концептуально к проблемам мусульман, одно из больших зол и причину отсталости единоверцев Габаши видел в несовершенстве действующего законодательства об исламских институтах. В этой связи он составил проект реформирования институтов махалли, ахунов, мухтасибов и др. и, несмотря скептическое высказывание Галимзяна Баруди, что оренбургский муфтий положит его проект в стол, послал свое сочинение М. Султанову [1, с. 133].
В конце XIX в. ОМДС позиционировало себя как центр распространения джадидских идей. Оренбургский муфтий М. Султанов (1886-1915) добился издания закона от 9 января 1890 г., согласно которому муфтий лично рекомендовал министру внутренних дел на утверждение кандидатов в казыи религиозного управления и начал приглашать в Уфу молодых, социально активных и открытых к преобразованиям улемов. Благодаря прозорливой кадровой политике муфтия казыями стали будущие крупные общественные и религиозные деятели и просветители Р. Фахреддин (1891-1906) и Габдерашит Ибрагимов (1892-1893), который оставил службу до завершения срока. На появившееся вакантное место после оставления Г. Ибрагимовым своей должности до истечения срока службы М.Султанов пригласил из Казани Габаши. Официально Габаши вступил в должность 15 февраля 1895 г. [4, л. 60-64]. В 1907 г., по предложению Мухамедьяра Султанова, Габаши вновь стал ка-зыем, был утвержден в должности 21 марта 1908 г. и проработал до 1914 г.
В первый период своего казыйства (1895-1899 гг.) Габаши и Р. Фахред-дин стали проводниками джадидских идей в Уфе и под руководством муфтия внесли огромный вклад в улучшение деятельности ОМДС.
Первая русская революция 1905-1907 гг. пробудила от «спячки» мусульманские народы России. В значительной степени пробуждению мусульман способствовали инициативы самодержавия, выраженные в указах от 12 декабря 1904 г. и от 18 февраля 1905 г., которые объявили о «политике доверия к обществу», разрешив российским подданным подавать прошения в вышестоящие инстанции о своих нуждах и чаяниях. В частности, именным высочайшим указом «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» от 12 декабря 1904 г. было заявлено о намерении власти провести широкие реформы в общественном устройстве России, в том числе в сфере государственно-церковных отношений с целью упразднения существующих «стеснений» российских поданных, принадлежащих к неправославным конфессиям (п. 6), а также пересмотр «действующих постановлений, ограничивающих права инородцев и уроженцев отдельных местностей империи» (п. 7) [3] .
В большинстве поступивших петиций мусульман Волго-Уральского региона ключевыми вопросами стали проблемы реформирования системы управления духовными делами и повышение статуса исламских институтов. На этом основании премьер-министр С.Ю. Витте предложил оренбургскому муфтию Мухамедьяру Султанову обсудить эти вопросы с духовными лицами и представить правительству общий документ о нуждах исламских институтов и мусульман.
По неизвестной причине Габаши не смог поехать на совещание, которое состоялось 10-15 апреля 1905 г. в г. Уфе. Однако, будучи ответственным
человеком и имея опыт составления проектов по реформированию управления духовными делами мусульман округа ОМДС, он решил составить записку, надеясь, что его идеи будут приняты во внимание участниками совещания.
Предложения Хасангаты Габаши правомерно рассмотреть, разделив на две части: 1) совершенствование деятельности исламских институтов и управления духовными делами мусульман и 2) предоставление мусульманам равных прав с русскими и уравнение статуса исламских институтов с положением институтов Русской православной церкви;
Наиболее подробно Габаши прописал об имеющихся проблемах в сфере образования. Автор признавал за Татарскими учительскими школами, действовавшими в этот период в Казани (с 1876 г.) и Симферополе (с 1872 г.), большие возможности в сфере обновления общественного уклада мусульманского сообщества и предлагал устранить некоторые недостатки в их функционировании. В частности, предлагалось качественное обновление преподавательского и руководящего состава этих учебных заведений и назначения на эти должности только мусульман (п. 27). С учетом особенностей обновленческого движения мусульман предлагалось изъять из правил приема в учебное заведение положение о возрастном цензе, позволив обучаться в нем каждому желающему (п. 28). Воспитательно-образовательный процесс в учительских школах предлагалось подчинить духовно-национальным традициям мусульман (п. 30), а учителей основ ислама для учительских школ и учительских семинарий назначать только по рекомендации ОМДС (п. 29). С учетом будущего места работы выпускников и потребностями (и пользы) мусульманского сообщества, рекомендовалось ввести в программу обучения учительских школ, помимо русской истории, курсы по истории тюрков и истории ислама, наряду с русской грамматикой - учебные часы на изучение синтаксиса и морфологии тюркского языка (п. 31) [6, б. 102]. Эти рекомендации Габаши были составлены на основании впечатлений от личного общения с учащимися, преподавателями и выпускниками Казанской татарской учительской школы и предполагали формирование в стенах данного учебного заведения подлинно национального духа и подготовку национально ориентированных учителей русского языка и математики для начальных русско-татарских школ - представителей татарской интеллигенции нового поколения.
Другой важной проблемой для Габаши представлялось создание надлежащих условий для преподавания в русских учебных заведениях учащимся-мусульманам основ мусульманской религии. В этой связи рекомендовалось уравнение в гражданских учебных заведениях объема часов курса преподавания основ исламского вероучения с курсом "Закона Божия" (п. 32), распространение прав мусульман-учащихся, предусмотренных в казенных образовательных учреждениях, на частные торговые и промышленные училища (п. 33), а также освобождение мусульман-учащихся, мусульман-военнослужащих от обязательности присутствия на уроках (занятиях), имеющих отношение к совершению православного религиозного ритуала и изучению основ "Закона Божия" (п. 36). Подразумевая факты ущемления по конфессиональному признаку при устройстве на работу в правительственные и частные учреждения мусульман-выпускников, Габаши предлагал установить единые требования при принятии на работу (п. 34) [6, б. 102-103] .
Помимо вышеуказанных аспектов достижения равноправия мусульман в России в школьной сфере государственно-исламских отношений, автор подробно остановился на вопросах упразднения негативных явлений в социальных отношениях местного значения и в действующем законодательстве. Это -упразднение неравноправия по конфессиональному и половому признакам при выборах гласных в Городскую думу (по "Городовому положению" 1892 г. количество гласных-нехристиан не должно было превышать % ее состава. -И.З.), земские учреждения; предоставление возможности определения в органы самоуправления гласных-мусульман в случае их малочисленности в поселении или местности с тем, чтобы их голос и нужды были услышаны при принятии решений христианским большинством по вопросам местного значения (п. 39), самое главное - собранные с местного населения налоги на решение социальных вопросов должны распределяться пропорциально конфессиональному составу налогоплательщиков (п. 40). Габаши выделил также целый ряд требующих безотлагательного решения проблем исламо-православного пограничья в гражданской и военной сферах. Это - освобождение от воинской службы или, на худой конец, сокращение времени их действительной службы наравне со студентами высших учебных заведений, лиц, получивших свидетельство ОМДС об успешной сдаче экзамена на духовное звание после окончания медресе и ожидающих вакантного места муллы (п. 22); сосредоточение мусульман-военнослужащих в отдельных войсковых частях и определение им военных мулл для исполнения религиозных потребностей, уравнение военных мулл в правах и материальном обеспечении с военными священниками, и увеличение численности военных мулл в случае возникновения войны (п. 35); внесение необходимых исправлений в Устав о цензуре с тем, чтобы не оставалось возможности для цензора "шалить", исправляя священные религиозные тексты (автор имеет в виду случаи таких исправлений цензором Смирновым. -И.З.) (п. 37), в целом изъятие научных, религиозных, политических сочинений, написанных мусульманами, из ведения специальной цензуры с миссионерским контекстом и подчинение их общей цензуре (п. 38) [6, б. 101, 103].
В отдельную группу можно выделить предложения Габаши по установлению справедливых законов в области государственно-исламских отношений, связанных с взаимодействием мусульман с институтами Русской православной церкви, имевшей в Российской империи статус государственной конфессии. С учетом религиозного менталитета единоверцев, Габаши, прежде всего, ставил вопрос об именовании представителей сельского податного сословия из мусульман - «хлебопашцами», или «сельскими обывателями», или «поселянами», а не «крестьянами» - термином, исторически восходящим к слову «христианин» (п. 41), о чем мусульмане знали, и такое именование их в делопроизводственных документах ассоциировалось с угрозой потери этно-конфессиональной идентичности. (Практика замены термина «крестьяне» словом «поселяне» в русской делопроизводственной документации было успешно осуществлено в отношении крымских татар. - И.З). Более актуальными представляются его предложения о прекращении миссионерской деятельности Русской православной церкви в отношении детей мусульман (п. 42), о прекращении практики предъявления миссионерами необоснованных обвинений исламу (п. 45) (такого рода публикации и разговоры при отсутствии возможности давать ответ создавали ощущение второсортности мусульман. - И.З);
о представлении мусульманским духовным лицам месяца на увещевание тех мусульман, которые изъявят желание креститься (п. 43), о предоставлении "отпавшим" от православия, в случае отсутствия о них записей в церковных метрических книгах, право записываться мусульманами (п. 44); о прекращении практики предварительного согласования губернских правлений с архиереями вопросов постройки мечети, или школы, или определения мулл (п. 46) [6, б. 103-104].
Еще несколько вопросов, обозначенных Габаши, имели отношение к недвижимости исламских институтов: освобождение от налогообложения ва-куфной недвижимости, переданной в пользу мечетей, учебных заведений и религиозных нужд мусульман (ст. 47), запрещение изымать под различными предлогами земельные участки, выделенные под мусульманское кладбище, мечеть, запрещение строительства на этой местности каких-либо других объектов, кроме мечетей и школ (п. 48).
Присоединяясь к петициям мусульман России и представителей национальной интеллигенции других этносов, Габаши высказался за равенство всех людей перед законом, за свободу вероисповедания, печати, собраний и слова; просил, чтобы каждый человек пользовался свободой, не подвергался притеснению своих прав, при возникновении судебных разбирательств не арестовывался в административном порядке (п. 49) [6, б. 104-105]. Итак, Габаши не ограничивался только мусульманскими проблемами, обозначив в качестве гаранта достижения справедливости в многоконфессиональном и полиэтническом российском обществе установление законодательным порядком основополагающих принципов свободы и демократии.
Первая часть его записки (всего 27 статей) представляет собственно проект реформирования управления духовных дел мусульман в округе ОМДС и расширения статуса религиозных институтов.
Таким образом, записка Габаши свидетельствует, прежде всего, о его социальной активности и компетентности в вопросах гражданского равноправия. Как следует из записки, Габаши хотел видеть обновленную Россию, где господствует равноправие всех подданных перед законом, независимо от их сословного происхождения, этноконфессиональной принадлежности и места проживания, законодательно закреплены демократические свободы и отменены все статьи законов, ущемляющие мусульман по конфессиональному принципу. Записка, составленная, скорее, как прошение, предназначенное для премьер-министра С.Ю. Витте, нежели как проект - комплексный документ по реформированию духовных дел мусульман, объясняет, почему Габаши не стал от имени односельчан подавать петицию в адрес правительства, как это сделали множество сельских сообществ Казанской губернии. Отправив записку в Уфу почтой, Габаши посчитал свою миссию выполненной.
В основу свои предложений о повышении статуса исламских институтов Габаши взял идею равноправия их с аналогичными институтами Русской православной церкви и их социальной защиты. Причем, в вопросах финансирования ОМДС и приходских институтов он акцентировал внимание на необходимости введения дополнительных сборов с мусульман, а также использовании на нужды учебных заведений средств земств, что было также новым словом. В его представлении ОМДС, с одной стороны, должно было стать бюрократическим административным учреждением, без чего невозможно
осуществлять эффективное руководство духовными делами, с другой - головным учреждением религиозно-культурной автономии в подведомственном ему округе.
Итак, в записке Габаши выделяются две большие темы. Первая тема объединяла вопросы упразднения ущемленного положения мусульман и исламских институтов в России и введения демократических свобод в России, которая характеризует автора как приверженца либеральных взглядов в формирующемся общественно-политическом движении татар Волго-Уральского региона. Вторая тема имеет непосредственное отношение к реформированию управления духовных дел мусульман, и представлена в определенной степени обновленными статьями из ранее разработанного проекта Габаши, когда он состоял казыем в Духовном собрании.
Список литературы
1. Габэши Х. Тэр^емэи хэлемнэн, гыйльми hэм и^тимагый хезмэтлэ-ремнэн беркадэресе // Фэнни Татарстан. 2015. №3. 118-149.
2. ЗаИидуллин И.К. Хэсэнгата Габэши хэтирэсе // Фэнни Татарстан. 2015. № 2. 122-139 б.
3. ПСЗ-3. Т. 24. № 25495.
4. РГИА, ф.821, оп.8, д.622.
5. Тухватулин А.Х. Хасан-Гата Габаши (1863-1936) как общественный деятель и историк: Дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02. Казань, 2003. 158 с.
6. ^арулла Муса. Исляхат эсаслары. Пг.: М.-А. Максутов типографиясе, 1917. 289 б.
Список сокращений
ОМДС - Оренбургское магометанское духовное собрание.
РГИА - российский государственный исторический архив.
ПСЗ-3 - Полное собрание законв Рссийской империи. Собрание 3-е.
Сведения об авторе: Загидуллин Ильдус Котдусович, доктор исторических наук, доцент, заведующий отделом новой истории, Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ Министерства образования и науки РТ (г. Казань), e-mail: zagik63@mail.ru
Дата поступления материала 15.04.2019.
Принят к публикации 13.05.2019.
THE NOTE HASSAN GATA GABASHI 1905
Ildus Zagidullin
Sh. Marjani Institute of History of Tatarstan Academy of Sciences Kazan, Republic of Tatarstan, Russian Federation zagik63@mail.ru
Abstract. The article deals with the social activities of Hasangata Gabashi as kaziya in 1894-1899 and analyzes his note with proposals for inclusion in
H.K. 3arngy.mMH
the petition of Kurultai Muslim clergy of 1905, prepared for submission to the Committee of Ministers. The note highlights two major themes. The first topic unites the concerns of the disadvantaged position of Muslims and Islamic institutions in Russia and the need for the introduction of democratic freedoms and the position of the author here characterizes him as a supporter of liberal views in the context of emerging socio-political movement of the Tatars of the Volga-Ural region. The second topic is directly related to the reform of the administration of spiritual Affairs of Muslims, and is represented to some extent by updated articles from the previously developed project of Gabashi, when he was kazy in the Spiritual Assembly.
Keywords: Petition campaign Muslims 1905, Hasan Gata Gabashi, mufti M. Sultanov the Orenburg Mohammedan spiritual Assembly, the Kurultay of the Muslim clergy 1905, modernization, reform.
For citation: Zagidullin I.K. The Note Hassan Gata Gabashi 1905. Tyurkologicheskie issledovaniya = Turkological Studies. 2019; 2(3): 27-33. (In Russ.)
References
1. Gabashi H. Tar^emai halemnan, gyjl'mi ham i^timagyj hezmatlaremnan berkadarese // Fanni Tatarstan. 2015. №3. 118-149. (In Tatar)
2. Zahidullin I.K. Hasangata Gabashi hatirase // Fanni Tatarstan. 2015. № 2. 122-139 b. (In Tatar)
3. PSZ-3. T. 24. № 25495.
4. RGIA, f.821, op. 8, d. 622.
5. Tuhvatulin A.H. Hasan-Gata Gabashi (1863-1936) kak obshchestvennyj deyatel' i istorik: Dis. ... kand. ist. nauk: 07.00.02. Kazan', 2003. 158 s. (In Russian)
6. ^arulla Musa. Islyahat asaslary. Pg.: M.-A. Maksutov tipografiyase, 1917. 289 b. (In Tatar)
About the author: Ildus Zagidullin, Doctor Sci. (History), associate Professor, Head of the Department of Modern History, Sh. Marjani Institute of History of the Tatarstan Academy of Sciences (420014, Kazan, Baturin str. 7, Russian Federation), e-mail: zagik63@mail.ru
Received April 15, 2019.
Accepted for publication May 13, 2019.
