CC BY
298
ПРОБЛЕМЫ ГРАЖДАНСКОГО И АРБИТРАЖНОГО ПРОЦЕССА
Иванова Е.А.,
аспирантка Московской государственной юридической академии
ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЙ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ИСТОЧНИКИ ИХ ОБЩЕОБЯЗАТЕЛЬНОСТИ
Вопрос о роли и месте судебного прецедента в правовой системе России, несмотря на официальное непризнание его источником права, издавна был и остается предметом многочисленных дискуссий. С момента создания Конституционного Суда РФ полемика по этому вопросу еще более обострилась и сосредоточилась на анализе правовой природы актов данного органа. Отчасти это было связано с тем, что нормы ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» от 21 июля 1994 г. №1-ФКЗ1 позволяли сторонникам признания прецедентного характера судебной практики найти дополнительные аргументы для отстаивания своей позиции. На сегодняшний день проблема не утратила своей актуальности и может быть сформулирована так: обладают ли правовые позиции Конституционного Суда РФ нормативным характером, а, соответственно, акты, их содержащие, качеством источников права или нет? В рамках настоящей статьи мы попытаемся ответить на более конкретный вопрос: может ли суд общей юрисдикции при осуществлении нормоконтроля в порядке, предусмотренном гл. 24 ГПК РФ, проверять оспариваемый нормативный правовой акт на соответствие его именно актам Конституционного Суда РФ, содержащим его правовые позиции по различным вопросам. Можно ли рассматривать их в качестве самостоятельного источника права, самостоятельного «объекта для сравнения»? При этом, говоря о самостоятельном характере актов Конституционного Суда, мы имеем в виду характер связи между ними и собственно Конституцией РФ, связи между конституционной нормой и выработанной в отношении нее правовой позицией. Следует отметить, что при формулировке гражданских процессуальных норм, регламентирующих порядок рассмотрения дел о признании недействующими нормативных правовых актов полностью или в части, законодатель допускает некое неоправданное, на наш взгляд, разночтение при определении перечня нормативных актов, на соответствие которым может проверяться оспариваемый акт. Так,
1 Далее — Закон о Конституционном Суде.
согласно ч. 1—2 ст. 251 ГПК речь идет о заявлении о признании нормативного правового акта противоречащим закону полностью или в части. В то же время в ч. 1 ст. 253 ГПК записано: «Суд, признав, что оспариваемый нормативный правовой акт не противоречит федеральному закону или другому нормативному правовому акту, имеющим большую юридическую силу (выделено нами. — Е. И), принимает решение об отказе в удовлетворении соответствующего заявления». Представляется, что последняя формулировка точнее, и законодателю следовало бы повторить ее и в ст. 251 ГПК. Однако погрешности юридической техники сейчас не главное. Главное — определить, можно ли теоретически и практически отнести акт Конституционного Суда к «другому нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу» или нет? Например, по одному делу заявитель обратился в Верховный Суд с заявлением о признании недействующим п. 47 Постановления Правительства Российской Федерации от 23 февраля 2007 года № 126 «О мерах по реализации Федерального закона «О федеральном бюджете на 2007 год», установившего выплату в 2007 году денежной компенсации военнослужащим взамен продовольственного пайка в размере 20 рублей в сутки. Заявитель ссылался при этом на то, что указанная правовая норма противоречит статье 14 Федерального закона «О статусе военнослужащих» в ее взаимосвязи с частями 2 и 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации и определениями Конституционного Суда Российской Федерации от 30 сентября 2004 г. № 379-О и от 5 ноября 2004 г. № 349-О1. Не будем здесь описывать суть дела целиком, важно, что в «отказном» определении по нему Верховный Суд записал следующее: «Не расходится это Постановление Правительства Российской Федерации в указанной части и с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации по рассматриваемому вопросу». Означает ли данный пример, что Верховный Суд РФ так или иначе признает за актами Конституционного Суда РФ, содержащими его правовые позиции по различным вопросам, нормативное значение, самостоятельное по сравнению с той конституционной нормой, в отношении которой они приняты? Являются ли указанные акты автономным источником права либо они должны рассматриваться наряду с Конституцией РФ с учетом того, что «решения Конституционного Суда не становятся ни частью конституционной нормы, ни самостоятельным источником права, но они наделяются Конституцией общеобязательной силой вследствие того, что являются ее особым самостоятельным продолжением»2? Обсуждаемый
1 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 18 октября 2007 г. № КАС07-542 // Справочная правовая система «КонсультантПлюс».
2 Котов О.Ю. Влияние решений Конституционного Суда России на гражданское судопроизводство. М.: Городец-Издат, 2002. С. 54.
пример, возможно, не столь ярко отражает суть проблемы, однако вполне возможна ситуация, когда заявитель обратится с требованием признать недействующим какой-либо нормативный правовой акт со ссылкой на то, что он противоречит правовой позиции Конституционного Суда, выраженной в том или ином акте. Вправе ли будет суд принять такое заявление?
Термин «правовая позиция» применительно к деятельности Конституционного Суда РФ используется довольно часто как в доктрине, так и в самом Законе о Конституционном Суде (ст. 73), однако легального определения этого явления на сегодняшний день не существует. В юридической литературе предлагаются разные определения правовой позиции. Одни исследователи определяют правовые позиции как правовые идеи, «представляющие собой выявленное судом “кристаллизованное право”»1. Другие — как «результат деятельности Конституционного Суда России по осуществлению толкования конституционных положений и соотносимых правовых норм, отражающих аргументированные суждения и выводы Суда по конкретным конституционно-правовым проблемам, из которых суд исходит в своих решениях»2. Третьи идут по пути перечисления основных признаков исследуемого объекта, к которым относят подконституцион-ность, устойчивость, обязательность и интерпретационность3. По нашему мнению, характеристика правовой позиции именно как «аргументированного суждения и вывода по конкретному вопросу» наиболее точно отражает сущность анализируемого явления. Можно дать следующее определение правовой позиции: правовая позиция Конституционного Суда РФ — это вывод Конституционного Суда РФ о толковании одной или нескольких статей Конституции РФ, используемый для решения конкретного конституционно-правового вопроса. Как справедливо заметил Б.С. Эбзеев, возможность нормативного, непосредственного толкования Конституции «не означает, что правовая позиция Суда, выраженная в решении по конкретному делу, распространяется лишь на участников конституционного спора, в связи с которым она была сформулирована»4. Таким образом, правовые позиции, выработанные Конституционным Судом по отдельным вопросам, имеют значение и в дальнейшем для разрешения иных конс-
1 Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: Сборник докладов. М., 1999. С. 116.
2 Волкова Н.С., Хабриева Т.Я. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации и парламент. М., 2005. С. 34.
3 См.: Кряжкова ОН. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: вопросы теории и практики. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 15.
4 Эбзеев Б.С. Толкование Конституции Конституционным Судом Российской Федерации: теоретические и практические проблемы // Государство и право. 1998. № 5. С. 7.
титуционно-правовых споров и распространяются на неопределенный круг лиц.
Попытаемся проанализировать аргументы, приводимые сторонниками признания актов Конституционного Суда источником права1. Как это ни парадоксально, одни исследователи такие аргументы вообще не приводят, другие говорят о нормативном характере указанных актов как о некой аксиоме, не требующей какой-либо аргументации. «Поскольку Конституционный Суд обладает самостоятельной правотворческой функцией, следует признать, что его решения приобретают прецедентный характер и становятся источниками права»2. «Современное законодательство придало постановлениям Конституционного Суда качество источника права»3. «Хотя, с формальной точки зрения, Конституционный Суд не относится к числу правотворческих органов, акты которого стояли бы выше актов парламента и президента, но по существу он таковым является. Существует презумпция конституционности каждого закона, но любые акты или их отдельные положения, признанные Судом неконституционными, утрачивают силу»4. Сходной точки зрения придерживаются также С.А. Авакьян, В.О. Лучин, О.Н. Доронина, Б.С. Эбзеев, Р.З. Лившиц и многие другие исследователи5.
В теории, кроме того, были предприняты попытки определить роль и место актов Конституционного Суда за рамками традиционной классификации правовых актов на нормативные и индивидуальные. «Юридическую природу решений Конституционного Суда нельзя однозначно отождествить ни с нормотворчеством, ни с правоприменением. По своей природе это особые решения государственного органа, принятые во исполнение Конституции, наделенные ею силой общеобязательности, декларирующие, исходя из известных конституционных принципов, содержание того или иного права
1 Безусловно, в данном случае мы имеем в виду источник права в узком смысле слова, понимаемый как форма закрепления правовых норм.
2 Более того, по мнению В.Д. Зорькина: «Юридическая сила итоговых решений Конституционного Суда превышает юридическую силу любого закона, а, соответственно, практически равна юридической силе самой Конституции» (Зорькин В.Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда Российской Федерации // Журнал российского права. 2004. № 12. С. 4—5).
3 Фокина М.А. Роль правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, иных высших судов в доказывании по гражданским делам: вопросы методологии // Гражданский процесс: наука и преподавание / Под. ред. М.К. Треушникова, Е.А. Борисовой. М.: Городец. 2005. С. 178.
4 Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М., 1999. С. 27.
5 См.: Авакьян С.А. Конституция России: природа, эволюция, современность. М., 1998. С. 206; Лучин В.О, Доронина О.Н. Жалобы граждан в Конституционный Суд Российской Федерации. М., 1998. С. 124—125; Эбзеев Б.С. Конституционный Суд РФ: правовая природа, функции, основные направления деятельности // Вестник Конституционного Суда. 1996. № 6. С. 18; Судебная практика. М., 1997. С. 3-5.
и на основе этого констатирующие конституционность или неконституци-онность норм текущего законодательства»1.
Если все же говорить об аргументах, приводимых сторонниками признания за актами Конституционного Суда качества источника права, то это, главным образом, следующие положения, базирующиеся на нормах Закона о Конституционном Суде:
— решение Конституционного Суда окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения (ч. 1 ст. 79);
— решение Конституционного Суда действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами. Юридическая сила Постановления Конституционного Суда о признании акта неконституционным не может быть преодолена повторным принятием этого же акта (ч. 2 ст. 79);
— акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу (ч. 3 ст. 79);
— толкование Конституции Российской Федерации, данное Конституционным Судом, является официальным и обязательным для всех органов государственной власти, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений (ст. 106).
Иными словами, тот факт, что решение Конституционного Суда, принятое по любому вопросу в рамках осуществления его компетенции (а соответственно, любое толкование в том или ином виде норм Конституции), является безусловно обязательным, распространяется на неопределенный круг лиц и не подлежит обжалованию, рассматривается в качестве основного довода в пользу нормативного характера актов Конституционного Суда.
Подобные выводы неоднократно подвергались справедливой критике. «Что касается актов Конституционного Суда РФ, то следует сказать, что с точки зрения Конституции РФ и других нормативных актов, регулирующих его деятельность, Суд в процессе своей деятельности не может создавать правовых норм. Он призван лишь толковать действующие нормы Конституции РФ, определять конституционность законов, нормативных актов Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ и т. д.... Акты Конституционного Суда, которые не могут создавать правовых норм, не могут рассматриваться в качестве источников конституционного права»2.
1 Котов О.Ю. Указ. соч. С. 56.
2 Кутафин О.Е. Предмет конституционного права. М.: Юристъ., 2001. С. 222.
См. также Кутафин О.Е. Источники конституционного права Российской Федерации. М.: Юристъ. С. 145-147.
Согласно ст. 1 Закона о Конституционном Суде: «Конституционный Суд — судебный орган конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства» (выделено нами. — Е. И). Согласно ч. 2 ст. 118 Конституции РФ: «Судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства». Исходя из данных нормативных положений, вряд ли можно усомниться в том, что Конституционный Суд — это в первую очередь орган судебный, а не законодательный, осуществляющий, пусть и в весьма специфической форме, судебную власть, и единственное легальное его полномочие в области правотворчества — это полномочие устранить ту или иную норму или акт целиком из правового поля. Но устранить не значит создать. Другой вопрос в том, насколько реальная практика осуществления этой власти соответствует тому статусу Конституционного Суда, который прописан в законе. В юридической литературе и периодике неоднократно отмечался тот факт, что в своих решениях Конституционный Суд не укладывается в рамки простого толкования правовых норм и фактически создает конституционные нормы права с позитивным содержанием1. Такая практика не только не укладывается в понятие толкования правовых норм, но и, по справедливому замечанию некоторых исследователей, свидетельствует о том, что «предпринимается попытка обосновать возможность (при формальном сохранении существующего текста Конституции и в обход предусмотренного в ней порядка) вносить в Конституцию поправки путем ее толкования Конституционным Судом»2. Подобная практика противоречит нормам, закрепленным в ст. 10, 11, 118, 125, 135 и 136 Конституции и не согласуется не только с понятием конституционного правосудия, но и с самой теорией разделения властей.
Еще более уместным аргументом к критике реальной практики Конституционного Суда выглядит замечание О.Е. Кутафина о том, что никто не поручал Конституционному Суду при осуществлении своих полномочий
1 Таким примером, в частности, может быть постановление Конституционного Суда РФ от 23 марта 1995 г. по делу о толковании ч. 4 ст. 105 и ст. 106 Конституции РФ, в котором Конституционный Суд записал: «Если Совет Федерации в течение четырнадцати дней не завершил рассмотрение принятого Государственной Думой федерального закона, подлежащего в соответствии со ст. 106 Конституции РФ обязательному рассмотрению в Совете Федерации, этот закон не считается одобренным, и его рассмотрение продолжается на следующем заседании Совета Федерации до вынесения решения о его одобрении либо отклонении». В то же время ч. 4 ст. 105 Конституции РФ звучит так: «Федеральный закон считается одобренным Советом Федерации, если за него проголосовало более половины от общего числа членов этой палаты либо если в течение четырнадцати дней он не был рассмотрен Советом Федерации».
2 См.: Байтин М.И. О юридической природе решений Конституционного Суда РФ // Государство и право. 2006. № 1. С. 6.
«давать какие-либо указания Федеральному Собранию РФ или подменять этот законодательный орган, устанавливая вместо него какие-либо нормы, даже временного характера»1. Так, в резолютивной части постановления Конституционного Суда от 27 января 2004 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений п. 2 части 1 ст. 27, частей 1, 2 и 4 ст. 251, частей 2 и 3 ст. 253 ГПК РФ в связи с запросом Правительства РФ говорится о том, что «Федеральному Собранию надлежит принять федеральный конституционный закон, в котором закреплялись бы полномочия Верховного Суда РФ по рассмотрению дел об оспаривании таких нормативных правовых актов Правительства РФ, проверка которых не относится к исключительной компетенции Конституционного Суда РФ, а также привести правовое регулирование, обеспечивающее проверку законности нормативных правовых актов судами общей юрисдикции, в соответствие с требованиями Конституции РФ и правовыми позициями Конституционного Суда РФ, выраженными, в том числе, в настоящем постановлении»2.
По нашему мнению, деятельность Конституционного Суда (в рамках осуществления юридически закрепленных полномочий) целиком и полностью укладывается в рамки правоприменения, акты, принимаемые им в порядке реализации своей компетенции, не что иное, как правоприменительные акты судебного, пусть и достаточно специфического, но судебного органа. Россия — не страна прецедентного права, и вряд ли когда-нибудь ей станет. И до тех пор, пока постановления Конституционного Суда официально не будут признаны источником права и не будет определено их место в системе других источников права России, они будут оставаться правоприменительными актами, актами опосредованного применения Конституции. Разница между решением Конституционного Суда и решением суда общей юрисдикции отражает сущностное различие между Конституцией и любым другим нормативным правовым актом.
Говоря об источниках обязательности судебных постановлений, проф. Н.А. Чечина в свое время писала: «Решение оказывает воздействие не только своей силой, своим авторитетом, а в первую очередь силой нормы права, применение которой зафиксировано судом в тексте решения»3. Постановление Конституционного Суда обладает безусловной обязательностью, но данное нормативное установление призвано подчеркнуть не особый статус актов
1 Кутафин О.Е. Предмет конституционного права. С. 224.
2 Подобная позиция сформулирована, в частности, в постановлении Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. по делу о толковании отдельных положений ст. 125, 126 и 127 Конституции РФ.
3 Чечина Н.А. Избранные труды по гражданскому процессу. СПб., 2004. С. 129.
Конституционного Суда РФ, а особое положение Конституции РФ1, «силу конституционной нормы» по сравнению со всеми прочими нормативными актами, поскольку, как совершенно справедливо замечено: «В цивилизованном правовом государстве господствует закон. Приоритет закона — это, прежде всего, верховенство и престиж Конституции государства»2.
Латунова Л.С.,
аспирант Государственного университета — Высшая школа экономики
К ВОПРОСУ О ПОДВЕДОМСТВЕННОСТИ КОРПОРАТИВНЫХ
СПОРОВ
Министерством экономического развития и торговли Российской Федерации разработан проект Федерального закона № 384664-4 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации (в части совершенствования механизмов разрешения корпоративных конфликтов»)3 (далее — законопроект), направленный на усиление правового инструментария для борьбы с «недружественными поглощениями», устранение благоприятных условий для ведения «корпоративных войн» с использованием административного ресурса, стабилизацию хозяйственного оборота и экономической ситуации в целом.
Законопроектом предполагается внесение в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 года4 (далее — АПК
1 Нельзя не отметить, что некоторыми исследователями подвергается критике исключение для актов Конституционного Суда возможности обжалования и отмены, и поставлен вопрос об изменении соответствующих норм Закона о Конституционном Суде, в том числе по основаниям их противоречия ч. 2 ст. 46 Конституции РФ. См.: Ефимичев С.П., Ефимичев П.С. Уголовно-процессуальное законодательство и решения Конституционного Суда РФ // Журнал российского права. 2001. № 1. С. 28—33; Байтин М.И. Сущность права. Саратов, 2001. С. 349—351; Он же. О некоторых коллизиях в сфере правового поля России и путях их решения // Право и политика. 2004. № 9. С. 8-9 и др.
2 Малеин Н.С. О прямом действии Конституции // Конституция и закон: стабильность и динамизм. М.: Юрид. книга, 1998. С. 33.
3 Проект Федерального закона № 384664-4 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации (в части совершенствования механизмов разрешения корпоративных конфликтов)» (ред., принятая Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации) // СПС «Консультант Плюс».
4 Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2002. № 30. Ст. 3012; 2004. № 31. Ст. 3216; 2004. № 45. Ст. 4377; 2005. № 14. Ст. 1210; 2006. № 1. Ст. 8; 2007. № 41. Ст. 4845; 2008. № 18. Ст. 1941; 2008. № 24. Ст. 2798; 2008. № 30 (ч. 1). Ст. 3594.
