CC BY
7
УДК 811.511.131'373
О. В. Титова
ЗАИМСТВОВАННЫЕ ТЕРМИНЫ ТКАЧЕСТВА В УДМУРТСКОМ ЯЗЫКЕ
В статье рассматриваются заимствованные термины ткачества в удмуртском языке. В качестве источников использованы данные словарей удмуртского языка, а также полевые материалы, собранные автором во время экспедиций в различные районы Удмуртской Республики. В ходе исследования выявлено, что в развитии словарного фонда, связанного с ткачеством, в удмуртском языке прослеживается влияние тюркских (булгарского, татарского) и русского языков, с носителями которых удмурты в определенные исторические периоды имели хозяйственно-культурные связи. В анализируемой лексике обнаружено значительное количество булгаризмов, которые представлены в лексико-семантических группах наименований деталей ткацкого станка, отдельных приспособлений для обработки пряжи, названий ширины основы и полотна, сукна и изделий из него. Булгарские рецепции в удмуртском языке претерпели фонетические изменения, лексические значения слов в большинстве случаев сохраняются. Все рассмотренные булгаризмы употребляются в удмуртском литературном языке и в различных фонетических вариантах широко распространены во всех диалектах удмуртского языка. В лексической системе изучаемой тематической группы немаловажную роль играют и заимствования из татарского языка. В результате хозяйственно-культурных связей с русскими в удмуртский язык проникло множество русизмов. Отдельные термины ткачества заимствованы вместе с заимствованием самих обозначаемых реалий, другие для обозначения уже существующих предметов и явлений. Для большинства русизмов имеются параллельные исконные названия, которые обозначают те же самые предметы, что и лексика иноязычного происхождения. Проникновение иноязычных слов послужило для некоторой вариативности тех или иных названий. Русизмы в удмуртском языке употребляются в несколько трансформированном фонетическом варианте. Вместе с тем, прослеживаются также и изменения лексического значения некоторых слов. Русские заимствования получили широкое распространение в северноудмуртских и срединных говорах удмуртского языка. Некоторая часть названий образована способом сложения исконной и иноязычной основ.
Ключевые слова: заимствования, лексикология, ткачество, удмуртский язык, языковые контакты, языкознание.
В словарном фонде удмуртского языка значительное место занимают заимствования из других языков. В ходе исторического развития удмурты вступали в экономические, политические и культурные связи с соседними народами, в результате чего в удмуртский язык проникло множество иноязычных слов, передающих понятия из самых различных областей человеческой жизнедеятельности.
В данной статье анализируются заимствованные термины ткачества в удмуртском языке. Источниками исследования послужили данные
словарей удмуртского языка, а также полевые материалы, собранные автором во время экспедиций в различные районы Удмуртской Республики в основном от людей старшего возраста, так как молодому поколению данный пласт лексики уже не знаком.
Удмурты с древнейших времен контактировали с тюркскими народами. В результате длительного проживания на соседних территориях у них сложилась определенная общность в материальной культуре, хозяйственной деятельности.
Возникновение булгарского пласта лексических заимствований связано с приходом на территорию Волго-Камья по соседству с пермскими народами тюркоязычных полукочевых племен булгар, предков современных чувашей, и с организацией на территории Среднего Поволжья государственности Волжская Булгария (УП-ХШ вв. н. э.) [Тараканов, 1981, с. 32]. В результате исторически сложившихся контактов удмуртский язык испытал сильное влияние со стороны языка своих соседей. Наряду с другими лексическими единицами, из булгарского языка заимствованы следующие названия деталей ткацкого станка:
кись 'бёрдо' [УРС, 2008, с. 305] | к. кись 'тж.'
< общеп.*ЬУ [КЭСК, 1999, с. 124] || мар. ис 'тж.'
< булг., ср.: чув. хёд 'бёрдо' [Тараканов, 1981, с. 39; Федотов, 1996б, с. 348];
сусо 'ткацкий челнок' [УРС, 2008, с. 617], сусо бавл., сысо бт. | кп. суса 'тж.' < общеп. *susa 'ткацкий челнок' [КЭСК, 1999, с. 267] || мар. шуша 'тж.'
< булг., ср.: чув. аса, уса, саса 'челнок' [Тараканов, 1981, с. 44; 1993, с. 116; Федотов, 1996а, 90]. В «Кратком этимологическом словаре коми языка» также отмечается, что пермские слова являются тюркскими заимствованиями, а «оригиналом могло быть древнечувашское слово, однако в современном чувашском оно не сохранилось» [КЭСК, 1999, с. 267];
серы 'шпулька, цевка' [УРС, 2008, с. 594], с'эръ сев., южн. | к. сюри 'уток, намотанный на цевку', диал. 'цевка, шпулька (для наматывания пряжи)'
< общеп. '8°п [КЭСК, 1999, с. 274] < булг., ср.: чув. дёрё 'цевка (для тканья)' [Тараканов, 1981, с. 44; 1993, с. 118; Федотов, 1996б, с. 112-113; КЭСК, 1999, с. 274].
Как видно из приведенных примеров, указанные булгаризмы используются в удмуртском и коми языках для обозначения одних и тех же понятий. На основании языковых данных можно заключить, что эти важные детали ткацкого станка и их названия были заимствованы пермскими народами у булгар, проживавших в непосредственной близости, в период общепермского языкового единства.
Булгарским заимствованием является и лексема, обозначающая понятие «лён» - йэтин [УРС, 2008, с. 201] (ср.: чув. йётён 'лен' [Тараканов, 1993, с. 67; Федотов, 1996а, с. 202]), в говорах южного наречия бытует фонетический вариант йэтин' , в бавлинском диалекте зафиксирована форма д ' этин'. Из чувашского источника и марийские
слова марГ. йытын / итин, марЛ. йытын [Федотов, 1996а, 202].
Булгаризмы представлены и в наименованиях ширины основы, полотна:
ан 'ширина основы (напр. холста)' [УРС, 2008, с. 42], ау южн. || марЛ. ан-, марГ. анг, марСЗ. ан 'ширина полотна (холста)' < булг., ср.: чув. ан 'ширина (обыкновенно о материи)' [Тараканов, 1981, с. 33; 1993, с. 33; Федотов, 1996а, с. 42];
кур 'ширина (полотна, материи)' [УРС, 2008, с. 354] < булг., ср.: чув. хур, хор 'локоть (старинная мера длины)' [Тараканов, 1981, с. 40; 1993, с. 88].
Наименования отдельных приспособлений для обработки пряжи тоже представляют собой заимствования из булгарского языка, например:
колтреч 'скалка, скальница' [УРС, 2008, с. 313], колдърэч кукм. || мар. алдырчо, марГ. ал-дырцы 'тж.' < булг., ср.: чув. хултарч, хултарча, холтарча, холтарчча 'скальница' [Тараканов, 1993, с. 83; Федотов, 1996б, с. 356].
Булгаризмы встречаются в наименованиях сукна и изделий из него:
зыбын 'зыбын (длиннополая верхняя женская одежда из домотканого сукна или шерсти)' [УРС, 2008, с. 233], жъбън кукм. < булг., ср.: чув. сапан уст. 'женский суконный кафтан' [Тараканов, 1993, с. 58];
пустол 'сукно' [УРС, 2008, с. 563] || мар. посто 'тж.', венг. pastal 'тж.' < булг., ср.: чув. пустав 'сукно' [Тараканов, 1981, с. 42; 1993, с. 107; Федотов 1996а, с. 451];
сукман '1. домотканое сукно 2. зипун; сукман обл.' [УРС, 2008, с. 613] | к. сукман 'одежда из домотканого полусукна, армяк, зипун, сермяга' < общеп. *sukman < булг. ср.: чув. сакман, сахман 'кафтан' [Тараканов, 1981, с. 43; 1993, с. 115; КЭСК, 1999, с. 266].
Как видно из вышеприведенных данных, бул-гарские рецепции в удмуртском языке претерпели фонетические изменения, лексические значения слов в большинстве случаев сохраняются. Указанные булгаризмы употребляются в удмуртском литературном языке и в различных фонетических вариантах широко распространены во всех диалектах удмуртского языка. Наличие булгарских заимствований, связанных с ткачеством, характерно также для марийского и венгерского языков.
Подытоживая вышеизложенное, отметим, что булгарские племена оказали существенное влияние на развитие ткачества пермских народов.
О. В. Титова
Интенсивное проникновение татарских заимствований в общенародный удмуртский язык осуществлялось в ХШ-ХУ1 вв. - в период установления в пределах Волго-Камья политического господства Золотой Орды и Казанского ханства [Тараканов, 1981, с. 51]. В последующие столетия татарское влияние наиболее сильно сказалось на развитии южных и периферийно-южных диалектов удмуртского языка. Среди многочисленных тата-ризмов в удмуртском языке встречаются следующие лексические единицы, связанные с ткачеством:
кор диал. 'нитченка' [УРС, 2008, с. 329] < тат. квре 'нитченка, нитчонка (в ткацком станке)'' [ТРС, 2007, с. 635]. В некоторых южноудмуртских говорах лексема кор используется и в значении «ткацкий станок»;
алача 'пестрядь, пестрядина (домотканая)' [УРС, 2008, с. 38] < тат. алача 'пестрядь (грубый полосатый холст) [Тараканов, 1981, с. 70; 1993, с. 31].
Удмурты уже в течение многих веков имеют хозяйственно-культурные контакты с русскими, в результате чего в удмуртский язык проникло множество русизмов. Некоторые заимствованные термины появились во взаимосвязи с совершенствованием ткацкого станка, например: навой [УРС, 2008, с. 454], набой сев. 'навой', рама диал. 'рама (ткацкого станка)'' и др., заимствованные из русского языка вместе с заимствованием самих обозначаемых реалий. Исследователи материальной культуры удмуртского народа отмечают, что северные удмурты пользовались усовершенствованным станом русского типа - кросном, на юге был распространен простейший трехподставной стан без навоя и рамы [Владыкин, Христолюбова, 1997, с. 55].
Русизмы получили широкое распространение в северноудмуртских и срединных говорах удмуртского языка, например: вал ок 'пришва, пришвица; навой', кол'оса 'блоки (ткацкого станка)\ набэлка 'набилки', стан, станок 'ткацкий станок', чэлнок 'ткацкий челнок' и др. Для большинства русизмов имеются параллельные исконные названия, которые обозначают те же самые предметы, что и лексика иноязычного происхождения, например: для передачи понятия «ткацкий станок» используется собственно удмуртское слово куиськон (сущ.,
образованное от глаг. куиськыны 'ткать') и русское заимствование стан (< рус. стан). Проникновение иноязычных слов послужило для некоторой вариативности тех или иных названий.
Русизмы в удмуртском языке употребляются в несколько преобразованном фонетическом варианте. Вместе с тем, прослеживаются также и изменения лексического значения некоторых слов, например: вал ок 'пришва, пришвица; навой'
< рус. валёк; кол'оса 'блоки (ткацкого станка)'
< рус. колёса.
Заимствованная лексика может служить базой для создания новых слов, обозначающих понятия, связанные с ткачеством. Удмуртский язык осваивает слова иноязычного происхождения с помощью своих словообразовательных средств. Например, в основе удмуртского отглагольного существительного серыяськон '1. наматывание на шпульку скалкой (нитки) 2. скалка (для наматывания ниток на шпульку)' [УРС, 2008, с. 594] лежит булгарское заимствование серы 'шпулька, цевка'. Наименования терминов ткачества, образованные путем словосложения, а также лексикализованные словосочетания могут состоять из слов исконного и иноязычного происхождения:
биниськон турбича 'трубица (вьюшка барабана, тюрик для размотки пряжи) [УРС, 2008, с. 69] (биниськон - сущ. от глаг. биниськыны 'смотать, мотать (пряжу на мотовило)'; турбича < рус. трубица);
кисьбичан 'крючок для набора ниток основы в бёрдо' [УРС, 2008, с. 305] (кись 'бёрдо' < булг.; бичан - сущ. от глаг. бичаны 'набрать (набирать) в бёрдо');
кись пинь 'зубья в бёрде' [УРС, 2008, с. 305] (кись 'бёрдо' < булг.; пинь 'зуб' < фу. *р1\в 'зуб' [UEW, 1988, с. 382]) и др.
Таким образом, в ходе исследования выявлено, что в развитии лексики, связанной с ткачеством, в удмуртском языке прослеживается влияние тюркских (булгарского, татарского) и русского языков. Обобщая вышеанализированное отметим, что при заимствовании слов удмуртским языком усваивается, во-первых, его звуковая оболочка, во-вторых, семантико-номинативная направленность. Рецепции, проникшие в удмуртский язык, подверглись фонетической, семантической адаптации.
Список сокращений
бавл. - бавлинский диалект удмуртского языка, бт. - буйско-таныпский диалект удмуртского языка, булг. - булгарский язык, венг. - венгерский язык, глаг. - глагол, диал. - диалектное слово, к. - коми язык, кп. - коми-пермяцкий язык, кукм. -кукморский диалект удмуртского языка, мар. - марийский язык, марГ. - горное наречие марийского
языка, марЛ. - луговое наречие марийского языка, марСЗ - северо-западный говор марийского языка, общеп. - общепермский праязык, рус. - русский язык, сев. - северное наречие удмуртского языка, ср. - сравните, сущ. - существительное, тат. - татарский язык, тж. - то же, фу. - финно-угорский праязык, чув. - чувашский язык, южн. - южное наречие удмуртского языка.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Владыкин, Христолюбова, 1997 - Владыкин В. Е., Христолюбова Л. С. Этнография удмуртов. Ижевск: Удмуртия, 1997. 248 с.
КЭСК, 1999 - Лыткин В. И., Гуляев Е. С. Краткий этимологический словарь коми языка. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1999. 431 с.
Тараканов, 1981 - Тараканов И. В. Иноязычная лексика в современном удмуртском языке. Ижевск, 1981. 105 с.
Тараканов, 1993 - Тараканов И. В. Удмуртско-тюркские языковые взаимосвязи (Теория и словарь). Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1993. 172 с.
ТРС, 2007 - Татарско-русский словарь. Т. 1. Казань: Магариф, 2007.
УРС, 2008 - Удмуртско-русский словарь: Ок. 50 000 слов. Ижевск, 2008. 925 с.
Федотов, 1996а - Федотов М. Р. Этимологический словарь чувашского языка. Т. 1. Чебоксары, 1996. 470 с.
Федотов, 19966 - Федотов М. Р. Этимологический словарь чувашского языка. Т. 2. Чебоксары, 1996. 509 с.
UEW, 1988 - Redei K. Uralisches etymologisches Wörterbuch. Bd. I—II. Budapest: Akademiai Kiado, 1988. 905 S.
REFERENCES
Vladykin, Khristolyubova, 1997 - Vladykin V. E., Khristolyubova L. S. Etnografiya udmurtov. Izhevsk: Udmurtiya, 1997. 248 s. (in Russian)
KESK, 1999 - Lytkin V. I., Gulyaev E. S. Kratkij ehtimologicheskij slovar' komi yazyka. Syktyvkar: Komi kn. izd-vo, 1999. 431 s. (in Russian)
Tarakanov, 1981 - Tarakanov I. V. Inoyazychnaya leksika v sovremennom udmurtskom yazyke. Izhevsk, 1981. 105 s. (in Russian)
Tarakanov, 1993 - Tarakanov I. V. Udmurtsko-tyurk-skie yazykovye vzaimosvyazi (Teoriya i slovar'). Izhevsk: Izd-vo Udm. un-ta, 1993. 172 s. (in Russian)
TRS, 2007 - Tatarsko-russkii slovar'. T. 1. Kazan': Magarif, 2007. (in Russian)
URS, 2008 - Udmurtsko-russkij slovar': Ok. 50 000 slov. Izhevsk, 2008. 925 s. (in Russian)
Fedotov, 1996a - Fedotov M. R. EHtimologicheskij slovar' chuvashskogo yazyka. T. 1. Cheboksary, 1996. 470 s. (in Russian)
Fedotov, 1996b - Fedotov M. R. EHtimologicheskij slovar' chuvashskogo yazyka. T. 2. Cheboksary, 1996. 509 s. (in Russian)
UEW, 1988 - Redei K. Uralisches etymologisches Wörterbuch. Bd. I-II. Budapest: Akademiai Kiado, 1988. 905 S.
O. V. Titova
BORROWED TERMS OF WEAVING IN THE UDMURT LANGUAGE
The article deals with borrowed terms of weaving in the Udmurt language. The data of the Udmurt language dictionaries are used as sources of research, as well as field materials collected by the author during expeditions to the districts of the Udmurt Republic. The study revealed that in the development of the lexical fund of the Udmurt language related to weaving, the influence of the Turkic (Bulgarian, Tatar) and Russian languages is traced, with native speakers of which the Udmurts had economic and cultural ties in certain historical periods. A significant amount of loan words from Bulgar language were identified in the analyzed vocabulary. They are presented in the lexico-semantic groups of the names of the details of the weaving loom, separate devices for processing yarn, names of width of a basis and cloth, cloth and products from it. The Bulgar loans underwent phonetic changes in the Udmurt language, but the lexical
О. В. Титова
meanings of words are preserved in most cases. All considered Bulgar loans are used in the Udmurt literary language and their phonetic variants are widespread in all dialects of the Udmurt language. In the lexical system of the thematic group under study, loans from the Tatar language also play an important role. As a result of economic cultural ties with Russians the set of the Russian words got into the Udmurt language. Separate terms of weaving came with borrowed things. Other words are borrowed to denote existing objects and phenomena. The original names are available for the most Russian loans, which denote the same subjects as words of foreign-language origin. Penetration of loan words served for the variability of names. The Russian loans in the Udmurt language are used in a little changed phonetic form. At the same time, changes in the lexical meaning of some words are observed. The Russian loans were widely adopted in the North Udmurt and Middle Udmurt dialects. Some of the names are formed by the method of adding the primordial and foreign-language bases.
Keywords: borrowed words, lexicology, weaving, Udmurt language, language contacts, linguistics
Титова Ольга Владимировна,
кандидат филологических наук, научный сотрудник,
Удмуртский институт истории, языка и литературы УдмФИЦ УрО РАН (Ижевск, Россия) ovtitova@rambler.ru
Titova Olga Vladimirovna,
PhD in Philology, Researcher,
Udmurt Institute of History, Language and Literature
UdmFRC UB RAS
(Izhevsk, Russia)
ovtitova@rambler.ru
