CC BY
163
Янушевич А.И., Тюрин П.С., Яковлева И.Д., Кыдыралиев А., Семёнова Н.И. 1960. Птицы Киргизии. Фрунзе, 2: 1-271.
Ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2012, Том 21, Экспресс-выпуск 808: 2631-2638
Заметки об экологии крымского зяблика Fringilla coelebs solomkoi
Г. А. Носков, Т. А. Рымкевич, А. А. Шибков, Д. Н. Нанкинов
Второе издание. Первая публикация в 1975*
Как известно, зяблики, населяющие горные леса Кавказа и Крыма, образуют здесь особый подвид — кавказский, или крымский зяблик Fringilla coelebs solomkoi Menzbier et Sushkin 1913. Птицы этого подвида несколько крупнее обыкновенного зяблика F. c. coelebs Linnaeus 1758 и имеют больший вес. Измерения 184 особей, проведённые нами в августе-сентябре 1970 и 1972 годов на Крымском полуострове, показали, что длина крыла и вес птиц, находившихся на разных стадиях линьки, были следующими (см. таблицу).
Длина крыла и вес зябликов Fringilla coelebs solomkoi, отловленных в Крыму
Пол и возраст Число экз. Длина крыла, мм Вес, г
Среднее lim Среднее lim
Самцы ad 12 95 93-100 26.0 24.7-29.2
Самцы juv 92 92 87-95 23.7 20.5-29.6
Самки ad 11 87 84-91 23.9 22.7-25.0
Самки juv 69 89 82-91 24.1 21.0-27.0
Несмотря на существенные отличия в размерах и весе от обыкновенного зяблика, наиболее заметным морфологическим признаком крымского зяблика должен считаться его массивный клюв. Этот признак формируется на ранних стадиях онтогенеза, и птенцы крымского подвида в возрасте 6-7 дней уже имеют клювы, значительно превышающие своими размерами клювы птенцов обыкновенного зяблика.
* Носков Г. А., Рымкевич Т. А., Шибков А. А., Нанкинов Д. Н. 1975. Заметки об экологии крымского зяблика ^п^Ша еов^Ьв воЬшк^ МемЬ. е! ЯийсЬк.) //Вестн. Ленинград. ун-та 3: 11-16.
Исследование экологии крымского зяблика в полевых условиях проводилось нами в летне-осеннее и зимнее время в 1970, 1972 и 1973 годах. Кроме того, были просмотрены коллекционные материалы по этому подвиду в основных хранилищах в СССР (Зоологический институт АН СССР, Зоологический музей Московского университета, коллекции кафедры зоологии позвоночных Ленинградского университета) и коллекции Зоологического института Болгарской АН в Софии. Около 20 птиц на протяжении 4 лет жили в лаборатории и в вольере в Ленинградской области, где за ними велись постоянные наблюдения.
Основные места обитания зяблика на Крымском полуострове в весенне-летний период — горные широколиственные леса: дубравы, буковые и грабовые насаждения, леса смешанного типа, а также сады, парки и небольшие рощи предгорий и склоны гор с редкой древесно-кустарниковой растительностью на южном берегу Крыма. В горах зяблики селятся от нижнего края леса до верхнего предела лесной растительности в насаждениях самых различных возрастов. Поселяются зяблики также и в искусственных посадках горной сосны, используя их как место гнездования уже с 6-8-летнего возраста, но особенно охотно гнездятся в неразреженных сосняках 10-20-летнего возраста, находя в них оптимальные условия для маскировки гнёзд.
Плотность населения зяблика в широколиственных лесах составляет около 1-3 пар на 1 га - здесь крымский зяблик оказывается самым массовым видом лесных птиц. Несколько ниже плотность населения зябликов в сосновых посадках - около 1 пары на 2 га сосняков 1020-летнего возраста. Примерно такая же плотность наблюдается на склонах гор с редкой древесно-кустарниковой растительностью.
Свои гнёзда крымский зяблик маскирует чрезвычайно искусно. Этот признак, по-видимому, должен считаться одним из отличительных признаков биологии данного подвида, так как наблюдался нами в разных частях Крымского полуострова и в горных лесах Армении. Трудности, связанные с поисками гнёзд зябликов крымского подвида, в первое время настолько обескураживают исследователя, привыкшего работать в средней полосе с обыкновенным зябликом, что, кажется, найти гнездо у этой птицы вообще невозможно. В значительной степени способствует тому и поведение птиц. Зяблики сопровождают наблюдателя тихим посвистом, выражающим слабое возбуждение, на очень большой территории вокруг гнезда. Особенно трудно бывает обнаружить гнездо в дубравах и в буковых лесах. Три найденных нами гнезда в густом широколиственном лесу располагались на боковых ветвях дуба в развилке сука на высоте 4, 5 и 8 м и были чрезвычайно искусно замаскированы лишайниками и кусочками коры. Несколько легче оказалось обнаружить гнёзда зябликов в сосняках и в редколесье по склонам гор. В таких биотопах нами было найдено 13 гнёзд.
Гнёзда крымского зяблика, обнаруженные в разных типах биотопов, поражали своим разнообразием формы, размеров и состава строительного материала, особенно это относится к гнёздам, найденным в сосняках. Гнёзда здесь были очень рыхлые, состояли главным образом из корешков и мелких веточек, почти не содержали мха, лишайников и выстилки из перьев и напоминали по внешнему виду гнёзда славок. Гнёзда, найденные в дубравах или на границе сосняков и широколиственного леса, имели типичное для этого вида строение.
Сроки начала гнездования крымского зяблика оказались более поздними, чем предполагалось ранее. Так, откладка первого яйца в первых кладках в 12 гнёздах, для которых были известны сроки гнездования, приходилась на 26 апреля - 5 мая, причём в большинстве из них кладка началась в период между 29 апреля и 3 мая.
Кроме гнёзд с кладками и птенцами, нами было обнаружено большое количество разорённых гнёзд. Процент гибнущих гнёзд крымского зяблика оказался очень высоким и составлял в нашем случае 50-70%. Основным врагом этого вида, несомненно, должна считаться сойка ОаггиЫв glandarius. Эта птица в начале лета активно разыскивает гнёзда птиц, и их содержимое составляет основу питания сойки в весенний и раннелетний периоды. Хищническая деятельность сойки, на наш взгляд, является основной причиной столь искусной маскировки гнезд крымскими зябликами.
Появление сойки на гнездовом участке зябликов или в его окрестностях вызывает очень сильное беспокойство птиц. Крик беспокойства крымского зяблика, так же как и у обыкновенного подвида, может выражаться двумя голосовыми реакциями. Сильное волнение передаётся «пиньканием», практически не отличающимся от аналогичной голосовой реакции номинального подвида. Слабое беспокойство, сопровождаемое у обыкновенного зяблика так называемым «рюмением» (Е^еп-ги1), у крымского подвида сопровождается голосовой реакцией, отличной по своему звучанию: это свистовой звук, лишённый треска. Он очень напоминает писк цыпленка, отставшего от выводка. Смысловое значение этого сигнала, на наш взгляд, также различается у зябликов обыкновенного и крымского подвидов. Крик крымского зяблика передаёт не только беспокойство, но и любую степень возбуждения, и, соответственно, громкость сигнала варьирует в очень больших пределах. Издаётся он птицами значительно чаще, чем «рюмение» обыкновенного зяблика, и в брачный период постоянно слышен в лесу. Этот крик самцы издавали у нас в неволе в период половой активности в ответ на любое беспокойство.
В конце лета и осенью крымские зяблики в основной своей массе покидают сплошные лесные массивы и начинают концентрироваться в предгорьях у границы леса. Во второй половине августа и в начале
сентября основные скопления зябликов отмечались на полях со жнивьём от зерновых культур, примыкающим к лесам, в ущельях и по склонам гор с дикими яблонями и грушами.
Особенно массовые скопления птиц наблюдались у полей с подсолнечником, где зяблики кормились его семенами, собирая их не только с земли, но и выклёвывая из соплодий растущих растений. Так, в Бе-логорском районе в окрестностях посёлка Головановка на полях с подсолнечником площадью около 100 га кормилось примерно 3000 зябликов. Зяблики, обитавшие в окрестностях этого поля, держались здесь постоянно, но совершали правильные суточные перемещения между местом кормёжки, водопоем и местом ночёвки, которое располагалось в лесном массиве на склоне горы в 3 км от поля.
В естественных биотопах основным видом корма зяблика в осеннее время служат семена плодов диких груш, боярышника, яблонь. Птицы в конце лета начинают концентрироваться в участках леса с дикими плодовыми деревьями: обычно это склоны и днища ущелий с расположенными невдалеке местами водопоя.
Крымский зяблик, в отличие от обыкновенного, способен добывать семена из плодов, удаляя своим мощным клювом их мягкие части. Обычно в пищу используются семена из опавших и слегка подгнивших плодов. Это, по-видимому, облегчает ему добывание пищи. При вскрытии плода птицы орудуют преимущественно боковой частью клюва, наклоняя голову набок, но после того как кожура оказывается удалённой на части поверхности яблока, они вершиной клюва проделывают небольшое отверстие к семенам в сочной части плода и извлекают их. Обследование в конце августа опавших плодов груш на дне одного из ущелий, где кормилось несколько сотен птиц, показало, что около 70% плодов несли на себе следы расклёва их зябликами, а семена были съедены в 40-50% случаев.
Наблюдения за поведением птиц в момент добывания семян из плодов показывают, что это довольно сложный и весьма специализированный поведенческий акт. В свою очередь это заставляет предполагать, что семена плодов яблонь, боярышника и груш являются основным естественным видом корма крымского зяблика. Такая особенность питания могла послужить причиной заметного усиления и увеличения клюва — главного морфологического отличия К с. solomkoi.
Период линьки крымского зяблика начинается в конце июня и длится до 20-х чисел сентября. Первыми в линьку вступают взрослые особи; начальные стадии замены пера отмечаются прежде всего у птиц, рано закончивших гнездование. Взрослые самцы (в среднем) начинают линять на 5-7 дней раньше самок, но более быстрые темпы замены пера самками приводят к тому, что последние заканчивают линьку на 3-7 дней раньше самцов.
Молодые птицы постювенальную линьку начинают с середины-конца июля. Но уже на 20-25-й день жизни, т.е. через 10 дней после выхода из гнезда, у молодых особей наблюдаются зарастание аптерий тела пуховидным пером, формирование нижних кроющих перьев крыла, кроющих пропатагиальной складки, а также периферических рядов на брюшной и спинной птерилиях. Эта стадия дорастания юношеского наряда у молодых птиц из первого раннего выводка бывает отделена почти месячным промежутком времени от начала постюве-нальной линьки. У птиц, вылетевших из гнезд в июне или конце мая, эта стадия дорастания «пуха» и пера непосредственно предшествует постювенальной линьке.
Последовательность смены пера у крымского подвида соответствует таковой у номинального, но наблюдается тенденция к более полной замене верхних кроющих крыла и третьестепенных маховых при неполной линьке молодых птиц.
При полной послебрачной линьке взрослых особей замена пухо-видного пера на аптериях тела и линька нижних кроющих крыла переносятся на более поздние сроки и частично совпадают с обновлением перьев на голове, линяющей у обыкновенного подвида в конце линьки после завершения линьки крыла.
Со времени выхода в свет работы И.И.Пузанова «Опыт ревизии крымской орнитофауны» (1933) крымский подвид зяблика на территории Крымского полуострова принято считать оседлой птицей. Эта точка зрения отражена и в основном руководстве по птицам нашей страны (Бёме 1954). Всё это послужило поводом для сравнительных исследований эколого-физиологических адаптаций у оседлого F. c. solomkoi и перелётного F. c. coelebs подвидов одного вида (Гаврилов и др. 1972; Гаврилов 1972), проводимых на биологической станции Зоологического института на Куршской косе.
При содержании в неволе 20 крымских зябликов в 1970-1973 годах в уличных вольерах в условиях Ленинградской области нами было замечено, что у этих птиц, так же как и у номинального подвида, осенью после окончания линьки проявляются все характерные черты миграционного поведения. У птиц в это время резко увеличивались запасы подкожного жира и наблюдалась повышенная двигательная активность в утренние часы: птицы без остановки перелетали с жёрдочки на жёрдочку и издавали крики призывного значения («фить»), обычно слышимые во время пролёта. Черты миграционного поведения у содержавшихся в неволе крымских зябликов проявлялись даже более наглядно, чем у зябликов, отловленных в Ленинградской области. Эти наблюдения за птицами, содержавшимися в неволе, послужили предпосылкой для проведения специальных исследований на Крымском полуострове в зимний период.
Поиски зимующих особей крымского зяблика проводились нами в лесных районах центральной и восточной частей горного Крыма, в северо-восточной части предгорий (Белогорский район), а также вдоль побережья южного берега от Феодосии до Алупки в январе-феврале 1972 и 1973 годов. По своим климатическим особенностям северная — степная, центральная — горная и лесная и южная — прибрежная зоны Крымского полуострова в зимнее время резко различаются между собой. Степная и горная части Крыма имеют относительно низкую зимнюю температуру воздуха (ниже 0°). В горах отмечается регулярный снеговой покров, а в степной зоне снег выпадает периодически. В таких условиях зимовки зябликов в естественных биоценозах становятся почти невозможными. И, действительно, маршруты как в лесной, горной, части, так и в предгорьях северной части Крымского полуострова показали, что здесь отмечаются на зимовках в очень незначительном числе особи обыкновенного зяблика F. c. coelebs. Все обнаруженные нами места зимовок этих птиц (6 точек) были связаны со стоянками овец (в кошарах), скотными дворами или с поселениями человека. Во всех случаях на одной зимовке держалось 10-20 особей зябликов. Они обычно находились в смешанных стаях с юрками Fringilla montifrin-gilla, обыкновенными овсянками Emberiza citrinella, полевыми Passer montanus и домовыми P. domesticus воробьями. Птицы кормились у кормушек скота или на соломе, привозимой к скотным дворам. Ночёвки зябликов располагались в ближайшем лесу или в оврагах с древесно-кустарниковой растительностью.
Количество зябликов на южном побережье Крыма оказалось значительно большим. Особенно массовые зимовки обнаружены нами в районе Алушты и в Никитском ботаническом саду. С помощью бинокля с близкого расстояния было обследовано более 100 птиц, 20 из них поймано в пригородах Алушты и в Никитском ботаническом саду. Так же как в северной и лесной частях Крыма, все обследованные особи оказались птицами номинального подвида F. c. coelebs.
На южном берегу Крымского полуострова обыкновенный зяблик держался крупными стаями до 100 и более особей. В районе Никитского ботанического сада птицы большую часть дня кормились на вспаханных полях, собирая из почвы опавшие семена растений. В окрестностях Алушты зяблики держались в очень больших смешанных стаях с зеленушками Chloris chloris и коноплянками Acanthis cannabina и совершали регулярные суточные перемещения между местами кормёжек на полях и местом ночёвки, расположенном в городском парке на высоких кипарисах.
Общая численность зимующих в Крыму зябликов оказывается довольно низкой и резко контрастирует с высокой численностью этого вида на гнездовании. Это обстоятельство также может служить кос-
венным подтверждением перелётности гнездящегося здесь крымского подвида F. c. solomkoi.
Анализ тушек зябликов, добытых в Крыму в зимнее время, показал, что в коллекциях нет ни одного экземпляра крымского подвида, добытого в период между 12 октября и 28 марта. Более сотни особей, хранящихся в разных коллекциях и добытых в зимнее время в Крыму, относится к номинальному подвиду.
Таким образом, наличие миграций в годовом жизненном цикле крымского зяблика можно считать доказанным. По этому признаку он, по-видимому, не отличается от кавказских представителей этого же подвида и является также перелётной птицей. Однако места зимовок крымского зяблика остаются невыясненными. Поиски крымских зябликов на Балканском полуострове — предполагаемом нами месте их зимовок — показали, что здесь зимует лишь ничтожная часть особей этого подвида. Так, в коллекциях Зоологического музея в Софии среди десятков птиц номинальной формы, добытых на зимовках, хранятся 4 тушки F. c. solomkoi, добытые в октябре и январе в западной части страны. 21 января 1973 в городском саду Софии были встречены 3 особи зябликов крымского подвида, кормившиеся в стае с обыкновенными зябликами и исчезнувшие в этот же день. А.Простов (1963, 1964) ежегодно отмечал небольшое число птиц F. c. solomkoi на зимовках в юго-западной части Болгарии. Однако принадлежность этих птиц к гнездовой популяции Крымского полуострова трудно предполагать, так как именно в этих районах в гнездовой период встречаются зяблики крымского подвида F. c. solomkoi, в то время как на всей остальной части страны гнездятся птицы обыкновенного подвида F. c. coelebs (Патев 1950). Наблюдения, проведённые зимой 1972/73 года в окрестностях Софии и на Фракийской низменности, показали, что здесь встречаются особи лишь номинальной формы.
Изложенные факты дают основание предполагать, что основные места зимовок крымских зябликов, так же как кавказских представителей этого подвида, приурочены к странам южного Причерноморья и Передней Азии. Причём через Балканский полуостров на зимовку пролетает незначительная часть крымской популяции и ещё меньшая часть особей остаётся там зимовать.
Литература
Бёме Л.В. 1954. Зяблик // Птицы Советского Союза. М., 5: 286-292.
Гаврилов В.М. 1972. Эколого-физиологическая характеристика линьки птиц.
Автореф. дис. ... канд. биол. наук. М.: 1-28. Гаврилов В.М., Дольник В.Р., Дольник Т.В., Дьяченко В.П., Яблонкевич М.Л. 1972. Сравнение сезонных и суточных циклов у оседлых и перелётных рас воробьёв и зябликов // Отчётная научная сессия по итогам работ 1971 года Зоологического института АН СССР. Л.: 7-8.
Патев П. 1950. Птиците в България. София: 1-364.
Простов А. 1963. Принос към изучаване орнитофауната в Петричко (юго-западна
България) // Изв. на Зоол. ин-т с музей при БАН 13: 33-77. Простов А.1964. Изучава на орнитофауната в Бургаско // Изв. на Зоол. ин-т с музей при БАН 15: 5-68. Пузанов И.И. 1933. Опыт ревизии крымской орнитофауны // Бюл. МОИП. Отд. биол. 42, 1: 3-41.
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2012, Том 21, Экспресс-выпуск SOS: 2638-2639
Большой пёстрый дятел Dendrocopos major и певчий дрозд Turdus philomelos - новые гнездящиеся птицы Калмыкии
H. В. Цапко
Второе издание. Первая публикация в 2010*
При обследовании Ленинского лесничества Калмыкии (Городови-ковский район) 7 июня 2GG9 нами были найдены два новых гнездящихся в Калмыкии вида — большой пёстрый дятел и певчий дрозд.
Большой пёстрый дятел Dendrocopos major ранее на территории Калмыкии отмечался только на зимовках. В лесничестве и прилежащих лесополосах он, видимо, не представляет редкости. Несколько раз голос дятла отмечен в расположенной южнее лесного массива лесополосе. Здесь же найдены и его дупла, одно из которых было занято полевым воробьём Passer montanus. Дятлы вели себя осторожно, и подтвердить их гнездование находкой жилого дупла в лесополосе не удалось. На территории Ленинского лесничества было найдено сразу два жилых дупла с птенцами. Из местоположение можно было ещё издалека определить по громким крикам птенцов. Оба этих дупла, располагавшиеся в 2GG м одно от другого, были сделаны в дубах на высоте
I.7 и 2 м от земли. Взрослые птицы у гнёзд отсутствовали и были заняты поисками корма. Прилетавшие через некоторое время с очередной порцией корма дятлы начинали громко кричать при виде человека и не подлетали к гнезду, пока наблюдатель не скрывался из вида.
Певчий дрозд Turdus philomelos в Калмыкии отмечается на весеннем и осеннем пролёте. Ближайшие места его гнездования до последнего времени были известны в лесах окрестностей Ставрополя. 7 июня
* Цапко Н. В. 2010. Большой пёстрый дятел и певчий дрозд — новые гнездящиеся виды Калмыкии //Орнитология в Северной Евразии. Оренбург: 320-321.
