CC BY
165Александр КРЫЛОВ
Доктор исторических наук, президент Научного общества кавказоведов, ведущий научный сотрудник Центра проблем развития и модернизации Института мировой экономики и международных отношений
Российской академии наук (Москва, Российская Федерация).
ЮЖНОКАВКАЗСКИЙ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ТРАНЗИТ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Резюме
В статье рассматриваются особенности формирования южнокавказского энергетического транзита как потенциально важной составляющей мирового рынка энергоносителей и энергетической безопасности Европейского союза. Показана специфика роли государств-экспортеров энергоресурсов и государств-транзитеров, особенности позиции России, являющейся одновременно и крупнейшим поставщиком энергоресурсов, и страной-транзи-тером. Анализируется ситуация на мировом энергетическом рынке и противоречивый характер энергетического
сотрудничества между Россией и Евросоюзом, который повышает заинтересованность ЕС в создании южнокавказского энергетического коридора, а также ключевое с точки зрения южнокавказского энергетического транзита значение Азербайджана, особенности его энергетического сотрудничества с Турцией, Россией и Ираном. Рассматриваются несколько вариантов транспортировки газа из Азербайджана и Туркменистана на европейские рынки, обосновывается целесообразность выбора практически реализуемых и экономически выгодных проектов.
В в е д е н и е
Отдельный регион под названием Южный Кавказ (ЮК) появился на политической карте мира после распада СССР, когда Азербайджан, Армения и Грузия стали независимыми государствами и полноправными членами международного сообщества. Более 20 лет этот небольшой по площади регион остается в центре внимания ведущих мировых и региональных игроков в первую очередь благодаря своему важному геополитическому положению.
С появлением Южного Кавказа на месте бывшего российско-советского Закавказья США и ЕС получили удобный плацдарм на границах России и Ирана, а также доступ к богатым энергетическим ресурсам Центральной Азии, на которую приходится десятая часть мировых запасов нефти и газа. Нефтегазовые запасы самого Южного Кавказа оцениваются по-разному.
Роль Азербайджана
Согласно наиболее оптимистичным оценкам западных экспертов, на долю Азербайджана (единственного на ЮК обладателя нефтегазовых кладовых) приходится всего 0,6% от доказанных мировых запасов нефти (1 млрд т, или 7 млрд брл) и 0,8% от доказанных мировых запасов газа (1,37 трлн куб. м)1.
Азербайджанские подсчеты превышают эти оценки как минимум в два раза. Согласно заявлению главы Госнефтекомпании Азербайджана (ГНКАР) Р. Абдуллаева, запасы нефти в Азербайджане составляют 2 млрд т, а извлекаемые запасы газа оцениваются в 2,2 трлн куб. м2. По его данным, в 2010 году Азербайджан достиг высоких показателей в добыче нефти и газа — 51 млн т и 27 млрд куб. м соответственно. Как подчеркивает Р. Аб-дуллаев, в последние годы Азербайджан обеспечил свою энергетическую безопасность и из импортера газа превратился в его экспортера3.
Имеются и другие, еще более оптимистичные оценки азербайджанских экспертов. Согласно им, доказанные запасы нефти Азербайджана составляют 7—13 млрд брл, доказанные запасы газа — 2,6 трлн куб. м. По этим оценкам, к 2015 году добыча нефти в Азербайджане увеличится до 60 млн т; газа—до 30 млрд куб. м, а к 2025 году—до 50 млрд куб. м в год4. Если подобные оценки не окажутся конъюнктурными и неоправданно завышенными, то Азербайджан может превратиться в важного игрока на мировом энергетическом рынке. Однако пока США и ЕС продолжают рассматривать Южный Кавказ прежде всего не как поставщика энергоносителей, а в качестве транзитного региона, который позволит обеспечить поступление на мировые рынки энергоресурсов из Центральной Азии в обход России и Ирана.
США и ЕС обеспечили поддержку и финансирование проектов нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан и газопровода Баку — Тбилиси — Эрзерум, оказали Азербайджану значительную помощь в военном и военно-морском строительстве, активно содействовали углублению отношений Азербайджана с НАТО. Азербайджанское руководство постоянно заявляет, что сотрудничество страны с НАТО носит стратегический характер.
Превращение Азербайджана в транзитную страну для экспорта центральноазиатс-ких энергоресурсов на мировые рынки могло привести к ослаблению позиций РФ в Каспийском регионе. Первоначально российское руководство с успехом нейтрализовало эту угрозу, развивая энергетическое сотрудничество со странами ЦАР (предоставление транзита на внешние рынки по существующим трубопроводам, собственные закупки нефти и газа и т.п.). В 2009 году Россия начала закупать газ и в Азербайджане. До этого главным импортером азербайджанского газа была Турция (первые поставки по газопроводу Баку — Тбилиси — Эрзерум начались в конце 2006 г.).
Период становления энергетического партнерства между Азербайджаном и Турцией оказался весьма сложным. По условиям подписанного в 2001 году контракта цена на азербайджанский газ была определена в 120 долл. за 1 тыс. куб. м. Вместе с тем в контракте оговаривалось, что ежегодно цены по обоюдному согласию могут пересматриваться. В апреле 2008 года Азербайджан заявил о намерении повысить цену, так как она оказалась почти в три раза ниже, чем в Европе. Но турецкая госкомпания «Bota§» выступила против такого повышения. При этом она покупала топливо у «Газпрома» значительно дороже, чем у Азербайджана.
Турецкая сторона предложила установить тариф за транзит азербайджанского газа в Европу в размере 70% от «общепринятых мировых норм». При этом Анкара явно
1 [http://www.regnum.ru/news/474627.html].
2 [http://www.trend.az/capital/energy/1838856.html].
3 [http://www.trend.az/capital/energy/1838856.html].
4 [http://www.mioge.ru/RU/world/caspian/].
стремилась увязать проблему прокачки газа в Европу с сохранением льготных цен на азербайджанский газ для Турции. По мнению азербайджанской стороны, предложенные Турцией тарифные ставки на прокачку газа были совершенно неприемлемыми, так как они на 70% превышали аналогичные ставки по региону5.
Противоречия между Азербайджаном и Турцией в энергетической сфере еще больше обострились после подписания в Цюрихе Протокола об установлении дипломатических отношений между Турцией и Арменией. Это привело к беспрецедентному охлаждению двусторонних отношений. В октябре 2009 года президент Ильхам Алиев заявил, что Азербайджан будет рассматривать альтернативные варианты экспорта газа, так как турецко-азербайджанские переговоры о транзите голубого топлива не дали результатов. Более того, он обвинил Турцию в том, что та препятствует достижению договоренностей, предлагая неприемлемо низкие цены за азербайджанский газ, и подчеркнул, что до последнего времени Азербайджан продавал природный газ Турции на 30% дешевле цены на мировом рынке6.
Энергетический кризис в отношениях между Азербайджаном и Турцией, а также неопределенные перспективы экспорта азербайджанского газа в Европу вынудили Баку срочно заняться поиском альтернативных рынков сбыта. 14 октября 2009 года «Газпром» и ГНКАР подписали контракт об экспорте 500 млн куб. м азербайджанского газа в Россию по цене, которую руководство Азербайджана расценило как «взаимовыгодную».
Объемы поставок азербайджанского газа в Россию постоянно возрастали: согласно заключенным контрактам, в 2011 году «Газпром» должен был получить два миллиарда, а в 2012 году — свыше 2 млрд куб. м газа. Дополнительное соглашение об увеличении объемов закупки Россией азербайджанского газа до 3 млрд куб. м в год было подписано в Сочи 24 января 2012 года7. Наряду с расширением объемов поставок азербайджанского газа в Россию ГНКАР заявила о возможности строительства предприятий по сжижению азербайджанского газа в Грузии с дальнейшей его транспортировкой газовозами по Черному морю в Румынию и Болгарию.
Еще одним важным потребителем азербайджанского газа может стать Иран. После распада СССР Азербайджан и Иран договорились о взаимных поставках газа на основе обмена: газ из Азербайджана поступает в приграничные иранские провинции, а Иран поставляет такое же количество газа в автономную, изолированную от остальной азербайджанской территории Нахичевань. По имеющимся данным, ежесуточный обмен составляет до 1,5 млн куб. м газа. В январе 2010 года ГНКАР и иранская Национальная газовая компания подписали соглашение об объемах поставок газа в Иран, которые на начальном этапе составят 1,2 млн куб. м в сутки8. Иранская сторона выразила готовность в перспективе покупать у Азербайджана любые объемы газа.
Развитию энергетического сотрудничества между Азербайджаном и соседними Россией и Ираном благоприятствует наличие связывающих эти страны газопроводов, оставшихся с советских времен. Азербайджан и Иран связывает газопровод Гази-Магомед — Астара — Бинд — Бианд, пропускная способность которого составляет 10 млрд куб. м в год. Однако напряженная ситуация вокруг Ирана стала препятствием для дальнейшего развития азербайджано-иранского энергетического сотрудничества. Несмотря на это, осуществленная в кратчайшие сроки диверсификация газовых поставок укрепила позиции Баку на переговорах с транзитными государствами и потенциальными получателями азербайджанских энергоресурсов.
После подписания контракта на поставку азербайджанского газа в Россию президент Ильхам Алиев заявил, что Азербайджан совершенно не устраивают предлагаемые
5 [http://www.caucasusinstitute.org/wp-content/uploads/2011/03/yearbook_final-2009.pdfl.
6 [http://www.good-article.ru/articles/1005519.html].
7 [http://www.kavkazoved.info/news/2012/03/21/azerbajdzhan-kak-eksporter-gaza-ambicii-i-realnost.html].
8 [http://journal-neo.com/?q=ru/node/259].
Турцией цена на газ и тарифные ставки за его транзит. Он прямо обвинил Анкару в том, что она препятствует экспорту азербайджанского топлива в Европу. Было очевидно, что, если Турция продолжит затягивать решение о переходе на приемлемые для Азербайджана цены на газ и на газовый транзит, масштабы энергетического сотрудничества между двумя странами могут стать минимальными. В этом случае все проекты выстраивания «южного энергетического коридора» в обход России были бы окончательно похоронены. Однако и для Баку было бы слишком невыгодно попадать в чрезмерную зависимость от одного из своих потребителей или транзитеров, будь то Турция, Иран или Россия. Закономерно, что Азербайджану и Турции в итоге удалось преодолеть разногласия и начать осуществление совместных масштабных проектов в энергетической области.
Южный Кавказ и энергетическая безопасность Европы
Успешное функционирование южнокавказского энергетического транзита требует решения многих сложных и взаимосвязанных проблем. Наряду с не решенной пока проблемой налаживания устойчивых и масштабных поставок нефти и газа из Центральной Азии через Южный Кавказ в Европу необходимо обеспечить сохранение стабильности в регионе, не допустить возобновления широкомасштабных военных действий в зонах конфликтов, пребывающих ныне в «замороженном» состоянии.
Необходимо также предотвратить обострение внутриполитической ситуации и возможную дестабилизацию транзитных стран — Азербайджана, Грузии и Турции, что в условиях нынешней «арабской весны» становится особенно актуальным. И, наконец, надежное функционирование южнокавказского энергетического транзита возможно лишь в том случае, если отношения между Азербайджаном и Грузией будут иметь стабильный характер. Обеспечить все это непросто, так как становление новых независимых государств на Южном Кавказе происходило в особенно драматичных формах и регион до сих пор сохраняет высокий потенциал конфликтности.
Очевидно, что налаживание и успешное функционирование южнокавказского энергетического транзита позволит превратить регион в важный элемент энергетической безопасности Европы, будет способствовать повышению его роли в мировой политике и экономике. Это в наибольшей степени нужно Азербайджану и Грузии; наряду с ними высокую заинтересованность демонстрируют США и Евросоюз, Турция и Израиль.
7 сентября 2011 года Европейская комиссия разработала программный документ ЕС под названием «Энергетическая политика ЕС: взаимодействие с партнерами за пределами наших границ». В нем среди основных проектов, необходимых для реализации энергетической безопасности ЕС, указывается Транскаспийский газопровод (ТКГ), который рассматривается как часть газопровода «Набукко». В документе отмечается, что соглашение между ЕС, Азербайджаном и Туркменистаном относительно ТКГ заложит основу строительства инфраструктуры, которая обеспечит поставки туркменского газа на европейский рынок через Каспийское море.
Необходимость активизации ЕС на каспийском направлении была продиктована несколькими факторами, изменившими ситуацию на европейском и мировом энергетическом рынке. В условиях растущего дефицита энергоресурсов на мировом рынке негативным фактором для ЕС становится ускоренное экономическое развитие таких крупных государств, как Китай и Индия. Согласно прогнозу Международного энергетического агентства, к 2030 году экономики Китая и Индии будут потреблять около половины ми-
ровых энергоносителей. Рост потребления в этих странах в сочетании с общим ростом потребления энергоресурсов в масштабах всего мира (в том числе и в наименее развитых странах) обостряет конкуренцию на мировом рынке и создает новые вызовы энергобезопасности ЕС.
Обостряющаяся борьба за энергоресурсы делает развитые и развивающиеся страны потенциальными антагонистами. Это повышает значение энергетического фактора в мировой политике, так как любое нарушение стабильности поставок нефти и газа грозит дезорганизацией социально-экономической и политической жизни тех государств, которые их потребляют в наибольших масштабах. Именно к ним принадлежат наиболее развитые и благополучные страны современного мира — США и государства Евросоюза.
В последние годы негативным фактором для энергобезопасности ЕС стала длительная нестабильность на Ближнем и Среднем Востоке, аналогичным образом развивается ситуация в Северной Африке. Оккупация Ирака привела к значительному сокращению добычи нефти, в настоящее время там добывается менее половины прежних объемов. При этом даже в случае вывода оккупационных войск из Ирака ситуация вряд ли улучшится: слишком велика вероятность внутриполитических конфликтов ввиду острых противоречий между курдами, суннитами и шиитами, в том числе и по поводу контроля над месторождениями нефти.
Аналогичным образом развивается ситуация в Северной Африке: ценой за отстранение от власти М. Каддафи стало прекращение поставок газа и сокращение поставок нефти с 1,6 млн брл в сутки до символических 100 тыс. брл. При этом, как и в Ираке, рассчитывать на восстановление добычи на прежнем уровне можно лишь в весьма отдаленной перспективе.
Еще одним негативным фактором для европейской энергобезопасности стала авария на японской атомной станции «Фукусима-1» весной 2011 года. Япония была вынуждена в экстренном порядке наращивать потребление сжиженного газа, что привело к значительному росту цен на СПГ на мировом рынке. Однако куда более далеко идущие последствия авария приобрела для атомной энергетики Европы, которая в последние годы вновь стала рассматриваться как важнейшая составляющая энергобезопасности ЕС. После аварии на «Фукусиме-1» государства ЕС заявили о намерении полностью отказаться от производства атомной энергии, что автоматически ведет к росту спроса на нефть и газ.
Роль России
Новые вызовы энергетической безопасности Евросоюза могут оказать значительное влияние на характер и перспективы его отношений с государствами Южного Кавказа и с Российской Федерацией. Будущее южнокавказского энергетического транзита во многом зависит от того, в каком направлении будут развиваться отношения между Евросоюзом и Российской Федерацией. ЕС является крупнейшим партнером России, на него приходится сегодня около половины российского внешнеторгового оборота. Основой российского экспорта в Европу продолжают оставаться энергоносители и продукты их первичной переработки.
После распада СССР энергетическое сотрудничество между Россией и ЕС было сильно осложнено зависимостью от транзитных государств. Ввиду обострившейся проблемы энергетических транзитов правительство России приняло решение в максимально короткие сроки диверсифицировать пути транспортировки российских энергоносителей на мировые рынки путем строительства по дну Балтийского и Черного морей новых трубопроводов в обход транзитных государств. Суммарная мощность «Северного» и «Юж-
ного» потоков и второй очереди «Голубого потока»9 позволит поставлять на европейские рынки более 100 млрд куб. м газа в год. Такое перераспределение экспортных энергетических потоков позволит решить проблему газовых транзитов и обеспечить надежность российских поставок в Европу.
Сотрудничество России, Германии, Голландии и Франции позволило в короткие сроки осуществить проект «Северный поток», который соединил российскую и европейскую газотранспортные системы. 8 ноября 2011 года начались поставки российского газа в Европу по газопроводу мощностью 55 млрд куб. м в год. Запуск российско-итальяно-французско-немецкого проекта «Южный поток» мощностью 63 млрд куб. м в год планируется на 2015 год10.
Энергетическая политика России базируется на убеждении, что спрос на газ и другие энергоносители в Европе (и в мире в целом) будет постоянно возрастать, что отвечает интересам стран-экспортеров. Особенно это выгодно России, являющейся одним из основных мировых экспортеров нефти и имеющей самые большие в мире разведанные запасы газа (свыше 50 трлн куб. м11). Активная геологоразведка и развитие добычи углеводородов на арктическом шельфе, а также на месторождениях Ямал и Штокман позволит России в ближайшем будущем еще более расширить свою сырьевую базу. Причем это расширение должно происходить параллельно с внедрением современных экологических и ресурсосберегающих технологий и развитием производства сжиженного газа.
Россия слишком заинтересована в экспорте на мировые рынки собственных энергоносителей, чтобы проявлять интерес к получению доходов путем использования своих газопроводов для транзита сырья из других государств. Согласно заявлениям официальных представителей «Газпрома», концерн планирует поставлять по газопроводу «Южный поток» исключительно собственный газ: «Магистраль проектируется, исходя из наших собственных возможностей, поэтому по газопроводу пойдет только газ «Газпрома»12.
Страны Евросоюза рассматривают Россию как основной источник получения энергоресурсов. Но многие из них выступают за максимальную диверсификацию поставок, переход на сланцевый газ, альтернативные источники энергии и т.п., чтобы избежать излишней зависимости от одного или нескольких поставщиков. Поэтому готовность России расширять поставки энергоносителей в Европу не всегда находит там понимание.
Энергетическое сотрудничество с Россией является предметом острых дебатов в Евросоюзе. Сторонники такого сотрудничества указывают на его экономические выгоды, противники — на возможные негативные последствия «избыточной» зависимости от «авторитарного и больного имперскими амбициями» Кремля.
Последние предлагают сделать основной упор на замещение российских нефти и газа поставками из других стран, а также на замещение углеводородов другими энергоносителями. Несколько лет назад большие надежды в этом плане возлагались на уникальный по своим характеристикам лунный гелий-3. Затем началась эйфория по поводу сланцевого газа, который, как предполагается, должен радикально изменить ситуацию на мировых рынках энергоресурсов и обеспечить энергетическую независимость Евросоюза.
Как и с гелием-3, обоснованность подобной эйфории по многим причинам вызывает большие сомнения. Однако независимо от этого Москва уже сейчас не может игнорировать перспективу сокращения объемов поставок энергоресурсов в страны Евросоюза. Российские власти вынуждены учитывать возможные негативные последствия уже от
9 «Голубой поток-2» предусматривает строительство новой нитки газопровода параллельно с «Голубым потоком», газотранспортной инфраструктуры на территории Турции и далее — морского газопровода в направлении Израиля. Осуществление проекта позволит увеличить мощность газопровода до 16 млрд куб. м газа в год [http://ria.ru/economy/20090326/166112177.html].
10 [http://www.rosbalt.ru/business/2012/02/29/951650.html].
11 [http://www.ria.ru/economy/20120323/604114251.html].
12 [http://www.oilru.com/news/272923/].
собственной излишней зависимости от одного главного потребителя российских энергоресурсов. В последние годы они не раз заявляли о необходимости диверсифицировать экспорт российских энергоносителей за счет наращивания поставок в южном и восточном направлении.
Преодолеть излишнюю зависимость России от европейского рынка поможет и наращивание производства сжиженного газа (по мере изживания у российского руководства «узкотрубопроводного» мышления этому начинают уделять все большее внимание). В Европе растущая диверсификация российского экспорта энергоресурсов не вызывает восторга, хотя с формальной точки зрения Россия идет навстречу давним пожеланиям европейцев снизить долю потребления российских нефти и газа.
Перспективы южнокавказского энергетического транзита
Напряженная ситуация на мировом энергетическом рынке и сложный характер энергетического сотрудничества между Россией и Евросоюзом повышают заинтересованность ЕС в расширении поставок энергоносителей через южнокавказский энергетический коридор. В настоящее время обсуждается несколько вариантов транспортировки каспийского газа на европейские рынки. Перспективы Южного Кавказа во многом связаны с тем, какие из этих вариантов получат практическое воплощение.
Наиболее амбициозным является проект «Набукко» с поставками азербайджанского и туркменского газа. Он предполагает строительство Транскаспийского газопровода мощностью до 50 млрд куб. м (ранее ежегодный объем прокачки планировался на уровне 16 или 32 млрд куб. м). Туркменистан уже выразил готовность поставлять в «Набукко» до 40 млрд куб. м газа ежегодно13.
Если добавить этот объем к заявленным на будущее объемам поставок Азербайджана, то доля каспийского газа на общеевропейском энергетическом рынке может превысить 10% от прогнозируемых потребностей ЕС (610—640 млрд куб. м.). Если весь этот газ будет использован для замены российского газа, доля последнего на европейском рынке значительно сократится (с нынешних более чем 40% до менее чем трети от общего объема).
Но вряд ли это произойдет: целью «Набукко» является диверсификация поставок, а не вытеснение российского газа с европейского рынка (что нереально в принципе). Да и излишняя зависимость ЕС от новых поставщиков и транзитеров также может вступить в противоречие с интересами энергетической безопасности Европы. Турция и Азербайджан могут попытаться использовать свои новые газовые козыри в диалоге с Евросоюзом по таким проблемам, как вступление Турции в ЕС, по палестинской, карабахской, кипрской и другим проблемам.
Более вероятно, что в случае выхода Европы из экономического кризиса поставки каспийского газа пойдут на покрытие прироста спроса и на замещение сокращающихся поставок по мере выработки месторождений в Алжире и в Северном море. В этом случае доля российского газа на европейском рынке если и сократится, то весьма незначительно. Если же экономический кризис продолжится и спрос на энергоносители в Европе будет падать, это может привести к весьма значительному сокращению энергетических поставок в Европу, что осложнит и возможность финансирования новых финансово-затратных энергетических проектов.
Проектная стоимость газопровода «Набукко» уже выросла с первоначальных 7,9 млрд евро до 12—15 млрд евро. А в последнее время называется уже сумма в 24—26 млрд евро,
13 [http://www.nabucco.ge/cgi-bin/news/news.cgi?id=EkApEAZyZpaieGdSLG].
что в четыре раза превышает первоначальные оценки. При этом речь идет о трубопроводе мощностью 28—32 млрд куб. м14. Этой мощности будет недостаточно даже для прокачки одного лишь азербайджанского газа в объемах, заявленных для экспорта в Европу на перспективу.
Если же добавить к этому заявленные для «Набукко» 40 млрд куб. м туркменского газа, то становится очевидным, что мощность трубопровода должна быть увеличена как минимум вдвое. Одновременно необходимо увеличить в 2—3 раза и мощность отрезка «Набукко» на маршруте Баку — Тбилиси — Эрзерум. Но даже в этом случае «Набукко» будет не в состоянии прокачать в Европу весь объем заявленных поставок из Каспийского региона.
Поэтому закономерно, что в настоящее время одновременно с «Набукко» разрабатываются другие проекты доставки каспийского газа в Европу. Среди них газопровод «Юго-Восточная Европа» из Турции в Болгарию, Румынию и Венгрию; проект «AGRI», предполагающий транспортировку азербайджанского газа по газопроводам в грузинские порты на Черном море, где он будет сжижаться и поставляться газовозами в Румынию.
Затягивание сроков и туманность перспектив осуществления проекта «Набукко» привели к тому, что Азербайджан и Турция предложили собственный, менее амбициозный, но и менее сложный для практического осуществления Трансанатолийский трубопроводный проект (TANAP). В октябре 2011 года ГНКАР и Государственная трубопроводная компания Турции «Bota§» договорились о строительстве нового газопровода с востока до западной границы Турции. По нему азербайджанский газ должен транспортироваться в Румынию, Хорватию, Венгрию, Болгарию.
Стоимость строительства Трансанатолийского газопровода мощностью 35 млрд куб. м в год оценивается примерно в 5 млрд долл. Планируется, что на начальном этапе объем прокачки составит 16—24 млрд куб. м газа, затем будет доведен до 35 млрд куб. м с вероятностью повышения до 60 млрд15. Начало работы газопровода запланировано на 2017 год.
Несмотря на возросшую конкуренцию со стороны сжиженного и сланцевого газа трубопроводный газ сохранит свою важнейшую роль в обеспечении энергетической безопасности Европы. Конкурентным преимуществом трубопроводного газа продолжат оставаться экологические соображения и гарантированные по объемам поставки на длительный срок. Очевидно, что без таких поставок невозможно обеспечить энергобезопасность Европы в обозримом будущем.
Заинтересованность стран-потребителей энергоресурсов в диверсификации поставок и заинтересованность стран-экспортеров в расширении числа стран-потребителей их энергоресурсов продиктованы стремлением избежать излишней зависимости от одного/нескольких поставщиков или потребителей. В то же время страны-поставщики и страны-потребители заинтересованы в преодолении излишней зависимости от стран-транзитеров.
Страны-экспортеры и страны-транзитеры энергоресурсов имеют разные интересы, конфликты между ними неизбежны. Конфликты могут принимать острый характер, но при обоюдном желании сторон компромиссное решение проблем вполне достижимо. В случае же если стране-экспортеру (РФ, Азербайджан, Туркменистан) и стране-транзитеру (Украина, Польша, Прибалтийские государства, Турция, РФ) не удается найти взаимоприемлемого решения, поставщики энергоресурсов вынуждены искать и выстраивать новые пути поставок в обход проблемного государства/государств. Это ведет к возрастающей диверсификации энергетических коридоров.
По сравнению с Турцией, Украиной, Грузией и другими странами-транзитерами энергоресурсов Россия является более сложным и специфическим партнером. Особенность ее положения состоит в том, что она является одновременно и крупнейшим постав-
14 [http://top.rbc.ru/economics/24/10/2011/621790.shtml].
15 [http://ru.reuters.com/article/businessNews/idRURXE7BP0DR20111226].
щиком энергоресурсов, и страной-транзитером. Поэтому РФ заинтересована не столько в получении доходов от максимальных объемов транзитных поставок через свою территорию (они слишком незначительны по сравнению с доходами от экспорта энергоносителей), сколько в ограничении конкуренции других производителей на основном для нее европейском рынке. Это благоприятствует превращению Южного Кавказа в транзитный регион для поставок энергоресурсов Каспия в Европу.
Вместе с тем, если оправдаются наиболее оптимистичные прогнозы о будущем росте добычи нефти и газа в Азербайджане, то и его заинтересованность в транзите в Европу через свою территорию энергоресурсов из Центральной Азии может значительно снизиться или вовсе исчезнуть. На это (как и на потенциальные проблемы, связанные с ТКГ) уже сейчас указывают азербайджанские эксперты: «Транзитные платежи для нас не столь значимы. Мы отдаем себе отчет и в том, что туркменский газ на рынке Турции лишь усилит конкуренцию с азербайджанским газом. Издержки же в виде обострения отношений с Москвой и Тегераном из-за Транскаспийского трубопровода нам вовсе не нужны»16.
Осуществление всех выдвинутых проектов поставок энергетических ресурсов из Азербайджана и Центральной Азии в Европу через Южный Кавказ не представляется возможным, да и целесообразным. Необходимо определить наиболее реализуемые из них, наименее финансово затратные и наиболее экономически выгодные.
В ближайшем (да и в отдаленном) будущем не следует рассчитывать на изменение негативной позиции РФ и Ирана в отношении строительства Транскаспийского газопровода, к тому же крайне затратного в финансовом плане. Активное противодействие РФ и Ирана если и не блокирует этот проект, то, по крайней мере, затянет сроки строительства и еще больше увеличит финансовые затраты. Острый конфликт с Россией по поводу ТКГ обострит противоречия внутри Евросоюза, что может негативно отразиться на энергетической безопасности Европы, затруднить выработку скоординированной энергетической политики и дальнейшую интеграцию ЕС.
В этой ситуации более выгодным и осуществимым представляется вариант поставок из Туркменистана в Европу сжиженного природного газа через Южный Кавказ и Черное море. Налаживание поставок в Европу сжиженного газа из Туркменистана не вызовет столь активного противодействия России и Ирана, как проект ТКГ, так как в этом случае неурегулированный статус Каспия не может служить препятствием для осуществления проекта.
16 [http://www.fergananews.com/article.php?id=7100].
