CC BY
147
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2017. № 4 (53). С. 69-74.
УДК 347.42
DOI 10.25513/1990-5173.2017.4.69-74
ЗАМЕЩАЮЩАЯ СДЕЛКА КАК РЕЗУЛЬТАТ НОВЕЛЛИЗАЦИИ ОБЩИХ ПОЛОЖЕНИЙ ОБ ОБЯЗАТЕЛЬСТВАХ
REPLACEMENT TRANSACTION AS A RESULT OF THE REVISION OF THE GENERAL PROVISIONS ON OBLIGATIONS
А. В. ЗАХАРКИНА (A. V. ZAKHARKINA)
Статья посвящена позитивации института замещающей сделки в общих положениях об ответственности за нарушение обязательств. Обращение к институту замещающей сделки вызвано противоречивой судебно-арбитражной практикой, весьма неоднозначными оценками, которые даются ему в научной литературе, а также далеко не прозрачным механизмом его реализации, допускающим реальную возможность злоупотреблений со стороны участников гражданских правоотношений, создающих угрозу стабильности гражданского оборота.
Ключевые слова: замещающая сделка; новеллы обязательственного права; сопоставимые товары; аналогичные товары; сделка; договор; обязательство.
The article is devoted to positively of the foster transactions in the General provisions on responsibility for breach of obligations. Address to the Institute of "replacement transaction" caused by conflicting judicial-arbitration practice, is very ambiguous assessments that are given to him in the scientific literature, and is also far more "opaque" mechanism for its implementation, allowing the possibility of real abuse by participants of civil legal relations that threaten the stability of civil turnover.
Key words: replacement transaction; the novels of the law of obligations; the comparable goods; accounting goods; bargain; contract; an obligation.
С 1 июня 2015 г. вступил в силу Федеральный закон Российской Федерации от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ (далее - Закон № 42-ФЗ) «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» [1], предусматривающий целый ряд новаций в правовом регулировании обязательственных правоотношений. Остановимся только на одной новелле, введённой этим законом, - позитивации института замещающей сделки в общих положениях об ответственности за нарушение обязательств.
Собственно замещающей сделке посвя-щён п. 1 ст. 393.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) [2], в соответствии с которым «в случае, если неисполнение или ненадлежащее исполнение должником договора повлекло его досрочное прекращение и кредитор заключил взамен его аналогичный договор, кредитор вправе
потребовать от должника возмещения убытков в виде разницы между ценой, установленной в прекращённом договоре, и ценой на сопоставимые товары, работы или услуги по условиям договора, заключённого взамен прекращённого договора».
Обращение к институту замещающей сделки вызвано противоречивой судебно-арбитражной практикой, весьма неоднозначными оценками, которые даются ему в научной литературе, а также далеко не прозрачным механизмом его реализации, допускающим реальную возможность злоупотреблений со стороны участников гражданских правоотношений, создающих угрозу стабильности гражданского оборота.
Мы вынуждены констатировать, что далеко не все представители юридической науки дали положительную оценку нормам, регламентирующим институт замещающей сделки.
© Захаркина А. В., 2017
Так, С. К. Соломин прямо пишет: «Вполне очевидно, что механизм определения размера убытков по ст. 393.1 ГК РФ не является чем-то новым, а представляет собой крайне неудачную копию специальных правил договора поставки, определяющих особенности исчисления убытков при расторжении данного договора (ст. 524 ГК РФ)» [3].
Разъяснения, касающиеся механизма реализации правовых норм, регламентирующих институт замещающей сделки, уже имеются в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. № 7 (ред. от 7 февраля 2017 г.) «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» (далее - Постановление Пленума) [4]. Так, в п. 12 названного Постановления Пленума отмечается, что кредитором могут быть заключены несколько сделок, которые замещают расторгнутый договор, либо приобретены аналогичные товары или их заменители в той же или в иной местности и т. п.
Добросовестность кредитора и разумность его действий при заключении замещающей сделки предполагаются (п. 5 ст. 10, п. 3 ст. 307, ст. 393.1 ГК РФ).
Должник вправе представить доказательства того, что кредитор действовал недобросовестно и/или неразумно и, заключая замещающую сделку, умышленно или по неосторожности содействовал увеличению размера убытков, причинённых неисполнением или ненадлежащим исполнением, либо не принял разумных мер к их уменьшению (п. 1 ст. 404 ГК РФ). Например, должник вправе представлять доказательства чрезмерного несоответствия цены замещающей сделки текущей цене, определяемой на момент её заключения по правилам п. 2 ст. 393.1 ГК РФ.
Обратимся к анализу судебно-арбитражной практики. Так, между ООО «Промхим» (поставщик) и ООО «СГК» (покупатель) заключён договор поставки натра едкого, по условиям которого поставщик обязался передать натр едкий технический в адрес указанных покупателем грузополучателей, а покупатель обязался его принять / организовать приёмку и оплатить.
В соответствии с протоколом согласования цен на поставку товара цена на товар ус-
тановлена сторонами: 16 907 руб. 40 коп. (без транспортных расходов 13 945 руб. 33 коп.) и 17 357 руб. 78 коп. (без транспортных расходов 13 945 руб. 34 коп.).
В протоколе указано, что цена на товар без учёта транспортных расходов зафиксирована и не подлежит изменению на весь период действия договора. В письме ответчик указал на увеличение отпускных цен на натр едкий технический. В ответном письме истец указал на невозможность увеличения цены на основании заключённого договора, отказ от выполнения заявки расценивается как отказ от поставки. Истец заключил с ООО «Энерго-Химическая компания» договор на поставку натра едкого, по условиям которого покупатель приобрёл не поставленный ответчиком товар по цене выше, чем согласовано сторонами по договору. Истцом в адрес ответчика была направлена претензия от 30 октября 2015 г., в которой ответчику сообщено о факте заключения договора с ООО «Энерго-Химическая компания», а также о необходимости возмещения убытков по совершённой взамен сделке в течение 20 календарных дней с момента получения претензии.
Судами обоснованно установлено, что цена продукции, приобретённой взамен, является разумной, поскольку незначительно превышает цену продукции по договору, заключённому с ответчиком.
Учитывая представленные в материалах дела доказательства, суды пришли к правильному выводу, что расходы на приобретение товаров у другого лица являются следствием неправомерного виновного бездействия ответчика, который не обеспечил поставку товаров в установленный срок в объёмах, указанных в заявке, по согласованной цене. Таким образом, причинно-следственная связь между неправомерным бездействием ответчика и возникшими у истца убытками имеется [5].
Представленный классический пример совершения замещающей сделки видится нам идеальным случаем, при котором налицо все факты недобросовестного виновного поведения должника и одновременно добросовестного и правомерного поведения кредитора при совершении замещающей сделки. Указанный случай настолько импонирует
нам, что был представлен в достаточно значительном объёме для того, чтобы показать читателю всю картину (правовую ситуацию). Интересно, что суд обратил внимание на разумность цены замещающей сделки как на один из факторов, демонстрирующих добросовестное поведение кредитора. Действительно, на наш взгляд, именно цена, как правило, выступает так называемой ахиллесовой пятой, слабой стороной механизма реализации замещающей сделки, поскольку отдаёт её на откуп самого кредитора, так как никаким образом не нормируется ГК РФ. В указанном судебном акте цена, установленная в замещающей сделке, превышала цену, предусмотренную условиями первоначального обязательства, не более чем на 25 %. На наш взгляд, эти 25 % и есть тот самый оптимальный баланс интересов должника и кредитора, который соответствует добросовестному поведению кредитора при совершении им замещающей сделки.
Интересно, что стороны во избежание «неконтролируемых» санкций изначально в договоре прописывают максимальный размер ответственности должника в случае, если кредитор будет вынужден заключить замещающую сделку. Так, между сторонами был заключён договор поставки, в соответствии с которым истец обязался покупать, а ответчик обязался поставлять сырье для кондитерского производства. 26 марта 2014 г. стороны договора посредством размещения общего заказа согласовали поставку фундука в количестве 240 тонн, ценой 6 250 долл. США за тонну, общей стоимостью 1 500 000 долл. США.
Электронными письмами ответчик поставил истца в известность о невозможности поставки товара. Ввиду рисков остановки производства и возникновения существенных убытков, связанных с простоем и невозможностью исполнения обязательств перед контрагентами, истец был вынужден в сжатые сроки организовать приобретение товара у других поставщиков по действовавшей на тот момент более высокой цене. Общая стоимость приобретённого истцом аналогичного товара в количестве 239,58 тонн составила 3 423 204,00 долл. США. Разница между стоимостью товара, приобретённого истцом у третьих лиц, и стоимостью аналогичного
количества товара, не поставленного ответчиком, составила 1 925 829,00 долл. США, которую истец и заявил к взысканию в качестве своих убытков. В силу п. 6.4 договора ответственность поставщика ограничена суммой 375 000 долл. США, в связи с чем суд первой инстанции пришёл к правильному выводу об удовлетворении иска в этой части [6].
Данный пример наглядно демонстрирует два интересных нюанса замещающей сделки. Во-первых, наличие в договоре специального условия, ограничивающего размер ответственности должника перед кредитором, почти «нивелирует» возможность возмещения разницы в случае заключении замещающей сделки. Во-вторых, в приведённом примере вызывает недоумение разница в цене между первоначальной и замещающей сделками. Так, цена первоначального договора 1 500 000 долл. США, а цена за аналогичный товар в идентичном объёме по замещающей сделке - 3 423 204,00 долл. США, т. е. выше более чем в 2 раза. Подобная ценовая разница ставит под серьёзное сомнение добросовестность кредитора. Однако известно, что подобная ситуация может иметь место в случае серьёзного изменения курса валюты или изменения цены на товар. Эти случаи, принимаются во внимание в Постановлении Пленума, где отмечается, что риски изменения цен на сопоставимые товары, работы или услуги возлагаются на сторону, неисполнение или ненадлежащее исполнение договора которой повлекло его досрочное прекращение, например, в результате расторжения договора в судебном порядке или одностороннего отказа другой стороны от исполнения обязательства (п. 11 Постановления Пленума).
Другой решающий фактор, на который обращают внимание суды при квалификации правомерности требований кредитора по возмещению разницы между ценой, установленной в первоначальной сделке, и ценой, предусмотренной условиями замещающей сделки, - это наличие причинно-следственной связи между ненадлежащим исполнением должником обязательств и расходами кредитора на приобретение аналогичного товара по замещающей сделке. Так, частично удовлетворяя требование покупателя о взыскании убытков, причинённых ненадлежащим ис-
полнением обязательств по договору поставки, суд в порядке п. 1 ст. 520, п. 1 ст. 524 ГК РФ, п. 12 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7 установил, что между ненадлежащим исполнением ответчиком обязательств и расходами истца на приобретение товара по более высокой цене имеется причинно-следственная связь, поскольку ответчик уведомил истца о невозможности поставки товара и последний был вынужден в сжатые сроки организовать приобретение товара у других поставщиков по действовавшей на тот момент более высокой цене, вместе с тем в силу условий договора ответственность поставщика ограничена определённой суммой [7].
Сложность реализации самой замещающей сделки кроется в законодательной преграде совершить такую сделку максимально оперативно. Так, в п. 1 ст. 393.1 говорится о том, что кредитор вправе потребовать от должника возмещения убытков в виде разницы между ценой, установленной в прекращённом договоре, и ценой на сопоставимые товары, работы или услуги по условиям договора, заключённого взамен прекращённого договора (выделено нами. - А. З.). Вот здесь возникает первый и наиболее сложный вопрос: может ли кредитор, не получивший в надлежащий срок надлежащего исполнения, заключить замещающую сделку с уведомлением об этом кредитора? С точки зрения формальной логики и буквального толкования п. 1 ст. 393.1 ответ на поставленный вопрос будет отрицательным, так как в указанный нами период первоначальный договор не прекращён. Кроме того, в п. 13 Постановления Пленума отмечается, что заключение замещающей сделки до прекращения первоначального обязательства не влияет на обязанность должника по осуществлению исполнения в натуре и на обязанность кредитора по принятию такого исполнения (п. 3 ст. 308 ГК РФ). Итак, в п. 3 ст. 308 ГК РФ, к которому нас отсылает п. 13 Постановления Пленума, говорится о том, что обязательство не создаёт обязанностей для лиц, не участвующих в нём в качестве сторон (для третьих лиц). Получается, по логике Пленума Верховного Суда РФ, пока первоначальный договор не прекращён, должник по замещающей сделке - это некое третье лицо по отно-
шению к первоначальному обязательству. И с этим вполне можно согласиться. Однако в таком случае вновь становится неясным механизм действия замещающей сделки. Вполне вероятна ситуация, при которой просрочивший должник, обязанный к исполнению обязательства в натуре, совершит все необходимые приготовления к соответствующему исполнению тогда, когда кредитор уже заключит замещающую сделку, должник по которой также предпримет все необходимые действия для предоставления надлежащего исполнения.
Вызывает обоснованную критику юридическая техника Постановления Пленума в части юридической терминологии. Во-первых, видится нецелесообразным систематическое отождествление таких категорий, как «сделка», «договор» и «обязательство», например: «если кредитор заключил замещающую сделку (здесь и далее выделено нами. -А. З. ) взамен прекращённого договора» (п. 12 Постановления Пленума), «кредитором могут быть заключены несколько сделок, которые замещают расторгнутый договор», «первоначальный договор был прекращён в связи с нарушением обязательства, кото -рое вызвало заключение этой замещающей сделки» (п. 13 Постановления Пленума), и др.
Интересно отметить, что в цивилисти-ческой науке не раз обращалось внимание на проблему соотношения понятий обязательства и договора [8].
Ю. Н. Андреев, исследуя содержание термина «обязательство», обращает, в частности, внимание на то, что данный термин применяется «в правовой теории и юридической практике в самых различных значениях, начиная с понятия "документ", содержащий определённую совокупность гражданских прав и обязанностей, продолжая "обязанностью должника", как конкретным элементом самого обязательственного правоотношения и заканчивая отдельным видом (подвидом) относительного гражданского правоотношения с определённым набором гражданских прав и соответствующих им обязанностей» [9].
По этому вопросу В. А. Белов справедливо отмечает следующее: «... одной из характерных черт русской цивилистической науки во все времена её существования было
смешение понятий об обязательстве и договоре, носившее (скажем мягко) чрезвычайно распространённый характер... В конкретно -юридических исследованиях различие это в лучшем случае просто игнорируется: термины "договор" и "обязательство" используются как взаимозаменяемые, в результате то "договоры" сводятся к "обязательствам", то (что гораздо чаще) "обязательства" к "договорам"» [10]. Автор, несомненно, прав, говоря, что для обозначения юридического результата в виде системы субъективных прав и юридических обязанностей вполне достаточно термина «гражданские правоотношения» или «обязательственные правоотношения».
Вслед за ним Г. В. Колодуб обоснованно обращает внимание на негативную тенденцию, которая получила распространение как в доктринальной цивилистической литературе, так и в правоприменительной практике, -смешение правовых явлений «исполнение гражданско-правовой обязанности», «исполнение гражданско-правового обязательства» и «исполнение договора» [11].
Возвращаясь к анализу Постановления Пленума, обратимся к исследованию таких категорий, как «сопоставимые товары, работы или услуги» и «аналогичные товары, работы или услуги», а также их «заменители». Во-первых, остаётся неясным, зачем правоприменитель в одном и том же акте толкования права (и даже в одном и том же пункте!) использует синонимичные категории «сопоставимые товары» и «аналогичные товары», создавая дополнительные сложности в понимании и так сырого механизма замещающей сделки. А может быть, это не синонимы?
Кроме того, вызывает недоумение возможность кредитора заключить замещающую сделку, предметом которой являются не просто «сопоставимые» или «аналогичные» товары, а их заменители. На наш взгляд, «аналогичные товары» и «заменители аналогичных товаров» сложно признать синонимами. В данном контексте всё же имеется в виду именно заменитель товара как нечто, могущее удовлетворить интерес кредитора взамен первоначального предмета исполнения. К примеру, заменителем молока могут быть сливки, заменителем компьютеров марки «Samsung» могут стать компьютеры бренда «Apple», однако в данном случае
сложно доказать умысел кредитора на заключение именно замещающей сделки и его добросовестное поведение, которое, судя по Постановлению Пленума, презюмируется. Более того, назвать товар и его заменитель сопоставимыми товарами весьма сложно.
П. Н. Макаров предложил свой вариант решения обозначенной нами проблемы: «Приведём пример. Покупатель приобрёл товар-заменитель более высокого уровня или качества, чем товар, являющийся предметом расторгнутого договора, и, соответственно, более дорогостоящий. Эти отличия будут разумными, если отсутствовала очевидная возможность приобрести товар-заменитель, который был бы идентичен товару, предусмотренному расторгнутым договором, и если среди лежащих на поверхности предложений по товару-заменителю более высокого уровня или качества покупателем было выбрано самое дешёвое предложение» [12].
В целом следует отметить, что анализ судебно-арбитражной практики наглядно демонстрирует, что в большинстве случаев заключения замещающей сделки суд встаёт на сторону кредитора и удовлетворяет его требования (полностью либо частично).
Резюмируем вышеизложенное. Для совершения замещающей сделки по правилам п. 1 ст. 393.1 ГК РФ участникам гражданского оборота необходимо иметь в виду следующее:
1) замещающая сделка имеет своей главной целью возникновение нового обязательства взамен нарушенного либо неисполненного обязательства, т. е. между виновными противоправными действиями должника по ненадлежащему исполнению или по неисполнению обязательства и действиями кредитора по заключению замещающей сделки должна быть установлена прямая причинно-следственная связь;
2) предмет замещающей сделки и предмет первоначальной сделки обязательно должны совпадать (или по крайней мере быть «аналогичными»);
3) предметом замещающей сделки может быть заменитель предмета, установленного в первоначальной сделке;
4) замещающая сделка может быть представлена в виде нескольких договоров, заключённых взамен первоначального договора;
5) право на заключение замещающей сделки возникает у кредитора только после прекращения первоначального договора;
6) цена замещающей сделки должна быть разумной (на наш взгляд, она не должна превышать цену первоначальной сделки более чем на 25 %);
7) руководствуясь принципом взаимного содействия, установленного в п. 3 ст. 307 ГК РФ, кредитор обязан предупредить должника о совершении замещающей сделки, а также о намерении её совершить;
8) при совершении замещающей сделки добросовестность кредитора презюмирует-ся; соответственно, на должнике лежит бремя доказывания обратного;
9) риски изменения цен на сопоставимые товары, работы или услуги возлагаются на сторону, неисполнение или ненадлежащее исполнение договора которой повлекло его досрочное прекращение.
1. О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации : Федеральный закон РФ от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ // Официальный интернет-портал правовой информации. - URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 09.03.2015).
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) : Федеральный закон РФ от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (ред. от 28 марта 2017 г., с изм. от 22 июня 2017 г.) // СЗ РФ. -1994. - № 32. - Ст. 3301.
3. Соломин С. К., Соломина Н. Г. К вопросу о достоверности «нового» механизма возмещения убытков при прекращении договора // Закон. - 2017. - № 2. - С. 114-120.
4. О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации
06 ответственности за нарушение обязательств : Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. № 7 (ред. от
7 февраля 2017 г.) // Российская газета. -2016. - 4 апр. - № 70.
5. Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 2 февраля 2017 г. № Ф02-7429/2016 по делу № А33-505/2016. -Документ опубликован не был. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
6. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 23 декабря 2016 г. № Ф05-20125/2016 по делу № А40-37749/2016. - Документ опубликован не был. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
7. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 23 декабря 2016 г. № Ф05-20125/2016 по делу № А40-37749/2016. - Документ опубликован не был. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
8. Анненков К. Система русского гражданского права. - С. 3-4; Белов В. А. Чертова дюжина вопросов (о судьбе института недействительности сделок) // Корпоративный юрист. -2005. - № 4. - С. 27-29; Красавчиков О. А. Юридические факты в советском гражданском праве. - М. : Юрид. лит., 1958. - С. 117; Пугинский Б. И. Частный договор в научной картине права // Учёные-юристы МГУ о современном праве : сб. ст. - М. : Городец, 2005. - С. 165; Пугинский Б. И., Сафиул-лин Д. Н. Правовая экономика: проблемы становления. - М. : Юрид. лит., 1991. - С. 142 и др.
9. Андреев Ю. Н. О понятии «обязательство» в гражданском праве России // Известия Юго-Западного государственного университета. -2014. - № 5 (56). - С. 194.
10. Белов В. А. К вопросу о соотношении понятий обязательства и договора // Вестник гражданского права. - 2007. - № 4. - С. 239, 246.
11. Колодуб Г. В. Проблема соотношений правовых категорий (явлений) «исполнение гражданско-правовой обязанности», «исполнение гражданско-правового обязательства» и «исполнение договора» // Юрист. - 2013. - № 24. -С. 38.
12. Макаров П. Н. Обзор новелл гражданского законодательства, упрощающих взыскание убытков кредитором (с учётом позиций Пленума Верховного Суда РФ) // Закон. - 2016. -№ 12. - С. 149-160.
