CC BY
94
Н.А. Байгончокова*
Законодательные акты императорской России об институте сведущих людей и применение их норм на практике**
Аннотация. Автором предпринято историческое исследование института сведущих людей в уголовном судопроизводстве России в период, предшествовавший судебной реформе императора Александра II, и после принятия Устава уголовного судопроизводства 1864 г. В качестве источников использованы не только памятники российского права (Свод законов уголовных 1832 г., Артикулы воинские 1716 г. Петра I), но и официальные документы, отражающие подготовку Устава уголовного судопроизводства, научные труды дореволюционных авторов, опубликованные материалы по правоприменительной практике той эпохи. Исторический метод исследования позволил выявить причины использования в тексте Устава уголовного судопроизводства термина «сведущие люди». Показано, что в проекте новой редакции Устава уголовного судопроизводства, подготовленного в 1900 г., отсутствовало упоминание экспертов и экспертиз, несмотря на широкое употребление этих терминов в научной литературе, правоприменительной практике, лексике должностных лиц Правительствующего Сената. В работе анализируется отношение практикующих юристов и ученых периода реформ к результатам уголовно-процессуальной деятельности сведущих людей. В результате проведенного исследования делается вывод о влиянии реформированного законодательства, традиций его применения и правовых позиций судебных органов того времени на действующее нормативное регулирование института специальных познаний в УПК РФ.
Ключевые слова: институт сведущих людей, Устав уголовного судопроизводства, Свод законов русских, специальные знания, судебная реформа, термин «эксперт», свидетельства сведущих людей, судебный врач, разграничение компетенции, дифференциация специальных знаний.
Закреплению в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г.1 нормативных положений, образующих в своей совокупности институт сведущих людей, предшествовало длительное развитие законодательства о порядке производства по уголовным делам, что описано многими современными авторами2. При этом приводятся
1 Устав уголовного судопроизводства 20 ноября 1864 г. URL: http://constitution.garant.ru/history/act1600-1918/3137/ (последнее посещение — 23 февраля 2014 г.).
2 См.: Крылов И.Ф. Судебная экспертиза в уголовном
процессе. Л.: Изд-во ЛГУ, 1963; Махов В.Н. Использование знаний сведущих лиц при расследовании престу-
плений. М.: Изд-во РУДН, 2000; Зайцева Е.А. Концепция развития института судебной экспертизы в условиях состязательного уголовного судопроизводства: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008; Исаева Л.М. Специальные познания в уголовном судопроизводстве. М.: ЮРМИС, 2003; Лазарева Л.В. Концептуальные основы использования специальных знаний в российском уголовном судопроизводстве: дис. . д-ра юрид. наук. Владимир, 2011; Новиков А.А. Институт специалиста в уголовном судопроизводстве России: дис. . канд. юрид. наук. Калининград, 2007; Евстигнеева О.В. Использование специальных познаний в доказывании на предвари-
оригинальные суждения и примеры применения специальных знаний сведущих людей — вплоть до признания «заплечных дел мастеров», проводивших пытки, особой формой содействия сведущего лица в применении технических средств3.
Однако ценным в нашем историческом исследовании представляется уяснение периодизации в развитии российского законодательства, которая бы отражала и основные этапы становления института сведущих людей (в дальнейшем — сведущих лиц, а в современных условиях — института специальных знаний). В этом контексте особую значимость имеет, по нашему глубокому убеждению, хронология, предложенная Л.М. Исаевой:
1. Момент зарождения древнерусской государственности.
2. Свод законов уголовных Российской империи 1832 г.
тельном следствии в российском уголовном процессе: дис. . канд. юрид. наук. Саратов, 1998. 3 См.: Новиков А.А. Указ. соч. С. 21-22.
© Байгончокова Н.А., 2014
* Байгончокова Наргиза Алымбековна — адъюнкт кафедры уголовного процесса Волгоградской академии МВД России.
400089, Россия, г. Волгоград, ул. Историческая, д. 130.
** Материалы международной научно-практической конференции «Уголовное судопроизводство: история и современность», посвященной 150-летию Устава уголовного судопроизводства Российской империи.
Н.А. Байгончокова
3. Устав уголовного судопроизводства 1864 г.
4. Принятие УПК РСФСР 1922 г., а затем и 1923 г.
5. Принятие УПК РСФСР 1960 г.
6. Настоящее время. Принятие УПК РФ 2001 г.4
Особой вехой среди указанных исторических
этапов является принятие 20 ноября 1864 г. Устава уголовного судопроизводства (далее — УУС), который оказал существенное влияние на развитие уголовно-процессуального института специальных знаний, предопределив его современный облик.
В интересах «открытия истины» по делу органам следствия и суда была предоставлена возможность привлекать сведущих лиц во всевозможных областях знаний. Согласно УУС, в большинстве случаев проводились «осмотры и освидетельствования мертвых тел, различного рода повреждений, следов насилия и состояния здоровья потерпевшего от преступления или самого обвиняемого» (ст. 336 УУС), «освидетельствование безумных и сумасшедших» (ст. 353—356 УУС), к участию в которых привлекались судебные врачи и иные сведущие люди.
Ст. 112 УУС содержала общее правило, закрепляющее основания вовлечения в доказательственную деятельность лиц, обладающих специальными знаниями: «В тех случаях, когда для точного уразумения встречающегося в деле обстоятельства необходимы специальные сведения или опытность в науке, искусстве, ремесле, промысле или каком-либо занятии, приглашаются сведущие люди».
В дальнейшем сходное установление дублировала и ст. 325 УУС. Подобное повторение нормы обусловлено тем, что с гл. 1 по гл.11 кн. 1 УУС закреплялись правила производства у мировых судей, а кн. 2 УУС содержала регламентацию производства «в общих судебных местах». Тем не менее конкретизацию требований, предъявляемых к сведущим людям, законодатель разместил именно в нормах, посвященных производству в общих судебных местах. В частности подчеркивалось, что «в качестве сведущих людей могут быть приглашаемы: врачи, фармацевты, профессора, учителя, техники, художники, ремесленники, казначеи и лица, продолжительными занятиями по какой-либо службе или части приобретшие особенную опытность» (ст. 326 УУС). «Сведущие люди, приглашаемые к осмотру и освидетельствованию, должны иметь все качества достоверных свидетелей» (ст. 327 УУС).
Вместе с тем необходимо отметить, что регламентация деятельности сведущих лиц обрела дифференциацию по видам специальных знаний, о чем свидетельствуют приведенные статьи УУС, в которых сведущие люди упоминались в соответствии с их специализацией. Более того, закон выделял особые категории сведущих людей для специализированных производств: например, разд. 4 УУС «О судопроизводстве по преступлениям и проступкам, относя-
щимся до разных частей административного управления» регламентировал в ст. 1160 правило, согласно которому для исследования нарушений устава казенного управления судебный следователь вправе был привлечь сведущих людей из числа служащих в казенном управлении (хотя ему не возбранялось пригласить вместе с должностными и частных лиц, известных своими специальными сведениями). По делам о подделке монет и кредитных бумаг поддельные монеты и кредитные бумаги предписывалось отсылать на испытание: первые — в Департамент горных и соляных дел, а последние — в Экспедицию заготовления государственных бумаг (ст. 1161 УУС).
При этом общее требование компетентности и объективности вытекало из предписаний закона. Так, согласно ст. 693 УУС, «сведущие люди не могут быть избраны из лиц, участвующих в деле, или из состоящих по делу свидетелями, судьями или присяжными заседателями». Ст. 694 УУС закрепляла правило отвода сведущих людей: «До исполнения обряда присяги, стороны могут отводить сведущих людей по неимению ими качеств, которые требуются от них законом». Требование присяги — дополнительная гарантия достоверности сведений, излагаемых сведущими людьми в процессе. Также в ст. 350 УУС оговаривалось, что «повивальные бабки не приглашаются для самостоятельного судебно-медицинского освидетельствования женщин, но могут быть призываемы в качестве помощниц судебного врача». В связи с этим можно сделать вывод о том, что вопросам квалификации, компетенции и объективности сведущих людей уделялось значительное внимание в тексте закона.
Л. В. Лазарева утверждает, что «впервые обобщенная фигура «сведущих людей» появилась в УУС 1864 г. (ст. 326)»5. Однако данное понятие было впервые включено еще в Свод законов уголовных 1832 г.: в кн. II «Судопроизводство по преступлениям» Свода законов уголовных (разд. III, гл. III «О собирании доказательств», отд. 4 «О показаниях сведущих людей») в ст. 943 предписывалось: «Если точное узнание встречающегося в деле обстоятельства предполагает особенные сведения или опытность в какой-либо науке, искусстве или ремесле, то надлежит истребовать о том показание и мнение сведущих людей, соображаясь с правилами, изложенными в Главе об исследовании происшествия и осмотре»6.
При этом еще до Свода законов уголовных 1832 г. различные нормативные акты содержали описание деятельности лиц, обладающих специальными знаниями, однако без употребления термина «сведущие люди». Так, В.А. Линовский приводит ссылки на Артикулы воинские 1716 г. Петра I (арт. 154), Морской устав (кн. V, ст. 108—114), где упоминаются «медики»,
4 Исаева Л.М. Указ. соч. С. 31-32.
5 Лазарева Л.В. Указ. соч. С. 125.
6 Свод законов Российской империи. СПб.: Тип. II Отде-
ления Собственной Его Императорского Величества Кан-
целярии, 1832. С. 285.
привлекаемые к вскрытию мертвых тел, Высочайше утвержденный доклад медицинской Коллегии об учреждении медицинских управ (1797 г.), где четко прописывались правила исследования трупов, Указ от 29 декабря 1809 г., Наставление 19 декабря 1829 г., предписывающее осмотр и вскрытие мертвых тел осуществлять уездным или городским врачам7.
Следует подчеркнуть, что во второй половине XIX в. процессуальное законодательство по уровню развития отставало от достижений науки и техники, в связи с чем термин «эксперт» не был включен в текст норм УУС. Законодатель ограничился лишь термином «сведущие люди», в функциональные обязанности которых входило проведение освидетельствования и некоторых исследований, но никак не экспертиз. Об исследованиях через сведущих людей упоминается в частности в ст. 330, 333, 334 УУС; об исследовании мертвых тел и других объектов судебными врачами написано в ст. 342, 348, 349 УУС. Ст. 374 УУС закрепляет правила обращения с «предметами, подлежащими химическому или микроско -пическому исследованию». В сходном значении в тексте закона употребляется термин «испытание» — ст. 691—692 УУС. А гл. 4 регулирует вопросы судебных издержек, в том числе связанных с «производством химических и технических исследований» (ст. 977 УУС), с прибытием на место медицинских чинов для «производства судебно-медицинских исследований» (ст. 978 УУС), с производством судебно-химических исследований аптекарями (ст. 980-981).
Специализированные нормативные акты той эпохи также не содержали терминологии, которой оперирует современный законодатель. Так, в тексте Устава судебной медицины8 упоминаются только судебно-медицинские исследования (ст. 1191), судебный врач (ст. 1192) и полицейский врач (ст. 1195).
Тем не менее анализ официальных документов, отражающих период подготовки и обсуждения проекта УУС, показывает, что термин «эксперт» неоднократно употреблялся в лексике составителей «Объяснительной записки к проекту Устава уголовного судопроизводства». Например, обсуждая Приложение к ст. 701, содержащей «Наставление судьям и присяжным заседателям о соображении судебных доказательств», составители «Объяснительной записки» упоминают о нецелесообразности введения присяги сведущих людей в судебном заседании ввиду того, что «некоторые роды осмотров исследований, например микроскопические, проводятся со всей России особым экспертом (здесь и далее выделено нами. — Н.Б.), состоящим при Медицинском департаменте»,
указывают на «редкость таких экспертов»9. Далее, критически оценивая ст. 9 Наставления, составители пишут о ее «крайней непрактичности»: «Каким образом можно будет требовать от большей части наших присяжных заседателей основательных соображений о степени сведений или искусства каждого из экспертов?»10
Однако, несмотря на широкое употребление термина «эксперт» правоприменителями и учеными, он не получил законодательного закрепления в тексте УУС, что свидетельствует о слабом развитии теоретических основ правового института сведущих людей, в котором еще не достаточно прочное место заняли положения об особой категории этих людей, именуемых в профессиональной среде экспертами. Даже в новом проекте УУС11, подготовленном в 1900 г., отсутствовало упоминание экспертов и экспертиз.
В XIX в. отношение на практике и в научных кругах к сведущим людям было неоднозначным. В.А. Линовский просто перечисляет случаи обращения к сведущим людям («сличение почерка руки, в случаях сомнения секретарями присутственных мест», «для решения в том, была ли несостоятельность злонамеренная, которая подлежит уголовному суду, или же была она другого свойства»12), практически не подчеркивая преимущества свидетельств сведущих людей. Он отмечает, что «в наших законах указывается только на свидетельство медицинских чиновников, которое и принимается совершенным доказательством, когда оно, быв учинено на законном основании, содержит ясное и положительное удостоверение об освидетельствованном предмете и не противоречит достоверным обстоятельствам дела»13.
Совершенно иную интерпретацию ценности свидетельств сведущих людей находим у Я.И. Баршева, который категорично утверждает о значимости результатов осмотров с их участием: «мнение сведущих людей здесь представляет и заменяет мнение судьи и следователя, которые призывают их на помощь»14.
Такое различие в подходах к доказательственному значению свидетельств сведущих людей и экспертов (терминология из источника-оригина-
7 См.: Линовский В.А. Опыт исторических разысканий о следственном уголовном судопроизводстве в России. Одесса: Тип. Л. Нитче, 1849. С. 83-84.
8 См.: Устав судебной медицины. URL: .http://civil. consultant.ru/reprint/books/220/318.html#img319 (последнее посещение — 23 февраля 2014 г.).
9 Проект Устава уголовного судопроизводства. URL: http://dlib.rsl.ru/viewer/01003543613#?page=1 (последнее посещение — 23 февраля 2014 г.).
10 Там же. С. 368.
11 См.: Проект новой редакции Устава уголовного судопроизводства. СПб. : Сенат. тип., 1900. Кстати, терминологические проблемы характерны не только для пореформенного института сведущих людей, но и для современного уголовно-процессуального института специальных познаний (см.: Зайцева Е.А. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. № 28: ожидания и действительность // Право и политика. 2011. № 4. С. 623-632).
12 Линовский В.А. Указ. соч. С. 88.
13 Там же. С. 195.
14 Баршев Я.И. Основания уголовного судопроизводства
с применением к российскому уголовному судопроизвод-
ству. СПб.: Тип. II отделения Собственной Е.И. В. Канце-
лярии, 1841. С. 77.
Н.А. Байгончокова
ла) отмечал в «Курсе уголовного судопроизводства» А.Ф. Кони: «У нас существуют весьма разноречивые взгляды на значение, которое играет экспертиза на предварительном следствии и на суде. Одни, к которым относятся преимущественно теоретики и медики, говорят, что эксперт (медик или какой другой) есть разъяснитель дела, и с мнением его судья должен, безусловно, соглашаться. Практики, напротив, утверждают, что экспертиза есть только род доказательств и подобно им подлежит проверке и может быть отвергнута, что эксперт есть простой свидетель, знания которого дают только право на бывшее со стороны судьи к нему доверие»15.
Однако изучение практики применения норм дореформенного уголовно-процессуального законодательства и положений УУС показывает, что концепция, которую Л.Е. Владимиров образно обозначил как «эксперт — научный судья»16, не была воспринята правоприменителями «безоглядно»: к показаниям сведущих людей относились критически, оценивая их в совокупности с материалами уголовного дела.
Так, дело коллежского регистратора Андрея Какурина (1852 г.) об убийстве им своего дворового человека Калинина дошло по судебным инстанциям до Государственного Совета, который детально исследовал не только свидетельство врача, осматривавшего тело погибшего, но и проанализировал заключения Врачебной управы и Медицинского совета о причинении 90-летнему погибшему старику 28 колотых ран, повлекших острую кровопотерю17.
При назначении и производстве исследований (освидетельствований через сведущих людей) суд обладал несомненной самостоятельностью в решении вопроса о целесообразности таких исследований. Так, в решении по делу Спиваковского (1875 г. № 300) кассационная инстанция признала правомерным отказ суда в назначении сличения почерков по причине «сомнений в подлинности представленных подсудимым для сличения документов»18 — образцов для сравнительного исследования.
Судебная практика пореформенной России четко размежевывала пределы компетенции суда, присяж-
15 Кони А.Ф. Курс уголовного судопроизводства. СПб.: Рус. литогр. Курочкина, 1877. С. 518-519. О последствиях неявки экспертов, об экспертизе невменяемого обвиняемого пишет и А.П. Чебышев-Дмитриев (см.: Чебышев-Дмитриев А.П. Русское уголовное судопроизводство по судебным уставам 20 ноября 1864 г. СПб.: Тип. Имп. ун-та, 1875. Ч. 1. С. 345-346, 224.
16 См.: Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. З-е изд. СПб.: Законоведение, 1910. С. 197.
17 См.: Сборник Высочайше утвержденных мнений Государственного Совета, разъясняющих применение на практике многих статей Уложения о наказаниях и Уголовного Судопроизводства. Т. XV. Кн. 1-11. (С 1846 по 1862 гг.). СПб.: Н. Мейер, 1862. С. 175-176.
18 Указатель вопросов уголовного права и судопроизводства, разрешенных уголовным кассационным и общим собранием кассационных департаментов Правительствующего сената за 1874, 1874 и 1876 гг. / сост. М.Н. Беловым, В.В. Поповым и М.В. Красовским. СПб.: М-во юст., 1878. С. 466.
ных заседателей и сведущих людей. Так, по делу Леонова (1876 г. № 1) Правительствующий Сенат признал грубым нарушением закона вторжение присяжных заседателей в сферу деятельности сведущих людей, когда окружной суд допустил сожжение части калоши присяжными заседателями «с целью сличения полученного от этого пепла с пеплом, находившимся в числе вещественных доказательств»19.
Правительствующий Сенат считал нарушением и привлечение сведущих людей для формулирования выводов правового характера, которые должны делать сами судьи. Так, по делу Семенихиных (1876 г. № 237) кассационная инстанция посчитала противоречащими положениям ст. 325, 690, 692 и 766 УУС действия суда, который перед экспертами поставил вопрос о том, могут ли частные книги, найденные на винокуренном заводе, служить доказательством обнаруженных на заводе злоупотреблений. Даже для современного российского правоприменителя актуально мнение Правительствующего Сената, что «сведущие люди приглашаются для разъяснения суду обстоятельств дела, требующих исключительных (специальных) сведений в науке, искусстве, ремесле, промысле или каком-либо занятии, но судить о значении этих обстоятельств дела как доказательств события преступления или виновности подсудимого вправе только суд, который пользуется, без сомнения, в видах основательного обсуждения дела, данным сведущими людьми разъяснением по предметам, подлежащим их расследованию, но не может и не должен требовать заключения экспертов по таким вопросам в деле, которые подлежат непосредственному разрешению самого суда»20.
Данные правовые позиции Правительствующего Сената были восприняты правоприменительной практикой. И в XX в., и в современных условиях мы находим их «отголоски» в решениях Пленума Верховного Суда СССР и Пленума Верховного Суда РФ по вопросам назначения и производства судебных экспертиз. В ныне отмененном Постановлении от 16.03.1971 г. № 1 «О судебной экспертизе по уголовным делам»21 Пленум Верховного Суда СССР запретил постановку перед экспертами вопросов правового характера (например, имели ли место убийство или самоубийство, хищение или растрата), чтобы предотвратить вторжение экспертов в сферу исключительной компетенции органов расследования и суда. Пленум Верховного Суда СССР в данном важном акте как бы предостерегал экспертов от выполнения не свойственных им функций органов, осуществляющих производство по уголовному делу22. Аналогичный запрет содер-
19 Там же. С. 467.
20 Там же. С. 467-468.
21 Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16.03.1971 № 1 «О судебной экспертизе по уголовным делам» // СПС «Консультант Плюс».
22 См.: Зайцева Е.А. Концепция развития института судебной экспертизы... С. 193.
жится и в п. 4 действующего Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 № 2 823.
Таким образом, можно констатировать, что УУС и практика его применения в пореформенной России XIX в. оказали колоссальное влияние на развитие современного уголовно-процессуального законодательства об использовании специальных познаний в доказывании. Положения
УУС и основанные на его нормах правовые позиции высших судебных инстанций дореволюционной России предопределили современный облик института специальных познаний, обозначив основные тенденции в его развитии, которые должны внимательно учитываться нашим законодателем в дальнейшем совершенствовании нормативной регламентации данного института.
Библиография:
1. Баршев Я.И. Основания уголовного судопроизводства с применением к российскому уголовному судопроизводству. СПб.: Тип. II отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии, 1841. 297 с.
2. Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. З-е изд. СПб.: Законоведение, 1910. 440 с.
3. Евстигнеева О.В. Использование специальных познаний в доказывании на предварительном следствии в российском уголовном процессе: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1998. 194 с.
4. Зайцева E.A. Концепция развития института судебной экспертизы в условиях состязательного уголовного судопроизводства: дис. ... д-ра юрид. наук. M., 2008. 535 с.
5. Зайцева E.A. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. № 28: ожидания и действительность II Право и политика. 2011. № 4. С. 623—632.
6. Исаева ЛЖ. Специальные познания в уголовном судопроизводстве. M.: ЮРMИС, 2003. 304 с.
7. Кони A^. Курс уголовного судопроизводства. СПб.: Рус. литогр. Курочкина, 1877. 1024 с.
8. Крылов И.Ф. Судебная экспертиза в уголовном процессе. Л.: Изд-во ЛГУ, 1963. 214 с.
9. Лазарева Л.В. Концептуальные основы использования специальных знаний в российском уголовном судопроизводстве: дис. ... д-ра юрид. наук. Владимир, 2011. 470 с.
10. Линовский ВА. Опыт исторических разысканий о следственном уголовном судопроизводстве в России. Одесса: Тип. Л. Нитче, 1849. 262 с.
11. Mахов В.Н. Использование знаний сведущих лиц при расследовании преступлений. M.: Изд-во РУДН, 2000. 296 с.
12. Новиков A.A. Институт специалиста в уголовном судопроизводстве России: дис. ... канд. юрид. наук. Калининград, 2007. 208 с.
13. Сборник Высочайше утвержденных мнений Государственного Совета, разъясняющих применение на практике многих статей Уложения о наказаниях и Уголовного Судопроизводства. Т XV. Кн. I—II. (С 1846 по 1862 г.). СПб.: Н. Mейер, 1862. 232 с.
14. Указатель вопросов уголовного права и судопроизводства, разрешенных уголовным кассационным и общим собранием кассационных департаментов Правительствующего сената за 1874, 1874 и 1876 гг. I сост. M.^ Беловым, В.В. Поповым и M^. Красовским. СПб.: M-во юст., 1878. 472 с.
15. Чебышев-Дмитриев A.^ Русское уголовное судопроизводство по судебным уставам 20 ноября 1864 г. СПб.: Тип. Имп. ун-та, 1875. Ч. 1. 756 с.
References (transliteration):
1. Barshev Ya.I. Osnovaniya ugolovnogo sudoproizvodstva s primeneniem k rossiiskomu ugolovnomu sudoproizvodstvu. SPb.: Tip. II otdeleniya Sobstvennoi E.I.V. Kantselyarii, 1841. 297 s.
2. Vladimirov L.E. Uchenie ob ugolovnykh dokazatel'stvakh. 3-e izd. SPb.: Zakonovedenie, 1910. 440 s.
3. Evstigneeva O.V. Ispol'zovanie spetsial'nykh poznanii v dokazyvanii na predvaritel'nom sledstvii v rossiiskom ugo-lovnom protsesse: dis. ... kand. yurid. nauk. Saratov, 1998. 194 s.
4. Zaitseva E.A. Kontseptsiya razvitiya instituta sudebnoi ekspertizy v usloviyakh sostyazatel'nogo ugolovnogo sudoproizvodstva: dis. ... d-ra yurid. nauk. M., 2008. 535 s.
5. Zaitseva E.A. Postanovlenie Plenuma Verkhovnogo Suda RF ot 21 dekabrya 2010 g. № 28: ozhidaniya i deistvitel'nost' II Pravo i politika. 2011. № 4. S. 623-632.
6. Isaeva L.M. Spetsial'nye poznaniya v ugolovnom sudoproizvodstve. M.: YuRMIS, 2003. 304 s.
7. Koni A.F. Kurs ugolovnogo sudoproizvodstva. SPb.: Rus. litogr. Kurochkina, 1877. 1024 s.
8. Krylov I.F. Sudebnaya ekspertiza v ugolovnom protsesse. L.: Izd-vo LGU, 1963. 214 s.
9. Lazareva L.V. Kontseptual'nye osnovy ispol'zovaniya spetsial'nykh znanii v rossiiskom ugolovnom sudoproizvodstve: dis. ... d-ra yurid. nauk. Vladimir, 2011. 470 s.
10. Linovskii V.A. Opyt istoricheskikh razyskanii o sledstvennom ugolovnom sudoproizvodstve v Rossii. Odessa: Tip. L. Nitche, 1849. 262 s.
11. Makhov V.N. Ispol'zovanie znanii svedushchikh lits pri rassledovanii prestuplenii. M.: Izd-vo RUDN, 2000. 296 s.
12. Novikov A.A. Institut spetsialista v ugolovnom sudoproizvodstve Rossii: dis. ... kand. yurid. nauk. Kaliningrad, 2007. 208 s.
13. Sbornik Vysochaishe-utverzhdennykh mnenii Gosudarstvennogo Soveta, raz''yasnyayushchikh primenenie na prak-tike mnogikh statei Ulozheniya o nakazaniyakh i Ugolovnogo Sudoproizvodstva. T. XV. Kn. I—II. (S 1846 po 1862 g.). SPb.: N. Meier, 1862. 232 s.
14. Ukazatel' voprosov ugolovnogo prava i sudoproizvodstva, razreshennykh ugolovnym kassatsionnym i obshchim sobra-niem kassatsionnykh departamentov Pravitel'stvuyushchego senata za 1874, 1874 i 1876 gg. I sost. ober-sekretaryami M.N. Belovym, V.V. Popovym i M.V. Krasovskim. SPb.: M-vo yust., 1878. 472 s.
15. Chebyshev-Dmitriev A.P. Russkoe ugolovnoe sudoproizvodstvo po sudebnym ustavam 20 noyabrya 1864 g. SPb.: Tip. Imp. un-ta, 1875. Ch. 1. 756 s.
23 См-: ПостановлениеПленума Верховного Суда рф от Материал поступил в редакцию 2 марта 2014 г.
21.12.2010 № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 2.
