CC BY
129ББК бЗ.З (2) 44; УДК 94(438).04
И. А. Прохоренков
ЗАГАДКА СОАВТОРА «ХРОНИКИ ЕВРОПЕЙСКОЙ САРМАТИИ»
АЛЕКСАНДРА ГВАНЬИНИ (ПО ПОВОДУ КНИГИ МИХАЛА КУРАНА «MARCIN PASZKOWSKI — РОЕТА OKOLICZNOSCЮWY I MORALISTA Z PIERWSZEJ POLOWY XVII WIEKU»)
Одна из проблем, с которой до сих пор обязательно сталкивается любой исследователь творческого наследия Александра Гваньини, — это трудность выявления соотношения оригинального текста итальянца с материалом других авторов1.
1 См. например; Рогов. А. И. Русско-польские культурные связи в эпоху Возрождения (Стрыйковский и его хроника). М., 1966. С. 239-242; Krzyzanowski J. Dzieje literatury polskiej: od pocz^tkow do czasow najnowszych. Panstwowe Wydanw. Naukowe, 1972. S. 534; Дячок О. О. Проблема авторства «Опису Європейської Сармагії» в історіографії // Осягнення історії. Острог; Нью-Йорк, 1999. С. 251-262; Jurkiewicz J. Czy tylko plagiat? Uwagi w kwestii autorstwa Sarmatiae Europeae Descriptio (1578) // Lietvos Did^iosios Kunigaikstystes istorijos saltiniai. Faktas. Kontekstas. Interpretacija. Vilnius, 2007. S. 71-90; Карнаухов Д.В. История
© И. А. Прохоренков, 2014
Recensiones / Рецензии
И дело здесь не только в поисках источников приращения текста трактата от одного латинского переиздания к другому, или же в громком скандале вокруг вышедшего в 1578 г. <^агтайае Еигореае descriptю», когда Гваньини был обвинен в прямом плагиате хроники Матея Стрыйковского. Главным до последнего времени оставался вопрос соавторства Александра Гваньини с Марчином Пашковским — человеком, о котором не известно ничего, кроме самого его имени, помещенного на титульном листе «КгошЫ Sarmacyey Europskiey» 1611 г. издания. Вопрос роли Пашковского в составлении хроники Гваньини оставался неразрешимой проблемой вплоть до выхода фундаментальной монографии Михала Курана «Магст Paszkowski — ройа okolicznosciowy 1 тога^а х pierwszej pofowy XVII wieku» в 2012 г.
Сфера научных интересов доктора филологических наук Михала Курана, успешно продолжающего свою научную деятельность в Лодзинском университете, вмещает в себя польскую литературу эпохи Возрождения с акцентом на деятельности малых поэтов этого времени. Результаты его исследований вылились в более чем 60 научных статей и две объемные монографии, последняя из которых как раз и посвящена творчеству Марчина Пашковского.
Исследование «Магст Paszkowski...» в связи с небольшим тиражом издания (всего 150 экземпляров) сразу же после своего выхода превратилось в библиографическую редкость. Нет ничего удивительного в том, что работа Курана практически не известна отечественным историкам. Тем не менее, важность этой монографии невозможно переоценить — работа представляет собой уникальное исследование жизни и творчества Марчина Пашковского, которое кроме собственной тематической ценности также важно и как определенный прорыв в изучении текстологии хроники Александра Гваньини.
Монография доктора Курана четко делится на две части: на ревизию всех известий о поэте и попытку реконструирования его биографии — с одной стороны2, и на кропотливый анализ творчества Пашковского — с другой3. Хоть вторая часть и интересует нас в меньшей степени, но, тем не менее, все равно нельзя не отдать должное труду польского ученого: Михал Куран провел грандиозную работу по изучению каждого из дошедших до нас произведений Марчина Пашковского — на страницах его монографии помещен детальнейший анализ творческого наследия польского поэта. Можно даже утверждать следующее: Курану принадлежит как честь постановки вопроса творчества Пашковского в научной литературе, так и создание монографии, исчерпывающе на него отвечающей.
Историков же куда более привлечет первая часть монографии Курана, в которой автор пытается дать описание жизненного пути этого загадочного польского поэта и переводчика. Для этого у доктора Курана обнаруживается целый арсенал
русских земель в польской хронографии конца XV - начала XVII вв. Новосибирск, 2009. C. 169-171; Кавалёу С. Шматмоуная паэз1я Вял1кага княства Лггоускага эпох1 Рэнесансу. Мшск, 2010. C. 162-164.
2 Kuran M. Marczin Paszkowski — poeta okolicznosciowu i moralista z pierwszej polowy XVII wieki. Lodz, 2012. S. 9-91.
3 Ibid. S. 91-623.
методов: поиск свидетельств современников, использование информации энциклопедий, выявление автобиографических мотивов в творчестве Пашковского, анализ посвящений меценатам и изучение нескольких дошедших до нас документальных источников. Тем не менее, несмотря на все предпринятые меры, Михал Куран сам подчеркивает, что получившаяся биография является очень условным конструктом, и в ней все еще слишком много белых пятен4. Даже с учетом того, что биографические изыскания автора далеки от заветной цели, все равно невозможно не оценить по заслугам приложенные доктором Кураном усилия: им собрана прекрасная библиографическая база, повторное использование и расширение которой может существенно продвинуть вперед изучение персоны Марчина Пашковского. Во многом именно ей, а также следам поэта в хронике Гваньини и посвящена настоящая статья-рецензия.
***
Марчину Пашковскому, польскому поэту и переводчику, оставившему после себя достаточно большое литературное наследие, не очень повезло с исторической точки зрения: потомкам о нем практически ничего не известно. Время перемололо все сведения, не сохранив даже приблизительных дат его жизни. В судьбе поэта все подвергается дискуссиям: место и год рождения, его карьера, авторство его произведений, переводческая деятельность, время его смерти и даже. само количество существовавших (!) Марчинов Пашковских. Исследование Курана показало, что в основном биографические сведения о поэте являлись достоянием только крупных специализированных справочников: гербовников, энциклопедий и библиографических сборников5. Характерной чертой взятой из них информации стало огромное разнообразие сценариев жизни поэта: на страницах разных изданий один и тот же Марчин Пашковский примерит рясу иезуита, побывает в более чем тридцатилетнем турецком плену, станет ветераном Инфлянтской кампании (1579-1582) Стефана Батория, будет служить в Вавельском замке, попутешествует по Малой России в качестве миссионера, и при всем этом останется плодовитым поэтом, написавшим полтора десятка произведений на абсолютно разные темы. Обилие противоречивых сведений приведет к тому, что автор справочника «Иезуиты в Польше», Станислав Жаленьский, в своей работе придет к такому выводу: Пашковских было как минимум двое6.
Из-за сильной зависимости от таких ненадежных источников информации Михал Куран не решается на четкую реконструкцию биографии Пашковского. Автор лишь отвергает самые неправдоподобные теории и подчеркивает наиболее вероятные. Позаимствовав у доктора Курана базу источников, мы в хронологическом порядке приведем наиболее интересные энциклопедические теории о жизни и творчестве Марчина Пашковского.
4 Ibid. S. 19, 26.
5 Ibid. S. 78-87.
6 Zaiqski S. Jezuici w Polsce. Т. 2. Lwow, 1901. S. 695, 705-706.
Recensiones / Рецензии
Одним из первых исследователей, который включил информацию о поэте в свой сборник, был гнезненский архиепископ Игнатий Красицкий (1735-1801). Именно он впервые пишет о том, что Пашковский был иезуитом, ничем не подтверждая свои слова7.
О бедности поэта вскоре заговорили Иероним Юшиньский (1820) и Франтишек Шарчиньский (1828). По словам Ф. Шарчиньского, Марчин Пашковский «писал не для славы, но для прибыли... судьбу свою рифмами поправить хотел» и «имел доход столь низкий, что едва мог оплатить бумагу и перья»8, а И. Юшиньский отмечал, что Пашковский был «ubogim poet^»9, ссылаясь на автобиографические заметки в произведении Пашковского «Wizerunk wiecznej slawy sarmatow starych».
Наиболее успешное и глубокое исследование биографии Пашковского в XIX в. провел знаменитый историк Вацлав-Александр Мацеевский. Исследуя посвящения произведений Пашковского, Мацеевский установил связи поэта c его крупнейшими меценатами — Любомирскими, Млоджевскими, Плазами. Благодаря знакомству Пашковского с Яном Плазой (Janem Plaz^), поэт какое-то время служил в Вавельском Замке10. На сведения Мацеевского и его метод анализа посвящений в работах Пашковского позже опирались многие справочные издания.
В 1841 г. вышел седьмой том гербовника Каспера Несецкого, в котором есть небольшая заметка о роде Пашковского. По Несецкому, Марчин Пашковский герба Задора (herbu Zadora) происходил из Краковского воеводства11.
Интереснейшей является информация, которой располагал французский иезуит-исследователь — Шарль Соммервогель (Carlos Sommervogel). В своей энциклопедии, «Библиотека Общества Христа», Соммервогель пишет о Пашковском следующее: «ne dans la Grand Pologne en September 1584, admis 7 aout 1608, enseigna la grammaire, fut missionnaire en Ukraine, minister et procureur a Winnica et a Perejaslaw et mourut au siege de Borodino, Brodoni, en soignant les maladies assieges, le 11 novembre 1648»12. Помимо информации, позаимствованной у предшественников, Соммервогель дополняет свою статью новыми точными сведениями, такими как даты жизни поэта. Увы, но в издании снова отсутствуют ссылки на источники информации, а даты исследователя вызывают сомнения.
7 Krasicki I. Zbior potrzebniejszych wiadomosci, porz^dkiem alfabetu ulozonych. Т. 2. Warzsawa; Lwow, 1781. S. 327.
8 Siarczynski F. Obraz wieku panowania Zygmunta III, krola polskiego i szwedzkiego, zawiera-j^cy opis osob zyj^cych pod jego panowaniem. Т. 2. Lwow, 1828. S. 62.
9 Juszynski H. Dykcjonarz poetow polskich. Т. 2. Krakow, 1820. S. 47.
10 Maciejowski W. A. Pismiennictwo polskie od czasow najdawniejszych az do roku 1830. Т. 3. Warszawa, 1852. S. 529.
11 Niesiecki K. Herbarz Polski. Т. 7. Lipsk, 1841. S. 256-258.
12 «Родился в Великой Польше в сентябре 1584 года, принят (в иезуиты) 7 августа 1608, обучался грамматике, был миссионером на Украине, служащим и прокурором в Виннице и Переяславе, умер во время осады Бородино от болезни 11 ноября 1648 года» (Sommervogel С. Bibliotheque de la Compagnie de Jesus. Nouvelle edition par Carlos Sommervogel SJ. Bibliographie. T. 6. Bruxelles; Paris, 1895. S. 342).
На «Библиотеку Общества Христа» опирался Станислав Жаленьский, когда писал заметку о Пашковском для своего сборника «Иезуиты в Польше». По Жаленьскому, в одно и то же время существовали два Марчина Пашковских. Первый — иезуит, автор антитурецкой тематики и переводчик «Хроники Европейской Сарматии» Александра Гваньини. Второй Марчин Пашковский — поэт из Малой Руси и автор всех произведений, связанных с Украиной13. Как и у большинства предшествующих исследователей, ни одного доказательства своей теории у Жаленьского нет.
Вопрос списка произведений Пашковского возник у историка Теодора Вержбовского. В сборнике «Библиотека забытых поэтов и прозаиков польских»14 мы встречаем еще одну любопытную версию жизни поэта. Вержбовский исследовал вопрос авторства антитурецкой поэмы-хроники «Венеция» (1575) Криштофа Варшевицкого и пришел к следующему выводу: «Если автором поэмы не является Варшевицкий, то им может быть только Марчин Пашковский, и, по моему мнению, это более вероятно.»15 Вержбовский акцентирует внимание на том, что, во-первых, антитурецкая тематика для Пашковского не нова, во-вторых, поэма посвящена одному из меценатов поэта — Дембеньскему ф^Ые^Иети), в третьих — поэма стилистически близка ко всему остальному творчеству Пашковского. Исследователь делает следующее логическое построение: Марчин Пашковский участвовал либо в турецком посольстве Анджея Тарановского, либо в экспедиции Миколая Мелецкего в Валахию в 1572 г. Не важно, в каком именно предприятии принимал участие поэт, итог один — Марчин Пашковский попадает в тридцатилетний турецкий плен. Именно в 1572 г. Пашковский создает поэму «Венеция», чей текст отсылается в Польшу, а позже попадает в руки Варшевицкого, который издает ее под своим именем16. Турецким пленом объясняет Вержбовский тридцатилетнее молчание поэта между созданием «Венеции» и остальными произведениями (даты выхода большинства работ Пашковского — 1608-1621 гг.). Условность аргументации теории хорошо иллюстрирует следующая цитата из труда исследователя: «Если представить, что Пашковскому в 1572-м было 24 года, то в 1620-м ему бы было 72 года. Разве это невозможно (курсив автора. — И. П.)?»17
В другой работе Теодор Вержбовский приводит новый любопытный факт — в ходе исследовательской деятельности историк нашел и связал с именем поэта документ, подтверждающий права Марчина Пашковского, ветерана войн в Инфлянтах,
13 Zai^ski S. Jezuici w Polsce. T. 2. Lwow, 1901. S. 695, 705-706.
14 Wierzbowski T. Biblioteka Zapomnianych Poetow i Prozaikow Polskich XVI-XVIn wieku. Warszawa, 1886.
15 Wierzbowski T. 1) Wst^p, Wenecyja. Poemat historyczno-polityczny z konca XVI wieku, wyd. T. Wierzbowski. Warszawa, 1886. S. V; 2) «Biblioteka Zapomnianych Poetow i Prozaikow Polskich XVI-XVIII wieku». Warszawa, 1886. S. XXXIX.
16 Wierzbowski T. «Biblioteka Zapomnianych Poetow i Prozaikow Polskich XVI-XVIII wieku». S. XL-XLI.
17 Wierzbowski T. 1) Wst^p, Wenecyja... S. IV; 2) «Biblioteka Zapomnianych Poetow i Prozaikow Polskich XVI-XVIII wieku». S. XL.
Recensiones / Рецензии
на владение землей — «prawa... do dobr Lasfa I Wyrulewszizna»18. Полвека спустя находку Вержбовского использовал другой польский исследователь, Богдан Барановский, но он трактовал ее как свидетельство существования какого-то другого шляхтича Пашковского, не имеющего отношения к нашему поэту19.
В 1965 г. вышел обширный польский библиографический справочник «Nowy Korbut»20, на страницах которого нашлось место для информации и о Марчине Пашковском. Помимо перечисления всех старых сведений (герб, бедность поэта, его меценаты), прибавляется еще одно любопытное суждение. Как Вержбовский хотел приписать «Венецию» Пашковскому, так и «Nowy Korbut» решил отдать поэту авторство над трактатом «De offensivo bello» (1612). Причина следующая — трактат подписан псевдонимом «M. Prostak szlachcic z domu Zadora»21. Хотя польские историографы и пришли к тому, что все-таки автор трактата — не Марчин Пашковский, здесь любопытна версия, что такой псевдоним родился из желания настоящего автора воспользоваться нарастающей славой Пашковского в целях популяризации своего трактата. Исток же этой известности — участие поэта в переводе исторического труда Александра Гваньини — «Kroniky Sarmacyey Europskiey».
Вновь встретившись с хроникой Гваньини, полностью согласимся с тезисом доктора Курана о том, что во многом именно перевод «Sarmatiae Europeae descriptio» на польский язык, а также подбор материала к этой хронике были важнейшей вехой в жизни Марчина Пашковского22.
Итак, какова в точности роль Пашковского в историческом трактате Александра Гваньини «Kronika Sarmacyey Europskiey»? Сравнивая две версии хроники — оригинальное «Sarmatiae Europeae descriptio» 1578 г. и издание на польском языке 1611 г., можно констатировать обильное прибавление нового материала. В частности, в составе хроники появились три новые книги (ранее их было семь), а старые разделы сочинения были дополнены новым материалом (например, книга «Livoniae Totius cum suis Prounciis» увеличилась в два раза). Одним из первых исследователей, который обратил внимание и проанализировал эту разницу в текстах двух изданий, был уже упоминавшийся выше польский историк Вацлав-Александр Мацеевский. По его мнению, расширение материалов хроники — заслуга именно переводчика. Пашковский выступает не только как автор некоторых фрагментов, но и одновременно как компилятор — в новых материалах хроники можно найти заимствования из трудов Бельского, Стрыйковского и Папроцкого23.
18 Wierzbowski T. Materialy do dziejow pismiennictwa polskiego i biografii pisarzow polskich, zebral T. Wierzbowski. T. 1: 1398-1600. Warszawa, 1900. S. 337.
19 Baranowski B. Znajomosc Wshodu w dawnej Polsce do XVIII wieku. Lodz, 1950. S. 76.
20 Pollak R. Bibliografia literatury polskije «Nowy Korbut». Ser. 1: Pismiennictwo staropolskie, oprac. Zespol pod kier. R. Pollaka. T. 3. Warszawa, 1965.
21 Ibid. S. 93-94.
22 KuranM. Marczin Paszkowski... S. 125.
23 Maciejowski W. A. Polska az do pierwszej polowy XVII wieku pod wzgl^dem obyczajow i zwyczajow. T. 1. Petersburg; Warszawa, 1842. S. 268-269.
Несмотря на обилие работ, посвященных хронике Гваньини, большинством исследователей был проигнорирован вопрос соотношения авторства нового текста издания 1611 г. между Пашковским и Гваньини. Однако те немногочисленные историки, которые все же пытались раскрыть эту проблему, отмечают: роль Пашковского в «Kronike Sarmacyey Europskiey» определенно переросла только лишь труд переводчика24.
Анализ хроники позволяет выявить три типа следов Mарчина Пашковского в хронике: первый — тематическое влияние, выраженное в новых разделах труда Гваньини, второй — вставка и литературный перевод стихов античных авторов, третий — самостоятельное рифмованное повествование исторического характера.
Чаще всего вставки первого типа, принадлежащие руке Mарчина Пашковского, историки ищут в разделах, посвященных восточным странам. Для многих исследователей Пашковский был, прежде всего, поэтом ориенталистской тематики, на что указывают его крупнейшие произведения: «Ukraina od Tatar utopiona...», «Dzieje tureckie i utarczki kozackie z Tatary...», «Rozmowa Kozaka zaporoskiego z Perskim goncem o sprawach wojennych...». В качестве примера можно привести исследования украинских коллег, которые предполагают, что третья книга хроники Гваньини — «О Ruskich Xi^stwach, y Narodziech ich» — главным образом продукт интеллектуального труда Mарчина Пашковского, «.которий був, до речі, палким шанувальником запорозьких козаків.»25 Обратимся к этим разделам и мы.
По сравнению с оригинальным изданием, много нового материала появляется в третьей книге «Kroniky Sarmacyey Europskiey» — «Хронике земли русской»26. ^ига начинается с позаимствованного у Герберштейна короткого экскурса в древнерусскую историю, но вскоре повествование приобретает оригинальный характер. Особенно интересны в этом плане разделы о казаках. В хронике помещены обширные экскурсы не столько в историю, сколько в быт степных народов (казаков, языгов, в восьмой книге — очень много о татарах) — описывается одежда, оружие, кони, жилища, инструменты, праздники и традиции. Ничего подобного (кроме предельно общего седьмого раздела о татарах) нет в оригинальном издании 157S г. Биография Гваньини изучена куда больше, чем Пашковского — с определенной долей уверенности мы можем утверждать, что итальянец не бывал в описываемых в этой части хроники местах. Туманность же сведений о Mарчине Пашковском, версия об «украинском миссионере» и увлеченность поэта малорусской тематикой побуждает исследователей как минимум идею о включении этих разделов в хронику 1611 г. отдать Пашковскому. Что до содержательной стороны третьей книги, отметим одну повторяющуюся особенность хроники Гваньини — вновь мы наблюдаем особо пристальный интерес к современным хронисту событиям
24 KuranM. Marczin Paszkowski... S. 125-133.
25Мицик А. Ю. Початки Польськоі держави за хронікою Олександра Гваньіні // Пам’ятки. Археографічний щорічник. 2005. Вып. 5. С. 53.
26 Gwagnini A. Kronika Sarmacyey Europskiey, w ktorey sie zamyka krolestwo Polskie... // Kronika Ziemie Ruskiey W ktorey si§ zamyka wszystkich Miast, Zamkow, y Prowinciy, do niey nalez^cych, krotkie opisanie. Krakow, 1611.
Recensiones / Рецензии
(очень обширное описание деятельности казацкого гетмана/молдавского господаря Ивана Подковы).
Вставки второго типа повторяются практически в каждой из десяти книг «Хроники Европейской Сарматии». Не будем далеко уходить от степной темы, и, для примера, заглянем в восьмую книгу труда Гваньини — «Хронику земли татарской»27. В оригинальной хронике в седьмом разделе только один раз был процитирован небольшой стихотворный фрагмент из творчества Овидия, в 1611 г. античный поэт становится куда более частым гостем. В этой книге Пашковский дает обширный литературный перевод фрагментов из «Писем с Понта» Публия Овидия Назона. Очень интересно сравнить здесь творчество двух поэтов — Стрыйковского и Пашковского, которые включают каждый в свой труд одинаковые фрагменты из Овидия. Для этого обратимся к Таблице 1.
Таблица 1
Текст Стрыйковского* r-T-l 1—г ** Текст Пашковского
W posrzodku nieprzyjaciol mieszkam niebespieczny, Jakby mi byl z ojczyznq pokoj odj?t wieczny, Ktorzy jadem jaszczorcym maz^. strzaly swoje, By do smierci przydali przyczyn tile dwoje, Tu rycerz zbrojny mury dr?czy obl?zone, Wlasnie jak owce w chlewie wilk straszy zamknione. Dachy si? od strzal jez^. ze wszech stron natkionych. Ledwo mocna strzyma gwalt klotka bram zamknionych. W poysrzodku nieprzyiaciol y mi?dzy Pogany Mieszkam, iakbym z oyczyzny wiecznie byl wygnany. Ktorzy przyczyny smierci sowite zmyslai^ A strzaly swe jaszcurczym jadem napuszczajq. Tu zolnierz konnolotny wojska przepatruje, Jako wilk glodny kr^z^c k?dy owce czuie. Luk w r?ku raz napi?ty z niezlomn^. ci?ciw^, Puszcza z siebie raz po raz, hart z trucizn^. zyw^. Sciany zewsz^d srogiemi strzalami okryte, Or?za ledwie znosz^. kotarhy rozbite.
* StryjkowskiM. Kronika Polska, Litewska, Zmudzka i wszystkiej Rusi. Warszawa, 1S46. T. I. S. 104.
** GwagniniA. Zbior dzieiopisow polskich we czterech tomach zawarty. Warszawa, 176S. T. IV. S. 591.
Несмотря на схожесть многих оборотов и словосочетаний, отметим, что все-таки Пашковский не перенял дурной пример Гваньини с 157S г., но все же с работой Стрыйковского, судя по всему, был хорошо знаком. Обширное цитирование античных авторов и качественная переработка их текста в польские стихи — большая заслуга Mарчина Пашковского в хронике Александра Гваньини. Стихи польского поэта занимают десятки страниц трактата итальянца.
Наконец, творческие следы третьего типа представляются нам наиболее интересными из всех. В хронике находятся вставки, совершенно определенно сделанные рукой Пашковского — таким фрагментам на полях сопутствуют глоссы с инициалами поэта (рис. 1). В качестве примера разберем одно из таких мест.
27 Gwagnini A. Kronika Sarmacyey Europskiey, w ktorey sie zamyka krolestwo Polskie... // Kronika Ziemi Tatarskiey y o narodzie ich, w ktorey si? zamyka opisanie Scithiey Dwoiakiey. Krakow, 1611 .
«Opisanie wzi£cia Smolenska» — небольшая поэма из 120 рифмованных строк, которая приводится Пашковским на страницах хроники Гваньини28. Существуют отдельные публикации этой поэмы в качестве обособленного произведения29. Михал Куран в своей монографии также выделяет ее в качестве отдельного труда
X» Mo5*iEW*Jtxxa*k :'
Idzie иршіай prxed nogi, N
' Krola Fans oie be* trwogi.
Krolu niebiefkiey fcorony,
Bqdf pochwalon z kȣdey ftrcny,
Ze Molkwa Z twey pomory, Martin
Doznala fwych wiernych mo су. w<kL
Рис. 1. Zbior dziejopisow polskich we czterech tomach. Tom czwarty. Kronika Sarmacyi Europkiey Alexandra hrabi Gwagnina... W Warszawie, 1768. S. 569.
Фрагмент из перепечатки издания 1611 г. хроники Гваньини. На полях сохранена глосса с именем Марчина Пашковского.
Пашковского30. Ртчь во фрагментеидес особыьмях ІЗ июня 1611 г. — штурме Смоленска тотолемРебиПосполитойСигизмувдомШ.Сразуькестоит отметить скокисть рефлетсиипоэта на современные ему политические события — ведь «Kronika Sarmacyey Europskiey» была издана всего спустя два месяца (3 августа 1611 г.).
Особенность поэмы в том, что она вовсе не плод фантазии автора, но является адаптацией прозы под стихи. Ее документальная основа — анонимная записка «Krotkie a prawdziwe opisanie wzi?cia Smolenska, przedniejszego zamku panstwa siewierskiego», опубликованная и проанализированная Mихалом Драном31. ^ран риводит множество примеров того, как блестяще Пашковский сумел преобразовать текст документа, вышедшего из королевской канцелярии, в маленькую стихотворную поэму, при этом сохраняя все факты и многие речевые обороты32 (см. Таблицу 2).
Вся поэма Пашковского о взятии Смоленска от начала и до конца построена на окументальном источнике, а вопрос ее авторства не вызывает сомнения. В подобных фрагментах Mарчин Пашковский примеряет на себя роль хрониста не в мень-ей мере, чем сам Александр Гваньини.
28 Полный текст поэмы и комментарии к ней см. в статье: Прохоренков И. А. «Наши в сумраке багровом к стенам с бомбами пришли.». Штурм Смоленска глазами польского поэта // Родина. 2013. № 9. С. 29-30.
29 Croisette van der Kop A. Poklosie z r?kopisow petersburskich. Dawne piesni polskie // Pami?tnik Literacki: czasopismo kwartalne poswi?cone historii i krytyce literatury polskiej. 1913. T. 12. S. 206-210.
30 Kuran M. Marczin Paszkowski... S. 172.
31 Kuran M. «Krotkie a prawdziwe opisanie wzi?cia Smolenska» — brakuj^ce zakonczenie «Diariusza [drogi] krola Jmci Zygmenta III... pod Smolensk». Barok, 2010. Т. 2. S. 164-167.
32 Таблица составлена по: KuranM. Marczin Paszkowski. S. 572, 576.
Recensiones / Рецензии
Таблица 2
Текст записки Стихи Марчина Пашковского
W тей71е1? tedy 12 1ипи, skoro si? 7т1егк1о, pochodzi1i naszy ки тигот z ((гаЫпкапп 1 z ре(аг(ат1, 1 z worami, w Ьу!о 50. сetnaг6w ргоеИи Skoro z тюки jednej юсу, БШшШ swej naszy mocy Szedszy ро( тиг z ре1аг(ат1, Z ((гаЫпапп 1 z ргоеИат! Maj^c z sobц. d1a przeplochu Pi^cdziesi4t cetnatow рго^и".
Tam Jego М. Pan marszalek z р. kawa1erem pod dym wszedszy, w ^Ьу, w Ь^Ьпу udeгzywszy, dopieroz nieprzyjacie1owi juz strwozonemu «егее odj?1i Tamze wnet wpadszy w miendziane W Ь^Ьпу, w ^Ьу od1ewane Uderzywszy z kazdej strony, Poda swoim p1ac przestony. Skoczц. pulki zaiuszone, 8еге Moskiewskich doswiadczone, Tak panowie iako sludzy, Ъ tych stron iedni, z drugich drudzy**.
* «Тут же под ночным покровом, / Наши в сумраке багровом / С бомбами к стенам пришли, / К штурму лестницы нашли, / Чтоб поднять переполох — / Порох — пятьдесят центнеров».
** «Загудели грозно трубы, / Барабанов рокот грубый, / Отовсюду нападали, / И места освобождали. / Наши битвою влекомы — / Им сердца Москвы знакомы / Слуги там, паны благие, / Здесь одни, а там другие».
Таким образом, роль Марчина Пашковского в трактате Гваньини действительно не свелась только лишь к деятельности переводчика. Подборка нового материала, перевод текста, создание стихов и поиск исторических документов — вот сфера деятельности Пашковского при составлении «Кгошку Sarmacyey Europskiey» 1611 г. Также не будем забывать, что веронцу Александру Гваньини уже было 73 года, когда вышло полоноязычное издание его труда. Этот фактор тоже необходимо учитывать при сопоставлении ролей в трактате престарелого хрониста и поэта, чья творческая деятельность находилась в самом разгаре.
В заключении хочется еще раз подчеркнуть важность исследования доктора Курана. Кропотливая работа по поиску источников и глубокий анализ произведений Пашковского позволяют действительно сделать прорыв в изучении фигуры польского поэта, который, в свою очередь, ведет к углублению текстологических исследований «Хроники Европейской Сарматии» Александра Гваньини 1611 г. изданий. Что до уже отмеченной определенной расплывчатости сведений личного характера о Пашковском, то отметим, что основной задачей для себя автор ставил именно анализ произведений, биографическим изысканиям отводился только второй план. Доктор филологических наук Михал Куран сделал первый и очень серьезный шаг в изучении биографии Пашковского, теперь же инициативу должны перенять историки, и с опорой на работу «Магст Paszkowski...», наконец-таки, разгадать загадку этого совсем еще недавно неизвестного польского поэта, переводчика и соавтора Александра Гваньини.
Данные о статье
Автор: Прохоренков Игорь Александрович, бакалавр Института истории Санкт-Петербургского государственного университета, Санкт-Петербург, ocelot a@mail.ru Заголовок: Загадка соавтора «Хроники Европейской Сарматии» Александра Гваньини (по поводу книги Mихала ^рана «Marcin Paszkowski — poeta okolicznosciowy i moralista z pierwszej polowy XVII wieku»).
Резюме: Рецензия на книгу Mихала Kураиа («Marcin Paszkowski — poeta okolicznosciowy
і moralista z pierwszej polowy XVII wieku». В монографии сконструирована биография Mарчина Пашковского. Mарчин Пашковский — малоизвестный польский поэт рубежа
XVI и XVII вв., участвовал в составлении «Хроники Европейской Сарматии» Александра Гваньини. Польский ученый высоко оценивает вклад поэта в «Хронику Европейской Сарматии». Mихал ^ран доказал, что Mарчин Пашковский более достоин именоваться «соавтором», нежели только «переводчиком»
Ключевые слова: Mарчин Пашковский, Александр Гваньини, «Хроника Европейской Сарматии»
Information about the article Author: Prohorenkov Igor’ Aleksandrovich, Bachelor, Institute of History of St. Petersburg State University, St. Petersburg, Russia, ocelot a@mail.ru
Title: The question of the unknown co-author of Alexander Guagnini’s «Kronika Sarmacyey Europskiey» (About «Marcin Paszkowski — poeta okolicznosciowy i moralista z pierwszej polowy XVII wieku» by Michal Kuran).
Summary: The present review-article is devoted to the biography of Marcin Paszkowski carefully reconstructed by M. Kuran. The question of Paszkowski’s role in composing the Chronicle of European Sarmatia have remained unresolved until the recent appearance of a Polish philologist Michal Kuran’s fundamental monograph «Marczin Paszkowski — a topical poet and moralist of the first half of the 17th century» («Marcin Paszkowski — poeta okolicznosciowy i moralista z pierwszej polowy XVII wieku»). As a result of Kuran’s work, an interesting version of the poet’s life history has appeared. Though Michal Kuran himself called this version «approximate», due to the information collected by Kuran, it has finally become possible to estimate Paszkowski’s contribution to the creation of the Chronicle of European Sarmatia. Although the issue still requires further research, Kuran has largely succeeded in substantiating the thesis that Paszkowski is more worth to be called «co-author», rather than just a «translator» of Guagnini’ s work.
Keywords: Marcin Paszkowski, Alexander Guagnini, «Kronika Sarmacyey Europskiey»
References
Baranowski, Bohdan. Znajomosc Wschodu w dawnej Polsce do XVIII wieku [Knowledge about the East in old Poland before the 18th century]. Lodz: Drukarnia wydawnictwa Prasa Wojskowa Publ., 1950. 516 p. (in Polish.)
Croisette van der Kop, Anna. Poklosie z r?kopisow petersburskich. Dawne piesni polskie [Relicts from Saint-Petersburg’ manuscripts. Old Polish songs], in Pami^tnikLiteracki: czasopismo kwar-talne poswi?cone historii i krytyce literatury polskiej. 1913. Vol. 12. Pp. 206-210. (in Polish.) Dyachok, Oleg Oleksandrovich. Problema avtorstva «Opisu Єvropejs’koЇ Sarmatn» v istorio-grafiї' [The problem of authorship of the «Sarmatiae Europeae descriptio» in historiography], in Osjagnennja istorii. Ostrog; N’ju-Jork Publ., 1999. Pp. 251-262.33 (in Ukrainian.)
33 Дячок, Олег Олександровiч. Проблема авторства «Опису Європейської Сарматії» в історіографії // Осягнення історії. Острог; Нью-Йорк, 1999. С. 251-262.
Recensiones / Рецензии
Gwagnini, Alexander. Kronika Sarmacyey Europskiey, w ktorey sie zamyka krolestwo Polskie...: Tudziez tez Wielkie Xiestwo Litewskie, Ruskie, Pruskie, Zmudzkie, Inflantskie, Moskiewskie y czesc Tatarow... z Lacinskiego na Polskie przelozona (par Marcin Paszkowski) [The Chronicle of the European Sarmatiya, which contains Poland Kingdom...: Great Dukeness ofLithuania, Russia, Prussia, Samogitia, Inflants, Moscow and Tatars... from Latin to Polish translated by Marcin Paszkowski]. Krakow: Drukarnia Mikolaia Loba Publ., 1611. 333+124+47+66+55+93+38+87 (843) p. (in Polish.)
Gwagnini, Alexander. Zbior dziejopisow Polskich we czterech tomach zawarty [The collection of Polish historical sources in four volumes]. Warszawa: Drukarnia J. K. Mci y Rzeczypospolitey u XX. Societatis Jesu. Roku Panskiego, 1768. Vol. IV. 591 p. (in Polish.)
Jurkiewicz, Jan. Czy tylko plagiat? Uwagi w kwestii autorstwa Sarmatiae Europeae Descriptio (1578) [Just a plagiary? The question of authorship of the «Sarmatiae Europeae descriptio» (1578)], in Lietvos Didziosios Kunigaikstystes istorijos saltiniai. Faktas. Kontekstas. Interpretacija. Vilnius, 2007. Pp. 71-90. (in Polish.)
Juszynski, Hieronim. Dykcjonarz poetow polskich [The dictionary of Polish poets]. Vol. 2. Krakow: Drukarnia Jozefa Mateckiego Publ., 1820. 615 p. (in Polish.)
Juszynski, Hieronim. Dykcjonarz poetow polskich [The dictionary of Polish poets]. Т.2. Krakow: Wydawnictwa Artystyczne i Filmowe Publ., 1820. 615 p. (in Polish.)
Karnauhov, Dmitrij Vladimirovich. Istoriya russkih zemel ’ v pol ’skoj hronografii konca XV -nachala XVII vv [The history of Russian lands in Polish hronography of the end of XV - beginning of XVII c.]. Novosibirsk: GPNTB SO RAN Publ., 2009. 232 p.34 (in Russian.)
Kavaljoy, Syargey Valeryevich. Shmatmoynaja pajezija Vjalikaga knjastva Litoyskaga jepohi Rjenesansu [Multilingual poetry of Grand Duchy ofLithuania at Renaissance]. Minsk: Knigazbor Publ, 2010. 376 p.35 (in Byelorussian.)
Krasicki, Ignacy. Zbior potrzebniejszych wiadomosci, porzqdkiem alfabetu uiozonych [The collection of essential information, listed alphabetically]. Vol. 2. Warzsawa; Lwow: Michai Groll Publ., 1781. 628 p. (in Polish.)
Krzyzanowski, Julian. Dzieje literatury polskiej: od pocz^tkow do czasow najnowszych [The sources of Polish literature: from origins to nowadays]. Warszawa: Panstwowe Wydanw. Naukowe Publ., 1972. S. 680. (in Polish.)
Kuran, Michal. «Krotkie a prawdziwe opisanie wzi^cia Smolenska» — brakuj^ce zakonczenie «Diariusza [drogi] krola Jmci Zygmenta III. pod Smolensk» [«A short and authentic description of capture of Smolensk» — the ending of the «The marching diary of the king Sigmund III. way to Smolensk»], in Barok. 2010. Vol. 2. Pp. 164-167. (in Polish.)
Kuran, Michal. Marczin Paszkowski — poeta okolicznosciowy i moralista z pierwszej poiowy
XVII wieki [Marcin Paszkowski — the moralist and topical poet of the first half of the 17th century], Lodz: Uniwersytetu Lodzkiego Publ., 2012. 664 p. (in Polish.)
Maciejowski, Waciaw Aleksander. Pismiennictwo polskie od czasow najdawniejszych az do roku 1830 [Polish writings from ancient times to 1830]. Vol. 3. Warszawa: S. Orgelbrand Publ., 1852. 653 p. (in Polish.)
Maciejowski, Waciaw. Polska az do pierwszej poiowy XVII wieku pod wzglqdem obyczajow i zwyczajow [Poland before the first half of the 17th century from the point ofview of traditions and commons]. Vol. 1. Petersburg; Warszawa: [s. n.], 1842. 543 p. (in Polish.)
34 Карнаухов, Дмитрий Владимирович. История русских земель в польской хронографии конца XV - начала XVII вв. Новосибирск: гПнтБ СО РАН, 2009. 232 с.
35 Кавалёу, Сяргей Валер'евгч. Шматмоуная паэз!я Вялшага княства Лггоускага эпохi Рэнесансу. Мшск: «Кшгазбор», 2010. 376 c.
Micik, Jurij Andreevich. Pochatki pol’skoj derzhavy za hronikoj Aleksandra Gvan’ini [The origins of the Polish government in the chronicle of Alexander Guagnini], in Pamjatki. Arheografichnyj shhorichnik. 2005. Vol. 5. Pp. 53-8436. (in Ukrainian.)
Niesiecki, Kasper. Herbarz Polski [Polish book of heraldry]. Vol. 7. Lipsk: Breitkopf i Haertel Publ., 1841. 613 p. (in Polish.)
Pollak, Roman. Bibliografia literatury polskiej «Nowy Korbut». Ser. 1: Pismiennictwo staropol-skie [The bibliography of Polish literature «Nowy Korbut». Ser. 1: Old Polish Literature]. Vol. 3. Warszawa: Panstwowy Instytut Wydawniczy Publ., 1965. 310 p. (in Polish.)
Prohorenkov, Igor’ Aleksandrovich. «Nashi v sumrake bagrovom k stenam s bombami prishli.». Shturm Smolenska glazami pol’skogo pojeta [«Ours reached the walls in the cope of night.». The history of the Smolensk’s assault by the polish poet], in Rodina. 2013. № 9. Pp. 29-3037. (in Russian.)
Rogov, Alexander Ivanovich. Russko- kul ’turnye svyazi v epohu Vozrozhdeniya (Stryykovskiy i ego hronika) [Russian-Polish cultural links at the Renaissance (Stryjkowski and his chronicle)]. Moscow: Nauka Publ., 1966. 311 p.38 (in Russian.)
Siarczynski, Franciszek. Obraz wieku panowania Zygmunta III, krola polskiego i szwedzkiego, zawierajqcy opis osob zyjqcych podjego panowaniem [The picture of rule of SigmundIII, the king of Poland and Sweden, a list offamous people from that time]. Vol. 2. Lwow: Jozef Schnayder Publ., 1828. 533 p. (in Polish.)
Sommervogel, Carlos. Bibliotheque de la Compagnie de Jesus. Nouvelle edition par Carlos Sommervogel SJ. Bibliographie [The Jesuit library. The new edition by Carl Sommervogel SJ. Bibliography]. Vol. 6. Bruxelles; Paris: Schepens/Picard Publ., 1895. 869 p. (in French.) Stryjkowski, Maciej. Kronika Polska, Litewska i wszystkiej Rusi [The chronicle of Poland, Lithuania, and all Russia], Vol. 1-2. Warszawa: Naklad Gustawa Leona Glucksberga Publ., 1846. 502+581 (1083) p. (in Polish.)
Wierzbowski, Teodor. Biblioteka Zapomnianych Poetow i Prozaikow Polskich XVI-XVIII wieku [Library of forgotten Polish poets and writers 16th-18th centuries]. Warszawa: Jozef Berger Publ., 1886. 917 p. (in Polish.)
Wierzbowski, Teodor. Materiaiy do dziejow pismiennictwa polskiego i biografii pisarzow polskich [The materials about the Polish writings and biographies of Polish authors]. Vol. 1: 13981600. Warszawa: Drukarnia L. Szkaradzinski i S-ki Publ., 1900. 641 p. (in Polish.)
Wierzbowski, Teodor. Wstqp, Wenecyja. Poemat historyczno-polityczny z konca XVI wieku [Introduction, Venice. The historical political Poem from the ending of the 16th century]. Warszawa: Jozef Berger Publ., 1886. 41 p. (in Polish.)
Zal^ski, Stanislaw. Jezuici w Polsce [Jesuits in Poland]. Vol. 2. Lwow: Ludowej Publ., 1901. 851 p. (in Polish.)
36 Мицик, Юрій Андрійович. Початки Польськоі держави за хронікою Олександра Гваньіні // Пам’ятки. Археографічний щорічник. 2005. Вып. 5. С. 53-84.
37 Прохоренков, Игорь Александрович. «Наши в сумраке багровом к стенам с бомбами пришли.». Штурм Смоленска глазами польского поэта // Родина. 2013. № 9. С. 29-30.
38 Рогов, Александр Иванович. Русско-польские культурные связи в эпоху Возрождения (Стрыйковский и его хроника). Москва: Наука, 1966. 311 с.
Recensiones / Рецензии
