CC BY
23
это способный к изменениям материальный феномен: «Со мною, по мере дел / Настольных - большал, ширел». С другой - идеальная константа, могущая материализоваться в разных формах: «Сосновый, дубовый, в лаке / Грошовом, с кольцом в ноздрях, / Садовый, столовый, - всякий». В минуту, свободную для творчества, письменным столом становится всякий, и поэтесса каждый раз безошибочно узнаёт: «Как трёх Самозванцев в браке / Признавшая тёзка - тот!». Другими словами, тут образ Марины Мнишек символизирует постоянство жизненных устремлений.
М. И. Цветаева в определённой степени сочувствует исторической Марине и её, скорее всего первому, Лжедмитрию: «Марина! Димитрий! С миром, / Мятежники, спите, милые» [2, с. 98]. Но вне романтической ситуации мужской образ воссоздаётся с учётом негативного социально-исторического значения реальной личности, характеризуемой - в уже рассмотренном случае - как «рыжеволосый Самозванец» и «Гришка-Вор».
Среди ссылок к Смутному времени особняком стоит стихотворение, упоминающее истинного царевича Дмитрия, умершего в малолетстве в Угличе: «За царевича младого Алексия / Помолись церковная Россия! / Очи ангельские вытри, / Вспомяни как пал на плиты / Голубь углицкий - Димитрий»; «Грех отцовский не карай на сыне. / Сохрани, крестьянская Россия, / Царскосельского ягнёнка - Алексия!» [2, с. 156]. Дата создания стихотворения - 4 апреля 1917 года, третий день Пасхи. Зная, как завершилась жизнь Николая II и его семьи, историческая суть параллели стихотворения очевидна.
Образы истории, фигурирующие в лирике М. И. Цветаевой, не исчерпываются данным обзором. В частности и к сожалению, за рамками исследования оставлена очень интересная поэтическая интерпретация Жанны д'Арк. Не все персоналии, в том числе Наполеона и Степана Разина, опираются на полный текстологический материал. Не было уделено должного внимания многочисленным литературным аллюзиям. Тем не менее, полагаем, что рассмотренные примеры позволяют увидеть, в каких направлениях поэтическая система М. И. Цветаевой обогащается за счёт исторических реалий. Во-первых, это случаи целенаправленного отражения, демонстрирующие читателю обоснованность личного, неравнодушного понимания истории - во взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего. В то же время интимная лирика М. И. Цветаевой настолько естественно включает исторический элемент в структуру образных тропов, что на интуитивном уровне восприятия возникает ощущение чуда. Собственно ради чего и существует поэзия.
Библиографический список
1. Коркина, Е. Б. Поэтический мир Марины Цветаевой / Е. Б. Коркина // М. И. Цветаева. Стихотворения и поэмы; вступ. ст., сост., подг. текста и примеч. Е. Б. Коркиной. - Л.: Сов. писатель, 1990. - С. 5-33.
2. Цветаева, М. И. Стихотворения и поэмы / М. И. Цветаева; вступ. ст., сост., подг. текста и примеч. Е. Б. Коркиной. - Л.: Сов. писатель, 1990. - 800 с.
3. Орлов, В. Н. Марина Цветаева. Судьба. Характер. Поэзия / В. Н. Орлов // М. И. Цветаева Избранное. - М.: Просвещение, 1990. - С. 546.
4. Цветаева, М. Из дневника / М. Цветаева // Литературная учёба. - 1989. - № 1. - С. 116-123.
5. Белкина, И. Б. Скрещение судеб / И. Б. Белкина. - М: Книга, 1988. - 528 с.
6. Цветаева, М. И. Избранное / М. И. Цветаева. - М.: Просвещение, 1990. - 367 с.
7. Костомаров, Н. И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей. Кн. 2 / Н. И. Костомаров. - М.: Эксмо, 2004. - 960 с.
8. Цветаева, М. И. Господин мой - Время / М. И. Цветаева. - М.: ВАГРИУС, 2000. - 510 с.
9. Зубова, Л. В. Поэзия Марины Цветаевой: Лингвистический аспект / Л. В. Зубова. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та. 1989. - 264 с.
10. Костомаров, Н. И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей. Кн. 1 / Н. И. Костомаров. - М.: Эксмо, 2004. - 848 с.
© Ахпашева Н. М., 2016
УДК 811.161.1 '37+070(571.51)
ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЗАГОЛОВОЧНОГО КОМПЛЕКСА НА ПРИМЕРЕ РЕГИОНАЛЬНОЙ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ГАЗЕТЫ «ЗНАМЯ ТРУДА»
О. В. Дергачёва
Научный руководитель — И.В. Пекарская, доктор филологических наук, профессор Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В статье на примере тропов и фигур рассматриваются языковые особенности заголовочного комплекса региональной газеты. Проводится контент-анализ публикаций регионального печатного издания с целью выявления особенностей использования в нём изобразительных средств языка.
Ключевые слова: заголовочный комплекс, тропы фигуры, общественно-политическая газета «Знамя труда».
В теории журналистики имеется достаточно много работ, в которых с той или иной степенью подробности анализируются вопросы, связанные с заголовочными комплексами или их элементами, функционирующими в периодических печатных изданиях в целом, и языковыми особенностями заголовочных ансамблей и их элементов в частности (см., например, работы В. П. Антонова, М. А. Аврамич 2012; В. П. Антонова, И. А. Берняцкого 2015; Е. А. Земской 2004; А. З. Кубановой 2004; Э. А. Лазаревой 1989; А. С. Подчасова 2000; А. Сафонова 1981; В. В. Скоробогатько 2006; А. А. Тертычного 2004 и др.). Несмотря на это, актуальной продолжает оставаться, в частности, проблема, связанная с анализом языковых особенностей разных компонентов (элементов) заголовочных комплексов газет и журналов самых разных уровней. Умение найти или создать эффективное заголовочное название - это одно из условий не только поддержания редакциями печатных масс-медиа и самими
журналистами интереса читательской аудитории к своим изданиям, но и привлечения внимания к ним новых читателей [1, с. 7].
Так, В. В. Скоробогатько утверждает, что заголовочные элементы образуют сложное явление, именуемое заголовочным комплексом, которое «играет решающую роль в ориентировке читателя и создании определённого эстетического впечатления от печатных полос» [2, с. 70]. Он же замечает об элементах заголовочных комплексов следующее: если они появляются на газетной или журнальной полосе одновременно, то дают о публикации достаточно большую информацию и тем самым настраивают читателя на её восприятие, а также рождают в нём те или иные эмоции [2, с. 70]. Авторы учебного пособия Г. С. Мельник и А. Н. Тепляшина пишут, что читатель узнаёт то или иное издание в первую очередь по особенностям заголовочных комплексов и именно благодаря им он ориентируется в содержании конкретного номера [3, с. 37].
В связи со сказанным согласимся с мнением В. П. Антонова и М. А. Аврамич о том, что «заголовочный комплекс должен синтезировать содержание публицистического произведения, иначе - в сочетании и единстве входящих в него элементов дать читателю обобщённые сведения и в то же время цельное представление о том, что его ждёт в данной публикации» [1, с. 10]. Весьма значимо ещё одно замечание названного исследователя и его соавтора, касающееся мастерства журналистов в продуцировании заголовочных названий: их авторы «должны быть эрудированными, характеризоваться глубокими профессиональными знаниями, иметь творческую жилку, отличаться хорошим знанием языка и законов его функционирования, обладать лингвоэстетиче-ским вкусом и т. д.» [4, с. 23]. Наконец, сошлёмся на слова А. З. Кубановой, которая пишет, что даже содержательную статью с неумело выбранным, невыразительным, неграмотно оформленным заголовком читатели могут и не заметить » [5, с. 8].
Итак, авторы журналистских произведений, стремясь привлечь внимание читательской аудитории к своим публикациям, побудить читателей к их прочтению, используют разнообразные языковые и речевые приёмы, в том числе и игровые (см., например, об этом: [1, с. 22-27; 6, с. 99-100; 7 и др.]. Весьма прагматичны и эффективны, на наш взгляд, заголовочные наименования, образованные на базе самых разных видов прецедентных текстов - как непреобразованных, так и подвергшихся тому или иному типу трансформации, - которые в современных печатных изданиях применяются с той или иной степенью активности. См. в связи со сказанным, например, следующую мысль: «...использование прецедентных высказываний в качестве заголовочных наименований, как и включение их в журналистские тексты вообще, прагматично при условии осознанного и мастерского их применения - независимо от того, подвергаются они творческому преобразованию или нет» [8, с. 10]. Именно в таком случае между читателем и изданием устанавливается, говоря словами Т. Г. Винокур, «бесконфликтное текстовое взаимодействие» [9, с. 83] и «коммуникативное соавторство» [9, с. 84-86].
В соответствии с предметом нашего исследования и его основной целью мы намерены проследить, в том числе на примере функционирования тропов и фигур, языковые и речевые особенности заголовочных комплексов региональной газеты «Власть труда». Но, прежде чем перейти к предмету наших рассуждений, заметим следующее. Лингвисты В. П. Антонов и И. В. Пекарская, анализируя тенденции развития современного русского языка и состояние русской речевой культуры, приводят мнения и суждения многих современных исследователей языка, квинтэссенция которых сводится к обеспокоенности состоянием русского языка, оскудению речи говорящих на нём [10. с. 29-46; 11, с. 36-57]. Названные авторы говорят о необходимости серьёзного вмешательства в речевую культуру общества, поскольку современная языковая практика выявила и продолжает выявлять падающую культуру владения языком, которая, в частности, связана с созданием, по словам Е. Н. Ширяева, чрезвычайно недоброкачественных текстов во всех функциональных разновидностях языка и в письменной, и в устной его реализации [12, с. 64]. Разделяя обеспокоенность названных учёных и других исследователей состоянием современной русской речи, нельзя не согласиться с их злободневной мыслью о необходимости воспитания языкового вкуса и языковой культуры народа.
В связи с предметом изучения акцентируем внимание на языке средств массовой информации, который, как отмечают многие исследователи, «аккумулирует в себе, наиболее отчётливо и быстро отражая - в отличие от языка художественной литературы, научного и официально-делового стилей, - изменения, происходящие в наше время во всех сферах языка» [10, с. 31]. Подобное влияние СМИ на развитие и функционирование языка возлагает на них как посредника в коммуникативном процессе ответственность за поддержание и воспитание языковой культуры и вкуса читателей. В этом аспекте изучение языковых особенностей региональной общественно-политической газеты «Знамя труда» (далее «ЗТ») представляется особенно актуальным.
Языковой материал представляет собой сплошную выборку, с одной стороны, контекстов, иллюстрирующих особенности использования заголовочного комплекса с позиций ценностно-смысловой и языковой представленности, с другой, - показывающих системность выбираемых элокутивов. Принимая во внимание, что при написании материала «на отбор лексики, синтаксических конструкций, способов взаимодействия реплик накладывают отпечаток как жанрово-стилевые нормы, так и индивидуальный стиль писателя, журналиста» [13, с. 45], нами анализировались материалы одного журналиста (автора данной статьи). Изучению подвергнуты заголовки публикаций, представляющие собой самые распространённые в газетно-публицистическом стиле информационные (расширенная информация, заметка) и художественно-публицистические (зарисовка) жанры.
К анализу было отобрано 32 номера газеты «Знамя труда»: семь номеров за 2012 год, 10 номеров за 2013 год, шесть номеров за 2014 год, девять номеров за 2015 год. Отбор указанного количества изданий «ЗТ» за названные годы объясняется тем, что в них опубликованы анализируемые нами материалы журналиста. Всего
изучено 117 контекстов, содержащих заголовочные ансамбли в различных составляющих (рубрика, заголовок, лид и т. д.).
Особое внимание при исследовании языкового материала уделено выразительным средствам языка, в частности, тропам и стилистическим фигурам. Сказанное обусловливает необходимость обращения к дефиниции понятия «выразительность». По нашему мнению, наиболее непротиворечивое толкование этому термину даёт И. В. Пекарская. Вот как она конкретизирует данное понятие: «Выразительность речи - способность речи привлекать и удерживать внимание адресата от начала до конца сообщения за счёт речевой прагматики (воздействия), которую усиливает с различной степенью интенсивности (количество, мера усиления = интенсивность экспрессивности) экспрессивность (способность речи усиливать воздействие языковых / речевых единиц, образная (или необразная), эмоциональная (или неэмоциональная)), что способствует изобразительности речи (способности создавать образы, представления), усилителями которой являются тропы и стилистические фигуры, чьё совместное последовательное употребление усиливает речевую выразительность в целом» [14, с. 104-105; 15, с. 116].
Изучение средств выразительности речи ведётся с античных времён (см., в частности, по данному поводу историческую справку, приведённую [11, с. 86-87]). Принимая во внимание самые разные подходы к изучению языка в целом, тропов и стилистических фигур в частности, которые существуют в лингвистике, а также с целью исключения неоднозначности толкований элокутивов, в данном исследовании мы воспользуемся дефинициями применяемых в данной работе понятий, приведёнными в вышеупомянутых учебных пособиях по речеведению В. П. Антонова и И. В. Пекарской. Свою позицию обосновываем тем, что, по нашему мнению, в указанных пособиях предлагаются наименее противоречивые дефиниции элокутивных средств.
Вначале обратимся к определению понятия «троп», под которым подразумевается «слово или оборот речи, в основе которого лежит переносное значение: два предмета похожи, поэтому один называется именем другого с целью высветить значимое и необычное в предмете» [10, с. 75; 16, с. 88-89]. Функции тропа как изобразительного средства состоят в следующем: они служат для создания образа, усиления впечатления, выделения предмета из ряда подобных, выражения эмоционального состояния. Весьма значимо замечание цитируемых авторов о том, что «любой троп в любом контексте выполняет все названные функции, но одна из них, как правило, преобладает (доминирует) является главной» [10, с. 75; 16. с. 89].
Дадим определение разным видам тропов, которые встречаются в исследуемых заголовочных комплексах публикаций в «ЗТ». В интерпретации тропов, как было уже сказано, встанем на позицию авторов цитируемого пособия [10, с. 76-82; 16, с. 88-109]. В дальнейшем изложении наших материалов мы будем последовательно приводить примеры разновидностей тропов, встречающихся в отобранном нами языковом материале. При этом фиксируем внимание на том, что в некоторых случаях при цитируемых дефинициях будем давать ссылку только на один из используемых источников. Такой подход объясняется тем, что в более позднем издании авторами внесены в содержание определяемых ими элокутивов некоторые уточнения и коррективы.
Итак, начнём анализ наших материалов с одного из самых распространённых в них видов тропа - эпитета. «Эпитет [греч. ерМоп - букв. 'приложенное'] традиционно называется «художественным определением»... Чаще всего этот троп выражается прилагательным, но может быть выражено наречием, и существительным с предлогом (несогласованным определением), и определительным придаточным, и связанным сочетанием слов» [16, с. 89].
Например, в заголовочном комплексе заметки, посвящённой механизаторам, ведущим вспашку зяби («ЗТ» 8.11.2013), употреблены следующие эпитеты: Крестьянская поговорка (выражение, распространённое среди тех, кто занят в сельском хозяйстве), хлеб насущный (ежедневное средство пропитания, в контексте имеется в виду не именно хлеб, как продукт, но выращенное зерно, реализация которого приносит заработок - средство для жизни), заботы сельские (всякая деятельность, связанная с сельскохозяйственным производством) и пр. В заголовочном комплексе заметки, посвящённой благоустройству парка («ЗТ» 26.11.2013), употребляются такие эпитеты, как: изящные скамейки, декоративные фонари, парковая зона, длительное время, властные структуры. Первое предложение лида начинается с эпитета, являющегося наречием: «Удивительно, как могут преобразить.».
Следующим, также достаточно частотным видом тропа, функционирующим в заголовочных комплексах анализируемой газеты, является метафора, которую В. П. Антонов и И. В. Пекарская называют тропом переноса по сходству между двумя предметами, которые имеют похожие признаки, поэтому один называется именем другого. По мнению авторов, данный элокутив, в отличие от сравнения, не носит бинарного характера, так как «один из членов оппозиции семантически и/или формально не выражен, «скрыт» в контексте метафоры» [10, с. 79; 11, с. 100]. В анализируемых примерах из «ЗТ» встречаются следующие разновидности метафоры, выделяемые названными учёными:
1) чистая метафора» - троп, основанный на переносе значений по сходству признаков, явлений, действий: «Как вы думаете, дорогие читатели, какое общее дело могли организовать киномеханик, имеющий за плечами не один десяток лет служения культуре, и муниципальный чиновник, отдавший 17 лет бумажной работе? Не угадаете. Они занялись фермерством» («ЗТ» 22.03.2013);
2) олицетворение - перенесение свойств живого на неживое: «Как только весной земля дышать начинает...» («ЗТ») 10.10.2014) «Далеко не каждый, положаруку на сердце, может сказать, что трудовые будни ему в удовольствие» («ЗТ» 22.02.2013). Как и в метафоре, в олицетворении высказывание не понимается в прямом смысле, а создаётся некий образ, наделённый нехарактерными для него чертами.
Достаточно часто в анализируемых материалах из «ЗТ» встречается сочетание эпитета с другим тропом, так называемый гипертроп, например, эпитет + метафора: «О высоких материях говорить не мастак»... »; «не перевелись ещё мужики с менталитетом крепкого сибирского крестьянина»; «нелёгкий хлеб Алексея Ермакова», «на пустые разговоры время не тратит» и др. «ЗТ» (10.10.2013).
Метонимия как «троп переноса по связи», когда «один предмет называется именем другого вследствие того, что эти предметы не похожи, но связаны друг с другом» [10, с. 79; 16, с. 102], также часто функционирует в названиях публицистических текстов. Ценно критическое замечание, которое дают авторы традиционному пониманию этого вида тропа: «Иначе метонимию называют переносом «по смежности». Считаем такое определение метонимии нецелесообразным, так как не вполне понятен и объясним факт «смежности» смыслов наименований предметов» [16, с. 102].
В. П. Антонова, И. В. Пекарская предлагают разграничивать две разновидности рассматриваемого тропа:
1) чистая метонимия - замена одного названия предмета другим, заимствуемым у родственных и близких предметов: «заботы сельские»; «Сибирское поле в умелых руках» («ЗТ» 29.05.2012); хлеб везде потом крестьянским полит («ЗТ» 10.10.2014);
2) «синекдоха - традиционно выделяемая разновидность метонимии - троп, основанный на перенесении значения с одного предмета или явления на другой предмет или явление по признаку количественного отношения между ними: один / много, часть / целое, род / вид» [10, с. 80; 11, с. 103]: «Эти фильмы не имеют ничего общего с реальной боевой операцией» («ЗТ 2.08.2013); «Хоть помирать собирайся, да рожь сей» («ЗТ» 8.11.2013); урожайная нива душу ему греет («ЗТ» 10.10.2014).
Теперь охарактеризуем менее частотные в функционировании разновидности тропов.
Гиперболой - преувеличением, доведённым до «невозможности», является следующий пример: «О высоких материях рассуждать не мастак, зато своего железного коня до винтика разберет и обратно соберет, по звуку определит, чем он заболел» («ЗТ» 10.10.2014).
В качестве примера литоты (преувеличение малого - в соответствии с трактовкой В. П. Антонова, И. В. Пекарской [10, с. 81; 11, с. 105]) можно привести следующую фразу: «Осадков в этом году выпало немало (в смысле - много), поэтому ... » («ЗТ» 5.03.2013).
«Антифразис - это троп, состоящий в употреблении слова или выражения в смысле, обратном буквальному, с целью насмешки» [16, с. 107]. Основной функцией антифразиса является функция иронии: «С чем ассоциируется у нас голливудский боевик? С фейерверком взрывов, разрушающих в лучшем случае всего полгорода и завода... » («ЗТ» 2.08.2013).
Сравнение - это троп, строящийся по принципу установления черт сходства между предметами (сравнение + перенос по сходству): два похожих предмета (предмет сравнения и объект сравнения) сравниваются в одном контексте по определённому основанию (цвет, форма, функция и др.) с целью создания образа, увеличения прагматической силы сравниваемого предмета [7, с. 94]. Например: «Революции и конфликты, возникающие то тут, то там, как грибы после августовского дождя» («ЗТ» 9.07.2013).
«Перифраз - слово или описательный оборот, употребляемый вместо традиционного наименования с целью выявления наиболее существенных признаков обозначаемого» [10, с. 82; 16, с. 108]. Рассмотрим предложение: «Сразу четыре артиста Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии и Мариинского театра, не нуждающиеся в представлении, выступили 21 апреля в центре культуры «Спутник» («ЗТ») 29.04.2014). Под словосочетанием «четыре артиста, не нуждающиеся в представлении», подразумевается четыре знаменитости, звёзды мировой величины.
Анализ более объёмного фактического материала, чем приведённый в настоящем исследовании, без сомнения, позволит выделить в нём и другие разновидности тропов, а также контаминированные их виды и выявить специфические особенности функционирования данных элокутивов в региональном печатном издании.
Перейдём к рассмотрению особенностей функционирования в газете «ЗТ» другой группы элокутивов - стилистических фигур. В отличие от тропов фигуры не привносят новый смысл в текст. В. П. Антонов и И. В. Пекарская определяют фигуры как «синтагматически (горизонтально, линейно, на уровне структуры слова, словосочетания, предложения) и парадигматически (вертикально, столбично, на уровне смысловых преобразований) образуемые средства изобразительности, которые возникают вследствие намеренного отклонения от нормы с целью воздействия на собеседника через «ломку стереотипов восприятия» [16, с. 109]. По мнению названных авторов, основной функцией фигур является не создание образа, а усиление уже сказанного специфической, «тормозящей внимание» формой (у фигур слова - несемантических) или «нетрадиционными» смысловыми связями (у фигур мысли - семантических) [10, с. 82; 16, с. 109].
К семантическим фигурам, выявленным в «ЗТ» относятся такие, как зевгма и градация.
Зевгма - фигура однородного ряда, в который поставлены неоднородные по смыслу элементы [10, с. 82; 16, с. 109]: Спецагент, яркой внешности, не заметить которого невозможно, стреляющий и флиртующий налево и направо («ЗТ» 2.08.2013).
Градация - фигура однородного ряда, элементы которого располагаются по степени увеличения интенсивности проявления в них того или иного признака, свойства, качества [10, с. 83]. Приведём пример восходящей градации: «Братья Канонские решили, что животноводством заниматься будут, и объяснили это так: в Сибири мясо ели, едят и есть будут» («ЗТ» 5.04.2013) Напротив, постепенное снижение уровня интенсивности проявления того или иного признака, свойства, качества, является нисходящей градацией: «Какие силы стоят на страже обороны страны в целом, и нашего региона» («ЗТ» 9.07.2013).
Семантико-несемантические фигуры характеризуются отклонением от нормы как на уровне семантики (отступление от семантической, лексической нормы), так и на уровне формы (отступление от грамматической нормы) [16, с. 117]. В исследуемых нами материалах данная подгруппа фигур представлена семантико-грамматической антитезой: «На работу — с радостью, а с работы — с гордостью». («ЗТ» 22.02.2013).
Несемантические фигуры (фонетические, лексические, грамматические; фигуры слова) имеют нормативный смысл и экспрессивную форму (отступления от нормы на уровне фонетики, лексики, грамматики) [16, с. 120]. Вслед за В. П. Антоновым и И. В. Пекарской заметим, что приведённое название фигур в определённой мере условно, ибо особой прагматической значимостью в них обладает структура, спецификой которой и подчёркивается особенность семантики, заложенной в данную форму [16, с. 120]. В исследуемом нами публицистическом дискурсе встречаются следующие несемантические фигуры:
- эллипсис - пропуск необходимого члена предложения, чаще всего сказуемого, с целью фиксации внимания на том, чего нет, демонстрации быстрой смены событий (динамики происходящего) и проч. [16, с. 128]. Проиллюстрируем пропуск сказуемого в следующем заголовке: «На работу — с радостью, а с работы — с гордостью» («ЗТ» 22.02.2013). В «ЗТ» такая фигура, как эллипсис, встречается довольно часто, в том числе и в заголовках: «К делу — с пониманием» («ЗТ» 5.04.2013); «Первым делом — самолёты» («ЗТ» 9.07.2013); «Завершающие агрогод» («ЗТ» 8.11.2013); «Дорога станет — садись и катись» («ЗТ» 23.06.2015) и др.;
- инверсия (фигура непрямого порядка слов). Сущность этой фигуры заключается в выделении главной информации через её выведение в рему: «К счастью, не только служебным долгом продиктовано его присутствие, спорт для него давно стал образом жизни» («ЗТ» 8.08.2014);
- парцелляция - фигура нетрадиционного членения речи на фразы (предложения), состоящая в том, что «наконечные» знаки препинания (точка, восклицательный и вопросительный знаки) ставятся там, где их по логике вещей быть не должно [10, с. 90; 16, с. 130]. Например: «Каратузу повезло. Сразу четыре артиста Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии и Мариинского театра, не нуждающиеся в представлении, выступили 21 апреля в центре культуры «Спутник». («ЗТ» 29.04.2013). В данном случае точка после предложения «Каратузу повезло» делает акцент на событии приезда гостей. Кроме того, в приведённом примере присутствует ещё одна фигура сегментации - бессоюзие, или асиндетон, представляющий собой намеренный пропуск союза «потому что». Приведём ещё один пример парцелляции: «Как вы думаете, дорогие читатели, какое общее дело могли организовать киномеханик, имеющий за плечами не один десяток лет служения культуре, и муниципальный чиновник, отдавший 17 лет бумажной работе? Не угадаете. Они занялись фермерством» («ЗТ» 22.03.2013).
Ярким представителем изобразительности заголовочного комплекса являются сегментированные высказывания, которые представляют собой «высказывания сегментами, «кусочками» с целью привлечения внимания и фиксации его на главном, а также с целью «завораживания» внимания [16, с. 137]. Авторы цитируемого нами источника замечают: «Сегментация как фигуральный элокутив практически не исследована, и её типы не выявлены и не классифицированы» [16, с. 137]. В ряду сегментации они предлагают рассматривать следующие её типы:
- пролепсу - высказывание, включающее в себя существительное и дублирующее его местоимение: «Он -военнослужащий по контракту» («ЗТ» 22.02.2103);
- антиципацию (фигура предвосхищения) - подача местоимения в начале предложения (фразы), а впоследствии -дублирующего существительного: «И он знает, о чём говорит, потому что Станислав Иванович Федорцов проходил срочную военную службу в должности командира отделения войсковой разведки ВДВ» («ЗТ» 2.08.2013);
- полисиндетон (многосоюзие) - это стилистическая фигура, состоящая в намеренном использовании повторяющихся союзов для логического и интонационного подчёркивания соединяемых союзами членов предложения, для усиления воздействия речи: «К этому располагают и образ жизни, и климат, и менталитет» («ЗТ» 5.05.2013);
- асиндетон (бессоюзие) - это стилистическая фигура, состоящая в намеренном пропуске союзов между членами предложения или между предикативными частями сложных синтаксических конструкций: «Отчасти это можно объяснить «генетической предрасположенностью»: его отец — Александр Федорович — тоже разносторонний спортсмен и педагог с сорокалетним стажем» («ЗТ» 8.08.2014).
К несемантическим фигурам, проявляющим своё свойство на уровне структуры, «спецификой которой и подчёркивается специфика семантики» [16, с. 120], ещё относятся и риторические фигуры, в состав которых авторами указанного источника включаются следующие разновидности: риторические вопросы, риторические обращения риторические восклицания и их конвергенции. Эти фигуры, в отличие от стилистических фигур, обязательно предполагают наличие в их структуре такого компонента, как эмоция. Рассмотрим перечисленные их разновидности в соотнесённости с нашим языковым материалом:
- «риторический вопрос - это вопрос, не требующий ответа в силу того, что вопросительной в нём является лишь форма, по содержанию же это - яркое утверждение» [10, с. 92; 16, с. 144]: «Что делать? Решено. Идём на сплав» («ЗТ» 24.07.2015);
- риторическое обращение отличается от традиционного обращения тем, что в большей мере «выражает эмоциональное состояние, отношение к тому или иному объекту, даёт его характеристику, усиливает речевую прагматику» [10, с. 93; 16, с. 144]: «Как вы думаете, дорогие читатели, какое дело могли... » («ЗТ» 22.03.2013);
- риторическое восклицание: «Вот это горка! В это восклицание дети и взрослые, прибывающие на открытие вблизи трассы для катания на сноуборде, вкладывали своё первое впечатление» («ЗТ» 13.01.2015);
- конвергенции риторических фигур: риторический вопрос может употребляться в сочетании с риторическими восклицанием или обращением: «Таскинская картинная галерея! Звучит? А, по-моему, звучит не хуже, чем Третьяковская. Особенно, если судить по тому... » («ЗТ» 13.03.2012).
В основе тропов лежит преобразование за счёт изменения логического хода мысли, в основе фигур - преобразование законов синтаксиса, что не исключает их взаимодействия и взаимопроникновения. В. П. Антонов, И. В. Пекарская рассматривают конвергенцию как последовательное соединение тропов и фигур, а также их контаминации (наложения) в тексте с целью удержания внимания слушателя и/или читателя на всём протяжении речи (чтобы не дать вниманию адресата угаснуть), а также как средство усиления выразительности речи [10, с. 93; 16, с. 146]. Рассмотрим соединение тропов и фигур на примере одного из заголовочных комплексов из наших материалов («ЗТ» 8.11.2013):
Рубрика: Заботы сельские (метонимия + эпитет) - образуют несемантическую фигуру с обратным порядком слов - инверсию.
Заголовок расширенной информации: Завершающие агрогод (сложное существительное) - пропущен необходимый член предложения, фигура (эллипсис).
Лид: Крестьянская (эпитет) поговорка: (эллипсис) «хоть помирать (инверсия) собирайся, да рожь сей» (синекдоха) - пришла к нам (олицетворение) из стародавних (эпитет), как говорится в сказке, (вводная конструкция) времён. Очевидно (вводная конструкция), что трудности и проблемы в жизни селян были (метафора) всегда, и во все времена на первое место они ставили заботу (метафора) о хлебе насущном (инверсия + эпитет), чтобы был (эллипсис) на их столе и сегодня, и завтра (восходящая градация + полисиндетон).
Конвергенция (преимущественно) и контаминации тропов и фигур используются и в текстах художественно-публицистического стиля, например в следующей зарисовке: Рубрика: Дела и люди - номинативная цепочка.
Заголовок: Нелёгкий хлеб (эпитет + метафора) Алексея Ермакова.
Лид: Успехи аграриев, в том числе и каратузских (уточняющая конструкция), безусловное (эпитет) подтверждение тому (инверсия), что не перевелись на селе мужики (метафора) с менталитетом крепкого сибирского крестьянина (эпитет + метафора). Про таких говорят: как только весной земля дышать начинает (метафора + олицетворение), у него руки на работу чешутся (фразеологизм + метафора + метонимия +перифраз), а урожайная нива душу ему греет (синекдоха + метафора (олицетворение)) и глаз радует (синекдоха). Поручи дело (эллипсис) - в лепёшку расшибётся (перифраз) - выполнит (эллипсис), чего бы это ему ни стоило. О высоких материях (эпитет + метафора) рассуждать не мастак, зато своего железного коня (перифраз) до последнего винтика разберёт и обратно соберёт, по звуку определит, чем он «заболел» (метафора + литота). За плечами опыта - не занимать, заслуг - (эллипсис + асиндетон) не перечесть, но виду не подаёт, дельный совет на заметку возьмёт и свой даст к месту (восходящая градация). На пустые разговоры время не тратит (эпитет + метафора), и пустозвонов не жалует.
Добавить к этому, добродушен (эпитет), улыбчив (эпитет), взгляд прямой (эпитет + метафора), но с хитрецой... (антитеза + апозиопеза) и вылитый (эпитет) Алексей Дмитриевич Ермаков получается, механизатор (сегментация (сущ. + сущ.)) ГП КК «Каратузское ДРСУ». Даже то, что он (эллипсис) - не коренной (эпитет) сибиряк (семья переехала в 1961 году из беднейшей в то время Мордовии в деревню Курки-но Каратузского района в поисках лучшей жизни) (вставная конструкция), сути не меняет (асиндетон) -хлеб везде потом крестьянским (метонимия + гипербола) полит (метафора).
Проведя исследование заголовочного комплекса газеты, можно с уверенностью утверждать, что богатство языка газетно-публицистического стиля не ограничивается лишь словарным его разнообразием. Как отмечают В. П. Антонов, И. В. Пекарская, «в общем понятии количественного богатства речи, кроме словарного разнообразия, можно и нужно выделить также семантическое (смысловое), фразеологическое, синтаксическое богатство. Это наиболее важные структурные составляющие названного типа речевого богатства. Семантическое богатство проявляется в смысловой насыщенности речи, которая характеризуется свободным владением лексическими значениями употребляемых слов, включением их в разнообразные контексты, умелым обновлением словесных связей» [10, с. 28; 16, с. 32-33].
Придание слову новых смыслов, которое достигается посредством использования тропов, и усиление выражаемых в тех или иных высказываниях смыслов, маскировка необычной интонационно-смысловой композиции текста путём использования стилистических фигур, вне всякого сомнения, представляет собой богатейший источник создания прагматически значимой речи, способной сделать любую коммуникацию эффективной.
Библиографический список
1. Антонов, В. П. Заголовочный комплекс и его особенности в современной периодике (на примере газеты «Аргументы и факты») / В. П. Антонов, М. А. Аврамич // Язык, культура, коммуникация: аспекты взаимодействия: научно-методический бюллетень. Вып. 9 / под ред. И. В. Пекарской. - Абакан: Изд-во ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова», 2012. - С. 7- 31.
2. Скоробогатько, В. В. Фигурно выражаясь / В. В. Скоробогатько // Журналист. - 2006. - № 10. - С. 70-72.
3. Мельник, Г. С. Основы творческой деятельности журналиста / Г. С. Мельник, А. Н. Тепляшина. - СПб.: Изд-во Михайлова, 2004. - 212 с.
4. Антонов, В. П. Особенности прецедентных текстов современной прессы / В. П. Антонов, И. А. Берняцкий // Коллоквиалистика и лексикография: точки пересечения и перспективы развития: мат-лы Всероссийской науч.-практ. конф. с междунар. участием, посвященной памяти проф. Валентина Дмитриевича Девкина (Абакан, 22-24 марта 2015 г.) / отв. ред. И. П. Амзаракова. - Абакан: Изд-во ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова», 2015. - С. 23- 29.
5. Кубанова, А. З. Газетный заголовок современной газетной прессы / А. З. Кубанова. - Русский язык и литература. - 2004. - № 6. - 42 с.
6. Мельник, Г. С. Основы творческой деятельности журналиста: краткий курс лекций, хрестоматия / Г. С. Мельник, А. Н. Тепляшина. -СПб.: Питер, 2008. - 272 с.
7. Бобунова, М. А. Не вырубишь топором. О заголовках в «Комсомольской правде» / М. А. Бобунова // Русская речь. - 1992. - № 5. -С. 58-61.
8. Антонов, В. П. Прецедентные тексты в заголовках газеты «Шанс» и их особенности / В. П. Антонов, И. А. Берняцкий // Актуальные проблемы изучения языка, литературы и журналистики: история и современность: мат-лы X Междунар. науч.-практ. конф. (Абакан, 24-26 ноября 2015 г.) / науч. рук. И. В. Пекарская; отв. ред. В. П. Антонов. - Абакан: Изд-во ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова», 2015. - С. 7- 10.
9. Винокур, Т. Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения / Т. Г. Винокур. - М.: Наука, 1993. - 172 с.
10. Антонов, В. П. Речеведение: Русский язык и культура речи В 2-х ч. Ч. 2 / В. П. Антонов, И. В. Пекарская.- Абакан: Изд-во ХГУ им. Н. Ф. Катанова, 2005.- 163 с.
11. Антонов, В. П. Речеведение: учебно-методический комплекс по дисциплине: в 7 ч. Ч. 5. Русский язык и культура речи. Учение о речевой культуре. Ортология: курс лекций / В. П. Антонов, И. В. Пекарская. - Абакан: Изд-во ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова», 2014. - 200 с.
12. Караулов, Ю. Н. О состоянии русского языка современности: доклад на конференции «Русский язык и современность. Проблемы и перспективы развития русистики» и материалы почтовой дискуссии, в которой приняли участие Ю. Д. Апресян и др. / Ю. Н. Караулов. - М., 1991. - 65 с.
13. Трошева, Т. Б. Речевая агрессия / Т. Б. Трошева // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М. Н. Кожиной. - М.: Флинта: Наука, 2003. - С. 340-343.
14. Пекарская, И. В. Контаминация в контексте проблемы системности стилистических ресурсов русского языка. - В 2-х ч. Ч. 1 / И. В. Пекарская. - Абакан: Изд-во ХГУ им. Н. Ф. Катанова, 2000. - 248 с.
15. Пекарская, И. В. Эффективная контаминация: элокутивное воздействие речи. В 2-х ч. Ч. 1 / И. В. Пекарская. - Абакан: Изд-во ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет» им. Н. Ф. Катанова, 2014. - 300 с.
16. Антонов, В. П. Речеведение: учебно-методический комплекс по дисциплине: в 7 ч. Ч. 6. Русский язык и культура речи. Учение о речевой культуре. Теория качеств речи. Элокуция. Эффективная коммуникация / В. П. Антонов, И. В. Пекарская. - Абакан: Изд-во ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова», 2014 - 312 с.
© Дергачёва О. В., 2016
УДК 81 '38+811.112.2
УЧАСТИЕ АНГЛИЦИЗМОВ В ФОРМИРОВАНИИ ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКОЙ ОСНОВЫ
СПОРТИВНОГО ДИСКУРСА
М. В. Дэка, Н. Н. Пелевина
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В статье предлагаются результаты исследования спортивного дискурса с точки зрения участия англицизмов в формировании его терминологической основы. Обосновывается концептуально-тематическая общность спортивного дискурса. Словообразовательный потенциал и семантические особенности английских заимствований в немецком и русском языках рассматриваются в сравнении с языком-источником.
Ключевые слова: дискурс, спортивный термин, фрейм, заимствование, ассимиляция, лексикографическая кодификация, англицизм.
В современных лингвистических исследованиях понятийное содержание термина «дискурс» включает представления о тексте и условиях его порождения / восприятия. В дискурсе находит отражение определённый тип социальной активности человека, он «создаётся в целях конструирования особого мира с помощью его детального языкового описания и является в целом частью процесса коммуникации между людьми, характеризуемого участниками коммуникации, условиями её осуществления и её целями» [1, с. 525].
Когнитивные и коммуникативные особенности участников коммуникации могут зависеть от их принадлежности сообществу людей, объединённых идеологически, профессионально или институционально, от сферы общения или от исторического периода в развитии общества. Различают, в частности, дискурс определённой исторической эпохи, медицинский, юридический, политический, рекламный дискурсы, дискурсы церкви, армии и т. п. Лингвостилистические особенности текста, создаваемого в каждом из типов дискурса, являются следствием активизации характерных для него знаний и правил использования средств языка, влияния других экстралингвистических факторов. В когнитивных системах автора и читателя этот текст соотносится с особым ментальным миром, а также с особой текстообразовательной моделью и с другими текстами, которые строятся по этой модели и обнаруживают поэтому определённую общность текстовых структур и стилевых признаков [2, с. 8].
Базовым экстралингвистическим основанием для выделения спортивного дискурса является спорт как особый тип социальной активности, выступающий объектом познавательно-коммуникативной деятельности человека. Текст, созданный в спортивном дискурсе, соотносится с особой системой воплощаемого в нём знания о мире спорта, а также с другими текстами о спортивных предметах, явлениях и событиях. Поэтому для спортивного дискурса характерна концептуально-тематическая общность текстовых структур. Определяющая роль этой общности для дискурсивного пространства спорта отмечается в докторском исследовании Е. Г. Малышевой [3].
Знания о мире спорта формируются на основе чувственного опыта и предметно-практической деятельности человека. Тот, кто играл, например, в баскетбол, знает правила данной игры и понимает, что происходит на площадке. Знания могут приобретаться и в результате теоретико-познавательной деятельности, путём изучения
