19ББК 66.1(4Авс)52-17
Г. С. Рагозин
ЙОЗЕФ ФОН ХОРМАЙР: У ИСТОКОВ АВСТРИЙСКОГО КОНСЕРВАТИЗМА, 1803—1809 ГОДЫ
Период Французской революции и Наполеоновских войн означал появление новых официальных идеологий, поставивших под вопрос существование прежних систем взглядов и учений о государстве и репрезентацию власти. Этот процесс особенно сильно затронул германские государства, в том числе и боровшихся за гегемонию в Германии Пруссию и Австрию. Столкнувшиеся с появлением идей, движений и идеологий, нацеленных на изменение существующего устройства, изначально оба соперника за господство в Германии прибегали к полицейским методам противодействия интеллектуалам — сторонникам этих идей, а также начали вооруженное противостояние с новообразованной Французской республикой. Однако военные методы себя не оправдали: затягивание войны неблаготворно сказалось на экономике и вызывало социальное недовольство, а поражения прусских и австрийских войск повлекли за собой ухудшение боевого потенциала обоих государств. Полицейские меры проявили себя в не менее негативном ключе: усиление цензуры и слежки за лицами и обществами, подозреваемыми в покушении на основы существовавшего строя, подстегивали недовольство среди либеральных мыслителей и сторонников преобразований1. С другой стороны, австрийское руководство смогло сформировать в общественно-политическом дискурсе вокруг идей революции стойкую ассоциацию с иностранным вторжением2.
С появлением на политической сцене Франции и Европы Наполеона Бонапарта ситуация для Австрии и Пруссии обострилась
© Рагозин Г. С., 2017
Рагозин Герман Сергеевич — аспирант кафедры всеобщей истории высшей школы социально-гуманитарных наук и международной коммуникации Северного (Арктического) Федерального университета им. М. В. Ломоносова. gragozin92@gmail.com
еще сильнее: вследствие военных поражений оба государства лишились своего влияния в Германии. Произошел демонтаж австрийского господства в Италии, а переустройство Священной Римской империи завершилось сначала медиатизацией, прошедшей в пользу средних и крупных государств, а затем и роспуском империи, ставшим концом идеологии габсбургского универсализма, культивируемой с XVI века3. С другой стороны, была образована Австрийская империя, которая тут же встретилась с рядом проблем, доставшихся ей по наследству от конгломерата владений Габсбургов, связанного личной унией.
Австрия избежала полного разгрома, в отличие от Пруссии, но столкнулась с падением своего влияния в Европе. Хотя в целом державе Габсбургов удалось сохранить существовавшую государственную идеологию, пусть и частично, в связи с потерей Францем I короны Священной Римской империи, бывшей главным ретранслятором идеи универсалистской монархии. Это означало, что элементы репрезентации государственной власти в целом смогли сохранить работоспособность, помимо основных механизмов государственной власти. Тем не менее, страна столкнулась с рядом территориальных потерь, причем они коснулись не только итальянских или германских владений, но и «Наследных земель»: стали частью Баварии Тироль, Форарльберг и Ин-нская четверть, а итальянские владения были переданы сателлитам Наполеона. Пришедшим к власти сторонникам преобразований удалось обозначить их восприятие как повод для реванша в отношении Франции4. С другой стороны, начавшаяся дискуссия о реформах в государственном аппарате привлекла внимание общественности, причем не только к образу потенциальной государственной системы, но и австрийской идентичности5. В обсуждение включились как в Вене, так и в регионах: одним из примеров стал Тироль, где начал свою деятельность Йозеф фон Хормайр, которого современники часто называли основателем австрийской академической исторической школы.
Оказавшийся под баварской оккупацией Тироль оказался болезненным регионом для Баварского королевства. Один из наиболее активных союзников Наполеона, получивший приращения не только за счет медиатизации, но и отторжения австрийских территорий, столкнулся с сопротивлением местного населе-
ния, хоть и родственного культурно, но продолжавшего сохранять свою региональную и австрийскую идентичность и демонстрировать ее новым властям6. На это повлияла деятельность Хормайра как историка и политического деятеля, основоположника австрийского консерватизма и неоконфессионализма первой половины XIX века. Его взгляды не были статичны и взаимодействовали с политической реальностью Австрии и Германии этого периода, они прошли несколько этапов эволюции — от поддержки Габсбургов и отождествления с ними австрийской идентичности до критики и неприязни к ним после уголовного преследования и эмиграции. В данной статье рассматривается период деятельности Хормайра с 1803 по 1809 год, связанный со становлением австрийского консерватизма как одной из идеологий, определявших общественно-политический дискурс Австрии и Германии XIX века.
Как интеллектуальный и политический деятель, автор ряда произведений на историческую тематику Йозеф фон Хормайр вышел к широкой публике вскоре после заключения Австрией Прессбургского мира, который означал передачу Тироля Баварии. Это, а также другие, по его мнению, унизительные условия мирного договора стали поводом для ухода с дипломатической службы, хотя к проведению внешней политики он отношения не имел, будучи сотрудником Личного, Придворного и Государственного Архива Австрии (Haus-. Hof- und Staatsarchiv). Интеллектуальная деятельность стала реакцией, с одной стороны, на либерализацию общественной жизни в Австрии после ухода со службы ряда деятелей охранительного фланга политической системы империи, например Иоганна Антона фон Пергена, шефа тайной полиции, а с другой — на приход в государственный аппарат таких сторонников реформ и бескомпромиссной борьбы с Наполеоном, как Филипп фон Штадион и эрцгерцог Карл. В рамках ре-форматорско-патриотического дискурса, популярного и поддерживаемого в Австрии периода 1805—1809 годов7, Хормайр изначально обратился к проблематике истории того региона, где он родился и вырос — Тироля, чем, по его мнению, поддерживал связь Австрии с отторгнутой от нее территорией.
Первые работы Йозефа фон Хормайра, посвященные истории Тироля, увидели свет еще в 1803 году. Труд под названием
«Критические и дипломатические очерки об истории Тироля в средние века» был подготовлен на основе ряда неопубликованных источников из архивов католической церкви. Он представляет собой двухтомный сборник документов, касающихся отношений государства и церкви в период с завершающего этапа существования Римской империи до XIV века, хотя упоминаются некоторые договоренности Максимилиана I и Иосифа II с монастырями в южном Тироле касательно отдельных старых прав и привилегий8. Эти документы ранее находились в австрийских церковных архивах Тироля, Зальцбурга, Каринтии, Вены и частично в Германии — например во Франкфурте9. Итогом стал представленный комплекс источников по отношениям церкви и государства в выбранные периоды на примере взаимодействия высшей феодальной иерархии сначала варварских королевств, а затем империи и императора с настоятелями монашеских общин по ряду вопросов, и демонстрирующий определенную динамику этих отношений — от первых контактов времен краха Западной Римской империи до победы католической церкви в противостоянии с императором в XIII веке с охватом XIV века.
Двухтомник стал источниковедческой работой, повлиявшей на последующие труды Хормайра, а также на историческую мысль того времени. В нем были собраны свидетельства о развитии наиболее значимых тирольских монастырей, которые имели выход непосредственно на императора и располагали значительным влиянием в регионе и в католической церкви в целом. Они касались не только отношений светской власти и церковной иерархии, но и сведений о пожертвованиях монастырям, их установлении и положении в правовой системе государства. В двухтомнике преобладают императорские дипломы и грамоты монастырям, переписка их настоятелей, в том числе касательно юридической власти на сопредельных территориях.
Этот труд был подготовлен еще до ухода Хормайра с государственной службы в 1805 году. В тот момент он имел доступ к ряду материалов, в том числе церковных, в силу своего статуса директора государственных архивов. Оба тома снабжены вводными и заключительными комментариями, что свидетельствует о проведении автором анализа собранного материала
с целью его комплектования по хронологическому и частично юридическому критерию. Главное значение творчества Хормайра заключается в подготовке источниковедческой основы для последующего труда — «История графства Тироль».
Помимо этого, он был направлен на популяризацию истории этой земли в остальной Австрии, и особенно в Вене, среди высшего руководства империи и тех представителей общественного мнения, которые не были согласны с его передачей Баварии после Прессбургского мирного договора. Двухтомник начал конструирование образа Тироля как «священной земли» Австрии в общественно-политическом дискурсе эпохи Наполеоновских войн и связанных с этим мифов10. Всё это играло на руку тем интеллектуалам, чья деятельность определялась принадлежностью к католической церкви, сохранявшей свои позиции в репрезентации императорской власти в Австрии. С другой стороны, труд стал протестом Йозефинизму как практике полного подчинения церкви государству и устранения ее автономии11 вкупе с лишением политических прав, проведенным в один год с выходом первого тома из печати12.
Церковными иерархами, как сторонниками Йозефинизма, так и оппонентами, круг заинтересованных лиц не был ограничен: труд работал на реализацию идеологии Gesamtstaat, которая, помимо прочего, апеллировала к включенности Тироля в австрийскую империю и его прямой связи с Веной как центром империи, чем Хормайр оказывал влияние на высшее руководство империи. И хотя Тироль не всегда был адекватно встроен в существовавшие в Австрии связи, миф о его статусе как сакральном для остальной империи, и особенно наследных земель Габсбургов, начал формироваться благодаря систематизации исторического материала о функционировании монастырей на данной территории. Начиная с этой работы он стал одним из интеллектуалов, определяющих общественно-политический дискурс Австрии, вместе с Фридрихом фон Генцем и Адамом фон Мюллером, переехавшими из Пруссии в Вену и принявшими католицизм13.
Логическим продолжением двухтомного собрания документов по истории монастырей Тироля стала работа «История графства Тироль», вышедшая в двух томах в 1806 и 1808 годах. Этот момент ряд австрийских исследователей считают началом
деятельности Хормайра как идеолога движения за воссоединение Тироля с Австрией и мыслителя, чья интеллектуальная деятельность оказала влияние на главу движения и, позднее, лидера восстания — Андреаса Хофера. Примечательным является посвящение автора, представленное в первом томе: Хормайр обратился не только к высшим слоям тирольского общества, но и к остальной общественности этой земли, отметив их заслуги в защите Отечества. Вместе со словом «Vaterland» (Отечество) использовалась такая конструкция, как «Земля предков». Этим он задал основной посыл своего труда — поддержание региональной идентичности тирольцев как составляющей общеавстрийской идентичности и политического сознания в противовес попыткам Баварии лишить местное население своей культурной автономии14. Это можно проследить по языку, используемому Хормайром: слово «Vaterland» употребляется при оформлении оборонительного дискурса применительно к сохранению Тироля австрийским15.
Однако исключительно тирольским нарративом Хормайр не ограничивался: в предисловии он сделал акцент на изучение истории в школе как одну из наиболее важных составляющих знания человеком той страны, где он живет, и образовательного процесса в целом16. При этом автор начал конструирование «жертвенного нарратива», ставшего одной из составляющих мифа о тирольском восстании Андреаса Хофера, на что указывает использование таких выражений, как «возложить жизнь на алтарь Отечества». Таким образом, в контексте общеавстрийского государственного мифотворчества создавался тирольский миф, нацеленный на усиление существовавших связей этой земли с остальной Австрией в политическом сознании ее населения. Значительное внимание в контексте истории региона уделяется климатическим условиям, культуре, законам, которые, по мнению автора, тоже оказали заметное влияние на формирование тирольской идентичности, а также на особенности повседневной жизни местных жителей. На ее составляющие, связанные с экономикой и традициями региона, следовало обратить внимание в связи с их решающей ролью в развитии и включенности в жизнь остальной страны.
В методологическом плане это являлось отсылкой на работу Монтескье «О духе законов», в которой высказывались эти
идеи17. В определенной степени продолжался замысел предыдущей работы, связанной со сбором документов — немало сюжетов и отсылок в «Истории графства Тироль» имеется к истории церкви в регионе. Вместе с тем Хормайр в отношении тирольцев использовал концепт «немцы», тем самым включая их не только в австрийскую, но и немецкую общность на протяжении всей истории. В целом это находилось в рамках дискурса о «войне немецкой чести», находившего отклик у австрийской общественности после обращения к нему эрцгерцога Карла.
Рассматривая историю Тироля, Йозеф фон Хормайр начал ее отсчет с древнейших времен, то есть — с первого заселения данной территории по известным ему на тот момент данным. Работа по всем разделам сопровождалась краткой характеристикой доступных ему источников по тому или иному периоду. При этом не тиражировался «варварский стереотип» о догерманском населении данной территории. Каждая глава содержит краткий срез состояния региона на тот или иной промежуток. В первом томе Хормайр активно использует тезис о том, что активные миграции разных народов оказывали значительное влияние на культуру Тироля и формировали его исключительный статус. В первую очередь, освоение региона автор связывал с противостоянием местных жителей нерасполагающим к значительному освоению территории климатическим условиям и транспортной удаленностью от основных центров цивилизации. Этим формировался миф о самостоятельности данной территории и готовности ее жителей противостоять неблагоприятным условиям, начиная от климата и заканчивая вторжениями.
Первое германское присутствие в регионе Хормайр обозначил с периода миграции кимвров и тевтонов. Контактам римлян и германцев на территории нынешнего Тироля в книге отведено значительное место. Однако приоритет отдается германской культуре, а не римской или итальянской даже в разделе, посвященном взаимодействию германцев и римлян и сопровожденном обширными по объему примечаниями, извлечениями из текстов источников, а также сопоставительными таблицами названий местностей из немецких и итальянских диалектов18.
Во второй части первого тома рассматривается период средневековой истории Тироля. Хормайр активно обращался
к документам разного плана и многие из них включил в приложения. Фактически первый том был окончен периодом присоединения Тироля к австрийским владениям в XV веке19. Вторая часть первого тома во многом, в противовес первой, представляет собой собрание документов по средневековой истории Тироля. Отличием от «Критических и дипломатических очерков об истории Тироля в средние века» является то, что они обращаются к истории графства, а затем герцогства с позиции истории светской власти и ее взаимодействия с местным населением. «Критические и дипломатические очерки», по большей части, освещали проблематику отношений светской власти и церкви.
Вторая часть «Истории графства Тироль» обращала внимание и на социальную проблематику, в том числе отношения сеньоров-епископов с жителями подвластных им территорий20. Продолжение сбора источников по истории Тироля означало заявку на конструирование нарратива местной истории, сначала в контексте ее развития как отдельного образования, а затем его превращения в часть Австрии. На основе этого формировались дальнейшие мифы, связанные с ролью региона в развитии державы Габсбургов, и идеологическая работа по подготовке восстания Андреаса Хофера, взявшего идеи Хормайра на вооружение с целью репрезентации своей позиции в противостоянии Франции и Баварии и их действиям в адрес тирольского населения. Главный из мифов был, в первую очередь, связан с сакрализацией этих территорий, их лояльность церкви и императору считалась Хор-майром доказательством принадлежности Тироля Австрии и его связей с жизнью остальной империи.
С использованием нарратива региональной истории Хор-майр выводил одну из главных идей, которую примет на вооружение лидер тирольских повстанцев Андреас Хофер: в силу своего сакрального статуса, лояльности местного населения императору и католической церкви, статуса «места диалога империи и церкви» Тироль должен вернуться под власть австрийского им-ператора21. Это подкреплялось не только публикацией ряда исторических документов, но и их подборкой по данному критерию. Представляемые Хормайром идеи находили отклик в крестьянской среде Тироля, воспринявшей политику баварских властей как наступление на их культурную идентичность.
С учетом популярности в Австрии лозунга начала новой войны «Für Gott, Kaiser und Vaterland» это оказывало решающее влияние на отношение к повстанческим группам среди интеллектуалов и высшего руководства империи.
Следующим этапом интеллектуальной деятельности Йозе-фа фон Хормайра в Австрии стала подготовка двадцатитомного труда «Австрийский Плутарх», нацеленного на демонстрацию жизнеописаний правителей и государственных деятелей Австрии, увидевшего свет в период с 1807 по 1820 год. Появление первых двенадцати томов этого сочинения стало возможным благодаря внутриполитической обстановке в Австрии периода 1805— 1809 годов. В условиях дискуссии о реформах австрийского государства в его высшем руководстве, а также при позитивном восприятии идеи о реванше против Франции в новой войне стало возможным и необходимым конструирование общеавстрийского исторического нарратива22. С этого момента Хормайр вышел за пределы деятельности региональной истории и стал активно использовать доступный ему материал в силу статуса руководителя Личного, Придворного и Государственного Архива. Во многом способствовал появлению этого сочинения главный покровитель Хормайра эрцгерцог Иоганн, известный привлечением в свой круг общения либеральных мыслителей, и, косвенно, сторонник «войны немецкой чести» против Наполеона эрцгерцог Карл вместе с министром иностранных дел Филиппом фон Штадионом, автором ряда реформаторских инициатив и главным сторонником войны с Францией23.
«Австрийский Плутарх» вышел в формате биографических очерков о правителях династии Габсбургов и австрийских деятелях культуры и искусства. Исходя из названия, образцом для произведения послужили «Сравнительные жизнеописания» древнегреческого писателя и биографа Плутарха. Ориентация на культурные образцы Древней Греции была характерна для многих стран Европы еще с середины XVIII века: например в Пруссии, ставшей оппонентом Австрии в борьбе за господство в Германии, древнегреческие архитектурные элементы использовались в ряде репрезентативных зданий вплоть до 1820-х годов. Хор-майр во время подготовки двадцатитомника к печати собирал сведения о биографиях австрийских выдающихся деятелей, начиная
с первого Габсбурга на австрийском троне, герцога Рудольфа I, и заканчивая Францем II/I24, современником Хормайра.
На каждый том «Австрийского Плутарха» в среднем приходилось по четыре объемных очерка. Как правило, каждый том делился на две части: первая была посвящена правителям или регентам, вторая — известным деятелям, представлявшим страну. На монархах Австрии и императорах Священной Римской империи из рода Габсбургов очерки не ограничивались: в одном из томов представлены биографии чешских королей, например, Йиржи с Подебрад и Карла IV, а также бана Хорватии, Далмации и Славонии Николаса Црини и полководца времен Гуситских войн Яна Жижки. Это демонстрирует включение правителей негерманских земель в нарратив австрийской истории, которое Габсбурги пытались использовать в свою пользу при мобилизации полиэтничного австрийского общества с целью противостояния Наполеону.
В очерках, посвященных австрийским монархам, Хормайр делает акцент на их германскую и итальянскую политику. Это проявилось уже в самом первом очерке о Рудольфе I Габсбурге, где сюжеты о противостоянии некоторым германским князьям и итальянским городам являются одними из центральных в его биографии25. Помимо собственно биографии, перед очерком о правителе представлялась краткая информация о его основных жизненных вехах, династических браках и связях, полученных по их итогам. Из числа правителей высокого Средневековья наиболее представлены герцоги Рудольф I, Альбрехт I, а из позднего — Максимилиан I и Карл V. Последних Хормайр отметил как наиболее активных в создании и репрезентации идеологии имперского универсализма, в том числе в разрезе проведения внешней политики. При этом в очерке о Карле V особое внимание было уделено религиозному расколу Германии, автор представил апологетику действиям Карла и католической церкви в отношении протестантов, хотя фактически признал поражение католицизма на данном этапе, которое повлекло далеко идущие последствия не только для Германии, но и остальной Европы26.
Особое место среди военных деятелей XVIII века до Марии Терезии занял принц Евгений Савойский. В это же время в газете «Vaterländische Blätter für Österreichischen Kaiserstaat» он стал
объектом обширного государственного мифотворчества как «герой и защитник Австрии», вследствие чего очерк о нем и ряд газетных публикаций этого периода носят схожий характер27. И если авторы газетных очерков не претендовали на полноту в описании его деятельности и жизни, лишь ограничившись несколькими местами из переписки, пусть и соответствующим образом подобранными, то Хормайр сделал принца Евгения одной из центральных фигур своего труда. При этом очерк о его жизни изобилует большим количеством деталей, начиная от происхождения и заканчивая деятельностью на посту руководителя Гоф-кригсрата. Достаточно много внимания уделялось его стратегическим решениям в ходе той или иной кампании, участником которой он являлся.
Принца Евгения Хормайр обозначил как «неудовлетворенного ни результатами войны, ни началом мира», чем конструировал его образ в глазах читателя как человека, бывшего в состоянии полной готовности к действиям против внешних противников государства. В доказательство тому приводится совсем небольшой перерыв между войной с Турцией и войной за Испанское наследство, в которой деятельность полководца играла одну из решающих ролей в судьбе кампании28. Тиражирование образа полководца-героя играло на руку эрцгерцогу Карлу, бывшему сторонником «войны немецкой чести» против Наполеона29. При этом Хормайр не употреблял такие конструкции, как «национальный герой», «национальная армия», в своем очерке, посвященном полководцу, представляя его как лояльного, в первую очередь, Габсбургам, и в силу этого отождествлявшего себя австрийцем. В качестве примера такого отношения приводится девиз «Österreich über alles» — Австрия превыше всего, бывший лейтмотивом его деятельности, по мнению автора очерка30. Образ принца Евгения дополнялся еще и тем, что отражалась его готовность не согласиться с мнением императора. Это касалось вопросов отношений с Пруссией и начала войны за Польское наследство.
Такой перевес может объясняться, прежде всего, интересом идеологического плана: в условиях подготовки войны с Наполеоном приоритет отдавался тем деятелям, которые участвовали в защите империи Габсбургов как от внутригерманских,
так и внешних противников. В очерках о Валленштейне и Фердинанде III особое место отведено противостоянию со шведским королем Густавом II Адольфом. В Бранденбурге-Пруссии противостояние шведской оккупации также являлось одним из основополагающих мифов касательно создания прусского государства, так что отведение особой роли Валленштейну в идеологическом аспекте означало обоснование позиции Австрии как защитника Германии, а не собственных интересов, в противовес Берлину31.
Имя Валленштейна было поставлено в одном ряду с такими деятелями, как Йиржи с Подебрад и Матьяш Хуньяди (короли Чехии и Венгрии), которых обозначили как «людей из низового дворянства, сумевших при помощи духа и силы стать одними из первых людей своего государства»32. Виной трагического финала Валленштейна считали «действия внутренних врагов». По сути, тиражируя, с одной стороны, образ героического деятеля с активным самопожертвованием, а с другой — жертвы внутренних интриг, Хормайр задавал определенный мобилизационный посыл: необходимо содействовать сторонникам реформирования государственного устройства и армии и активно противостоять Франции в ее стремлениях к господству в Германии и Европе. И если антишведский дискурс был больше характерен для Пруссии в силу противостояния на Балтике, то в Австрии преобладал антифранцузский. Однако они оба нашли свое отражение в очерках о Валленштейне и Фердинанде III, причем если в очерке о первом преобладала антишведская составляющая, то в очерке о втором оба дискурса были представлены в одинаковой пропорции33.
Антифранцузский дискурс возобладал в очерке о Леопольде I, хотя в нем прослеживается и начало антипрусского дискурса, пусть и не столь явного на фоне нарратива о противостоянии Османской империи. Это было связано с персональным отношением Хормайра к Фридриху Вильгельму, курфюрсту Бранденбур-га, с одной стороны, а с другой — тем, что прусская проблема, по мнению Хормайра, на тот момент не была в числе главных на повестке дня Вены34. А в контексте бытовавшего в то время оборонительно-реваншистского дискурса становился приоритетным миф о победоносном отражении турецкой угрозы и противостоянии попыткам гегемонии Франции в Европе, поэтому Бранден-бургу-Пруссии внимания было уделено немного. Исключением
стал очерк о Марии Терезии, в связи с ее противостоянием Фридриху II в борьбе за господство в Германии. Действия Фридриха были представлены как попытка экспансии и слома существующего устройства Империи и Европы, а также нарушения ранних договоренностей.
Поскольку проблематика государственных реформ в общественно-политическом дискурсе Австрии 1805—1809 годов была одной из наиболее востребованных, то в очерки включалась деятельность таких сановников, как граф Кауниц и граф Зинцен-дорф. Причем первому в 12-м томе был отведен отдельный очерк. Оба являлись инициаторами и проводниками реформ государственного аппарата, экономики и финансов, социального устройства, образования и науки, армии, права и судопроизводства. Более того, оба деятеля были сторонниками перестройки отношений церкви и государства в Австрии. Исходя из этого, Хормайр счел уместным упомянуть о их наследии в своих очерках, что было откликом на инициативы Филиппа фон Штадиона, бывшего министром иностранных дел35. Вместе с тем, период Марии Терезии подвергся определенной мифологизации как эпохи реформ, расцвета культуры и противодействия внешней угрозе. То же самое коснулось и ее личности, что можно проследить по эпитету «Семирамида», по сравнениям с такими монархами, как королева Дании Маргарита и королева Англии Елизавета, российская императрица Елизавета Петровна36.
Преемник Марии Терезии, Иосиф II, тоже не был обойден вниманием в качестве сторонника реформ, хотя Хормайр критиковал его за конфликт с Венгрией, а также незаконченность ряда инициатив и реформ, которые остались в наследство Леопольду II и Францу II/I37. Царствования последних были представлены в формате хроники, а не очерка, что можно объяснить избирательным доступом Хормайра к источникам. При рассмотрении периода царствования Франца II/I особое внимание отводилось противостоянию с Францией, а также тем членам окружения императора, которые способствовали его продолжению, в том числе эрцгерцогу Карлу. В целом, характеристика недавнего Пресс-бургского мирного договора представляет его как «вынужденный мир», «перемирие» перед дальнейшим противостоянием38. Достаточно нейтрально Хормайр изложил события роспуска Священной
Римской империи, что вписывалось в общественные настроения и официальную позицию двора Габсбургов того времени39.
Вниманием пользовались не только монархи, государственные чиновники и военачальники, но и деятели католической церкви, которых Хормайр включил в нарратив австрийской истории. Примером стал кардинал Франц фон Дитрихштейн, представлявший интересы Габсбургов при папском дворе и бывший во главе Ольмюцкого епископства, а также участвовавший в работе государственного тайного совета в Вене. Помимо Дитрих-штейна, из числа духовенства в «Австрийский Плутарх» попал Петер Пазманьи, примас Венгрии, а затем кардинал, оказывавший содействие Габсбургам во время диалога с венгерской аристократией в первой половине XVII века. Католической церкви Хормайр уделял много внимания в предыдущих работах, и этими очерками он продолжил свои изыскания, отражая на примере Дитрихштейна и Пазманьи роль церкви в государственном строительстве державы Габсбургов и сохранении ее единства, особенно в условиях постоянной внешней угрозы. Кардинал получил характеристику, с одной стороны, идеолога, а с другой — медиатора противоречий, существовавших в высшем руководстве Австрии периода Тридцатилетней войны40.
Наряду с военачальниками в «Австрийском Плутархе» нашлось место интеллектуалам и деятелям искусства, работавшим в землях Габсбургов. Одним из наиболее характерных и репрезентативных очерков, представленных в этом издании, стала биография Яна Амоса Коменского, известного своими трудами по педагогике и дидактике и создавшего целую систему обучения, бывшую довольно активно в употреблении во всех странах Европы и Америки. Несмотря на то что взгляды Коменского на политику Габсбургов в Чехии заметно расходились с ней, отведение педагогу целого очерка было характерным признанием роли чешских земель в интеллектуальном развитии империи Габсбургов, которая позиционировала себя как «культурный центр Германии и Европы». Далее следовал очерк о Михаэле Дени, внесшем заметный вклад в развитие библиотечного дела Австрии и работавшего в придворной библиотеке. Не менее репрезентативными были представленные биографии Вольфганга Амадея Моцарта, в которых отводилось достаточно заметное место его связям
с высшими слоями австрийского общества. В отношении композитора Хормайр использовал выражение «Шекспир музыки»41.
По итогам публикации очерков Хормайра в общественном мнении Австрии сформировался «Пантеон» деятелей австрийской истории, науки, государственного управления и культуры, пример которых стал использоваться в пропаганде в пользу противостояния с Наполеоном и поддержки сторонников реформ. В нем оказались, помимо императоров из династии Габсбургов, полководцев и государственных деятелей, монархи негерманских королевств, ставших частью Австрийской империи. Конструирование «общеимперского Пантеона» стало характерной чертой, с одной стороны, в создании исторического нарратива всей державы Габсбургов и формировании исторической традиции, а с другой — примера мифотворчества в пользу немецкого национального движения в Австрии с привлечением интереса негерманских народов к своей истории. Такая тенденция оставалась вплоть до заключения Шенбруннского мира, означавшего поражение Австрии в очередной войне. Вместе с этим из государственного аппарата ушел ряд сторонников реформ, а их место заняли консерваторы, которые обратили продукты интеллектуальной деятельности Хормайра в иное русло, пусть и схожими со сторонниками реформ методами. Основу для этого заложило то, что более заметными на фоне остальных деятелей австрийской истории, в том числе негерманских территорий империи, выглядели представители династии Габсбургов.
С формированием основного исторического нарратива Австрии, начатого Йозефом фон Хормайром, началось становление идей австрийского консерватизма. В первую очередь, он делал источником своих идей исторический миф, кристаллизованный в нарратив об общеавстрийском и имперском прошлом, который затем представлялся широкой общественности посредством тех или иных методов. С учетом того, что в «Австрийском Плутархе» основное место отводилось монархам из династии Габсбургов, формирующееся политическое движение делало свою основную ставку именно на сохранение австрийской монархии и правящего дома как гаранта австрийской государственности, а также его влияния в Германии и Европе. Для обоснования своих позиций, в том числе, задействовался исторический
нарратив, причем не только австрийский, но и из истории Чехии и Венгрии, что работало на идеологему Gesamtstaat, достигшую своего логического оформления в официальную идеологию с созданием Австрийской империи в 1804 году и нацеленную на интеграцию всех владений Габсбургов в единое государство с его последующим сохранением.
В условиях распада Священной Римской империи и установления институтов наполеоновского господства над Германией шло обращение к австрийской идентичности, пусть и в рамках общегерманской на данный момент, построение и существование которых было связано с консервацией династии Габсбургов у власти при обновлении существующих политических, экономических и социальных институтов. Консервативный нарратив трудов Хормайра был подхвачен рядом других общественных деятелей того периода, а также получил ряд сторонников в государственном аппарате. Наиболее активным последователем нарратива Хормайра в дискурсе региональной истории стал Ан-дреас Хофер, возглавивший Тирольское восстание и апеллировавший к идеям, которые были изложены в трудах, посвященных истории этого региона, с одной стороны, а с другой — к государственной идеологии, проходившей под лозунгом «Für Gott, Kaiser und Vaterland»42, которая оказала свое влияние на формирующийся австрийский консерватизм. При этом идеи Хормайра заложили основу для деятельности преемника Штадиона на посту министра иностранных дел, а затем канцлера Австрии Клеменса фон Меттерниха и изменения им существующего общественно-политического дискурса в сторону консервативно-охранительного, а также германской политики после 1809 года; они исходили, в первую очередь, из сохранения полиэтничной австрийской государственности и одного из ее главных символов — правящей династии Габсбургов.
Основными составляющими консервативной идеологии в период 1805—1809 годов Йозеф фон Хормайр определил репрезентацию правящей династии Габсбургов в формате сакрализации, во-первых, и конструирования образа «австрийских монархов» при помощи исторического нарратива, во-вторых, а также католическую церковь. В условиях краха проекта Ecclesia Germanica и распада Священной Римской империи Хормайр предпринял
попытку привлечь австрийскую католическую иерархию на сторону австрийской имперской идентичности и проводников реформ сначала посредством включения ее в нарратив региональной истории, вписанной в общеавстрийский контекст. Тем самым появилась предпосылка для такого явления посленаполеоновской Германии и Австрии, как неоконфессионализм: начиная с 1815 года католическая и протестантская церкви становятся активными участниками дискуссии между государством и обществом, в том числе в вопросе конституционных преобразований и формирования немецкого национального государства.
В представленный период деятельность Йозефа фон Хор-майра как одного из основных австрийских интеллектуалов консервативного спектра была направлена в основном на оформление исторического нарратива, который частично лег в основу консервативной идеологии в Австрии XIX века. Руководствуясь главными, по его мнению, паттернами австрийской идентичности того периода, он способствовал ее трансформации по имперскому образцу, для чего прибегал к легитимации Австрии как классической империи с давними традициями и правом на данный статус, чем заложил одну из основных составляющих консервативной идеологии в империи. Вместе с этим, идеи Хормайра находили отклик не только среди столичных интеллектуалов и политических деятелей, но и региональных, чем оказали влияние на поддержание тирольской идентичности и ее связи с Австрией в контексте противостояния внешней угрозе.
Примечания
1 Reinalter H. Soziale Unruhen in Österreich im Einflußfeld der Französischen Revolution // Geschichte und Gesellschaft. Sonderheft. 1988. Vol. 12 : Soziale Unruhen in Deutschland während der Französischen Revolution. S. 193.
2 Cole L. Nation, Anti-Enlightenment and Religious Revival in Austria: Tyrol in the 1790's // The Historical Journal. 2000. Jun. Vol. 43, № 2. P. 478—479.
3 Wilson P. H. Bolstering the Prestige of Habsburgs: the End of the Holy Roman Empire in 1806 // The International History Review. 2006. Dec. Vol. 28, № 4. P. 712.
4 Vocelka K. Österreichische Geschichte, 1699—1815. Glanz und Untergang der Höfischen Welt : Representation, Reform und Reaktion im Habsburgischen Vielvölkerstaat. Wien, 2001. S. 134.
5 Bérenger J. A History of the Habsburg Empire, 170—1918. N. Y. ; L., 1997. P. 126—127.
6 Cole L. Op. cit. P. 478—479.
7 Данн О. Нации и национализм в Германии, 1770—1990. СПб., 2003. С. 66.
8 Hormayr J. von. Kritisch-diplomatische Beytrage zur Geschichte Tirols im Mittelalter. Wien, 1803. Bd. 1. Abt. 1. S. 9 ; Abt. 2. S. 9.
9 Ibid. S. 68.
10 Sévillia J. Le Chouan du Tyrol: Andreas Hofer contre Napoléon. Paris, 1991. P. 31.
11 Beales D. Joseph II. Cambridge, 2009. Vol. 2 : Against the world. P. 314— 326.
12 Этот процесс более известен как медиатизация и привел, помимо прочего, к ликвидации целого ряда германских государств, возглавляемых церковными иерархами в 1803 году.
13 Vocelka K. Op. cit. S. 134.
14 Forcher M. Anno Neun. Der Tiroler Freiheitskampf von 1809 unter Andreas Hofer : Ereignisse, Hintergründe, Nachwirkungen. Innsbruck-Wien, 2013. S. 9—11.
15 Hormayr J. von. Geschichte der geforsteten Grafschaft Tirol. Tübingen, 1806. Bd. 1. Abt. 1. S. II.
16 Ibid. S. VI.
17 Ibid. S. VIII.
18 Ibid. S. 146.
19 Ibid. Abt. 2. S. 37.
20 Ibid. S. 91.
21 Sévillia J. Op. cit. P. 31.
22 Vocelka K. Op. cit. S. 275.
23 Ingrao C. The Habsburg Monarchy, 1618—1815. Cambridge, 1994. P. 234.
24 По нумерации Священной Римской империи — Франц II. По нумерации Австрийской империи — Франц I.
25 Hormayr J. von. Österreichischer Plutarch. Wien, 1807. Bd. 1. S. 40—41.
26 Ibid. Bd. 6. S. 103—107.
27 Prinz Eugen an den Hofkanzler Grafen von Strattman, 19.08.1704. Цит. по: Vaterländische Blätter für Österreichischen Kaiserstaat, 31.03.1809. URL: http://anno.onb.ac.at/cgi-content/anno?aid=vlb&datum=18090331&seite= 5&zoom=46. (дата обращения: 12.02.2017) ; Brief des Königs in Preußen Friedrich Wilhelm I. an Kaiser Karl IV. von 20. November 1730. Цит. по:
Vaterländische Blätter für Österreichischen Kaiserstaat, 01.11.1808. URL: http://anno.onb.ac.at/cgi-content/anno?aid=vlb&datum=18081101&seite= 1&zoom=33 (дата обращения: 12.02.2017).
28 Hormayr J. von. Österreichischer Plutarch. Bd. 3. S. 91—92.
29 Armee-Befehl Sr. Kaiserl. Hoheit des Generalissimus Erzherzog Karl. Vaterländische Blätter für den Österreichischen Kaiserstaat, 4.04.1809. URL: http://anno.onb.ac.at/cgi-content/anno?aid=vlb&datum=18090404&seite= 1&zoom=33 (дата обращения: 11.04.2017).
30 Hormayr J. von. Österreichischer Plutarch. Bd. 3. S. 149—150.
31 Ibid. Bd. 1. S. 120—121.
32 Ibid. S. 152.
33 Ibid. Bd. 9. S. 20—30.
34 Ibid. S. 120—122.
35 Ibid. Bd. 11. S. 107—108.
36 Ibid. S. 123—124.
37 По нумерации императоров Священной Римской и Австрийской империй.
38 Hormayr J. von. Österreichischer Plutarch. Bd. 12. S. 141—142.
39 Wilson P. H. Op. cit. P. 712.
40 Hormayr J. von. Österreichischer Plutarch. Bd. 3. S. 68—69.
41 Ibid. Bd. 8. S. 129.
42 Во имя Господа, Кайзера и Отечества. Этот девиз был характерен, в том числе, для «войны немецкой чести» 1809 года.
