CC BY
57Административная ответственность является одним из традиционных и часто применяемых на практике видов публичной ретроспективной юридической ответственности. Ее нормативным основанием выступает законодательство об административных правонарушениях, закрепляющее реакцию государства на совершение административных правонарушений. Однако федеративная природа российской государственности порождает не утихающую дискуссию о принципах разграничения предметов ведения и полномочий в области законодательства об административных правонарушениях. В свою очередь нерешенность этого вопроса предопределяет наличие практических проблем применения административного законодательства.
Как известно, Кодекс РФ об административных правонарушениях (далее -КоАП РФ)1 более четко по сравнению с ранее действующим законодательством очертил круг источников регулирования административной ответственности, в том числе в части уровней регламентации. Если Кодекс РСФСР об административных правонарушениях допускал наличие нормативных правовых актов, устанавливающих составы административных правонарушений, на уровне федерации, субъектов федерации и местном уровне2, то в действующем КоАП РФ жестко устанавливается, что законодательство об административных правонарушениях состоит исключительно из
Людмила Геннадьевна Коновалова, доцент кафедры административного и финансового права Алтайского филиала ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», кандидат юридических наук
В статье дается анализ соотношения предметов ведения Российской Федерации и субъектов РФ в области законодательства об административных правонарушениях. Рассматриваются проблемы, с которыми субъекты РФ сталкиваются при принятии своих законов об административной ответственности. Автор предлагает меры по оптимизации разграничения предметов ведения между Россией и субъектами федерации в сфере административной ответственности, в том числе связанные с необходимостью переноса составов правонарушений, не имеющих региональной специфики, на федеральный уровень и исключения дублирования положений КоАП РФ в региональном законодательстве.
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ОБ АДМИНИСТРАТИВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ СУБЪЕКТОВ РОССИ1 1СКО? ФЕДЕРАЦИИ В СВЕТЕ ПРИНЦИПА РАЗГРАНИЧЕНИЯ ПРЕДМЕТОВ ВЕДЕНИЯ
норм КоАП РФ, а также из принимаемых в соответствии с ним законов субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях.
Принято считать, что эти нормы КоАП РФ развивают положения ст. 72 Конституции РФ, относящей административное и административно-процессуальное законодательство к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов'1. В этом случае термину « административно е зако нодательство » придается широкий смысл, включающий в себя законодательство об административных правонарушениях. Такой позиции придерживается и Конституционный Суд РФ, который неоднократно подтверждал правомерность принятия законов субъектов РФ в области административных правонарушений, если они не противоречат федеральным законам, регулирующим те же правоотношения. При этом Конституционный Суд РФ допускает даже возможность опережающего законотворчества субъектов РФ с условием последующего приведения своих актов в соответствие с федеральными законами4.
Вместе с тем, не все исследователи согласны с такой трактовкой норм Конституции РФ. Например, А.Б. Ага-
пов ставит под сомнение конституционность издания законов субъектов РФ об административных правонарушениях и административной ответственности, полагая, что они противоречат положениям ч. 3 ст. 55 Конституции РФ об ограничении конституционных прав и свобод лишь федеральным законом5. По мнению А.П. Шергина, администра-тивно-деликтное законодательство не является составной частью административного законодательства, посколькупо-следнее должно выполнять лишь функцию управленческого регулирования. Соответственно, издание законов субъектов РФ об административной ответственности автор считает противоречащим Конституции РФ6. Б.В. Россинский также полагает, что принятие законов субъектов РФ об административной ответственности ущемляет конституционные права граждан и противоречит ст. 55 Конституции РФ. Поэтому ученый предлагает регламентировать в законодательстве субъектов РФ лишь административную ответственность юридических и должностных лиц7.
Думается, что в данном вопросе целесообразнее согласиться с мотивировкой Конституционного Суда РФ и признать допустимым установление
ДЛТАНСКНЙ ВЕСТНИК ГОСУДАРСТВЕННОЙ И МУНИЦИПАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ
101
2013
административной ответственности законами субъектов РФ, в том числе и для физических лиц. Дело в том, что сам федеративный характер государственности предопределяет возможность широкого нормотворчества субъектов РФ. Соответственно, существует и объективная потребность в охране этих нормативных установлений. Поскольку субъекты РФ не могут предусматривать в своих актах гражданско-правовую или уголовную ответственность, у них должен быть инструментарий административно-правового характера. Иначе правила поведения, установленные в рамках своих полномочий субъектами РФ, не будут исполняться. Это в равной степени касается юридических, должностных и физических лиц,
В данной связи ценной является мысль о том, что Конституция РФ не случайно называет в одном ряду в числе предметов совместного ведения административное, административно-процессуальное, трудовое, семейное, жилищное, земельное, водное, лесное законодательство, законодательство о недрах, об охране окружающей средыв, так как административная ответственность охраняет нормы не только собственно административного, но и других отраслей права.
Вопрос же ограничения конституционных прав граждан законами субъектов РФ об административной ответственности затрагивает более глобальную, рассматриваемую в рамках науки конституционного права, проблему возможности ограничения конституционных прав граждан вообще. При этом специалисты в области конституционного права на основе анализа отечественной и зарубежной доктрины, практики правоприменения, правовых позиций Конституционного Суда РФ отмечают, что правомерное ограничение основных прав граждан может носить первичный (то есть на основе федерального закона с учетом ст. 55 Конституции РФ) и вторичный (подзаконным актом или актом субъекта федерации в качестве развития положений федерального закона) характер9. Поэтому представляется, что с учетом научных изысканий в области конституционного права и традиционных представлений о предмете административного права можно рассматривать законодательство об административной ответственности в качестве составной части администра-
тивного законодательства, а ограничения прав граждан, возникающие при принятии законов субъектов РФ об административной ответственности, допустимыми, так как они обусловлены развитием положений, предусмотренных в Ко АП РФ.
Вместе с тем, практика законотворчества субъектов РФ в части установления административной ответственности обнаруживает определенные проблемы.
Во-первых% законодательство об административной ответственности в субъектах РФ зачастую не содержит региональной специфики. Многие законы субъектов РФ предусматривают административную ответственность за очень близкие по составу правонарушения. Например, региональное законодательство, как правило, устанавливает ответственность за нарушение тишины и покоя граждан, за оскорбление общественной нравственности, нарушения правил благоустройства, правил обращения с животными, безбилетный проезд, торговлю спиртными напитками домашней выработки и т. д10. При этом в регионах могут отличаться отдельные признаки составов правонарушений, разниться виды и размеры административных наказаний. По меткому выражению О.С. Рогачевой (Захаровой), «в настоящее время о\ожилась правовая ситуация, при которой лица, совершившие тождественные по смыслу административные правонарушения, привлекаются к различным по степени суровости административным наказаниям, равно как и в разных субъектах РФ за аналогичные административные правонарушения к одному и тому же по степени суровости административному наказанию привлекаются различные по статусу субъекты ответственности»11.
Так, согласно ч,1 ст. 3.1 Закона Кировской области от 4 декабря 2007 г. № 200-30 (ред. от 21 февраля 2013 г.) «Об административной ответственности в Кировской области» административно наказуемыми являются «громкая речь, крики, пение, свист, использование звуковоспроизводящих устройств, автосигнализации (при неоднократном срабатывании), осуществление хозяйственных и иных работ (кроме аварийных работ), эксплуатация механизмов в жилых и нежилых помещениях, во дворах домов, на улицах, создающих шум и препятствующих полноценному отдыху граждан в период с 22 до 6 ча-
сов». В соответствии сч. 1 ст. 61 Закона Алтайского края от 10 июля 2002 г. № 46-ЗС (ред. от 05 декабря 2012 г.) «Об административной ответственности за совершение правонарушений на территории Алтайского края» правонарушением является «нарушение тишины и покоя граждан (выкрики, свист, громкое пение, пользование звуковоспроизводящими аппаратами, установленными на повышенную громкость, громкая игра на музыкальных инструментах и т.п.) на улицах, в городском и внутрирайонном пассажирском транспорте общего пользования, квартирах и домовладениях, местах временного пребывания граждан (санаториях, домах отдыха и т. п.) с 22 до 7 часов». Предусмотрены и различные наказания: в Кировской области - предупреждение или наложение административного штрафа на граждан в размере от двухсот рублей до одной тысячи рублей, в Алтайском крае - административный штраф на граждан в размере от трехсот до одной тысячи пятисот рублей, на должностных лиц - в размере от пятисот до пяти тысяч рублей12.
Подобная ситуация порождает вопрос о необходимости обеспечения единства правового статуса человека в рамках всей Российской Федерации. Думается, что такого рода однотипные составы должны быть заменены на четко сформулированные правонарушения в КоАП РФ. Тем более, что действующее правовое регулирование чревато определенной несогласованностью с федеральным законодательством. Например, в вышерассмотренном случае алтайский закон об административной ответственности сформулирован таким образом, что за нарушение тишины и покоя граждан в период с 22 до 7 часов по нему должны привлекаться не только физические лица, но и должностные лица. К последним могут относиться судебные приставы-исполнители, которым федеральным законом разрешено совершать исполнительные действия в рабочие дни с 6 часов до 22 часов13. Получается, что судебный пристав-исполнитель, совершающий исполнительные действия, производящие шум (например, вскрывающий дверь должника) в период с 6 до 7 часов должен подвергаться административной ответственности на основании закона Алтайского края.
Отсутствие региональной специфики в нормативных актах субъектов РФ связано также с тем, что региональный
законодатель, по-видимому, в информативных целях зачастую переписывает нормы КоАП РФ, относящиеся к «общим положениям» или производству по делу об административном правонарушении. Например, в Законе Алтайского края от 10 июля 2002 г. № 46-ЗС (ред. от 05 декабря 2012 г.) «Об административной ответственности за совершение правонарушений на территории Алтайского края» повторяются положения КоАП РФ о возрасте административной ответственности, малозначительности, предметах ведения субъекта федерации в области законодательства об административной ответственности, протоколе об административном правонарушении и т. д. Подобное дублирование правовых предписаний представляется излишним.
Во-вторых, региональное законодательство об административной ответственности содержит нормы, противоречащие федеральному законодательству. В большей степени это касается соотношения предметов ведения между Российской Федерацией и субъектами РФ по ст. 1.3 и 1.3.1 КоАП РФ. Судебная практика показывает, что отдельные субъекты РФ сталкиваются с трудностями разграничения «административной ответственности по вопросам, имеющим федеральное значение» и «административной ответственности за нарушение законов и иных нормативных правовых актов субъектов РФ, нормативных правовых актов органов местного самоуправления».
Например, в 2007 г. в судебном порядке были признаны недействующими статьи Закона Оренбургской области об административных правонарушениях, предусматривающие ответственность за перекрытие проезжей части дорог и за сброс и сжигание мусора в неустановленных местах. По мнению Верховного Суда РФ, поскольку запрет перегораживать дороги установлен Правилами дорожного движения, утвержденными Постановлением Правительства РФ от 23 октября 1993 г. № 1090 на федеральном уровне, ответственность за его нарушение не может быть регламентирована на уровне субъекта федерации. Сброс и сжигание мусора в неустановленных местах нарушают требования Федерального закона от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», поэтому должны влечь за собой ответственность, установленную КоАП РФ14. В 2008 г. были
признаны недействующими положения законодательства Алтайского края, предусматривающие административную ответственность за несоблюдение требований о предрейсовом медицинском и техническом осмотре при осуществлении перевозок пассажиров транспортом общего пользования. В данном случае алтайский законодатель также вышел за пределы предоставленных ему полномочий, поскольку обязанность проходить предрейсовый медицинский и технический осмотр установлена Федеральным законом «О безопасности дорожного движения»15. В 2012 г. Верховный Суд РФ подтвердил законность выводов суда нижестоящей инстанции о недопустимости установления ответственности за курение в общественном транспорте в законодательстве Самарской области16.
Для подобных случаев в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2005 г. № 5 (ред. от 09 февраля 2012 г.) «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении КоАП РФ» специально подчеркивается, что «применению подлежат только те законы субъектов РФ, которые приняты с учетом положений статьи 1.3 КоАП РФ, определяющих предметы ведения и исключительную компетенцию Российской Федерации, а также статьи 1.3.1 КоАП РФ, определяющих предметы ведения субъектов РФ. В частности, законом субъекта Российской Федерации не может быть установлена административная ответственность за нарушение правил и норм, предусмотренных законами и другими нормативными актами Российской Федерации»17.
Значительные трудности для субъектов федерации вызывает реализуемый судами принцип правовой определенности норм. Дело в том, что Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 25 Постановления № 48 от 29 ноября 2007 г. (ред. от 9 февраля 2012 г.) «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части» разъяснил, что, проверяя содержание оспариваемого акта или его части, необходимо также выяснять, является ли оно определенным. Если оспариваемый акт или его часть вызывает неоднозначное толкование, суд не вправе устранять эту неопределенность путем обязания в решении органа или должностного лица внести в акт изменения или дополнения, поскольку такие действия суда будут являться
нарушением компетенции органа или должностного лица, принявших данный нормативный правовой акт. В этом случае оспариваемый акт в такой редакции признается недействующим полностью или в части с указанием мотивов принятого решения18.
Данные положения полностью согласуются и с позицией Конституционного Суда Российской Федерации, который неоднократно подчеркивал, что нарушения требований определенности, ясности и недвусмысленности законодательного регулирования не обеспечивают единообразного понимания и толкования правовых норм правоприменителями, что приводит к нарушению принципа равенства всех перед законом и верховенства закона. Орган конституционного контроля исходит из того, что самого по себе нарушения требования определенности правовой нормы достаточно для признания такой нормы не соответствующей Конституции РФ19.
Поэтому, несмотря на отсутствие в КоАП РФ четко сформулированного требования о правовой определенности законов субъектов РФ об административной ответственности, суды активно применяют его на практике. При этом решения мотивируются ссылкой на ст. 2.1 и 1.4 КоАП РФ. В частности, исходя из положений статьи 2.1 КоАП РФ правовые нормы, предусматривающие административную ответственность за нарушение законов и иных нормативных правовых актов субъектов РФ, должны содержать конкретные признаки действий (бездействия), образующих состав административного правонарушения. Следовательно, материальное основание административной ответственности должно быть конкретизировано непосредственно в законе об административных правонарушениях, а не в отсылочном акте, изданном органом государственной власти. Неопределенность законодательного регулирования ведет к нарушению закрепленного в ч. 1 ст. 1.4 КоАП РФ принципа равенства лиц, совершивших административные правонарушения, перед законом и снижает уровень гарантий, предусмотренных федеральным законодательством об административных правонарушениях.
С таким обоснованием было признано недействующими достаточно большое количество норм законов субъектов РФ об административной ответственности. В качестве примера можно
АЛТАЙСКИЙ ВЕСТНИК ГОСУДАРСТВЕННОЙ H МУНИЦИПАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ
10i
2013
привести статью Закона Приморского края от 21 февраля 2007 г. «Об административных правонарушениях в Приморском крае», предусматривающую ответственность за нарушение установленного муниципальными нормативными правовыми актами порядка организации и проведения массовых мероприятий (за исключением собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирования). По мнению суда, законодателем Приморского края в данном случае не указано материальное основание административной ответственности, а предлагается отсылка к неназванным муниципальным нормативным правовым актам, касающимся установления порядка организации и проведения массовых мероприятий, не указаны конкретные признаки действий (бездействия), образующие состав административного правонарушения. Кроме того, названная норма предоставляла простор для административного усмотрения и установления административной ответственности, поскольку конструкция этой нормы позволяет ставить вопрос о привлечении к административной ответственности любого из участников правоотношений в сфере организации и проведения массовых мероприятий, как со стороны участников, так и со стороны организатора, за нарушение требований любых муниципальных нормативных правовых актов в указанной сфере 20.
В 2012 г. Верховный Суд РФ оставил без изменения решение Верховного суда Республики Хакасия, которым была признана недействующей норма Закона Республики Хакасия от 17 декабря 2008 г. № 91-ЗРХ «Об административных правонарушениях», устанавливающая административную ответственность за стоянку или парковку транспортных средств на детских площадках, газонах, участках с зелеными насаждениями, за хранение разукомплектованных (неисправных) транспортных средств в неустановленных для этих целей местах. В суде было установлено, что в Республике Хакасия не имеется закона либо иного нормативного правового акта, регламентирующего стоянку и/или парковку транспортных средств на территориях общего пользования в пределах населенных пунктов, не относящихся к дорогам. Соответственно, не принято и актов, содержащих запрет на стоянку или парковку транспортных средств, а также хранение разукомплектованных
(неисправных) транспортных средств на указанных территориях. Поскольку таких актов не предусмотрено, является неправомерным установление административной ответственности за совершение действий, указанных в законе Республики Хакасия21.
Сформулировать с учетом принципа определенности правовых норм составы административных правонарушений, защищающие муниципальные правила поведения, оказалось настолько сложным для субъектов федерации, что 1 октября 2012 г. Законодательное Собрание Челябинской области внесло в Государственную Думу проект закона, изменяющего положения КоАП РФ в части предметов ведения субъектов РФ в области законодательства об административных правонарушениях. Согласно законопроекту, предлагается предоставить право субъектам Российской Федерации передавать органам местного самоуправления городских округов и муниципальных районов государственные полномочия субъектов Российской Федерации по установлению административной ответственности, по определению подведомственности предусмотренных законами субъектов Российской Федерации дел об административных правонарушениях за нарушение нормативных правовых актов органов местного самоуправления и по организации производства по делам об административных правонарушениях, предусмотренных законами субъектов Российской Федерации, за
нарушения нормативных правовых ак-
11
тов органов местного самоуправления Думается, что такой проект не решает сложившейся проблемы, а перекладывает ее на муниципальный уровень. Не следует возвращаться к многоуровности установления составов административных правонарушений, существовавшей в советское время.
Кроме названного в законах субъектов РФ зачастую содержатся нарушения, касающиеся порядка рассмотрения дел об административных правонарушениях. Например, в 2012 г. в судебном порядке был признан недействующим п. 3 ст. 16.3 Закона г. Москвы «Кодекс города Москвы об административных правонарушениях» от 21 ноября 2007 г. № 45, наделивший должностных лиц органов внутренних дел полномочиями по рассмотрению дел об административных правонарушениях в г. Москве2'.
В-третьих, субъекты РФ не успевают реагировать на динамичные изменения федерального законодательства об административных правонарушениях, испытывают трудности, связанные с юридической техникой.
Изначально при проведении реформы административного законодательства субъекты федерации были поставлены в достаточно сложное положение, поскольку федеральный законодатель долго не принимал КоАП РФ. Это побудило региональные органы государственной власти осуществлять опережающее регулирование в сфере административной ответственности, а затем приводить его в соответствие с КоАП РФ. Не все субъекты РФ успешно справились с задачей обновления своего законодательства к 1 июля 2002 г. как это предусмотрено ст. 8 Федерального закона от 30 декабря 2001 г. «О введении в действие Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях»24. Например, в Свердловской области такой закон принят только 14 июня 2005 г. Это значит, что из-за правового вакуума миллионы правонарушителей остались безнаказанными.25
Дальнейшие многократные изменения КоАП РФ и пробелы в смежном федеральном законодательстве сказались на недостаточно продуманном статусе административных комиссий, комиссий по делам несовершеннолетних и защите их прав, рассматривающих дела об административных правонарушениях по законодательству субъектов РФ. Изменившийся статус полиции поставил дискуссионные вопросы об участии органов внутренних дел в рассмотрении дел об административных правонарушениях в субъектах РФ.
В практике законотворчества субъектов РФ имеются примеры отсутствия внимания к правилам юридической техники. Так, в Законе Алтайского края от 10 июня 2002 г. № 46-ЗС «Об административной ответственности за совершение правонарушений на территории Алтайского края»26 в период с 2002 по 2011 г. существовала статья, предусматривающая ответственность за «содержание домашних животных (кроме собак и кошек) и птиц, пушных и хищных животных в многоквартирных жилых домах»27. Можно догадываться, что законодатель Алтайского края стремился оградить жителей от запаха, шума и опасности, исходящих от некоторых
видов домашних животных. Однако из вышеназванной формулировки следовало, что человек, содержащий в квартире, например, хомячка являлся правонарушителем.
М.Я. Масленников в одной из своих статей ставит вопрос о соотнесении норм Закона Смоленской области от 19 июня 2003 г., которые, с одной стороны, требуют составления протокола именно по форме, установленной этим законом, а с другой стороны, говорят о рекомендательном характере формы протокола. Также автор считает не совсем логичным наделение правом составлять протоколы об административных правонарушениях председателя Законодательного Собрания Челябинской области и губернатора Челябинской области28.
В целом нужно отметить, что на сегодняшний день вопрос о разграничении предметов ведения в области законодательства об административной ответственности не решен. Безусловно, позитивным следует считать появление в 2009 г. ст. 1.3.1 КоАП РФ, раскрывающей предметы ведения субъектов РФ в рассматриваемой сфере. Однако очевидно, что в эту статью еще будут вноситься изменения, связанные с необходимостью нахождения баланса между федеральным и региональным законодательством об административной ответственности. Требуется проведение унификации административной ответственности за правонарушения, характерные для всей территории России и не связанные с региональной спецификой. В то же время необходимо четко очертить границы возможного правотворчества субъектов РФ в области административной ответственности, чтобы защитить от нарушения правовые предписания, которые субъекты федерации принимают в рамках своих полномочий. Практика правоприменения должна показать правильные направления совершенствования процедур привлечения к административной ответственности по региональному законодательству. При этом думается, что весьма уместной была бы какая-то федеральная концепция проводимого реформирования и модельный закон об административной ответственности для субъектов РФ, чтобы регионы не оставались крайними в решении обозначенной проблемы.
1 Кодекс РФ об административных правонарушениях: Федеральный закон от 30
декабря 2001 г. (ред. от 23 февраля 2013 г.) № 195-ФЗ // Российская газета. 2001. 31 декабря; 2013.26 февраля.
2 Ст. 2-6 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях: Закон РСФСР от 20 июня 1984 г. // Свод законов РСФСР. Т. 8. С. 401.
3 Конституция РФ от 12 декабря 1993 г. (ред. от 30 декабря 2008 г.) // Российская газета. 1993. 25 декабря; 2009. 21 января.
4 По запросу Законодательного Собрания Нижегородской области о проверке конституционности части первой статьи 6 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях: Определение Конституционного Суда РФ от 1 октября 1998 г. № 14S-0 // Российская газета. 1998.9 декабря.
5 Агапов А.Б. Постатейный комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях. М., 2002. С. 67.
6 Шергин А.П. Проблемы администра-тивно-деликтного права / / Государство и право. 1994. № 8-9. С. 62.
7 Россинский Б .В. О разграничении компетенции Российской Федерации и ее субъектов в области укрепления административной ответственности // Журнал российского права. 2001. № 7. С. 6.
8 Аникин С.Б. Административно-правовое регулирование совместного ведения России и ее субъектов: понятие и предмет / под ред. В.М. Манохина // СПС «Консультант Плюс». 2010.
9 Должиков A.B. Конституционная отсылка к закону и разграничение законодательных полномочий в сфере основных прав // Алтайский вестник государственной и муниципальной службы. 2009. № 4. С. 29-30.
10 Об административной ответственности за совершение правонарушений на территории Алтайского края: Закон Алтайского края от 10 июля 2002 г. № 46-ЗС (ред. от 05 декабря 2012 г.) // Алтайская правда. 2002. 26 июля; Об административной ответственности в Кировской области: Закон Кировской области от 4 декабря 2007 г. № 200-30 (ред. от 21 февраля 2013 г.) [Электронный ресурс]. URL: http: // www. zsko.ru/documente/docs/laws.php?ID=2624.
Я Рогачева (Захарова) О.С. Разграничение предметов ведения и полномочий как условие эффективности норм об административной ответственности // Административное право и процесс. 2010. № 6. С. 28-33.
12 Об административной ответственности за совершение правонарушений на территории Алтайского края: Закон Алтайского края от 10 июля 2002 г. № 46-ЗС (ред. от 05 декабря 2012 г.) // Алтайская правда. 2002. 26 июля; Об административной ответственности в Кировской области: Закон Кировской области от 4 декабря 2007 г. № 20030 (ред. от 21 февраля 2013 г.) [Электронный ресурс]. URL : http: // www. zsko.ru/documente/docs/laws.php?ID=2624.
13 Об исполнительном производстве: Федеральный закон от 02 октября 2007 г. № 229-ФЗ (ред. от 28 июля 2012 г.) // Российская газета. 2007. 6 октября.
14 Определение Верховного Суда РФ от 22 августа 2007 г. № 47-Г07-17 // СПС «Консультант Плюс».
15 Определение Верховного Суда РФ от 12 ноября 2008 г. № 51-ГО8-29 // СПС «Консультант Плюс».
16 Определение Верховного Суда РФ от 24 октября 2012 г. Ne 46-АПГ12-14 // СПС «Консультант Плюс».
17 Российская газета. 2005. 19 апреля.
18 Российская газета. 2007. 8 декабря.
19 По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 155, пунктов 2 и 3 статьи 156 и абзаца двадцать второго статьи 283 Бюджетного кодекса Российской Федерации в связи с запросами Администрации Санкт-Петербурга, Законодательного Собрания Красноярского края, Красноярского краевого суда и Арбитражного суда Республики Хакасия: Постановление Конституционного Суда РФ от 17 июня 2004 г. № 12-П // Российская газета. 2004. 25 июля.
20 Определение Верховного Суда РФ от 26 декабря 2012 г. № 56-АПГ12-18 // СПС «Консультант Плюс».
21 Определение Верховного Суда РФ от 22 августа 2012 г. № 55-АПГ12-4 // СПС «Консультант Плюс».
22 Пояснительная записка к проекту Федерального закона «О внесении изменений в ст. 1.3.1. КоАП РФ и ст. 26.3 Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ» // СПС «Консультант Плюс».
23 Определение Верховного Суда РФ от 29 августа 2012 г. № 5-АПГ12-21 // СПС «Консультант Плюс».
24 Российская газета. 2001. 31 декабря.
25 Масленников М.Я. О легитимности некоторых положений в региональных законах об административной ответственности // Административный процесс: теория и практика / отв. ред. A.C. Дугенец. М.: НОУ Школа спецподготовки «Витязь», 2008. С. 233-245.
26Алтайская правда. 2002. 26 июля.
27 О внесении изменений в закон Алтайского края «Об административной ответственности за совершение правонарушений на территории Алтайского края» : Закон Алтайского края от 10 мая 2011 г. № 48-ЗС // Алтайская правда. 2011. 17 мая.
28 Масленников М.Я. Указ. соч. С. 233245.
