CC BY
2680
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2001, Экспресс-выпуск 168: 1019-1027
Забота о птенцах и питание поползней Sitia europaea
И.В.Прокофьева
Российский государственный педагогический университет, Набережная реки Мойки, д. 48, Санкт-Петербург, 191186, Россия
Поступила в редакцию 2 декабря 2001
Правы те исследователи, которые считают, что поползни Sitta europaea умеют легко приспосабливаться к новой обстановке и в зависимости от условий изменять свои привычки и способы охоты (Формозов, Осмоловская, Благосклонов 1950). Это проявляется и при использовании несвойственных видов пищи (Воинственский 1949), и во время ухода за птенцами, и при других обстоятельствах. Причём предугадать, как поступят поползни в тех или иных условиях, почти невозможно. Наблюдения за ними позволяют получить сведения как об особенностях их обычного образа жизни, так и о том, как они ведут себя в ситуациях, с которыми изо дня в день им сталкиваться не приходится. Все эти сведения не могут не представлять определённый интерес.
Изучение поведения и питания поползней проводили с перерывами в 1950-е, 1960-е и 1980-е годы на юге Ленинградской области. Активность поползней в период выкармливания птенцов изучали у 6 гнёзд, по возможности определяя принесённую родителями пищу (несколько десятков наблюдений). Для того, чтобы судить о характере питания взрослых особей, было проанализировано содержимое желудков восьми особей, отстрелянных в разные сезоны года. Отметим, что некоторые из полученных сведений уже опубликованы (Прокофьева 1963, 1990, 1998).
В южной части Ленинградской обл. поползни гнездятся в смешанных лесах, сосняках и парках. Освещённость во всех этих стациях неодинаковая, и поэтому можно было предполагать, что в сосняках и парках, где светлее, продолжительность "рабочего дня" этих птиц может быть длиннее, нежели в более густом смешанном лесу. Чтобы это проверить, наблюдения за суточной активностью поползней в период выкармливания птенцов специально проводили в разных биотопах. Однако такую закономерность выявить не удалось (см. табл. 1). С одной стороны, самый короткий "рабочий день" (15 ч 20 мин), действительно, был зарегистрирован у одной из двух пар, гнездившихся в смешанном лесу (1982 г.), а с другой, если сравнить время, затраченное родителями на кормление птенцов в светлом парке в 1967 году и в смешанном лесу в 1986-м, то получается, что в обоих случаях "рабочий день" был совершенно одинаковым (соответственно, 16 ч 03 мин и 16 ч 08 мин). Очевидно, начало и конец кормления могут смещаться по самым разным причинам, и тогда изменяется и общая продолжительность "рабочего дня", но одна только освещённость, способная, казалось бы, благоприятствовать поискам корма или, наоборот, затруднять их, играет здесь не самую главную роль. Утром поползни приступают к кормлению в
четвёртом-шестом часу, а вечером перестают приносить пищу в девятом-десятом часу. Соответственно, их "рабочий день" продолжается 15.5-17.0 ч, а на ночной отдых отводится 7.0-8.5 ч.
Таблица 1. Ритмика кормления птенцов у поползня ЭШа еигораеа
Годы наблюдений и гнездовые биотопы*
Показатели 1961 1967 1969 1982 1986
П П БСЛ СмЛ СмЛ
Продолжительность "рабочего дня", ч : мин 16:57 16:03 16:27 15:20 16:08
Начало кормления, ч : мин 3:45 5:12 5:19 5:37 5:19
Конец кормления, ч : мин 20:42 21:15 21:46 20:57 21:27
Продолжительность ночного отдыха, ч : мин 7:03 7:57 7:33 8:40 7:52
Общее число прилётов с кормом за сутки 194 286 194 288 370
Среднее число прилётов за 1 ч 11.4 18.0 11.8 18.8 23.0
Максимальное число прилётов за 1 ч 21 27 20 33 35
Минимальное число прилётов за 1 ч 1 2 3 5 6
* Обозначения: П — парк, БСЛ — болотистый сосновый лес, СмЛ — смешанный лес.
В этой связи отметим, что в таблицу 1, где приведены сведения о суточной активности 5 пар, умышленно не включены данные об активности 6-й пары, полученные в 1958 году, т.к. в день наблюдений из-за сильного ливня, продолжавшегося с 9 ч до 14 ч, дежурство у гнезда пришлось прервать, а когда оно было возобновлено, поползни, сначала переставшие кормить птенцов, уже снова носили пищу в гнездо. Поэтому нам не удалось получить полное представление о деятельности этой пары в течение суток. Тем не менее, результаты сделанных наблюдений, безусловно, заслуживают внимания. Прежде всего представляет интерес продолжительность "рабочего дня" этих птиц. Утром они начали кормить птенцов в пятом часу, а вечером перестали прилетать к гнезду после 22 ч, в результате чего их "рабочий день" выглядел очень длинным, ибо на первый взгляд равнялся 18 ч. Однако можно предположить, что в связи с тем, что днём из-за ливня поползни на время прерывали кормление птенцов, им пришлось вечером компенсировать часы "простоя". Впрочем, кормление в одиннадцатом часу вечера наблюдается иногда и при других обстоятельствах (Гавлюк 1972) и не может расцениваться как нечто совершенно необычное, но здесь интересно другое — это один из тех случаев, когда поползни легко приспосабливаются к изменившейся обстановке. Несмотря на вынужденный перерыв в кормлении, их птенцы получили требуемое количество пищи благодаря тому, что в вечерние часы их родители трудились очень долго.
Поведение уже обсуждавшейся пары поползней интересно ещё и тем, что родители приносили корм в гнездо необыкновенно часто, и здесь уже не было никакой связи с дождливой погодой. Достаточно сказать, что за 14 ч наблюдений эти поползни дали пищу птенцам 560 раз. А если бы нам удалось зафиксировать все прилёты за сутки, то эта цифра была бы ещё
больше. В то же время из других 5 пар, находившихся под наблюдением целые сутки беспрерывно, только одна принесла пищу 370 раз, тогда как другие кормили птенцов ещё реже (табл. 1). Это совпадает со сведениями, имеющимися в литературе, согласно которым поползни кормят птенцов в одних случаях 370-380 раз в сутки (Благосклонов 1940), а в других даже реже (Гавлюк 1972). Необычно высокая частота кормления, которую удалось зарегистрировать нам, объяснялась видимо тем, что поползни очень часто приносили в гнездо только одно насекомое за раз. Было отмечено, что они специализировались на ловле ручейников и веснянок, которых можно считать если не очень крупной, то уж и не самой мелкой добычей. Если бы это была более мелкая добыча, то они наверняка набирали бы её в клюв по несколько штук, и тогда, возможно, прилетали бы реже. Подтверждается это данными Э.В.Гавлюка (1972), согласно которым в 53 отобранных у птенцов порциях корма содержалось 127 пищевых объектов, а максимальное число кормовых прилётов за сутки к этому гнезду не превышало 237. Что же касается ручейников и веснянок, оказавшихся излюбленной пищей поползней в нашем случае, то это, видимо, было обусловлено гнездованием у реки, где встречалось много насекомых, чьи личинки развиваются в воде. Таким образом, оказываемое поползнями предпочтение ручейникам и веснянкам, скорее всего, объяснялось обилием этих насекомых в дни, когда проводились наши наблюдения.
Вполне понятно, что и число прилётов к гнезду этих поползней за 1 ч было рекордным. Если другие 5 пар кормили птенцов самое большее 33-35 раз в час, а то и реже (табл. 1), то шестая пара приносила пищу в гнездо до 71 раза в час. При этом не надо думать, что такую скорость эти поползни проявляли только во вторую половину дня, после вынужденного перерыва в кормлении из-за сильного дождя. Утром, до дождя, с 6 до 7 ч они также принесли корм 71 раз, а с 8 до 9 ч — 67 раз. Следовательно, дело здесь было не только в том, что родителям пришлось активизироваться после окончания ливня, т.к. птенцы были голодны. Просто это один из примеров приспособляемости поползней к определённой обстановке.
Во время наблюдений за поведением поползней у гнёзд далось отметить возрастание активности взрослых птиц по мере роста птенцов. Из таблицы 1 видно, что маленьким птенцам в возрасте 6 сут родители принесли пищу 194 раза за сутки (1969 г.), а большим, за 3 сут до вылета — 370 раз в сутки (1986 г.). Соответственно, среднее число прилётов в час составило примерно 11 и 23 раза.
В течение "рабочего дня" активность разных пар была различной. Естественно, что в том случае, когда днём шёл сильный дождь, у поползней наблюдались 2 пика активности — утром и вечером. Ещё две пары старательно кормили птенцов почти весь день, за исключением утренних и вечерних часов. Остальные были очень активными в первую половину дня, тогда как во вторую, после 13-16 ч, прилетали к гнёздам заметно реже.
Очень интересно вела себя пара поползней, за которой наблюдали в 1961 году. Эти птицы кормили не только своих птенцов, но ещё и птенцов скворцов Sturnus vulgaris, гнездо которых располагалось в дуплянке на том же дереве, в 1.5 м ниже. К своим птенцам в возрасте 9 сут (или чуть более)
они прилетали не так уж часто — за сутки накормили их всего 194 раза, т.е. столько же, сколько сделала это другая пара в 1969 году, у которой птенцы были в возрасте 6 сут. Однако относительно небольшое число прилётов с пищей к своему гнезду, очевидно, всё-таки не стоит связывать с кормлением скворчат. Скорее всего, оно зависело от каких-то других причин. Вряд ли родители стали бы недокармливать своих птенцов ради того, чтобы чужие птенцы, имеющие своих родителей, получали дополнительное питание. Ведь, как мы видели на примере тех поползней, которые прилетали к гнезду рекордное число раз, потенциальные возможности этих птиц, собирающих пищу для птенцов, очень велики. К тому же та пара, чьё внимание привлекали скворчата, больших перерывов в кормлении своих птенцов не делала. Максимум она отсутствовала 45 мин, тогда как другая пара, с которой мы её сравнивали, иногда не кормила птенцов и 50 мин.
Как правильно отметил А.Ф.Ковшарь (1979), кормление чужих птенцов, по-видимому, не такое уж редкое явление у птиц. Так, известен ещё один случай, когда поползень кормил птенцов скворца (Буешзоп 1955). Что же касается аналогичного поведения у птиц вообще, то в этом отношении большой интерес представляет обзор упоминавшихся в литературе 140 случаев выкармливания птицами птенцов другого вида (БЬуМагйуп 1982). Из всех этих случаев, выделенных в 8 категорий в соответствии с вызвавшими их непосредственными причинами, упомянем два близких к тому, который пришлось наблюдать нам во время работы с поползнями. Оказывается, птицы кормят чужих птенцов, во-первых, тогда, когда гнездо последних находится вблизи их собственного, а во-вторых, если их стимулируют крики этих птенцов. Действительно, в нашем случае скворчата находились очень близко от гнезда поползней и были уже большие, поэтому кричали очень громко. Следовательно, это ещё один пример того, как поползни меняют свои привычки в необычной обстановке.
Птенцов поползни выкармливают разнообразной пищей. О том, что вблизи водоёмов они часто добывают ручейников и веснянок, уже было сказано. Ещё как-то раз мы видели поползня, который нёс в гнездо большую гусеницу. Во время же наблюдений за суточной активностью родителей у одного из гнёзд (1969 г.) был зафиксирован принос следующих 19 насекомых: 6 стрекоз, 4 двукрылых, 5 гусениц, 3 подёнок и 1 жука. Надо сказать, что всё это были случаи транспортировки одиночных объектов питания, поскольку они были довольно крупные. Добычу же помельче поползни приносили по 2, а иногда и больше экземпляров за раз, но в таких случаях невозможно было разглядеть их в бинокль. В этом же году питанием птенцов поползней одновременно с нами и в этом же самом месте занимался Э.В.Гавлюк (1972), и поэтому, чтобы не дублировать его, мы не накладывали птенцам шейных лигатур, однако полученные нами сведения
0 составе корма птенцов всё же позволяют говорить, что они в общих чертах совпадают с теми, что получил данный исследователь. Следует в то же время отметить, что при наличии большого материала ему удалось обнаружить в корме птенцов, помимо перечисленных выше насекомых, ещё Муравьёв, клопов и пауков. Существенно, что примерно такая же картина получилась и при изучении питания поползней в Венгрии (СБОгЬа, Тогок 1988).
Таблица 2. Состав пищи поползней ЭМа еигораеа
(по данным анализа содержимого 8 желудков)
Таксоны Число экз. Число встреч
ЖИВОТНЫЙ КОРМ 59 8
Insecta 56 8
Coleóptera 31 8
Strophosomus rufipes Steph. 13 2
Curculionidae, ближе не определённые 9 3
Coccinelle septempunctata L. 1 1
Chrysomelidae 1 1
Coleoptera, ближе не определённые 7 4
Heteroptra 18 4
Myodochidae 5 1
Elasmostethus sp. 4 1
Tingidae 3 1
Heteroptera, ближе не определённые 4 имаго и 2 личинки 2
Lepidoptera 5 3
Geomtridae 1 гусеница 1
Lepidoptera, ближе не определённые 4 гусеницы 3
Hymenoptera 2 2
Formicidae 1 1
Hymenoptera, ближе не определённые 1 кокон 1
Arachnida 3 2
РАСТИТЕЛЬНЫЙ КОРМ ? 5
Fragaria vesca L., плоды и семена ? 1
Vaccinium myrtillus L., плоды и семена ? 1
Prímula officinalis Hill., семена 18 1
Galeopsis sp., семена 7 2
Viola sp., семена 1 1
Семена 2 видов неизвестных растений ? 1
Что же касается других видов пищи, которых ещё находили в рационе птенцов, то их них прежде всего следует указать моллюсков [Бкога 1975 (1976)]. Одновременно нужно сказать, что нет сведений о том, чтобы поползни добывали и приносили птенцам очень мелких насекомых, например тлей, в то время как крупных, таких как майские жуки МеЫопЖа, не раз находили в пище их птенцов разные исследователи (Гавлюк 1972; Смогоржевский, Смогоржевська, Петрусенко 1979).
Пища взрослых поползней ещё разнообразнее, чем пища птенцов, и прежде всего потому, что она состоит не только из животного, но и из растительного корма (табл. 2). Для выяснения отношения этих птиц к различным видам пищи мы отстреливали взрослых поползней и анализировали содержимое их желудков в разные сезоны: в январе были добыты 2 поползня, в марте — 1, в августе — 2, в сентябре — 2, в октябре — 1. Расти-
тельный корм был обнаружен в 5 желудках в январе, марте и августе. В осенних желудках его не было, но мы объясняем это случайностью, т.к. по наблюдениям других исследователей (Флинт, Шилова-Крассова 1955; Иноземцев 1965) поползни питаются этой пищей и в осеннее время. Отмечено поедание различных семян и ягод вместе с семенами. Так, в желудках 2 поползней, добытых в августе, в одном случае были обнаружены остатки плодов и семена черники Vaccinium myrtillus, а в другом земляники Fragaria vesca. Известно также, что поползни любят ещё плоды рябины Sorbus aucuparia (Кошкина 1956) и черёмухи Padus avium (Иноземцев 1965), которые охотно поедают в конце лета и начале осени. Из таблицы 2 видно, что семенной корм тоже разнообразен. Мы обнаружили в желудках поползней семена нескольких видов травянистых растений, но как известно, они ими не ограничиваются, а едят также семена хвойных, жёлуди, лесные орехи и т.п. (Формозов, Осмоловская, Благосклонов 1950; Мальчевский, Пукин-ский 1983; Obeso 1988; и др.). При таком рационе вполне естественно, что поползни часто заглатывают мелкие камешки, играющие роль гастролитов. Мы дважды находили гастролиты в их желудках, а нередко случается, что их содержат почти все исследованные желудки (Воинственский 1949).
К сказанному следует добавить, что перечисленными видами пищи поползни не ограничиваются. Помимо всего прочего, они питаются соком деревьев (Бардин 1987), растущими на деревьях грибами Pleurotus ostreatus (Veysey 1960), иногда пищевыми отходами (Мальчевский, Пукинский 1983). Однажды мы наблюдали даже такой случай: поползень схватил кусочек туалетного мыла, увидев его возле рукомойника, отнёс к стволу берёзы, вставил в щель коры и пытался долбить (Прокофьева 1998). Поскольку около рукомойника всегда находилось ведро с пищевыми отходами, он, видимо, принял мыло за нечто съедобное. Здесь хорошо выраженная у этих птиц способность использовать необычные корма проявилась неудачно. Тем не менее случается, что попытки использовать несвойственные им виды корма заканчиваются вполне положительно (Воинственский 1949).
Объекты животного происхождения были представлены в содержимом желудков главным образом жуками и клопами. Первые встречены во всех желудках во все сезоны, а поедание вторых удалось отметить только осенью и весной. Чешуекрылые составили всего 8.6% от числа всех обнаруженных членистоногих, а перепончатокрылые и пауки ещё меньше — 3.4% и 5.1%, соответственно. Из жуков поползни отдавали предпочтение долгоносикам. Совсем мелкие насекомые, вроде тлей и других равнокрылых хоботных, в корме взрослых и птенцов встречены не были. Впрочем, поползни отнюдь не всегда избегают добывать этих насекомых, хотя и не увлекаются их сбором. Другим исследователям удавалось находить равнокрылых хоботных в желудках этих птиц (Образцов, Королькова 1954; Воропанова 1957), но в целом указаний на такие находки в литературе немного. Общая же картина такова, что животный корм — это основная пища поползней, тогда как растительный является лишь дополнением к животной пище, но очень существенным. Так, в нашей выборке 100% исследованных желудков содержали животный корм и 62% желудков — растительный.
Часть содержавшихся в желудках объектов питания наверняка была взята из их собственных запасов, сделанных ранее, или запасов синиц. Если говорить о запасах, которые они делают сами или же другие особи этого же вида, то, как известно, поползни прячут только семена (Мальчевский, Пукинский 1983). Поэтому неслучайно в желудках двух поползней, добытых в январе, были обнаружены семена пикульников Galeopsis sp. Вряд ли в зимнее время эти семена можно было добыть иначе, чем из заранее сделанных запасов. Как известно, поползни прячут пищу в трещинах коры на нижней части стволов деревьев и в щелях сухих сучьев (Бардин 1975), и она доступна даже тогда, когда в лесу много снега.
Поползни способны добывать как малоподвижных, так и летающих насекомых, но предпочтение отдают первым. Так, в корме взрослых особей мы обнаружили таких малоподвижных насекомых, как долгоносики (37.3% от всех объектов питания), гусеницы, личинки клопов, муравьи и т.п., а из других классов членистоногих — пауков.
Считают, что вспугнутых насекомых поползни могут ловить в воздухе (Формозов, Осмоловская, Благосклонов 1950). На наш взгляд, их жертвами становятся в воздухе не только вспугнутые насекомые, но изредка и просто пролетающие. Это было зафиксировано во время наблюдений за ловлей этими птицами стрекоз. Впрочем, охота в воздухе — это только один из разнообразных способов добывания поползнями корма. К другим относятся поиски пищи на стволах, добыча корма с помощью долбления, сбор его на кустах, травянистых растениях и на земле. Одним словом, в выборе способов добывания корма поползни очень пластичны (Мальчевский, Пукинский 1983). Эта пластичность выражается также и в том, что в зависимости от сезона они способны изменять высоту мест поисков пищи. Так оказалось, что весной поползни кормятся в среднем ниже, чем зимой (Szekely 1987).
Таким образом, поползни, разыскивая корм, пользуются очень разнообразными способами его добычи: ловят в воздухе, осматривают растительность, долбят кору, подбирают с земли. И сам корм очень разнообразен. Это и членистоногие, и моллюски, и семена, и ягоды, и грибы, и сок деревьев, и пищевые отходы человека. Вдобавок, в случае нужды они не пренебрегают и несвойственной им пищей. Возвращаясь к сказанному, добавим, что они легко изменяют свои привычки, когда приходится приспосабливаться к необычным условиям. Всё вместе, а именно, пластичность в выборе способов добывания корма, своеобразная всеядность, лёгкая при-спосабливаемость к новой обстановке и быстрые перемещения в поисках пищи помогают поползням преодолевать различные трудности, прежде всего те, с которыми им приходится сталкиваться в зимнее время.
Исследователи, изучавшие питание поползней, отмечали, что эти птицы истребляют много вредных насекомых, причём могут концентрироваться в местах их массового размножения (Головянко 1940; Формозов, Осмоловская, Благосклонов 1950; Образцов, Королькова 1954; Реймерс, Рожков 1960; Иноземцев Т965; Sikora 1975; и др.). В наших условиях, когда численность различных вредных насекомых обычно не высока, деятельность поползней должна рассматриваться главным образом как профилактическая,
ибо они наряду с другими птицами способствуют тому, чтобы значительные вспышки численности вредителей не возникали. Отсюда определённый интерес представляют сведения о том, каких именно вредных насекомых они умеют здесь добывать. По нашим данным, из добычей становятся долгоносики, в частности Strophosomus rufipes, листоеды и пяденицы, а по данным Э.В.Гавлюка (1972), работавшего одновременно с нами в тех же условиях, ещё и совки, листовёртки, усачи, майские жуки и пр. Сказанное позволяет предполагать, что любые колебания численности этих и других вредных насекомых поползни без внимания не оставляют.
Литература
Бардин A.B. 1975. Поведение синиц и поползней при запасании корма // Вестн. Ленингр. ун-та 15: 7-14.
Бардин A.B. 1987. Сок деревьев, нектар и пыльца как источники пищи для синиц и корольков ранней весной // Зоол. журн. 66, 5: 789-790. Благосклонов К.Н. 1940. Охраняйте птиц. М.: 1-32. Воинственский М.А. 1949. Пищухи, поползни, синицы УССР. Киев: 1-122. Воропанова Т.А. 1957. Питание птиц Вологодской области Ц Уч. зап. Вологодского пед. ин-та 20: 167-210.
Гавлюк Э.В. 1972. О питании птенцов поползня в условиях Ленинградской области //
Научн. докл. высш. школы. Биол. науки 1: 19-21. Головянко З.С. 1940. О желудёвом долгоносике ЦЛесн. хоз-во 12: 47-52. Иноземцев A.A. 1965. Значение высокоспециализированных птиц-древолазов в лесном
биоценозе Ц Орнитология 7: 416-436. Ковшарь А.Ф. 1979. Кормление чужих птенцов у певчих птиц Ц Экология гнездования птиц
и методы ее изучения: Тез. докл. Всесоюз. конф. молодых учёных. Самарканд: 105-106. Кошкина Т.В. 1956. Изменение фауны в усыхающих дубняках и роль насекомоядных
птиц в жизни этих лесов//Роль животных в жизни леса. М.: 166-216. Мальчевский A.C., Пукинский Ю.Б. 1983. Птицы Ленинградской области и сопредельных
территорий: История, биология, охрана. JL, 2: 1-504. Образцов Б.В., Королькова Г.Е. 1954. Материалы по летне-осеннему питанию птиц Тел-лермановского опытного лесничества (Борисоглебский массив) // Тр. Ин-та леса АН СССР 16: 192-209.
Прокофьева И.В. 1963. О некоторых особенностях питания мелких лесных птиц // Уч.
зап. Ленингр. пед. ин-та им. А.И.Герцена 230: 33-56. Прокофьева И.В. 1990. Сезонные особенности питания зимующих насекомоядных птиц//
Материалы Всесоюз. научно-методич. совещ. зоологов педвузов. Махачкала, 2: 209-210. Прокофьева И.В. 1998. Использование пищевых отходов человека воробьиными птицами в летнее время Ц Рус. орнитол. журн. Экспресс-вып. 48: 3-9. Реймерс Н.Ф., Рожков A.C. 1960. Уничтожение сибирского шелкопряда зверями и птицами (в условиях кедровых лесов Прибайкалья) Ц Тр. Вост.-Сиб. фил. Сиб. отд-ния АН СССР 23: 15-32.
Смогоржевский Л.О., Смогоржевськя Л.Г., Петрусенко O.A. 1979. Живлення пташенят повзика у Канивському заповеднику Черкаськой обласп // Вкник Kuie. ун-ту. Биол. 21: 69-72.
Флинт В.Е., Шилова-Крассова С.А. 1955. К методике наблюдений за синичьими стаями //
Зоол. журн. 34, 6: 1386-1388. Формозов А.Н., Осмоловская В.И., Благосклонов К.Н. 1950. Птицы и вредители леса. М.: 1-182.
Csorba G., Török J. 1988. Fatörzsön Taplalkozö Madarfajok Täplälekszegregacioja // Aquila 95: 78-82.
Obeso J.R. 1988. Alimentación de Sitta europaea en pinares de la Sierra de Cazorla, se España, durante el verano y el otoño //Ardeola 35, 1: 45-50.
ShyMarilyn M. 1982. Interspecific feeding among birds: A review // J. Field Ornithol. 53, 4: 370-393.
Sikora St. 1975 (1976). Wyst^powanie i sklad pozywienia kowahca (Sitta uropaea L.) w biotopach lésnych // Rocz. AK Posnaniu 87: 193-210.
Svensson St. 1955. Nötväcka (Sitta europaea) som matar starungar (Sturnus vulgaris) // Vär fägel-värld 14, 4: 256.
Székely T. 1987. Foraging behaviour of woodpeckers (Dendrocopos spp.), nuthatch (Sitta europaea) and treecreeper (Certhia sp.) in winter and in spring // Ecol. pol. 35, 1: 101-114.
Veysey C.M. 1960. Nuthatch feeding on a fungus //Brit. Birds 53, 5: 224.
Ю СЯ
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2001, Экспресс-выпуск 168: 1027-1029
О гнездовании синего каменного дрозда Montícola solitarias в Тарбагатае
Н.Н.Березовиков, А.С.Левин
Лаборатория орнитологии, Институт зоологии,
Академгородок, Алматы, 480060, Казахстан. E-mail: lnstZoo@nursat.kz
Поступила в редакцию 24 декабря 2001
Ареал синего каменного дрозда Montícola solitarius pandoo (Sykes, 1832) в Центральной Азии простирается от Больших Балханов и Копетдага на западе до северо-восточных склонов Джунгарского Алатау на востоке (Шнитников 1949; Гаврилов 1970, 1999; Степанян 1990).
В период экспедиционного обследования Тарбагатая, Манрака и Саура в мае-июне 2000 и 2001 нам удалось обнаружить синего каменного дрозда гнездящимся у южного и западного подножий хребта Тарбагатай, обращён-ного к оз. Алаколь. Наиболее обычным он оказался в небольших сухих горах Аркалы и Карабас (Бокты), возвышающихся среди пустынной равнины между реками Эмель и Карабута вдоль государственной границы Казахстана и Китая.
С 13 по 17 мая 2001 во время маршрутного обследования гор Аркалы, лежащих на пустынном правобережье р. Эмель, на протяжении 40 км на западном (46°29' с.ш., 82°24' в.д., 550 м н.у.м.) и южном (46°ЗГ с.ш., 82° 28' в.д., 575 м н.у.м.) склонах только в двух ущельях мы встретили трёх территориальных самцов синего каменного дрозда, поющих и токующих на скалах. На скальных выходах и утёсах на платообразном водоразделе этих гор (650-700 м н.у.м.) на протяжении 50 км этих дроздов мы не наблюдали.
Обследовав 7 июня 2001 сухие безводные ущелья на западном склоне гор Карабас между р. Ушката (46°50' с.ш., 82°40' в.д.) и юго-восточной оконечностью массива (46°47' с.ш., 82°46' в.д.), на протяжении 20 км мы
Рус. орнитол. журн. 2001 Экспресс-выпуск № 168 i ллп
