CC BY
77
ФИЛОЛОГИЯ
УДК 811.112.2'276
О. В. Байкова, А. В. Байкова
ЗАИМСТВОВАНИЯ В ЯЗЫКЕ РОССИЙСКИХ НЕМЦЕВ КАК ПУТЬ РЕАЛИЗАЦИИ ЯЗЫКОВОГО КОНТАКТА
В данной статье проводится анализ заимствований в речи российских немцев Кировской области как формы реализации языкового взаимодействия. На протяжении долгого времени немецкие островные диалекты подвергались сильному интерферирующему воздействию со стороны русского языка. В островных диалектах одним из способов поддержания и пополнения лексического корпуса являются заимствования, преимущественно из русского языка, которые выполняют различные семантические и стилистические функции.
The given article analyses lexical borrowings in the speech of the Russian Germans of the Kirov region as a form of language interaction. The German island dialects have been exposed to a strong interference effect of the Russian language for a long time. Lexical borrowings, mainly from Russian, are one of the ways to maintain and update the lexicon of the island dialects. Such borrowings have various semantic and stylistic functions.
Ключевые слова: языковые контакты, речевое поведение, российские немцы, билингвизм, заимствования.
Keywords: language contacts, speech behaviour, Russian Germans, bilingualism, lexical borrowings.
Изучение языковых контактов имеет давнюю традицию. Так, первоначально проблематика контакта языков изучалась в рамках сравнительно-исторического подхода преимущественно на материале индоевропейских языков [1]. Необходимо отметить, что большой интерес к проблеме языкового взаимодействия во многом объясним постоянным расширением сферы практического применения результатов исследований этого плана.
По мнению Л. В. Щербы, изучение проблемы взаимодействия языков предполагает обращение к вопросам билингвизма (или двуязычия) [2]. Определение двуязычия как практики попеременного пользования двумя языками [3] является на сегодняшний день общепризнанным. Одной из центральных проблем считается связь между ре-
© Байкова О. В., Байкова А. В., 2013
чевым поведением двуязычных людей и социальными ситуациями двуязычия [4]. В круг проблем исследования двуязычных ситуаций входят вопросы переключения кодов, то есть перехода говорящего в процессе речевого общения с одного языка (диалекта) на другой в зависимости от условий коммуникации [5] и заимствования, как результат переключения кодов.
Следует отметить, что освещение проблематики языкового взаимодействия осуществляется в современной лингвистике с учетом ряда характеристик культурно-исторического, социально-ситуативного, психологического и коммуникативного плана. Однако при этом изучение вопросов двуязычного переключения кодов и так называемой лексической интерференции (или заимствований) осуществляется в большинстве случаев изолированно друг от друга. Между тем при изучении этих явлений следует учитывать динамичный характер интерференции: она может либо ослабевать, либо прогрессировать, приводя к полному ослаблению означаемых [6]. Вышеизложенным обусловлена актуальность данного научного исследования, в котором заимствование и переключение кода рассматриваются как формы реализации языкового взаимодействия — разноплановые по своей сути, однако неизбежно существующие в речи билингвов.
Результатом переключения кодов являются процессы интенсивных заимствований и интерференция. На протяжении двухсот лет немецкие островные диалекты подвергались сильному интерферирующему воздействию со стороны русского языка, и данный механизм изменений под влиянием межъязыковых контактов охватывает почти все языковые уровни. Как отмечают многие исследователи островных немецких диалектов, в их развитии наблюдаются две тенденции: с одной стороны, консервация архаичных черт различного уровня и с другой — тенденция к инновациям [7]. В островных диалектах, существующих длительное время изолированно от диалекта-основы и от всего немецкоязычного пространства, одним из способов поддержания и пополнения лексического корпуса являются заимствования, преимущественно из русского языка, которые выполняют в диалекте (говоре) различные семантические и стилистические функции. Г. Дин-гес, посвятивший свои исследования изучению заимствований из русского языка в островных
немецких говорах, выделяет следующие причины их появления [8]:
1. Слово из чужого языка заимствуется, чтобы выразить более ярко эмоциональную составляющую, так как слово родного языка кажется недостаточно экспрессивным: Durak!
2. Заимствования имеют стилистические причины, например, если говорящий хочет адекватно передать факты иноязычной действительности: Spasiv sed dr Rus (Danke, sagt der Russe — от русского «спасибо»).
3. Слово чужого языка может использоваться в речи иронично: Balvan!
4. Заимствованное слово используется в тех случаях, когда оно по каким-то причинам кажется более предпочтительным, поскольку более адекватно отражает мысль говорящего по сравнению с родным словом: vot (вот) ds ha:v çk jazax, ds çs rçktak, eto pravilno (это правильно).
В научной литературе существуют различные трактовки данного термина. Традиционно в понятие заимствования вкладывается два смысла: с одной стороны, это элементы чужого языка, перенесенные в родной в результате языковых контактов, а с другой — это сам процесс перехода элементов одного языка в другой [9]. Для языковой ситуации в диалектных (языковых) островах особое значение имеют описанные Л. Блумфилдом такие типы заимствований, как внутренние заимствования, происходящие в результате непосредственных языковых контактов, обусловленных территориальной или политической близостью, и диалектные заимствования, проникающие в литературный язык из диалектов [10].
В языкознании XIX—XX вв. шли споры о невозможности заимствования на уровне грамматических единиц и структур [11], об отсутствии вероятности «смешения языков», признаком которого считалось заимствование не лексического, а прежде всего грамматического материала, о наличии грамматического заимствования лишь в условиях заимствования целой языковой системы [12], либо на поверхностном морфологическом уровне, а не на более глубоком грамматическом [13]. Однако, как справедливо отмечал У. Вайнрайх, в условиях тесных языковых контактов, их продолжительности и интенсивности заимствоваться может любой лингвистический материал [14].
Важным при этом становится вопрос о разграничении явлений заимствования и переключения кода. Критерием в этом вопросе становятся разного рода ассимиляции: фонетическая, т. е. замена русских фонем и/или их сочетаний фонемами или их сочетаниями, характерными для немецких диалектов Кировской области, морфологическая, или замена русских флексий соответствующими диалектными флексиями, морфо-
синтаксическая — заимствованные из русского языка слова употребляются по правилам синтаксиса немецких диалектов.
В качестве материала исследования нами были выбраны 515 лексических единиц — заимствований из русского языка, которые в определенной степени дают возможность установить отдельные явления — результаты языкового контакта — и сделать соответствующие выводы. Заимствования распределились следующим образом: 1) существительные — 328; 2) глаголы — 109; 3) прилагательные — 20; 4) наречия — 22; 5) местоимения— 2; 6) союзы — 7; 7) междометия — 8; 8) модальные слова — 15.
Поскольку первый контакт с русским языком у немцев Кировской области произошел до их переселения в Кировскую область, то и словарные заимствования из русского языка относятся часто ко времени довоенных немецких поселений на Волге, Украине и в Закавказье. В речи этнических немцев укоренились некоторые русские, украинские слова, связанные с обозначением плодов, овощей, кушаний, домашней утвари и т. д.
Например, названия плодов, овощей, злаков, разведением которых занимались жители немецких поселений на Украине и на Волге: pamado:ray/ bamado:ray — помидоры, harpu:say/arbu:zay - арбузы, hretfkay - гречка, parlo:vakay - перловая, k.ak.aru:zay- кукуруза.
Названия кушаний, широко распространенных в России и на Украине и заимствованных немцами вместе с их названиями: porjt — борщ, ftfi — щи, var":nika — вареники, galoptsay — голубцы, kasel — кисель, ka:fay — каша, parafkay — пирожки, pr":nikay — пряники, blinay — блины, palm":nay - пельмени.
Названия посуды и утвари: kaftro:l — кастрюля, pu:tl/butal — бутыль, pn:kay - банка, samavay — самовар.
Обозначения понятий, связанных с жизнью в довоенных колониях: kalxo:s — колхоз, k.al"k.ti:f— коллектив, selsave:t — сельсовет, klop — клуб, raion/raionay — район, районы, pretsedatal — председатель, kartatfkay - карточки, kas©lkay — косилка, baza:r — базар.
Обозначения некоторых понятий и реалий, связанных с жизнью в областях депортации: trudarmey — трудармия, vysof — вызов, pavestkay — повестка, kam"ndaturay — комендатура, drudarme:tsay - трудармейцы, sp"tspasjo:lak -спецпоселок, zamofkay - зимовка.
Перечисленные группы слов обозначают понятия и реалии повседневной жизни, которые прочно вошли в лексикон этнических немцев и претерпели известную фонетическую и грамматическую адаптацию. Так, заимствованные из
русского языка слова могут использоваться в качестве компонентов немецких сложных слов, а также части слов, образованных по немецкой словообразовательной модели: fl"JmaJ©:n (мясорубка), vor J sort (сорт колбасы), bamado:rnzopay (помидорный суп) или trudarmey (трудармия). Заимствованные слова, приспособленные в большей или меньшей степени к немецкому произношению, в ряде случаев подчинены также нормам немецкой морфологии: эп diy trudarmijay (в тру-дармию), in diy banjay (в бане), fon i:ram kam"ndatu:ray (из их комендатуры), an day zamofkay (на зимовке), fon dm zavo:t (с завода), an day apJpJjtay (в общежитии).
Заимствования, встречающиеся в речи российских немцев Кировской области, можно разделить по следующим тематическим группам:
1) заимствования, связанные с особенностями быта и жизнью в довоенных колониях (kalxo:s — колхоз, kal"k.ti:f — коллектив, selsave:t — сельсовет, klop — клуб, raion/raionay — район, районы, prak.a:taH — бригада, maJ©:n - машина
и др.);
2) заимствования, вошедшие в лексикон немцев Кировской области во время депортации (trudarmey — трудармия, vysof — вызов, pavestkay — повестка, kam"ndaturay — комендатура, ukas -указ, parakay - бараки и др.);
3) заимствования, относящиеся к семейному положению немцев-билингвов (mainpapkay - мой папа, doJkay - дочка, vnuJkay - внучка; day mama vo:r kJtourbay - мама умерла, mpn vnuJkay vo:nt dort - моя внучка живет там);
4) заимствования по теме «жилище» (zarpy -сарай, dava:tJak - диванчик, pala:s - палас, jara: J - гараж, amba: — амбар, tabrptay - табуретка);
5) заимствования по теме «еда» (hrptJkay — гречка, porJt — борщ, JtJi — щи, var":nik.ay — вареники, galoptsay — голубцы, kasel — кисель, ka: J ay — каша);
6) заимствования, связанные с названиями современных приборов и с повседневной жизнью этнических немцев (tal"fo:n - телефон, xalad"lnak - холодильник, dava: - диван, va:nay -ванна, palu:tJk.ay - получка, ak.la:t — оклад; данные заимствования представляют собой уже прямой перенос слова из русского языка, zbarka:s — сберкасса);
7) заимствования, связанные с обозначением рода занятий или профессии (kaznpts — кузнец, dajarkay — доярка, pratsata:tal — председатель).
Вышеперечисленные тематические группы включают в себя заимствования, являющиеся результатом прямого переноса из русского языка. В речи российских немцев наблюдаются также так называемые «кальки» и гибридные компози-
ты. Тенденция к образованию сложных существительных согласуется с тезисом о стремлении к номинализации, который неоднократно обсуждался многими учеными в лингвистической литературе [15]. Анализ лексического материала, собранного в Кировской области, показывает, что в речи немцев-билингвов словообразовательные кальки встречаются достаточно редко по сравнению с непосредственными заимствованиями. Большинство таких калек — это существительные, сложные слова, состоящие из двух компонентов, первый из которых представляет собой основу существительного, глагола, прилагательного или наречия: foulo:vat - школьный вечер, khe:gartay - детский сад, postkoftay - почтовый ящик, o:payfrost - Дед Мороз, "sftoup - столовая, flo:fftoup - спальная комната, fl":jafoul -летная школа, hanftoup - задняя комната, mjlagzoup - молочный суп.
Как показали исследования, заимствованные слова, попадая в новую лингвистическую ситуацию, претерпевают изменения в соответствии с фонетическим, морфологическим и грамматическим строем языка- реципиента. По степени адаптации заимствования делятся на полностью и частично адаптированные. Необходимо подчеркнуть, что степень адаптации во многом зависит от уровня двуязычия. Так, адаптация заимствований происходит на фонетическом, морфологическом уровнях и приближает, таким образом, заимствования к норме диалекта.
В настоящее время в языке этнических немцев присутствуют как фонетически адаптированные заимствования, так и фонетически частично адаптированные заимствованные единицы. По данным проведенного исследования, степень адаптации заимствованной лексики прямо пропорционально зависит от стадии билингвизма данной этнической группы. Чем больше распространяется двуязычие, тем меньше адаптируется заимствованное слово, т. е. фонетически адаптированные заимствования вошли в лексикон билингвов в период преимущественного монолингвиз-ма и индивидуального билингвизма (характерного для того времени, когда российские немцы проживали на Волге и на Украине): ru:bl/ru:val "Rubel" (рубль), kapika/kapi:k "Kopeke" (копейка), kalxos "Kolchos" (колхоз), pratseda:tl "Vorsitzender" (председатель), bn:njay "Badhaus", lafkay "Laden", mal©ts "Miliz".
В период преимущественного монолингвиз-ма и индивидуального билингвизма немецкие переселенцы использовали в своей речи говоры, частично литературный немецкий язык, не понимая русской речи и не владея ею. Заимствования, проникавшие в данный период в немецкие говоры, подвергались полной фонетической адаптации, что являлось логичным процессом освое-
ния русизмов в языковой ситуации того времени. Все чуждые говорам элементы заменялись своими, близкими по звучанию, т. е. характерной особенностью заимствований было их появление на лексическом уровне, которое сопровождалось замещением на фонетическом и морфологическом уровнях. Заимствованные лексические единицы настолько адаптировались к немецким нормам, что немцы-билингвы уже не считают их иноязычными словами.
Фонетически частично адаптированные единицы были заимствованы, как правило, в период развития субординативного билингвизма и перехода к координативному билингвизму (во время депортации российских немцев в Кировскую область и их проживания на ее территории в 1941—1956 гг.), когда носители немецких диалектов в большой степени овладели фонетической системой русского языка, в результате чего заимствованные лексемы уже не подвергались полной фонетической адаптации. На этом этапе развития билингвизма из русского языка стали вместе с лексемами перениматься новые фонемы и звуковые типы, которые раньше заменялись немецкими, например, русский звукотип [ы] заменялся немецкими [R], [i:]: poz©lgcy «посылка», m©: «мы», vjzjla:t «высылать», Ц:/эу «лыжи». В этот период любой гласный в неударном положении подвергается по аналогии с формами диалектов редукции, т. е. появляется редуцированный [э]: kclxos «колхоз», prctseda:tl «председатель», bz:njcy «баня», ncrmalncy «нормально», kcto:lcf «католический», markcy «марка», zcgstaratscy «стараться», zcmofkcy «зимовка». Подобные звуковые явления отмечены в работах по исследованиям островных немецких диалектов в разных регионах бывшего СССР [16].
В период массового координативного билингвизма фонетическая адаптация заимствований, как правило, еще более ограничена или совсем не наблюдается: do: kn:m povestka (повестка) nax trudarme:, elektritf estvo (электричество) va:r dort nig. "H ha:v k"ncy peredatf ay (передача) k'praxt. 'a hat gzusay bs m"arts mö:nct n dcy tjurma ( тюрьма).
В настоящее время в речи немцев Кировской области можно выделить на фонетическом уровне следующие основные виды адаптации заимствований из русского языка:
1) полная редукция гласного на конце слова: kontor «контора», kvarti:r «квартира»;
2) качественная редукция гласного в конце слова: brigadc «бригада», masinkc «машинка», kombcincy «комбайны», burancy «бураны», sberkascy «сберкасса»;
3) ленисное произнесение (оглушение) звонких согласных в заимствованных русских сло-
вах: torokcy «дорога», porj «борщ», tuma «Дума», savot «завод»;
4) ленизация (озвончение) согласного [s] в середине слова: k.dz6lk.a «косилка», p"nzi:a «пенсия», paz6lk.a «посылка»;
5) замена аффрикаты /t// в начале слова на ///: famadoun «чемодан», fpnak «чайник»;
6) сужение ударного /о/ в /jo/: spijone ср. рус. «шпионы»;
7) замена палатализованного /1'/ на непалатализованный: tolkcy «только», polnitsay «больница», bol/эу «больше».
Опираясь на результаты проведенного исследования, можно утверждать, что адаптация заимствованной лексики на морфологическом уровне проявляется в использовании заимствованных существительных с артиклем в соответствии с родом заимствованного существительного, в оформлении множественного и единственного числа имен существительных, склонении имен существительных, образовании инфинитива и причастия второго.
Так, важной особенностью речи немцев-билингвов на морфологическом уровне является употребление заимствованного слова с немецким артиклем в соответствии с родом заимствованного существительного: dr pradsata:tal, taybä:nja, dr savo:t, ds apfpfjtcy, tay trudarmjay, tay tjurmay, day kcm"ndatu:rcy, den zamofkay.
В соответствии с нормой диалектов происходит оформление числа существительных: tr kolxos - ti kolxoza "der Kolchos - die Kolchose", dr pamidor - di: pamidora "die Tomate - die Tomaten", taypartiay- teypartian "die Partei - die Parteien", dr raion - day raionay "der Rayon -die Rayone".
Характерной чертой в речи российских немцев является склонение заимствованных существительных по нормам немецких диалектов: von dam savot - "von dem Betrieb", von dam front -"von der Front", os dr banjay - "aus dem Dampfbad", of dm davä:fak - "auf dem Sofa", an dm posjolak "in der Siedlung".
В соответствии с нормой диалектов происходит оформление неопределенной формы глаголов, заимствованных из русского языка: galaiay — "spazieren", oupar©:rcy — "operieren", rabo:tay — "arbeiten", mutfaay — "ermorden"; оформление причастия второго: ramant6:rt — "renoviert", gamutfat — "ermordet"; оформление возвратных глаголов: z" prptscy — "sich rasieren", zK3 katatsan — "Auto fahren", zpg prKtatsay — "sich verstecken", z"H marKtscy — "sich versöhnen".
Г. Классен, анализируя заимствования из русского языка в нижненемецких диалектах, обращает внимание в своей работе "Russische Einf1ьsse auf die deutschen Mundarten im Ural (Sowjetunion)" на то, что большое количество заимствований,
которые употребляются лишь окказионально, имеют соответствия в немецком языке и не являются ассимилированными [17]. В исследуемом материале можно наблюдать отдельные окказиональные заимствования: stolik. (das Tischchen), dcva:fck (das Söfchen).
Многие заимствованные слова, как уже отмечалось, обозначали новые для основной массы немецких переселенцев понятия русской действительности. В первую очередь,это предметы крестьянского быта: maincy mudr hat oft k.pa:k.cy kolobufkcy (колобушки «булочки»). Однако не все случаи заимствования из русского языка можно объяснить отсутствием тех или иных реалий в культуре немецких переселенцев и потребностью в соответствующих лексических единицах. В ряде случаев в основе лежат более глубокие семантические процессы. В частности, речь идет о заимствованных колонистами русских словах, имеющих в немецком языке лексические эквиваленты с близким значением: da: kn:m dr prctscta:tcl... Несмотря на наличие в немецком языке таких слов, как der Chef, der Vorsitzende, der Leiter, используется заимствованное из русского языка слово Predsedatel, так как оно способствует созданию колорита российской действительности и означает председателя колхоза.
Причины заимствования в подобных случаях могут быть различны. В семантическом плане можно провести параллель между заимствованными словами и синонимами родного языка, обозначающими в языке одно и то же понятие. По сравнению с собственными лексическими единицами заимствования, как и синонимы, имеют различные семантические оттенки. Русские заимствования зачастую более ярко обозначают то или иное понятие, точнее отражают российские реалии.
В рассказах об истории депортации и репатриации в Кировскую область в годы Великой Отечественной войны часто встречается словосочетание teljatfay vagoni (телячьи вагоны). Данное заимствование связано с той тяжелой действительностью, с которой пришлось столкнуться этническим немцам в 1941 г., когда их везли в Кировскую область в товарных вагонах, в которых до этого перевозили скот. Поэтому в данной ситуации используется именно это слово из русского языка, которое более точно описывает события, связанные с депортацией российских немцев: Потом мы оттуда, ну, что, gcna:m... gnomay ha:m, vas ma: dronk.ä:tay, эп da: ha:m vçr p©s станция ankfa:ray. en dort ha:t ma: us ankla:day dç:zcyвагоне, vo: набито, набито было. Ну, э... по-русски, телячи вагона. Поняла? (РМКж).
Очень часто русские слова используются в речи этнических немцев без какой-либо морфологической «обработки». К ним относятся не только слова, обозначающие так называемые «русские»:
prunikay— пряники (ГОДж: gкstэя ha:mviy prunikay gbakay — вчера мы пекли пряники), но и лексемы, обозначающие понятия и реалии современного повседневного быта. Лексемы эти не могут быть почерпнуты из немецкого литературного языка, поскольку подавляющее большинство информантов им не владеют и немецкоязычная литература (отечественная и зарубежная) им практически недоступна. Отсюда — постоянные, характерные для речи этнических немцев изучаемого района русские «вкрапления», примером которых могут служить следующие: CЭAж: dr fa:tr ha:t pavestkay g(a)kri:k (отец получил повестку), КAXж: deyr vysof fon mal fvçstr (вызов от моей сестры), ГОДж: iç zey k.âïtelevi:zœ (я не смотрю телевизор), PMКж: jçstr hap çk. tjul jakoft (вчера я купила тюль), MEИж: anday foulha:p бз gaylêant atlçfnay (в школе я училась отлично), КMAж: ©mr vo:r... m:s olas nox vrutfnuju (всегда было... нужно еще все вручную), ИСТм: zo: zçtszay of dn dçvг:nfэyk. (так она сидит на диванчике).
Нередки случаи включения в немецкую фразу русского слова в грамматической форме, соответствующей контексту эквивалентного по смыслу и по структуре русского предложения. Это особенно заметно в тех случаях, когда русское слово стоит в форме косвенного падежа: MЭГм: çç ha:bay fiay malfçkay ont svai dçvofkay (у меня четыре мальчика и две девочки), ЮЗКж: viay ha:m ghairat an sozamskom (мы поженились в Созимском), MEИж: iç ha:bay g(a)arbait an batri:b kranoffakom (я работала на заводе крановщиком), ЮTAм: day mamay ha:v jaarvat dajarkoj (мама работала дояркой), И№ж: hç:r an dç:z pasjolkay hç:m vçr olas, olas ksêan (здесь в этом поселке мы всего, всего навидались), MИБж: dan hat gaarbait an dr me:xovoя fabrçk. (затем работала на меховой фабрике).
Функцию соединения отрезков речи, будь то отдельные предложения или словосочетания, осуществляют служебные слова. В речи немцев эта функция часто осуществляется с помощью русских союзов, наречий, вводных слов: ну, ну вот, ну что, это, конечно, или, но, раз и др.: ЮЗКж: ras mis man, dan mis man (раз нужно, так нужно), PЭГж: nuy vot, iç ha:bay laqay g(a)arbait (ну вот, я долго работал), ГОДж: iç ha:v vopfay niç javost (я вообще не знала), PMКж: nuяftoя, gana:m... gnomay ha:m, vas ma: dran k.ä:tэy(ну что, нас выслали, что поделаешь), В^ж: vot, ©n volt ha:b ©ç n©ç g(э)arbait, vail m©з hatay zay n©ç gnomay (вот, в лесу я не работала, потому что меня они не взяли).
Причины заимствования могут быть как языкового, так и внеязыкового характера. К языковым причинам заимствований относятся:
1) заимствование слова для обозначения нового понятия, явления (trukas - указ, day pavçstkay- повестка, dэя zamofkay - зимовка);
2) заимствование слова для обозначения уже известного понятия по причине того, что говорящий не настолько компетентен в своем родном языке или диалекте, чтобы подобрать нужное слово (dr pasjo:lak. — поселок, ladnay — ладно, zaka:z"vajay - заказывать);
3) необходимость обозначить некоторый специальный вид предметов или понятий, уточнить, разграничить смысловые различия (dr pratsata:tal - председатель);
4) тенденция к использованию одного заимствованного слова вместо описательного оборота, т. е. стремление к краткости, действие закона экономии (k.apato:k. — kochendes Wasser, vakza:l — Warteraum im Bahnhof, la:flzay — kleiner Kaufladen).
К внеязыковым причинам можно отнести:
1) влияние культуры одного народа на культуру другого (paskay — Osternkuchen, jo:lgay — Tannenbaum);
2) выражение бурных эмоций, так как в момент речи говорящему представляется слово родного языка недостаточно эмоционально окрашенным (ox, "x, oj, "j,nu - na, was du nicht sagst, malad"ts - Prachtkerl, dura:k - Dummkopf, k.aro:J, hva:tit - das genügt);
3) желание метко воспроизвести факты из жизни чужого окружения (as vo:r vojnay (война), m"n khe:t... v©r l":bau zoy...).
Анализ речевого поведения немцев-билингвов Кировской области показал, что заимствования из русского языка прочно вошли в лексикон информантов: это слова, связанные с их бытом и индивидуальным хозяйством; лексика, относящаяся к общественно-политической и технической терминологии. Основную часть заимствованной лексики составляют существительные, незначительную долю — прилагательные, глаголы, наречия, местоимения, союзы, междометия, модальные слова. Непроницаемыми для иноязычного влияния остаются такие лексико-грамматические разряды, как частицы и предлоги.
Таким образом, в результате исследования было установлено, что рассматриваемые немецкие диалекты, развиваясь в иноязычном окружении, обнаружили интенсивное воздействие со стороны русского языка, что проявилось в целом ряде интерференционных явлений, возникших в результате языкового контакта, причем все рассматриваемые идиолекты демонстрируют одинаково значительную степень подверженности интерферирующему воздействию. В настоящее время, в связи с массовым заимствованием лексем из русского языка, в исследуемых диалектах преобладает тенденция к инновациям, что приводит к заметным сдвигам на всех уровнях их структуры. Заимствованные слова используются для выражения эмоций, а также в связи с жела-
нием метко воспроизвести факты из жизни чужого окружения.
В целом результаты исследования доказывают необходимость комплексного подхода к изучению заимствований как следствию языкового взаимодействия, что объясняется потребностью в формировании ясного преставления о различных вариантах «соприкосновения» языков и механизмах их взаимодействия.
Примечания
1. Розенцвейг В. Ю. Основные вопросы теории языковых контактов // Новое в лингвистике. Вып. 6. М.: Прогресс, 1975. С. 5.
2. Щерба А. В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Т. 1. Л.: Изд-во ЛГУ, 1958. С. 48.
3. Вайнрайх У. Языковые контакты: состояние и проблемы исследования; [пер. с англ. и коммент. Ю. А. Жлуктенко]; вступ. ст. В. Н. Ярцевой. Благовещенск: Благовещен. гуманитар. колледж, 2000. С. 22.
4. Щерба А. В. Указ. соч. С. 48, 53.
5. Байкова О. В. Функционирование немецких диалектов в условиях меж- и внутриязыкового взаимодействия в рамках языкового острова (теоретические проблемы и полевые исследования в Кировской области): автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Киров: Изд-во ВятГГУ, 2012; Москалюк А. И. Современное состояние островных немецких диалектов: монография. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2002; Poplack S. Variation theory and language contact: conceots, methods and data Network on Code-switching and Language Contact // Papers for the Workshop on Concpts, Methodology and Data. Strasbourg, 1990. P. 33-66.
6. Розенцвейг В. Ю. Указ. соч. С. 14.
7. Куксина Ю. В. Русские заимствования в лексике немецкого «островного» диалекта // Лингвистические исследования 1999 года: сб. науч. тр. СПб., 1999. С. 77-90; Москалюк А. И. Указ. соч.
8. Дингес Г. О русских словах, заимствованных поволжскими немцами до 1876 года // Ученые записки Саратовского государственного университета. Т. VII. Вып. 3. Саратов: Изд-во СГУ, 1929. С. 197.
9. Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В. Н. Ярцевой. М.: Сов. энцикл., 1990. С. 158.
10. Блумфилд А. Язык / пер. с англ. Е. С. Кубря-ковой и В. П. Мурат; коммент. Е. С. Кубряковой; под ред. и с предисл. М. М. Гухман. М.: УРСС, 2002. С. 487-543.
11. Whitney W. Language and the study of language. N. Y., 1868.
12. Мейе А. Сравнительный метод в историческом языкознании. М.: Изд-во иностр. лит., 1954.
13. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Уинверс, 1993.
14. Вайнрайх У. Указ. соч. С. 25-60.
15. Admoni V. G. Entwicklungstendenzen des deutschen Satzbaus von heute. München: Hueber, 1973; Polenz P. Deutsche Satzsemantik. Grundbegriffe des Zwischen-den-Zeilen-Lesens. Berlin: de Gruyter, 1985.
16. Москалюк А. И. Указ. соч.
16. Авдеев И. Я. Фонологические оппозиции согласных фонем в нижненемецком говоре Алтайского края // Германские языки. Новосибирск: Изд-во НГПИ, 1967а. С. 69-83; Авдеев И. Я. Фонетическая система нижненемецкого говора Алтайского края в ее историческом развитии // Германские языки. Но-
восибирск: Изд-во НГПИ, 1967б. С. 84-118; Klassen H. Russische Етйьве auf die deutschen Mundarten im Ural (Sowjetunion) // Wissenschaftliche Zeitschrift der Universiut Rostock. Rostock, 1969. № 6/7. S. 589-594; Тринив Д. H. Динамика изменения фонологической системы одного языка под влиянием другого при их контактировании (на материале нижненемецкого диалекта на территории СССР): автореф. дис. ... канд. филол. наук. М.: Изд-во МГПИИЯ, 1972; Донгау-зер В. П. Развитие звукового строя говора в условиях иноязычного окружения (на материале франкского говора жителей немецкой национальности города Березовский Свердловской области): автореф. дис. . канд. филол. наук. Л.: Изд-во ЛГУ, 1980; Korn R. Der Einfluss soziolinguistischer Faktoren auf den Lautwandel in den schwдbischen Mundarten der ehmaligen Sowjetunion // Zeitschrift fcr Dialektologie und Linguistik. 1993. № 60. S. 39-46; Сержанова Ж. А. Детерминирующие факторы речевого поведения этнических немцев в ситуации иноязычного окружения: дис. ... канд. филол. наук. Красноярск, 2007.
17. Klassen H. Op. cit. С. 589-594.
УДК 81'1
Е. Б. Богатова
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ДОКУМЕНТНОЙ ЛИНГВИСТИКИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ЕЁ РАЗВИТИЯ
В статье предпринята попытка оценить, чем является документная лингвистика в современном состоянии, и приблизиться к пониманию того, чем она должна являться. Установлено, что дисциплина не обрела ясные концептуальные очертания, не заняла свою нишу в системе научных знаний. Однако автор, эксплицировав специфику и проблематику дисциплины, вскрыл потенциал её развития, указал курс «перезагрузки».
In the paper the author tries to describe and to understand what linguistics should be in the modern science. It was revealed that the discipline hasn't found clear conceptual outlines and taken its place in the system of scientific knowledge. The author explicates the specifics and problems of the discipline, describes its potential development and points out the direction of the «reset.»
Ключевые слова: документная лингвистика; проблематика и направления развития дисциплины.
Keywords: documentary linguistics, problems and development directions of discipline.
Время рождения документной лингвистики может датироваться серединой 60-х гг. прошлого столетия, когда она получила название по предложению профессора Московского государственного историко-архивного института К. Г. Митяева [1]. Отмечаемый в наши дни полу-
© Богатова Е. Б., 2014
вековой юбилей даёт повод к тому, чтобы обозреть критическим взглядом достижения и неудачи в становлении дисциплины и наметить пути развития.
Науку (научное направление, научную дисциплину) конституируют следующие максимы. Она онтологически определяется объектом, предметом изучения и задачами исследования, кроме того, «всякая наука должна иметь некоторую общую теорию, единый метод, проблематику или, по меньшей мере, некоторый набор общих методов и проблем» [2], в этом суть её теоретической и методологической автономии и внутренние резервы развития.
Само название «документная лингвистика» указывает на то, что объектом изучения являются документы, а предметом изучения — языковое оформление их содержания. В документах фиксируются факты практической жизни и деятельности общества, в качестве средств выражения смысла используется письменная форма государственного языка. Документы осуществляют информационную функцию регулятивного и ориентирующего действия в официальных институциональных внутри-, и междисциплинарных, межпрофессиональных, межотраслевых, межгосударственных коммуникациях. Объективные основания для возникновения дисциплины проистекали из социального заказа: документная индустрия приобрела в современном мире необъятные размеры и безграничный рост, возникла необходимость улучшить лингвоэкологию документной среды. Обозначенные позиции постулируют следующее. Документная лингвистика — это прикладная дисциплина, которая решает проблемы официального делового общения, опосредованного символьной фиксацией. Задачи документной лингвистики имеют государственную и социальную значимость и состоят в выявлении дефектов языкового оформления, затрудняющих общение, и факторов, повышающих его эффективность.
При важности, масштабности, острой актуальности задач и, казалось бы, априорной отчётливости дисциплинарных основ документная лингвистика не заявила о себе в полный голос, в обыденном сознании всё связанное с документами до сих пор относится только к делопроизводству. Дисциплина не стала признанной отраслью научного знания, занимает периферийное положение в системе лингвистических наук, в ней много белых пятен, открытых вопросов. К таким выводам склоняют нижеприведённые факты.
Что касается общей теории науки, то её построение требует адекватного категориального аппарата из хорошо сформированного арсенала ключевых понятий, он создаёт когитативную (мыслительную) базу и позволяет избежать терминологических расхождений и конфликтов. Этот этап
