CC BY
758
Для корреспонденции
Багрянцева Ольга Викторовна - доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории пищевой токсикологии и оценки безопасности нанотехнологий ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии», профессор кафедры гигиены питания и токсикологии Института профессионального образования ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России (Сеченовский университет)
Адрес: 109240, г. Москва, Устьинский проезд, д. 2/14 Телефон: (495) 698-54-05 E-mail: bagryantseva@ion.ru
Багрянцева О.ВЛ 2, Евстратова А.Д.1, Хотимченко С.АЛ 2
Иессотоксины: оценка риска для здоровья населения. Обоснование регламентов содержания в морепродуктах
Yessotoxin: risk assessment for public health. Justification of regulations of content in seafood
Bagryantseva O.V.1, 2, Evstratova A.D.1, Khotimchenko S.A.1, 2
1 ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии», Москва
2 ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России (Сеченовский университет)
1 Federal Research Centre of Nutrition, Biotechnology and Food Safety, Moscow
2 I.M. Sechenov First Moscow State Medical University
Йессотоксин и его производные (около 90) выделены из водорослей, относящихся к видам Protoceratium reticulatum, Gonyaulax cf. Spinifera, Lingulodinium polyedrum и беспозвоночных организмов, питающихся этими водорослями. Некоторое время йессотоксины относились к группе диарейных токсинов. Впоследствии исследования возможного влияния йессотоксинов на активность щелочной фосфатазы позволили исключить их из этой группы. Йессотоксин вызывает нарушение поступления кальция в клетки, что в свою очередь влияет на работу кальций-кальмодулиновой системы и, таким образом, отражается на гомеостазе организма в целом. Показано, что йессотоксин индуцирует двухфазное изменение концентрации циклического аденозинмонофосфата - начальное увеличение с последующим относительным снижением - в течение нескольких минут после добавления токсина в культуру клеток лимфоцитов. Установлено влияние йес-сотоксина на иммунную систему, что выражается в увеличении количества цитокинов за счет повышения экспрессии кодирующих их генов. Йессотоксин влияет и на процессы клеточной адгезии через E-кадгерин и, таким образом, может быть фактором развития болезни Альцгеймера. Установлено, что йессотоксин вызывает развитие апоптоза. При этом индукция гибели клетки включает в данном случае все 3 механизма: апоптоз, параптоз и аутофа-гию. Острая токсичность йессотоксина составляет, по различным данным, от 100 до 500-750 мкг на 1 кг массы тела. Безопасный уровень при остром воздействии (acute reference dose, ARfD) йессотоксина - 25 мкг на 1 кг массы тела в сутки. Результаты анализов на содержание йессотоксинов в мясе моллюсков показали, что ни в одном из исследованных образцов содержание
Для цитирования: Багрянцева О.В., Евстратова А.Д., Хотимченко С.А. Йессотоксины: оценка риска для здоровья населения. Обоснование регламентов содержания в морепродуктах // Вопр. питания. 2018. Т. 87, № 3. С. 18-29. doi: 10.24411/0042-8833-2018-10027 Статья поступила в редакцию 03.04.2018. Принята в печать 11.05.2018.
For citation: Bagryantseva O.V., Evstratova A.D., Khotimchenko S.A. Yessotoxin: risk assessment for public health. Justification of regulations of content in seafood. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2018; 87 (3): 18-29. doi: 10.24411/0042-8833-2018-10027 (in Russian) Received 03.04.2018. Accepted for publication 11.05.2018.
йессотоксинов не превысило 3,75 мг эквивалентов йессотоксинов на 1 кг мяса моллюсков. Данный уровень был принят Европейским союзом в качестве максимально допустимого содержания йессотоксина в моллюсках (Регламент ЕС № 786/2013). Представленные данные о механизме действия, токсичности и распространенности йессотоксинов делают необходимым введение регламента их содержания в морепродуктах, размещаемых на рынках Евразийского экономического союза.
Ключевые слова: йессотоксин, оценка рисков, механизмы действия, токсичность, регламентация содержания в моллюсках
Yessotoxin and its derivatives (about 90) are isolated from algae belonging to the species Protoceratium reticulatum, Gonyaulax cf. Spinifera, Lingulodinium polyedrum and from invertebrate organisms that feed on these algae. Previously yessotoxin have been associated with the group of diarrheal toxins. Later studies of the possible impact of yessotoxin on the activity of alkaline phosphatase allowed to exclude them from this group. Yessotoxin causes a violation of calcium entry in the cells, which, in turn, effects the calcium-calmodulin system and thus influences into homeostasis of the organism as a whole. It was shown that yessotoxin induces a biphasic change in the concentration of adenosine monophosphate, an initial increase with a subsequent relative decrease, within some minutes after adding the toxin to the lymphocytes cell culture. Yessotoxin has effects on immune system; which is manifested in an increase of cytokines level, by inducing the expression of the genes encoding them. Yessotoxin have impact into processes of cell adhesion via E-cadherin and, thus, could be an important factor in the development of Alzheimer's disease. It has been established that yessotoxin caused the development of apoptosis. In those cases all three mechanisms of cell death took place - apoptosis, paraptosis and autophagy. Yessotoxin's acute toxicity doses according to different data are from 100 to 500-750 ^g per 1kg of body weight. Yessotoxin's acute reference dose (ARfD) - 25 ^g/kg of body weight per day. The results of the analysis of yessotoxin level in shellfish meat showed that none of the studied samples contained more than 3.75 mg yessotoxin equivalents/kg shellfish meat. This level has been adopted by the European Union as the maximum acceptable level of yessotoxin in shellfish meat (EU Regulation N 786/2013). Presented data on the mechanism of action, toxicity and prevalence of yessotoxins make it necessary to establish regulations of their content in seafood, placed on the markets of the Eurasian Economic Union.
Keywords: yessotoxin, risk assessment, mechanisms of action, toxicity, justification of content in shellfish
В последние годы в питании населения России все большее место занимают морепродукты, в том числе отечественного производства. Однако они могут содержать и высокотоксичные соединения - фикоток-сины, являющиеся природными загрязнителями морепродуктов, продуцируемыми морскими водорослями. Известно, что около 5000 видов водорослей (в основном это динофлагелляты и диатомовые водоросли) способны к продукции фикотоксинов [1].
Фикотоксины могут вызывать острые пищевые отравления, сопровождающиеся специфичной для различных групп фикотоксинов клинической картиной. В соответствии с установленными данными фикотоксины ежегодно являются причиной от 50 тыс. до 500 тыс. случаев пищевых отравлений в мире. Смертность при отравлениях фикотоксинами от общего числа отравлений составляет 1,5%. Кроме того, фикотоксины цито-токсичны, нейротоксичны, а некоторые из них обладают канцерогенными свойствами. В то же время технологическая обработка не приводит к полному разрушению фикотоксинов [1, 2].
В Российской Федерации случаи отравлений фико-токсинами в настоящее время не зарегистрированы. Данная ситуация объясняется недостаточной осведомленностью медицинского персонала и некачественным сбором эпидемиологического анамнеза о возможности отравления фикотоксинами при употреблении в пищу морепродуктов, неспецифичностью клинической картины отравления при поступлении малых доз токсинов, отсутствием высокоэффективных прецизионных и селективных методов выявления и количественного определения некоторых фикотоксинов в морепродуктах, ограниченным перечнем фикотоксинов, регламентируемых в морепродуктах. Морепродукты, поступающие из других стран, законодательство которых предусматривает достаточно жесткий контроль за этой группой кон-таминантов, могут содержать фикотоксины в количествах, не превышающих установленные регламенты.
Несмотря на то что во многих странах мира уже организован мониторинг за загрязнением гидробион-тов фикотоксинами [3, 4], в России еще не в полной мере сформирована нормативная и методическая база
в отношении этих загрязнителей. В настоящее время законодательством Евразийского экономического союза в морепродуктах регламентируется содержание 3 фико-токсинов: сакситоксина, домоевой и окадаиковой кислот. В то же время международным законодательством и законодательством ряда стран регламентируются и некоторые другие фикотоксины [4-7]. Одной из таких групп фикотоксинов является йессотоксин и его производные.
Йессотоксин и широкий спектр его производных выделены из диатомовых водорослей (Protoceratium reticulatum), динофлагеллятов, или динофитовых водорослей (Gonyaulax cf. Spinifera), одноклеточных бурых водорослей (Lingulodinium polyedrum) и беспозвоночных организмов, питающихся этими водорослями [8].
Йессотоксин является полиэфиром, состоящим из 11 смежных эфирных колец, ненасыщенной боковой цепи и 2 эфиров сульфата. Известно более 90 производных йессотоксина. Однако только несколько десятков были полностью идентифицированы (рис. 1). Наиболее часто определяемыми в составе морепродуктов производными йессотоксина являются: 1а-гомо-йессотоксин, 45-гидрокси-йессотоксин и 45-гидрокси-1а-гомо-йессо-токсин. Йессотоксины представляют собой термостабильные соединения, и их количество не снижается в процессе термообработки моллюсков [8, 9].
Биологическая характеристика йессотоксинов
Йессотоксины имеют низкую степень абсорбции из желудочно-кишечного тракта [10], а данные о распределении йессотоксинов в тканях высших животных и путях их экскреции отсутствуют. Некоторое время йессоток-сины относились к группе диарейных токсинов, однако проведенные в дальнейшем исследования возможного влияния йессотоксинов на активность щелочной фосфа-тазы показали, что данная группа токсинов не является ингибиторами этого фермента, что позволило исключить их из группы диарейных токсинов [8].
Йессотоксины в концентрации 10-6 М индуцируют увеличение содержания кальция в цитоплазме изолированных лимфоцитов человека до 70 нМ в течение 2 мин. При этом установлено, что при добавлении в среду тапсигаргина (индуктора стресса эндоплазма-тического ретикулума) йессотоксины ингибируют кальциевые каналы и препятствуют поступлению кальция в лимфоциты человека. Следовательно, йессотоксины могут регулировать поступление кальция в цитоплазму клеток в зависимости от различных условий [8, 9].
Нарушение поступления кальция в клетку, в свою очередь, влияет на кальций-кальмодулиновую систему, что отражается на гомеостазе организма в целом. Изменения концентрации внутриклеточного Са2+-связы-вающего белка можно считать ранним индикатором неврологических нарушений, вызванных йессотоксинами. Аналогичное воздействие йессотоксинов отмечено на движение ионов кальция через клеточные мембраны
в изолированных митохондриях при воздействии йессотоксина в концентрации 10-7 М. Этот эффект наблюдается при наличии в клетке микромолярных концентраций кальция. Влияние йессотоксина на проницаемость клеточных мембран подтверждена и в экспериментах на культуре интактных клеток печени крыс (in situ) при воздействии токсина в концентрации 10-7-10-6 М [8, 11].
При инкубации изолированных лимфоцитов человека с йессотоксином в концентрации 10-6-10-5 М изменяется активность фосфодиэстеразы и содержание циклического аденозинмонофосфата (цАМФ). Было показано, что йессотоксин в клетках лимфоцитов индуцирует двухфазное изменение концентрации цАМФ -начальное увеличение с последующим относительным снижением - в течение нескольких минут после добавления токсина в культуру клеток. Эксперименты, проводимые с ингибиторами фосфодиэстеразы, позволили предположить, что наиболее вероятными мишенями йессотоксина являются Са2+/кальмодулин-зависимые фосфодиэстеразы I типа. Механизм, приводящий к активации фосфодиэстеразы йессотоксином, включает начальное увеличение содержания кальция в цитозоле клетки, доступного для кальций-зависимой фосфоди-эстеразы I типа, с последующим снижением внутриклеточной концентрации цАМФ [12, 13]. Показано, что при воздействии йессотоксина в концентрации 10-6-10-5 М наблюдалось увеличение на 15-25% активности фос-фодиэстеразы в нервных клетках головного мозга быков [12]. Предполагается, что функции лимфоцитов ингибируются агентами, которые увеличивают внутриклеточную концентрацию цАМФ [14]. Было также установлено, что концентрации токсина, вызывающие снижение внутриклеточного содержания цАМФ, вызывали увеличение продуцирования интерлейкина-2 в лимфоцитах после 20-часового воздействия, что подтверждает предположение о том, что йессотоксин может влиять на функционирование лимфоцитов [12]. В экспериментах на клетках макрофагов линии J774 мышей было подтверждено влияние йессотоксинов на иммунную систему, что выражалось в повышении количества цитокинов за счет усиления экспрессии кодирующих их генов [15].
Йессотоксин влияет и на процессы клеточной адгезии. Данное влияние осуществляется через E-кадгерин, который относится к кальций-зависимым белкам клеточной адгезии. Он осуществляет механизмы регулировки межклеточной адгезии, клеточной подвижности и пролиферации эпителиальных клеток, нарушает проницаемость клеточной мембраны, является лигандом для интегрированного рецептора альфа-Е/бета-7. Домен Е-кадгерина CTF2 стимулирует неамилоидную деградацию предшественника ß-амилоида (APP), являющегося трансмембранным белком 1-го типа, ингибирует образование продуктов его амилоидного распада -С-концевых пептидов (С99 и С83), что в свою очередь может негативно повлиять на когнитивные функции организма [16-18]. Дефрагментация Е-кадгерина на-
Йессотоксин
1а-гомо-йессотоксин
41а-гомо-йессотоксин
Тринор-йессотоксин
Гептанор-41-оксо-йессотоксин
Гептанор-йессотоксиненон
Гептанор-41-оксо-1а-гомо-йессотоксин
9-метил-41-оксо-1а-гомо-йессотоксин
Нор-ринг-А-йессотоксин
44,55-диОН-йессотоксин
Амид 1 Амид 2
1а-гомо-йессотоксин-арабинозид
1а-гомо-йессотоксин-диарабинозид
1а-гомо-йессотоксин-триарабинозид
45-ОН-йессотоксин
45-ОН-1а-гомо-йессотоксин
Карбокси-йессотоксин
Карбокси-1а-гомо-йессотоксин Адриатоксин
1-десульфо-йессотоксин
7Ч
H
но^о-т"4—' 3 H
но^о
HO
СК41а ;Ж41а
он о он
но^о^К^К:
3 нн
но^о^К^К: 3 н н
^±0X1 к
но^о-г—"К*
н н н
но^о^/ч^о но^о
н н н
.„он Gsaн
Я1 я2
Н ОН
Н ОН
Н ОН
Н ОН
Н ОН
Н ОН
СН3 ОН
Н ОН
Н ОН
Н ОН
Н ОН
СН ОН
А ^
и А ^ ^о
Н о^^ ^^ о^ V ^он
но он но он X о ^ <х Л о.
но он но он но он ОН
ОН
нозБС^
но^о^
ОН
ОН
ОН
ОН
н н н
Рис. 1. Химическая структура йессотоксина и его производных [цит. по 8]
он
он
он
но^о
но он
но^о
но^о
Н
Н
но^о
Н
Н
но^о
Н
Н
он
Н
блюдалась после воздействия йессотоксином и на эпителиальные клетки кишечника человека в концентрации 10-10-10-9 М [19].
Было проведено несколько исследований in vitro с целью выяснения механизмов действия йессотоксина на клеточном уровне. Эти эксперименты подтвердили результаты морфологических исследований и показали высокую цитотоксичность йессотоксина.
Йессотоксин увеличивает активность каспазы 3 и 7 в клетках HeLa, снижает порог проницаемости митохон-дриальных мембран гепатоцитов крыс, вызывает нарушение цитоскелета культуры клеток нейронов мозжечка и далее их апоптоз. На культурах клеток позвоночных животных показано, что эти эффекты связаны с уменьшением фагоцитарной активности и ингибирования созревания фагосом в макрофагальных клетках линии J774 [1, 20, 21].
Экспериментальные данные, полученные с использованием культур клеток IPLB-LdFB и NIH3T3, продемонстрировали, что при воздействии йессотоксина мик-рофиламенты F-актина постепенно деполимеризуются в течение 48 ч. Кроме того, показано, что лизосомы являются первым клеточным компонентом, повреждаемым йессотоксином вследствие увеличения концентрации Са2+, что в конечном итоге способствует деполимеризации актина [1, 22-24].
В настоящее время общий механизм действия йессо-токсина до конца не изучен. Вместе с тем имеющиеся данные о влиянии йессотоксина на кальций-кальмо-дулиновую систему позволяют предположить, что он воздействует на целый ряд процессов в организме человека.
Так, имеются данные о влиянии йессотоксина на активность фосфодиэстеразы (PDEs), уровень кальция и активность якорного домена митохондриальной ки-назы А, представляющего собой протеиновый комплекс (AKAPs). Определяющим для активации цАМФ является локализация фактора активации, состоящего из протеинового комплекса митохондриальной киназы А, фосфо-диэстеразы и протеинкиназы А (AKAP-PDE-PKA) [20, 24]. Установлено существование нескольких видов AKAPs: ассоциированный с нейронами - AKAP 79, с органел-лами - AKAP 149, с рецепторами мембран - AKAP 250, с матриксом нуклеотидов - AKAP 95. После инкубации культуры клеток лейкемии К-562 в присутствии йессотоксина в цитозоле наблюдалось значительное снижение количества AKAP 149, что приводило к гибели клеток. Напротив, в свежевыделенных лимфоцитах человека уровень AKAP 149 значительно повышался после их инкубации в присутствии токсина, что приводило к сохранению жизнеспособности клеток [20, 22-26].
Были проведены исследования по изучению ключевой роли комплекса AKAP-149-PKA-PDE4A в развитии эффектов воздействия йессотоксина. После инкубации культуры клеток в присутствии йессотоксина в течение 24 ч комплекс AKAP-149-PKA-PDE4A был локализован в плазматической мембране и наблюдалась активация
процессов апоптоза. После 48 ч воздействия йессо-токсина на культуру клеток данный комплекс локализовался в нуклеотидах. При этом процессы апоптоза не развивались. Данные эффекты не наблюдались в случае отсутствия AKAP 149 или PDE4A [20].
Протеинкиназа С - фермент, играющий роль в большом количестве биологических процессов, в том числе в качестве активатора и ингибитора апоптоза. Активация и транслокация в плазматическую мембрану цитозольной протеинкиназы С связаны в основном с уровнем содержания тау-белка (TAY) и ß-амило-ида [27]. Однако было показано, что при воздействии йессотоксина на нейроны головного мозга, имеющие мутацию, которая определяет развитие болезни Альцгеймера, активность протеинкиназы С не связана с изменением активности фосфодиэстеразы и фосфокиназы А [11]. Таким образом, цАМФ, кальций, фосфодиэстераза, фосфокиназа С и AKAP 149, так же как и митохондрии, вовлечены в механизм действия йессотоксина [21, 28] (рис. 2).
Возможность развития апоптоза при поступлении йессотоксина была установлена в культуре клеток ней-робластомы BE(2)-M17 [1]. Позже такие сообщения появились в отношении различных типов клеток, таких как опухолевые клетки линии HeLa S3, нейроны головного мозга, миобласты линии L6 и BC3H1, фибро-бласты мышей линии NIH3T3, культура клеток почек (линия MDCK) и молочной железы (линия MCF-7), культуры клеток, выделенных из клеток печени больного гепатоцеллюлярной карциномой (линии HepG2, Bel7402 и HL7702) [1, 21-24, 28]. При этом уже через 24 ч после введения йессотоксина наблюдалась активация апоп-тоза на культуре клеток лейкемии линии K-562 [26].
Показано, что йессотоксин имеет выраженную цитотоксичность к линии тучных клеток базо-фильной лейкемии крыс RBL-2H3, участвующих в процессах воспаления, что может играть ключевую роль в развитии апоптоза. Вместе с тем введение йессотоксина мышам в дозах от 30 до 100 мкг на 1 кг массы тела с привитой меланомой, вызываемой линиями клеток RBL-2H3 и B16F10, способствовало уменьшению опухоли. Полученные результаты свидетельствуют о возможности использования йессотоксина для лечения и/или предупреждения нарушений обмена веществ и онкопатологий [29].
Принимая во внимание имеющиеся данные об активации процессов апоптоза при поступлении йессоток-синов, можно сделать вывод о том, что индукция гибели клетки включает в данном случае все 3 механизма: апоптоз, параптоз и аутофагию (рис. 3) [21, 28].
Имеются сведения об иммунорегуляторной функции йессотоксина по отношению к клеткам EL-4 Т-лим-фоцитов. В данном случае отмечена обратимая регуляция Т-клеток при помощи активации рецептор-ного комплекса [30, 31]. С другой стороны, так же как и в случае с лекарственными препаратами, йессотоксин, воздействуя на цАМФ, снижает в культуре Т-клеток человека уровень интерлейкина-2 [32]. В то же время
Изменения в митохондриальной мембране
и эндоплазматическом
ретикулуме,
вакуализация
цитоплазмы,
ДНК-фрагментация,
активация протеинкиназы
Гибель клетки
Рис. 2. Схема взаимодействия вторичных мессенджеров, включенных в механизм действия йессотоксина [21]
Воздействие на цитоскелет и клеточную адгезию: разобщение клеток, деполимеризация микрофиламентов, отсутствие
модификации Р-актина, транслокация тензина и разрушение цитоскелета, дефрагментация Е-кадгерина
Рис. 3. Схема комплексного воздействия йессотоксина на организм [21]
высвобождение цитокинов, таких как ТЫР-а, активируется в макрофагальных клетках линии J774 мышей. При этом токсин способствует снижению фагоцитарной активности [33]. В то же время в другом эксперименте у подопытных мышей в условиях стресса был отмечен рост фагоцитарной активности [1, 34]. В этом случае в процесс были вовлечены межклеточный кальций и цАМФ [1, 35]. При введении мышам токсина внутри-брюшинно отмечались структурные изменения клеток тимуса и иммунокомпетентных клеток [1]. Таким образом, в клетках млекопитающих йессотоксин способен воздействовать на иммунную систему и/или иммунный ответ организма. Ключевую роль в формировании этого ответа имеет комплекс цАМФ/фосфокиназа А/фосфо-
диэстераза, которые также играют важную роль в активации воспалительного процесса в клетках (например, в тучных клетках) [23, 28].
Йессотоксин также может индуцировать неапоптоти-ческую гибель клеток в культуре миобластов ВС3Н1, первичных кортикальных нейронах и клетках глиомы [36, 37]. Недавно было установлено, что йессоток-син индуцирует митотическую катастрофу и генетические изменения, которые могут представлять интерес для контроля роста раковых опухолей [15, 19, 38]. При воздействии йессотоксина на клетки глиомы наблюдались изменения в липидном и углеводном метаболизме клетки [37, 39], при этом выявлялось увеличение содержания холестерина [39]. Нарушение регуляции
обмена липидов в клетках глиомы под воздействием токсина объясняется, по-видимому, стрессом, оказываемым на эндоплазматический ретикулум. Это оказывает воздействие на содержание холестерина и затем кальция в цитозоле. Стресс, оказываемый воздействием токсина на клетки, индуцирует увеличение скорости метаболизма в митохондриях [39].
Ранее сообщалось, что после воздействия йессоток-сина в поджелудочной железе и печени наблюдалась элиминация жира и, таким образом, высказывается предположение о потенциальной возможности его использования в лечении и/или профилактике заболеваний, связанных с нарушением метаболизма липидов и глюкозы [40].
Токсичность йессотоксина
Результаты исследований острой токсичности йессо-токсина и его аналогов при внутрибрюшинном введении для мышей суммированы в таблице. Острая токсичность самого йессотоксина при этом пути введения варьирует от 100 до 500-750 мкг на 1 кг массы тела [22, 43-46]. Причины таких расхождений до настоящего времени не выяснены. На наш взгляд, разница значений токсичности для различных видов йессотоксинов зависит от особенностей их химической структуры. Данные о токсичности йессотоксинов для других видов животных практически отсутствуют.
В некоторых странах при обнаружении йессотокси-нов в пищевой продукции применяются следующие коэффициенты пересчета для определения токсичес-
кой эквивалентности (TEF): йессотоксин - 1; 1а-гомо-йессотоксин - 1; 45-гидрокси-йессотоксин - 1 и 45-гид-рокси-1а-гомо-йессотоксин - 0,5. Данные коэффициенты используются в качестве временной меры ввиду отсутствия достаточного количества информации о токсичности различных видов йессотоксинов [22, 44].
Проводимые экспериментальные исследования не выявили никаких значительных гистоморфологичес-ких изменений, вызванных введением йессотоксина мышам как при пероральном, так и при парентеральном введении. В остром и подостром эксперименте показано, что основным органом-мишенью является миокард [45]. В то же время имеющиеся результаты экспериментов по определению LD50 на мышах показывают, что гибели животных предшествовали симптомы, которые включали моторную дискоординацию и прыжки. Эти явления сопровождались повреждением нейронов головного мозга [46, 47].
При внутрибрюшинном введении йессотоксина самцам мышей линии Swiss CD1 в летальной дозе (420 мкг на 1 кг массы тела, вызывающей гибель животных в течение 2 ч) и сублетальной дозе (10 мкг на 1 кг массы тела - через 24 ч после внутрибрюшинного введения) было показано, что мозжечок является наиболее чувствительной областью мозга при воздействии йес-сотоксина. После внутрибрюшинного введения йессо-токсина мышам в сублетальной дозе были обнаружены выраженные морфофункциональные изменения в клеточном слое Пуркинье коры мозжечка. Клетки были нерегулярно распределены, отмечались выраженные изменения компонентов цитоскелета. Структура ней-роновых микротрубочек и нейрофиламентных структур
Острая токсичность йессотоксинов для мышей при внутрибрюшинном введении [8, 22]
Вид йессотоксина Линия Пол Масса тела, г Параметры Острая токсичность, мг/кг массы тела
Йессотоксин ? ? ? MLD? 100
? ? ? MLD? 100
ddY Самцы 15±1 LD50 80-100
ICR Самцы 23-25 LD50 286
NMRI Самки 15-19 LD50 500-750
CD-1 Самки 18-20 LD50 444 (312-618)
Swiss albino Самки 18-22 LD50 111,8 (95,5-130,9)
C57B1 18-22 LD50 135,9 (111,5-156,6)
45-гидрокси-йессотоксин ? ? ? MLD? ~500
Десульфо-йессотоксин ? ? ? MLD? ~500
ICR Самки 23-25 LD50 301
Гомо-йессотоксин ? ? ? MLD? -100
CD-1 Самки 18-20 LD50 512 (315-830)
45-гидрокси-гомо-йессотоксин ? ? ? MLD? -500
CD-1 Самки 18-20 LD50 >750
45-, 46-, 47-три-нор-йессотоксин ? ? ? MLD? -220
Карбокси-йессотоксин ddY Самцы 20 MLD? -500
Карбокси-гомо-йессотоксин ? ? ? MLD? -500
1,3-енон изомер гептанор-41-оксо-йессотоксина Swiss albino Самки 18-22 LD50 >5000
Тригидроксилированный амид 41-а-гомо-йессотоксина Swiss albino Самки 18-22 LD50 >5000
П р и м е ч а н и е. Ш50 - средняя летальная доза; М1В - минимальная летальная доза; ? - не указано.
была изменена на фоне снижения иммунореактивности к ß-тубулину. В то же время йессотоксин не вызывал каких-либо значительных морфофункциональных модификаций в других областях мозга [22, 48, 49].
Двенадцатиперстная кишка чувствительна к более высокой дозе йессотоксина (420 мкг на 1 кг массы тела). Несмотря на сохранение общей структуры ткани, в ней наблюдалось большое количество клеток крови (главным образом лимфоцитов), проникших между ворсинками, а также соединительной и эпителиальной ткани слизистой оболочки кишечника и, кроме того, апоптоз клеток кишечника. Большее количество клеток, в основном гранулоцитов и макрофагов, в эпителиальном слое и соединительной ткани проявляли выраженную иммунореактивность в отношении к интерлейкину-6 и TNF-a, в то время как число клеток, проявляющих активность по отношению к антителам интерлейкина-8 уменьшилось. Сублетальная доза йессотоксина не вызывала явных гистологических изменений в кишечнике и активности цитокинов [1, 38, 50].
В отличие от двенадцатиперстной кишки тимус реагировал на обе дозы йессотоксина. При введении сублетальной дозы (10 мкг на 1 кг массы тела) наблюдались выраженные изменения морфологической структуры ткани. При введении йессотоксина в дозе 420 мкг на 1 кг массы тела в коре тимуса присутствовали менее компактные участки с уменьшенным числом тимоцитов. В коре тимуса при введении указанных доз в большем проценте выявлялись апоптотические фенотипы клеток, в основном тимоцитов. При этом в коре тимуса значительно увеличивалась активность митоза. Полученные показатели активности митоза были сопоставимы при введении летальной и сублетальной доз [1, 10, 14].
В целом данные А. Franchini и соавт. [1] свидетельствуют о том, что тимус и иммунная система являются одними из основных мишеней йессотоксина при введении обеих концентраций, тогда как изменения в мозжечке обнаруживаются только при введении смертельной дозы. Неврологические нарушения, вызванные йессотоксином в остром эксперименте, могут рассматриваться как результат модификаций компонентов ци-тоскелета и уровней внутриклеточного Са2+-связыва-ющего белка, наблюдаемых в клетках Пуркинье коры мозжечка [21]. Морфофункциональные изменения, индуцированные в тимусе, сравнимы с теми изменениями, которые наблюдаются в опухолях тимуса [51, 52]. Этот факт подтверждает предположение о возможной малигнизации клеток при поступлении данного токсина [1].
Следует также отметить, что при пероральном поступлении токсичность йессотоксинов менее выражена, чем при внутрибрюшинном введении. Йессотоксин и его производные не вызывают гибель мышей после перорального введения в дозе 1 мг на 1 кг массы тела и какого-либо токсического действия, за исключением небольших ультраструктурных изменений в миокарде [42]. Методом конфокальной спектроскопии уста-
новлено, что ультраструктурные изменения в миокарде возникали при пероральном введении йессотоксина в дозе 7,5 мг на 1 кг массы тела [22, 41]. Введение токсина перорально мышам в дозе 5 мг на 1 кг массы тела не вызывала такого эффекта.
Установлены низкая абсорбция йессотоксина при пе-роральном поступлении и факт того, что большая часть токсина при таком введении выявляется в содержимом толстой кишки и в фекалиях. Вместе с тем показана вероятность ультраструктурных изменений сердечной мышцы после внутрижелудочного, внутрибрюшинного и внутривенного введения йессотоксина крысам и мышам. Аналогичный эффект был обнаружен после совместного введения йессотоксина и окадаиковой кислоты. При совместном введении йессотоксина и азаспи-рацида 1 токсические проявления не обнаружены [14].
Данные о хронических эффектах йессотоксина в экспериментах на животных при любых путях введения отсутствуют, как и сведения о пищевых отравлениях, вызванных йессотоксинами у людей. На основании проведенных исследований доза йессотоксина 5 мг на 1 кг массы тела была утверждена в качестве дозы, не вызывающей кардиотоксических проявлений (NOAEL). Установлен также безопасный уровень при остром воздействии (ARfD) - 25 мкг на 1 кг массы тела в сутки [22, 41, 53]. Однако на сегодняшний день уровень допустимого суточного потребления йессотоксинов не установлен. Молекулярные механизмы (токсикокинетика), лежащие в основе их токсичности, в настоящее время в достаточной степени не изучены.
Оценка уровней потребления. Регламенты содержания в пищевой продукции
По данным Европейского агентства по безопасности пищевых продуктов (European Food Safety Autority, EFSA) [22], йессотоксины были выявлены в 404 из 2477 образцов морепродуктов, отобранных в магазинах и супермаркетах, с неизвестным и, возможно, различным происхождением. При этом наибольшее количество случаев обнаружения йессотоксинов было в Германии (в 382 из 404 исследованных образцов), остальные 22 случая выявлены в Италии.
На основе данных, представленных 5 государствами -членами Европейского союза, был установлен наибольший объем порции моллюсков, содержащих 1 мг/кг йессотоксина - 400 г. Такая порция эквивалентна поступлению йессотоксина в количестве 6,7 мкг на 1 кг массы тела для взрослого человека массой тела 60 кг. Полученное значение ниже безопасного уровня при остром воздействии (25 мкг на 1 кг массы тела) и соответствует 1500 мкг йессотоксина/сут на взрослого человека с массой тела 60 кг. Таким образом, по мнению EFSA, такая доза не представляет никакого риска для здоровья потребителей, и значение 1 мг/кг было принято в качестве максимально допустимой дозы йессотокси-нов в мясе моллюсков.
Вместе с тем результаты проводимых анализов содержания йессотоксинов в мясе моллюсков показали, что ни в одном из исследованных образцов содержание йессотоксинов не превысило 3,75 мг эквивалентов йессотоксинов на 1 кг мяса моллюсков.
В связи с этим EFSA пришла к выводу о том, что при потреблении 400 г моллюсков человеком со средней массой тела 60 кг безопасный уровень острого воздействия не будет превышен [22]. Основываясь на этих данных, был установлен новый максимально допустимый уровень содержания йессотоксинов в моллюсках -3,75 мг/кг [54]. В международном законодательстве
Сведения об авторах
(Комиссия Кодекс Алиментариус) и законодательстве Евразийского экономического союза содержание йессотоксинов в морепродуктах в настоящее время не регламентируется.
Заключение
Представленные данные о механизме действия, токсичности и распространенности йессотоксинов делают необходимым введение регламента их содержания в морепродуктах, размещаемых на рынках Евразийского экономического союза.
Багрянцева Ольга Викторовна - доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории пищевой токсикологии и оценки безопасности нанотехнологий ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии», профессор кафедры гигиены питания и токсикологии Института профессионального образования ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России (Сеченовский университет) E-mail: bagryantseva@ion.ru https://orcid.org/0000-0003-3174-2675
Евстратова Анна Дмитриевна - старший лаборант лаборатории пищевой токсикологии и оценки безопасности нанотехнологий ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии» (Москва) E-mail: anya.evstratova@mail.ru http://orcid.org/0000-0003-3424-740
Хотимченко Сергей Анатольевич - доктор медицинских наук, профессор, руководитель лаборатории пищевой токсикологии и оценки безопасности нанотехнологий, врио первого заместителя директора ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии», профессор кафедры гигиены питания и токсикологии Института профессионального образования ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России (Сеченовский университет) E-mail: hotimchenko@ion.ru https://orcid.org/0000-0002-5340-9649
Литература
1. Franchini A., Malagoli D., Ottaviani E. Targets and effects of yesso-toxin, okadaic acid and palytoxin: a differential review // Mar. Drugs. 2010. Vol. 8. P. 658-677. doi: 10.3390/md8030658. 10.
2. Berdaelt E., Fleming L.E., Goven R. Marine harmful algal blooms, human health and wellbeing: challenges and opportunities in the
21st century. HHS Public Access Author manuscript // J. Mar. Biol. 11. Assoc. U.K. 2015. 62 p.
3. Marine Biotoxins. Rome : Food and Agriculture Organization of the United Nations, 2004. 229 p.
4. Report of the Joint FAO/IOC/WHO ad hoc Expert Consultation 12. on Biotoxins in Bivalve Molluscs. Short Summary. Oslo, Norway, 26-30 September 2004. IOC/INF-1215 UNESCO 2005.-SC-2005/ WS/24. 8 p.
5. Regulation (EC) No 853/2004 of the European Parliament and of the 13. Council of 29 April 2004 laying down specific hygiene rules for food
of animal origin // OJ L 139, 30.4.2004, p. 55-205.
6. Product Inspection of Imported Fish. 5. Product Inspection. Canadian Food Inspection Agency. URL: http://inspection.gc.ca/food/fish-and-seafood/imports/product-inspection/eng/1360343085758/ 1360343335938?chap=5. 14.
7. Wu H., Yao J., Guo M. et al. Distribution of marine lipophilic toxins in shellfish products collected from the Chinese market // Mar. Drugs. 2015. Vol. 13. P. 4281-4295. doi: 10.3390/md13074281. 15.
8. Assessment and management of biotoxin risks in bivalve mollusks //
FAO Fisheries and Aquaculture Technical Paper 551. Rome : Food and Agriculture Organization of the United Nations, 2011. 358 p. 16.
9. Assun3ao J., Guedes A.C., Malcata F.X. Biotechnological and pharmacological applications of biotoxins and other bioactive
molecules from dinoflagellates // Mar. Drugs. 2017. Vol. 15. P. 393. doi: 10.3390/md15120393.
Paz B., Daranas A.H., Norte M. et al. Yessotoxins, a group of marine polyether toxins: an overview // Mar. Drugs. 2008. Vol. 6. P. 73-102. doi: 10.3390/md20080005.
Alonso E., Vale C., Vieytes M.R., Botana L.M. Translocation of PKC by yessotoxin in an in vitro model of Alzheimer's disease with improvement of tau and ß-amyloid pathology // ACS Chem. Neurosci. 2013. Vol. 4. P. 1062-1070. doi: dx.doi.org/10.1021/cn400018y. Alfonso A., De la Rosa, Vieutes M.R. et al. Yessotoxin, a novel phyco-toxin, activates phosphodiesterase activity. Effect of yessotoxin on cAMP levels in human lymphocytes // Biochem. Pharmacol. 2003. Vol. 65, N 2. P. 193-208.
Mayer A.M., Rodrnguez A.D. et al. Marine pharmacology in 20092011: marine compounds with antibacterial, antidiabetic, antifungal, anti-inflammatory, antiprotozoal, antituberculosis, and antiviral activities; affecting the immune and nervous systems, and other miscellaneous mechanisms of action // Mar. Drugs. 2013. Vol. 11. P. 2510-2573. doi: 10.3390/md11072510. Sakai R., Swanson G.T. Recent progress in neuroactive marine natural products // Nat. Prod. Rep. 2014. Vol. 31, N 2. P. 273-309. doi: 10.1039/c3np70083f.
Korsnes M.S., Hetland D.L., Espenses A. et al. Apoptotic events by yessotoxin in myoblast cell lines from rat and mouse // Toxicol. in Vitro. 2006. Vol. 20. P. 1077-1087.
Hulpiau P., van Roy F. Molecular evolution of the cadherin super-family // Int. J. Biochem. Cell Biol. 2009. Vol. 41, N 2. P. 349-369. doi :10.1016/j .biocel.2008.09.027.
17. Baglietto-Vargas D., Medeiros R., Martinez-Coria H. et al. Mifepristone alters APP processing to preclude Aß and also reduces tau pathology // Biol. Psychiatry. 2013. Vol. 74, N 5. P. 357-366. doi: 10.1016/j.biopsych.2012.12.003.
18. Кухарский М.С., Овчинников Р.К., Бачурин С.О. Молекулярные аспекты патогенеза и современные подходы к фармакологической коррекции болезни Альцгеймера // Журн. неврол. и психиатр. 2015. № 6. С. 103-114. doi: 10.17116/jnevro20151156103-114.
19. Wang L., Xiaokaiti Y., Wang G., Xu X. et al. Inhibition of PDE2 reverses beta amyloid induced memory impairment through regulation of PKA/PKG-dependent neuro-inflammatory and apoptotic pathways // Sci. Rep. 2017. Vol. 7, N 1. Article ID 12044. doi: 10.1038/s41598-017-08070-2.
20. Ronzitti G., Callegari F., Malaguti C., Rossini G.P. Selective disruption of the E-cadherin-catenin system by an algal toxin // Br. J. Cancer. 2004. Vol. 90. P. 1100-1107. doi: 10.1038/sj.bjc.6601640.
21. Alfonso A., Vieytes M.R., Botana L.M. Yessotoxin, a promising therapeutic tool // Mar. Drugs. 2016. Vol. 14. P. 30. doi: 10.3390/ md14020030.
22. Marine biotoxins in shellfish - Yessotoxin group. Scientific Opinion of the Panel on Contaminants in the Food chain (Question No EFSA-Q-2006-065D) // EFSA J. 2008. Vol. 907. P. 1-62.
23. Korsnes M.S. Yessotoxinas a tool to study induction of multiple cell death pathways // Toxins. 2012. Vol. 4. P. 568-579. doi: 10.3390/ toxins4070568.
24. Min Pang, Pei Qu, Chun-Lei Gao et al. Effect of yessotoxin on cytosolic calcium levels in human hepatocellular carcinoma cells in vitro // Biomed. Rep. 2014. Vol. 2. P. 93-96. doi: 10.3892/ br.2013.202.
25. Cusick K.D., Sayler G.S. An overview on the marine neurotoxin, saxitoxin: genetics, molecular targets, methods of detection and ecological functions // Mar. Drugs. 2013. Vol. 11. P. 991-1018. doi: 10.3390/md11040991.
26. Fernandez-Araujo A., Sanchez J.A., Alfonso A. et al. Different toxic effects of YTX in tumor K-562 and lymphoblastoid cell lines // Front. Pharmacol. 2015. Vol. 6. P. 124. doi: 10.3389/fphar.2015. 00124.
27. Liu Z., Lv Y., Zhao N., Guan G., Wang J. Protein kinase R-like ER kinase and its role in endoplasmic reticulum stress-decided cell fate // Cell Death Dis. 2015. Vol. 6. Article ID e1822. doi: 10.1038/ cddis.2015.183.
28. Korsnes M.S., Korsnes R. Lifetime distributions from tracking individual BC3H1 cells subjected to yessotoxin // Front. Bioeng. Biotech-nol. 2015. Vol. 3. P. 166. doi: 10.3389/fbioe.2015.00166.
29. Tobio A. Yessotoxin, a marine toxin, exhibits anti-allergic and antitumoural activities inhibiting melanoma tumour growth in a preclinical model // PLoS One. 2016. Vol. 11, N 12. Article ID e0167572. doi: 10.1371/journal.pone.0167572.
30. Martin-Lopez A., Gallardo-Rodrigues, Sanchez-Miron A.S. et al. Immunoregulatory potential of marine algal toxins yessotoxin and okadaic acid in mouse T lymphocyte cell line EL-4 // Toxicol. Lett. 2011. Vol. 207. P. 167-172. doi: 10.1016/j .toxlet.2011.09.007.
31. Martin-Lopez A., Gallardo-Rodriguez J.J., Sanchez-Miron A. et al. Cytotoxicity of yessotoxin and okadaic acid in mouse T lymphocyte cell line EL-4 // Toxicon. 2012. Vol. 60. P. 1049-1056. doi: 10.1016/ j.toxicon.2012.07.008.
32. Alfonso A., Alfonso C. Pharmacology and mechanism of action: biological detection // Seafood and Freshwater Toxins: Pharmacology, Physiology, and Detection. 2nd ed. / ed. L.M. Botana. Boca Raton : Taylor and Francis Group, 2008. P. 315-327.
33. Orsi C.F., Colombari B., Callegari F. et al. Yessotoxin inhibits phagocytic activity of macrophages // Toxicon. 2010. Vol. 55. P. 265-273. doi: 10.1016/j.toxicon.2009.07.033.
34. Malagoli, D., Casarini L., Sacchi S., Ottaviani E. Stress and immune response in the mussel Mytilus galloprovincialis // Fish Shellfish Immunol. 2007. Vol. 23. P. 171-177. doi: 10. 1016/j.fsi.2006.10.004.
35. Malagoli D., Ottaviani E. Yessotoxin affects fMLP-induced cell shape changes in Mytilus galloprovincialis immunocytes // Cell Biol. Int. 2004. Vol. 28. P. 57-61. doi: org/10.1016/j.cellbi.2003.10.003.
36. Korsnes M.S., Espenes A., Hermansen L.C. et al. Cytotoxic responses in BC3H1 myoblast cell lines exposed to 1-desulfoyesso-toxin // Toxicol. in Vitro. 2013. Vol. 27. P. 1962-1969. doi: 10.1016/ j.tiv.2013.06.012.
37. Botana L.M., Alfonso A., Vale C. et al. The mechanistic complexities of phycotoxins: Toxicology of azaspiracids and yessotoxins // Advances in Molecular Toxicology / eds J.C. Fishbein, J. Heilman. Philadelphia : Elsevier, 2014. Vol. 8. P. 1-26.
38. Korsnes M.S., Korsnes R. Mitotic catastrophe in BC3H1 cells following yessotoxin exposure // Front. Cell Dev. Biol. 2017. Vol. 5. P. 30. doi: 10.3389/fcell.2017.00030.
39. Rubiolo J.A., Lopes-Alonso H., Martinez P. et al. Yessotoxin induces ER-stress followed by autophagic cell death in glioma cells mediated by mTOR and BNIP3 // Cell Signal. 2014. Vol. 26. P. 419-432. doi: 10.1016/j.cellsig.2013.10.004.
40. Terao K., Ito E., Oarada M. et al. Histopathological studies on experimental marine toxin poisoning-5. The effects in mice of yes-sotoxin isolated from Patinopecten yessoensis and of a desulfated derivative // Toxicon. 1990. Vol. 28. P. 1095-1104.
41. Rodriguez L.P., Gonzalez V., Anibal Martinez A. et al. Occurrence of lipophilic marine toxins in shellfish from Galicia (NW of Spain) and synergies among them // Mar. Drugs. 2015. Vol. 13. P. 16661687. doi:10.3390/md13041666.
42. Tubaro A., Sosa S., Carbonnato M. et al. Oral and intraperitoneal acute toxicity studies of yessotoxin and homoyessotoxins in mice // Toxicon. 2003. Vol. 41. P. 783-792.
43. Toxicity equivalence factors for marine biotoxins associated with bivalve mollusks // Technical paper on toxicity equivalency factors for marine biotoxins associated with bivalve molluscs. Rome : FAO/ WHO, 2016. 108 p.
44. Tubaro A., Dell'ovo V., Sosa S., Florio C. et al. Yessotoxins: a toxico-logical overview // Toxicon. 2010. Vol. 56. P. 163-172. doi: 10.1016/ j.toxicon.2009.07.038.
45. Ferreiro S.F., Vilarino N., Carrera C. et al. Subacute cardiovascular toxicity of the marine phycotoxin azaspiracid-1 in rats // Toxicol. Sci. 2016. Vol. 151, N 1. P. 104-114. doi: 10.1093/toxsci/kfw025.
46. Wang D.-Z. Neurotoxins from marine dinoflagellates: a brief review // Mar. Drugs. 2008. Vol. 6. P. 349-371. doi: 10.3390/md20080016.
47. Munday R. Toxicology of seafood toxins: a critical review // Seafood and Freshwater Toxins: Pharmacology, Physiology and Detection. 3>"d ed. / ed. L.M. Botana. Boca Raton : CRC Press, 2014. P. 197290.
48. Franchini A., Marchesini E., Poletti R., Ottaviani T. Lethal and sub-lethal yessotoxin dose-induced morpho-functional alterations in intraperitoneal injected Swiss CD1 mice // Toxicon. 2004. Vol. 44, N 1. P. 83-90. doi: 10.1016/j.toxicon.2004.04.012.
49. Lucke-Wold Br. P., Turnera R.C., Logsdon A.F. et al. Common mechanisms of Alzheimer's disease and ischemic stroke: the role of protein kinase C in the progression of age-related neurodegeneration // J. Alzheimers Dis. 2015. Vol. 43, N 3. P. 711-724. doi: 10.3233/ JAD-141422.
50. Ferron P.-J., Dumazeau K., Jean-Fran3ois Beaulieu J.-F. et al. Combined effects of lipophilic phycotoxins (okadaic acid, azapsiracid-1 and yessotoxin) on human intestinal cells models // Toxins. 2016. Vol. 8. P. 50. doi: 10.3390/toxins8020050.
51. Wang L., Branson O.E., Shilo K. et al. Proteomic signatures of thymomas // PLoS One. 2016. Vol. 11, N 11. 21 p. doi: 10.1371/journal. pone.0166494.
52. Enkner F., Pichlh^er B., Zaharie F.T. et al. Molecular profiling of thymoma and thymic carcinoma: genetic differences and potential novel therapeutic targets // Pathol. Oncol. Res. 2017. Vol. 23. P. 551-564. doi: 10.1007/s12253-016-0144-8.
53. Munday R., Reeve J. Risk assessment of shellfish toxins // Toxins. 2013. Vol. 5. P. 2109-2137. doi: 10.3390/toxins5112109.
54. Commission Regulation (EU) No 786/2013 of 16 August 2013 amending Annex III to Regulation (EC) No 853/2004 of the European Parliament and of the Council as regards the permitted limits of yessotoxins in live bivalve mollusks // Official Journal of the European Union. 2013. L 220/14.
References
1. Franchini A., Malagoli D., Ottaviani E. Targets and effects of yes- 19. sotoxin, okadaic acid and palytoxin: a differential review. Mar Drugs. 2010; 8: 658-77. doi: 10.3390/md8030658.
2. Berdaelt E., Fleming L.E., Goven R. Marine harmful algal blooms, human health and wellbeing: challenges and opportunities in the 21st century. HHS Public Access Author manuscript. J Mar Biol Assoc UK. 20. 2015: 62 p.
3. Marine biotoxins. Rome : Food and Agriculture Organization of the United Nations, 2004: 229 p. 21.
4. Report of the Joint FAO/IOC/WHO ad hoc Expert Consultation
on Biotoxins in Bivalve Molluscs. Short Summary. Oslo, Norway, 22. 26-30 September 2004. IOC/INF-1215 UNESCO 2005.-SC-2005/ WS/24: 8 p.
5. Regulation (EC) No 853/2004 of the European Parliament and of the 23. Council of 29 April 2004 laying down specific hygiene rules for food
of animal origin. OJ L 139, 30.4.2004, p. 55-205.
6. Product Inspection of Imported Fish. 5. Product Inspection. Cana- 24. dian Food Inspection Agency. URL: http://inspection.gc.ca/food/fish-and-seafood/imports/product-inspection/eng/1360343085758/ 1360343335938?chap=5. 25.
7. Wu H., Yao J., Guo M., et al. Distribution of marine lipophilic toxins in shellfish products collected from the Chinese market. Mar Drugs. 2015; 13: 4281-95. doi: 10.3390/md13074281.
8. Assessment and management of biotoxin risks in bivalve mollusks. 26. In: FAO Fisheries and Aquaculture Technical Paper 551. Rome:
Food and Agriculture Organization of the United Nations, 2011: 358 p. 27.
9. Assun3ao J., Guedes A.C., Malcata F.X. Biotechnological and pharmacological applications of biotoxins and other bioactive molecules
from dinoflagellates. Mar Drugs. 2017; 15: 393. doi: 10.3390/ 28. md15120393.
10. Paz B., Daranas A.H., Norte M., et al. Yessotoxins, a group of marine polyether toxins: an overview. Mar Drugs. 2008; 6: 73-102. 29. doi: 10.3390/md20080005.
11. Alonso E., Vale C., Vieytes M.R., Botana L.M. Translocation of PKC by yessotoxin in an in vitro model of Alzheimer's disease with improvement of tau and ß-amyloid pathology. ACS Chem Neurosci. 2013; 30. 4: 1062-70. doi: dx.doi.org/10.1021/cn400018y.
12. Alfonso A., De la Rosa, Vieutes M.R., et al. Yessotoxin, a novel phy-cotoxin, activates phosphodiesterase activity. Effect of yessotoxin
on cAMP levels in human lymphocytes. Biochem Pharmacol. 2003; 31. 65 (2): 193-208.
13. Mayer A.M., Rodriguez A.D., et al. Marine pharmacology in 20092011: marine compounds with antibacterial, antidiabetic, antifungal, anti-inflammatory, antiprotozoal, antituberculosis, and antiviral 32. activities; affecting the immune and nervous systems, and other miscellaneous mechanisms of action. Mar Drugs. 2013; 11: 2510-73.
doi: 10.3390/md11072510.
14. Sakai R., Swanson G.T. Recent progress in neuroactive marine 33. natural products. Nat Prod Rep. 2014; 31 (2): 273-309. doi: 10.1039/ c3np70083f.
15. Korsnes M.S., Hetland D.L., Espenses A., et al. Apoptotic events by 34. yessotoxin in myoblast cell lines from rat and mouse. Toxicol in Vitro. 2006; 20: 1077-87.
16. Hulpiau P., van Roy F. Molecular evolution of the cadherin super- 35. family. Int J Biochem Cell Biol. 2009; 41 (2): 349-69. doi: 10.1016/ j.biocel.2008.09.027.
17. Baglietto-Vargas D., Medeiros R., Martinez-Coria H., et al. Mife- 36. pristone alters APP processing to preclude Aß and also reduces
tau pathology. Biol Psychiatry. 2013; 74 (5): 357-66. doi: 10.1016/ j.biopsych.2012.12.003. 37.
18. Kukharsky M.S., Ovchinnikov R.K., Bachurin S.O. Molecular aspects of pathogenesis and modern approaches to pharmacological correction of Alzheimer's disease. Zhurnal nevrologii i psikhiatrii imeni S.S. Korsakova [The Korsakov's Journal of Neurology and Psychiatry]. 38. 2015; (6): 103-14. doi: 10.17116/jnevro20151156103-114. (in Russian)
Wang L., Xiaokaiti Y., Wang G., Xiaoxiao Xu et al. Inhibition of PDE2 reverses beta amyloid induced memory impairment through regulation of PKA/PKG-dependent neuro-inflammatory and apoptotic pathways. Sci Rep. 2017; 7 (1): 12044. doi: 10.1038/s41598-017-08070-2.
Ronzitti G., Callegari F., Malaguti C., Rossini G.P. Selective disruption of the E-cadherin-catenin system by an algal toxin. Br J Cancer. 2004; 90: 1100-7. doi: 10.1038/sj.bjc.6601640. Alfonso A., Vieytes M.R., Botana L.M. Yessotoxin, a promising therapeutic tool. Mar Drugs. 2016; 14: 30. doi: 10.3390/md14020030. Marine biotoxins in shellfish - Yessotoxin group. Scientific Opinion of the Panel on Contaminants in the Food chain (Question No EFSA-Q-2006-065D). EFSA J. 2008; 907: 1-62.
Korsnes M.S. Yessotoxinas a tool to study induction of multiple cell death pathways. Toxins. 2012; 4: 568-79. doi: 10.3390/ toxins4070568.
Min Pang, Pei Qu, Chun-Lei Gao, et al. Effect of yessotoxin on cyto-solic calcium levels in human hepatocellular carcinoma cells in vitro. Biomed Rep. 2014; 2: 93-6. doi: 10.3892/br.2013.202. Cusick K.D., Sayler G.S. An overview on the marine neurotoxin, saxitoxin: genetics, molecular targets, methods of detection and ecological functions. Mar Drugs. 2013; 11: 991-1018. doi: 10.3390/ md11040991.
Fernandez-Araujo A., Sanchez J.A., Alfonso A., et al. Different toxic effects of YTX in tumor K-562 and lymphoblastoid cell lines. Front Pharmacol. 2015; 6: 124. doi: 10.3389/fphar.2015.00124. Liu Z., Lv Y., Zhao N., Guan G., Wang J. Protein kinase R-like ER kinase and its role in endoplasmic reticulum stress-decided cell fate. Cell Death Dis. 2015; 6: e1822. doi: 10.1038/cddis.2015.183. Korsnes M.S., Korsnes R. Lifetime distributions from tracking individual BC3H1 cells subjected to yessotoxin. Front Bioeng Biotechnol. 2015; 3: 166. doi: 10.3389/fbioe.2015.00166. Tobio A. Yessotoxin, a marine toxin, exhibits anti-allergic and antitu-moural activities inhibiting melanoma tumour growth in a preclinical model. PLoS One. 2016; 11 (12): e0167572. doi: 10.1371/journal. pone.0167572.
Martin-Lopez A., Gallardo-Rodrigues, Sanchez-Miron A.S., et al. Immunoregulatory potential of marine algal toxins yessotoxin and okadaic acid in mouse T lymphocyte cell line EL-4. Toxicol Lett. 2011; 207: 167-72. doi: 10.1016/j.toxlet.2011.09.007. Martin-Lopez A., Gallardo-Rodriguez J.J., Sanchez-Miron A., et al. Cytotoxicity of yessotoxin and okadaic acid in mouse T lymphocyte cell line EL-4. Toxicon. 2012; 60: 1049-56. doi: 10.1016/ j.toxicon.2012.07.008.
Alfonso A., Alfonso C. Pharmacology and mechanism of action: biological detection. Edited by L.M. Botana. Seafood and Freshwater Toxins: Pharmacology, Physiology, and Detection. 2nd ed. Boca Raton: Taylor and Francis Group, 2008: 315-327. Orsi C.F., Colombari B., Callegari F., et al. Yessotoxin inhibits phagocytic activity of macrophages. Toxicon. 2010; 55: 265-73. doi: 10.1016/j.toxicon.2009.07.033.
Malagoli, D., Casarini L., Sacchi S., Ottaviani E. Stress and immune response in the mussel Mytilus galloprovincialis. Fish Shellfish Immunol. 2007; 23: 171-77. doi: 10. 1016/j.fsi.2006.10.004. Malagoli D., Ottaviani E. Yessotoxin affects fMLP-induced cell shape changes in Mytilus galloprovincialis immunocytes. Cell Biol Int. 2004; 28: 57-61. doi: org/10.1016/j.cellbi.2003.10.003. Korsnes M.S., Espenes A., Hermansen L.C., et al. Cytotoxic responses in BC3H1 myoblast cell lines exposed to 1-desulfoyessotoxin. Toxicol in Vitro. 2013; 27: 1962-9. doi: 10.1016/j.tiv.2013.06.012. Botana L.M., Alfonso A., Vale C., et al. The mechanistic complexities of phycotoxins: Toxicology of azaspiracids and yessotoxins. Edited by J.C. Fishbein, J. Heilman. Advances in Molecular Toxicology. Philadelphia: Elsevier, 2014; 8: 1-26.
Korsnes M.S., Korsnes R. Mitotic catastrophe in BC3H1 cells following yessotoxin exposure. Front Cell Dev Biol. 2017; 5: 30. doi: 10.3389/fcell.2017.00030.
39. Rubiolo J.A., Lopes-Alonso H., Martinez P., et al. Yessotoxin induces ER-stress followed by autophagic cell death in glioma cells mediated
by mTOR and BNIP3. Cell Signal. 2014; 26: 419-32. doi: 10.1016/ 48. j.cellsig.2013.10.004.
40. Terao K., Ito E., Oarada M., et al. Histopathological studies on experimental marine toxin poisoning-5. The effects in mice of yessotoxin isolated from Patinopecten yessoensis and of a desulfated deriva- 49. tive. Toxicon. 1990; 28: 1095-104.
41. Rodriguez L.P., Gonz6lez V., AnHbal MartHnez A., et al. Occurrence of lipophilic marine toxins in shellfish from Galicia (NW of Spain) and synergies among them. Mar Drugs. 2015; 13: 1666-87. doi: 10.3390/ md13041666. 50.
42. Tubaro A., Sosa S., Carbonnato M., et al. Oral and intraperitoneal acute toxicity studies of yessotoxin and homoyessotoxins in mice. Toxicon. 2003; 41: 783-92.
43. Toxicity equivalence factors for marine biotoxins associated with 51. bivalve mollusks. In: Technical paper on toxicity equivalency factors
for marine biotoxins associated with bivalve molluscs. Rome: FAO/ WHO, 2016: 108 p. 52.
44. Tubaro A., Dell'ovo V., Sosa S., Florio C., et al. Yessotoxins: a toxicological overview. Toxicon. 2010; 56: 163-72. doi: 10.1016/ j.toxicon.2009.07.038.
45. Ferreiro S.F., Vilarino N., Carrera C., et al. Subacute cardiovascular 53. toxicity of the marine phycotoxin azaspiracid-1 in rats. Toxicol Sci. 2016; 151 (1): 104-14. doi: 10.1093/toxsci/kfw025. 54.
46. Wang D.-Z. Neurotoxins from marine dinoflagellates: a brief review. Mar Drugs. 2008; 6: 349-71. doi: 10.3390/md20080016.
47. Munday R. Toxicology of seafood toxins: a critical review. Edited by L.M. Botana. Seafood and Freshwater Toxins: Pharmacology,
Physiology and Detection. 3rd ed. Boca Raton: CRC Press, 2014: 197-290.
Franchini A., Marchesini E., Poletti R., Ottaviani T. Lethal and sub-lethal yessotoxin dose-induced morpho-functional alterations in intraperitoneal injected Swiss CD1 mice. Toxicon. 2004; 44 (1): 83-90. doi: 10.1016/j.toxicon.2004.04.012. Lucke-Wold Br. P., Turnera R.C., Logsdon A.F., et al. Common mechanisms of Alzheimer's disease and ischemic stroke: the role of protein kinase C in the progression of age-related neurodegeneration. J Alzheimers Dis. 2015; 43 (3): 711-24. doi: 10.3233/JAD-141422.
Ferron P.-J., Dumazeau K., Jean-Fran3ois Beaulieu J.-F., et al. Combined effects of lipophilic phycotoxins (okadaic acid, azapsiracid-1 and yessotoxin) on human intestinal cells models. Toxins. 2016; 8: 50. doi: 10.3390/toxins8020050.
Wang L., Branson O.E., Shilo K., et al. Proteomic signatures of thymomas. PLoS One. 2016; 11 (11): 21 p. doi: 10.1371/journal. pone.0166494.
Enkner F., Pichlh^er B., Zaharie F.T., et al. Molecular profiling of thymoma and thymic carcinoma: genetic differences and potential novel therapeutic targets. Pathol Oncol Res. 2017; 23: 551-64. doi 10.1007/s12253-016-0144-8.
Munday R., Reeve J. Risk assessment of shellfish toxins. Toxins. 2013; 5: 2109-37. doi: 10.3390/toxins5112109. Commission Regulation (EU) No 786/2013 of 16 August 2013 amending Annex III to Regulation (EC) No 853/2004 of the European Parliament and of the Council as regards the permitted limits of yessotoxins in live bivalve mollusks. Official Journal of the European Union. 2013. L 220/14.
