CC BY
292
ПРАВО
ЮРИДИЧЕСКИЕ ДОЗВОЛЕНИЯ И ОСОБЕННОСТИ ИХ ПРАВОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
В.В. Субочев, А.М. Шериев
Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД России. Россия, 119454, Москва, пр. Вернадского, 76. Северо-Кавказский институт повышения квалификации (филиал) Краснодарского университета МВД России. Россия, 360016, г. Нальчик, ул. Мальбахова, д. 123.
Статья посвящена исследованию основных правовых дозволений в российском праве - субъективных прав, свобод и законных интересов. В ней анализируется потенциал данных средств правового воздействия на общественные отношения, их общие черты и принципиальные различия; отстаивается точка зрения, согласно которой эффективность механизма правового регулирования во многом зависит от грамотного использования правовых дозволений; особое внимание уделяется такому правовому средству, как законный интерес; подчёркивается, что если субъективное право или свобода есть мера дозволенного (юридически возможного) поведения, гарантированная субъекту в целях удовлетворения его интереса, то законный интерес - качественно иное средство. Авторы предлагают рассматривать законный интерес как отражённую в объективном праве либо вытекающую из его общего смысла и в определённой степени гарантированную государством юридическую дозволенность, которая выражается в стремлениях субъекта пользоваться определённым социальным благом. Он также может в необходимых случаях обращаться к компетентным структурам за защитой в целях удовлетворения своих интересов, не противоречащих общегосударственным.
Качественное отличие законных интересов от субъективных прав и свобод заключается в том, что законные интересы - это возможность, гарантированная в меньшей степени, чем дозволенное поведение в рамках субъективного права или свободы. Законный интерес - всего лишь незапрещённость, предоставленная государством и в определённой мере поддерживаемая им. Субъективные же права и свободы - это прямая разрешённость действий, которой противостоит обязанность лица на конкретное поведение. Предлагается авторское видение специфики правового обеспечения дозволений в виде их охраны и защиты.
Ключевые слова: субъективное право, свобода, законный интерес, дозволение, правовое регулирование, охрана, защита, юридическое обеспечение, государство.
Эффективность правового регулирования различных сфер общественных отношений - тот критерий, который сегодня, в силу своей значимости и объективной актуальности, выдвигается на первый план как в научных исследованиях учёных-юристов, так и при разработке нормативно-правовых актов различных уровней. Вместе с тем мы полагаем, что использование специального юридического инструментария, обусловленного той или иной характеристикой правового воздействия на общественные отношения, вряд ли будет адекватным без полного осознания той роли, которую играют важнейшие правовые дозволения - субъективные права, свободы и законные интересы в механизме правового регулирования.
В отмеченной связи следует подчеркнуть, что именно сегодня дозволительный способ правового регулирования становится всё более востребованным. Уходит время преимущественного и далеко не всегда объективного использования запретов, ресурса негативной юридической ответственности, иных ограничений как единственно эффективных форм воздействия на поведение участников правоотношений. Складывающаяся на основе адекватного отражения социальных реалий юридическая практика свидетельствует о том, что именно дозволения, основу которых составляют субъективные права, свободы и законные интересы, призваны играть ведущую роль в механизме правового регулирования, приоритетом которого становится использование средств, стимулирующих либо позитивно сдерживающих нежелательный вариант развития правоотношений.
Мы солидаризируемся с позицией, согласно которой ведущее положение дозволений в системе воздействия на общественные отношения -это не чья-то прихоть, не решение «сверху», а таков закономерный итог эволюционного развития социума. Дозволения ныне прочно обосновались в политике, экономике, праве [2, с. 4]. Тем не менее потенциал обозначенных правовых категорий используется далеко не в полной мере, причиной тому являются как недостаточная теоретическая разработанность данных специально-юридических средств, так и отсутствие унифицированной позиции правотворческих структур относительно вкладываемого ими смысла в термины «субъективное право», «свобода» и «законный интерес». Это порождает не только длительные дискуссии среди теоретиков права, но и противоречивые позиции субъектов правоприменительной деятельности.
Выглядят не вполне убедительными получившие определённую научную разработку концепции охраны и защиты субъективных прав, свобод и законных интересов, оставляющие массу поводов для споров относительно признаков, дифференцирующих охрану и защиту. Мы полагаем, что субъективные права, свободы и законные интересы относятся к разновидностям дозволений, составляя основу одного из
важнейших способов правового регулирования -дозволительного. Субъективные права, являясь каркасом дозволительного способа правового регулирования и определяющим началом правового воздействия на общественные отношения, достаточно длительный период времени фокусируют на себе внимание учёных, чего нельзя сказать о свободах и законных интересах. Вместе с тем отмеченные категории - важнейшие средства реализации интересов субъектов права, образующие своеобразную триаду правовых механизмов удовлетворения потребностей и запросов личности. Остановимся на ней подробнее.
Несмотря на то что природа субъективных прав нашла достаточное отражение в трудах различных учёных, полного единства взглядов относительно сути последних мы констатировать не можем. На наш взгляд, следует разделять позицию тех исследователей, которые в субъективных правах видят прежде всего установленную и обеспеченную законом меру, вид возможного (дозволенного) поведения субъекта права [2; 6; 7]. Обеспеченное государством дозволенное поведение - сущность субъективного права. Как верно подчёркивает Н.И. Матузов, «определение субъективного права через категорию возможности вполне себя оправдало, прочно вошло в научный оборот, в теорию прав личности...» [7, с. 77].
Вместе с тем субъективное право - возможность особая. Субъективные права представляют собой сложную дозволенность, возведённую законодателем в ранг правовой возможности. Субъективное право есть дозволенность высшей категории и, по сути дела, ценится уже не столько своей дозволенностью, сколько возможностью, причём обязательно юридической. Гарантированная государством возможность определённого поведения, входящая в состав субъективного права, в чем следует согласиться с Л.А. Пусто-баевой, непосредственно материализуется в конкретном виде правомочия, несмотря на то, что «субъективное право» и «правомочие» -понятия неравнозначные [9, с. 48]. Правомочия, на наш взгляд, входят в структуру субъективного права, юридически закрепляют и оформляют гарантированную государством юридическую возможность.
В вопросе о количестве правомочий, входящих в состав субъективного права, также не наблюдается единства взглядов. Ряд специалистов обращает внимание на две возможности, предусмотренные субъективным правом [3, с. 133]. Е.А. Крашенинников, в частности, констатирует, что структурные элементы субъективного гражданского права - это правомочие на совершение положительных действий и правомочие требования [3, с. 133]. Более распространена точка зрения относительно трёх правомочий, образующих состав субъективного права [9, с. 49; 11, с. 316]. К обозначенным правомочиям традиционно относят:
- право на положительные активные действия управомоченного лица;
- право требования соответствующего поведения от обязанного лица;
- право на защиту субъективного права в случае его нарушения (или угрозы нарушения).
Мы считаем, что возможность, заключённая в рамках субъективного права, включает в себя четыре элемента:
1) возможность положительного поведения самого управомоченного;
2) возможность требовать соответствующего поведения от правообязанного лица;
3) возможность обращаться за защитой к компетентным государственным органам;
4) возможность пользоваться определённым социальным благом.
Другими словами, в единстве своих четырёх возможностей (элементов) субъективное право выступает как право-поведение, право-пользование, право-требование и право-притязание [7, с. 80]. Таким образом, мы считаем, что:
- субъективное право есть мера дозволенного (юридически возможного) поведения, гарантированная субъекту в целях удовлетворения его интереса;
- субъективное право - это, бесспорно, средство удовлетворения интереса;
- субъективное право - это обеспеченная государством возможность поведения, реализация которой производна от властных полномочий субъекта. Хотя Н.И. Матузов и предостерегает от использования «энергичных» оборотов и выражений, характеризующих «степень властности» управомоченного лица [7, с. 78], юридическая обязанность, корреспондирующая субъективному праву, а также возможность государственной защиты нарушенного (или оспариваемого) права - свидетельство той власти, которая принадлежит субъекту в рамках конкретной дозволенной меры поведения;
- субъективное право - это мера и основа активности личности. В эффективности устранения препятствий, стоящих на пути реализации прав субъекта, заключается эффективность функционирования механизма правового регулирования в целом.
Категорией, занимающей примерно аналогичную нишу с субъективными правами в обеспечении интересов участников правоотношений, выступают свободы личности. К сожалению, современная юридическая доктрина пока не свидетельствует о надлежащей научной разработке отмеченного института. Многочисленные употребляемые правотворческими органами словосочетания «субъективные права и свободы» не нашли дифференцированного анализа на страницах научных исследований, что оставляет не до конца решённым вопрос о том, почему компетентные органы разграничивают отмеченные средства правового регулирования. В этой связи значительную ценность представляет собой диссертационное исследование
К.Е. Игнатенковой, в котором автор пытается найти отличительные признаки прав и свобод как особых разновидностей дозволений [2, с. 121-136]. Обобщая проделанный К.Е. Игнатенковой анализ, можно увидеть, что автор находит следующие отличия в данных категориях:
1) свободы - разновидность не прав, а именно дозволений (Н.И. Матузов же относил свободы именно к разновидностям субъективных прав [7, с. 94]);
2) субъективные права - узаконенная возможность что-либо делать, осуществлять, а свободы - независимость, отсутствие ограничений и стеснений;
3) термин «свобода» призван подчеркнуть более широкие возможности индивидуального выбора, не очерчивая конкретного его результата.
К.Е. Игнатенкова предлагает определение понятия «свобода» как одного из основных видов дозволения, которое заключается в физической и духовно-нравственной неприкосновенности личности и предоставлении субъекту в данных сферах всей полноты существующих возможностей по распоряжению собой и своими действиями при обязательной гарантии запрета необоснованного внешнего вмешательства, в том числе со стороны государства в лице его органов и должностных лиц [2, с. 129]. С изложенными аспектами нельзя не согласиться. Вместе с тем в формально-юридическом смысле свободы мало чем отличаются от субъективных прав. Разве участник правоотношения не свободен в реализации субъективных своих прав? Зависим в использовании каких-либо из принадлежащих ему юридических возможностей? Стеснён или ограничен чем-либо в осуществлении гарантированной меры дозволенного? Аргументируя сказанное, обратимся к содержательным признакам (элементному составу) свобод.
Любая свобода (слова, совести, вероисповедания, союзов или ассоциаций и т.д.) - это:
а) возможность определённого поведения управомоченного лица (возможность высказывать мысли, отстаивать любую позицию, исповедовать свою религию и т.д.);
б) возможность требовать определённого поведения от обязанного лица (обязанными (пассивно обязанными) в данном случае является неопределённый круг лиц, противостоящий субъекту);
в) возможность обращаться за защитой своих свобод к компетентным органам;
г) возможность пользоваться социальным благом, заключённым в любой свободе.
Таким образом, видим, что свобода, будучи менее конкретно детализированной в правовых предписаниях, тем не менее предоставляет личности тот же объём правомочий, что и субъективное право. Исходя из изложенного, отличительные особенности, существующие между правами и свободами, на которые уже обращалось внимание, не влияют на юридиче-
скую нагрузку, которую несут отмеченные правовые средства. Обособляя различные стороны правового дозволения, субъективные права и свободы имеют «обобщённый» признак дифференциации, заключающийся лишь в форме использования практически идентичных средств, формирующих дозволительный способ правового регулирования.
Качественно же особым правовым средством дозволительного способа правового регулирования выступают законные интересы. Их мы предлагаем определять как отражённую в объективном праве либо вытекающую из его общего смысла и в определённой степени гарантированную государством юридическую дозволенность, выражающуюся в стремлениях субъекта пользоваться определённым социальным благом, а также в необходимых случаях обращаться за защитой к компетентным структурам - в целях удовлетворения своих интересов, не противоречащих общегосударственным [10, с. 86]. Качественное отличие законных интересов от проанализированных ранее средств - субъективных прав и свобод - заключается в том, что первые гарантированы субъектами правотворчества лишь в общем виде, как непротиворечащие закону стремления.
Несмотря на то что субъективные права и законные интересы выступают определённым способом правового обеспечения интересов участников правоотношений, лежащим в сфере дозволенного и атрибутивным правомерному поведению субъектов регулируемых правом отношений, принципиальные их различия заключаются в следующем:
- законный интерес нормой права, в отличие от субъективного права, конкретно не закрепляется. а ей лишь соответствует;
- если субъективное право носит индивидуально-определённый характер (определены носитель права, контрагент, все основные атрибуты поведения - его мера, вид, объём, пределы во времени и пространстве и т.п.), то законный интерес, не будучи в основном отражённым в законодательстве, не предусмотрен конкретными правовыми предписаниями;
- если субъективное право - более гарантированный способ удовлетворения потребностей и стремлений личности, то законные интересы - более распространённый, если первому корреспондирует юридически обеспеченная возможность, то на стороне второго - лишь незапрещённость и совокупность определённых факторов и обстоятельств, способствующих вероятной защите последних.
Природа законных интересов во многом объясняется тем, что нормативность права, в значительной степени отражённая в субъективных правах и обязанностях, не воплощает в себе исчерпывающим образом регулятивный потенциал права и не в полной мере способна объяснить его свойства как саморазвивающейся системы. Всегда есть то, что лежит за рамками
нормируемого правила поведения, вне границ субъективных прав и обязанностей. Это и является тем, что можно определить как законные интересы.
Количество интересов, которые нуждаются в правотворческой конкретизации и непосредственной охране, гораздо обширнее норм, составляющих законодательную основу регулирования общественных отношений. Право более статично, чем регулируемые им отношения. Оно почти всегда «отстаёт от жизни» как при упорядочении социальных связей, так и при опосредовании многообразных интересов. Также вполне понятно, что «законодатель зачастую не успевает «признать» (закрепить, оформить законом) появляющиеся новые социальные возможности и интересы.» [4, с. 30-31]. Поэтому и существуют интересы, которые пробивают себе дорогу в законотворческую материю, жаждут своего признания в субъективном праве, лоббируют право на существование в защищённом государством, гарантированном виде. Эти интересы, в случае их непротиворечия сущности и принципам права в целом, и можно назвать законными.
Ежемесячно в РФ принимается огромное количество нормативно-правовых актов. Существующая законодательная база, по крайней мере в количественном своём отношении, представляет огромный пласт нормативного материала, который и регулирует разнородные социальные процессы. Но те интересы, которые непосредственно не получили конкретного отражения, закрепления в нормах права, могут соответствовать «духу и принципам» уже существующего и отражаться по аналогии. Это - также законные интересы.
Законные интересы выступают одной из наиболее распространённых форм удовлетворения потребностей и запросов личности, которая, однако, напрямую не гарантируется государством наделением участника правоотношения соответствующим субъективным правом. Многие специалисты сходятся во мнении, что «предоставление любого субъективного права преследует цель удовлетворения того или иного интереса. Однако далеко не всегда интерес обеспечивается предоставлением субъективного права» [8, с. 182].
Законодатель даёт многочисленные основания к подобным заключениям, употребляя словосочетание «права и (или) законные интересы», «прав и охраняемых законом интересов». Таким образом, субъекты правотворчества (вольно или невольно) признают, что наряду с субъективными правами существуют законные интересы, в случае нарушения которых можно прибегнуть к помощи компетентных государственных органов.
Так, существование законных интересов, наряду с субъективными правами, объясняет причины экономического, количественного и качественного характера. В силу этого вполне
адекватным будет классифицировать законные интересы в зависимости от их обусловленности каждой из конкретных обозначенных выше причин:
- к законным интересам, вытекающим из экономических причин, относятся все те интересы, которые ещё нельзя обеспечить экономически таким же образом, как субъективные права (например, законные интересы граждан в установлении достойного уровня пенсионного обеспечения, который был бы в десятки раз выше прожиточного минимума и т.д.);
- к законным интересам, вытекающим из количественных причин, относятся все те интересы, которые право не смогло опосредовать в субъективные права в связи с быстро развивающимися общественными отношениями и в силу их индивидуальности, редкости (интерес субъектов правоотношений в том, чтобы законодатель расширил перечень объектов, которые могли бы стать предметом отношений финансовой аренды, включив туда земельные участки и отдельные природные объекты);
- к законным интересам, вытекающим из качественных причин, относятся те интересы, которые, в силу малозначительности,государ-ство не считает нужным «прописывать» в нормах права, но которые, соответствуя духу закона, в общем виде им гарантируются (законные интересы, связанные с тем или иным укладом семейной жизни, организацией досуга и др.).
Вместе с тем наличие законных интересов не означает реальной возможности их реализации. Существование законных интересов и механизм их реализации - два разных аспекта правового воздействия на общественные отношения. Возможно существование законного интереса, однако его осуществление изначально может быть исключено в рамках сложившихся определённым образом обстоятельств. Вместе с тем законный интерес зависит не только от сопутствующих его реализации факторов, но и от умения его отстаивать.
Особо подчеркнём, что все формы и способы правовой регуляции порождают законные интересы как соответствующие праву стремления, вместе с тем подобные стремления позволяют дополнить то, что право наметило, закрепило, тем самым находя новые, в том числе и непредсказуемые, способы сосуществования личного, общественного и государственного.
Законные интересы - проводник, мостик между правом и индивидом как элементом социума в регулятивном воздействии государственно-волевых установок на его сознание. Без законных интересов немыслима сама деятельность человека по выполнению правовых предписаний. Законные интересы - уникальное правовое средство. Несмотря на то что степень гаранти-рованности прав и законных интересов далеко не одинакова, последние не являются ущербной категорией, но несут вполне определённую регулятивную нагрузку, являясь неотъемлемым
элементом механизма правового регулирования. Более того, любая норма права продуцирует законные интересы как правомерные стремления к тому варианту поведения, которое данному предписанию соответствует, но полностью не укладывается в предлагаемый «модельный» шаблон государством санкционированного поведения.
Подводя промежуточный итог сказанному выше, отметим, что право по-разному опосредует интересы личности, дифференцированно закрепляя либо отражая их в нормативных предписаниях. Различная степень отражения тех или иных интересов в правовых нормах определяет дозволительный способ правового регулирования общественных отношений, под которым необходимо понимать механизм опосредования в правовых предписаниях возможность выбора участником правоотношения варианта поведения, способствующего наиболее полному удовлетворению интересов последнего, учитывающий диалектику сосуществования интересов личности, общества и государства [5, с. 45].
Вместе с тем дозволения (права, свободы, законные интересы) выступают важнейшими правовыми средствами, тем юридическим инструментарием, который, учитывая современные реалии, цементирует основу механизма правового регулирования. Учитывая изложенное, приходим к заключению, что, выступая правовыми средствами, отмеченные виды дозволений имеют определённые формы юридического обеспечения. Подчеркнём, что обеспечение - признак юридического средства. Помимо того что юридическое средство позволяет чётко увидеть место и роль различных юридических явлений в реализации интересов субъекта, оно обеспечивается государством. Вместе с тем различные средства обеспечиваются по-разному, несмотря на то, что каждое из них, в данном случае - субъективное право, свобода и законный интерес - самостоятельный объект юридического обеспечения.
Охрана субъективных прав, свобод и законных интересов - это обеспечительный правовой механизм, представляющий собой совокупность гарантированных государством стимулирующих и ограничивающих средств (юридических инструментов), позволяющих участнику правоотношений беспрепятственно пользоваться определённым социальным благом в рамках правомочий дозволительного характера, составляющих содержание прав, свобод и законных интересов.
Охрана - признак «правового бытия» таких юридических средств, как субъективные права, свободы и законные интересы, представляющий собой не только «готовность» к защите последних, но и иной специально-юридический инструментарий, определяющий их место в структуре механизма правового регулирования. Охрана нужна не только для возможной защиты. Субъекты правотворческого и правоприменительно-
го процессов совместными усилиями должны создать эффективный и самостоятельный правовой режим охраны правовых дозволений в форме субъективных прав, свобод и законных интересов, что призвано дифференцировать охрану и защиту в правозащитном механизме.
К субъектам охраны субъективных прав, свобод и законных интересов следует отнести все те полномочные органы, которые как правовыми, так и иными средствами (экономического, политического, организационного и т.д. характера) создают режим, способствующий беспрепятственной реализации прав, свобод и законных интересов. Такими субъектами выступает государство, правотворческие органы (субъекты правотворческого процесса), муниципальные органы власти, прокуратура, нотариат, структурные подразделения МВД России, адвокатура, профсоюзы, политические партии и движения, различные фонды, союзы и ассоциации. Субъекты договорных отношений также выступают одновременно и субъектами охраны прав, свобод и законных интересов. Судебная деятельность лишь косвенно охраняет правомочия, заключённые в рамках перечисленных дозволений, согласно той логике, что защищаться неохраняемые средства правового регулирования не могут, а защита предполагает изначальную охрану.
Правотворческие органы непосредственно не обозначают цель (либо цели) охраны прав, свобод и законных интересов. Употребляемое в нормативно-правовых актах расхожее словосочетание «в целях охраны», тем не менее не свидетельствует непосредственно о самих целях охраны. Основная (стратегическая, перспективная) цель охраны субъективных прав, свобод и законных интересов - обеспечение беспрепятственного удовлетворения субъектом своих интересов способами, предусмотренными дозволительным правовым инструментарием. Тактические цели охраны:
а) обеспечение требуемого, адекватного ситуации регулятивного правового воздействия на общественные отношения;
б) обеспечение результативности «прочих» юридических средств, используемых в механизме правового регулирования.
Защита же прав, свобод и законных интересов представляет собой обеспечительный правовой режим существования юридических дозволений. Он заключается в деятельности компетентных (управомоченных) лиц либо органов, способствующей реализации субъективных прав, свобод и законных интересов в
случаях, когда они нарушаются, оспариваются либо существует реальная угроза нарушения последних, а также связанный с восстановлением нарушенных прав, свобод и законных интересов либо добровольным удовлетворением требований обязанными субъектами. К видам защиты субъективных прав, свобод и законных интересов предлагается относить как государственную, так и негосударственную деятельность компетентных лиц и органов, устраняющую препятствия на пути реализации интересов субъектов права. Защита может осуществляться либо в материальной, либо процессуальной форме. Способы же защиты - это конкретные средства (меры ответственности, меры защиты и меры безопасности), используемые компетентным субъектом в нейтрализации препятствий реализации интересов.
Судебный вид защиты субъективных прав, свобод и законных интересов является доминирующим в механизме правового обеспечения анализируемых форм дозволений, несмотря на то, что объём правовых дозволений, подлежащих декларируемой судебной защите, не в полной мере определён. Вместе с тем роль судебной защиты в механизме правового регулирования не должна гипертрофироваться, тем самым умаляя значимость иных государственных и негосударственных структур в содействии оптимальному развитию правоотношений, так как судебные органы не в состоянии урегулировать все спорные моменты, препятствующие реализации субъективных прав, свобод и законных интересов.
Таким образом, ещё раз подчеркнём, что «охрана» и «защита» - не тождественные юридические категории, между которыми нельзя ставить знак равенства, что сведёт на нет попытки дифференциации двух значимых и специфических форм правового обеспечения юридических дозволений. Следует усилить юридическую доктрину концептуальными положениями, подтверждающими правомерность вышеизложенных тезисов. Юридическая практика ждёт новых рекомендаций относительно форм, методов, способов охраны и защиты как прав, так и в большей степени свобод и законных интересов. Права, свободы и законные интересы, выступая одной из форм выражения в правовом пространстве правомерных запросов участников правоотношений, одновременно являются мощнейшими специально-юридическими средствами, о грамотном использовании которых в настоящее время говорить ещё рано.
Список литературы
1. Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М.: Юридическое издательство Министерства юстиции СССР, 1947. 363 с.
2. Игнатенкова К.Е. Дозволение как способ правового регулирования. Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2006. 205 с.
3. Крашенинников Е.А. Интерес и субъективное гражданское право // Правоведение. 2000. № 3. С. 133-141.
4. Малеин Н.С. Охраняемый законом интерес // Советское государство и право. 1980. № 1. С. 27-35.
5. Малько А.В., Субочев В.В., Шериев А.М. Права, свободы и законные интересы: проблемы юридического обеспечения. М.: Норма: ИНФРА-М, 2010. 192 с.
6. Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия: Теоретические проблемы субъективного права. Саратов: Издательство Саратовского университета, 1972. 299 с.
7. Матузов Н.И. Правовая система и личность. Саратов: Издательство Саратовского университета, 1987. 294 с.
8. Нохрина М.Л. Гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004. 370 с.
9. Пустобаева Л.А. О понятии субъективного права // Правоведение. 1984. № 3. С. 47-59.
10. Субочев В.В. Законные интересы. М.: Норма, 2008. 496 с.
11. Хропанюк В.Н. Теория государства и права. М.: Омега-Л, 2000. 384 с.
Об авторах
Субочев Виталий Викторович - д.ю.н., профессор кафедры правового обеспечения управленческой деятельности МГИМО(У) МИД России. E-mail: ([email protected]);
Шериев Альберд Малилевич - к.ю.н., преподаватель кафедры специальных дисциплин Северо-Кавказского института повышения квалификации (филиал) Краснодарского университета МВД России. E-mail: ([email protected])
LEGITIMATE PERMISSIONS AND SPECIFITY OF THEIR ENFORCEABILITY IN MODERN
RUSSIA
V.V. Subochev, A.M. Sheriev
Moscow State Institute of International Relations (University), 76 Prospect Vernadskogo, Moscow, 119454, Russia
Northern Caucasus Institute of Advanced Training (branch) of Krasnodar University of Ministry of Internal Affairs of Russia, 123, Malbahova Street, Nalshik, 360016, Russia.
Abstract: The article investigates the basic legal permissions in Russian law - legal rights, freedoms and legitimate interests. Potential of these means of legal regulation is examined as well as their common features and essential differences. Authors argue that the effectiveness of the mechanism of legal regulation largely depends on the proper use of legal permissions. Particular attention is paid to such kind of legal mean as a legitimate interest.
The article draws attention to the fact that if a legal right or freedom are such kind of permissions which are guaranteed by the law in order to sustain certain demands of subjects of law, the legitimate interest is qualitatively different mean of regulation. The authors suggest considering a legitimate interest as reflected in the objective law legal possibility of subjects of law to enjoy certain social benefits and to seek protection from the state authorities in order to meet their interests which are not contradictory to provisions of law. Qualitative difference between legitimate interest and legal right and freedom is that the legitimate interest is an opportunity, guaranteed to a lesser extent than the permitted behavior within a legal right or freedom.
Legitimate interest is a mere permission, admitted by the state and to some extent supported by it. But legal right and freedom - are those means of regulation, which are directly approved and sanctioned by the state which presuppose duty of a person to a particular behavior. The author's vision of the specifity of legal enforcement of legitimate admissions is presented.
Key words: legal right, freedom, legitimate interest, admission, legal regulation, protection, defense, enforceability, legal support, state.
References
1. Bratus S.N. Juridicheskie litsa v sovetskom grazhdanskom prave [Legal Entities in the Soviet Civil Law] Moscow, Juridicheskoe izdatelstvo Ministerstva yustitsii SSSR Publ., 1947. 363 p. (In Russian)
2. Ignatenkova K.E. Dozvolenie kak sposob pravovogo regulirovaniya [Legitimate Admissions as the Method of Legal Regulation] Dis____kand. yurid. nauk. [J.D. sci. diss.] Saratov, 2006. 205 p. (In Russian)
3. Krasheninnikov E.A. Interes i subektivnoe grazhdanskoe pravo [Interest and Civil Legal Right]. In Pravovedenie -Jurisprudence, 2000, no. 3, pp. 133-141. (In Russian)
4. Malein N.S. Ohranyaemyi zakonom interes [Legitimate Interest]. In Sovetskoe gosudarstvo i pravo - Soviet State and Law, 1980, no. 1, pp. 25-35. (In Russian)
5. Malko A.V., Subochev V.V., Sheriev A.M. Prava, svobody i zakonnye interesy: problemy yuridicheskogo obespecheniya [Legal Rights, Freedoms and Legitimate Interests: Topical Issues of Enforseability]. Moscow, Norma, INFRA-M Publ., 2010. 192 p. (In Russian)
6. Matuzov N.I. Lichnost. Prava. Demokratiya: Teoreticheskie problemy subektivnogo prava [Personality. Rights. Democracy. Theoretical Aspects of Legal Right]. Saratov, Izdatelstvo Saratovskogo universiteta Publ., 1972, 299 p. (In Russian)
7. Matuzov N.I. Pravovaya sistema i lichnost [Legal Framework and Personality]. Saratov, Izdatelstvo Saratovskogo universiteta Publ., 1972, 294 p. (In Russian)
8. Nohrina M.L. Grazhdansko-pravovoe regulirovanie lichnyh neimushhestvennyh otnosheniy, ne svyazannyh s imushhestvennymi [Civil Regulation of Personal Non-property Relations Which are Not Connected With Property Relations]. St.Petersburg, Izdatelstvo R. Aslanova Juridicheskij tsentr Press Publ., 2004, 370 p. (In Russian)
9. Pustobaeva L.A. O ponyatii subektivnogo prava [About the Essence of the Legal Right]. In Pravovedenie -Jurisprudence, 1984, no. 3, pp.47-59. (In Russian)
10. Subochev V.V. Zakonnye interesy. [Legitimate Interests] Moscow, Norma Publ., 2008, 496 p. (In Russian)
11. Hropanyuk V.N. Teoriya gosudarstva i prava. [Theory of State and Law]. Moscow, Omega-L Publ., 2000. 384 p. (In Russian)
About the author
Vitaly Subochev - Doctor of Law, Professor, Department of Legal Support of Management of MGIMO (Moscow
State Institute of International Relations) University
Alberd Sheriev - Candidate of Law, Lecturer of the Department of special disciplines of Northern Caucasus
Institute of Advanced Training (branch) of Krasnodar University of Ministry of Internal Affairs of Russia
