Научная статья на тему 'Южнославянские учителя в России в последней трети xix века'

Южнославянские учителя в России в последней трети xix века Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
224
63
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
СЛОВЕНЦЫ / ХОРВАТЫ / СЕРБЫ / УЧИТЕЛЯ / ПЕРЕСЕЛЕНИЕ / РОССИЯ / ГИМНАЗИЯ / THE SLOVENES / THE CROATS / THE SERBS / TEACHERS / EMIGRATION / RUSSIA / GRAMMAR SCHOOL

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Птицын Андрей Николаевич

The article considers the resettlement of Slovene, Croatian and Serbs teachers from Austria-Hungary of the 1860’s-1880’s. The article researches the main directions of their activity and the contribution to development of the Russian education.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

South Slavic teachers in the last third of XIX century in Russia

The article considers the resettlement of Slovene, Croatian and Serbs teachers from Austria-Hungary of the 1860’s-1880’s. The article researches the main directions of their activity and the contribution to development of the Russian education.

Текст научной работы на тему «Южнославянские учителя в России в последней трети xix века»

ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

«НАУКА. ИННОВАЦИИ. ТЕХНОЛОГИИ», № 2,2013

УДК 947(470)

А. Н. Птицын [А. N. Ptitsyn]

южнославянские учителя

в россии

в последней трети xix века

South Slavic teachers in the last third of XIX century in Russia

В статье рассматривается переселение словенских, хорватских и сербских учителей из Австро-Венгрии в нашу страну в 1860-80-е гг. Показаны основные направления их деятельности и вклад в развитие российского образования.

Ключевые слова: словенцы, хорваты, сербы, учителя, переселение, Россия, гимназия.

The article considers the resettlement of Slovene, Croatian and Serbs teachers from Austria-Hungary of the 1860's-1880's. The article researches the main directions of their activity and the contribution to development of the Russian education.

Key words: The Slovenes, the Croats, the Serbs, teachers, emigration, Russia, grammar school.

В последней трети XIX в. в России по образцу западно европейских стран внедрялась классическая система гимназического образования. Она предполагала подробное изучение в мужских гимназиях двух древних языков — латинского и греческого. В то время квалифицированных преподавателей-филологов в нашей стране не хватало, поэтому было принято решение пригласить специалистов по древним языкам из-за границы, а конкретно — из Австро-Венгерской империи. Там существовала передовая по тем временам система классического образования, а среди жителей страны было много славян, которым было проще, чем другим иностранцам, освоить русский язык и преподавать на нём.

Инициатором приглашения австро-венгерских учителей стал Михаил Фёдорович Раевский, священник русской посольской церкви в Вене,

который в 1840-1870-е гг. являлся главным посредником во всех неофициальных контактах австро-венгерских славян с российскими властями и общественностью. В конце 1865 г., находясь в Петербурге, он встретился с министром народного просвещения А. В. Головниным и сообщил, что к нему обратилось несколько филологов — выпускников австрийских университетов, желавших найти работу в России. Министр, обеспокоенный острым дефицитом учителей, сразу же ухватился за это предложение и подготовил соответствующий доклад Александру II, «высочайше одобренный» 22 декабря 1865 г. Император разрешил «допустить австрийских славян и чехов, имеющих удостоверенные в Австрии дипломы учителей древних языков, в гимназии и прогимназии к преподаванию сих языков в наших средних учебных заведениях» [12, с. 267]. Позднее было решено приглашать на русскую службу не только учителей, но и студентов старших курсов, которые завершали свое образование уже в России и затем распределялись по гимназиям.

В Австро-Венгрии была организована широкая кампания по привлечению и отбору кандидатов на учительские должности, которую координировал М. Ф. Раевский. Он обратился к своим многочисленным знакомым из числа славянских учёных, преподавателей и общественных деятелей, с просьбой подыскивать молодых учителей, согласных отправиться в Россию. В частности, в словенских землях этой работой занимался Янез Блейвейс, в хорватских — Вальтазар Богишич. [5; 11].

Данная кампания продолжалась до начала 1880-х годов и имела большой успех. Молодые специалисты из Австро-Венгрии охотно ехали в Российскую империю, где учительский труд пользовался уважением в обществе и хорошо оплачивался. Примечательно, что в 1870-х гг. заработок гимназического учителя в России был в полтора-два раза выше, чем в Австрии. Кроме того, российские педагоги относились к категории государственных служащих, получали классные чины и ордена. Прослужив 15 лет, они могли получать половинную, а после 25 лет службы — и полную пенсию.

Главным стимулом для учителей-эмигрантов было материальное вознаграждение. По отзывам современников, словенских учителей «влёк в Россию желудок, а не сердце» [4, с. 37]. Так, например, Доменик Пасколо, студент Грацкого университета, в апреле 1876 г. написал М. Ф. Раевскому о том, что из-за бедности родителей испытывает недостаток в средствах и не в состоянии поэтому продолжать учёбу [11, с. 352]. Вскоре после этого

Д. Пасколо был принят в Русский филологический институт (семинарию) в Лейпциге (это было специальное высшее учебное заведение, открытое в 1873 г. при Лейпцигском университете для подготовки учителей-филологов), а после его окончания отправился в Россию. В то же время, не только материальные стимулы привлекали эмигрантов в Россию, значительную роль также играли традиционные симпатии к крупнейшей славянской державе, идеи славянской солидарности, широко распространённые в то время, а также недовольство своим неравноправным положением в Габсбургской империи [4, с. 38].

Приглашённых в Россию учителей и студентов стали называть «славянскими стипендиатами». Это было связано с тем, что после переезда они в течение одного или двух учебных лет проходили переподготовку и изучали русский язык, получая при этом стипендию (вначале — 450 руб., а затем — 600 руб. в год). В 1866 г. специально для них в Петербурге был учреждён Учительский институт славянских стипендиатов, просуществовавший до 1882 г. После обучения в нём стипендиаты сдавали экзамен на звание учителя гимназии и получали назначение в то или иное учебное заведение [15, с. 160].

Всего в 1860-1880-е гг. на русскую службу было принято примерно 210 австро-венгерских учителей древних языков. Среди них доминировали чехи (их было примерно 110 человек), на втором месте шли русины (примерно 65 человек); словаков было 12; выходцев из южнославянских земель Австро-Венгрии насчитывалось 22 человека, в том числе 17 словенцев, 3 хорвата и 2 серба. Широкое представительство словенцев объяснялось, во-первых, тем, что в словенских землях функционировали хорошие классические гимназии, выпускники которых шли затем на филологические факультеты; во-вторых, с пророссийскими симпатиями словенской молодёжи.

Большая часть южнославянских учителей-эмигрантов получила образование в Венском университете, некоторые из них учились также в университетах Граца, Загреба и Праги. По приезде в Россию они прошли переподготовку в Институте славянских стипендиатов. Пятеро южнославянских студентов (2 словенца, 2 хорвата и 1 серб) получили высшее образование в Русском филологическом институте в Лейпциге.

Большинство приглашённых учителей прослужили в России долгие годы. По данным Первой Всероссийской переписи 1897 г., среди проживавших в нашей стране «сербов, хорватов и словенцев» учебной и воспи-

тательной деятельностью было занято 26 человек (в том числе 4 женщины) [7, с. 327].

Почти все южнославянские педагоги успешно адаптировались в России. Только один из них (Ф. Целестин), прослужив лишь 4 года, вернулся на родину, остальные же надолго или навсегда связали свою судьбу с нашей страной. Приезжая в Россию, молодые учителя, как правило, были холостыми. Они женились на россиянках, что существенно облегчало им процесс адаптации. Большинство учителей со временем приняли российское подданство и православие, что ярко свидетельствовало об их успешной адаптации. Двое словенцев смогли сделать карьеру, став директорами гимназий в Кронштадте и Красноярске.

В то же время, в процессе приспособления к российским условиям возникали свои трудности, главной из которых было овладение очень сложным для иностранцев русским языком. По отзывам современников, многие из приглашённых учителей, даже прожив в России несколько лет, продолжали говорить с акцентом. Это, безусловно, серьёзно снижало качество преподавания. Один из московских гимназистов 1870-х гг., будущий историк и политик П. Н. Милюков, в своих мемуарах так описывал первые шаги своего зарубежного учителя-иностранца Ивана Млинарича: «По-русски он только от нас начал учиться, и класс не мог не смеяться, когда тот на ломаном русском языке делал какое-либо «филологическое объяснение» [6, с. 52]. Здесь следует заметить, что сам П. Н. Милюков ошибочно считал И. Млинарича чехом, в то время как тот был хорватом.

Ещё одной трудностью в адаптации для переселенцев-южан был тяжёлый российский климат. Так, некоторые словенские учителя, направленные на службу в уральские и северные губернии, впоследствии ходатайствовали о переводе их «по состоянию здоровья» на юг, хотя другие их земляки сумели проработать по 25-35 лет на Урале и в Сибири. Сложности, особенно на первых порах, вызывали непривычные бытовые условия, с которыми сталкивались заграничные учителя в российской провинции. Однако существовавшая там в рассматриваемый период «дешевизна жизни» и хорошее жалование мирили приезжих с этими условиями.

География распространения южнославянских учителей в России была очень широкой, они трудились в различных её уголках — от Петербурга до Тифлиса (Тбилиси) и от Кишинёва до Иркутска.

Так, в Петербурге и его пригородах работало двое словенцев. Иосиф Юрьевич Клеменчич отправился в Россию в 1871 г. сразу же после

окончания Венского университета. Пройдя годичную переподготовку в Институте славянских стипендиатов, он в ноябре 1872 г. был назначен учителем древних языков во 2-ю Петербургскую гимназию. Там педагог проработал 23 года, дослужившись до чина статского советника и создав ряд учебников и пособий по латинскому и греческому языкам. В 1881 г. И. Ю. Клеменчич принял российское подданство, а в 1886 г. — православие. В 1895 г. он был назначен инспектором Кронштадтской гимназии, а в 1897 г. стал её директором и прослужил на этом посту 10 лет. В 1902 г. педагог был произведен в действительные статские советники (чин 4 класса, приравненный к генеральскому, и дававший права на потомственное дворянство). И. Ю. Клеменчич был награждён орденами Св. Владимира 3 степени, Св. Анны 2 степени, Св. Станислава 1 степени и другими [13, 1905, с. 453; 14, с. 279-280].

В то же время, российская карьера другого учителя, словенца Стефана Мартыновича Широка, была недолгой. В 1878-1879 гг. он учился в Институте славянских стипендиатов, а с начала 1880 г. стал преподавать в Петергофской прогимназии. В 1885 г. С.М. Широк перевелся во 2-ю Петербургскую гимназию. Однако суровый петербургский климат вызвал болезнь, из-за которой педагог в 1890 г. умер [14, с. 314-315].

В 1-й Московской гимназии с 1876 г. учительствовал уже упомянутый выше хорват Иван Петрович Млинарич, выпускник Русского филологического института в Лейпциге. Он был автором учебного пособия «Греческий синтаксис», широко использовавшегосяся в российских гимназиях. В 1887 г. педагог был назначен инспектором Тульской гимназии, где прослужил последующие 20 лет. После выхода в отставку И. П. Млинарич проживал в Москве. Совместно с женой, происходившей из купеческой семьи, он владел гостиницей, доставшейся ей в наследство от родителей [2, с. 49; 10, л. 6-7].

Несколько словенских педагогов были направлены в школы Центральной России. Варфоломей Григорьевич Брезовар около 40 лет, начиная с 1870 г., преподавал в Курской гимназии. Мартин Мартынович Крамарич три десятка лет, с 1874 по 1904 г., прослужил в Смоленской гимназии. Мартин Степанович Боле на российскую службу поступил в 1871 г., несколько лет прожил в Туле, а с 1876 г. до 1903 г. служил учителем Калужской гимназии. В Калуге всю свою долгую учительскую карьеру провёл и Фёдор (Франц) Матвеевич Штифтар (с 1875 г. и до смерти в 1913 г.). Он также получил известность и как писатель, активно публиковавшийся

на родине, и как переводчик знаменитых российских писателей на словенский язык. Его сын Владимир также стал учителем и в начале ХХ в. преподавал в гимназии г. Евпатория [9, л. 7, 11, 19, 23; 11, с. 555-556, 587].

Словенец Фран Георгиевич Целестин, доктор философии Венского университета, приехал в Россию в 1869 г. После годичной переподготовки в Институте славянских стипендиатов он был назначен учителем древних языков в гимназию г. Владимира. Через год педагог перевёлся в Харьков, где служил во 2-й и 3-й гимназиях. Ф. Г. Целестин отличался весьма тяжёлым характером, что постоянно создавалю конфликтные ситуации с учениками. После трагического происшествия — самоубийства одного из учеников — в конце 1873 г. он был вынужден оставить службу и вернуться на родину. В 1875 г. Ф. Целестин опубликовал в Любляне на немецком языке книгу «Россия после отмены крепостного права», носившую ярко выраженный критический характер. Впрочем, в дальнейшем он делал попытки вновь поступить на российскую службу, которые, однако, не увенчались успехом [15, с. 163-164].

Словенец Власий Иосифович Крайгер начал свою карьеру в 1881 г в Бобровской прогимназии в Воронежской губернии, а в 1884 г. перешёл в Александровскую русскую гимназию г. Гельсингфорса (ныне — Хельсинки) в Финляндии, где прослужил до середины 1900-х гг. Его земляк Николай Юрьевич Жагар с 1880 г. в течение 2 лет преподавал древние языки в гимназии г. Мариамполь в Сувалкской губернии (ныне Мариям-поль, Литва), затем следы его теряются [2, с. 27; 9, л. 34-35; 10, л. 27-28].

Несколько словенцев были учителями на Урале и в Сибири. Петр Михайлович Лешник с 1880 г. и до середины 1900-х гг. преподавал в гимназии г. Екатеринбурга. В те же годы в гимназии г. Троицка (Оренбургская губерния) проходила служба Матвея Матвеевича Вука, автора учебника «Греческая грамматика для употребления в гимназиях». Мартын Ульри-хович Мулей проработал в гимназии г. Уральска с 1880 г. до своей ранней смерти в 1889 г. [2, с. 68-69; 9, л. 32-36; 11, с. 556].

Словенец Андрей Яковлевич Логарь в 1880-1888 гг. был преподавателем древних языков в Иркутской гимназии. Затем его назначили инспектором Красноярской гимназии, а в июле 1896 г. он занял пост её директора, который сохранял на протяжении более 20 лет, вплоть до 1917 г. В 1892 г. А.Я. Логарь получил чин статского советника, а в 1907 г. стал действительным статским советником. Он принял российское подданство и православие, был награжден орденами Св. Станисла-

ва 1 степени, Св. Владимира 3 степени, Св. Анны 2 степени [9, л. 33-34; 13, 1917, с. 803].

Целый ряд учителей южнославянского происхождения занимались педагогической деятельностью на юге страны — в Одесском учебном округе. Лаврентий Матвеевич Лесковец был известным участником словенского национального движения, редактором и публицистом. Он приехал в Россию в числе первых австро-венгерских учителей, в конце 1860-х гг. Вначале Л. М. Лесковец несколько лет проработал в Ярославской гимназии, а с 1874 г. преподавал в гимназиях Кишинёва. На рубеже 70-80-х гг. он являлся инспектором Кишинёвской гимназии, а в 1883 г. был переведён на такую же должность в 3-ю Одесскую гимназию. После выхода в конце века в отставку Л. М. Лесковец продолжал выступать в качестве публициста на страницах российских и словенских газет [11, с. 603].

Словенский учитель Франц Яковлевич Ребец после окончания Института славянских стипендиатов в 1872 г. был распределен в Бердянскую гимназию. С 1875 г. он служил в Кишинёвской гимназии, а в 1883-1897 гг. — в Симферопольской гимназии. Упомянутый выше Доменик Матвеевич Пас-коло в 1879 г. получил назначение в Уфимскую гимназию, а в 1887 г. перешёл в Одесский учебный округ: сначала в прогимназию г. Бахмута, затем с 1890 г. — в Бердянскую гимназию, в дальнейшем (с 1892 г. по 1914 г.) преподавал в гимназии г. Павлограда (ныне — Кировоград).

По схожему сценарию развивалась и карьера словенца Викентия Игнатьевича Шуми. В 1880 г. он был распределён в гимназию г. Уральска, а через несколько лет переехал в Бессарабию. В конце 1880-х и 1890-е гг. педагог работал в Измаильской и Аккерманской прогимназиях, в 19011902 гг. — во 2-й Кишиневской гимназии, а затем вплоть до Первой мировой войны преподавал в мужской гимназии и реальном училище г. Бердянска. Примечательно, что две дочери В. И. Шуми, Зоя и Людмила, пошли по стопам отца и в начале ХХ в. Были преподавателями в Бердянской женской гимназии [1, с. 74, 405; 8, с. 99, 125, 185; 9, л. 13, 32; 10, л. 16-17].

Хорват Стефан Иванович Радошевич поступил на службу в 1877 г., недолго проработал в гимназиях Николаева и Симферополя, а с начала 1880 г. и до Первой мировой войны преподавал в Одессе — в 1-й Риши-льевской, а с 1905 г. — во 2-й гимназии. Примечательно, что уже в начале ХХ в. он имел в Одессе собственный дом [8, с. 84; 10, л. 4-5].

Также в Одесском учебном округе преподавали два серба-католика из Далмации, входившие в состав славянских стипендиатов. Иосиф Павло-

вич Сормилич с 1874 г. служил в Бердянской гимназии, а в 1882-1891 гг. — в Глуховской прогимназии (Черниговская губерния). Семён Маркович Чекердакович в 1880 г. был распределён в Мариампольскую гимназию, а через год переведён в гимназию г. Екатеринослава. С 1885 г. по 1907 г. он преподавал в гимназии г. Николаева, причём с 1900 г. занимал должность её инспектора. С 1907 г. и до своей смерти в 1913 г. С.М. Чекердакович был инспектором в 1-й Кишиневской гимназии [1, с. 399; 2, с. 87; 9, л. 13-14; 10, л. 24-25].

На Кавказе зарекомендовал себя как талантливый педагог хорват Адольф Фабианович Якшич, получивший образование в Загребском и Пражском университетах. В 1873-1874 гг. он прошёл переподготовку в Институте славянских стипендиатов, после чего был направлен в Елецкую гимназию, в через год переведён в гимназию г. Вязьмы (Смоленская губерния). Летом 1878 г. А.Ф. Якшич был перемещён в Кавказский учебный округ и назначен учителем древних языков в Ставропольскую гимназию, отдав ей 2 года, и перешёл в Тифлисскую (Тбилисскую) гимназию, где служил с 1880 г. по 1889 г. [3, д. 245, л. 47-51].

Кроме филологов-классиков, в Россию из Австро-Венгрии переезжали также учителя новых европейских языков — немецкого и французского. Среди них было несколько словенцев и хорватов. Самый известный из этих педагогов — словенец Мартин (Даворин) Матвеевич Хостник. Он приехал в Россию в 1879 г. в качестве домашнего учителя. Через год он сдал экзамен на учительское звание и поступил на службу в гимназию г. Борисоглебска. В 1882 г. М. М. Хостник перешёл во вновь открытую мужскую прогимназию г. Рыльска в Курской губернии, где преподавал немецкий и французский языки четыре десятка лет, вплоть до 1923 г. Параллельно с преподаванием он занимался научной работой, составив и опубликовав первые словенско-русский и русско-словенский словари, а также словенскую грамматику. Эти работы были высоко оценены как российскими, так и словенскими учёными. М. М. Хостник также активно публиковался в словенских газетах, пропагандируя идеи сближения австро-венгерских славян с русским народом. Педагог принял православие и российское подданство. Он был женат на дочери православного священника и имел пятерых детей. Его сын и дочь также стали учителями [16].

Словенец Андрей Яковлевич Юртела, приехав в 1887 г. в Россию, сдал учительский экзамен и был зачислен на должность учителя французского языка в Ставропольскую мужскую гимназию. В 1893 г. он принял

российское подданство. Прожив в Ставрополе до 1903 г. и дослужившись ло чина статского советника, А. Я. Юртела перебрался в Москву, где служил в частном реальном училище К.К. Мазинга и 1-й мужской гимназии [2, с. 55; 3, д. 571, л. 27-29; д. 1248, л. 2-3].

Хорват Эрнест Францович Яковчич всю свою долгую карьеру, с 1868 г. и до самого конца века, провёл в г. Бердянске, где преподавал французский язык в мужской и женской гимназиях. Его сын Вальдемар пошёл по стопам отца и в начале ХХ в. вёл уроки французского языка в Бердянском реальном училище [1, с. 94, 413; 8, с. 126].

Оценивая феномен южнославянской учительской эмиграции в Российскую империю, современный словенский историк Марьян Дрновшек отмечал: «Мы можем говорить о настоящей утечке мозгов, которая с русской точки зрения кажется лишь каплей в море, со словенской же — достаточно существенной эмиграцией интеллигентов» [4, с. 37].

Подводя итоги, можно отметить, что южнославянские педагоги смогли внести свой вклад в развитие системы гимназического образования в нашей стране — и как педагоги, и как руководители учебных заведений, и в качестве авторов учебников и учебных пособий. Они не порывали связи с родиной и выступали в качестве посредников в развитии российско-южнославянских культурных контактов, способствуя взаимному знакомству и сближению славянских народов.

В целом практика приглашения южнославянских учителей оказалась успешной. Они удачно адаптировались к новым условиям, став составной частью многонационального российского учительского сообщества, и способствовали развитию российского образования.

ЛИТЕРАТУРА 1. Бердянська чоловiча гiмназiя (остання третина XIX стол^тя) // Матерiали з юторп Бердянського державного педагопчного уывер-ситету. Т. I. Ки'в: Осв^а Укра'ши, 2006. 528 с.

2. Гельбке Ф. Ф. Календарь для учителей на 1904-1905 учебный год. Ч. 2. СПб.: Издание Отто Кирхнера, 1904. 264 с.

3. Государственный архив Ставропольского края. Ф. 73. Оп. 1.

4. Дрновшек М. Словенские миграции и Россия в XIX в. // SLOVENICA I: История и перспективы российско-словенских отношений. СПб.: Алетейя, 2011. С. 31-48.

5. Зарубежные славяне и Россия. Документы архива М. Ф. Раевского. 40-80-е гг. XIX в. М.: Наука, 1975. 576 с.

6. Милюков П. Н. Воспоминания. М.: Политиздат, 1991. 528 с.

7. Общий свод по империи результатов разработки данных Первой Всеобщей переписи населения, произведенной 29 января 1897 г Т. II. СПб.: Издание Центрального статистического комитета МВД, 1905. 418 с.

8. Памятная книжка Одесского учебного округа на 1913-1914 учебный год. Одесса: Типография общества «Русская речь», 1914.

9. Российский государственный исторический архив. Ф. 733. Оп. 169. Д. 230.

10. Российский государственный исторический архив. Ф. 733. Оп. 234.

Д. 12.

11. Русско-словенские отношения в документах (XII в. — 1914 г.). М.: Древлехранилище, 2010. 654 с.

12. Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. IV. СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1871. 1038 с.

13. Список лиц, служащих по ведомству министерства народного просвещения. СПб.: Сенатская типография, 1905. 609 с.; 1917. 445 с.

14. Тихомиров П.К. Историческая записка Второй С.-Петербургской гимназии. Ч. 3. СПб.: Типография В.Д. Смирнова, 1905. 406 с.

15. Чуркина И. В. Протоиерей Михаил Фёдорович Раевский и югосла-вяне. М.: Институт славяноведения РАН, 2011. 208 с.

16. Чуркина И. В. Даворин Хостник — лингвист, публицист и педагог // Славяноведение. 2004. № 5. С. 29-48.

ОБ АВТОРЕ Птицын Андрей Николаевич, ФГАОУ ВПО «Северо-Кавказский

федеральный университет», кафедра археологии и всеобщей истории, доцент, кандидат исторических наук.

Ptitsyn Andrej Nikolajevich, PhD in History, associate professor of a Chair of Archeology and World History, North-Caucasus Federal University.

E-mail

ptiandr@rambler.ru

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.