CC BY
47
УДК 821.161.1.09 Мережковский
Муртузалиева Екатерина Абдулмеджидовна
кандидат филологических наук, доцент Дагестанский государственный университет, г. Махачкала
ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИЙ НЕОРОМАНТИЗМ И ЕГО ОЦЕНКА В РАБОТЕ Д.С. МЕРЕЖКОВСКОГО «НЕОРОМАНТИЗМ В ДРАМЕ»
Объектом литературоведческого анализа в статье является работа Д.С. Мережковского «Неоромантизм в драме». Цель работы - дать характеристику работы Мережковского, остановившись на ее типологическом и жанровом статусе, проследить, как автор оценивает западноевропейскую драматургию и драматургические опыты немецких, бельгийских и французских неоромантиков. Исследование Мережковского носит теоретический характер, четко структурировано и интертекстуально, причем интертекстуальность выходит в значительной мере на научный уровень, она весьма объективна. Мережковский привлекает для своих целей большой историко-теоретиче-ский материал, существенно дополняя свой методологический инструментарий: к описательно-функциональному и структурно-описательному методу добавляются культурно-исторический и элементы сравнительно-исторического метода. Вместе с тем работа имеет реферативный характер, а оценки, высказанные Мережковским, несут в себе символистский подтекст. В работе Мережковского отчетливо прослеживаются две тенденции: дать объективную оценку современной западноевропейской драматургии в свете ее новаторства по сравнению со сложившейся еще в античности теорией драмы и подвести читателя к идее тщетности претензий неоромантизма на «новое слово» в драматургии. Исключение исследователь делает лишь для Метерлинка, символикой своих драм импонирующего Мережковскому-символисту. В жанровом плане работа «Неоромантизм в драме» представляет собой литературоведческое исследование-интерпретацию.
Ключевые слова: неоромантизм, литературоведческое исследование-интерпретация, объективность, субъективность, методология исследования, немецкая, французская, бельгийская драматургия, символизм.
В 1894 году в журнале «Вестник иностранной литературы» (СПб., 1894. № 11-12) была опубликована работа Мережковского «Неоромантизм в драме», которую в подзаголовке он обозначил как «критический очерк». Безусловно, в типологически-жанровом плане это не критический очерк, а литературоведческое исследование, которое, с одной стороны, имеет обзорный характер, а с другой - представляет собой попытку проанализировать теорию драмы как литературного рода и на материале западноевропейской литературы дать свое понимание неоромантизма и оценку современной французской, немецкой и бельгийской драматургии на примере ее признанных образцов.
Работа не привлекла особого внимания исследователей творчества Мережковского, но в ряде статей и научных работ, в частности у Е. А. Андру-щенко [1-3], Н.П. и П. А. Гринцеров [4], А.В. Дех-тяренок [5, 6], А. Дудека [7], наше внимание привлекли оценочные суждения теоретико-литературного характера. Интересными оказались и работы В.Н. Крылова, проясняющие сущность, методологические основы и приемы литературной критики [8, 9]. Отметим также работы Е.А. Ось-мининой [11] и Н.М. Сергеевой [12], создающие яркий и широкий культурологический контекст мировоззрения и творчества, художественного сознания критика.
Цель нашей статьи - дать характеристику работы Мережковского, остановившись на ее типологическом и жанровом статусе, проследить, как автор оценивает западноевропейскую драматургию и драматургические опыты немецких, бельгийских и французских неоромантиков.
Исследование Мережковского имеет теоретический характер, четко структурировано и интертекстуально, причем интертекстуальность здесь выходит в значительной мере на научный уровень, она весьма объективна. Мережковский привлекает для своих целей большой историко-теоретический материал, существенно дополняя свой методологический инструментарий: к описательно-функциональному и структурно-описательному методу добавляются культурно-исторический и элементы сравнительно-исторического метода.
В исследовании нет обширных цитат из художественных текстов, присутствует лишь апелляция к отдельным произведениям и интерпретация важных для доказательства мысли Мережковского-теоретика элементов содержания и формы, привлекаемых в качестве иллюстративного материала произведений. При этом в исследовании много отсылок к работам теоретиков и практиков западноевропейской драматургии, к тезисам их работ.
В плане жанровой формы - это исследование-интерпретация, поскольку собственной теоретической концепции современной драматургии Мережковский не создает, в отличие от исследования-концепции, трактата «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы». Хотя черты научного трактата в работе присутствуют, но рассуждения автора о неоромантизме в драме носят несколько реферативный характер. Мережковский сформулировал задачу, которая выходит за рамки жанровой формы «критического этюда», и успешно ее выполняет.
В исследовании минимум пафоса и эмоций, стиль работы сух и научен, она четко структурирована, учитывает персоналии и страны. Един-
126
Вестник КГУ ^ № 2. 2018
© Муртузалиева Е.А., 2018
ственным эмоциональным исключением является небольшая преамбула, в которой Мережковский обосновывает актуальность своей работы, присутствует немного пафоса и патетики, отсылок к общественно-политическим реалиям, подчеркивающих связь литературы, драматургии с современной действительностью, при этом автор не избегает упоминания о грядущем апокалипсисе как следствии анархизма.
Мережковский отмечает, что литература отражает действительность как верное, даже пророческое зеркало, поэтому «любопытно проследить первые шаги художественного анархизма, возмущения нарождающихся литературных школ против всех старых принципов и законов реализма, позитивизма, натурализма, почти нераздельно царивших в продолжение последних тридцати лет в европейских литературах» [10, с. 536], и делает он это на материале теории и практики неоромантизма в драме, обосновывая свой выбор большей связью именно драмы с настроениями и конфликтами, звучащими в обществе.
Исследование состоит из семи глав, и первые две посвящены французской драматургии и ее теоретикам: Брюнетьеру и Леметру, третья - Метер-линку, четвертая - немецкой критике о сказочном театре, пятая - мистериям Бушора, шестая - Бобу-ру и идеалистической драме, седьмая - современной немецкой драме и Гауптману.
Уже само структурирование книги показывает, насколько оно отличается по объекту исследования от работы «Крестьянин во французской литературе», над которой Мережковский работал в то же время. В работе «Неоромантизм в драме» автор апеллирует к теории драматургии в целом, начиная с античности, останавливаясь на наиболее значительных образчиках драматургии в истории литературы и переходя к анализу современной.
Первая глава посвящена анализу суждений защитника традиций (Мережковский не случайно называет их «преданиями») Корнеля, Расина, Мольера, французского академика Фердинанда Брюнетьера. Мережковский буквально «пошагово» разбирает взгляды Брюнетьера на драму и характер отхожде-ния драматурга от античных канонов. В чем-то он даже ироничен по отношению к французу, заявляя, что тот открывает давно открытые законы.
Мережковский отмечает, что все усилия Брю-нетьера направлены на выяснение причин упадка французского театра, и эти причины он видит в смешении романа и драмы, в «ослаблении воли, переживаемом современным культурным человечеством» [10, с. 538].
Обзор французской теории драмы продолжается во второй главе, в которой он рассматривает взгляды Леметра на мистицизм в театре. Леметр высказывает опасения за будущность театра и отмечает победоносное вторжение на сцену нового
мистицизма, определяя последний как «благочестие без веры» [10, с. 539] и считая его не более чем модным утонченным родом чувственно-эстетических наслаждений, не имеющих ничего общего с положительными догматами и нравственными обязательствами. На обвинения Леметра откликается вместо неоромантиков сам Мережковский, замечая, что новый мистицизм гораздо шире предъявленных претензий, а «Три драмы для марионеток» Метерлинка и другие пьесы очень далеко стоят от осмеянного католического «благочестия без веры», да и вообще от всякого благочестия. «Разве нет мистических элементов у нового язычника Гёте, творца второй части "Фауста", у древнего язычника Эсхила, творца "Прометея", у Шекспира, который создал тип Гамлета, тип величайшего, вечного мистика, стоящего вне всяких ограниченных верований и догматов», - задается риторическим вопросом Мережковский, завершая обзор статьи Леметра «Мистицизм в театре» [10, с. 541].
Глава исследования «Метерлинк о будущности трагедии» посвящена «символу веры» Метерлин-ка, этюду «Будущность трагедии». Метерлинк, по мнению Мережковского, является представителем нового мистицизма, не имеющим ничего общего с возрождением католичества.
Мережковский сталкивает мнения Брюнетьера и Метерлинка в определении предмета трагедии: первый видит его в воле не героя, но рока, второй -говорит о внутреннем роке человека, преобразовывая суждения Эсхила и Софокла. Сущность современной трагедии, в отличие от античных авторов, Метерлинк видит в изображении ужаса и величия внутреннего рока, который человек носит в себе на собственную погибель. Мережковский видит в суждениях бельгийского драматурга некий «астрологический» оттенок, о котором он говорит с долей иронии. И тем не менее Мережковский воспринимает статью Метерлинка как пусть и смутный, но философский осознанный автокомментарий к тому, что присутствует в его пьесах. Слабость пьес Ме-терлинка заключается, по мнению исследователя, в их несценичности, они могут воздействовать на читателя, но не производят впечатления на зрителя.
Причину сценических неудач пьес неоромантиков Мережковский видит в отсутствии художественных средств для выражения мистических настроений и образов. Эта мысль связывает третью главу с четвертой, посвященной взглядам немецкой критики на театр, в которой отмечается, что независимо от своих коллег немецкая критика и драматургия пытаются найти формы идеалистического преобразования театра. Мережковский представляет обзор суждений немецкой критики, отметившей с высокомерием, что в современной драме действия заменились чувствами, неоромантизмом. Так, например, Альберти объясняет появление сказочного театра Метерлинка и неоромантизма французским
Вестник КГУ ^ № 2. 2018
127
легкомыслием, модой на то, что не стоит серьезного внимания. Мережковский называет рассуждения Альберти «наивным шовинизмом» [10, с. 545], резюмируя следующим образом: «Можно только заметить критику, что никакая наивность национального самолюбия не оправдывает безвкусия, с которым он на одну доску поставил Грильпарцера и Шекспира, Гёте и Раймунда» [10, с. 545].
Критические взгляды Альберти, К. Крауса, Т. Вольфа о Метерлинке и неоромантизме, по мнению Мережковского, не касаются внутренней художественной сущности творений Метерлинка, останавливаются на внешних чертах его таланта. Критик объясняет это не только уровнем немецкой критики, но и несовершенствами, слабостями самого неоромантизма: «Вообще, когда поэт прибегает к введениям в свои драмы, к предисловиям, критическим заметкам о собственных пьесах, - это дурной знак. То, что не объяснено живыми образами в зрительной зале, он уже, конечно, не объяснит никакими предисловиями, никакими подготовительными статьями в газетах» [10, с. 548].
В главе, посвященной мистериям Мориса Бу-шора, Мережковский дает оценку им и его ответным рассуждениям противникам неоромантизма. Мережковский приходит к выводу о поверхностности и банальности взглядов Бушора, о тщетности его претензий на философское глубокомыслие.
Гораздо больше внимания Мережковский уде -ляет французскому драматургу Бобуру и его символическим драмам, останавливаясь на интерпретации драмы «Образ». Свой анализ он сопровождает комментариями критиков, пояснениями самого автора. Притом что отношение Мережковского к Бу-шору нельзя назвать восторженным, подкупает критика отношения французского драматурга к Ибсену.
Интересна трактовка драмы «Образ», представленная Мережковским: он интерпретирует сюжет и образы героев, отталкиваясь от поэтики символизма. Особый интерес у критика вызывает мистицизм пьесы: «он не прибегает к религиозному чувству, а идет по независимому пути. <...> Морис Бобур является представителем иного течения, не имеющего ничего общего с неокатолическою реакцией, скорее философского, платоновского, чем христианского идеализма» [10, с. 556].
Мережковский замечает: все попытки неоромантизма (за исключением Метерлинка) в области театра поверхностны и слабы, а его философская тенденция - претенциозная дань моде, и поэтому неоромантический театр не имеет будущего.
В последней главе исследования Мережковский вновь обращается к современной немецкой драме и творчеству Гауптмана. Мережковский приходит к выводу, что немецкая драматургия этого периода, с ее нарождающейся неоромантической школой, имеет более здоровые корни, нежели
французская, и Гауптман - более мистик в своей последней пьесе, чем Бобур и Бушор. Личность Га-уптмана настолько интересна Мережковскому, что он, используя биографический метод исследования и элементы психологического, дает очерк его биографии и в портретной характеристике прибегает к психологическому анализу.
Мережковский оценивает творчества Гауптма-на очень высоко: «мы видим, что Герхарт Гауптман, этот внук силезского ткача, совершенно иным путем пришел к тому же неизбежному перепутью, к тому же, по-видимому, роковому для современных писателей мистическому повороту, к которому приходят и утонченные, пресыщенные последователи Бодлэра и Метерлинка в грозовой удушливой атмосфере разлагающейся латинской культуры, и в свежем северном воздухе титанически-крепкий норвежец Ибсен, и в затишье Ясной Поляны великий писатель земли русской» [10, с. 562].
Мережковский также обращается к суждениям немецкого романиста Шпильгагена (высказанным в критическом этюде о новых направлениях современной немецкой драмы) и дает им достаточно объективную оценку: «Немецкий романист очень верно и метко определяет глубокую зависимость так называемого декадентства, болезненного смятения, всеобщего нового кризиса, переживаемого нами, с одной стороны, а с другой - нетерпеливых исканий нового идеала, с каждым днем все более жгучей, обостряющейся потребностями новой жизни, еще смутных и уже страстных дерзновенных порывов к неведомому будущему.
Но Шпильгаген делает крупную ошибку, считая виновником этого кризиса натурализм. Он не обращает внимания на то, что натурализм во вкусе Э. Золя есть уже нечто прошлое, если не пережитое, то переставшее быть знаменем молодых поколений. Даже говоря о сказочной мистерии Га-уптмана, он не видит неоромантизма» [10, с. 563]. Это высказывание, с одной стороны, как бы подытоживает суждения западноевропейской критики, а с другой - показывает отношение Мережковского к проблеме в целом.
Завершает Мережковский свое исследование, продолжая метафору, заявленную Шпильгагеном: литературный процесс уподоблен змее, сбрасывающей свою кожу во время линьки. Так и Мережковский говорит о том, что у новой литературы должна быть своя «змеиная» мудрость.
В работе Мережковского отчетливо прослеживаются две тенденции:
1. Дать объективную оценку современной западноевропейской драматургии в свете ее новаторства по сравнению со сложившейся еще в античности теорией драмы;
2. Подвести читателя к идее тщетности претензий неоромантизма на «новое слово» в драматургии. Исключение исследователь делает лишь для
128
Вестник КГУ ^ № 2. 2018
Метерлинка, символикой своих драм импонирующего Мережковскому-символисту.
Библиографический список
1. Андрущенко Е.А. Забытая книга: «Вечные спутники» Д.С. Мережковского // Филологическому семинару - 40 лет. - Смоленск, 2008. - Т. 1. -С. 156-166.
2. Андрущенко Е.А. Спутники Д.С. Мережковского // Мережковский Д.С. Вечные спутники. Портреты из всемирной литературы / подг. текста, ком., указат. имен Е.А. Андрущенко. - СПб.: Наука, 2007. - С. 703-757.
3. Андрущенко Е.А. Властелин «чужого»: текстология и проблемы поэтики Д.С. Мережковского. - М.: Водолей, 2012. - 248 с.
4. Гринцер Н.П., Гринцер П.А. Формирование литературной теории в Древней Греции и Индии. -М.: РГГУ, 2000. - 424 с.
5. Дехтяренок А.В. Античные образы в цикле очерков Д.С. Мережковского «Вечные спутники. Портреты из всемирной литературы» // Experimenta Lucífera. - Н. Новгород, 2009. - Вып. 5. - С. 267273.
6. Дехтяренок А.В. Творчество Д.С. Мережковского 1890-х годов в свете рецепции античности // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. - Н. Новгород, 2012. -С. 52-55.
7. Дудек А. Между Акрополем и Пантеоном. Античный мир в творчестве Д.С. Мережковского // Античность и культура Серебряного века. - М., 2010. - С. 224-230.
8. Крылов В.Н. Русская литературная критика: Проблемы теории, истории и методики изучения. -М.: Флинта, 2016. - 240 с.
9. Крылов В.Н. Поэтика литературно-критического текста как предмет научного изучения // Ученые записки Казанского государственного университета. Сер.: Гуманитарные науки. - 2007. -Т. 149. - Кн. 2. - С. 110-122.
10. Мережковский Д.С. Неоромантизм в драме // Вечные спутники: Портреты из всемирной литературы / под ред. Е.А. Андрущенко. - СПб.: Наука, 2007. - С. 535-563.
11. Осьминина Е.А. Образы мировой культуры в прозе Д.С. Мережковского. - М.: Поли-экспресс, 2009. - 304 с.
12. Сергеева Н.М. Творчество Д.С. Мережковского 1890-1900-х годов: специфика художествен-
ного сознания: дис. ... канд. филол. наук. - Кострома, 2009. - 189 с.
References
1. Andrushchenko E.A. Zabytaya kniga: «Vechnye sputniki» D.S. Merezhkovskogo II Filologicheskomu seminaru - 40 let. - Smolensk, 2008. -T. 1. - S. 15б-1бб.
2. Andrushchenko E.A. Sputniki D.S. Merezhkovskogo II Merezhkovskij D.S. Vechnye sputniki. Portrety iz vsemirnoj literatury I podg. teksta, kom., ukazat. imen E.A. Andrushchenko. - SPb.: Nauka, 2007. - S. 703-757.
3. Andrushchenko E.A. Vlastelin «chuzhogo»: tekstologiya i problemy poehtiki D.S. Merezhkovskogo. - M.: Vodolej, 2012. - 248 s.
4. Grincer N.P., Grincer P.A. Formirovanie literaturnoj teorii v Drevnej Grecii i Indii. - M.: RGGU, 2000. - 424 s.
5. Dekhtyarenok A.V. Antichnye obrazy v cikle ocherkov D.S. Merezhkovskogo «Vechnye sputniki. Portrety iz vsemirnoj literatury» II Experimenta Lucifera. - N. Novgorod, 2009. - Vyp. 5. - S. 2б7-273.
6. Dekhtyarenok A.V. Tvorchestvo D.S. Merezhkovskogo 1890-h godov v svete recepcii antichnosti II Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. - N. Novgorod, 2012. -S. 52-55.
7. Dudek A. Mezhdu Akropolem i Panteonom. Antichnyj mir v tvorchestve D.S. Merezhkovskogo II Antichnost' i kul'tura Serebryanogo veka. - M., 2010. - S. 224-230.
8. Krylov V.N. Russkaya literaturnaya kritika: Problemy teorii, istorii i metodiki izucheniya. - M.: Flinta, 201б. - 240 s.
9. Krylov V.N. Poehtika literaturno-kriticheskogo teksta kak predmet nauchnogo izucheniya II Uchenye zapiski Kazanskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser.: Gumanitarnye nauki. - 2007. - T. 149. - Kn. 2. -S. 110-122.
10. Merezhkovskij D.S. Neoromantizm v drame II Vechnye sputniki: Portrety iz vsemirnoj literatury I pod red. E.A. Andrushchenko. - SPb.: Nauka, 2007. -S. 535-5б3.
11. Os'minina E.A. Obrazy mirovoj kul'tury v proze D.S. Merezhkovskogo. - M.: Poli-ehkspress, 2009. - 304 s.
12. Sergeeva N.M. Tvorchestvo D.S. Merezhkovskogo 1890-1900-h godov: specifika hudozhestvennogo soznaniya: dis. ... kand. filol. nauk. - Kostroma, 2009. - 189 s.
Вестник КГУ _J № 2. 2018
129
