CC BY
119
В.Ю. Туранин
Туранин Владислав Юрьевич — кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры трудового и предпринимательского права Белгородского государственного национального исследовательского университета, депутат Земского собрания Белгородского района Белгородской области
Языковое выражение юридических конструкций « 1 в текстах российских законов
Проблемы формирования и функционирования юридических конструкций в правовой материи достаточно давно привлекают к себе внимание исследователей. При этом единство в понимании их сущности, как, впрочем, и сущности многих правовых явлений и процессов, пока так и не достигнуто.
Р. Иеринг, впервые обративший внимание на категорию «юридическая конструкция», воспринимал ее в качестве своеобразного «юридического тела»2. В то же время он именовал юридическую конструкцию основным приемом юридической техники, наряду с анализом и логической концентрацией3. По мнению Н.М. Коркунова, юридические конструкции представляют собой прием научного исследования — комбинирование полученных посредством анализа общих элементов какого-либо явления в целях научного исследования4. С.С. Алексеев пишет о том, что юридическая конструкция представляет собой «органический элемент собственного содержания права, его внутренней формы... имеющий свое, особое содержание (внутреннюю форму) и готовый к тому, чтобы на основе нового опыта, данных науки, силы разума получить дальнейшее развитие, новый уровень совершенства»5. А.Ф. Черданцев исходит из того, что юридическая конструкция является средством познания правовых явлений, а построение юридических конструкций — это частный случай использования метода моделирования в правовой науке. Юридическая конструкция, по его мнению, это «идеальная модель, отражающая сложное структурное строение урегулированных правом общественных отношений, юридических фактов или их элементов»6. Точку зрения о том, что юридическая конструкция — это некая модель урегулированных правом общественных отношений, разделяют и другие современные исследователи. Так, А.В. Иванчин предлагает воспринимать юридические конструкции как структурные модели-представления7. По мнению Т.А. Доценко, юридические конструкции представляют собой «комплексы правовых средств, которые образуют типизированные модели, соответствующие своеобразной разновидности общественных отношений»8. В.В. Чевычелов выдвигает гипотезу, в соответствии с которой юридическая конструкция — это «средство правотворческой техники, заключающееся в моделировании, определенном логическом построении нормативного материала, одновременно выступающее методом познания и толкования норм права»9.
Свое понимание юридической конструкции предлагает О.А. Халабуденко, который настаивает на том, что «юридическая конструкция, состоящая из определенных свойственных ей элементов приобретает характер субстанции, когда в ней обнаруживается некий “центр”». Таким центром, с точки зрения исследователя, выступает юридический факт (для частноправовых отношений это — воля субъекта права). С момента выражения воли субъектом правового общения юридическая конструкция в частном праве субстантивируется, становится подлежащей толкованию «юридической сущностью»10.
С нашей точки зрения, юридическая конструкция представляет собой своеобразную теоретическую модель формирования правового явления или процесса, «рамочную» схему, в которую в даль-
1 Статья подготовлена в рамках Государственного задания Минобрнауки России подведомственным вузам на выполнение НИОКР: проект № 6.2866.2011.
2 Иеринг Р. Дух римского права // Избранные труды: В 2 т. — СПб., 2006. — Т. II. — С. 361.
3 Цит. по: Алексеев С.С. Восхождение к праву: поиски и решения. — М., 2001. — С. 67.
4 См.: Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права // http://www.allpravo.ru/library/doc108p0/instrum112/print309.html
5Алексеев С.С. Восхождение к праву: поиски и решения. — М., 2001. — С. 277.
6 Черданцев А.Ф. Юридические конструкции, их роль в науке и практике // http://law.edu.ru/article/article.asp? аИлЫеГО^ 88634
7 См.: Иванчин А.В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства: Дис... канд. юрид. наук. — Ярославль, 2003. — С. 93.
8Доценко Т.А. Сущность юридических конструкций // Проблемы юридической техники: Сборник статей / Под ред. В.М. Баранова. — Н. Новгород, 2000. — С. 321.
9 Чевычелов В.В. Юридическая конструкция: проблемы теории и практики: Автореф. дис. канд. юрид. наук // http://www.lib.ua-ru.net/diss/cont/200928.html
10 Халабуденко О.А. К вопросу становления понятия «юридическая конструкция»: методологический аспект // http://www.yurclub.ru/docs/theory/article22.html
нейшем вписываются права, обязанности, ответственность участников общественных отношений. В связи с этим изначально юридическая конструкция существует на мыслительном, понятийном уровне. Для ее практического воплощения необходим определенный словесный (терминологический) аппарат, который позволяет индивидуализировать конструкцию в юридическом тексте.
В настоящей статье хотелось бы затронуть проблему языкового выражения юридических конструкций в текстах российских законов. Отметим, что подбор и систематизация языковых средств, описывающих юридические конструкции, является одним из ключевых звеньев законотворческой деятельности. От того, насколько эффективно и грамотно используется словесный потенциал, во многом зависит качество будущего закона. По справедливому мнению А.С. Пиголкина, в настоящее время, к сожалению, «во многих случаях проекты готовятся наспех, без внимательной и вдумчивой проработки нормативных новелл, анализа прогнозов их эффективности.»1. В развитие данной позиции А.А. Новикова совершенно объективно указывает на то, что «мы имеем дело с постоянно пульсирующим законодательством: в существующие законы вносятся поправки, изменения, дополнения. Нельзя потеряться в этом потоке, здесь нужны отчетливые ориентиры, необходимо не только количество, но, прежде всего, качество закона, в том числе его четкая, грамотная форма с точки зрения юридической техники»2. Отметим, что точное и прозрачное языковое воплощение юридических конструкций является мерилом эффективности закона, его столь необходимой и востребованной характеристикой.
К сожалению, в современной российской законотворческой практике нет четко выстроенной системы работы со словесным аппаратом и, прежде всего, с терминологией законопроекта, что зачастую приводит к неопределенности и размытости формулируемых правовых норм, служит предпосылкой их коррупциогенности. В связи с этим полагаем, что для устранения существующей или потенциальной неопределенности в языковом выражении юридических конструкций, а также для упорядочивания законотворческой деятельности необходимо определить четкий алгоритм формирования терминологического аппарата каждого законопроекта. Он даже может восприниматься как необходимая (искомая) форма повышения качества наименований существующих и разрабатывающихся юридических конструкций в современной российской законотворческой деятельности.
Отметим, что для достижения оптимального состояния терминологического аппарата каждого законодательного акта необходимо начинать его вдумчивое, поэтапное выстраивание уже с первых шагов концептуально- проектного формирования. По верному замечанию В.М.Баранова, «вряд ли приходится сомневаться в том, что унификация терминологии должна быть проведена именно на стадии подготовки концепции законопроекта»3.
Считаем, что алгоритм формирования терминологического аппарата законопроекта должен состоять из нескольких последовательных и взаимосвязанных между собой этапов:
— изучение отечественного и зарубежного опыта терминологического построения законов;
— отбор и первоначальный анализ юридической терминологии, ее проверка на соответствие правилам использования в языке законов;
— обоснование необходимости введения новых терминов;
— анализ согласованности юридической терминологии, установление режима терминологического единства, основанного на внутренней и внешней непротиворечивости;
— формирование терминологической группы, подлежащей определению;
— заключительная комплексная оценка терминологического аппарата.
Анализ сложившегося опыта терминологического построения законодательных актов является первичным и, вместе с тем, наиболее общим этапом в процессе формирования терминологического аппарата законопроекта. Опора на существующие правила и обычаи словесного выражения юридических конструкций необходима и значима с точки зрения укрепления развивающегося российского законодательства, формирования единства современного правового пространства. При этом отметим актуальность преемственности в языковом выражении юридических конструкций, которая подчеркивает единство всего российского законодательства, что особенно важно в современных условиях нормотворческой деятельности.
В процессе разработки какого-либо законопроекта, безусловно, нужно исследовать нормативные правовые акты других стран, регулирующие схожие (тождественные) общественные отношения, это позволяет сформировать наиболее точное представление о предмете правового регулирования. Важно детально анализировать и юридические конструкции, терминологически выраженные в данных актах, отбирая необходимые для российского права термины. При этом не нужно забывать, что рос-
1 ПиголкинА.С. Российское законодательство на рубеже XXI века // Юридический мир. — 2001. — № 11. — С. 26.
2 Новикова А.А. Лингвистическая экспертиза законопроектов как составная часть правовой экспертизы // http://education .rekom. ru/6_2004/84.html
3 Баранов В.М. Концепция законопроекта: понятие, элементы, виды, проблемы реализации // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование: Сборник статей: В 2 т. / Под ред. В.М. Баранова. — Н. Новгород, 2001. — Т. 1. — С. 121.
сийское законодательство имеет свою специфику и далеко не каждый заимствованный термин должным образом адаптируется в законодательном тексте. К примеру, весьма спорной представляется инициатива А.С. Кручинина, связанная с введением в российскую правовую действительность и официальным закреплением термина «неграждане», который, как известно, активно используется в деловом обороте некоторых прибалтийских стран. Автор настаивает на том, что «в целях исключения многозначности понятия “иностранец” целесообразно применить в российском законодательстве единый термин, связанный с обобщением понятий “иностранный гражданин” и “лицо без гражданства”, такой, как “неграждане”1. Считаем, что при всей существующей проблематичности использования понятия, выраженного термином «иностранец», в текстах некоторых российских законодательных актов, связанной с его расширенной смысловой амплитудой, употребление в отечественном законодательстве термина «неграждане» не является целесообразным. В этом случае не последнюю роль играет и резко отрицательный опыт его употребления в законодательных актах вышеуказанных стран.
Основательный отбор терминологического аппарата, включающий его спектральное исследование, является залогом адекватной трансляции смысла формулируемых юридических конструкций. Устранению терминологических антиномий способствуют выработанные в юридической науке, но, к сожалению, пока не принявшие общеобязательную форму правила использования юридической терминологии в языке законов, которые призваны служить опорой при формировании терминологического аппарата любого законопроекта2. На основании имеющегося опыта предложим авторский свод таких правил, модернизированный в соответствии с реалиями современного российского законодательства.
Для предотвращения терминологических ошибок при выражении юридических конструкций в текстах законопроектов их разработчикам необходимо:
а) отражать истинный смысл понятия при его выражении с помощью юридического термина;
б) воспринимать каждый юридический термин как элемент юридической терминологической системы;
в) соблюдать преемственность в использовании юридической терминологии, ограничивая при этом использование устаревших терминов, обозначающих несуществующие понятия;
г) создавать условия для однозначности восприятия юридического термина с помощью понятного контекста и (или) дефиниции;
д) соблюдать требования общепринятости и нормированности юридического термина, предполагающие его соответствие лексическим, грамматическим и стилистическим стандартам русского языка как государственного языка Российской Федерации;
е) формулировать юридический термин лаконично, стилистически нейтрально и благозвучно;
д) ограниченно использовать заимствованные юридические термины (только в случаях, когда такие термины действительно востребованы российским правом, при отсутствии адекватных по своей сути языковых элементов в современном русском литературном языке);
е) исключать использование просторечий, жаргонизмов и иной нетипичной лексики;
ж) исключать использование сравнений, метафор, эпитетов и иных образных средств3.
Соблюдение данных правил важно, прежде всего, для того, чтобы термины, используемые при языковом выражении юридических конструкций, воспринимались не как набор искусственно вырванных из различных контекстов языковых элементов, а как четко выстроенная, понятная и прочная система.
Поэтому на данной стадии формирования терминологического аппарата законопроекта следует особое внимание уделять проверке соответствия каждого используемого термина существующей юридической терминологической системе, то есть определять его место в данной системе. Это необходимо для устранения возможных противоречий в текстуальном выражении юридических конструкций. Установление четкой и логичной взаимосвязи юридических терминов, основанной на реальной картине их употребления в современном законодательном тексте, позволит избежать различных понятийно-терминологических противоречий, неточностей и ошибок уже на стадии определения контуров будущего закона.
Следует отметить, что следующий этап, связанный с обоснованием необходимости введения новых терминов, направлен, прежде всего, на недопущение проникновения в язык законов элементов нетипичной лексики, а также нарушения системных связей юридической терминологии.
1 КручининА.С. Совершенствование понятийного аппарата конституционного права: к вопросу определения понятия «неграждане» // Представительная власть — XXI век: законодательство, комментарии, проблемы. — 2004. — № 4. — С. 4.
2 См.: Пиголкин А.С. Теоретические проблемы правотворческой деятельности в СССР: Дис... д-ра юрид. наук. — М., 1972; Язык закона / Под ред. А.С. Пиголкина. — М., 1990; Тихомиров Ю.А. Юридическая техника — инструмент правотворчества и правоприменения // Юридическая техника. — 2007. — № 1. — С. 14—15; Черекаев А.В. Юридическая терминология в российском публичном праве: проблемы применения и совершенствования: Дис. канд. юрид. наук. — М., 2004; и др.
3 См. также: Туранин В.Ю. За чистоту терминологических рядов! Определяем требования к использованию юридической терминологии в законодательном тексте // Право и политика. Научный юридический журнал. — 2004. — № 7. — С. 131 — 137.
При этом нужно констатировать, что в настоящее время обоснованию необходимости введения в текст законопроекта терминологических новаций практически не уделяется внимание. В большинстве пояснительных записок к законопроектам, даже при значительном количестве задействованных в них новых терминов, не разъясняется их востребованность в законодательном акте, не обосновывается необходимость расширения юридической терминологической системы. Например, с принятием Федерального закона «О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров»1 российский официальный юридический язык пополнился такими терминами, как «демпинговая маржа», «субсидируемый импорт». Однако необходимого пояснения актуальности внедрения данных терминологических новаций, к сожалению, представлено не было. С нашей точки зрения, такой информационный вакуум также является одной из основных предпосылок для возникновения терминологических противоречий, которые служат катализаторами ошибок в языковом выражении юридических конструкций.
Особое внимание следует уделять анализу согласованности отобранных для выражения сути юридической конструкции терминов, способствуя при этом установлению режима терминологического единства и внутренней непротиворечивости в тексте законопроекта. В настоящее время большинство юридико-технических недоработок законов зиждется на терминологической основе. Отсюда происходит и конфронтация самих законодательных актов. Безусловно, что допускать подобные ситуации в текстах законов нельзя, поэтому еще раз подчеркнем, что необходимо по возможности устранять внутренние терминологические противоречия уже на стадии первичного языкового оформления юридических конструкций.
Следует проводить сопоставительное исследование используемых в законопроекте терминов, рассматривая всю палитру значений каждого из них, подбирая такую дефиницию, которая максимально выражает суть соответствующего понятия и корреспондирует другим дефинициям, содержащимся в данном законопроекте и в действующих законах.
При отборе терминологической группы, подлежащей определению в законопроекте, следует учитывать принципы и критерии необходимости законодательных дефиниций, выработанные в современной юридической науке.
Во избежание возможной логико-правовой путаницы при расположении терминов в статье-словнике приоритетным считаем алфавитный порядок, основанный на общепринятых и устоявшихся словарных канонах, отражающий последовательность в формировании законодательных дефиниций. Принцип «матрешки», зачастую используемый при формировании тезауруса в тексте закона, основанный на выделении общих и специальных понятий, нам представляется не всегда эффективным. Опыт работы с законодательными актами показывает, что при наличии в статье-словнике большого количества терминов, логические связи между ними ослабляются, а зачастую, и вовсе теряются. Тем не менее, руководствуясь внутренними связями между понятиями, разработчиками законопроектов в рамках единой статьи иногда создаются несколько не связанных между собой терминологических пирамид, что, безусловно, снижает ее коэффициент полезного действия и затрудняет работу пользователя с юридическими конструкциями2.
На этапе заключительной комплексной оценки терминологического аппарата проекта законодательного акта необходим мониторинг юридических терминов на соблюдение системных свойств. Это самая трудоемкая часть работы над терминологией законопроекта, поскольку итоговая экспертиза выстроенной языковой картины выполняет как обобщающую, так и проверочную функцию. На данной стадии следует оценить степень прохождения всех предыдущих этапов, провести итоговое исследование юридических терминов на предмет эффективности и грамотности использования в тексте законопроекта.
С нашей точки зрения, алгоритм формирования терминологического аппарата законопроекта должен быть концептуально един как на федеральном, так и на региональном уровне. По справедливому замечанию Н.А. Васецкого и Ю.К. Краснова, «единство правовой системы Российской Федерации не в последнюю очередь обеспечивается единством терминологии, языка законотворчества, едиными стандартами оформления законов»3. Соответственно, методологические подходы к языковому выражению юридических конструкций должны быть едиными на всех уровнях законотворческой деятельности.
1 Федеральный закон от 8 декабря 2003 года № 165-ФЗ «О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров» // Собрание законодательства РФ. — 2003. — № 50. — Ст. 4851.
2 См., например, статью 2 Федерального закона от 22 апреля 1996 года № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 17. — Ст. 1918), статью 2 Федерального закона от 17 июля 1999 года № 176-ФЗ «О почтовой связи» (Собрание законодательства РФ. — 1999. — № 29. — Ст. 3697).
3 Васецкий Н.А. Российское законодательство на современном этапе. Государственная Дума в формировании правового пространства России (1994—2003) / Н.А. Васецкий, Ю.К. Краснов. — М., 2003. — С. 66.
