CC BY
43Yuri Goryachev,
Professor of the Chair on International Education and Integration of Foreign Migrants' Children in School, Moscow Institute of Open Education, member of Coordination Committee of UNESCO Chairs of the Russian Federation, Ph.D. in History (Moscow), GoryachevYA@mioo.ru
Vladimir Zakharov,
H ead of the Protocol Department, Moscow Institute of Open Education (Moscow), ZZakharovVF@mioo.ru
Traditional values and cultural heritage in UNESCO documents
Over its 70-year history United Nations Educational, Scientific and Cultural Organization ( UNESCO) has been consistently in the forefront of undertakings aimed to preserve world cultural heritage, to reinforce traditional values and to strengthen dialogue of civilizations, c ultures and religions. In contemporary world the preciousness of cultural heritage of peoples is a central topic in cross-civilization dialogue.
Keywords: traditional values, cultural diversity, UNESCO, cultural heritage, cross-civilization dialogue, cultural self-expression, heritage preservation, linguistic diversity, universal human values, national culture
Дмитрий Абрамов
Западноевропейское средневековое наследие многонационального Крыма (Каффа)
Материал открывает серию очерков о средневековом наследии Крыма. Этот многонациональный регион является не только колыбелью культурно-исторического достояния народов Восточной и Юго-Восточной Европы. Он хранит и средневековые памятники западных христианских народов, в том числе наследие западноевропейского (северо-ита-льянского) Средневековья, колонии Генуэзской республики - Каффы.
Ключевые слова: многонациональный Крым, Каффа, историко-культурное наследие, Генуэзская республика, история Крыма, средневековые памятники Крыма
«Окружена высокими холмами Овечьим стадом ты с горы сбегаешь И розовыми белыми камнями В сухом прозрачном воздухе сверкаешь.
Качаются разбойничьи фелюги, Горят в порту турецких флагов маки, Тростинки мачт, хрусталь волны упругий И на канатах лодочки-гамаки.
Прозрачна даль. Немного винограда. И неизменно дует ветер свежий. Недалеко до Смирны и Багдада, Но трудно плыть, а звезды всюду те же».
Дмитрий Михайлович Абрамов,
кандидат культурологии, заведующий сектором исторических исследований Музея древнерусского искусства имени Андрея Рублева, доцент кафедры региональной истории и краеведения ИАИ РГГУ (Москва), abramov_dmitriy@mail.ru
Так оригинально, благодаря своему творческому дару, увидел Крым и Феодосию талантливейший российский поэт и носитель традиций русской поэзии Серебряного века Осип Мандельштам [1]. Вероятнее всего, он побывал в Феодосии в 1919 г. Несмотря на грозные и трагические события Гражданской войны, поэт явно созерцал и чувствовал средневековую Каффу с ее древними храмами, с ее средневековыми каменными стенами, башнями и портом. Иначе откуда и как в российском порту Феодосии в 1919 г. появились бы генуэзские «разбойничьи фелюги» и «горели бы турецких флагов маки»?
Да и упоминание о Смирне и Багдаде - явное свидетельство знаний поэта о средневековых торговых связях генуэзских колоний с малоазий-скими и ближневосточными городами и странами.
Крым из века в век, из эпохи в эпоху складывался как многонациональный,
поликультурный, регион при наличии и сохранении какой-то одной этнической доминанты (эллинистической, скифской, готской, греко-византийской, татарской, российской). Отметим; многонациональный российский Крым является не только колыбелью культурно-исторического достояния народов Восточной и Юго-Восточной Европы. Он хранит и средневековые памятники западных христианских народов.
На первый взгляд в настоящем - судьбоносном, трудном и переходном для Крыма времени, средневековье Феодосии практически незаметно. Оно тонет в широчайшем наплыве спроса и предложения туристических реалий: увеселительных аттракционов, рыночных бутиков и лавочек, ресторанов, баров, кафе, закусочных, пляжей, бассейнов, отелей, гостиниц. Меньшим спросом пока пользуются музеи, выставки, книжные развалы, букинистические магазины, вернисажи культурного профиля. Но иногда взгляд туристов неожиданно останавливается на высоких, мощных, порой полуразрушенных каменных башнях, куртинах стен, древних, непривычных взгляду большинства россиян, христианских храмах, построенных не в русской и не в православной архитектурной традиции. Это наследие западноевропейского (северо-итальянского) Средневековья, колонии Генуэзской республики - Каффы.
Страницы этнической истории средневекового Крыма
Эта колония была основана генуэзцами в 70-е годы XIII века на месте античного и позднеантичного поселений. С 1316 г. Каффа - приморский форпост и порт - была наряду с Пера (колонией в Константинополе) главным оплотом Генуэзской республики в Причерноморье. Первыми оборонительными сооружениями этого форпоста была ограда из бревен, скрепленных известковым раствором. Эти укрепления были постав-
лены на земляных валах. Значение колонии росло год от года, и в 1322 г. сам понтифик Рима Иоанн XXII официально даровал крепости Каффа статус города.
С начала 1340-х гг. Каффа обрела себе серьезного врага в лице Золотой Орды. Тогда генуэзцы начали строить каменные оборонительные сооружения. Строительство продолжалось в течение целого десятилетия. За это время город выдержал две осады золотоор-дынских татар. Уже в 1343 г., еще не вполне готовая каменная крепость подверглась затяжной осаде войск хана Джанибека. Пользуясь силами флота, которого не было у степняков, колонисты дезорганизовали тыл неприятеля. Генуэзцы были лучшими арбалетчиками Европы. Их стрелки не давали осаждавшим наладить обстрел укреплений метательными машинами. Длинные, железные арбалетные болты (стрелы) поражали врага с дальнего расстояния, как только тот пытался приблизиться к стенам. Получив помощь с моря, весной 1344 г. генуэзцы совершили решающую ночную вылазку. В результате татары потеряли стенобитные орудия и более пяти тысяч воинов. Война была выиграна Каф-фой. В 1346 г. каффская колония вновь подверглась удару ордынцев. Однако в этот раз степняков встретили крепкие каменные стены и башни, с которых на татар обрушились удары камней и ядер, пущенных из катапульт и пушек. Орда вновь отступила. Правда, хан Джа-нибек отомстил генуэзцам, перебросив через городскую стену с помощью метательной машины труп человека, умершего от чумы. В результате в Каффе началась эпидемия. Купеческие корабли генуэзцев привезли с собой чуму в города Юго-Восточной и Южной Европы. Следом чума опустошила все европейские города и селения.
Но активная торговля вновь стимулировала рост населения Каффы. Транзитная торговля с Востоком строилась на перепродаже пряностей, драгоценных камней,
шелка, ситца, бархата, сандалового дерева, жемчуга, лекарственных товаров. С рынков Западной Европы в Каффу поступали изделия из железа, цветных металлов, суконные ткани, стекло, краски, мыло, сахар. Поток восточных товаров, транспортируемых по морским торговым путям, ведущим к берегам Италии, через Черное и Средиземное моря, был так велик, что итальянские республики иногда вынужденно ограничивали их ввоз на собственные рынки объемом, равным стоимости вывозимой продукции. Главным конкурентом здесь у Генуи была Венеция.
Огромную роль в экономике с момента становления Каффы играла работорговля. Первоначально основной трафик поступления рабов вел из долин и с перевалов Кавказа к восточному побережью Черного моря. В Каффу рабов привозили на перепродажу. Цена на раба или рабыню достигала иногда 600 аспров, что приблизительно равнялось стоимости 6 вьючных лошадей. Наиболее высокий спрос на невольников пришелся на середину XIV века, что объясняется последствиями эпидемии чумы и потребностью в рабочей силе в Западной Европе, потерявшей едва ли не половину населения. Но, по словам средневековых хронистов и очевидцев, и позднее Каффа оставалась рынком, где рабов продавалось «больше, чем где-нибудь еще в мире». Только со второй половины XIV в. основными регионами поступления рабов стали земли Восточной Европы: Молдавии, Валахии, Великого княжества Литовско-Русского, Польши, Северо-Восточных русских княжеств и земель, Поволжья. Все это было вызвано чередой широкомасштабных военных столкновений в самой Золотой Орде и Орды с ее западными и северными соседями. Эти войны сказались на судьбе Каффы.
С 1350 по 1355 г. Генуэзская республика и Каффа пережили шестилетнюю войну с Венецианской республи-
кой. Главным врагом Каффы стала соседняя венецианская колония Солдайя (Судак). Теперь главная опасность для Каффы пришла со стороны моря и венецианского флота. Генуэзцы стали укреплять морские стены города. В 1352 г. колонисты завершили строительство внутренней крепости - цитадели на Карантинном холме. Площадь цитадели равнялась 17 га. Стены достигали высоты 11 м и 2 м ширины. В линии стен было построено 14 башен. Башни имели два или три яруса. В стене со стороны моря было три башни и башня Морских ворот, закрывавшая главный причал порта. Стены и башни венчали зубцы. В ходе войны Венеция потерпела поражение. Через десять лет, в 1365-м, воспользовавшись торговыми затруднениями конкурентов, генуэзцы подчинили себе и Солдайю.
Могущество Каффы росло из года в год. К середине XIV в. вне пределов Карантинного холма (древнего ядра города) уже существовали многочисленные ремесленно-торговые и жилые кварталы - бурги, с которыми цитадель связывали трое ворот. Внутри крепости отныне располагалась резиденция консула, именовавшегося «главой Каффы и всего Черного моря». Именно в это время усилились связи Генуи с западными улусами Золотой Орды. Тогда в Орде началась длительная феодальная война, сопровождавшаяся ожесточенной борьбой потомков династии Чингизидов за верховную власть после убийства хана Джанибека. В западных улусах утвердился темник Мамай, поддерживавший одного из бесславных и бессильных преемников. Главным противником Мамая был властитель восточных (заволжских) улусов Золотой Орды, законный, потомственный Чингизид - хан Тохтамыш. На Руси это время в истории Орды называли «Великой замят-ней» (1359-1381). Остановимся на одном спорном, но любопытном факте, связанном с Великим княже-
ством Московским и другими княжествами Русской земли.
«Нечестивый и гордый князь Волжской орды Мамай владел всей Ордой. Он уничтожил многих царей и князей и по своей воле оставил себе царя. Но и при этом он не чувствовал уверенности, а ему не доверял никто...Он понял, что татары любят своего царя, и побоялся, чтобы тот не отнял у него власть.., и потому убил царя и всех верных ему и любящих его», - читаем в «Повести о Куликовской битве» [2, с.9].
В противостоянии с сильным и серьезным противником в лице Тохтамыша Мамай искал себе верных подданных и союзников. В западных улусах Орды, подвластных или зависимых от него, Мамай и обрел их в лице многих племен и этносов. Л.Н. Гумилев писал: «В царстве Мамая обитали потомки половцев, алан, ясов, касогов (Северный Кавказ - Д.А.), крымские готы и евреи (Крым - Д.А.), а союзниками его были литовцы (Великое княжество Литовское - Д.А.) и генуэзцы (Крым - Д.А.)» [3]. Можно обогатить этот этнический список армянами, караимами и, наконец, татарами Крыма. Последние если и не были надежными подданными Мамая, то, в конечном счете, были временно лояльны к нему, ибо их мурзы и ханы уже в XIV в. лелеяли мечту об отделении от Золотой Орды и независимости от золотоордынских владык.
Правда, союзнические отношения с генуэзцами Крыма у Мамая сложились не сразу. В ходе борьбы за власть в западной части Орды темник Мамай сначала встретил сопротивление со стороны части генуэзской знати. Вероятно, далеко не все представители городского нобилитета Каффы и Солдайи были за союз с Мамаем. Поэтому в 1370 г. Мамай захватил Солдайю. Он, якобы, возвратил ее венецианцам, но держал под своим контролем. Бывшая венецианская колония стала заложницей в руках темника. Кроме того, торговые связи
Каффы с Востоком не отличались постоянством, и они особо страдали от упомянутых смут в Орде. Значительная часть генуэзцев, зависевших от этой торговли, поддержала Мамая, справедливо опасаясь анархии и грабежей в местах прохождения караванных торговых маршрутов. Сторонники альянса с Мамаем в Каффе взяли верх. Хитрому темнику-временщику, захватившему власть в Орде, было, что и предложить, чем заинтересовать генуэзскую торговую элиту колонии. Захватом Солдайи Мамай также акцентировал давние противоречия между генуэзцами и венецианцами.
Оригинальность подхода Л.Н. Гумилева в оценке государственности, организованной Мамаем заключалась в следующем: «Вот типичная химера, богатая за счет местных ресурсов международной торговли, многолюдная и управляющаяся талантливым полководцем и дипломатом Мамаем. Но природный закон этногенеза был против державы Мамая, так как системные связи в его державе были искусственны. Немногочисленные монголы находились в акматической фазе, потомки половцев - в гомеостазе. Аланы и крымские готы - в глубокой обскурации, а яссы и касоги, как и итальянцы из Генуи, греки из Константинополя и евреи из Хазарии, были связаны с державой Мамая не органично, а административно. Итак, держава Мамая была не продолжением улуса Чингисова, а его антиподом - организованным государством, опиравшимся на аборигенов» [3, с.422]. Думается, нужно сделать лишь одно пояснение. Что касается греческого и еврейского населения Крыма, то оно, естественно, платило налоги в казну, было лояльно к властям, но в плане военной поддержки держалось пассивно.
Иную оценку дает Гумилев поддержке и организации власти Тохтамыша, ярко очерчивая угрозу, которую тот представлял для Мамая и его союзников. «Тохтамыш
был сыном эмира Мангышлака, убитого правителем Белой Орды Урус-ханом... Он проиграл решающий бой (с Урус-ханом), спасаясь, бросился в Сырдарью, под градом стрел, раненый переплыл реку и выбрался на другой берег. Там его подобрали люди Железного Хромца - Тимура. Тохтамыш вернулся с войсками Тимура и овладел Белой Ордой, а Синюю (Орду - Д.А.) получил по праву наследования. После этого он двинулся на запад, чтобы изгнать из Причерноморья узурпатора Мамая.
Мамай прекрасно понимал грозящую ему опасность. Для того, чтобы собрать достаточное количество людей (волжские татары неохотно служили Мамаю, и в его войсках их было немного), Мамай привлек ясов, касогов, крымских караимов. На содержание такого войска нужны были деньги, и немалые.., а получить финансовую помощь Мамай мог лишь от своих друзей - генуэзцев. Те обещали помочь, но потребовали взамен концессии для добычи мехов и торговли на Севере Руси (курсив - Д.А.), в районе Великого Устюга» [3]. Добавим, что всеми финансовыми операциями и оплатой кондотьеров - отрядов наемников - в войсках Мамая руководил некий «фряг» - генуэзец Николо Маттеи (Никомат, по данным русских летописей).
В изложении Л. Н. Гумилева дальнейшие события выглядели так: «Мамай попытался договориться с князем Дмитрием Московским и некоторыми русскими боярами о том, что за предоставление концессий он поможет устройству их личных дел, а молодому князю Дмитрию даст ярлык на великое княжение. И хотя многим в Москве предложение показалось выгодным, свое слово сказала Церковь. Преподобный Сергий Радонежский заявил, что с латинянами никаких дел быть не может. На Руси не было общего мнения о том, какую политику проводить по отношению к Мамаю. Одни
говорили, что надо договориться с Палеологами (династией Византийских императоров, ориентированной на Запад - Д.А.), с генуэзцами и сохранить мир: в подчинении, мол, ничего страшного нет: другие - их оппоненты - хорошо понимали, что за мусульманином Мамаем стоят католики, а католики - враги» [4, с.159-160]. Отметим, что от лица Русской церкви вместе со святым Сергием Радонежским выступал и митрополит всея Руси святой Алексий Московский.
Словом, отказ Московской Руси и других северо-восточных и северо-западных русских земель жить и эволюционировать в системе политических и экономических (по сути колониальных) отношений, навязываемых Мамаем и его западными союзниками, привели к последующим военным столкновениям, сражениям на реке Пьяне, на реке Воже и к битве на Куликовом поле.
Рассмотрим отдельные аспекты решающего военного столкновения второй половины XIV в. на территории Восточной Европы, в котором, вероятнее всего, участвовали генуэзцы (в их числе и генуэзцы Каффы) и кондотьеры Южной Европы, нанятые на деньги Генуи.
«Мамай сумел основательно подготовиться к походу. Он извлек уроки из поражения своего войска на Воже, осознал, с каким сильным и боеспособным врагом ему предстоит встретиться. В действиях Мамая теперь не проглядывалось и тени недооценки противника... Мамай сумел собрать огромные силы - «всю землю по-ловечьскую и татарьскую и рати понаимовав фрязы (наняв фрязов - курсив Д.А.), и черкасы, и ясы». Несмотря на пестрый национальный состав, воинство это имело однородное боевое ядро. Его составляли кочевники-половцы, издревле обитавшие в причерноморских степях, и потомки пришедших некогда с Батыем монгольских воинов, которые сохранили власть над местным половецким населением, но приняли его язык и в значитель-
ной степени - культуру», - пишет по этому поводу историк-архивист и краевед Б.В. Арсеньев. И продолжает: «Русские летописцы сообщают о пребывании в армии Мамая «фрязов». Так на Руси называли итальянцев. В Крыму на землях Мамая располагались генуэзские колонии. По договорам с Ордой они обязаны были оказывать ей военную помощь. Однако существует предположение, что генуэзцы в это время враждовали с Мамаем. Поэтому не исключено, что отряды «фря-зов» были набраны из венецианцев, живших в Тане (Азове). Вооруженные по-европейски и хорошо знакомые с западным военным искусством, итальянцы могли бы составлять серьезную боевую силу, если бы не их малочисленность. Города-колонии в Причерноморье были не слишком многолюдны и вряд ли имели возможность выставлять большое количество воинов. Тем не менее «фрязы» в какой-то степени восполняли главный изъян войска Мамая - недостаток тяжеловооруженной, обученной действовать сомкнутым строем пехоты» [5, с.76].
Несмотря на порой веские доводы Б.В. Арсеньева, к его высказываниям есть вопросы. Во-первых, зачем Мамаю было ссориться с Генуей и Каффой, лишать себя выгодных союзников и спонсоров, если с востока ему грозил столь серьезный враг, как Тохтамыш? Во-вторых, говорить о малочисленности населения средневековой Каффы и уже подвластного ей Судака (Солдайи) не приходится, тем более, что в войске Мамая было много крымских армян (упоминаемых в русских летописях), караимов, проживавших в генуэзских колониях и близ них. В-третьих, венецианцы были извечными врагами генуэзцев и никогда бы не поддержали Мамая, из боязни получить удар со стороны Тохтамыша. Кроме того, флот генуэзцев господствовал на Черном море и в Керченском проливе, и генуэзцы не позволили бы венеци-
анцам Таны (Азова) держать в городе значительные воинские силы. И, в-четвертых, за деньги, ссуженные генуэзцами Мамаю, можно было нанять в торговых средиземноморских городах Южной Европы, не одну тысячу кондотьеров и доставить их на торговых кораблях к берегам Крыма - в Каффу и Судак. О воинских контингентах кондотьеров численностью от 4000 до 8000 воинов, периодически появлявшихся в городах Северного Причерноморья, свидетельствуют и исторические источники генуэзского происхождения [6]. Ряды кондотьеров могли в значительной степени пополнить наемники армянской диаспоры Крыма. Религиозное признание Армянской григорианской церковью основных постулатов западнохристианской конфессии в XIII в., активное участие армян в крестовых походах западных европейцев в Малой Азии и на Ближнем Востоке в XI-XIV вв. способствовали сближению армян с западными христианами той эпохи.
«Историки по косвенным данным пытаются хотя бы приблизительно определить масштабы ордынского воинства... Учитывая, что Мамаю в 1380 г. принадлежала лишь западная половина Орды, и он тщательно готовился к войне, проведя большую мобилизацию, можно полагать, что на Русь он отправился во главе 40-60-тысячной армии... Уточнить эти расчеты пытается Р.Г. Скрын-ников... Историк делает предположение, что в 1380 году Мамай мог собрать для похода на Русь 80-90 тысяч воинов. Косвенным подтверждением этому Скрынников считает численность войска Крымского ханства XVI века, унаследовавшего лишь часть земель Мамаевой Орды. Ханы Крыма могли выставить 40-60 тысяч всадников. Выводы других исследователей о величине армии Мамая разнятся. М.Н. Тихомиров и Л.В. Черепнин называют цифру в 100-150 тысяч, Л. Г. Бескровный -70 тысяч, В. Л. Егоров - 50-60 тысяч. Но в любой оценке
речь идет об огромном войске, о страшной, всесокрушающей силе» [5, с.77-79].
Данные Б.В. Арсеньева важны для разъяснения вопроса о роли Крыма в походе Мамая на Московскую Русь в 1380 г. Иными словами, воинские соединения, мобилизованные и сформированные Мамаем в Крыму, составляли добрую половину его войска. А ударная сила его пехоты была почти полностью набрана и нанята в генуэзских колониях Крыма. Кроме того, если обратиться к текстам русских летописей, выявляется еще один аспект, сыгравший огромную роль в ходе трагического и кровавого столкновения войск Мамая с объединенным русским войском на Куликовом поле 8 сентября 1380 г. Речь идет о построении и ударе сомкнутого пешего строя генуэзцев в ходе развернувшейся битвы. Именно латная генуэзская пехота порушила и потеснила Большой полк (в центре расположения русского войска), что позволило татарской коннице смять и опрокинуть правый фланг русских. Но этот же маневр позволил русскому Засадному полку ударить во фланг и тыл татарскому войску и выиграть «побоище» ценой страшных потерь.
«Скорее всего, Мамай, ускакавший с Куликова поля, был расстроен не больше, чем Наполеон, переправившийся через Березину. Потери были большие, но погибли наемники, навербованные на генуэзские, т. е. чужие деньги. Своя орда была цела, надо было дождаться, чтобы литовцы, вернули Ягайло. Надежда на успех была: ведь Москва потеряла много лучших бойцов, значит - ослабела. Но тут началось непредвиденное. Когда Мамай встретил Тохтамыша на берегу Калки.., его воины (видимо, крымские татары - Д.А.) сошли с коней и принесли присягу законному хану Чингисиду. Они не схватили и не выдали своего вождя, что, по их воззрениям, было бы предательством. Они позволили ему
уехать в Крым, где Мамая прикончили его союзники -генуэзцы, просвещенные итальянцы, полагавшие, что с диким татарином можно не считаться», - писал Л.Н. Гумилев [3, с.427]. Но зачем они это сделали? Скорее всего, оставаясь живым, Мамай попытался бы укрыться в стенах Каффы, вновь попросил бы помощи у генуэзцев. Это однозначно вызвало бы осаду города Тохтамышем. Устранение Мамая означало для генуэзцев устранение лишних проблем. Есть версия, что Мамай был убит «из желания горожан (генуэзцев - Д.А.) овладеть его сокровищами». Таким образом, партия генуэзской знати в Каффе, враждебная Мамаю и искавшая союза с Тохтамышем, вновь взяла верх. Солдайя возвратилась в объятия Каффы.
Тохтамыш, первоначально укрепляясь в Орде, предпочел заключить с Каффой ряд договоров, в соответствии с которыми за генуэзцами закреплялся почти весь Южный берег Крыма. Южнобережье заселено было в основном татарами. На этой сельской территории, называемой генуэзцами Кампаньей, процветали виноградарство, садоводство, огородничество. Производимые там продукты поступали в основном на внутренний рынок Каффы.
Так или иначе, разгром Мамая и генуэзского наемного корпуса ускорил строительство внешней линии оборонительных сооружений Каффы. Тохтамыш стал прибирать западные улусы Орды к своим рукам, и эта политика могла со временем серьезно осложнить положение генуэзских колоний на Черном море. Памятниками и современниками тех великих и трагических событий и стали стены и башни внешней крепости Каффы. Основные ее объекты были построены в 13831385 гг. Вероятно, некоторые районы города начали укрепляться раньше. Документы, относящиеся к 1381 г., содержат упоминание об Армянских воротах. Данный
факт подкрепляет предположение о существовании самостоятельной крепости армянских колонистов под названием Айоц Берд. Она защищала и ограждала армянский квартал в восточном предместье города у подножия Карантинного холма. К тому времени западнее на высотах было построено еще одно самостоятельное оборонительное сооружение - башня Круглая. Этот круглый в плане каменный форт предназначался для обстрела и уничтожения осадных метательных орудий и пушек противника. С началом строительства внешних оборонительных сооружений этот форпост был включен в общую линию городских стен.
Земли бургов, лежавшие вне пределов цитадели, находились в ведении консула и передавались в аренду гражданам Каффы. Территория Каффы подразделялась на «контрадо» - городские ячейки, общины, объединявшие людей по этническим и профессиональным признакам. По некоторым данным, в городе и в его предместьях насчитывалось до 60 контрадо. Более половины из них носило название храмов, вокруг которых формировались кварталы греков, армян, сирийцев, латинян и представителей других конфессий. Другие были связаны со спецификой преобладавшего в них ремесла. Иногда они именовались по ближайшим архитектурным сооружениям, башням, воротам, таможням. Центрами этих общин были соборные храмы. Основные вероисповедания колонии: католическое, армяно-григорианское, греческое и русское православие, иудаизм талмудического и библейского толка, ислам.
Главным храмом латинян-генуэзцев был храм св. Агнессы, который, по свидетельству источников, отличался особым блеском. Храм находился на территории цитадели. На территории колонии латинянам принадлежали еще 20 храмов и два монастыря. Более чем десятком храмов располагали православные греки и рус-
ские. Две синагоги имели евреи. Армянам принадлежало около 45 приходов. В источниках упоминаются несколько мечетей. Одна из них принадлежала арабам, арабский квартал в Каффе назывался Тугар-аль-Хасс. Культовые сооружения неоднократно переходили на протяжении своей истории в собственность иных религиозных общин. Католические храмы порой становились православными; на месте христианских храмов появлялись мечети. От времен генуэзской колонизации до нашего времени дошло восемь христианских храмов [7].
Со второй половины XIV в. город продолжал расти. Создатели второго оборонительного пояса руководствовались правилами, мало отличавшимися от замыслов первых фортификаторов Каффы. В том и в другом случае использовался одинаковый строительный прием: двухметровые по толщине стены имели внутреннюю и внешнюю кладку (толщиной по 0,5 м каждая), сложенную из крупных, частично обработанных, нерегулярных камней. Периметр внешних укреплений составлял почти 5,5 км. В системе укреплений было построено около 30 башен. На дошедших до нас приблизительных планах крепости показаны четверо ворот с мостами, перекрывавшими рвы. Они играли разную роль в системе городских коммуникаций. Двое ворот располагались в восточном секторе стен и связывали город с садами и пастбищами. Другие, располагавшиеся западнее, обеспечивали сообщение с оживленными пригородами, селами Южнобережья и Солхатом - древней столицей крымских татар.
Население колонии подразделялось по социально-правовому статусу на привилегированный слой «генуэзских граждан», куда входили как итальянская аристократия, так и генуэзские купцы плебейского происхождения, и «негенуэзцы». Последних представляли
две основные группы: состоятельные люди - «граждане Каффы», и низы, называвшиеся в документах «обитателями». В реальной жизни это правило корректировалось подтекстом, который подразумевал размежевание между латинянами и остальными жителями Каффы по религиозному и конфессиональному признаку. Латинское население колонии преобладало численно только в первой половине XIV в. Позднее оно становилось постепенно усиливающимся меньшинством. По данным каффского казначейства, в 1386 г. здесь проживали греки, составлявшие более половины всех горожан; вторыми по численности были армяне. Следующие сверху вниз по численности этнические ниши, соответственно, занимали: татары, грузины, русские, готы, евреи, черкесы, болгары. Стремясь к стабилизации латинского населения в Каффе, власти колонии особо поощряли ассимиляцию и латинизацию аборигенов. Генуэзцы активно вступали в браки с женщинами других этносов. С XV в. здесь существовало правило, в соответствии с которым каждый из этих граждан получал льготы на строительство собственного дома и большое денежное вознаграждение. Члены подобных смешанных семей считались «генуэзцами» вне зависимости от знания латинского языка. Права генуэзцев со временем нередко стали предоставляться грекам, татарам, евреям, которые, проживая в городе со своими семьями более одного года, исправно платили налоги.
В период наивысшего экономического подъема в первой четверти XV в. Каффа была одним из самых многолюдных городов побережий как Черного, так и Средиземного морей. Современники говорили, что в Каффе проживало тогда до 70 тысяч человек. Католический епископ Иоанн Гелифонтен, неоднократно посещавший колонию, записал: «Здесь говорят на всех восточ-
ных языках, и однажды я сумел насчитать целых 35». Вместе с тем колонисты постепенно выработали особый разговорный язык, доступный как европейцам, так и представителям восточных общин. Таким образом, население Каффы образовало особую и редкую демографическую группу [8]. Пожалуй, это была самая яркая страница этнической истории средневекового Крыма.
Очередная полоса экономических затруднений в жизни Каффы обозначилась с появлением на исторической арене среднеазиатского правителя Тимура, которому в конце XIV - начале XV в. удалось нанести ряд тяжелейших поражений Тохтамышу и Золотой Орде. После ударов Тимура Орда так и не смогла восстановить свои силы и прежний статус. Этим воспользовалась феодальная элита крымских татар, давно мечтавшая о самостоятельности. Эти чаяния наиболее активно вынашивали и воплотили в жизнь представители правящего рода Гиреев - потомков Чингизидов, обосновавшихся в Крыму. Обособившееся от Орды Крымское ханство сложилось в первой четверти XV в. и заявило о своей самостоятельности в 1428 г. Во главе его встал хан Хаджи-Гирей. Одной из политических установок крымского властителя стало вытеснение генуэзцев с южного побережья полуострова и захват Каффы. В Генуе знали об этом и весной 1434 г. снарядили в помощь Каффе военную экспедицию из 20 галер под командованием военачальника Карло Ломеллино. Генуэзский десант высадился на южном берегу и частично потеснил войска крымского хана. Затем в июне того же года Ло-меллино предпринял попытку захватить Солхат. На географическом водоразделе в низине, лежащей между Феодосией и селением Карагоз, произошло решающее сражение. Войско крымского хана устроило засаду генуэзцам. Первый удар тяжелая латная пехота генуэзцев
сумела отразить. Но они не успели перестроить свои подразделения из походной колонны в боевые порядки, не смогли занять и круговую оборону. Татарская конница окружила восьмитысячное войско генуэзцев и засыпала их десятками тысяч стрел. Генуэзцам не помогли ни меткие выстрелы арбалетчиков, ни огнестрельное оружие. Стремительная татарская конница умело и быстро перестраивалась, нанося врагу неожиданные удары во фланги, в голову колонны и с тыла. Регулярное европейское воинство таяло под ливнем стрел и ударами азиатской конницы. Последних генуэзцев, оказывавших сопротивление, добивали уже саблями и секирами. Татары умело бросали арканы, петлями стягивали руки и плечи западных воинов и волокли их по полю. Разгром был полный. С тех пор это место именуется Долиной смерти.
Все это обернулось для Каффы унизительным миром и выплатой огромной дани. По словам современников, с тех пор в колонии воцарились чувство страха и неуверенности. Из города и пригородов начался отток населения. Особенно активно оставляли колонию генуэзские граждане. Генуя пыталась препятствовать этому процессу. Дальнейшие отношения Каффы с Сол-хатом окрасились недоверием и подозрительностью.
Руководство Каффы предприняло еще одну попытку усовершенствовать оборонительные сооружения города и сделать его неприступным. С развитием тяжелой артиллерии, появлением пушек-бомбард к середине XV в. стали изменяться башни. Им с внешней стороны стали придавать полукруглую в плане форму. Подобные постройки назывались «ронделями». Здесь устраивались бойницы-амбразуры для использования пушек. В нижнем ярусе такого сооружения создавались специальные казематы - позиции для арбалетчиков и стрелков из аркебузы. Помимо ронделей, создавался еще один сход-
ный внешне и функционально близкий им тип полукруглых фортификационных сооружений - «демилюны» (куртины). В этих полукруглых бастионах обустраивались казематы с амбразурами: щелевидными, приспособленными для арбалетчиков, или круглыми, для использования ручного огнестрельного оружия.
Заключительная глава истории генуэзской Каффы была открыта 29 мая 1453 г., после захвата османами Константинополя. Двуличная политика генуэзского руководства константинопольской колонии Пера, не оказавшего никакой помощи защитникам Константинополя в решающем столкновении с османами, привела колонию на берегу Босфора и ее население к трагическому концу. Спустя два десятилетия итоги политики «двойных стандартов» сказались и на судьбе генуэзской колонии на Черноморском побережье. В результате боевых действий под стенами столицы Ромейской империи и блокады турками Босфорского пролива с весны 1453 г. и в течение двух последующих лет в Каффу из метрополии не пришло ни одного корабля. Генуя и сама переживала тогда тяжелые времена, ибо имела огромный денежный долг перед банком св. Георгия -одним из крупнейших в средневековой Европе. Османы знали об этом и поспешили установить свое безраздельное господство в акватории Черного моря.
Летом 1454 г. турецкая флотилия, насчитывавшая 56 галер, под руководством паши Демир-Кяхьи пришла к устью Дуная, а затем проследовала вдоль крымского побережья к Керченскому проливу. Флотилия побывала и на рейде Каффы. Правда, тогда турецкие галеры бросили якорь на расстоянии полета пушечного ядра от морских стен города. Мощные оборонительные стены и башни с артиллерией оказались не по зубам быстроходной галерной флотилии османов, вооруженной легкими орудиями. Османы предприняли стихий-
ный приступ города. Но большинство турецких шлюпок было разбито и потоплено городской артиллерией. А десант, добравшийся до берега, был вновь сброшен в море или перебит арбалетными стрелами. В итоге османы потеряли несколько десятков убитыми и ранеными. Но то была лишь призрачная победа генуэзцев. На следующий день к стенам города подошел передовой конный отряд из 600 татарских воинов в хороших доспехах, руководимых самим Хаджи-Гиреем. Затем хан встретился с турецким пашой и вел с ним переговоры. В Каффе понимали, что турки и татары заключили союз против генуэзцев. После этого османы подняли паруса и взяли курс на Константинополь.
Финансовые трудности Генуи не позволяли руководству Каффы иметь достаточный для обороны города гарнизон. Кроме того, доставка кондотьеров морским путем была затруднена. Иногда отряды наемников с трудом добирались из Италии до Каффы сушей. Численность гарнизона города во второй половине XV в. колебалась от 150 до 200 воинов, а иногда и меньше. Поэтому городские власти были вынуждены опираться на горожан, способных носить оружие. Но и городское ополчение не могло выставить более 200-300 бойцов. На плечи горожан ложились все тяготы по проведению фортификационных мероприятий. В этих условиях власть консула и городского муниципалитета слабела. Среди колонистов все сильнее утверждались анархия и дух пренебрежения к законам. Купцы отказывались платить пошлины и налоги в казну. Работодатели творили произвол в отношении наемных рабочих. Население колонии маргинализировалось. Ежедневно на многолюдных городских улицах, пристанях и базаре происходили кровавые стычки, воровство, грабежи и убийства. Купеческие, транспортные, ремесленные цеха, кланы и группировки сводили счеты друг с другом.
В связи с расширением завоевательной инициативы Османской империи на Балканах и в Средиземноморье происходил постепенный упадок морской торговли южноевропейских и североитальянских республик. В этих условиях определялся и заключительный период существования каффской колонии. Ее купцы были вынуждены укреплять экономические отношения с государствами Восточной Европы и расширять торговые связи с Московской Русью. Дошедшие до нас документы о московской торговле с Каффой представлены двумя грамотами ееликого князя всея Руси Иоанна III, датированными 1474 и 1475 гг. В одной из них великий князь требовал у консула Каффы объяснений по поводу ограбления русских купцов, потерпевших убытки в сумме 2 тысяч рублей. Консул отвечал, что московские торговые люди подверглись нападению в ответ на такие же действия со стороны «подданных русского царя». Второй грамотой великий князь обращался к крымскому хану с просьбой принудить подвластных ему генуэзцев Каффы вернуть отнятые у русских купцов деньги. Так или иначе, но, несмотря на кровавые столкновения, нравы и коварство торгового сословия средневековой эпохи, внешнеэкономические связи продолжали активно развиваться.
Последние годы существования колонии были омрачены неустойчивой внутриполитической обстановкой в Крымском ханстве. Среди сыновей - преемников хана Хаджи-Гирея началась борьба за власть. Первоначально верх одержал Менгли-Гирей. Его поддерживала большая часть политической элиты генуэзской колонии. Соперники - братья нового представителя правящей династии содержались в качестве заложников в Каффе. Но Менгли-Гирей в начале своего правления допустил ряд административно-политических ошибок, чем вызвал недовольство и бунт значительной части та-
тарского населения Крыма. Молодому хану пришлось самому спасаться под сенью укреплений Каффы. Зимой 1474/75 г. город был осажден отрядами восставших вассалов Менгли-Гирея. Не располагая артиллерией и осадными средствами, те обратились с просьбой о военной поддержке к султану османов. Султан Мехмед II направил в Северное Причерноморье два военно-морских корпуса. Задачей одного из них было взятие кафф-ской крепости. В морском походе на Каффу участвовало 353 больших и малых корабля с тремя тысячами воинов на борту. Их сопровождало 120 вспомогательных судов с продовольствием и боеприпасами. Эта армада появилась на рейде Каффы 1 июня. Турецкий десант высадился на берег беспрепятственно.
Завоеватели установили свою артиллерию напротив Кайдогорских и Садовых ворот, а также напротив храмов св. Феодора и св. Георгия (северо-восточный сектор оборонительных укреплений). Как всегда, «пушки решили все...». Турецкие орудия обрушили на стены крепости тяжелые каменные ядра и зажигательные снаряды. Пушки Каффы отвечали им. Четыре дня продолжалась ожесточенная артиллерийская дуэль. Каменные стены и башни города выдержали. Неспроста генуэзцы так усердно из поколения в поколение укрепляли, обновляли и совершенствовали оборонительные сооружения Каффы. Артиллерийская дуэль нанесла османам немалый урон, но орудия города были намного слабее турецких бомбард. Многие городские здания были разрушены, начались пожары, которые нечем было тушить. Среди горожан было немало убитых и раненых. Недовольство значительной части населения города переросло в восстание против хозяев колонии - латинян-генуэзцев. Восставшие открыли неприятелю ворота города, и османы овладели Каффой. Источники генуэзского происхождения винят в столь быстром падении
каффской крепости армянскую диаспору и ее лидеров, якобы ранее подкупленных турками. А возглавил недовольных некий помощник консула Оберто Скварчиа-фико, передавший «изменникам» ключи от замков крепостных ворот.
Однако ключи воротных замков ничего не решали: сбить замки было делом несложным. Но для этой операции должен был быть сформирован отряд из нескольких десятков человек. Первоначально же надо было отвлечь воинов-воротников и караул, охранявший ворота. Затем перебить или связать их всех. Но главным в этом деле было отодвинуть тяжелые кованые засовы, державшие сомкнутыми воротные створы. Несколько сильных мужчин могли исполнить это дело и раскрыть ворота, а 15-20 воинов должны были прикрывать их изнутри крепости. На проведение этой операции потребовалось бы менее получаса. В городе явно сформировалась протурецкая оппозиция. Эти люди реально оценивали обстановку и видели, что Каффа обречена стать турецкой. Уроки овладения османами десятками мощнейших крепостей (включая Константинополь) подтверждали это. Конечно, таких людей можно было найти, прежде всего, из среды мусульманского населения города. Армяне же, как этническая группа, натерпевшаяся от османов более других, наслышавшаяся об их расправах, следовавших после ожесточенного сопротивления при защите городов, могли пойти на сделку с турками в целях сохранения своей диаспоры.
По свидетельству современников, после того, как турки ворвались в город, они «изрубили на куски» большинство итальянцев и «всех почетных горожан». Вероятно, потери у османов в ходе четырехдневной артиллерийской дуэли были немалые, что и вызвало их ожесточение. Затем на семьи городского нобилитета была наложена дань, равная стоимости половины их
т .о о ^
имущества. Общественные склады товаров и продовольствия были опустошены. Полторы тысячи юношей из христианских семей отправились в Константинополь (вероятно, для пополнения корпуса янычар). Вслед за Каффой пали остальные укрепления генуэзцев на полуострове. Самая яркая страница этнической истории средневекового Крыма была перевернута и закрыта османским завоеванием. Но наследие и памятники этого знаменательного периода несколько веков напоминали о нем, а целый ряд их сохранился до нашего времени.
Каффа XVI в. Неизвестный художник.
Западный фасад цитадели. Из альбома К. Кюгельхена, 1820 г.
Библиография:
1. Мандельштам О.Э. Феодосия (1920) // Мандельштам О.Э. Сочинения в 2-х тт. Том 1: Стихотворения, переводы. Сост. С. Аверинцев и П. Нерлер. М.: Худ. лит., 1990.
2. Повесть о Куликовской битве. Из Лицевого летописного свода XVI века / Под ред. Д.С. Лихачева, пер. О.П. Лихачевой. Л.: Аврора, 1980.
3. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М.: Товарищество Клышников, Комаров и К, 1992. 511 с.
4. Гумилев Л.Н. От Руси к России: очерки этнической истории / Под ред. В.Ю. Ермолаева; Е.А. Юдиной; авт. послеслов. С.Б. Лавров. М.: Экопрос, 1992. 336 с.: ил.
5. Арсеньев Б.В. Москва и Куликовская битва. 1380 год. М.: Москвоведение, Московские учебники, 2005. 384 с.
6. Пономарев А.Л. Население и территория Каффы по данным массарии - бухгалтерской книги казначейства за 1381-1382 гг. // Причерноморье в Средние века. Вып. 4. СПб.: Алетейя, 2000. 447 с. [Электронный ресурс]: Метод доступа: http://historic.ru/ Ьоок$/1Чет/Ш0/$00Д0000186/$Ш12^Ш1 (дата обращения 01.05.2016)
7. Якобсон А.Л. Армянская средневековая архитектура в Крыму // Византийский Временник. 1956. Т. 8 (33). С.166-191.
8. Мурзакевич Н.Н. История генуэзских поселений в Крыму. Одесса: Гор. типография, 1837. 116 с.
Dmitry Abramov,
Ph.D. in Cultural Studies, Head of Historic Studies Sector at Andrei Rublev Museum of Old Russian Art, Associate Professor of the Chair of Regional History and Ethnography of History and Archives, Institute of Russian State University for the Humanities (Moscow), abramov_dmitriy@mail.ru
West European medieval heritage of the multi-ethnic Crimea (Caffa)
The paper launches a series of sketches relating to medieval heritage of the Crimea. This multiethnic region is not only the cradle of cultural and historical heritage of peoples of Eastern and South-Eastern Europe. It also contains medieval monuments of Western Christian peoples, including heritage of West-European (North Italian) Middle Ages, a colony of the Republic of Genoa - Caffa
Keywords: multi-ethnic Crimea, Caffa, historical and cultural heritage, the Republic of Genoa, Crimea history, Crimea medieval monuments
