CC BY
52
УДК 81'1
О. А. Крапивкина
Языковые средства экспликации субъекта дискурса
В данной статье рассматривается проблема экспликации субъекта дискурса с помощью разноуровневых языковых средств. Материалом для анализа послужили английские и русские юридические тексты различной жанровой принадлежности. Автор исходит из гипотезы, что каждый текст несет в себе определенные антропологические следы. Субъект как автор текста находит в нем эксплицитное или имплицитное выражение. В работе субъект дискурса рассматривается как категория, устроенная по полевому принципу «центр -периферия». Все языковые средства, участвующие в репрезентации субъекта, распределены по степени удаленности от центра следующим образом: ядерные языковые единицы, периферийные языковые средства, приближенные к центру, и периферийные языковые средства, максимально отдаленные от центра.
The paper deals with the issue of subject representation using linguistic tools of different language levels. The analysis is a case-study of English and Russian legal texts. The author suggests that each text has anthropological signs. The subject as an author of the text may be represented explicitly or implicitly. The discourse subject is dealt with as a category organized on the field basis "centre - periphery". All the linguistic tools used to represent the subject are categorized according to the remoteness from the centre: central, near-peripheral, and far-peripheral units.
Ключевые слова: субъект, дискурс, репрезентация субъекта, категория.
Keywords: speaking subject, discourse, subject representation, category.
Каждый текст несет в себе определенные антропологические следы, следы присутствия индивидуального, творческого, неповторимого «я», которое является конститутивным свойством человека. Субъект как автор дискурса находит в нем эксплицитное или имплицитное выражение посредством языковых единиц разных уровней. Как заметил М. Фуко, текст всегда несет какое-то число знаков, отсылающих к автору [1]. Созвучны М. Фуко и слова Ю. А. Ладыгина, который пишет, что «авторская информация складывается из всего текста на основе его различных элементов» [2].
Согласно ономасиологической точке зрения, одна и та же содержательная категория может выражаться разноуровневыми языковыми средствами - лексическими, морфологическими, синтаксическими. Категория субъекта дискурса также получает разное языковое оформление и может быть репрезентирована эксплицитно или имплицитно посредством языковых единиц разных уровней в силу способности субъекта варьировать от определенного, конкретного до полной бессубъектности, подобно «кинооператору, стремящемуся запечатлеть изображаемое с разных точек зрения» [3].
В настоящей работе мы рассматриваем категорию субъекта как поле, имеющее центр и периферию. Для центра характерна «максимальная концентрация признаков, определяющих качественную специфику данного единства» [4], оно наиболее специализировано для выражения той или иной категории, а периферийные единицы репрезентируют субъекта с разной степенью им-плицитности.
Рассмотрим ядерные языковые средства экспликации субъекта на материале англоязычных и русскоязычных текстов юридического дискурса:
1) языковые средства я-парадигмы: рус. я, меня, мне, мной; англ. I, me: Мной в прокуратуру Кировского района было направлено заявление о возбуждении уголовного дела. I do not know how anyone could disagree with the habeas court's conclusion.
Прототипическим способом актуализации присутствия субъекта в дискурсе служит личное местоимение «я». Субъект в 1-м лице единственном числе является, как полагает Л. М. Ковалева, прототипическим субъектом [5], поскольку субъекты «в остальных формах лица и числа допускают «деперсонализацию высказывания» [6];
2) притяжательные местоимения 1-го лица единственного числа мой, моя, мое, мои, my: Решение должно быть доведено до моего сведения в установленный законом срок. I authorize my Personal Representative to administer my estate independently without adjudication, order or direction of any court;
© Крапивкина О. А., 2016
3) морфологические средства - личные окончания русского глагола 1-го лица единственного числа (ходатайствую, полагаю, прошу и др.): Прошу рассмотреть данную повторную жалобу в моё отсутствие;
4) средства выражения субъективной модальности. Категория субъективной модальности как отражение антропоцентрического свойства языка выражает отношение субъекта к содержанию высказывания, его оценку действительности, позицию, с которой он оценивает действительность, и также может рассматриваться как одно из средств экспликации субъекта дискурса. Среди языковых средств реализации субъективной модальности, представленных в юридических высказываниях, выделим модусные предикаты (полагать, считать, знать, suppose, believe, know и др.), модальные слова, модальные глаголы, аксиологические предикаты и предикаты отношения, которые используются субъектом с целью:
4.1) выражения определенного отношения к последующему или предшествующему высказыванию: (1) Other States set up pretensions of claim to some portions of the territory north of the Ohio, but they were of no value, as I suppose. (2) На основании изложенного полагаю, что жалоба соответствует критериям приемлемости.
Предложение, предшествующее союзу as (2), и предложение, следующее после союза что (2), являются, по мнению Э. Бенвениста, подлинными высказываниями, а модусные предикаты (suppose, полагаю) - указателями субъективности [7]. Они придают утверждению определенный субъективный контекст - предположение, которое характеризует отношение субъекта к произносимому высказыванию;
4.2) выражения оценки действительности: Adolescents as a class are undoubtedly less mature, and therefore less culpable for their misconduct, than adults. Статья 125 Конституции содержит несомненную логику;
4.3) указания на степень достоверности высказывания, уверенности субъекта (несомненно, возможно, вероятно, разумеется, безусловно; perhaps, surely, no doubt, in fact, probably, evidently, in essence): Surely it is our duty not to remain silent when distinguishing between excess on the one hand and mistakes on the other. Конкретная оценка, разумеется, может затрагивать интересы третьих лиц;
4.4) характеристики способов и приемов выражения своей позиции (на самом деле, так сказать, точнее; more specifically, in short, indeed): На самом деле, Европейский Суд по правам человека выстроил целую систему гарантий прав иностранных граждан. Indeed if we are to look in the Award for a "fondation solide";
4.5) выражения эмоционального отношения (к сожалению; unfortunately, to be surprised, to regret): I regret that I am unable to concur with the conclusions of the Tribunal. К сожалению, Конституция РФ... не устанавливает даже принцип относительного Народовластия пунктом 3 статьи 135.
Все языковые механизмы субъективной модальности связаны с «Я» субъекта, его внутренним миром, маркируют позицию субъекта дискурса, соотносясь с эмоционально-оценочным аспектом его «Я».
К периферийным языковым средствам экспликации субъекта мы отнесли:
- приближенные к прототипу (личное местоимение 1-го лица множественного числа мы, we и его вариативные формы мы-парадигмы: нам, наш, нас в русском, us, our в английском; личные окончания русского глагола в 1-м лице множественного числа принимаем, заявляем, отзываем; номинативные единицы типа суд, истец, продавец, the court, the plaintiff, the purchaser):
- максимально удаленные от прототипа (безличные и неопределенно-личные синтаксические конструкции).
Рассмотрим языковые средства, проявляющие большую степень сходства с прототипиче-ским способом репрезентации субъекта. Одним из таких атипических средств является местоимение мы. Субъект, выраженный местоимением мы, является атипичным [8] в силу того, что «множественная природа» данного местоимения уже предполагает размытость границ индивида. Наиболее ярким примером тому служит преамбула к Конституции США, в которой местоимение we отсылает нас к референтно размытому субъекту: We the People of the United States, in Order to form a more perfect Union, establish Justice, insure domestic Tranquility...
В юридическом дискурсе можно выделить несколько моделей употребления мы: мы = я; мы = я + вы; мы = я + я; мы = я + он(и); мы = я + вы + они. Первая модель - это употребление мы для обозначения одного субъекта. Мы выступает здесь либо как прием сокрытия я-субъекта в целях придания высказыванию свойства объективности и беспристрастности (в судебных решениях), либо предполагает единство я и Бога (в речах монархических особ). Приведем примеры из решения суда (1) и Указа императора (2): (1) We observe in respect to the first, second, and third questions that they are not now open questions in this Court. (2) Мы желаем, дабы память безпримернаго дела сего сохранилась до позднейших времен, вследствие сего повелеваем вам распорядиться ...
В (1) употребление субъектом we для саморепрезентации не только позволяет устранить субъективный тон высказывания, но и подчеркивает единение субъекта-судьи со всем судейским корпусом. В (2) местоимение мы подчеркивает единение субъекта-императора с Богом.
Следующая модель - употребление мы для обозначения нескольких субъектов. Модель типична для коллективных жалоб и исковых заявлений: Руководствуясь ст. 7 Конституции РФ, мы просим признать не соответствующими закону размеры тарифной ставки (оклада).
Третья модель - реализация значения собирательности, обобщенной множественности: We the People of the United States, in Order to form a more perfect Union, establish Justice, insure domestic Tranquility.
В примере we указывает на коллективного субъекта, за которым не стоит личное имя. Это пустой знак, отсылающий к неопределенному референту.
Субъект также может быть эксплицирован различными вариативными формами мы - конструкциями с личными и притяжательными местоимениями в разных падежах: рус. нас, нам, нами, наш(а), англ. us, our в английском.
К номинативным единицам экспликации субъекта относятся референтно-размытые имена нарицательные и собирательные, указывающие на статус лица: For this reasons, the Court unanimously holds that it is unable to take cognizance of the merits of the case. Конституционный Суд Российской Федерации не находит оснований для принятия его жалобы к рассмотрению.
К средствам импликации субъекта мы отнесли безличные и неопределенно-личные конструкции. В английском юридическом дискурсе можно выделить следующие виды неопределенно-личных конструкций:
1) неопределенно-личные конструкции с местоимением it в функции формального подлежащего и глаголом в страдательном залоге (it is said, it is believed, it is expected, it is well-known, It is admitted, It is contended, и т. д.);
2) неопределенно-личные конструкции с неопределенным местоимением one и модальным глаголом: one could argue, one can easily construct;
3) неопределенно-личные конструкции с модальным глаголом, местоимением it в функции формального подлежащего и инфинитивом страдательного залога (it must be done, it might be objected, it should be noted).
Обращение к пассивным конструкциям позволяет отойти от использования авторского «я», создать тон объективности и беспристрастности изложения [9].
Сокрытие субъекта высказывания позволяет освободить решение суда от субъективизма, что особенно актуально в деятельности суда.
В русскоязычном дискурсе в сокрытии субъекта участвуют следующие конструкции:
- безличные конструкции с глагольным или именным безличным предикатом и субъектом в дательном падеже (нам представляется): Нам представляется бесспорным, что Палата лордов более компетентна, чем наш Суд;
- безличные конструкции с причастным или именным безличным предикатом и инфинитивом (необходимо допустить, необходимо указать): Если уже ранее надзорная жалоба подавалась в надзорную инстанцию (например, в президиум суда субъекта РФ), необходимо указать на принятое решение суда;
- безличные конструкции с глагольным/именным безличным предикатом и отрицанием (нельзя не отметить): Нельзя не отметить, что он не всегда согласуется с принципиальными установками федерального законодательства о выборах;
- безличное краткое страдательное причастие + изъяснительное придаточное (установлено, что; доказано, что): В ходе судебного разбирательства было установлено, что спорным договором подряда фактически регулируются трудовые отношения между работником и работодателем;
- безличные конструкции с модальными глаголами (не может быть установлено, не может быть признано, не должно быть принято): Жалоба не может быть признана допустимой.
Таким образом, проведенное исследование позволило выделить ряд основных лингвистических приемов, помогающих субъекту дискурса не только эксплицировать себя, но и, «обезличивая» дискурс, скрываясь за языковыми конструкциями и средствами, создавать тон объективности и видимость беспристрастности.
Примечания
1. Фуко М. Археология знания. Киев: Ника-Центр, 1996.
2. Ладыгин Ю. А. Автороцентрический подход к анализу прозаического удожественного текста. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1997.
3. Золотова Г. А. Говорящее лицо и структура текста // Язык - система. Язык - текст. Язык - способность. М.: РАН, ИРЯ, 1995. С. 120-133.
4. Адмони В. Г. Основы теории грамматики. М.: Едиториал УРСС, 2004.
5. Ковалева Л. М. Английская грамматика: предложение и слово. Иркутск, 2008.
6. Бодягина О. Л. Полифакторный подход к выбору актанта на роль подлежащего (на материале английского языка): дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2003.
7. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974.
8. Ковалева Л. М. Английская грамматика: предложение и слово. Иркутск, 2008.
9. Арнольд И. В. Основы научных исследований в лингвистике. М.: Высш. шк., 1991.
Notes
1. Foucault M. Arheologiya znaniya[Archaeology of knowledge]. Kiev. Nika-Centre. 1996.
2. Ladygin Yu.A. Avtorocentricheskij podhod k analizu prozaicheskogo udozhestvennogo teksta [Authorcen-tric approach to the analysis of prose of artistic text]. Irkutsk. Publishing house of ISU. 1997.
3. Zolotova G. A.Govoryashchee lico i struktura teksta [Speaking person and the structure of the text] // YAzyk - sistema. YAzyk - tekst. YAzyk - sposobnost'- Language - system. The language - the text. Language as an ability. M. Russian Academy of Sciences, IRL. 1995. Pp. 120-133.
4. Admoni V. G. Osnovy teorii grammatiki [Foundations of the theory of grammar]. M. Editorial URSS. 2004.
5. Kovaleva L. M. Anglijskaya grammatika: predlozhenie i slovo [English grammar: the sentence and the word]. Irkutsk. 2008.
6. Bodyagina O. L. Polifaktornyj podhod k vyboru aktanta na rol' podlezhashchego (na materiale anglijskogo yazyka): dis. ... kand. filol. Nauk [Polyfactor approach to the choice of actant in the role of subject (on a material of English language): dis. ... Cand. of Philology]. Barnaul. 2003.
7. E. Benveniste Obshchaya lingvistika [General linguistics]. M. Progress. 1974.
8. Kovaleva L. M. Anglijskaya grammatika: predlozhenie i slovo [English grammar: the sentence and the word]. Irkutsk. 2008.
9. Arnold I. V. Osnovy nauchnyh issledovanij v lingvistike [Basics of scientific research in linguistics]. M. Vyssh. Sch. 1991.
УДК 811.161.1'27
Е. С. Зиновьева
Современные аспекты изучения гендера в языкознании
В данной статье рассматривается понятие «гендер» и особенности его употребления в лингвистике. Особое внимание уделяется современным подходам к изучению гендера и языка. Автор прослеживает связь гендерных исследований с другими сферами науки, описывает новое понимание языка с точки зрения антропоцентрического подхода, дает характеристику основным направлениям современных гендер-ных исследований в лингвистике. В работе приводятся взгляды российских и зарубежных ученых на проблему отражения гендера в языке, анализируются перспективные области исследования гендера в отечественном языкознании, подчеркивается понимание гендера в качестве динамического культурного и социального конструкта, дается краткий обзор существующих в настоящее время российских исследований в области гендерной лингвистики, отмечаются особенности изучения гендера в России.
This article discusses the concept of "gender" and, in particular, its use in linguistics. Special attention is paid to the modern approaches to the study of gender and language. The author traces the relationship of gender studies with other areas of science, describes a new understanding of language in terms of anthropocentric approach, gives a description of the main directions of contemporary gender studies in linguistics. The paper presents the views of Russian and foreign scientists on the problem of the reflection of gender in language, analyzes promising fields of study of gender in domestic linguistics, emphasizes the understanding of gender as a dynamic cultural and social construct, provides an overview of the currently existing Russian research in the field of gender linguistics, marks the peculiarities of the study of gender in Russia.
Ключевые слова: гендер, гендерная лингвистика, антропоцентризм, гендерные отношения, социолингвистика, российское языкознание.
Keywords: gender, gender linguistics, anthropocentrism, gender relations, sociolinguistics, Russian linguistics.
В настоящее время гендерные исследования являются перспективной и быстро развивающейся областью науки, которая активно использует данные социологии, психологии, культуро-
© Зиновьева Е. С., 2016 74
