CC BY
83
В. О. Ватаманюк
Московский государственный юридический университет им. О. Е. Кутафина (МГЮА) (Москва)
ЗАКЛЮЧЕНИЕ МИРОВОГО СОГЛАШЕНИЯ В ГРУППОВОМ ПРОИЗВОДСТВЕ ИНОСТРАННЫХ ГОСУДАРСТВ
Опыт использования института группового производства в иностранных государствах показывает, что в большинстве случаев производство по иску, направленному на защиту прав и законных интересов группы лиц, завершается заключением мирового соглашения сторон. В статье анализируется процессуальный порядок заключения мирового соглашения в групповом производстве в США, Великобритании, Швеции, Германии и Нидерландах. Показаны особенности заключения мирового соглашения при рассмотрении споров с участием многочисленной группы лиц.
Основное внимание уделено изучению процессуальных особенностей заключения мирового соглашения в зависимости от модели группового производства - opt-in или opt-out. Исследуются вопросы самостоятельного заключения мирового соглашения заинтересованными участниками группы. Выявлено, что в большинстве правовых систем, использующих модель opt-out, право на заключение мирового соглашения принадлежит лицу, ведущему дело в интересах группы лиц. По-разному решается вопрос о заключении мирового соглашения в иностранных государствах, модель группового производства которых основана на примате волеизъявления заинтересованных участников группы opt-in. Автор приходит к выводу, что наличие или отсутствие изначально выраженного согласия на присоединение к требованию группы - opt-in или opt-out - не является фактором, определяющим процессуальные особенности заключения мирового соглашения в групповом производстве иностранных государств.
Ключевые слова: мировое соглашение, мирное урегулирование спора с участием многочисленной группы лиц, групповое производство, групповой иск, защита прав и законных интересов группы лиц, модель группового производства
Для цитирования
Ватаманюк В. О. Заключение мирового соглашения в групповом производстве иностранных государств // Российское право: образование, практика, наука. 2021. № 4. С. 27-40. DOI: 10.34076/2410 2709 2021 4 27.
УДК 347.92
Традиционно групповой иск рассматривается в качестве процессуального средства, направленного на защиту прав и законных интересов группы лиц, оказавшихся в одинаковых юридико-фактических обстоятельствах. Опыт использования института группового производства в иностранных государствах показывает, что в большинстве случаев производство по иску, направленному на защиту прав и законных интересов группы лиц, прекращается заключением мирового соглашения сторон [Неш1ег 2011: 311-314; Кгаш 2014: 282].
DOI: 10.34076/2410_2709_2021_4_27
При изучении процессуального порядка заключения мирового соглашения сторон в групповом производстве иностранных государств в первую очередь возникает вопрос о том, подлежит ли оно «санкционированию» заинтересованными участниками группы.
Представляется, что дать ответ на поставленный вопрос значительно проще, если речь идет о государствах, правовые системы которых основаны на использовании модели, не требующей получения согласия на предъявление иска со стороны заинтересованных
участников группы - opt-out, поскольку возбуждение и дальнейшее движение группового производства ex tunc c самого начала поставлено в зависимость от волеизъявления лица, ведущего дело в интересах группы лиц (group representative) [Долганичев 2015: 22].
Напротив, сложности возникают при изучении модели группового производства, основанной на примате волеизъявления заинтересованных участников группы, - opt-in. Поскольку для возбуждения группового производства необходимо выражение согласия
Вне зависимости от модели группового производства - opt-in или opt-out - право на представление интересов принадлежит лицу, ведущему дело в интересах группы лиц
заинтересованных участников группы opt-in, можно предположить, что такое же волеизъявление требуется для заключения мирового соглашения сторон. Очевидно, что такое последовательное решение вопроса основано на превалирующем значении воли и волеизъявления многочисленных участников группы, а также на самостоятельном учете их интересов при совершении распорядительных действий, направленных на прекращение процессуальных правоотношений.
Однако, как будет показано в настоящей работе, процессуальный порядок заключения мирового соглашения в групповом производстве иностранных государств не всегда соответствует тем принципам, которые положены в основу разграничения моделей opt-in и opt-out.
Перед тем как перейти к рассмотрению процессуального порядка заключения мирового соглашения сторон в групповом производстве иностранных государств, необходимо выяснить, сохраняется ли у заинтересованных участников группы возможность влиять на движение производства по групповому иску после присоединения к требованию, направленному на защиту прав и законных интересов группы лиц. Иначе говоря, вправе ли заинтересованные участники группы самостоятельно совершать распорядительные процессуальные действия, направленные на изменение и (или) прекращение процессуальных правоотношений?
В большинстве правовых систем заинтересованные участники группы не являются стороной группового производства [Silvestri 2016: 208]. Присоединившись к требованию, направленному на защиту прав и законных интересов группы лиц (opt-in), заинтересованный участник поручает ведение дела представителю группы, который наряду с ответчиком рассматривается в качестве стороны группового производства [Zimmerman 2017: 1064; Ходыкин 2010: 135]. По существу, аналогичные процессуальные последствия предусмотрены в иностранных государствах, в которых возбуждение и дальнейшее движение группового производства не ставятся в зависимость от волеизъявления заинтересованных участников группы (opt-out). Предъявив требование от имени многочисленной группы, один из ее участников становится стороной производства, направленного на защиту прав и законных интересов группы лиц.
Можно увидеть, что вне зависимости от модели группового производства - opt-in или opt-out - право на представление интересов принадлежит лицу, ведущему дело в интересах группы лиц. В большинстве случаев именно оно рассматривается в качестве стороны группового производства, олицетворяет группу. Лицо, ведущее дело в интересах группы лиц, вправе совершать распорядительные процессуальные действия, направленные на изменение и (или) прекращение процессуальных правоотношений.
Рассмотрим особенности заключения мирового соглашения в групповом производстве разных государств.
США
В подавляющем большинстве случаев производство по групповому иску прекращается заключением мирового соглашения сторон [Jolowicz 2009; Буробина 2012: 442; Осакве 2003: 145; Туманов 2021]. Правилом 23 (e) Федеральных правил гражданского процесса expressis verbis прямо предусмотрено, что производство по групповому иску может быть окончено в результате заключения мирового соглашения сторон.
По смыслу процессуального закона право на заключение мирового соглашения принадлежит лицу, ведущему дело в интересах группы лиц, поскольку возбуждение груп-
пового производства не требует выражения волеизъявления со стороны заинтересованных участников группы (opt-out) [Звиер, Яр-ков 2020: 147]. Представляется, что одной из главных причин подобного решения вопроса выступает многочисленность группы, образующаяся за счет автоматического включения в ее состав заинтересованных участников, оказавшихся в одинаковой юридико-фактической ситуации (opt-out). Несмотря на свой утилитарный характер, процессуальный порядок, при котором право на заключение мирового соглашения принадлежит лицу, ведущему дело в интересах группы лиц, позволяет обеспечить своевременное рассмотрение и разрешение требований многочисленных участников группы, а также исключить возникновение между ними конфликтов.
В целях обеспечения процессуальных гарантий заинтересованных участников группы процессуальный закон предоставляет им право на подачу возражений относительно условий мирового соглашения сторон. Будучи несогласными с условиями мирового соглашения, заинтересованные участники вправе подать заявление о выходе из группы (opt-out) [Аболонин 2015]. В таком случае они не утрачивают права на предъявление к ответчику иска в индивидуальном порядке [Бернэм, Решетникова, Ярков 1996: 134].
Согласованное между сторонами группового иска мировое соглашение представляется в суд, ведущий производство по делу. Он устанавливает срок, в течение которого заинтересованные участники вправе направить свое заявление о выходе из группы либо представить возражения относительно условий мирового соглашения сторон.
В большинстве случаев предложение о заключении упомянутого соглашения направляется на ранних стадиях группового производства. Это имеет неоспоримые преимущества, поскольку урегулирование спора на первоначальном этапе позволяет минимизировать издержки, связанные с дальнейшим рассмотрением и разрешением группового иска. В силу того что предложение о заключении мирового соглашения, как правило, направляется до прохождения процедуры сертификации группы (certification), заинтересованные участники получают смешанное уведомление, содержащее как информацию о сертификации иска в качестве группового,
так и информацию, касающуюся условий мирового соглашения сторон [Долганичев 2017: 138].
Следует при этом иметь в виду, что если мировое соглашение заключается до прохождения процедуры сертификации группы, суд осуществляет сертификацию для целей мирового соглашения сторон [Schwarzer 1995: 840-841; Erichson 2014: 952]. Верховный Суд США в деле Amchem Products, Inc. v. Windsor 521 U. S. 591 (1997) обратил внимание на то, что требования, касающиеся сертификации группы, подлежат применению при рассмотрении вопроса об утверждении мирового соглашения сторон [Schwarzer 1995: 840-841].
На практике широкую популярность получала оговорка о том, что мировое соглашение не подлежит утверждению судом, если общее количество участников группы, заявивших о своем желании выйти из нее, превысит определенный процент [Alexander 2000: 9]. Нетрудно заметить, что подобное условие нацелено на обеспечение правовой определенности и предсказуемости результатов примирения сторон, поскольку позволяет оценить возможные случаи предъявления исков к ответчику в индивидуальном порядке.
Мировое соглашение подлежит обязательному утверждению судом. Суд принимает решение об утверждении мирового соглашения только в том случае, если его условия являются адекватными, разумными и справедливыми (правило 23 (e) (2) [Macey, Miller 2009: 170-173]. Если условия соглашения предоставляют преимущества ответчику или лицу, ведущему дело в интересах группы лиц, суд выносит определение об отказе в утверждении соглашения (см., например: Polar Int'l Brokerage Corp. v. Reeve, 187 F. R. D. 108 (S. D. N. Y. 1999).
В целях исполнения определения об утверждении мирового соглашения во многих случаях стороны договариваются об открытии специальных фондов либо эскроу-сче-тов, на которые зачисляются денежные средства или их эквивалент, подлежащие выплате заинтересованным участникам группы. В результате в мировом соглашении часто можно встреть упоминание о специальной организации, осуществляющей выплату денежных средств или их эквивалента, причитающегося заинтересованным участникам группы.
Опыт использования института группового производства в США показывает, что денежные средства, оставшиеся после выплаты заинтересованным участникам группы, нередко направляются на реализацию социально значимых проектов либо возвращаются ответчику.
Определенным своеобразием обладает также законная сила определения об утверждении мирового соглашения сторон (res judicata), чье действие распространяется на всех заинтересованных участников группы за исключением тех, кто отказался от участия в групповом производстве (opt-out) [Дэ-вис 2010: 145].
Несмотря на широкую популярность инструментов мирного урегулирования группового спора многие исследователи указывают на отрицательные последствия функционирования института группового производства в США [Hodges 2010: 716; Hay, Rosenberg 2000: 1378; Шак 2006: 400]. Есть несколько причин их возникновения [Jolowicz 2000: 114]. С одной стороны, это желание ответчика минимизировать размер денежных средств или их эквивалента, подлежащего выплате заинтересованным участникам группы, с другой -стремление адвокатов получить наибольшее вознаграждение, причитающееся им в результате заключения сторонами мирового соглашения [Rotenberg, Jacobs 2016: 307; Biard 2014: 33]. В итоге остаются незащищенными интересы заинтересованных участников группы. Представляется, что только за счет активной роли суда при рассмотрении и утверждении мирового соглашения можно избежать ситуаций, при которых интересы заинтересованных участников группы фактически останутся в «тени» [Forde 1978: 23].
Великобритания
В настоящее время идет процесс поиска оптимальной модели процессуального механизма защиты прав и законных интересов группы лиц. В стране действует несколько моделей группового производства [Andrews 2013: 1]. В рамках представительского производства (representative proceedings) стороной выступает лицо, обратившееся в суд в защиту прав и законных интересов группы лиц. В силу того что представительское производство не требует получения согласия заинтересованных участников группы (opt-out),
полномочия на заключение мирового соглашения принадлежат лицу, ведущему дело в интересах группы лиц [Эндрюс 2012: 336].
В соответствии с Правилами гражданского судопроизводства Англии 1998 г. (Civil Procedure Rules) суд утверждает мировое соглашение сторон, достигнутое в ходе представительского производства, если установит, что оно заключено в интересах всех заинтересованных участников группы.
В отличие от представительского производства, основанного на необходимости наличия у участников группы общего интереса, правовые нормы, регламентирующие приказ о групповом производстве (group litigation order), в качестве условия, необходимого для возбуждения группового производства, устанавливают наличие общих для заинтересованных участников группы вопросов права и факта.
Производство, осуществляемое на основании приказа о групповом производстве, основано на необходимости выражения волеизъявления заинтересованными участниками группы (opt-in) [Jolowicz 2009; Долганичев 2015: 21]. Одной из ключевых особенностей данного приказа является наделение лиц, присоединившихся к требованию, направленному на защиту прав и законных интересов группы лиц, статусом стороны группового производства [Andrews 2012: 178]. По этой причине заинтересованные участники группы ex lege обладают правом на заключение с ответчиком мирового соглашения в индивидуальном порядке.
Правила гражданского судопроизводства не содержат специальных положений, определяющих особенности утверждения мирового соглашения, достигнутого при рассмотрении иска по правилам приказа о групповом производстве. Несмотря на наличие в английском гражданском процессе строгих правил, возлагающих на судью обязанность по эффективному управлению судебным процессом (case management), в литературе отмечается, что в рамках утверждения мирового соглашения по правилам приказа о групповом производстве суд, по существу, выполняет формальную роль (см., например: Motto & Ors v. Trafigura Ltd & Anor. 2011. EWHC 90201). Думается, что такой подход
основан на идее свободы договора, а также на признании автономии воли заинтересованных участников общественных отношений.
Следует, однако, иметь в виду, что в том случае, когда мировое соглашение заключается непосредственно заинтересованными участниками группы, суд при вынесении решения об утверждении этого соглашения может оценить, насколько его принятие повлияет на рассмотрение требований остальных участников группы.
Ученые отмечают, что названные формы защиты прав и законных интересов группы лиц не получили широкого применения в английском гражданском процессе [Mulheron 2008: 7]. Причин тому несколько: во-первых, проблемы, связанные с не совсем удачным изложением законодательных конструкций существующих институтов (законодательный аспект), во-вторых, опасения по поводу возможного взыскания судебных расходов, которые могут быть возложены на заинтересованных участников группы (правоприменительный аспект), в-третьих, низкая степень активности потерпевших лиц, а также отсутствие полной информации о групповом производстве и его процессуальных возможностях (социологический и информационный аспект) [Mulheron 2007; Andrews 2012; Higgins, Zuckerman 2013: 12].
Одной из новелл института группового иска в Англии можно считать появление производства, направленного на защиту коллективных интересов участников конкурентных отношений (collective proceedings) [Haar 2018: 223; Graham 2017: 441]. Будучи естественной реакцией на недостатки правового регулирования указанных выше форм защиты прав и законных интересов многочисленной группы лиц, данный институт предусмотрел возможность диспозитивного выбора модели группового производства - opt-in или opt-out, а также гибкие условия формирования группы, связанные с наличием общих для всех заинтересованных участников вопросов права и факта [Wisking, Allen 2020].
Детальную регламентацию получили также правила заключения мирового соглашения. По модели opt-out стороной группового производства выступает лицо, ведущее дело в интересах группы лиц и обладающее полномочиями по заключению мирового согла-
шения сторон (раздел 49A (2) Закона о защите конкуренции 1998 г. (Competition Act). В случае пассивного соучастия в рамках группового производства Закон предусматривает возможность заключения мирового соглашения с одним или несколькими ответчиками (раздел 49A (4). Суд утверждает мировое соглашение, если найдет, что его условия являются справедливыми и разумными для заинтересованных участников группы.
Важно иметь в виду, что вне зависимости от формы коллективной защиты действие мирового соглашения ex lege не распространяется на заинтересованных участников группы, отказавшихся от участия в групповом производстве.
Швеция
Опыт функционирования института группового производства в Швеции свидетельствует о том, что приблизительно одна четвертая дел завершаются заключением мирового соглашения сторон [Hodges, Voet 2018: 140; Rydberg, Hanson 2019: 191]. В отличие от многих иностранных государств, в Швеции правовое регулирование данного института осуществляется на основании отдельного законодательного акта - Закона о групповом производстве 2002 г. При этом отношения, связанные с рассмотрением групповых исков и не урегулированные указанным Законом, регламентируются Процессуальным кодексом Швеции 1948 г.
Несмотря на то что нормативная модель группового иска в Швеции основана на необходимости выражения волеизъявления заинтересованными участниками (opt-in) [Yutha-yotin 2015: 189], лица, присоединившиеся к требованию, направленному на защиту прав и законных интересов группы лиц, ipso jure не рассматриваются в качестве стороны группового производства [Lindblom 2008: 12]. Его стороной выступает лицо, которое ведет дело в интересах группы лиц и наряду с ответчиком находится в процессуальном общении с судом, рассматривающим дело.
В то же время заинтересованные участники группы, формально-юридически не являясь стороной группового производства, наделены отдельными процессуальными правами стороны на основании общих положений Процессуального кодекса Швеции. В частности, присоединившиеся участники имеют
право заявлять отводы составу суда и другим участникам процесса, участвовать в доказательственной деятельности. В юридической литературе обращается внимание на то, что перечень процессуальных прав заинтересованных участников группы не является исчерпывающим [Harsagi, Rhee 2014: 249].
Полномочиями по заключению мирового соглашения обладает лицо, ведущее дело в интересах группы лиц; по смыслу процессуального закона оно должно добросовестно и разумно представлять права и законные интересы заинтересованных участников группы [Lindblom 2009: 16].
В соответствии с Законом о групповом производстве Швеции мировое соглашение подлежит обязательному утверждению судом (раздел 26). Суд утверждает соглашение, если найдет, что его условия справедливы и не носят дискриминационного характера по отношению к отдельным участникам группы.
К сожалению, законодательство о групповом производстве Швеции не предусматривает возможности заключения с ответчиком мирового соглашения в индивидуальном порядке. В частности, в одном из дел суд, отказывая в утверждении мирового соглашения, заключенного отдельными участниками группы, указал, что оно должно быть заключено от имени всех заинтересованных участников группы (Guy Falk & Lisbeth Frost. District Court of Gothenburg, 2012. T 7211-03. NCC AB).
Вместе с тем отдельные авторы считают заключение мирового соглашения от имени отдельной подгруппы допустимым [Harsagi, Rhee 2014: 249]. Представляется, что такой подход заслуживает особого внимания. Поскольку многочисленная группа лиц может быть весьма неоднородной по составу, обеспечить достижение согласия между всеми заинтересованными участниками группы в большинстве случаев оказывается невозможным или, по крайней мере, затруднительным. Следовательно, интересы заинтересованных участников группы, желающих окончить производство по делу посредством заключения мирового соглашения сторон, не могут ограничиваться без разумных и достаточных оснований.
Думается, что в пользу такого подхода говорит наличие в Законе о групповом производстве Швеции специальных положений
о порядке образования и деятельности отдельных подгрупп. Даже несмотря на то что в Законе отсутствует прямое указание на возможность заключения мирового соглашения от имени отдельной подгруппы, в нем говорится, что заинтересованные участники группы, входящие в состав отдельной подгруппы, имеют право выражать групповое мнение по всем возникающим в ходе рассмотрения дела вопросам (раздел 20).
Субъективные пределы законной силы определения об утверждении мирового соглашения сторон распространяются на всех присоединившихся участников группы. Исключение составляют лица, отказавшиеся от участия в групповом производстве (opt-out) [Jelsma, Cordewener 2011: 14; Lindblom 2009: 16].
Нидерланды
В качестве sui generis выступает правовой механизм мирного урегулирования требований участников многочисленной группы лиц. Важным этапом в развитии института группового производства в государстве стало принятие в 2005 г. Закона о коллективном урегулировании споров по причинению массового ущерба. Фактически его нормы были положены в основу Гражданского кодекса Нидерландов (ст. 907-910 кн. 7) и Гражданского процессуального кодекса Нидерландов (ст. 1013).
Согласно ст. 3:305a, 3:305b Гражданского кодекса Нидерландов ассоциации и фонды, а также юридические лица публичного права имеют право на принесение группового иска в целях защиты прав и законных интересов многочисленной группы лиц. В силу того что для возбуждения группового производства не требуется выражения согласия заинтересованных участников группы (opt-out), в качестве стороны группового производства рассматривается лицо, обратившееся в суд в защиту прав и законных интересов группы лиц.
В последние годы институт группового производства в Нидерландах претерпел значительные изменения. Действовавшее прежде законодательство ограничивало ассоциации и фонды правом на предъявление иска о признании наличия или отсутствия определенного правоотношения (декларативный групповой иск). Возмещение заинтересованным участникам группы денежных средств
или иного имущества осуществлялось двумя способами: посредством предъявления иска к ответчику в индивидуальном порядке либо заключения мирового соглашения сторон.
С июля 2019 г. ассоциации и фонды наделены правом предъявления иска о взыскании денежных средств (групповой иск о взыскании).
В настоящее время существенно изменены требования, предъявляемые к представительским организациям: они должны продемонстрировать способность эффективно представлять интересы многочисленной группы лиц. Представительские организации должны пройти специальный тест, который демонстрирует возможность лица, ведущего дело в интересах группы, надлежащим образом представлять права и законные интересы «отсутствующих» участников процесса [Tjeenk, Heeswijk 2019: 135]. Действующее законодательство предписывает представительской организации в течение двух дней после предъявления группового иска зарегистрировать заявление в центральном реестре групповых исков. Помимо нее предъявить аналогичные требования могут иные представительские организации. В случае предъявления иска несколькими представительскими организациями суд выбирает ведущего истца-представителя [Там же].
Мировое соглашение между одной или несколькими представительскими организациями и противоположной стороной спора подлежит утверждению вышестоящим судом -Амстердамским апелляционным судом [Roo, Jagtenberg 2018: 253-254]. Информация о мирном урегулировании спора направляется заинтересованным участникам группы, которые вправе в течение срока, установленного судом, представить свои возражения относительно условий мирового соглашения либо подать заявление о выходе из группы (opt-out) [Zekoll 2019: 27].
Следует иметь в виду, что одной из отличительных особенностей законодательства о групповом производстве Нидерландов является то, что к содержанию мирового соглашения предъявляются повышенные требования. В силу ст. 7:907 (3) Гражданского кодекса Нидерландов помимо решения вопросов справедливого и разумного определения размера денежных средств, подлежащих выплате заинтересованным участникам группы, суд проверяет правильность определения соста-
ва группы, а также анализирует наличие в мировом соглашении условия о разрешении споров, которые могут возникнуть при его исполнении. Кроме того, суд вправе отказать в утверждении мирового соглашения сторон, если в результате подачи заявления о выходе из группы общее количество участников окажется незначительным [Lith 2010: 17; Hensler 2011: 311].
В. ван Бум отмечает, что при рассмотрении вопроса об утверждении мирового соглашения, достигнутого в порядке группового производства, суд, по существу, реализует своеобразную функцию гестора (negotiorum gestor) в отношении «отсутствующих» участников процесса [Boom 2009: 12].
Имея договорную природу, мировое соглашение может предусматривать условие о том, что оно считается не заключенным, если общее количество участников группы, заявивших о выходе из нее, превысит определенный процент [Krans 2014: 288]. В частности, такая оговорка была включена в мировое соглашение, заключенное в рамках рассмотрения дела о массовом причинении вреда здоровью, вызванном употреблением фармацевтических препаратов марки DES (Amsterdam Court of Appeal, 1 June 2006, LJN AX6440, NJ 2006/461). Напротив, такое условие отсутствовало в мировом соглашении, достигнутом в рамках рассмотрения дела с участием вкладчиков банка Dexia. В результате более 24 тыс. участников группы заявили о своем отказе от участия в групповом производстве и предъявили к ответчику требования в индивидуальном порядке [Boom 2009: 20]. В связи с этим отдельные ученые стали скептически относиться к институту группового производства [Там же].
Германия
Обладая в значительной степени индивидуалистским характером, немецкая система мирного урегулирования групповых исков существенно отличается от своих зарубежных аналогов. В настоящее время в Германии существует две модели группового производства; обе они не универсальны и действие их распространяется лишь на ограниченный круг общественных отношений [Малешин 2020: 100].
Первая модель предусмотрена Модельным законом о рассмотрении дел на финансовом рынке 2005 г., чье действие рас-
пространяется на требования о возмещении вреда, вызванного в результате распространения на фондовом рынке ложной, вводящей в заблуждение информации, ее сокрытия и использования, а также на требования об исполнении договорных обязательств, основанных на предложении, предусмотренном Законом о приобретении акций и поглощении.
В 2018 г. Гражданское процессуальное уложение Германии было дополнено положениями, регулирующими институт группового производства [Nagy 2019: 80]. В частности, модельным декларативным производством специализированные организации по защите прав потребителей были наделены правом по обращению в суд с заявлением о вынесении декларативного решения. Поданное заявление считается приемлемым, если к нему присоединилось не менее 50 лиц. Модельное декларативное производство не ограничено конкретной сферой общественных отношений, но распространяет свое действие лишь на споры с участием потребителей [Кудрявцева, Вторушин 2021: 54].
Важно иметь в виду, что обе модели группового производства Германии, следуя континентальным канонам и традициям, присущим немецкой правовой системе, предусматривают необходимость выражения заинтересованными участниками группы согласия на участие в групповом производстве (opt-in) [Bosters 2017: 31].
Процессуальные особенности заключения мирового соглашения по делам, направленным на защиту прав и законных интересов группы лиц, также несут на себе отпечаток идей, тесно связанных со свободой договора, автономией воли и имущественной самостоятельностью участников оборота. В результате вопрос об утверждении мирового соглашения сторон поставлен в зависимость от волеизъявления участников группы. Согласно ст. 17 (1) Модельного закона о рассмотрении дел на финансовом рынке суд утверждает мировое соглашение, если общее количество заинтересованных участников группы, отказавшихся от участия в заключении мирового соглашения сторон, не превышает 30 % [Haar 2018: 229]. При рассмотрении вопроса об утверждении мирового соглашения сторон суд оценивает условия соглашения с точки зрения соответствия закону, а также требованиям справедливости и соразмерности [Harsagi, Rhee 2014: 249].
В отличие от группового производства в области разрешения споров на финансовом рынке, модельное декларативное производство, регламентированное в кн. 6 Гражданского процессуального уложения Германии, не предусматривает возможности принесения иска о взыскании денежных средств (групповой иск о взыскании). Специализированные организации и союзы в области защиты прав потребителей имеют право на обращение в суд с иском о признании наличия или отсутствия правоотношения (декларативный групповой иск). В случае удовлетворения иска специализированной ассоциации или союза заинтересованные участники группы вправе предъявить к ответчику свои требования в индивидуальном порядке [Nagy 2019: 80].
В то же время при рассмотрении декларативного группового иска специализированных ассоциаций и союзов процессуальный закон предусматривает возможность заключения мирового соглашения сторон, условия которого предусматривают выплату заинтересованным участникам группы денежных средств или их эквивалента. Факт заключения мирового соглашения препятствует дальнейшему предъявлению к ответчику иска в индивидуальном порядке. По аналогии с процессуальным порядком мирного урегулирования споров на финансовом рынке § 611 (5) Гражданского процессуального уложения Германии устанавливает, что суд утверждает мировое соглашение, если общее количество заинтересованных участников группы, отказавшихся от участия в заключении мирового соглашения сторон, не превышает 30 % [Balz 2019: 74].
Примером заключения мирового соглашения, предусматривающего выплату заинтересованным участникам группы денежных средств или их эквивалента, служит декларативный групповой иск Федерального союза потребителей Германии к автомобильному концерну Volkswagen. В ходе рассмотрения группового дела к заявлению союза присоединилось более 400 тыс. владельцев дизельных транспортных средств Volkswagen, пострадавших в результате установки специальных устройств, занижающих реальные показатели выбросов вредных веществ. В феврале 2020 г. суд Брауншвейга утвердил мировое соглашение между союзом и концерном на общую сумму 812 млн евро.
Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что законодательство о групповом производстве США, Великобритании, Швеции, Германии и Нидерландов содержит специальные положения, регулирующие порядок заключения мирового соглашения по делам, направленным на защиту прав и законных интересов группы лиц. В большинстве случаев право на заключение мирового соглашения принадлежит лицу, ведущему дело в интересах группы лиц. По общему правилу, процессуальное законодательство иностранных государств не предусматривает необходимости получения согласия заинтересованных участников группы на заключение мирового соглашения.
В целях защиты прав и законных интересов заинтересованных участников группы процессуальное законодательство иностранных государств закрепляет специальные критерии, на основании которых суд принимает решение об утверждении мирового соглашения сторон. Принимая это решение, суд обеспечивает защиту прав и законных интересов «отсутствующих» участников процесса.
В силу того что право на заключение мирового соглашения принадлежит лицу, ведущему дело в интересах группы лиц, процессуальное законодательство иностранных государств предоставляет заинтересованным участникам группы право на подачу возражений относительно условий мирового соглашения сторон. Будучи несогласными с его условиями, заинтересованные участники группы вне зависимости от модели группового производства - opt-in или opt-out - имеют право на подачу заявления об отказе от участия в групповом производстве. В случае подачи такого заявления заинтересованное лицо не лишается права на предъявление к ответчику иска в индивидуальном порядке.
Можно прийти к заключению, что само по себе наличие или отсутствие изначально выраженного согласия на присоединение к требованию группы - opt-in или opt-out -не является фактором, определяющим процессуальные особенности заключения мирового соглашения в групповом производстве иностранных государств.
Список литературы
Alexander J. C. An Introduction to Class Action Procedure in the United States. Debates over Group Litigation in Comparative Perspective. Geneva, 2000. 26 p.
Andrews N. Multi-Party Litigation in England // University of Cambridge Faculty of Law Research Paper. 2013. Vol. 2013. № 39. P. 1-15.
Andrews N. The Three Paths of Justice. Court Proceedings, Arbitration and Mediation in England. Springer, 2012. 296. p.
Balz H. Germany // The Class Actions Law Review / ed. by C. Sanger. 3rd ed. London: Law Business Research Ltd., 2019. P. 70-80.
Biard A. Judges and Mass Litigation: A (Behavioural) Law and Economics Perspective // Erasmus University Rotterdam. 2014. Vol. 2014. № 2. P. 39-49.
Boom W. H. Collective Settlement of Mass Claims in The Netherlands // Auf dem Weg zu einer europäischen Sammelklage? / ed. by M. Casper, A. Janssen, P. Pohlmann etc. Munich: Sellier European Law Publishers, 2009. P. 259-275.
Bosters T. Collective Redress and Private International Law in the EU. Springer, 2017. 268 p.
Erichson H. M. The Problem of Settlement Class Actions // The George Washington Law Review. 2014. Vol. 82. № 3. P. 951-989.
Forde K. M. Settlement of the Class Action. Litigation // Negotiation and Settlement. 1978. Vol. 5. № 1. P. 23-26.
Graham C. Consumer ADR and Collective Redress // The New Regulatory Framework for Consumer Dispute Resolution / ed. by P. Cortés. Oxford Scholarship Online, 2017. P. 427-446.
Haar B. Regulation through Litigation - Collective Redress in Need of a New Balance between Individual Rights and Regulatory Objectives in Europe // Theoretical Inquiries in Law. 2018. Vol. 19. № 1. P. 203-233.
Harsági V., Rhee C. H. Multi-Party Redress Mechanisms in Europe: Squeaking Mice? Intersentia, 2014. 261 p.
Hay B., Rosenberg D. Sweetheart and Blackmail Settlements in Class Actions: Reality and Remedy // Notre Dame Law Review. 2000. Vol. 75. № 4. P. 1377-1408.
Hensler D. R. The Future of Mass Litigation: Global Class Actions and Third-Party Litigation Funding // The George Washington Law Review. 2011. Vol. 79. № 2. P. 306-323.
Higgins A., Zuckerman A. Class Actions in England? Efficacy, Autonomy and Proportionality in Collective Redress // Oxford University Press. Legal Research Paper Series. 2013. Vol. 2013. № 93. P. 1-46.
Hodges C. Collective Actions // The Oxford Handbook of Empirical Legal Research / ed. by P. Cane, H. M. Kritzer. Oxford University Press, 2010. P. 707-724.
Hodges C., Voet S. M. Delivering Collective Redress: New Technologies. Hart Publishing, 2018. 368 p.
Jelsma K., Cordewener M. The Settlement of Mass Claims: A Hot Topic in The Netherlands // The International Law Quarterly. 2011. P. 13-20.
Jolowicz J. A. Civil Litigation: What Is It For? // The Civil Procedure Rules Ten Years On / ed. by D. Dwyer. Oxford University Press, 2009. P. 51-63.
Jolowicz J. A. On Civil Procedure. Cambridge University Press, 2000. 425 p.
Krans B. The Dutch Act on Collective Settlement of Mass Damages // Global Business & Development Law Journal. 2014. Vol. 27. № 2. P. 281-301.
Lindblom P. H. Global Class Actions - National Report: Group Litigation in Sweden. Uppsala University, 2008. P. 1-25.
Lindblom P. H. Group Litigation in Scandinavia. ERA Forum // Journal of the Academy of European Law. 2009. Vol. 10. P. 7-35.
Lith H. The Dutch Collective Settlements Act and Private International Law. Erasmus School of Law. Erasmus University Rotterdam, 2010. 151 p.
Macey J. R., Miller G. P. Judicial Review of Class Action Settlements // Journal of Legal Analysis. 2009. Vol. 1. № 1. P. 167-205.
Mulheron R. Justice Enhanced: Framing an Opt-Out Class Action for England // The Modern Law Review. 2007. Vol. 70. № 4. P. 550-580.
Mulheron R. Reform of Collective Redress in England and Wales: A Perspective of Need // Civil Justice Council. 2008. 161 p.
Nagy C. I. Collective Actions in Europe. A Comparative, Economic and Transsystemic Analysis. Springer, 2019. 122 p.
Roo A., Jagtenberg R. «Shadow of the Law» or «Shadow of the Settlement»: Experiences with the Dutch Act on Collective Settlement of Mass Damage (WCAM) // Transformation of Civil Justice / ed. by A. Uzelac, C. H. Rhee. Springer, 2018. P. 249-266.
Rotenberg M., Jacobs D. Enforcing Privacy Rights: Class Action Litigation and the Challenge of cy pres // Enforcing Privacy. Regulatory, Legal and Technological Approaches / ed. by D. Wright, P. Hert. Springer, 2016. P. 307-334.
Rydberg M., Hanson O. Sweden // The Class Actions Law Review / ed. by C. Sanger. 3rd ed. London: Law Business Research Ltd., 2019. P. 133-146.
Schwarzer W. W. Settlement of Mass Tort Class Actions: Order Out of Chaos // Cornell Law Review. 1995. Vol. 80. № 4. P. 837-844.
Silvestri E. Group Actions A La Mode Europenne: A Kinder, Gentler Class Action for Europe? // The Dynamism of Civil Procedure - Global Trends and Developments / ed. by C. B. Picker, G. I. Seidman. Springer, 2016. P. 203-215.
Tjeenk J. L., Heeswijk B. Netherlands // The Class Actions Law Review / ed. by C. Sanger. 3rd ed. London: Law Business Research Ltd., 2019. P. 133-146.
Wisking S., Allen R. Taking Stock of the Collective Proceedings Regime in the Competition Appeal Tribunal - A Successful Compromise? // The Civil Procedure Rules at 20 / ed. by A. Higgins. Oxford University Press, 2020. P. 109-110.
Yuthayotin S. Access to Justice in Transnational B2C E-Commerce. A Multidimensional Analysis of Consumer Protection Mechanisms. Springer, 2015. 316 p.
Zekoll J. Comparative Civil Procedure // The Oxford Handbook of Comparative Law / ed. by M. Reimann, R. Zimmermann. 2nd ed. Oxford University Press, 2019. P. 1306-1340.
Zimmerman A. S. The Global Convergence of Global Settlements // Kansas Law Review. 2017. Vol. 65. № 1053. P. 1053-1091.
Аболонин Г. О. Правовой режим группового иска в США // Вестник гражданского процесса. 2015. № 3. С. 169-252.
Бернэм У., Решетникова И. В., Яркое В. В. Судебная реформа: проблемы гражданской юрисдикции. Екатеринбург: Изд-во Гуманитар. ун-та, 1996. 150 с.
Буробина Е. В. Групповые иски: зарубежный опыт и российские перспективы // Актуальные проблемы гражданского права. 2012. Вып. 14. С. 417-460.
Долганичев В. В. «Opt-in» против «opt-out»: две различные модели формирования группы в групповом производстве // Арбитражный и гражданский процесс. 2015. № 2. С. 20-24.
Долганичев В. В. Возбуждение и подготовка дел группового производства. М.: Статут, 2017. 176 с.
Дэвис С. Групповые иски: «спасательный жилет» для инвесторов и акционеров или верный путь к катастрофе для общества и «золотая жила» для юристов // Вестник Федерального арбитражного суда Уральского округа. 2010. № 1. C. 144-150.
Звиер П., Яркое В. В. Групповые иски в правовой истории США и России: в поисках оптимальной модели // Вестник гражданского процесса. 2020. № 1. С. 143-197.
Кудрявцева Е. В., Вторушин И. О. Групповые иски в зарубежных странах: история и современность // Закон. 2021. № 2. С. 46-57.
Малешин Д. Я. Новеллы групповых исков // Журнал российского права. 2020. № 5. С. 94-103.
Осакве К. Классовый иск (class action) в современном американском гражданском процессе // Журнал российского права. 2003. № 3. С. 137-147.
Туманов Д. А. Групповые иски и общественные интересы (некоторые вопросы) // Закон. 2021. № 2. С. 65-67.
Ходыкин Р. М. Некоторые вопросы применения новых положений Арбитражного процессуального кодекса РФ о групповом производстве // Вестник Федерального арбитражного суда Уральского округа. 2010. № 1. С. 132-143.
Шак Х. Ведение процесса в защиту чужих прав // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2006. № 4. С. 385-401.
Эндрюс Н. Система гражданского процесса Англии: судебное разбирательство, медиация и арбитраж / пер. с англ.; под. ред. Р. М. Ходыкина. М.: Инфотропик Медиа, 2012. 544 c.
Владислав Олегович Ватаманюк - аспирант кафедры гражданского и административного судопроизводства Московского государственного юридического университета им. О. Е. Кута-фина (МГЮА). 125993, Российская Федерация, Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9. E-mail: vladislav.vatamanyuk@gmail.com.
ORCID: 0000-0002-3416-3989
Conclusion of a Settlement Agreement in the Group Proceedings of Foreign Countries
The experience of using the institution of group proceedings in foreign countries illustrates that most cases end with the conclusion of a settlement agreement between the parties. The article reviews the procedure features of concluding a settlement agreement in the group proceedings of the United States, Great Britain, Sweden, Germany and the Netherlands, shows the procedural features of the conclusion of a settlement agreement when considering disputes involving a large group of members.
The main attention is paid to the procedural features of the conclusion of a settlement agreement depending on the model of group proceedings - opt-in or opt-out. The author studies an issue of independent conclusion of a settlement agreement by the group members. It is discovered that in
most legal systems that are based on the opt-out proceedings the right to conclude a settlement agreement belongs to the group representative. The issue of concluding a settlement agreement in foreign countries that base group proceeding on the primacy of the will of the group members of the opt-in group is resolved in different ways. The author concludes that the presence or absence of an initially expressed consent to join the group's action - opt-in or opt-out - is not a factor that determines the procedural features of concluding a settlement agreement in the group proceedings of foreign countries.
Keywords: settlement agreement, amicable settlement of a dispute involving a large group of members, group action, group proceedings, protection of the rights and legitimate interests of a group of persons, model of group proceedings
Recommended citation
Vatamanyuk V. O. Zaklyuchenie mirovogo soglasheniya v gruppovom proizvodstve inostrannykh gosudarstv [Conclusion of a Settlement Agreement in the Group Proceedings of Foreign Countries], Rossiiskoe pravo: obrazovanie, praktika, nauka, 2021, no. 4, pp. 27-40. DOI: 10.34076/2410_2709_2021_4_27.
References
Abolonin G. O. Pravovoi rezhim gruppovogo iska v SShA, [Legal Mechanism of the Class Action in the United States], Herald of Civil Procedure, 2015, no. 3, pp. 169-252.
Alexander J. C. An Introduction to Class Action Procedure in the United States, Debates over Group Litigation in Comparative Perspective, Geneva, 2000, p. 9.
Andrews N. Multi-Party Litigation in England, University of Cambridge Faculty of Law Research Paper, 2013, vol. 2013, no. 39, pp. 1-15.
Andrews N. The Three Paths of Justice, Court Proceedings, Arbitration and Mediation in England, Springer, 2012, 296 p.
Balz H. Germany, Sanger. C. (ed.) The Class Actions Law Review, London, Law Business Research Ltd., 2019, pp. 70-80.
Bernem U., Reshetnikova I. V., Yarkov V. V. Sudebnaya reforma: problemy grazhdanskoi yurisdiktsii [Judicial Reform: Problems of Civil Jurisdiction], Ekaterinburg, Izd-vo Gumanitar. unta, 1996, 150 p.
Biard A. Judges and Mass Litigation: A (Behavioural) Law and Economics Perspective, Erasmus University Rotterdam, 2014, vol. 2014, no. 2, pp. 39-49.
Boom W. H. Collective Settlement of Mass Claims in The Netherlands, Casper M., Janssen A., Pohlmann P. etc. (eds.), Auf dem Weg zu einer europäischen Sammelklage?, Munich, Sellier European Law Publishers, 2009, pp. 259-275.
Bosters T. Collective Redress and Private International Law in the EU, Springer, 2017, 268 p.
Burobina E. V. Gruppovye iski: zarubezhnyi opyt i rossiiskie perspektivy [Class Actions: Foreign Experience and Russian Perspectives], Aktual'nye problemy grazhdanskogo prava, 2012, iss. 14, pp. 417-460.
Devis S. Gruppovye iski: «spasatel'nyi zhilet» dlya investorov i aktsionerov ili vernyi put' k katastrofe dlya obshchestva i «zolotaya zhila» dlya yuristov [Class Actions: A «Life Jacket» for Investors and Shareholders or a Sure Path to Disaster for Society and a «Gold Mine» for Lawyers], Vestnik Federal'nogo arbitrazhnogo suda Ural'skogo okruga, 2010, no. 1, pp. 144-150.
Dolganichev V. V. «Opt-in» protiv «opt-out»: dve razlichnye modeli formirovaniya gruppy v gruppovom proizvodstve [«Opt-In» against «Opt-Out»: Two Different Models of Formation of the Group in Group Proceedings], Arbitrazhnyi i grazhdanskii protsess, 2015, no. 2, pp. 20-24.
Dolganichev V. V. Vozbuzhdenie i podgotovka del gruppovogo proizvodstva [Initiation and Preparation of Cases of Group Proceedings], Moscow, Statut, 2017, 176 p.
Endryus N. Sistema grazhdanskogo protsessa Anglii: sudebnoe razbiratel'stvo, mediatsiya i arbitrazh [The English Civil Procedure System: Trial, Mediation and Arbitration], Moscow, Infotropik Media, 2012, 544 p.
Erichson H. M. The Problem of Settlement Class Actions, The George Washington Law Review, 2014, vol. 82, no. 3, pp. 951-989.
Forde K. M. Settlement of the Class Action. Litigation, Negotiation and Settlement, 1978, vol. 5, no. 1, pp. 23-26.
Graham C. Consumer ADR and Collective Redress, Cortés P. (ed.) The New Regulatory Framework for Consumer Dispute Resolution, Oxford Scholarship Online, 2017, pp. 427-446.
Haar B. Regulation Through Litigation - Collective Redress in Need of a New Balance Between Individual Rights and Regulatory Objectives in Europe, Theoretical Inquiries in Law, 2018, vol. 19, no. 1, pp. 203-233.
Harsagi V., Rhee C. H. Multi-Party Redress Mechanisms in Europe: Squeaking Mice? Intersentia, 2014, 261 p.
Hay B., Rosenberg D. Sweetheart and Blackmail Settlements in Class Actions: Reality and Remedy, Notre Dame Law Review, 2000, vol. 75, no. 4, pp. 1377-1408.
Hensler D. R. The Future of Mass Litigation: Global Class Actions and Third-Party Litigation Funding, The George Washington Law Review, 2011, vol. 79, no. 2, pp. 306-323.
Higgins A., Zuckerman A. Class Actions in England? Efficacy, Autonomy and Proportionality in Collective Redress, Oxford University Press, Legal Research Paper Series, 2013, vol. 2013, no. 93, pp. 1-46.
Hodges C. Collective Actions, Cane P. M., Kritzer H. (eds.) The Oxford Handbook of Empirical Legal Research, Oxford University Press, 2010, pp. 707-724.
Hodges C., Voet S. M. Delivering Collective Redress: New Technologies, Hart Publishing, 2018, 368 p.
Jelsma K., Cordewener M. The Settlement of Mass Claims: A Hot Topic in the Netherlands, The International Law Quarterly, 2011, pp. 13-20.
Jolowicz J. A. Civil Litigation: What Is It For? Dwyer D. (ed.), The Civil Procedure Rules Ten Years On, Oxford University Press, 2009, pp. 51-63.
Jolowicz J. A. On Civil Procedure, Cambridge University Press, 2000, 425 p.
Khodykin R. M. Nekotorye voprosy primeneniya novykh polozhenii Arbitrazhnogo protsessual'nogo kodeksa RF o gruppovom proizvodstve [Some Issues of Application of The New Provisions of the Arbitration Procedure Code of the Russian Federation on Group Proceedings], Vestnik Federal'nogo arbitrazhnogo suda Ural'skogo okruga, 2010, no. 1, pp. 132-143.
Krans B. The Dutch Act on Collective Settlement of Mass Damages, Global Business & Development Law Journal, 2014, vol. 27, no. 2, pp. 281-301.
Kudryavtseva E. V., Vtorushin I. O. Gruppovye iski v zarubezhnykh stranakh: istoriya i sovremennost' [Class Actions in Foreign Countries: History and Modernity], Zakon, 2021, no. 2, pp. 47-56.
Lindblom P. H. Global Class Actions - National Report: Group Litigation in Sweden, Uppsala University, 2008, pp. 1-25.
Lindblom P. H. Group Litigation in Scandinavia. ERA Forum, Journal of the Academy of European Law, 2009, vol. 10, pp. 7-35.
Lith H. The Dutch Collective Settlements Act and Private International Law, Erasmus School of Law, Erasmus University Rotterdam, 2010, 151 p.
Macey J. R., Miller G. P. Judicial Review of Class Action Settlements, Journal of Legal Analysis, 2009, vol. 1, no. 1, pp. 167-205.
Maleshin D. Ya. Novelly gruppovykh iskov [Novellas of Class Actions], Zhurnal rossiiskogo prava, 2020, no. 5, pp. 94-103.
Mulheron R. Justice Enhanced: Framing an Opt-Out Class Action for England, The Modern Law Review, 2007, vol. 70, no. 4, pp. 550-580.
Mulheron R. Reform of Collective Redress in England and Wales: A Perspective of Need, Civil Justice Council, 2008, 161 p.
Nagy C. I. Collective Actions in Europe, A Comparative, Economic and Transsystemic Analysis, Springer, 2019, 122 p.
Osakve K. Klassovyi isk (class action) v sovremennom amerikanskom grazhdanskom protsesse [Class Action in Modern American Civil Procedure], Zhurnal rossiiskogo prava, 2003, no. 3, pp. 137-147.
Roo A., Jagtenberg R. 'Shadow of the Law' or 'Shadow of the Settlement': Experiences with the Dutch Act on Collective Settlement of Mass Damage (WCAM), Uzelac A., Rhee C. H. (eds.) Transformation of Civil Justice, Springer, 2018, pp. 249-266.
Rotenberg M., Jacobs D. Enforcing Privacy Rights: Class Action Litigation and the Challenge of cy pres, Wright D., Hert P. (eds.) Enforcing Privacy. Regulatory, Legal and Technological Approaches, Springer, 2016, pp. 307-334.
Rydberg M., Hanson O. Sweden, Sanger C. (ed.) The Class Actions Law Review, 3rd ed., London, Law Business Research Ltd., pp. 133-146.
Schwarzer W. W. Settlement of Mass Tort Class Actions: Order Out of Chaos, Cornell Law Review, 1995, vol. 80, no. 4, pp. 837-844.
Shak Kh. Vedenie protsessa v zashchitu chuzhikh prav [Conduction of the Proceedings in Defense of Alien Rights], Rossiiskii ezhegodnik grazhdanskogo i arbitrazhnogo protsessa, 2006, no. 4, pp. 385-401.
Silvestri E. Group Actions À La Mode Europènne: A Kinder, Gentler Class Action for Europe? Picker C. B., Seidman G. I. (eds.) The Dynamism of Civil Procedure - Global Trends and Developments, Springer, 2016, pp. 203-215.
Tjeenk J. L., Heeswijk B. Netherlands, Sanger C. (ed.) The Class Actions Law Review, 3rd ed., London, Law Business Research Ltd., 2019, pp. 133-146.
Tumanov D.A. Gruppovye iski i obshchestvennye interesy (nekotorye voprosy) [Class Actions and Public Interest Litigation (Certain Issues)], Zakon, 2021, no. 2, pp. 65-67.
Wisking S., Allen R. Taking Stock of the Collective Proceedings Regime in the Competition Appeal Tribunal - A Successful Compromise? Higgins A. (ed.) The Civil Procedure Rules at 20, Oxford University Press, 2020, pp. 109-110.
Yuthayotin S. Access to Justice in Transnational B2C E-Commerce, A Multidimensional Analysis of Consumer Protection Mechanisms, Springer, 2015, 316 p.
Zekoll J. Comparative Civil Procedure, Reimann M., Zimmermann R. (eds.) The Oxford Handbook of Comparative Law, 2nd ed., Oxford University Press, 2019, pp. 1306-1340.
Zimmerman A. S. The Global Convergence of Global Settlements, Kansas Law Review, 2017, vol. 65, no. 1053, pp. 1053-1091.
Zvier P., Yarkov V. V. Gruppovye iski v pravovoi istorii SShA i Rossii: v poiskakh optimal'noi modeli [Class Action in the Legal History of the USA and Russia: Searching of an Optimal Model], Herald of Civil Procedure, 2020, no. 1, pp. 143-197.
Vladislav Vatamanyuk - postgraduate student of the Civil and administrative procedure department, Kutafin Moscow State Law University (MSAL). 125993, Russian Federation, Moscow, Sadovaya-Kudrunskaya str., 9. E-mail: vladislav.vatamanyuk@gmail.com.
ORCID: 0000-0002-3416-3989
Дата поступления в редакцию / Received: 15.06.2021
Дата принятия решения об опубликовании / Accepted: 02.07.2021
