CC BY
50
6. Куллэ, В. Путеводитель по переименованной поэзии // Мир Иосифа Бродского. Путеводитель: сб. ст. -СПб.: Изд-во журнала «Звезда», 2003.
7. Пастернак, Б. Об искусстве. «Охранная грамота» и заметки о художественном творчестве / Б. Пастернак. -М.: Искусство. 1990.
8. Полухина, В.П. Проза Иосифа Бродского: продолжение поэзии другими средствами // Поэтика Иосифа Бродского: сб. науч. тр. - Тверь: Изд-во Твер. гос. ун-та, 2003.
9. Сухих, И. «Путешествие в Стамбул». О поэтике прозы И. Бродского» // «Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба». - СПб.: Изд-во журнала «Звезда», 1998.
10. Цветаева, М. «Мой ответ Осипу Мандельштаму» // Собр. соч.: в 7 т. / М. Цветаева. - М.: Эллис Лак, 1994. - Т. 5. Автобтографическая проза. Статьи. Эссе. Переводы. С. 305-316.
11. Цивьян, Т.В. Проза поэтов о «прозе поэта» // Russian Literature. - 1997. - XLI.
12. Эпштейн, М. Эссе об эссе [Электронный ресурс] / М. Эпштейн. - Режим доступа: http://www.emory.edu/ INTELNET/esse esse.html.
УДК 372.016:51 ББК 74.262.21
Т.А. Крепких
ЯЗЫКОВЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В ГЛАГОЛАХ С ПРАСЛАВЯНСКИМ КОРНЕМ *-e-/*->m-
Аннотация. В статье рассматриваются фонетические, семантические и словообразовательные процессы в глаголах с праславянским корнем *-§-/*-/ьт-, ограничения в образовании производных.
Ключевые слова: семантика, варианты корня, ограничения в образовании производных.
T. A. Krepkikh
LANGUAGE CHANGES IN VERBS WITH THE ETYMOLOGICAL ROOT *-f-/»->m-
Abstract. This article deals with phonetic, semantic and derivational processes in verbs with the etymological root *-§-/*-jbm-, derivatives forming limitations.
Key words: semantics, root variants, derivatives forming limitations.
В праславянском языке позднего периода его развития корнем *-§-/*-/ьт- объединялись три глагола: *§ti «взять, схватить», ^mati «хватать, ловить, собирать» и ^meti «иметь, владеть». Глагол ^mati образовался на базе презентных форм глагола *§ti (форм типа ^mg, ^mesi ) и обозначал многократное, повторяющееся действие. Как и *§ti, итератив ^mati функционировал в языке со значением активного действия [6, т. 6, 4].
На протяжении развития языка в названной группе глаголов осуществились различного рода преобразования.
Появление протетического *j в праславянском языке и изменение фонемы < § > в < а > в восточнославянском ареале привели к изменению фонемного состава слова *§ti: *§ti > j§ti > jara, др.-рус. яти (формы наст. вр. иму, имеши и т.д.). Иным стал фонемный состав языковых единиц ^mati и ^meti: на месте праславянского начального сочетания j в древнерусском языке представлена < и >: имати (формы наст. вр. емлю и имаю) и имкти (формы наст. вр. имамь и им'йю).
Семантика анализируемых лексических единиц формировалась в течение длительного времени. Изменения в их значении осуществлялись в направлении усложнения семантической структуры. Расширение сочетаемости данных глаголов имело своим следствием появление новых значений, в том числе переносных.
Письменные источники древнерусского языка фиксируют значительное количество ЛСВ глагола яти. Менее объемной семантической парадигмой характеризовался имати. У глагола имкти развиваются в основном переносные значения. В Сл. XI - XVII вв. дается 6 значений данного глагола.
Активное действие, совершающееся как во времени, так и в пространстве, имеет разнообразные формы проявления в объективной действительности, что находит определенное выражение в языке. Новые значения или новые оттенки значения способны выразить приставочные глаголы, которые были представлены уже в праславянском языке от *§ti и ^mati, обозначавших активное действие, напр.: ^z^ti, ^zimati [6, т. 9, 26]. В глаголах с приставками ^ъп, *sъn, вследствие пе-
реразложения в основе, появились варианты корневой морфемы с начальным п: *уъп-ф1 > vъ-n§ti, *vъn-imati > vъ-nimati; *sъn-§ti > sъ-n§ti, *sъn-imati > sъ-nimati.
В древнерусском языке вариант корня с начальным н по аналогии возник и после других приставок: ср. отъяти и отняти, объяти и обняти.
Тенденция к унификации, действующая в языке, вызвала устранение указанной вариативности. Направление обобщения вида корневой морфемы было различным по диалектам русского языка. В говорах, ставших основой литературного языка, происходит (за редким исключением) вытеснение глаголов без корневого н глаголами с н в корне: в литературном языке остаются поднять, принять, нанять и т.п. Можно предположить, что такое направление отмеченного обобщения было поддержано наличием в языке образца - наиболее ранних с корневым н глаголов съняти и въняти.
Следует, однако, отметить, что в Сл. И.И. Срезневского, наряду с глаголом съняти, представлен съяти с тремя значениями, входящими в семантическую парадигму съняти (12 значений). Как видно, сильное звено частной системы подчиняет себе слабое: единицей лексической системы литературного языка становится снять. Что касается глагола въняти, то, по данным лексикографических источников, он не имел варианта без н в корне, однако в говорах такой вариант представлен, напр.: воймовать «прислушиваться» - результат влияния образований типа прияти, заяти.
Глаголы без н корневого, отражающие более ранний этап развития их структуры сравнительно с глаголами, включающими корень с начальным н, сохраняются в литературном языке, говорах и просторечии: поймать, объять, приять; выимать, вымать «вынимать», заять, заи-мать, уять, уймать и др. В этих и других аналогичных глаголах в литературном языке и говорах осуществились различного характера преобразования. Отметим некоторые из них.
Пара пояти - поимати распалась в связи с утратой первого компонента. В глаголе поимати [поимати] гласный [и] в вокалическом сочетании изменился в [и] неслоговой: по[й]мати. Утратив ряд старых значений и развив новые, глагол поймать вошел в супплетивную видовую пару поймать - ловить.
В паре понять - понимать на протяжении развития языка происходит упрощение семантической структуры обоих компонентов и появляются значения «уяснить смысл чего-л.» и «постигнуть, понять», свойственные этим глаголам в современном русском языке.
В инфинитиве заимать в диалектном языке произошла редукция до нуля звука неслогового [и], возникшего на месте зияния: за[и]мать > за[й]мать >замать «трогать, прикасаться» (не замай его ). Такие же процессы осуществились в выимать, вследствие чего появилось вымать «вынимать» (вымай колючку из пальца). Возможно, звуковой облик вымать представляет собой результат прогрессивной ассимиляции гласных и их последующего стяжения: выимать > выымать > вымать. Стяжение в один звук двух [и] осуществилось в глаголе приимать > примать «принимать» (ср. производное от примать - примак) [1]. Отмеченные фонетические изменения во всех приведенных случаях вызвали взаимопроникновение морфем.
В рассматриваемую группу входил и глагол вынуть - преобразование древнерусского вы-няти по аналогии с двинуть, прыгнуть и т.п. В русских говорах сохранились оба варианта -вынять и выять.
Отметим также, что из образований типа заняти, наняти, уняти вычленяется глагол няти, который имел в целом тот же объем значений, что и яти. Исторические словари и русские говоры фиксируют эту лексическую единицу и ее производные: нятися «взяться, согласиться», «признать над собой чью-л. власть» и др., нятие «пленение», нятва, нятство «плен», «заключение», нятец «пленник».
В парах глаголов с приставками въз- и из- (възяти и възняти, изъяти и изняти) тенденция к сохранению единого вида корня реализовалась в противоположном направлении - утрачиваются глаголы с начальным н в корне възняти и изняти, семантическая структура которых включала небольшое количество значений, поглощаемых объемной семантической парадигмой глаголов без н корневого (ср. възняти - 1 значение и възяти - 10 значений, изняти - 2 значения и изъяти -4 значения) [4]. Очевидно, это и определило судьбу данных образований в говорах, ставших базой формирования русского литературного языка. Глаголы с корневым н после приставок вз- и из- отмечаются в русских говорах и других языках: рус. диал. взнять, взнимать, изнять, изнимать, блр. знимацьца «вступать в драку», лтш. iznemt.
Глагол иметь (< имЪти) функционирует в русском языке с исконным значением. Как показывают лексикографические источники, в старославянском и древнерусском языках префиксальные производные этого глагола отсутствуют. В Сл. XI - XVII вв. представлен заимЪти (XV в.). В Сл. С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой обнаруживается 3 приставочных образования: заиметь, книжн. возыметь (употребляется в сочетании с некоторыми существительными) и разг. поиметь (в виду).
Единичность приставочных глаголов от иметь на всех этапах развития русского языка может найти объяснение в следующем. Как отмечает Е.А. Земская, при образовании производных разных типов действуют ограничения, определяющие возможности сочетаемости деривационных морфем с производящей основой. Ученый называет ряд таких ограничений: семантические, формальные, стилистические, лексические, словообразовательные [2, 194-207].
Полагаем, что препятствием для появления префиксальных глаголов от иметь являются семантические ограничения, проявляющиеся в несовместимости значений производящей основы глагола иметь и многих приставок. Так, семантика состояния обладания кем-, чем-л. производящей основы глагола иметь не сочетается со значением подавляющего большинства приставок, вносящих в семантику глагола пространственные, количественно-временные и другие значения и оттенки значений, что уменьшает словообразовательный потенциал данного глагола.
Незначительное количество приставочных глагольных образований от иметь связано, на наш взгляд, и с лексическими ограничениями, в частности с занятостью данного «семантического места» другой лексической единицей. Бесспорно, что значение приставки от-, способной (вместе с глаголом) выразить прекращение не только действия, процесса, но и состояния, совместимо с семантикой производящей основы глагола иметь, так как состояние обладания кем-, чем-л. может закончиться, однако глагол с указанной приставкой от иметь в русском литературном языке отсутствует. Такой глагол (как и все потенциальные слова), по образному выражению Е.А. Земской, живет «в языке под спудом», потому что его семантическое пространство заполнено другими словами: утратить кого-что, потерять кого-что, лишить кого-, чего-л., перестать владеть кем-, чем-л. и т.п. Этот факт говорит о том, что язык не нуждается в новом слове для выражения указанного значения - «прекращение состояния обладания кем-, чем-л.».
Отсутствие возможных, но лексически не представленных образований может быть вызвано расхождением между возможностями словообразовательной системы и лексическими нормами словоупотребления. «Расхождения между системой и нормой могут перерастать в конфликты, когда норма отрицательно оценивает, не допускает в «хорошее словоупотребление» те или иные закономерные в словообразовательном отношении и реально встречаемые в речи образования» [2, 203]. Подтверждением данного теоретического положения являются отмечаемые в сниженном стиле производные от глагола иметь: имел, имел, да отымелся (о том, кто потерял дом во время пожара; записано в Липецкой области). Образования такого характера наблюдаются и в языке СМИ, расширяющем нормативные границы, напр.: от этой сделки мы тоже что-то поимеем.
Противоречия, которые возникают между достигнутым в прошлом состоянием языка и языковыми потребностями общества, приводят к тому, что глаголы яти и имати утрачиваются. Для выражения значений, свойственных глаголу яти, стал использоваться возникший префиксальным способом от яти глагол възяти, который в древнерусском языке являлся видовым коррелятом к възимати - приставочному образованию от имати. В дальнейшем видовая пара взять - взимать распалась вследствие семантической дифференциации коррелятов. Значения утратившегося глагола имати был способен передать синонимичный глагол также древнего происхождения бьрати, составивший супплетивную видовую оппозицию с глаголом възяти.
Не сохранившиеся в современном русском литературном языке глаголы яти и имати отмечаются в ряде русских говоров и некоторых славянских языках.
С утратой в литературном языке глаголов яти и имати корень -я-/-ня-/-им-/-ним- становится связанным (превращается в радиксоид). Основную функцию в выражении лексического значения глагольных производных от яти и имати стали выполнять приставки благодаря их высокой степени лексичности: ср. поднять, принять, отнять, разнять, где, при наличии общей части -ня-, разные значения указанных лексических единиц передают приставки. Значение же связанного корня, как считает Е.А. Земская, в таких случаях выводится только из состава тех слов, в которые он входит [2, 49-53].
Решение вопроса о членимости основ с радиксоидами предлагает Е.А.Земская. По мнению ученого, слова со связанными корнями имеют разную степень членимости, что зависит от ряда факторов, в том числе от характера значения слова, от наличия в языке слов, соотносительных с данным по семантике и морфемному составу. Более отчетливой является структура тех слов со связанными корнями, которые имеют конкретные значения. В словах с отвлеченными значениями чаще происходит опрощение, вследствие чего они утрачивают членимость (ср.: от-нять, раз-нять и понять, внять) [2, 53].
Обращает на себя внимание факт, связанный с формообразованием глаголов, произведенных от яти и имати.
Как и в инфинитивах несовершенного вида, в формах настоящего времени корень также содержит элемент н: принимать - принимаю, занимать - занимаю, отнимать - отнимаю, поднимать - поднимаю и т.п.
В формах простого будущего времени наличие или отсутствие н зависит от того, на какой звук заканчивается приставка - согласный или гласный. В формах, образованных от глаголов с приставкой на согласный, корень имеет н: отнять - отниму, разнять - разниму, обнять - обниму и т.п. Формы простого будущего, представленные от глаголов с приставкой на гласный, сохраняют более древний вид корня - без н: занять - займу, нанять - найму, унять - уйму и т.п.
Данное наблюдение может оказаться полезным в процессе преподавания русского языка как иностранного.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / В. И. Даль. - М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1956.
2. Земская, Е.А. Современный русский язык. Словообразование / Е.А. Земская. - М.: Просвещение, 1973. -304 с.
3. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. - М.: Азъ, 1994.
4. Словарь русского языка XI - XVII вв. - М.: Наука, 1975-2004.
5. Срезневский, И.И. Материалы для словаря древнерусского языка: в 3 т. / И.И. Срезневский. - СПб.: Типография Императорской АН, 1893-1903.
6. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд. - М.: Наука, 1974.
УДК 811.111 ББК 81.432.4
Т.В. Куклина
НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ И СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ ОЦЕНКИ В РУССКОМ И НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКАХ
Аннотация. Язык отражает объективную действительность, одинаковую для людей всех национальностей. Оценка, как ценностный аспект языковых выражений, определяется взаимодействием мира, предмета и человека.
Ключевые слова: членение объективной действительности, универсальные логические формы мышление, оценка, ценностная значимость, способы выражения оценки.
T.V. Kuklina
THE NATIONAL-CULTURE FEATURES AND THE MEANS OF EXPRESSION OF THE VALUE IN THE RUSSIAN AND THE ENGLISH LANGUAGES
Abstract. The language reflects the objective reality. This reality is equal for the people of all nationalities. The interaction of the world, an object and a person determine the expression of the value.
Key words: divide of objective reality, the universal logical forms of mentality, value, means of expression of the value, valuable importance, resources of expression of value.
Рассмотрим в данной статье национально-культурную специфику процесса порождения мысли у представителей различных национальностей, выясним, каким образом национально-культурная специфика находит своё отражение в языке и почему же языки так разнятся в выражении какого-либо речевого явления.
Для решения поставленных задач мы считаем целесообразным рассмотреть проблему обусловленности мышления национально-культурными факторами и наличием различных форм мышления у разных народов.
Проблема изучения взаимодействия языка и мышления сводится к решению спора о первичности языка и мышления. Так, в теории лингвистической относительности американских лингвистов Э. Сепира и Б. Уорфа язык определяет мышление, образ мыслей. Критикуя теорию лингвистической относительности Сепира-Уорфа, С.Д. Кацнельсон и П.В. Чесноков сходятся к мнению, высказанному ещё В. Гумбольдтом [11; 23]. В. Гумбольдт утверждал, что различия в языках могут быть объяснены специфичным отражением действительности в сознании представителей определённой нации, что языки создают особую картину мира, особое мировоззрение. Картина мира обычно интерпретируется как отражение обиходных (обывательских, бытовых) представлений о мире. Язык, по В. Гумбольдту, - это проявление некоего абстрактного духа народа. Этот дух способен оказывать влияние на познание, чувства и творческую деятельность человека [7, 370381]. В любом обществе вырабатываются определённые нормы, правила поведения и даже ценности, которые оказывают влияние на людей, их поведение, культуру, сознание, язык, мировоззрение и формируют их национальный характер, это значит, что происходит взаимовлияние мышле-
