CC BY
10
УДК 947.084 ББК 63.3(2)64
ЗАМЕТКИ ОБ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ
(Запись по лекции, прочитанной в Российском экономическом университете им. Плеханова)
Азаров Николай Янович, доктор геолого-минералогических наук, член-корреспондент Национальной академии наук Украины, с 21 марта 2010 года по 28 января 2014 года - премьер-министр Украины
Аннотация. Автор статьи, работавший первым вице-премьер-министром и премьер-министром Украины в течение 8 лет, рассказывает о том, какими методами ему удавалось обеспечивать высокие темпы развития экономики страны и роста доходов населения.
В частности, он рассказывает о своем опыте сочетания принципов рыночной экономики и государственного администрирования при решении вопросов обеспечения стабильности национальной валюты, низкой инфляции в условиях резкого увеличения денежной массы в стране.
Ключевые слова: ВВП, инфляция, дефляция, денежная масса, доходы населения.
NOTES ON ECONOMIC POLICY
(A record of lectures in the Russian economic University Plekhanov)
Azarov N.Y., Doctor of Geologo-Mineralogical Sciences, Corresponding Member of the National Academy of Sciences of Ukraine, from 21 March 2010 to 28 January 2014 -The Prime Minister of the government of Ukraine
Abstract. The Article considers the dynamics of the Russian economic policy. Separately, focuses on the development trends of the world economy in the post-Soviet space.
Key words: Economy, budget, Russia, Ukraine, national economic policy.
Вначале несколько слов о себе. Когда я заканчивал школу, то у меня было три вуза на выбор: это Московский университет, Физтех, потому что я физикой очень увлекался, и, как ни странно может показаться, это Плехановский институт. У меня мама была экономистом, и как-то я решил поступить на экономфак, даже не потому, что мама была экономистом, а потому что меня тянуло к экономическим вопросам. Меня все отговаривали: «Ну что ты пойдешь на экономиста?».
Но я для себя определил три вуза. И надо же так случиться, я сам, калужанин, сел в электричку, приехал на Киевский вокзал. Выхожу, стоит троллейбус, на нем написано: «Киевский вокзал - Московский университет», №34. Он до сих пор ходит,
вот я сел в этот троллейбус и подъехал к высотному зданию. Но судьба все-таки есть для каждого человека, и мне пришлось экономикой заниматься, никуда я от нее не ушел.
Первые занятия мои были связаны с моей работой, если кто-то помнит, в 87-м году, по-моему, была затеяна реформа в науке. И Горбачов запланировал проведение всесоюзного совещания по науке, вот меня туда подтянули в числе порядка 500 человек. И тогда мне впервые пришлось познакомиться с Шаталиным, с группой его экономистов, ну а потом сама жизнь заставила заниматься экономикой. Политика, как мы с вами прекрасно понимаем, это, как говорил великий Ленин, концен-
трированное выражение интересов экономики. Мы это все учили формально в свое время, а вот когда я стал политиком, я ощутил, что это именно так. Что именно экономические интересы определяют всю политическую линию того или иного правительства. И когда правительство этого не понимает, а я столкнулся с этим на собственном опыте, когда руководство страны этого не понимает, а руководствуется какими-то идеалистическими представлениями о мире, то для страны наступают очень тяжелые времена. Вот на примере Украины могу сказать, что мы много раз принимали чисто идеалистические решения. Вообще я сам прошел довольно большую трансформацию от того, что когда я встречался с Соросом, например, ещё каким-то великим экономистом, то сначала смотрел на все это через розовые очки и верил всему. Я вспоминаю свои первые разговоры с миссией Международного валютного фонда, со специалистами миссии, а мои контакты с МВФ насчитывают более 20 лет. Я был знаком со всеми исполнительными директорами МВФ, со всеми миссиями, которые приезжали в Украину, и вот мое отношение к ним трансформировалось. Сначала то, что они излагали, было для меня безупречной истиной до того момента, когда я им уже говорил: «Ребята, знаете, что вы мне тут рассказываете? Экономику Украины я знаю в 100 раз лучше, чем вы. А вы приезжаете и начинаете мне тут рассказывать: то делай, это делай. Вот давайте договоримся о совершенно конкретных вещах. Вы хотите, чтобы у нас дефицит бюджета был 3%, я его сделаю таким. А чего вы лезете, как я буду это делать. Это мой вопрос, это не ваш вопрос. Чего вы мне определяете параметры денежной массы, которые должны быть в Украине, политику Национального банка. Это все не ваши вопросы. Ваши вопросы это возвратность кредита, который вы мне даете. Вот я это гарантирую, я возвращаю все кредиты, плачу исправно проценты. А чего вы лезете в наши дела?». Вот как уже потом я стал разговаривать. Для этого мне потребовалось практически 20 лет реальной практической жизни. Все это не теоретические какие-то представления, почерпнутые из «Экономикс» или еще откуда-то, а это все то, что методом проб и ошибок достигалось. Где-то мы ошибались, где-то мы делали неправильные действия, я все это учитывал, понимал и потом в конце концов выработал ту политику, которая позволила Украине иметь в течение 2002-2004 гг. рост больше 10% ВВП, а в отдельные кварталы мы имели 15,6%. В 20062007 гг. мы имели рост порядка 10%, и наконец в 2010-2013 гг., начале 2014 г. мы имели совокупный рост ВВП порядка 10,5%.
Но сами по себе эти цифры мало что говорят, а я вам приведу социальные последствия такого ро-
ста экономики. Это, например, в 2004 г. мы в 2 раза увеличили пенсии. Много найдете стран, которые могли в течение календарного года в 2 раза увеличить пенсию? Причем это же не при 100% инфляции, не при 200% инфляции. Инфляция в 2004 г. была достаточно умеренная - порядка 8%. За период с 2010 по 2013 гг. мы в 1,6 раза увеличили реальные доходы населения. То есть номинал, поправленный на инфляцию. Эта цифра очень хорошо корреспондировала с ростом внутреннего товарооборота. Мы внутренний товарооборот увеличили тоже в 1,6 раза. В 2 раза выросли депозиты населения, инфляция за 4 года составила всего-навсего 4,5%. То есть я говорю о тех реальных результатах, которых удалось достичь прежде всего в результате учета национальных интересов и проведения национальной экономической политики.
Но вот эти результаты, я сразу же подчеркну, достигнуты были не в идеальнейших условиях. Вот когда я уходил с тех постов, которые я занимал, сразу же приходили оппозиционеры и начинали рассказывать: вам повезло, был уникальный спрос на продукцию, росли цены на внешнем рынке. Вот повезло, да и все. А чего ж вам так не везет? Вы пришли, унаследовали те же самые тенденции, а почему-то экономика сразу обваливалась. В чем беда нашей страны Украины? Не знаю, как в России, наверное, похоже. Мы начали трансформации, получив достаточно мощную экономику. Но кто знает о том, что ВВП Украины в 1990 г. был в эквиваленте примерно $300 млрд., а Польша имела $120 млрд. То есть мы имели свой ВВП в 2 раза больше, чем в Польше.
Вообще Украина была самой высокоразвитой в технологическом отношении республикой Советского Союза, достаточно благополучной благодаря такому сочетанию, как индустриальная база серьезная и аграрный сектор достаточно развитый. Например, Украина потребляла в год 1 млн. тонн колбасных изделий. Много это или мало? А сейчас 200 тысяч потребляет, в 5 раз меньше. Многие рассказывают, что дефицит, что СССР был страной дефицитов. Да, колбаса в Украине была в дефиците, действительно, в дефиците. А продавалось ее в 5 раз больше. Сейчас никакого дефицита колбасы нет, а продается ее в 5 раз меньше. Парадокс? А никакого парадокса нет. Просто надо понимать, что объем денежных выплат абсолютно не соответствовал тому товарному рынку, который мы тогда имели. Вот и все.
Так вот, получив такое наследство в 90-м году, а я уже был в политике тогда, Украина сделала целый ряд непоправимых, роковых для экономики решений или шагов. Первое, на мой взгляд, роковое решение, это был выход из рублевой зоны. То есть, ну есть у нас общая валюта, есть общий рынок,
150
есть время, необходимое для трансформации национальной экономики. Куда мы торопимся? Куда мы бежим? И я тогда убеждал тогдашнего президента Кравчука, тогдашнего премьер-министра Леонида Даниловича Кучму, с которым был в очень хороших отношениях: «Леонид Данилович, нельзя нам выходить из рублевой зоны, пока держат, пока не выталкивают, пока берут на себя издержки, потому что это большие издержки, общая валюта. Страна эмитирующая несет большие издержки и теряет по большому счету, давайте будем находиться, пока мы не наладим внешние торговые отношения сами».
Потому что все внешнеторговые связи в Советском Союзе были централизованы и находились в Москве, и Украина как самостоятельное государство ничего не имела. Потому что даже ерундовый внешнеэкономический контракт нужно было делать через внешнеторговое ведомство в Москве. «Когда мы подготовим какую-то определенную базу, тогда и будем выходить», - говорил я ему.
Второе решение - это введение своей таможни, своих пограничников, по сути дела разрыв тех кооперационных связей, которые были у нас, у Украины и Российской Федерации. Чтобы вы себе представляли значение этих связей, примерно 70% готовой продукции изготовлялось на союзных предприятиях, а не в Украине. То есть мы делали полуфабрикаты, а завершалась сборка, наладка, реализация в основном на других предприятиях.
Ну, естественно, мы пользовались, и это был третий фактор, абсолютно ничего не стоящими для нас энергоресурсами. Поставлял нам Союз порядка 80 млрд. кубов газа, и цена этого газа для нас была смехотворная. Вся наша угольная промышленность была дотируемая из союзного центра. И мы в эквиваленте $5 млрд. получали из союзного центра на поддержку планово-убыточной угольной промышленности Украины. Действительно, при сопоставлении с открытыми горными разрезами Экибастуз, например, она действительно была убыточной. Себестоимость, как сейчас помню, где-то угля у нас была в среднем по Союзу порядка 2 руб. с копейками, а у нас была до 10 руб., то есть в 5 раз дороже стоил наш уголь за тонну. Он разный, конечно, это естественно, я средние цифры привожу, кокс дороже, энергетический уголь дешевле.
В результате таких вот авантюристических непродуманных решений мы к 2000-му году потеряли 65% своего ВВП. Мы остались на уровне 35% от 90-го года. И до 2000 г. мы имели каждый год спад ВВП. Рост промышленного производства мы впервые получили в 2001 г. Я не могу не сказать, что те тезисы, которые нам внушали, предположим, открытая экономика, встраивание в мировой
рынок, независимость Нацбанка, все это когда реально преломляется через экономическую политику конкретную, направленную на рост и развитие экономики, все это представляется мне абсолютно нелепым и пустым тезисом.
Скажем прямо, никакого рынка мы до сих пор не создали за 25 лет, я думаю, ни у кого нет таких иллюзий, что есть рынок есть полноценные рыночные инструменты, механизмы, биржи, фондовый рынок. Ничего этого нет. Я не знаю как в России, не буду ничего говорить про Россию. А об Украине я могу говорить абсолютно однозначно. Поэтому в своей экономической деятельности я всегда максимально стремился сочетать рыночные интересы и интересы, как я их понимал, народа, государства. То есть я активно использовал методы регулирования, государственной поддержки того, что считал необходимым, и именно на этом пути я достигал каких-либо результатов.
Какие у нас были преимущества, какие мы не использовали в 90-м году? Я о них уже говорил. Это развитая экономика, достаточно развитая, мы строили ракеты, спутники, самолеты, компьютеры, телевизоры. Чего у нас не было?! Мы полностью закрывали свой рынок своей собственной промышленностью. Внутренний рынок у нас вообще на 90% закрывался своими предприятиями. Что сейчас? От легкой промышленности остался 1% всего-навсего. А почему так получилось? Потому что мы открыли свой рынок, мы перестали его защищать. Турция, на чем поднялась Турция? Я видел это, на моих глазах она поднималась на том, что она вытесняла нашего производителя. Китай, Турция и т.д.
Передо мной стояла задача, например, не вступить в ВТО, а президенты кулаком по столу: «Надо, чтобы Украина вступила в ВТО на любых условиях». Вступили, нам говорили, что прольется дождь инвестиций. Какие инвестиции? Давайте посмотрим, как смотрит любой инвестор. Вот перед ним страна Украина, 45 млн. населения. Годовой доход этого населения какой, грубо говоря? Условно скажем, $2000. Какая емкость этого рынка? Вот и весь вопрос. Как этот рынок защищен? Зачем я тут буду строить текстильную фабрику, рубашки производить, когда у меня этих рубашек Китай и Турция завозят без всяких вопросов. И себестоимость их ниже намного. Это ж мне надо вложить, построить, запустить, нести затраты на протяжении 10 лет, неизвестно вернутся ли эти затраты. Вот я такой простой пример приведу.
Где-то в 2003 г. я очень много занимался вопросом привлечения инвестиций. Встречался с корейцами и с французами на всех уровнях. «Peugeot» и «Kia» задумали построить в Европе несколько крупных сборочных предприятий мощностью порядка
151
500 тыс. автомобилей в год. Я им говорю: «Украина как раз для вас. Например, в лучшие годы у нас продавалось 400 тыс. автомобилей в год. Чувствуете, какая мощь? У нас открыты границы с Россией. Построите у нас, будете в Россию возить свои автомобили». Года полтора-два я встречался, беседовал. Знаете, где построили? В Словакии. В Словакии в 2004 г. построены крупнейшие сборочные предприятия «Peugeot» и «Kia». То есть Украина была проигнорирована, а построены заводы были в маленькой 5-миллионной Словакии, которая в год может покупает в лучшем случае 50-60 тысяч автомобилей.
А почему? Да потому, что стали работать на Россию, на Украину, на Европу, границы открыты. А нестабильность, «оранжевая революция» их отпугнула.
Все, в результате никаких инвестиций мы не получили. Поэтому политика открытости - это политика очень противоречивая. Свой рынок надо защищать, всегда защищать. И когда начинают говорить о том, что протекционизм порождает отсталость, это полная чепуха. Я говорил о вводе новых сборочных предприятий, иногда нам удавалось привлекать различные инвестиции и строить новые предприятия.
И вот вы знаете что, я приезжаю на перерезание ленточки, а иногда и в процессе строительства этого предприятия, иду по этому предприятию и говорю: «Ребята, а что у вас украинского здесь? Вот покажите». Стоит новый завод, невероятно красивый, но что здесь из украинских комплектующих? Говорю им, неужели эти трубы нельзя было заказать у нас и произвести, почему вы даже своих рабочих привозили на строительство этого предприятия, что наших нельзя было найти. Поэтому на самом деле, когда мы в ладоши бьем оттого, что мы где-то открыли свое сборочное производство, то мы забываем вот о чем. Мы сразу в технологическом плане отстаем. Вот построили у нас новейший завод на сегодня. Скажем так: в 2013 году построили новейший завод. Но что значит новейший? Когда разрабатывалась проектно-сметная документация на него? Минимум лет 5 тому назад. Какие заложены решения технологические и технические
при строительстве этого завода? Минимум 10-летние. Значит мы, построив этот новый завод, во-первых, лишили работы свою науку, своих проектировщиков и заранее отстали. Вот почему так важно развивать отечественную науку, а среди преимуществ Украины была все-таки очень хорошая научно-технологическая база, своя отечественная, которую 25 лет разваливают. Когда я говорю, что 25 лет разваливают, я имею в виду и свою собственную ответственность за это, поэтому я критикую и самого себя. Где-то мне что-то удавалось сделать, где-то не удавалось. Я выпустил свою книгу, я там абсолютно откровенно написал об еще одном обстоятельстве, которое очень помешало нам развивать свою экономику. Это зависимость от международных финансовых организаций. Я уже вкратце сказал об этом, но я поясню свою мысль. И мне с этим пришлось столкнуться в 2010 г. Вот представьте себе, страна после глубочайшего экономического кризиса
152 -I
2008-2009 гг. Глубочайший кризис. Спад ВВП 16%. Кажется, что такое 16% для непонимающего человека вроде чепуха. Это очень много, поверьте мне, очень много. Когда начинаешь подниматься и добирать эти проценты, то понимаешь, как это трудно.
Здесь я все-таки с самого начала упустил сказать, что мы имели когда-то высокоразвитую промышленность, но она же стареет. Но для нас раньше рост был, поясню, что такое рост - это поиск внешних рынков или внутреннего рынка, заполнение уже имеющихся мощностей. Стоит завод, работает на 30-40%, какие у него могут быть экономические показатели? Плохие. Мы заполнили его мощности дополнительно на 10-20-30%, экономические показатели выросли, вроде бы рост дали производству. А что на самом деле произошло? Мы просто заполнили эти мощности. Я под развитием понимаю совсем другое - это переход к абсолютно другим технологическим укладам. Так вот, мощности наши стареют, и сейчас за 25 лет износ основных фондов в Украине достигает жуткой цифры - 80%. Я своим говорил всегда: «Вот смотрите, электроэнергетика. Тепловые электростанции когда строились - 47-й, 52-й, 56-й, 65-й, 72-й и последняя в 80-м году. Это прошло сколько лет, 36 лет, 40 - считай». Я приезжал на наши тепловые станции и говорил: «Ребята, смотрите, у вас же стоит котел, например, "Таганрог" на нем написано - 1952 г., какие у него могут быть показатели - экономические, технологические». Серьезный вопрос, да? То есть, а что будет через 10-15 лет, если не заниматься энергетикой серьезно? Атомные станции, 15 энергоблоков, из них 2 нам удалось построить, 2 модернизировать, и лет на 10 продлить им срок эксплуатации, а остальные 11? Это все 80-е годы. Ещё 5-6 лет, и их нужно выводить из эксплуатации. Так вот мы имеем на сегодня примерно 55 тыс. мегаватт электрических мощностей в Украине, но все они какие, эти мощности? Все они нетехнологичные, то есть все они с низким КПД, низкими параметрами, то есть надо проводить модернизацию, а по существу - воссоздание своей энергетической базы. Мне говорят, ты рассуждаешь консервативно, сейчас, например, Германия отказывается от атомных станций, переходит на альтернативную энергетику. Если же говорить о Германии, то Германия имеет своих энергетических мощностей в 10 раз больше, чем Украина. Вот у нас 55 тысяч, а у них 560 тысяч мегаватт. Из них фактически добрая половина - это тепловые станции, треть примерно - атомные станции. Ну да, они вроде бы какую-то программу приняли там по отказу от атомной энергетики, у них есть, куда идти. А куда нам идти? Нам надо идти только по пути структурной перестройки своей экономики,
модернизации, перехода на новые технологические уклады.
И вот мы подошли к самому главному вопросу. А что мы понимаем под структурной перестройкой экономики? Вот опять вернемся к той же самой Германии. Ещё в 80-е годы Германия характеризовалась значительной долей в своем ВВП металлургии, химии, тяжелого машиностроения. А сейчас куда оно делось? А сейчас это электроника, это точное машиностроение, это деревообработка, это услуги и так далее, и так далее. Это за 30 лет они реально сделали структурную перестройку с громадной государственной поддержкой, с громадными государственными вливаниями в этот сектор, гарантиями и так далее, и так далее.
А что мы понимаем под структурной перестройкой? Вот какую у себя мы хотим отрасль ликвидировать, грубо говоря, и какую новую отрасль создать? Вопрос? Вопрос! Вот это вопрос структурной перестройки экономики, какую мы хотим структуру ВВП у себя видеть в Украине? Я неоднократно собирал ведущих производственников, бизнесменов, олигархов, экономистов и говорил: «Ребята, в чем мы можем быть интересны миру?» И
вот после этого я задал себе вопрос: а почему мы о мире-то думаем, может, давайте сначала о внутреннем рынке подумаем, о своем внутреннем рынке. И давайте мы поставим самоцель - развитие этого внутреннего рынка, прежде всего. И возможности развития внутреннего рынка колоссальные. Посмотрите на наши дороги, на наше жилье, дома, уровень обслуживания и так далее. То есть нам свой внутренний рынок развивать, развивать и развивать.
Увеличивать потребности людей. Люди наши должны становиться богаче. Почему мы считаем, что только за счет внешнего рынка мы можем выехать? Вот кто придумал эту аксиому? И вот в 20102013 гг. я как раз главное внимание уделил развитию внутреннего рынка. А отчего бы в 1,6 раза вырос внутренний товарооборот, если бы я не занимался внутренним рынком? А как трудно развивать внутренний рынок! Посмотрите на нищенские доходы наших людей. Как можно его развивать, если человеку платят минимум, который позволяет ему физиологично выживать? Какое уж тут развитие? Посмотрите на наши дома, как нам построить хороший, нормальный дом для семьи. От развития внутреннего рынка зависит очень многое, поэтому политика доходов населения для меня была основная политика.
И вот вернусь к 2010 г. Зашел в кабинет премьер-министра, ну я в своей книге написал - тяжелейшая аура. Я в этом кабинете бывал за 20 лет много раз, а тут зашел, что-то навалилось такое тяжелое, невероятно просто физически. Вы может даже не поверите, скажете, что я какой-то мистик, нет, я не мистик. Просто зашел в кабинет и не могу больше ни говорить, ни делать, ни думать. Такое у меня единственный раз в жизни было. Сообразил, звоню наместнику Киево-Печерской Лавры, моему товарищу хорошему, говорю: «Павел, ты чем там занят?». «Да вот, - говорит, - к обедне готовлюсь». Я ему говорю: «Ну ладно, обедня подождет, давай-ка ко мне быстро подъезжай, освяти у меня кабинет». Не поверите, приехал, освятил кабинет, как-то легче задышалось. Так вот, после того, как освятил кабинет, думаю: с чего ж начинать? Казна пустая, реально пустая, до меня работала Тимошенко премьером, дефицит бюджета достигал 20% в год. Это жуткая цифра, кто понимает в этом деле. Гасила дефицит бюджета за счет чего? Выходила на рынок, брала краткосрочные займы под 36% годовых на 3 месяца. Поступали деньги в казначейство, раздавались, уходили, через месяц или через 2 недели снова на этот рынок выходила. Вот такая примерно была ситуация. Что делать? И вот я принимаю парадоксальное реше-
154 -I
ние - любой экономист скажет, что безграмотное решение. 11 марта я зашел, а с 1 мая принял решение повысить заработные платы и пенсии на 33%, задним числом с 1 января. То есть 1 мая начинается перерасчет, и в течение мая выплачиваются новые заработные платы, новые пенсии. Вы думаете, я с кем-то советовался? Абсолютно ни с кем. Чтобы не вызвать ажиотажа и паники, напротив, я вызвал одного только человека - председателя Национального банка и сказал: «Вот я такое решение принимаю, по-другому из этой ситуации не выйдем. Государство у тебя займет. Выпустим бумаги, ты их купишь, к концу года рассчитаемся». Он мне: «Инфляцию раскрутим». Но я ему предложил попробовать и посмотреть, что получится. Настолько были нищенские зарплаты, что от того, что мы на 7 млрд. в месяц увеличим денежные выплаты, никакой инфляции мы не раскрутим. «Второе, - говорю я ему, - у нас с тобой есть два месяца, мы ж давай займемся предложением товаров на рынок. Почему у нас селяне не могут привести в город свои продукты питания? Почему не могут продавать? Почему у нас с тобой сети, мегамарке-ты, супермаркеты, могут как угодно обращаться с товаропроизводителями. Например, молоко взять и только через месяц расплатиться за него. Цену накручивать - купить за 50 копеек, а продавать за 2,50. Почему, скажи, пожалуйста. Потому что власти нет в стране. Вот нет ее и все, вольница. Давай мы с тобой за это время позаботимся, чтобы у нас был рынок открыт, первое. Перед губернаторами поставим задачу. Второе - повстречаемся с сетями и скажем, чтобы не игрались и не баловались».
«А вот валюта заиграет?», - возражает он мне. «А на что мы с тобой, скажи, пожалуйста. Мы что, не знаем, кто у нас выходит на валютный рынок и закупает валюту? Мы всех знаем. Мы все прекрасно понимаем, что такое критический импорт. Надо закупать, пожалуйста. Но закупай его по тем ценам, которые сейчас на рынке работают. Мы их знаем тоже, мы ж вообще не в Африке живем. Мы все абсолютно цены знаем, знаем всех поставщиков, давай займемся работой. Вот Национальный банк должен заниматься своей работой - это работать, чтоб валюта из страны не уходила, чтобы не было валютных спекуляций, вот твоя работа. Моя работа - обеспечить предложение товаров на рынок».
Словом, с 1 мая мы подняли заработные платы и пенсии и начали делать массированные выплаты. Май месяц прекрасно помню - 98%. То есть минус 2% дефляция. Июнь месяц - дефляция в стране, июль месяц - дефляция в стране. Август месяц - 0%. Только в сентябре начала ощущаться инфляция, и то она больше была связана с тем,
что мы были вынуждены на 50% поднять тарифы на газ, электроэнергию, поскольку пошли на соглашение с МВФ. То есть сентябрьская инфляция была не монетарного характера, а затратного характера, обусловленная административным повышением тарифов на жилищно-коммунальные услуги.
И здесь несколько слов о борьбе с затратной инфляцией. Вообще, с чего начинался мой рабочий день? Каждый день я заходил в свой кабинет в 8 утра, у меня на столе лежала стопочка таблиц. Первая таблица была с уровнем цен на продукты питания и товары первой необходимости по всем областям и крупным городам Украины. Я смотрел только на то, где мои помощники выделяли красным цветом, то есть где был рост цен больше, чем на 1%. Там, где рост составлял 0,2-0,3% я не обращал внимания. А вот среди роста цен на 1% я обращал внимание только на то, где мои помощники делали сноску, что разговаривали, но толковых объяснений не получили. Я снимал трубочку и звонил губернатору: «Скажи, пожалуйста, почему у тебя на картошку выросла цена, ну-ка объясни мне, почему у тебя на рынке нет достаточного предложения картошки?». Кто-то скажет, что это ручное управление. Да, это было в тот период времени ручное управление, потому что мы резко увеличили денежную массу в стране, и я не хотел, чтобы эти деньги из карманов населения были забраны через рост цен. Мы этого не допустили. Второе, я не хотел, чтобы у меня уменьшались золотовалютные резервы. Когда я их принял, их было $20 млрд., уже через год у меня было $36 млрд., несмотря на то, что я каждый год увеличивал денежную массу. Вы не поверите, за 4 года я ее увеличил почти в 2 раза. Я принял показатель этой массы равный 450 по М2 млрд. грн., а ушел - было 980 млрд. грн. Почти в 2 раза. А при этом какую инфляцию я имел? Я уже говорил, 4,5% за 4 года. В 2012 г. у меня была дефляция, к сожалению. А в 2013 г. у меня было 0,5% инфляции. Поэтому, оказывается, можно при нашей ненасыщенной деньгами экономике увеличивать предложения денег на рынке и не получать монетарную инфляцию. Можно. Только надо серьезно этими вопросами заниматься.
Это мой парадоксальный опыт, вы можете взять всю статистику, посмотреть, я никаких Америк я не открываю. В мой адрес звучат обвинения, я ушел и сразу обвалилась гривна. $1 был 8 грн. 4 года. А почему 4 года я держал этот уровень? Потому что в конце 2008 г. - начале 2009 г. она резко девальвировала с 4,5 грн. до сначала 13 грн., потом вернулась на 8 грн. То есть
155
мы уже 4 года назад девальвировали свою национальную валюту на 100%, 2 раза девальвировали. Ведь это очень вредно для экономики. Нам нужно было дать экономике период стабильности, уверенности, чтобы бизнес знал: вот такие правила игры, жесткие, но они не меняются. Они такие. Бизнес приспособился к таким правилам игры, начал развиваться, начал работать. Эта политика, которую я проводил, разумеется, я об этом публично не заявлял, не говорил, потому что я не хотел нарываться на пустые обвинения в свой адрес. Первый раз я, наверное, в книге стал об этом говорить открыто, сейчас говорю об этом. А тогда я предпочитал делать и меньше всего объяснять, потому что мы все время под влиянием Запада находились. Международный валютный фонд, правда, ни разу критично в мой адрес не высказался за все это время, мы 4 года вели с ними консультации, переговоры, мы всегда находили общий язык, и я им после одного раза, когда взял кредит в 2010 году, обстоятельства заставили меня взять, потому что стояла такая задача, немаленькая для Украины, проведения чемпионата Европы по футболу. Больше кредитов не брал. В 2012 г. мы должны были этот чемпионат провести. А УЕФА выписала громадный перечень требований, которые мы должны были выполнить: стадионы построить, дороги, отели, безопасностью заниматься. На все нужны были деньги, в том числе и на закупки за рубежом. И поэтому я пошел на такие условия с МВФ. Мне пришлось провести пенсионную реформу, за которую, кстати, здесь меня критиковали, говорили: «Зачем ты ее провел?». А сейчас я слышу, что Россия тоже собирается проводить. Надо иметь в виду, что пенсионная реформа не может быть популярной. Она никогда не была популярной. Но я ее провел в самом мягком варианте. Во-первых, я ее провел только для женщин, поскольку их продолжительность жизни на 10 лет больше, чем у мужчин. В течение 10 лет каждый год прибавляется срок выхода на пенсию на полгода. То есть через 10 лет, в 2011 г. мы ее начали, в 2021 г. у нас будет пенсионный возраст для женщин 60 лет. Это было крайне непопулярное решение, меня ругали, поносили, но оно было в самом мягком варианте сделано, оно реализовы-валось на добровольной основе, то есть если ты добровольно отказался выходить на пенсию, то тебе пенсия пересчитывалась и на 20% увеличивалась. Абсолютно никаких протестов у людей не вызвала, а для государственных служащих сделали возраст 65 лет. В таком виде мне удалось уговорить МВФ согласиться, достаточно мягко мы
договорились по поводу повышения тарифов, и я скажу, что это было вынужденное решение по переговорам с МВФ, оно до сих пор заставляет меня сожалеть. Может быть и не надо было на него идти, но тем не менее мы на него пошли. Я еще не имел тогда таких возможностей принятия полностью самостоятельных решений, но это была последняя моя капитуляция перед МВФ, больше я ее не допустил. Ни в 2011, ни в 2012, ни в 2013 гг. мы ни на какие условия Международного валютного фонда больше не шли. А там был целый ряд условий, на которые мои сменщики согласились.
Представьте себе, тариф на жилищно-коммунальные услуги поднять в 10 раз. Газ для предприятий закупается сейчас на рынке по $170 за тыс. м3, продается по $300. Цены выросли в 2-3 раза примерно, гривна девальвировала с 8 до 26 примерно. Вот можете себе представить, что происходит с экономикой. А происходят абсолютно закономерные вещи. И мне очень больно об этом думать, потому что каждый раз нормальное развитие Украины срывалось какими-то переворотами, какими-то катаклизмами. Например, 20022004 гг. - это были годы бурного роста экономики. Я не сказал бы что развития, но все-таки мы восстанавливались. Мы очень хорошо восстановились, мы вышли на уровень примерно 70% от 90-го года. А ведь совсем недавно было 35%.
Первый период, как вам известно, закончился «оранжевой революцией». Нам устроили типичную цветную революцию, нас «свалили», пришел Ющенко с оранжевой командой. Как-то удивительно, но сразу экономика почему-то обвалилась. А с чего они начали? Они отменили все, что я успел принять: свободные экономические зоны, зоны приоритетного развития, технологические парки.
Скажу немного, буквально два слова. Очень большие реформы были реализованы в 20022004 гг. С точки зрения налогового давления отменено было множество налогов. Налог на прибыль сократился с 30 до 25%, потом я его снизил до 18%. Была установлена упрощенная система налогообложения, патенты, фиксированный налог для селян, они были вообще освобождены от сложной системы налогообложения, платили фиксированный налог. Я вообще считал так, что налоги надо собирать с тех, кто имеет хорошую рентабельность, прибыль - с олигархов, крупного бизнеса. Вот с них мы должны собирать налоги реально. Я думал так, давайте мы про мелкий бизнес лет на 10 забудем. И мы реально принимали такие законы и забывали за них. Это не исключало, конечно, случаи произвола, и, может, кто-то засомневается и скажет «ходил кто-то, собирал».
156
Да, ходили, грубо говоря, милиционеры, еще кто-то ходили, ну надо этим заниматься, чтоб не ходили. Но практически со стороны правительства было такое принято решение. Кстати, в 2010 г. для малого бизнеса мы ввели налоговые каникулы. А что такое для нас был малый бизнес - это до 20 человек работающих, таких мы причисляли к малому бизнесу. $3 млн. годовой оборот, - это малый бизнес, мы считали и считали, что про него надо забыть. Пусть он зарабатывает, пусть он выходит на уровень среднего бизнеса.
Имели мы проблемы с дефицитом бюджета? Вот все 4 года дефицит бюджета был контролируемый и не превышал 3% от ВВП. Вы можете подумать, что я рассказываю какие-то сказки, -это не сказки, это моя реальная практическая работа, которая дала практический результат. Ну а
теперь вы можете спросить, если вы были таким хорошим, чего же вас тогда свергли? Вот я написал, например, на своей странице в Facebook пост: вот мы проводили чемпионат Европы в 2012 г. и французы проводят. Вот сколько эти французы приезжали (Мишель Платини - француз, это бывший президент УЕФА, его недавно сняли с этого поста). Он курировал проведение чемпионата Европы по футболу в Украине. Он приезжал, много раз я с ним встречался, он мне рассказывал, как надо проводить чемпионат, что надо делать, ни в коем случае, чтобы не было драк, поножовщины, мордобоя. Я ему потом сказал: «Мишель, ну ты посмотрел, ни одной драки, красиво, празднично, новые стадионы, аэропорты, везде цветы, милые лица, улыбки, действительно для Украины был праздник».
Сравните сейчас, что происходит во Франции - поножовщина, драки, мордобой и даже убийства. А чего же эти хваленые французы не смогли у себя нормально провести? Поэтому не все, что я вам рассказываю, сказки.
Из моего опыта общения с западными политиками, американскими, европейскими, можно сделать вывод, что мы для них - это способ приложения своих геополитических интересов. Все! Не питайте, друзья мои, иллюзий. Я их питал, и, поверьте мне, я на этом очень сильно пострадал, если так можно сказать. Я обжёгся на своем соб-
ственном опыте.
Я работал над текстом Соглашения о европейской ассоциации Украины, это был громадный документ. И мне, например, президенты Польши, Литвы говорили: «Ну что ты упираешься, объясни, чего ты упираешься, пытаешься выторговать какие-то там для Украины хорошие условия? Да все равно вас задавят. Они вас все равно задавят. Соглашайся, принимай».
Они мне это искренне говорили. То есть, не сопротивляйся. Но мы сопротивлялись и вот поэтому стали для них неудобными, очень неудобны-
157
ми. Потому что мы понимали, что развитие экономики Украины - это два глобальных рынка: это рынок России и стран содружества, и остальной оставшийся мировой рынок. И мы не могли терять ни один, ни другой. Мы старались эту политику проводить. А нам говорили: «Нет, ребята. Выбирайте, вот выбирайте, что вам ближе - Россия?». Да прямо говорили, они не рассказывают по телевизору об этом, а мне говорили прямо: «Выбирай, господин премьер-министр. Что ты хочешь? Идти в передовую Европу или иметь дело с Россией?». А я им говорил: «Ребята, какая нам передовая Европа? Что вы у нас купите? Расскажите, что вы у нас купите. Вы купите наши вагоны - нет, рельсы купите наши - нет. Газовые компрессоры наши купите, наши новейшие, суперсовременные - нет. А вот мы вам предложили АН-70, наш самый крупный в мире военно-транспортный самолет, - купите, не разрабатывайте свой на базе Airbus, купите - нет. Так что, вот скажите, в чем вы можете помочь?».
Так возникает простой вопрос. В чем же для нас заключаются преимущества зоны свободной торговли с ЕС над зоной свободной торговли в рамках содружества СНГ. Да ни в чем. Вот такая неприятная правда.
В заключение хотел бы сделать несколько обобщений.
1. В условиях переходной экономики, когда недостаточно полно сформировались рыночные институты и инструменты, государственное регулирование, вмешательство и активная инвестиционная и инновационная политика являются абсолютно необходимыми для поддержания в стране макроэкономической стабильности, роста и развития экономики, роста благосостояния граждан.
2. Главная задача любого правительства - это обеспечение роста и развития экономики, рост благосостояния граждан.
3. Развитие внутреннего рынка, рост доходов населения при одновременной защите внутреннего рынка в условиях рецессии на внешних рынках -единственный способ роста и развития страны.
4. Эффективное использование механизмов внутреннего государственного долга, значительное увеличение денежной массы для обслуживания потребностей роста и развития страны, особенно в условиях «ненасыщенной» деньгами экономики, является возможным и необходимым средством развития при закрытых внешних финансовых рынках. При этом необходимо:
- пречечь валютные спекуляции и незаконный отток капитала;
- решительно бороться с затратной инфляцией, обеспечивая возрастающий приток на внутренний рынок продуктов и товаров отечественного производства, обеспечивая активную антимонопольную политику;
- контроль за рациональным использованием капитальных и инвестиционных ресурсов, обеспечив их направление преимущественно на отечественные материалы, оборудование, товары и рабочую силу.
Рыночная инициатива и государственное регулирование, финансы, патриотично настроенные квалифицированные кадры - все это направленное на реализацию долгосрочных программ развития, являются серьезным основанием для подъема страны.
Все это проверено практикой, и государственный переворот, после которого экономика Украины просто обвалилась, только подтвердил правильность моих выводов.
158
