CC BY
216
ЮРИСТ, ФИЛОСОФ, ГРАЖДАНИН Четыре интервью к 80-летию члена-корреспондента РАН С.С. Алексеева
Интервью подготовила и провела Ирина Фан*
Это было так удивительно - предложение поговорить о Сергее Сергеевиче каждым, к кому я обратилась, воспринималось с готовностью и искренней радостью. И находилось время, и открывались двери, и устанавливалась демократичная атмосфера общения. Все это говорит о С.С. Алексееве лучше всяких слов. Но и слова о нем будут к месту. Слово - тем людям, с которыми он работал и общался, тем, кого он вел по ступеням науки, тем, кто до сих пор имеет честь и счастье сотрудничества с ним.
«Его знания, гражданственность, жизненный опыт позволяют воплощать теорию в жизнь»
Интервью с Переваловым В.Д., ректором УрГЮА, доктором юридических наук, профессором, заслуженным юристом РФ.
— Виктор Дмитриевич, расскажите, пожалуйста, об основных вехах Вашего сотрудничества с Сергеем Сергеевичем Алексеевым.
— Сергей Сергеевич является моим учителем. Я до сих пор советуюсь с ним по проблемам науки, юридического образования, по жизненным вопросам. Будучи студентом, я занимался в научном студенческом кружке по теории государства и права, которым руководил С.С. Алексеев в 1964-1968 гг. Затем я стал его аспирантом, кандидатом наук и преподавателем, далее - докторантом, потом профессором кафедры, которой он руководил 25 лет. На протяжении многих лет мы сотрудничали и по учебным, и по научным делам, и даже в сфере культурной и спортивной жизни института.
* Фан Ирина Борисовна - научный сотрудник отдела философии ИФиП УрО РАН, кандидат философских наук.
Как коллеги мы продолжали наше сотрудничество и в то время, когда он стал директором Института философии и права УрО РАН, и позже, когда он занимал ответственные посты в органах законодательной власти. Наши более тесные отношения возобновились, когда Сергей Сергеевич снова стал профессором кафедры теории государства и права УрГЮА, которой уже теперь заведую я.
— Какую роль в жизни Юридической академии играл и продолжает играть Сергей Сергеевич?
— Особое значение сегодня для УрГЮА имеет его роль в развитии кафедры теории государства и права как ее основателя и идеолога. С.С. Алексеев всегда первым вносил теоретические, учебно-организационные и иные новации в жизнь кафедры. Новые идеи он сначала апробировал сам, затем предлагал их на обсуждение коллег. В науке и педагогике он всегда был запевалой. Остро чувствуя и осознавая новые научные и общественные веяния, жизненные ситуации, общественные запросы и потребности, вызовы к науке со стороны практики, Сергей Сергеевич моментально реагировал. То же можно сказать о научно-методических приемах его работы. Например, он первым в своих лекциях и на других занятиях внедрил опорно-логические схемы Шаталова, другие новые методы обучения. Первым он начал руководить и научным студенческим кружком, организовав систематическое движение студентов по ступеням науки, по возрастающей, начиная с приобщения к науке первокурсников до проблемных кружков старшекурсников, заканчивая участием научной молодежи в теоретических семинарах на кафедре.
Коллектив возглавляемой им кафедры был целостным, сплоченным, но каждый в нем обладал свободой научных и творческих мнений. Сергей Сергеевич был инициатором многих туристских и спортивных мероприятий. Кафедра в те годы занимала первые места по многим видам спорта, и это благодаря его деятельной энергии. В настоящее время на кафедре девять докторов и девять кандидатов юридических наук, защищавшихся при его научном руководстве или консультировании. По стране в целом работает около двадцати докторов и свыше пятидесяти кандидатов юридических наук, относящих себя к его прямым ученикам. Но не это главное. Сам он не склонен скрупулезно подсчитывать своих учеников или
оформлять собственные заслуги, считая, что это не самое существенное. Ученики Сергея Сергеевича - это все, кто читал его книги и принял теоретические положения, которые он разработал.
Все, чего он достиг, - результат системного метода как одной из составляющих успехов Сергея Сергеевича, а также его особого, в какой-то мере жертвенного, отношения к научной работе. И в настоящее время он постоянно, систематически работает, до сих пор консультирует магистров, аспирантов и докторантов кафедры теории государства и права УрГЮА, Школы частного права. На диссертационных советах он выступает в качестве официального и неофициального оппонента. Он оппонировал даже на защите диссертации на французском языке, поскольку в качестве обладателя звания почетного доктора Университета Па-риж-ХІІ Вальде-Марн (2000) имеет право представлять корпус ученых Франции.
— Как бы Вы охарактеризовали научный вклад С.С. Алексеева?
— С.С. Алексеев - один из виднейших юристов современности не только в России или на постсоветском пространстве, но и в мире в целом. Глубокий теоретический подход к исследуемым проблемам он сочетает со знанием различных отраслей права, потребностей практики и насущных задач действительности. Представители отраслевых наук в своих публикациях используют теоретические положения книг С.С. Алексеева. По индексу цитирования труды С.С. Алексеева получили абсолютное научное признание. Его работы переведены на многие языки, ценятся в странах зрелой и формирующейся демократии. То количество и качество юридических и философско-правовых учебников и монографий, которые создал С.С. Алексеев, вызывает восхищение, удивление и хорошую зависть.
Знание цивилистики и конституционных основ явилось для С.С. Алексеева базой для обращения к общей теории права. Опираясь на достижения отраслевых наук, понимая реальные проблемы общества, он предложил целый ряд теоретических идей и выводов, которые относятся к непреходящим и остаются актуальными на сей день. С.С. Алексеев - ученый-юрист, теоретик, который разработал методологические основы и теоретические положения правопри-
менения и правовой науки, раскрыл ее прогностическую роль. Невозможно перечислить все оригинальные идеи С.С. Алексеева, назову лишь некоторые из них. Идея социальной ценности права -это идея философского уровня обобщения. Мысль о «праве человека» как основе устройства и функционирования государства включена в Конституцию РФ. Его концепция механизма правового регулирования раскрывает значение догмы права в регулировании общественных отношений. Это далеко не все, что составляет вклад С.С. Алексеева в науку.
Эрудицию Сергея Сергеевича нельзя разделить ни между отдельными отраслевыми науками, ни между правовой наукой и философией права. В нем все это сконцентрировалось особым образом. Юристом - теоретиком права он считает себя и сам. Можно рассматривать сферу его научной деятельности и как философию права. Начинал Сергей Сергеевич с цивилистики, затем пришел к теории государства и права, далее неоднократно обращался и к цивилистике, и к конституционному праву, и всегда оставался теоретиком.
В современной российской юридической науке нет человека, равного по масштабу С.С. Алексееву, соединившему общую теорию и философию права, гражданское право, конституционное право и права человека. И не только потому, что он единственный и уникальный, но прежде всего потому, что его знание, гражданственность, жизненный опыт позволяют все это не только объединить, но и воплотить в жизнь. Я имею в виду его активное участие в подготовке Конституции РФ, Гражданского кодекса РФ и других концептуальных и нормативных документов.
Сергея Сергеевича уважают не только потому, что он участник Великой Отечественной войны, выдающийся ученый, педагог, политический деятель. Он великий гражданин и просто нормальный человек - любящий муж, отец, дед, товарищ. О нравственных его качествах говорит тот факт, что после того, как Сергей Сергеевич публично осудил начало Чеченской войны и вышел из состава ряда советов при Президенте РФ, он уехал из Москвы и сдал предоставленную ему квартиру. Таких случаев за последние пятнадцать лет было всего два.
В переломные моменты в жизни российского общества С.С. Алексеев находился в авангарде правовых и политических реформ. Вспомним его работу в Комитете конституционного надзора. Это - прообраз нынешнего Конституционного Суда. Назвать Конституционным Судом сразу тот комитет было бы слишком смело и вряд ли возможно. На самом высоком уровне Сергей Сергеевич высказывал свое принципиальное отношение по целому ряду острых вопросов - по вводу войск в Москву, по войне в Чечне. Он и сейчас в своих книгах и на страницах газет продолжает говорить об актуальных проблемах, дает теоретические и практические рекомендации.
«Жизнь, посвященная возвышению права»
Интервью с Руденко В.Н., директором Института философии и права УрО РАН, доктором юридических наук
— Виктор Николаевич, расскажите, пожалуйста, о роли С. С. Алексеева в развитии Института философии.
— С.С. Алексеев для нас в первую очередь основатель нашего института, организатор науки. Институт до сих пор живет по законам, заданным им еще в 1988 г. В то время проходили острые публичные дискуссии на темы: в каком обществе мы живем, каковы перспективы развития собственности, куда движется Россия, права человека и др. Решение каждой из них требовало нового методологического и теоретического подхода. Именно в то время по инициативе Сергея Сергеевича в институте зародился жанр теоретических семинаров, которым была задана весьма высокая научная планка.
Его деятельность уже тогда выходила далеко за рамки масштабов одного института. Известна его политическая и законотворческая работа. Но мне хотелось бы сказать о нем как об ученом. Одна из его книг называется «Восхождение к праву». Перефразируя эту мысль применительно к личности самого С.С. Алексеева, можно сказать, что всю свою жизнь он посвятил возвышению права. Все его печатные работы касаются этой темы. В част-
ности, в монографии «Самое святое, что есть у Бога на земле...» о праве говорится не в плане возвышения правовой науки над всеми другими науками, но в смысле необходимости повышения теоретического уровня самой правовой науки в мире и особенно в России. Он предупреждает о существующей исторически и, к сожалению, не исчезнувшей опасности, содержащейся во внутреннем развитии самого права. Это ориентация юристов-нормативистов и отчасти правовой науки исключительно на потребу дня, когда деятельность правоведов ограничивается задачей воплощения в законах норм, требуемых властью. С этим связан консерватизм самого права. С.С. Алексеев всегда высказывался против такой тенденции, подчеркивая необходимость перехода юристов к более высокому уровню обобщения. Он совсем не случайно стал инициатором создания и директором Института философии и права, здесь совпали его теоретические представления, замыслы и организационная деятельность. Сергей Сергеевич раздвигает границы юридической науки, призывает видеть связь права с политикой, моралью, практической жизнью, переходя от конкретных юридических проблем к высоким обобщениям, требующимся для понимания таких философско-правовых проблем, как правовое государство, частное и публичное право и ряд других.
Среди его книг немало работ философского плана. Судя по уже изданному институтом библиографическому сборнику трудов наших сотрудников, только за первые восемь лет существования института он опубликовал 22 монографии. За следующие десять лет он издал еще 18 работ. И каких! Среди них «Философия права», «Самое святое.» и др. Это фундаментальные, во многом философские работы, в которых правовые проблемы обсуждаются на высоком уровне обобщения. Примером для нас всегда была и остается сейчас его удивительная работоспособность. За шестнадцать лет он выпустил более 40 монографий, то есть по две-три монографии в год. В сравнении с другими учебниками 1980-х гг., его работы имеют принципиальные, качественные отличия. Одними из лучших в стране признаны учебники С.С. Алексеева по общей теории права. Под руководством С.С. Алексеева в институте проводились коллективные исследования по проблемам собственности и др. Он один из самых цитируемых авторов не только среди юристов, его работы пользуются спросом во многих гуманитарных
науках. С.С. Алексеев работает во многих жанрах в зависимости от поставленных целей: исследовательских, учебных, просветительских, полемических, публицистических.
Нельзя не видеть общего социально-практического, политического и даже исторического значения его фундаментальных работ. Они создавали основы того, что впоследствии вылилось в разработку проектов Конституции РФ и Гражданского кодекса. Сергей Сергеевич умеет видеть практическую значимость фундаментальных проблем: проблемы публичного права, защиты прав человека, правового государства, справедливости. Он видит главное, что требуется для изменения правовой ситуации в стране, сосредоточивает свое внимание и научные интересы именно на таких проблемах. В конце 1980-х гг. в прессе появилась статья об Алексееве под названием «Вольтерьянец советской эпохи». Такое сравнение не было случайным, поскольку Сергей Сергеевич в те годы много писал и говорил с самых высоких трибун о праве, свободе, равенстве, собственности.
В 1995 г. активно шел процесс разработки и принятия уставов субъектов Федерации. Опыт, накопленный С.С. Алексеевым и его группой, был воспринят и использован сотрудниками нашего института и Юридической академии, подготовившими более 100 законопроектов, включая Устав Свердловской области. Это основа областного законодательства. Процесс совершенствования областного законодательства и разработки новых законодательных актов продолжается до сих пор. Главный разработчик законопроектов -Уральский институт регионального законодательства - создан в 1996 г. при непосредственном участии сотрудников ИФиП УрО РАН. Они и в настоящее время работают в составе экспертного совета этого института. В правотворческой деятельности С.С. Алексеев является нашим примером. Тексты Конституции РФ, первых частей Гражданского кодекса, его подход к делу, идеи, концепции, знание системы законодательства, умение четко формулировать правовые нормы - все это служит образцом для нас.
В перестроечные годы одним из первых С.С. Алексеев стал обращаться к традиции юриспруденции XIX в., призывая к ее возрождению и обогащению современной юридической науки, выведению ее на мировой уровень. Он как бы заново открыл имена и работы И.А. Покровского, М.М. Ковалевского, Г.Ф. Шершеневича,
Н.И. Лазаревского и др. Это работы не только высочайшего научного уровня, но и произведения искусства. Во многом с подачи Сергея Сергеевича книги русских юристов XIX - начала XX в. стали переиздаваться. Привлекая внимание к работам классиков российской правовой науки, Сергей Сергеевич ставил научные и образовательные задачи, поскольку именно на таких произведениях можно научиться основательности, фундаментальности, четкости юридических конструкций, умению излагать сложные правовые проблемы ясным доступным языком, соблюдать меру между теоретичностью и конкретными юридическими проблемами, отражающими злободневные нужды людей. Все эти черты присущи и научным трудам самого С.С. Алексеева. В этом смысле он наследник классической традиции русской правовой науки, заглушенной в советское время, но не исчезнувшей навсегда благодаря таким людям, как он.
Крупных юридических школ в нашей стране не так уж много -Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург и Саратов. Уральская школа всегда считалась одной из сильнейших в стране во многом благодаря С.С. Алексееву. Его ученики работают в Уральской государственной юридической академии, Институте частного права, Институте философии и права, в других научно-исследовательских и учебных учреждениях, много юристов-практиков.
Коллектив правоведов в институте небольшой, но достаточно зрелый и работоспособный. Период трудностей позади. Сейчас одной из задач института является привлечение молодых правоведов. Круг правовых проблем, которыми занимаются юристы института, таков: проблемы договорного права, правотворческой деятельности и федеративного строительства в России. В институте продолжается разработка проблем частного права. Коллектив отдела права, возглавляемого М.Ф. Казанцевым, успешно работает над темой «Общая теория договора». Мы стараемся привлекать молодых сотрудников и аспирантов к исследованию проблем частного права, когда есть возможность, направляем на зарубежные стажировки для исследовательских работ. Институт поддерживает постоянные международные контакты, в частности с учеными из Макс-Планк института иностранного и международного частного права (г. Гамбург, ФРГ). Институт занимается проблемами конституционного права, которые также были сферой научных интересов С.С. Алексеева. К таковым относится широкий круг проблем: федеративное строительство, пра-
вотворческая деятельность в субъектах Федерации, конституционноправовые проблемы современной демократии и др.
Уже имеются определенные успехи. В 1999-2001 гг. институт реализовал проект по теме «Совершенствование подготовки регионального законодательства». С этим проектом мы участвовали в крупном международном тендере и выиграли его, обогнав канадскую и другие международные фирмы. Проект финансировался Российским фондом правовых реформ под эгидой Всемирного банка. По итогам проекта институт выпустил три книги, включая Программу подготовки специалистов, участвующих в правотворческой деятельности, и методические материалы, которые были первыми в стране. Проект имел широкий резонанс, на методические материалы поступило множество заявок со всех концов страны. Многие наши высококлассные специалисты достаточно активно востребу-ются органами государственной власти и в Москве, и на Урале. Востребованность специалистов в значимые для общества сферы имеет обратную сторону - отток кадров, что, конечно, сказывается на институте. Но мы надеемся на молодые кадры, стараемся их готовить для перспективной научной деятельности.
Есть в нашем институте и встречное движение философов в юриспруденцию: директор и заместитель директора имеют и философское, и юридическое высшее образование. Стремимся исследовать проблемы в комплексе философских и правовых наук. За последние 6-8 лет мы стараемся собрать полную библиографию работ С.С. Алексеева. В институте каждая новая монография или статья С.С. Алексеева сразу же после выхода вводится в научный оборот. Недавно издан второй выпуск библиографии научных трудов сотрудников института за период с 1996 г. по 2003 г., в нем в первую очередь отражены научные и публицистические труды С.С. Алексеева. Полный перечень его произведений составить весьма сложно по причине не только их количества, но и охвата жанров, которые подвластны этому универсальному человеку.
В институте философии и права мы стремимся сохранить то отношение к науке, тот дух, который заложен С.С. Алексеевым. Этому благоприятствует его работа в институте: возможность постоянных контактов с ним и его книги.
«Служение частному праву»
Интервью с Гонгало Б.М., руководителем Уральского отделения Российской школы частного права при Президенте РФ, зав. кафедрой гражданского права УрГЮА, доктором юридических наук, профессором.
— Бронислав Мичиславович, каково значение деятельности С. С. Алексеева для Школы и Института частного права?
— С.С. Алексеев является создателем Исследовательского центра частного права при Президенте РФ (1994), Уральского отделения Российской школы частного права и Института частного права. У истоков Российской школы частного права вместе с С.С. Алексеевым стояли такие выдающиеся цивилисты, как М.И. Брагинский, В. А. До-зорцев, В.В. Витрянский, Ю.Х. Калмыков, А.Л. Маковский, Е.А. Суханов, С.А. Хохлов, В.Ф. Яковлев. Именно Сергей Сергеевич взвалил на себя полный объем работы по созданию Центра и Школы, привлек штат специалистов самого высокого класса, создал программу, Устав и утвердил их у Президента РФ. Огромная роль в этой работе принадлежит и Станиславу Антоновичу Хохлову.
Центр активно участвует в законотворчестве. Наиболее важным делом стала разработка Гражданского кодекса РФ, который, как уже засвидетельствовано и наукой, в том числе и зарубежными специалистами, и практикой, отличается высочайшим уровнем, не уступающим уровню подобных кодексов европейских стран, соответствует высшим мировым стандартам.
Будучи человеком мудрым, С.С. Алексеев задался вопросом: кто будет применять Гражданский кодекс? Для этих целей и создана Школа частного права. Это единственный в стране юридический вуз, осуществляющий подготовку элитных кадров в сфере гражданского права - магистров частного права. В России есть лишь два отделения школы - в Москве и Екатеринбурге. С.С. Алексеев выступил еще и инициатором организации Института частного права, призванного обеспечить осмысление сложного процесса реализации норм Гражданского кодекса РФ, разработку перспективных направлений совершенствования законов и механизмов их реализации, исследование проблем самой
цивилистики и смежных с ней отраслей права. В настоящее время Институт участвует в законотворческой работе, в частности в разработке Жилищного кодекса. При Институте частного права действует Третейский суд, в состав судей которого входят ведущие юристы Уральского региона. Третейский суд представляет собой альтернативу государственному механизму рассмотрения споров хозяйствующих субъектов, способствует развитию состязательности гражданского и арбитражного процессов, реформированию судебной системы в целом.
Все начиналось с осознания необходимости формирования коллектива, способного творить современные правовые акты, а значит, необходимости обучения и подготовки юристов нового поколения, обладающих знанием актов современного международного и российского права. Создание Исследовательского центра частного права, имевшего целью написание Гражданского кодекса РФ, -это огромная удача, оказавшаяся достижимой благодаря усилиям и невероятному научному авторитету Сергея Сергеевича. Он смог заручиться поддержкой Президента, что создало возможность решать любые организационные вопросы на самом высоком уровне и позволило избежать многих препятствий со стороны чиновников. Когда создавалось местное отделение Школы частного права, я был преподавателем, потом по рекомендации Сергея Сергеевича стал ее руководителем.
— Считаете ли Вы себя учеником Сергея Сергеевича?
Что Вас объединяет?
— Учеником С.С. Алексеева я считаю себя со студенчества, с 1977 г. Он был одним из наших первых преподавателей в Свердловском юридическом институте, с его лекций начиналось наше вхождение в юриспруденцию. Курс теории государства и права Сергей Сергеевич читал совершенно великолепно. Если я что-то умею в этой жизни, то лишь благодаря тому, что в моей судьбе участие приняли такие замечательные учителя, как Сергей Сергеевич. В частности, меня поражала его методика преподавания. Материалом он владел легко, свободно, чрезвычайно интересно умел его подавать. Теоретические проблемы излагал не чисто абстрактно, а через жизненные воплощения, с хорошими примерами из политической и юридической практики. Интересно и с полным знанием психологии студентов он строил свои лекции: минут пятна-
дцать-двадцать излагал серьезные теоретические положения, юридические конструкции со ссылками на законы, с иллюстрацией на примерах, затем минуту-другую шутил на тему, связанную с проблемой, делая это для того, чтобы аудитория немного отдохнула, после чего возвращался к теории. В своей преподавательской деятельности я стараюсь следовать стилю С. С. Алексеева.
Я испытываю глубокое уважение к Сергею Сергеевичу. Годы нашего сотрудничества с ним привели меня к пониманию правоты его дела и желанию участвовать в нем. Нас объединяет вера в предназначение цивилистики. Произнесу крамольную фразу: есть только одна отрасль права - гражданское право, все остальные отрасли необходимы лишь для того, чтобы защитить или обеспечить нормальное функционирование гражданского права. Частное право -это естественные права человека, право отдельной личности, право человека. Никто лучше С.С. Алексеева не воспел гражданское право. Он служит частному праву. Я же стараюсь в меру своих сил помогать ему в этом необходимом и важном для нашей страны деле.
— Как юристы, представители современной российской школы гражданского права, оценивают научный вклад С.С. Алексеева?
— В общей теории права и цивилистике советского и настоящего времени едва ли кто-то сделал больше, чем Сергей Сергеевич. Сегодня существует устойчивое представление о том, что юридические конструкции можно полностью заимствовать из западной юриспруденции, а советскую правовую науку необходимо отбросить. Это однобокое представление. Советская правовая наука была достаточно развита. В 1977 г. С.С. Алексеев стал лауреатом государственной премии СССР за грандиозный научный вклад. Я не могу отстраненно относиться к научным концепциям С. С. Алексеева, поскольку всю жизнь учился и работаю по ним. Для меня правовые положения Сергея Сергеевич - своего рода алфавит, основа всего. Я могу пытаться развивать его положения, предлагать что-то новое, но подвергать их критике считаю неразумным. В советской правовой науке необходимо разграничивать юриспруденцию, право и идеологические наслоения. Необходимо переосмысливать какие-то черты, моменты, свойственные советской правовой науке. Но если не брать чисто идеологические секторы, которые, безусловно, в ней были, то станет очевидно, что
она, во всяком случае цивилистика, продолжала традиции русской цивилистики XIX - начала XX в. Это хорошо видно на примерах разного рода.
Безусловно, понятие частной собственности было под запретом. Однако в науке сохранялось понятие личной собственности. В 1950-х гг. было принято определение личной собственности как «части совокупного общественного продукта, выделенного гражданину в установленном законом порядке в целях удовлетворения личных потребностей». Это определение формулировалось исходя из идеологических, а не юридических соображений. Идеологию наряжали в юридические одежды. Но когда юристы переходили к содержанию собственности, они продолжали традицию ее понимания, присущую русской цивилистике. Собственность рассматривалась через права распоряжения, пользования и владения. Такой подход осуществляли А.В. Венедиктов, С.С. Алексеев и некоторые другие теоретики. В советской правовой науке необходимо разграничивать юриспруденцию, право и идеологические наслоения. Сейчас мы вслед за С.С. Алексеевым освобождаем правовые понятия от идеологических штампов и выделяем чистые юридические конструкции.
Например, Гражданский кодекс 1922 г. был представлен как достижение советской власти, но по сути, если отбросить идеологию, он основывался на проекте Гражданского Уложения Российской империи, подготовленном к 1904 г. Идеология Гражданского Уложения в советском варианте отрицалась, но юридическая материя принималась. Часто цитируют Ленина, сказавшего, что «ничего частного мы не признаем». Но дело не в Ленине, дело в идеологии в целом. В основе идеологических построений в советской правовой науке лежала идея слияния индивидов в единый массив. Частное право этому мешало, поскольку оно предполагает децентрализованное регулирование отношений. Вспомним слова И. Канта «каждый сам себе господин», которые с определенной долей условности можно принять за суть частного права. Если же говорить о собственно правовой науке в советское время, то необходимо видеть то, что в ряде трудов после обязательных упоминаний очередного съезда или пленума ЦК КПСС юристы переходили к анализу юридической материи.
В 1926 г. Б.Б. Черепахин опубликовал работу под названием «Частное и публичное право». В 1940 г. С.Н. Братусь писал о том, что советское право делится на частное и публичное. Его осудили. Однако в цивилистической науке сами идеи частного права продолжали существовать. Заклеймили вещные права, сделав вывод, что они «подлежат сдаче в архив». Но С.С. Алексеев писал о вещных правах. Многие проблемы и понятия частного права не разрабатывались, но это не значит, что об их существовании полностью забыли. Безусловно, частноправовая сущность понятий и отношений выхолащивалась. В одной из книг С. С. Алексеев писал об этом так: «Частное право стало изничтожаться». Благодаря таким учителям, как А.М. Винавер, Б.Б. Черепахин, С.С. Алексеев, сохранились сами идеи частного права. В 1959 г. С.С. Алексеев выпустил книгу «Предмет социалистического гражданского права», где рассматривал и имущественные отношения, и метод правового регулирования, акцентируя внимание на автономии правового регулирования. В 1977 г. Сергей Сергеевич писал об автономии воли. Председатель Высшего Арбитражного суда РФ В.Ф. Яковлев, использовавший в своих исследованиях идеи Серея Сергеевича, защитил докторскую диссертацию на тему «Метод гражданско-правового регулирования общественных отношений».
Конечно, в те годы массового частного собственника не было, мощным собственником было государство. Но это не мешало цивилистам анализировать сами отношения собственности. В 1948 г. А.В. Венедиктов написал фундаментальный труд под названием «Государственная социалистическая собственность», за который был награжден сталинской премией. В самой юридической науке продолжался анализ отношений собственности, они рассматривались с точки зрения содержания, хотя и вне связи с частной собственностью. Были и такие акты власти, особенно во время правления Н.С. Хрущева, которые запрещали крестьянам держать более трех поросят, поскольку считалось, что это порождает мелкобуржуазность.
В тот же период вышло в свет подготовленное Школой частного права издание «Антология уральской цивилистики». В него вошли лучшие материалы, итог исследований советских цивилистов. В одном из томов была опубликована статья С. С. Алексеева, представляющая собой одну из глав этой книги. Данная глава аб-
солютно не устарела и сейчас, она отвечает на актуальные для нас вопросы. Если говорить о чисто юридическом содержании каких-либо положений советских авторов, то их научная значимость до сих пор сохраняется. Некоторые из положений советских юристов обладали таким теоретическим уровнем, к которому нам сейчас необходимо стремиться. Сегодня правовая наука занимается больше коммерческими интересами, чем фундаментальными проблемами. Конечно, многое изменилось: с одной стороны, стало больше дозволений, но с другой - в советское время нужно было исключительно точно формулировать свои мысли, чтобы тебя все поняли. В определенном смысле это дисциплинировало ученых. В настоящее время, хотя формулировать собственные мысли можно вполне раскрепощенно и размашисто, не всегда ясно излагается суть проблемы, ее содержание. Существует определенная связь времен. Русские дореволюционные правоведы, а вслед за ними их последователи Б.Б. Черепахин, А.М. Винавер, обращались со словом бережно, и в советское время не переставая быть носителями традиции русского права. Советская наука нуждается в беспристрастном анализе, она не заслуживает пренебрежительного либо снисходительного к ней отношения. В 1972 г. С.С. Алексеев писал, что существует пять фундаментальных отраслей права, не относя к их числу право процессуальное. В 1981 г. он пересмотрел свои взгляды. Сергей Сергеевич всегда находится в развитии. Я признаю за исследователем право на переосмысление или даже пересмотр собственных взглядов, если в результате тщательного анализа он приходит к выводу о том, что прежняя теория не вполне отвечает изменившейся реальности.
У С.С. Алексеева множество оригинальных идей, учений, концепций. Например юридические конструкции, которыми он занимался в последние годы. Наиболее обстоятельно им разработано понятие механизма правового регулирования. С.С. Алексеев занимается проблемами собственности, в том числе и акционерной. Сергею Сергеевичу принадлежит большое число философско-правовых исследований. Часто юристы просто знают нормы, работают исключительно в рамках юридических конструкций, и даже уже, в рамках знания законов. Сергей Сергеевич всегда смотрит дальше: за юридическими конструкциями он видит социальную обусловленность той или иной правовой нормы, представляет ее
назначение, дает прогноз ее реализации. В результате складывается целостная картина правовых аспектов реальности. Он юрист, но еще и мудрый человек, оценивающий юриспруденцию и юридическую практику с философских позиций. Все это делает его уникальным правоведом. Он не просто юрист, который исполняет законы, он юрист-философ.
— К какой сфере научной деятельности Вы бы отнесли труды С. С. Алексеева - к правовой науке или к философии права?
— Назвать его чистым юристом - неверно. Он юрист, философски оценивающий право, идеи права, нормы права, правовую реальность. Сказать, что он философ и остановиться на этом - тоже неправильно. Сергей Сергеевич достиг таких высот мысли и уровня понимания научных и практических проблем, которые свойственны немногим. Можно вспомнить его кандидатскую диссертацию «Акцептная форма расчетов» или его книгу «Ответственность за невыполнение плана железнодорожных перевозок» (1959 г.). Прежде чем рассуждать об абстракциях, он анализирует реальные, конкретные проблемы. Но даже когда С. С. Алексеев говорит о сугубо теоретических проблемах, он подает материал так, что любые слушатели, и теоретики, и практики, понимают суть самых абстрактных научных категорий и их значение для практики. Есть одна замечательная фраза: «Нет ничего более практичного, нежели хорошая теория». Если где-то выступает С.С. Алексеев - там обязательно аншлаг. Законотворческая деятельность - тоже практика. Строго говоря, закон есть теория, отлитая в правовые нормы: «Должен, можешь, нельзя». С.С. Алексеев с равным успехом и в равной степени творит и в «чистой» правовой науке, и в законотворческой деятельности, и в философии права. У него есть труды, посвященные сугубо правовой науке. Другой вопрос, насколько она «чистая». Когда речь идет об осмыслении природы, истоков какого-то явления, здесь не обойтись без философии. Знание философских начал и идей позволяет ему глубже постичь правовые явления.
— Есть ли в современной российской юридической науке человек такого же масштаба, который, как Сергей Сергеевич, соединил философию права, общую теорию права, гражданское право, конституционное право и права человека?
— Думаю, что нет. В 1988 г. я был на стажировке в Германии. Когда меня спрашивали: «Вы из Москвы или Санкт-Петербурга?», я отвечал: «Из Свердловска». Если не знали такого города, я отвечал, что из Екатеринбурга. Если не знали и Екатеринбурга, то я отвечал: «Я работаю в том институте, где работает С.С. Алексеев». Тогда мне понимающе кивали. Его знают везде, он всемирно известный человек. Такую известность он получил не только благодаря своей политической деятельности на самом высшем уровне. Политическая деятельность С.С. Алексеева базировалась на мощном фундаменте, который был им заложен в качестве ученого. Эту деятельность не совсем корректно называть чисто политической. Она удалась ему именно потому, что он владеет методологией рассмотрения социально-правовых и политических проблем. Без такой научной основы не было бы ни его достижений в качестве председателя Комитета Конституционного надзора и председателя Комитета по законодательству Верховного Совета СССР, ни принятия Гражданского кодекса РФ, ни образования Исследовательского центра частного права.
— Попытки определить суть научного творчества С.С. Алексеева естественным образом выводят на мысль о связи цивилистики и философии. Действительно ли между ними существует какая-то внутренняя связь?
— Когда я говорю, что есть только одна отрасль права, безусловно, я несколько утрирую положение вещей. Но гражданское право теснее всего связано с повседневной жизнью людей, это сама наша жизнь, это право конкретного человека, право отдельной личности. В том числе, это право на жизнь, личную неприкосновенность, охрану здоровья, защиту чести и достоинства человека. С этой точки зрения, в самом гражданском праве заложены философские основы. Философия призвана осмысливать нашу жизнь как целое, причем еще и с точки зрения ценностей, идеалов, норм. В том и заключается внутренняя связь философии и гражданского права, что они отражают нашу нормальную жизнь каждая со своей стороны, специфическими методами, ради специфических целей. Гражданское право призвано обеспечить нормальную жизнь каждого человека. Когда происходят какие-то отклонения от нормы, это и регулируется правом.
— Говорить о Сергее Сергеевиче, как мне кажется, невозможно, не поднимая актуальных практических проблем современной России, осмысливаемых правовой наукой. Не опередил ли С. С. Алексеев и другие разработчики проекта Гражданского кодекса РФ время и обстоятельства с его предложением и принятием?
— Гражданский кодекс РФ сконструирован «на вырост». Многие отношения еще не развиты. Проблема реализации норм ГК РФ в постоянном режиме действительно существует. Чаще всего законодательство развивается с опозданием, идет вслед за изменениями в общественных отношениях: сначала происходят изменения, затем осознается необходимость регулирования разнородных отношений. В работе над проектом Гражданского кодекса РФ была предпринята попытка заглянуть в будущее, предвидеть появление иных по отношению к советскому времени отношений. В настоящее время приходится констатировать, и об этом писал С.С. Алексеев, что Гражданский кодекс не всегда применяется так, как предполагали его авторы и как хотелось бы всем нам. Конечно, Гражданский кодекс - не икона, на которую надо молиться. Нельзя ждать от него мгновенной отдачи. Гражданский кодекс - это циви-листический инструментарий, использовать который можно во благо, а можно и во зло. Кто-то из партийных лидеров сказал, что хороших законов у нас принято немало, дело теперь заключается в том, чтобы они соблюдались. Написать хороший закон - это меньше, чем полдела, главное, чтобы этот закон претворялся в жизнь. Но это не значит, что не надо принимать законов. Да, есть множество нарушений, отступлений от той или иной нормы кодекса. Но из этого не следует, что нужно отбросить сам кодекс. Сергей Сергеевич живет, не только призывая, но и всеми силами действенно способствуя реальному функционированию норм Гражданского кодекса РФ. Он пишет и говорит о том, что правовой инструмент должен использоваться по прямому назначению, а не выборочно, не должен игнорироваться. Убеждение Сергея Сергеевича в будущем реальном и повседневном действии норм Гражданского кодекса - это здоровый оптимизм. Использование Гражданского кодекса зависит от того, в чьих руках находится этот инструмент. При создании Исследовательского центра, школы и института частного права С.С. Алексеев думал о тех, кто будет воплощать Гражданский ко-
декс. Он предусмотрел необходимость обучения юристов, знающих и понимающих норму, осознающих необходимость функционирования закона и порочность правового нигилизма. Сергей Сергеевич борется за качественное профессиональное обучение юридических кадров, за пропаганду правовых взглядов среди широкой общественности. За тех, кто будет понимать не только букву закона, не только его дух, и даже не только и букву и дух закона одновременно, но тех, кто будет понимать главное: Гражданский кодекс должен применяться. ГК РФ применяется весьма активно, хотя случается и выборочное использование тех или иных норм. Иногда различные органы судебной и исполнительной власти по-разному трактуют и применяют одну и ту же норму Гражданского кодекса. Однако как раз потому, что есть такие люди, как Сергей Сергеевич, есть его единомышленники и последователи, предупреждающие о недопустимости искажения, игнорирования или выборочного применения норм ГК, в нашей стране постепенно вырабатывается единая правовая позиция. Это вселяет веру в будущее торжество идей права.
О сегодняшней работе норм ГК РФ свидетельствует множество повседневных фактов. В любом конкретном случае мы используем конкретную статью Гражданского кодекса. Заключая договор купли-продажи квартиры, принимая наследство, приобретая право собственности, мы пользуемся статьями ГК РФ. Значит, работают данные нормы ГК, значит, эти нормы регулируют соответствующие отношения. К сожалению, большинство людей обращаются к юристам лишь в случае наступления конфликтных ситуаций. Нормальный же подход предполагает, что юристы предварительно прорабатывают правовые аспекты тех или иных экономических отношений, просчитывают варианты юридического их обоснования нормами ГК. Если бы Гражданский кодекс вообще не действовал, то вся имущественная, экономическая сфера жизни, вся обычная жизнь замерла бы. Многие моменты нашей повседневной жизни опосредуются нормами ГК. Мы живем - продаем, покупаем, пользуемся разнообразными услугами, нанимаемся на работу, вступаем в какие-то отношения, руководствуясь этими нормами. Как не может повиснуть в воздухе сама жизнь людей, так не может исчезнуть из нее и Гражданский кодекс!
Есть, конечно, проблемы, разрешение которых зависит от воли и действий чиновников. Действия тех или иных должност-
ных лиц облекаются в форму договора или в форму пожертвований. Последнее делается под давлением должностных лиц, но даже такие действия облекаются в цивилистический наряд. Встречаются такие договоры, которые выглядят как добровольное пожертвование, например квартир, в пользу муниципальных собственников, но по сути это нечто другое. Абсолютно игнорировать Гражданский кодекс уже невозможно, и обычно этого не происходит. Такие вещи могут встречаться в устных разговорах или скрыто присутствовать в устремлениях властных органов. Давление органов власти на юридических лиц чаще всего встречается при аренде государственного имущества. В любом случае между органом власти и предпринимателем, арендующим помещение, заключается договор. По форме это двусторонние отношения, но по сути орган власти, особенно федеральной или субъекта Федерации, находится в неравном, более высоком, положении с арендатором. Как-то я даже видел документ «Расчет добровольного пожертвования». Отношения облечены в юридический наряд, в форму договора, но реально договора нет, точнее, есть договор присоединения. Фактически, по содержанию отношений, властная сторона устанавливает, даже диктует свои условия другой стороне, подавая это в респектабельной правовой форме, при которой внешне все выглядит по праву.
Но поднимая проблему реализации ГК РФ, надо учитывать, что здесь к чисто юридическому аспекту подключаются и социальные аспекты функционирования права. Нельзя впадать в правовой фетишизм! У нас бытует широко распространенный взгляд, что если есть какая-то проблема, то необходимо принять закон, и это обеспечит ее разрешение, как говорится - «все прописать в законе, и все будет в порядке». Это ложная установка. Закон сам по себе ничего не изменит. Закон регулирует отношения, формирующиеся в обществе, но не может изменить природу этих отношений. У нас есть идеал - построение правового государства, формулируемый в качестве задачи, к решению которой необходимо стремиться путем нивелирования каких-то ущербных вещей в отношении реализации права. Мы можем что-то запрещать, фиксируя это в законе, заранее зная, что закон будет нарушаться. В ряде случаев мы полагаем, что правовая форма сама по себе решит те или иные проблемы в общественных от-
ношениях. Существо социальных связей таково, что сильной стороне в ряде случаев удается диктовать свою волю. Если есть возможность диктовать свою волю, то это обязательно произойдет. Закон не может полностью исправить отношения. Но закон должен содержать определенные механизмы, которые позволят нивелировать фактические преимущества одной стороны. Например, договор присоединения в Гражданском кодексе. Это договор, продиктованный одной стороной, вторая сторона не может участвовать в формулировании условий договора. Но эта вторая сторона может обратиться в суд, чтобы разрешить конфликт сторон, возникающий из-за злоупотреблений сильной стороны. Так создаются механизмы реализации права. Необходимо, конечно, учитывать и другие факторы - ментальность населения с сильной боязнью суда, стереотипные установки должностных лиц, части работников судебных и правоохранительных органов, надо осознавать степень эффективности функционирования судебной системы и т.д.
Тем не менее, еще древние говорили: «Dum spiro, spero» («Пока дышу, надеюсь!). Иначе человеческая жизнь теряет смысл. В гражданском праве многие положения недостижимы, но к ним необходимо стремиться. Есть существенная разница между ситуацией в обществе, когда норма исполняется на десять процентов, и ситуацией, когда она действует в девяноста процентов случаев? Заранее зная, что мы не достигнем цели на все сто процентов, необходимо работать на ее реализацию в рамках возможного. Эта мысль содержится в праве, поскольку в нем воплощена определенная модель человеческого поведения, фиксирующая права и обязанности человека. Право одного связано с обязанностью другого, и наоборот. В праве заложена возможность востребования его реализации: в случае неисполнения обязательств человек имеет право обратиться в суд. Норма права рассчитана на нормальное, формально равное осуществление прав и обязанностей людей по отношению друг к другу. Но в праве есть механизм обеспечения возможности торжества самой нормы. В праве есть стремление к надлежащей организации общественной жизни. Если таковой нет, то в праве предусмотрен механизм, как это сделать достижимым.
— Как много учеников у С. С. Алексеева?
— На просторах России работает множество учеников Сергея Сергеевича. Часто считается, что чьим-то учеником можно называть лишь того, кто писал под кураторством данного ученого кандидатскую или докторскую диссертацию. Это верно лишь отчасти. Есть еще лекции и идеи, выраженные в книгах. Я не был аспирантом С.С. Алексеева, тем не менее полагаю, что вправе сказать: «Я ученик Сергея Сергеевича». Первые занятия в Институте частного права проводит С.С. Алексеев. Это философско-правовые лекции. Он показывает значение частного права для жизни людей, для правоприменения и с глобальной точки зрения, и с обыденной. Это сами истоки, начала права. Переоценить значение этих лекций для мотивации будущей профессиональной деятельности наших слушателей невозможно. Всех наших студентов можно считать его учениками. В Школе частного права готовят магистерские диссертации, каждый год несколько работ выполняется под руководством С.С. Алексеева.
Сергей Сергеевич поистине универсальный человек. Когда-то в юности он мечтал стать писателем. В последние годы вышло несколько его художественных произведений. Недавно издана его книга «О любви». Однако уже давно и в философских, и в юридических текстах проявляется литературный талант Сергея Сергеевича.
«Первый среди равных!»
Интервью с Орловым Г.П., доктором философских наук, профессором кафедры истории и теории социологии УрГУ
— Георгий Петрович, расскажите, пожалуйста, историю Вашего знакомства с С.С. Алексеевым.
— С Сергеем Сергеевичем мы познакомились как преподаватели одного вуза. С 1960 г. начался мощный контакт в наших отношениях, обусловленный общим интересом к спортивному туризму. Сергей Сергеевич был инициатором создания и лидером туристического клуба юридического института «Аврора». С тех пор почти тридцать лет мы занимались спортивным туризмом, совершали пешие переходы с рюкзаками при полной выкладке, чудовищные по трудности сплавы на плотах. Как-то мы спускались на плотах по бурной горной реке в верховьях Енисея, нас привязыва-
ли к плотам, чтобы не сбило волной, и мы предоставляли себя воле течения. Плотами в таких условиях нельзя управлять, иначе погибнешь. Путешествовали мы и на спортивных байдарках по многим крупным рекам Сибири, Северного и Южного Урала, таким, как Лена, Уфа, Ай, Белая, Косьва, Чусовая. Все это было бесчисленное число раз с самыми разными приключениями. И везде, во всех походах организатором и неформальным лидером был С.С. Алексеев.
Вспоминается одна ситуация, в которой отчетливо проявились характер и личность Сергея Сергеевича. В 1969-1970 гг. я писал докторскую диссертацию. Написал ее досрочно, обсудил работу, нужно было ее дорабатывать. Но тут я почувствовал, что ничего не могу делать, устал. С Сергеем Сергеевичем мы часто общались. Он иногда давал мне совершенно бесценные советы, всегда мог уловить суть проблемы, корень, глубину. Он обладает поразительной способностью аналитика! Это Божий дар и одновременно результат систематического интеллектуального труда. Я знал еще его отца, Сергея Николаевича. Это был истинный петербургский интеллигент, изумительный, потрясающий человек, человек образа Д.С. Лихачева, так называемый «враг народа». В Сергее Сергеевиче заложена мощнейшая генетика, он унаследовал многие качества своего отца. Сергей увидел мои метания по поводу завершения диссертации и предложил уехать в горы, чтобы отдохнуть, встряхнуться. Я противился, но он настоял, добыл путевки в Грузию, и мы махнули туда на три недели. Там мы присоединились к тренировкам юных лыжников, замечательно отдохнули, и я потом благополучно завершил работу. Но с той поры горные лыжи надолго вошли в нашу жизнь. Поддержка, которую он мне оказал перед защитой докторской диссертации, просто неоценима. Мне очень помогли слова, которые Сергей написал перед защитой: «Спокойствие, уверенность, ты серьезно и глубоко знаешь проблему, ты ее монополист. Постарайся все обстоятельно изложить». Он так настроил меня, так сконцентрировал мое внимание, как только он умеет делать.
В свое время мы достигли достаточно высокого уровня мастерства. За все годы мы побывали на множестве горных склонов и баз, объездили всю страну - Тоджа (под Фрунзе), район Чимган (под Ташкентом), Чимбулак (под Алма-Атой, рядом с Медео), Камчатку, Сахалин. Даже находясь в Москве в конце 1980 - нача-
ле 1990-х гг., Сергей Сергеевич нашел подходящий холм в Крылатском, добыл лыжи и ботинки и катался время от времени. Я бывал там вместе с ним несколько раз. Регулярно заниматься горными лыжами мы перестали заниматься лишь в конце 1980 гг. исключительно из-за возраста, поскольку любые возможные травмы в наши годы становятся более опасными. Хотя силы и энтузиазм еще были.
В своих воспоминаниях С.С. Алексеев писал о поездке во Францию по официальному приглашению его коллеги, занимающего пост аналогичный посту председателя Комитета Конституционного надзора РФ. Когда деловая часть поездки была закончена, оставалось еще три дня. Сергея Сергеевича спросили, как бы он хотел их провести. Он ответил, что хотел бы побывать на горном курорте Шамани. Его тут же отвезли туда, предоставили костюм, лыжи, и все оставшиеся три дня он наслаждался катанием на лыжах.
Я бы хотел сказать еще об особенностях личности и чертах характера С.С. Алексеева. Он обладает поистине феноменальной, потрясающей работоспособностью. Мне кажется, он работает даже во сне. Он создал гигантское количество научных, учебных, публицистических книг, статей, художественных произведений. Но я уверен, что у него есть десятки книг, о которых мало кто знает. Голова его все время работает. Этим и объясняется, почему он так много успел сделать и в науке, и в преподавательской деятельности, и в политике. Вряд ли Вы знаете такую книгу С. С. Алексеева, которая называется «Размышления о туризме». Это замечательные философские суждения о нравственных основах спортивной деятельности. Великолепная книга для молодежи!
Вот что в нем парадоксально. Когда в походах или на горных базах мы встречали знакомых туристов, они спрашивали Сергея: «Когда Вы работаете? Куда ни приедешь, везде Вы!». А после выхода его очередной книги коллеги спрашивали: «Сергей Сергеевич, когда же Вы отдыхаете?» Его книги выходили постоянно. Вот в этом - весь Алексеев.
Он всегда был и остается признанным лидером во всем, чем занимается. Но он никогда не эпатировал других этим качеством, никогда не давил на людей. Он - первый среди равных. У тех, кто с ним рядом, он всегда создает такое впечатление, которое можно выразить английским словом manage или итальянским manageria. Вы
знаете, что такое искусство верховой езды, или manage? Оно заключается в следующем: лошадь должна быть уверена, что она все делает сама! Что никто ею не управляет! Этим можно пояснить качество, присущее Сергею Сергеевичу - умение руководить, не вызывая противодействия, умение демократично организовать дело, в котором присутствует его «невидимая рука». Мы всегда ощущали, что все делаем сами. Конечно, иногда мы с ним спорили, даже ссорились, отстаивая каждый свою позицию, обижались друг на друга, но никогда это не переходило в нецивилизованные, жесткие формы. Любое дело под его руководством шло естественно, при самостоятельном участии каждого. Но вдруг наступал момент, когда лидеру нужно было взять инициативу и ответственность на себя. И Сергей Сергеевич делал это, причем без всякой помпы, незаметно. Он никогда ничего не делает для показухи. Все происходит как сам собой разумеющийся, естественный процесс. Он никогда не унижает, не оскорбляет людей ни словом, ни действием, ни даже собственным благородством. В трудные минуты он всегда выручал товарищей.
Был один случай в Словакии, в районе высоких Татр. Мы приехали туда втроем, Сергей Сергеевич, я и В.Ф. Яковлев (это третий наш друг, сейчас председатель Высшего Арбитражного суда РФ). В таком составе мы часто путешествовали. Кода мы вышли из поезда в Словакии, нас неожиданно никто не встретил. Мы абсолютно не знали ни языка, ни места нашего ночлега. Куда идти? Сергей сказал: «Я пошел, буду искать путь». И ушел, оставив нас на вокзале. Через пару часов он вернулся, привел людей, нашел машину, и нас отвезли в нужное место.
Однажды мы путешествовали по Приморью, на Дальнем Востоке. Прошли с группой студентов из дальневосточного университета серьезный путь, которым когда-то ходил великий русский путешественник В.К. Арсеньев (горы Сихотэ-Алинь, Уссурийский край). Со мной случилась беда. Один пасечник накормил нас таежным медом, который мы запивали ключевой водой, после чего мы много километров шли по солнцепеку с полной выкладкой. Я перегрелся, получил тепловой удар. Сергей первым заметил, что со мной что-то неладно. Он снял с меня рюкзак, и надел на себя спереди, и это помимо своего рюкзака, надетого на спину. Так он шел 15-20 километров, до нужного нам пункта остановки. И опять -без всякой позы.
Был и еще один интересный случай в наших путешествиях. Мы плыли на байдарке, по пути попался мост, под которым нам захотелось проскочить. Но не получилось, и лодку перевернуло. Мимо нас по воде поплыли куски лодки и деньги - «десятки» из разорвавшегося рюкзака. Мы выбрались из воды, выловили все это, стали сушиться. Но как быть дальше? И опять Сергей проявил инициативу. Он отправился искать деревню, нашел умельца, который помог нам собрать и склеить лодку по кускам. Два или три дня мы ее ремонтировали, и в результате целыми и невредимыми вернулись домой.
Еще один эпизод. В марте 1973 г. мы отправились в Болгарию, на горную базу Боровец в 30-40 км от Софии. Прекрасно катались. В Москву вылетели на день позже срока, к которому нас ждали в Свердловске. В самолете стюардесса дала нам свежие газеты. В «Правде» мы обнаружили информацию о том, что тот самолет, которым мы должны были лететь вчера, разбился. Уже потом мы узнали, что в том самолете находились и погибли двое известных нам ученых. Прибыв в Москву, мы сразу же стали искать телефон, поскольку представили, что делается сейчас в Свердловске. Как нам рассказали позже, там действительно был переполох, ректор юридического института уже собирал комиссию по поводу известия о нас, готовились сообщить печальные новости женам... Мы позвонили и всех успокоили.
Удивительная вещь, он фронтовик, но почти никогда не рассказывал о войне, хотя я пытался его иногда расспрашивать. О некоторых моментах его фронтовой жизни я больше знал от его жены, Зои Михайловны, чем от него самого. Но одна его фраза в ответ на мои расспросы поразила меня до глубины души. Он сказал: «Это очень трудно». Он имел в виду ратный труд. Война -это нечеловеческий труд. Это то главное ощущение, чувство, понимание, которое, как я понял, осталось у него от тех лет. Детали же вспоминать он не любил. У С.С. Алексеева есть повести, где он описывает военные годы. Он пишет очень просто, ничего не придумывая. Поражает исключительная достоверность в его воспоминаниях. Он писал о том, как несколько лет назад ездил с внучками в те места, где когда-то находился Волховский фронт, и как в его памяти всплыло ощущение военных лет - «запах разорвавшегося снаряда», который он почувствовал впервые, попав на
фронт «необстрелянным мальчишкой». Я не воевал, во время войны мне было 13-15 лет, но я пережил эвакуацию, бомбежки. Когда я прочитал эти воспоминания С. С. Алексеева, на меня так и пахнуло этим запахом, его я запомнил с детства. Вот она «страшная правда». Умение достоверно выразить правду, тонко передать основное ощущение, в котором есть глубокий смысл, - это отличает Сергея Сергеевича.
Вспоминаются стихи, услышанные и прочитанные мною или у костра, или на товарищеской пирушке. В этих строках мне, кажется, удалось ухватить одно из важных качеств, присущих ему -жажду познания, деятельности, неутомимость работы мысли.
Ты до краев наполнен жаждой Дерзать, творить. Но мнение мое -Ты не из тех, кто жажду утолит однажды,
Скорей, из тех, кто чувствует ее!
Однажды мы попали в фильм, снятый профессионалами. Нас была целая команда. В 1968 г. на Камчатке мы шли с полной выкладкой 160 км маршрутом от залива Жупанова до Долины гейзеров. Придя в ущелье, мы повстречались со съемочной группой, которая снимала фильм «В дорогу, в дорогу...». По замыслу авторов, фильм должен был показать Советский Союз глазами путешественников. Причем он снимался для круговой панорамы на ВДНХ. В то время это было всеобщим увлечением. Американский ее вариант, виденный мною как-то на выставке, назывался циркорама. Съемочная группа размещалась в центре долины гейзеров, оттуда было удобно снимать проходящих туристов. Нас, группу Алексеева, попросили поучаствовать в съемках. Мы проходили бурную реку, шли по мосту, мимо гейзеров. Сергей сказал мне, чтобы я вел группу какое-то время, а потом он вернулся к обязанностям руководителя. Так мы попали в фильм. Год спустя я был как-то на ВДНХ и посмотрел этот фильм. Увидев всех нас, я чуть было не закричал: «Это я вон там, седой, иду!». Совсем как в сказке «Лягушка-путешественница».
Еще одно свидетельство наших путешествий - глава из книги Василия Пескова (замечательного путешественника, натуралиста, журналиста, первого ведущего передачи «В мире животных») под названием «Камчатская скатерть». Там рассказывается о том, как была создана эта скатерть. Каждый из участников нескольких ту-
ристских групп, побывавших на Камчатке, расписался на скатерти, а девушки прекрасно вышили эти подписи. Есть там и наши с С.С. Алексеевым автографы. Очевидно, знаменитая скатерть до сих пор где-то хранится.
Как-то раз Сергей пришел ко мне домой с гитарой и сказал: «Мы же поем туристские песни, значит, должны научиться играть. Учись!». Я немного играл на фортепиано, но гитарой так и не овладел, к сожалению. Сергей Сергеевич взял труд на себя и уже вскоре успешно аккомпанировал. Меня всегда восхищало отношение С. С. Алексеева к музыке. У него нет музыкального образования, но он обладает каким-то удивительным даром чувствовать и понимать классическую музыку. Мы бывали на концертах в филармонии, и меня всегда поражало, как он умеет слушать музыку!
Еще одна черта, которая в нем поражает, это его способность ориентироваться в любых обстоятельствах, начиная с ориентировки на местности и заканчивая умением находить главные жизненные ориентиры. Это прирожденное свойство вожака. Куда бы он ни попадал, он быстро находил какие-то ориентиры, запоминал их, и мог уже уверенно вести группу. Вспоминается случай в Париже. Мы путешествовали втроем - Сергей Сергеевич, я и В.Ф. Яковлев. Я ранее уже как-то был в Париже, знал кое-какие знаменитые достопримечательности, но в целом плохо ориентируюсь в незнакомом месте, сразу же мог заблудиться. Мы немного прошлись и с
В.Ф. Яковлевым вернулись в гостиницу. Сергей походил по городу один, а вечером позвал нас и водил по Парижу так, как водят парижане. Он моментально освоился, хотя до этого никогда в Париже не был. Это настоящее искусство - умение из всех звеньев выделить главное, очистить основное от несущественных деталей, выбрать и принять нужное решение. Это качество проявляется в Сергее Сергеевиче и в отношении права, и в философии, и в жизни.
Все, что я говорю - это от души, все это пережито. Поверьте, не я его изображаю таким красивым, он просто был и остается таким. В «Анкете самопознаний в семье Достоевских» есть вопрос: «Назовите человека, который оказал на Вас наибольшее влияние». Я на него сразу же отвечаю: «С.С. Алексеев». Потом начинаешь вспоминать, что были же и другие влияния. В философском плане на меня значительное влияние оказал М.Н. Руткевич, мой научный руководитель, с которым у нас были подчас сложные отношения,
но тем не менее я считаю его своим учителем. Но С.С. Алексеев, бесспорно, повлиял на меня во многих отношениях - всеми своими делами, работой, жизнью, стилем общения с другими людьми, отношением к людям. Все это вызывало во мне вопрос: почему это так, и рождало ощущение, что это должно в меня войти, что я должен это понять и усвоить. Просто он такой человек!
Если бы в моей жизни не было Алексеева, я бы не защитил докторскую диссертацию. После защиты кандидатской я довольно быстро стал популярным преподавателем. В это время я был лектором обкома партии. Сергей Сергеевич слегка иронически относился к этой работе, но в целом сдержанно, с пониманием. Он даже помогал мне, когда возникали трудности с идеологически сложными формулировками. Я советовался, даже сверялся с ним. Инициативы в отношении работы с партийными органами он не проявлял. Когда было нужно решать какие-то организационные вопросы, связанные с наукой или изданием книг, он обращался в соответствующие отделы горкома, контактировал по работе, но не более того. К партийной работе он относился сдержанно, с тактом, пытаясь разобраться во всем. Был ли он предельно откровенен в своих сомнениях? Наверное, в его сердце все же «стучал пепел Клааса». То, что его отец репрессирован, не могло для него пройти бесследно. Но он старался не говорить об этом.
Когда Сергей Сергеевич защищал кандидатскую диссертацию, возник один примечательный момент. Это было еще до 1953 г. После успешной защиты ректор юридического института вызвал С.С. Алексеева в свой кабинет и спросил: «Что же Вы в заключительной речи после блестящей защиты не поблагодарили товарища Сталина?» Он тогда ничего не ответил. Его отношение к «идеологическому этикету» было особым. Он не возмущался, не критиковал власть, но и не хвалил ее. Вел себя достойно. Эту власть он не миловал и не прислонялся к ней. Даже став лауреатом государственной премии СССР за научные труды, Сергей Сергеевич не кичился этим и не менял своего отношения к власти. Однажды его как лауреата премии, а меня в качестве лектора обкома, пригласили на пленум обкома партии. Я еле-еле уговорил его надеть золотую медаль лауреата. Это был единственный раз, когда я видел на лацкане его пиджака эту медаль. Сомневаюсь, чтобы он
хотя бы еще раз ее надел. Впоследствии его не единожды награждали орденами и медалями.
— Знаете ли Вы, когда и как С. С. Алексеев пришел к философии?
— Длительные путешествия на байдарках мы чаще всего совершали вдвоем. Гребли и управляли рулем по очереди. Во время плаваний мы обычно пели или беседовали на самые разные темы. Я расспрашивал его о праве, он интересовался философией. При этом как бы невзначай, ненароком, он делал какие-то важные замечания, которым я поражался. Как я знаю, еще старшеклассником Сергей Сергеевич интересовался трудами некоторых философов, хотя систематического философского образования у него не было. Тем не менее, я могу сказать, что философом он был уже изначально. Ему присущ философский способ мышления - владение методологией, умение обобщать, анализировать, видеть целое за отдельными частями, разделять этимологию и семантику понятий и т.д. Все это чувствовалось и проявлялось в нем само собой, естественно. Но какие-то переломные моменты в недавней российской истории обостряли его интерес к философии, и он обращался к философской литературе. У С.С. Алексеева есть книга «Самое святое, что есть у Бога на земле...». Эта фраза принадлежит И. Канту, но, согласившись с Кантом по поводу значения права, Сергей Сергеевич изложил в этой книге собственное понимание кантовской философии права, показал ее непреходящую ценность и предложил свой вариант актуализации идей Канта применительно к современной эпохе. Вот это умение чувствовать и теоретически решать юридические проблемы, подключая философский анализ, всегда восхищало в Сергее Сергеевиче. Для меня он - изначальный философ. Во время наших разговоров на философские темы я всегда чувствовал его эрудицию. Он отвечал на вопросы немного подумав, но неизменно на философском уровне и философском языке. Чаще всего ему нужно было собраться, поразмышлять, но до всего он доходил сам. Меня до сих пор поражает его умение быть философом, мыслить философски.
— Как бы Вы определили сферу научных интересов, специализацию С.С. Алексеева?
— Сам Сергей Сергеевич говорит, что основная сфера его деятельности - это цивилистика. Но многие годы С. С. Алексеев был заведующим кафедрой государства и права юридического институ-
та. Значит, он и государственник. Он написал множество великолепных популярных учебников для студентов и школьников по проблемам государства и права. Очевидно, он в одинаковой степени и цивилист, и государствовед. Его отличает огромный масштаб юридического мышления. С.С. Алексеев великолепный теоретик, методолог. Но у него всегда есть и конкретный юридический материал. Он никогда ничего не делает в чистой абстракции, но всегда каким-то образом интегрирует и теорию, и практику. Особо его занимает идея «Право человека», которую он отличает от идеи прав человека. Право он считает высшей категорией. Когда Сергей Сергеевич руководил группой по разработке проекта Конституции РФ, он испытывал высшую радость от того, что они добились включения в начальные статьи проекта положения о правах человека как основе всей Конституции РФ. Он доказывал Б.Н. Ельцину необходимость того, что человек и его право должны стоять на первом месте, быть среди первых целей государства. Это - основная идея, выражающая смысл его концепции, это был смелый, решительный шаг, способный изменить многое в нашей жизни. Благодаря только этой идее новая Конституция РФ смогла бы конкурировать с конституциями лучших европейских стран. Но на Конституционном Совещании всем раздали переработанный вариант, уже не соответствующий духу проекта С.С. Алексеева и его группы. Положение о праве человека осталось, но сильно в урезанном виде. Это ослабило силу и демократический характер Конституции РФ. Существует много различных вариантов философии права, один из них - это путь от философии к праву. У
С. С. Алексеева совершенно особая философия права. Ядром в его концепции является философия, заключенная в самом праве. Это самый прогрессивный взгляд на философию права.
— Сергея Сергеевича нельзя упрекнуть в теоретической или жизненно-практической наивности. Однако несмотря на его глубокие критические суждения о соотношении права и политики в современной России в его книгах всегда есть оптимизм в отношении будущего правового состояния российского общества и государства. Как Вы думаете, на чем основан его исторический оптимизм?
— Сергей Сергеевич прекрасно представляет себе эволюцию правовой жизни общества, на этой основе он может прогнозировать процесс. Это оптимизм оправданный, основанный на рациональном познании диалектики развития права. Он глубоко верит,
что будущее развитие человечества связано с развитием права, что право - это инструмент, с помощью которого общество может быть устроено так, чтобы организация выступала как самоорганизация. В праве заключается высочайшая мера свободы человека, закрепленная в нормах права, регулирующих общественные отношения. Дух Гражданского кодекса и Конституции РФ, основные их направления постепенно находят свое воплощение. И то, и другое -законы прямого действия, которыми можно руководствоваться как рабочими нормами. Нужно сообразовывать жизнь с тем и другим. Как социальные институты ГК и Конституция РФ настраивают общество на следование определенным нормам, на определенные формы действия. В этом заключается их регулирующая функция.
Часто, когда я размышляю о чем-то насущном и сложном, я спрашиваю себя, как бы поступил Сергей? Вспоминаю его в тех или иных обстоятельствах. И решение приходит. Некоторые его поступки поначалу воспринимаются как сделанные рефлексивно, но потом оказывается, что каждый из них выверен даже в деталях. Однажды он участвовал в телепередаче, где подобралась излишне агрессивная аудитория, журналисты задавали не совсем корректные вопросы, атмосфера была напряженная. Он обхватил себя руками, как бы закрываясь от агрессии, и так продолжал отвечать на нелицеприятные вопросы в течение 30-40 минут. Это не было случайным действием. Мне кажется, у Сергея Сергеевича нет случайных действий, жестов, поз, мало что у него бывает спонтанным. Он обладает свойством мгновенно пропускать обстановку через сознание и действовать обдуманно. В его ответах всегда чувствуется четкость формулировки мыслей, некая строгая логика. Любую его речь сразу же можно записывать без корректировки. Это Божий дар, но это и результат труда. Сергей Сергеевич -великий труженик! Сергей - «ранняя пташка». Я от него научился рано вставать, делать пробежку, зарядку и садиться за работу. Такого режима он придерживается до сего дня.
Нам было интересно друг с другом общаться, нас связывали и элементы творческого содружества. Будучи заведующим кафедрой исторического материализма на философском факультете в УрГУ, я участвовал в некоторых творческих проектах и приглашал к работе Сергея Сергеевича. Мы издавали периодические сборники «Система категорий исторического материализма», в которые С.С. Алексеев
давал статьи, посвященные категориям права. Причем, одна его публикация оказалась стержневой, без нее сборник бы не получился.
Я прекрасно знаю его семью - жену, детей, внуков, это все замечательные люди. Зоя Михайловна, его жена, заслуженный юрист РФ, профессионал высшего класса, душа коллектива, очень трудолюбивый и скромный человек. О ней были написаны серьезные статьи в центральных газетах. Зоя Михайловна сыграла огромную роль в судьбе Сергея Сергеевича, она его большой, настоящий друг в жизни.
Долгие годы товарищества с Сергеем Сергеевичем - это счастье моей жизни. Я не знаю, могу ли с полным правом назвать себя его другом. Насколько я представляю, Сергей Сергеевич осторожно относится к этому слову. Друзьями он называет немногих - чаще всего тех, с кем был глубоко связан в профессиональном плане. Так он относится к Славе Хохлову, с которым их объединяла совместная работа над проектами Конституции РФ и Гражданского кодекса РФ. Сергей - мой товарищ по жизни, дорогой, близкий человек, существование, и даже мысленное присутствие которого придает особый смысл в жизни. Вот такой это человек, человечище.
