CC BY
1
18. Segal K.Ya. Development of punctuation theory in the first quarter of the XXI century: main trends // Scientific dialogue. 2022. vol. 11, no. 2. P. 94-121.
19. Chekhov A.P. Complete works and letters: In 30 vols. Essays: v. 18. V. 7. Novellas and short stories. M.: Nauka. 1977. P. 13-104.
20. Reformatsky A.A. Studies in structural typology. Moscow: Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR. 1963. P. 209-215.
21. Paducheva E.V. Russian language: Encyclopedia. Moscow: AST-PRESS SCHOOL, 2020. p. 10.
22. Vinogradov V.V. Selected works. On the language of fiction. Moscow; Nauka. 1980. 360 p.
23. Zemskaya E.A., Kitaygorodskaya M.V., Shiryaev E.N. Russian colloquial speech. General isssues. Word formation. Syntax. Moscow: Nauka, 1981. 276 p.
24. Shvedova N.Yu. Essays on the syntax of Russian colloquial speech. Moscow: Nauka. 2003. 378 p.
Статья поступила в редакцию 27.10.2023; одобрена после рецензирования 05.11.2023; принята к публикации 04.12.2023.
The article was submitted 27.10.2023; approved after reviewing 05.11.2023; accepted for publication 04.12.2023.
Научная статья УДК 81'42
DOI 10.18522/2072-0181-2023-116-93-98
ЯЗЫКОВОЕ СОЗНАНИЕ АВТОРА В ПОСТМОДЕРНИСТСКОМ ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ РОМАНА А. БИТОВА «ПУШКИНСКИЙ ДОМ»)
М.И. Кудрявцева, З.В. Режук
AUTHOR'S LINGUISTIC CONSCIOUSNESS IN LITERARY TEXT OF POSTMODERN (BASED ON THE MATERIAL OF A. BITOV'S NOVEL
"PUSHKIN HOUSE")
M.I. Kudryavtseva, Z.V. Rezhuk
Одним из самых востребованных в современной лингвистике следует признать термин «языковое сознание», который применяется в исследованиях различных научных направлений. Сейчас совершенно очевидно, что этот термин утратил свою терминологическую строгость, а понятие, обозначаемое им, приобретает все большую вариативность. В связи с этим некоторые ученые, например Т.В. Ушакова, отмечают его актуальность и необходимость дать более четкое определение этому понятию: «Ставши в известной мере модным, данный термин в то же время остается недостаточно определенным. Ощущается по-
Кудрявцева Мария Игоревна - кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка как иностранного и методики его преподавания Южного федерального университета (ЮФУ), 344006, Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 105/42, e-mail: mia@sfedu.ru, т. +7(863) 218-40-00 доб. 10163;
Режук Зинаида Владимировна - кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка как иностранного и методики его преподавания ЮФУ, 344015, г. Ростов-на-Дону, ул. Зорге, 21, e-mail: zrezhuk@sfedu.ru, т. +7(863) 218-40-00 доб. 12444.
требность более ясно понять, в чем его суть, что оно высвечивает в сознании исследователя, какие возможности открывает в исследовательском поле, какие акценты ставит в поле исследовательских проблем» [1]. Референтное поле понятия «языковое сознание» не имеет четких границ, но «при всей широте этого референтного поля понятие языкового сознания имеет свою специфику, подчеркивая момент смыкания, совокупности феномена сознания, мысли, внутреннего мира человека с внешними по отношении к нему языковыми и речевыми проявлениями» [1]. О континууме сознания и языка убежденно пишет в своих работах С.Е. Никитина: «...языковое
Maria Igorevna Kudryavtseva - Ph. D., Associate Professor, Southern Federal University, 105/42 Bolshaya Sadovaya Str., Rostov-on-Don, 344006, Russia, e-mail: mia@ sfedu.ru +7 918 569 17 48;
Zhinaida Vladimirovna Rezhuk - Ph. D., Associate Professor, Southern Federal University, 21 Zorge Str., Rostov-on-Don, 344015, Russia, e-mail: zrezhuk@sfedu.ru, т. +7(863) 218-40-00.
сознание - это такое образование, где ни язык, ни мысль не существуют сами по себе, но в качестве целостного развивающегося образования» [2, с. 200].
Одним из наиболее авторитетных является предложенное Е.Ф. Тарасовым определение языкового сознания, раскрывающееся как «совокупность перцептивных, концептуальных и процедурных знаний носителя культуры об объектах реального мира» [3, с. 4] - картина мира, свойственного определенной культуре и опосредованный языком.
Цель статьи состоит в определении коммуникативно-прагматической специфики функционирования языкового сознания автора в постмодернистском художественном тексте. Задачи исследования заключаются в выявлении и описании разноуровневых маркеров языкового сознания автора в постмодернистском художественном тексте романа А. Битова «Пушкинский дом» (1964-1971, первая публикация - 1987) [4], а также в обосновании диалогичности и интерсубъективности авторского языкового сознания в этом тексте.
Актуальность предпринятого нами исследования обусловливается, прежде всего, особым интересом к языковому сознанию, который проявляют к этому феномену специалисты разных областей знания, что, безусловно, сообщает этому объекту исследования междисциплинар-ность при явном преобладании в этом поле лингвистических исследований, в которых языковое сознание изучается с позиций психолингвистики и теории коммуникации [см., напр.: 5-8]. Правомерно рассмотрение содержания языкового сознания на основании лексикализации - номинации его единицами лексикона, что позволяет Н.В. Уфимцевой исследовать языковое сознание на материале лексических ассоциаций [9], моделируя его актуальное состояние на конкретном историческом этапе развития этноса по данным текстов.
Одним из основных качеств языковой личности является ориентированность на трансформацию лексических единиц. Это качество обусловлено потребностью языковой личности к дополнению лексических единиц индивидуальными смыслами, которые определяются уникальными фоновыми знаниями в контексте личности персонального когнитивного опыта и коммуникативных знаний [10].
Данный механизм трансформации лексических единиц обеспечивает переход общепринятого, узуального значения в индивидуальное.
Исследования языкового сознания и языковой личности показали, что у членов языкового коллектива семантикон обнаруживает черты сходства на основании совпадений в когнитивном и коммуникативном опыте, что создает возможность реконструкции национального языкового сознания, репрезентированного в языке. Например, А. Вежбицка выявляет ключевые слова -номинации концептов и семантических примитивов, что служит основанием рассмотрения национальной культуры [11]. Очевидно, что и языковая, и национальная картины мира являются важными составляющими сознания. Именно через языковые образы культуры осуществляется связь с окружающей средой и с культурой других индивидов.
Исследование способов и средств репрезентации языкового сознания в текстах различной функционально-стилистической и жанровой принадлежности представляет собой, на наш взгляд, одну из перспективных областей современной лингвистики. Назрела необходимость в адекватной интерпретации аспектов проявления языкового сознания в художественных текстах разных эпох и культуры. Представляется, что изучение языкового сознания, маркеры которого обнаруживаются в художественном тексте, должно опираться не только на тексты классической литературы, для которой зачастую нет сомнений в правомерности разграничения авторской, персонажной и читательской позиций в отношении художественного мира, но и на данные художественных текстов эпохи постмодерна, когда читатель оказывается вовлеченным в сам процесс создания текста, как такового, а автор предпринимает попытку выйти за пределы «отсроченно-сти» эстетической коммуникации, создав мистификацию живого диалога с читателем.
Роман А. Битова «Пушкинский дом», используемый нами как материал исследования - один из наиболее репрезентативных текстов постмодерна, содержащий достаточное количество контекстов для выявления и описания экспликаторов авторского языкового сознания.
Методология исследования применялась к материалу комплексно с учетом особенностей постмодернистского художественного текста -«размытостью» границ авторской и персонажной зон повествования, но отчетливым вербальным маркированием этапов лингвокогнитивной и креативной деятельности автора. Приоритетными методами стали прагмасемантический анализ и филологическая интерпретация, в исследовании также применялся метод моделирования.
Постулаты концепций языкового сознания, авторитетные в отечественной лингвистике, применимы к тем когнитивно-дискурсивным механизмам, которые манифестируют в художественном тексте результаты речемыслительной деятельности автора. Так, возможность выразить при помощи вербальных средств полученную и переработанную информацию, обозначив тем самым границы языкового сознания, диктует и коммуникативно-прагматические характеристики читательской интерпретации, а маркеры самого языкового сознания предстают как «овнешненное» содержание сознания [см.: 8] и могут быть обнаружены как в авторской, так и в персонажной зонах повествования. В этой связи весьма перспективным в рамках когнитивно-семантического и коммуникативно-прагматического анализа художественного текста оказывается рассмотрение терминов «языковое сознание» и «речевое сознание» как равнозначных синонимов. Такой подход, предложенный Т.В. Ушаковой, дает возможность вывести содержание языкового сознания за пределы, установленные лексиконом, поскольку автор художественного текста может стремиться описать любое реальное и абстрактное явление, даже если последнее не имеет специальных языковых средств выражения. Собственно, такой ракурс изучения языкового сознания восходит к гумбольдтианскому тезису о принципиально возможном воплощении посредством языка любой идеи.
Постмодернистский художественный текст представляет собой неотъемлемую часть духовной культуры, кодируя ее в эстетических знаках. Важно в этой связи отметить, что для постмодерна центральной становится проблема диалогизма и полифонии художественного текста, которые были открыты М.М. Бахтиным в самом образе художественного мышления Ф.М. Достоевского [12, с. 294] и спроецированы гуманитаристикой на сознание человека и языковое сознание, в том числе. Полифония художественного текста понимается как фундамент художественной литературы, так как «мыслящее человеческое сознание и диалогическая сфера его бытия <...> не поддаются художественному освоению с монологических позиций» [12, с. 312-313].
В романе А. Битова «Пушкинский дом» языковое сознание автора функционирует, прежде всего, как нацеленное на диалог и сотворчество с сознанием читателя, что в целом обусловлено ориентацией постмодерна на интердискур-сивность. Фундаментом интердискурсивности
выступает интерсубъективность как текстовая и дискурсивная категория, определяющая репрезентацию в художественном тексте компонентов индивидуально-авторской картины мира автора. Разумеется, языковое сознание автора невозможно фиксировать в конкретных микро-и макроконтекстах. Поэтому в настоящей статье предпринята попытка выявить и описать лишь такие случаи маркирования сознания, которые поддаются лингвистическому анализу и могут быть интерпретированы в терминах лингвопра-гматики.
Так, репрезентантом диалогичности языкового сознания автора в романе А. Битова выступает местоимение мы (в контексте - в косвенном падеже), которое позволяет снять границы между авторским и читательским обыденным и духовным опытом: «Если нам не объявлена условность, субъективность, частность решения, то еще прочесть из снисходительности, как поаплодировать безголосому, можно, но поверить по переживанию и разделить - представляется затруднительным» [4, с. 38]. При этом в данном фрагменте манифестирована и авторская ирония, реализуемая как за счет указания на необязательность «объявления» условности, субъективности, частности решения со стороны различных видов искусства (а читатель или зритель, тем не менее, ожидает этого «объявления», как следует из макроконтекста), так и за счет применения сравнения как поаплодировать безголосому. Таким образом, автор лишается ореола всеведения, «опрощивается», а читатель получает возможность слияния с авторским опытом, пусть и иллюзорную, созданную в постмодернистском тексте намеренно.
Диалогизация художественного текста, которая понимается М.М. Бахтиным как фундаментальное свойство прозы (ср.: «если центральной проблемой теории поэзии является проблема поэтического символа, то центральной проблемой теории художественной прозы является проблема двуголосого, внутренне диа-логизованного слова во всех его многообразных типах и разновидностях» [12, с. 131]), фокусирует процесс восприятия на индивидуальном авторском языковом сознании. Зачастую в постмодернистском художественном тексте авторский замысел направлен на характеристику не только персонажей, но и читателя через индивидуализированное языковое сознание. По мнению М.М. Бахтина, формируется «внутренне диало-гизированное слово» как закономерное следствие того, что «смешиваются .два индивидуа-
лизированных сознания и две индивидуальных языковых воли: изображающее индивидуальное авторское сознание и индивидуализированное языковое сознание и воля изображаемого персонажа» [12, с. 132] и «завоевывается новая авторская позиция, лежащая выше монологической позиции» [12, с. 172]. Так, в следующем фрагменте закономерно акцентирование внимания читателя на общем с автором обыденном опыте: «В заключение мы как бы входим в большой и пустой класс, подходим к грифельной доске, достаем из-под тряпки промокший мел, который так плохо, бледно и противно для кожи пишет... И рисуем на ней всякие формулы, преподанные нам заборами, сараями и лестницами» [4, с. 63]. Языковое сознание автора репрезентировано здесь как диалогическое, лексемы и лексические сочетания в приведенном макроконтексте отсылают читателя не только к опыту учебы в средней школе советского времени (большой класс, к грифельной доске, достаем из-под тряпки, промокший мел, плохо, бледно, противно для кожи пишет), но и фиксируют обращение к жизни вне школы (преподанные нам заборами, сараями и лестницами).
Авторское языковое сознание обнаруживает тенденцию к интерсубъективности и в случаях, когда читатель одновременно отграничен в художественном тексте от автора и слит с авторским сознанием, что маркировано соответствующими лексическими сочетаниями и лексемами, например: «Чтобы можно было, отложив роман, читать свежую и несвежую газету наоборот, отложив газету, полагать, что и не прерывались читать, а еще раз перечитали "Пролог", чтобы уяснить себе некоторые частные мелочи из намерений автора. Уповая на такой эффект, рассчитывая на неизбежное сотрудничество и соавторство времени и среды, мы многое, по-видимому, не станем выписывать в деталях и подробностях, считая, что все это вещи взаимоизвестные из опыта автора и читателя» [4, с. 9]. Отметим маркеры интерсубъективности, которые мы встретили в данном примере - частные мелочи, из намерений автора, неизбежное сотрудничество и соавторство времени и среды, автора и читателя. Анализируя их роль в отражении языкового сознания автора, отметим, их основная задача - сделать открытым, доступным для читателя процесс творчества. Таким образом, читатель сам становится автором, а воспринимающее сознание настраивается на возможность быть соавтором художественного текста. Такая стратегия
характеризует постмодернизм в целом, и А. Битов, формируя иллюзию сотворчества, подчеркивает, что он не будет обращаться к деталям и подробностям, частотно применяя грамматическую форму глаголов 1-го лица множественного числа, обобщая под подразумеваемым мы авторское начало и читательский опыт.
Тем не менее, в романе «Пушкинский дом» нами были встречены также такие контексты, в которых автор намеренно отделяет себя от читателя с целью раскрыть особенности создания самого художественного текста, при этом осмысливая этот творческий процесс как ремесло, как совокупность конкретных профессиональных приемов, например: «если отчетливо и подробно, уже на наших глазах, прошла его "Юность", и ей мы еще посвятим... то об "Отрочестве" Лева почти ничего не помнил, во всяком случае, помнил меньше всего, и мы бы имели затруднения, как теперь принято говорить, "с информацией". Мы могли бы лишь подменить эти его годы историческим фоном, но не будем этого делать: столько, сколько нам здесь понадобится, известно уже всем» [4, с. 14]. В данном случае семантика лексических маркеров осознания творческого процесса как ремесла - еще посвятим, затруднения «с информацией», могли подменить годы - очевидно, продуцируется за счет обращения автора к прецедентным текстам русской культуры - повестям Л.Н. Толстого «Отрочество» и «Юность», заглавия которых иронически обыгрываются в сопоставлении с биографией главного героя.
Авторское языковое сознание также ориентируется и на прецедентные ситуации, которые без упоминания конкретного исторического периода в жизни страны позволяют воссоздать его в деталях, сами по себе способных осуществлять диалог с читателем, ведь и в данном контексте автор опирается на совокупность опыта читателя и фоновых знаний: «Итак - сузим брюки, утолщим подошву, удлиним пиджак. Повяжем мелко галстук. Смелые юноши вышли на Невский, чтобы уточнить историческое время в деталях. Будем справедливы в отношении их доли. Доли - и доли: доли в общем деле - и доли в общей судьбе. Первая - недооценена, как и всякая историческая работа, вторая - так и не вызвала заслуженного сочувствия или жалости» [4, с. 14-15]. Ясно, что речь идет об эпохе конца 1940-х - начала 1960-х гг., о молодежной субкультуре стиляг, во многом предвосхитившей «хрущевскую оттепель» и развивавшейся одновременно с ней: на философско-мировоззренче-
скую роль этого движения намекают следующие слова доли в общем деле - и доли в общей судьбе. Чтобы понять их скрытый смысл, следует рассмотреть еще один пример, в котором дано более четкое обоснование того, что автор имел в виду под словом «дело». «Первая - недооценена, как и всякая историческая работа, вторая - так и не вызвала заслуженного сочувствия или жалости» [4, с. 16]. Таким образом, рассуждая об авторском языковом сознании и маркерах его функционирования в постмодернистском художественном тексте, необходимо подчеркнуть, что постоянная отсылка к опыту читателя и создание иллюзии диалога с ним закономерно диктуют и обращение к коммуникативно-прагматическому потенциалу прецедентных феноменов.
Как уже отмечалось ранее, текст романа А. Битова «Пушкинский дом» является одним из репрезентативных текстов постмодерна. Это произведение по своей сути представляет рефлексию на тему поэтики авангарда и одновременно с этим выражает ностальгию по несбывшемуся русскому космизму. В нем содержится достаточное количество контекстов для выявления и описания экспликаторов авторского языкового сознания.
Анализ материалов текста А. Битова позволяет, по нашему мнению, определить коммуникативно-прагматическую специфику языкового сознания автора в постмодернистском тексте следующим образом:
- автор создает мистификацию диалога с воспринимающим субъектом, вовлекая читателя в творческий процесс, преодолевая «отсрочен-ность» эстетической коммуникации за счет интерсубъективности как взаимодействия с сознанием читателя;
- интерсубъективность в художественном тексте постмодерна представляет собой тексто-во-дискурсивную категорию, которая определяет характер представления в тексте компонентов индивидуально-авторской картины мира автора;
- основным лексическим маркером диа-логичности языкового сознания автора в романе А. Битова является местоимение мы, нивелирующее разграничение авторского и читательского опыта; также автор применяет грамматические формы 1-го лица мн.ч. глаголов, подразумевающее это «мы»;
- в романе А. Битова языковое сознание автора индивидуализировано так же, как и сознание читателя, что определяется авторским замыслом и диалогичностью сознания в целом и
диктует как отграниченность читателя от автора, так и синтез авторского и читательского языкового сознания;
- намеренное отделение автора от читателя происходит в художественном тексте тогда, когда автор представляет создание самого художественного текста как ремесло, как совокупность конкретных профессиональных приемов, обращаясь, прежде всего, к прецедентным текстам и прецедентным высказываниям.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ушакова Т.В. Языковое сознание и принципы его исследования [Электронный ресурс]. URL: http ://www. iling-ran. ru/library/psylingva/sborniki/ Book2000/html_204/1-2. html (дата обращения 28.09.2023).
2. Никитина С.Е. Генетический метод анализ сознания в психолингвистике // Речевая деятельность. Языковое сознание. Общающиеся личности: материалы XV Международного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации (г. Мо-сква, 30 мая - 2 июня 2006 г.). М., Калуга: Институт языкознания РАН, РосНОУ, 2006. С. 199-201.
3. Тарасов Е.Ф. Языковое сознание - перспективы исследования // Языковое сознание: содержание и функционирование: матер. XIII Международного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. (Москва, 1-3 июня 2000 г.). М.: Институт языкознания РАН, 2000. С. 3-4.
4. Битов А. Пушкинский дом: роман. СПб: Азбука, 2000. 499 с.
5. Леонтьев А.А. Языковое сознание и образ мира // [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka. ru/article/n/yazykovoe-soznanie-i-obraz-mira (дата обращения: 21.09.2023).
6. Уфимцева Н.В. Язык, языковое сознание и образ мира // ... Слово отзовется: памяти Аллы Соломоновны Штерн и Леонида Вольковича Сахарного. Пермь: Изд-во Пермского гос. ун-та, 2006. С. 112-114.
7. Ушакова Т.В. Понятие языкового сознания и структура речемыслительной деятельности // Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты. М.; Барнаул: Изд-во ИЯ РАН, 2004. С. 6-17.
8. Тарасов Е.Ф. Язык как средство трансляции культуры // Язык как средство трансляции культуры. М.: Наука, 2000. С. 45-53.
9. Уфимцева Н.В. Взаимодействие культур и языков: теория и методология // Встречи этнических культур в зеркале языка. М.: Наука, 2002. С. 152170.
10. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. 3-е изд., стер. М.: Едиториал УРСС, 2003. 261 с.
11. Wierzbizcka A. Understanding Cultures through Their Key Words: English, Russian, Polish, German
and Japanese. New York: Oxford University Press, 1997.
12. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. 4-е изд. М.: Сов. Россия, 1979. 318 с.
REFERENCES
1. Ushakova T.V. Linguistic consciousness and the principles of its research [Electronic resource]. URL: http://www.iling-ran.ru/library/psylingva/ sborniki/Book2000/html_204/1-2.html (accessed: 28.09.2023).
2. Speech activity. Language consciousness. Communicating personalities: Proceedings of the XV International Symposium on Psycholinguistics and Theory of Communication (Moscow, May 30 -June 2, 2006). M., Kaluga: Institute of Linguistics of the Russian Academy of Sciences, RosNOU, 2006. Р. 199-201.
3. Linguistic consciousness: content and functioning: mater. XIII International Symposium on Psycholin-guistics and Communication Theory (Moscow, June 1-3, 2000). Moscow: Institute of Linguistics of the Russian Academy of Sciences, 2000. Р. 3-4.
4. Bitov A. Pushkin House: novel. St. Petersburg: Az-buka, 2000. 499 p.
5. Leontiev A.A. Linguistic consciousness and the image of the world // [Electronic resource]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n7yazykovoe-soz-nanie-i-obraz-mira (accessed: 21.09.2023).
6. ... The word will resonate: in memory of Alla Solo-monovna Stern and Leonid Volkovich Sakharny. Perm: Publishing House of Perm State University, 2006. Р. 112-114.
7. Linguistic consciousness: theoretical and applied aspects. M.; Barnaul: Publishing House of the Russian Academy of Sciences, 2004. Р. 6-17.
8. Language as a means of culture translation. Moscow: Nauka, 2000. Р. 45-53.
9. Meetings of ethnic cultures in the mirror of language. Moscow: Nauka, 2002. Р. 152-170.
10. Karaulov Yu.N. Russian language and linguistic personality. 3rd ed., ster. M.: Editorial URSS, 2003. 261 p.
11. Wierzbizcka A. Understanding Cultures through Their Key Words: English, Russian, Polish, German and Japanese. New York: Oxford University Press, 1997.
12. Bakhtin M.M. Problems of Dostoevsky's Poetics. 4th ed. M.: Sov. Russia, 1979. 318 p.
Статья поступила в редакцию 30.10.2023; одобрена после рецензирования 14.11.2023; принята к публикации 04.12.2023.
The article was submitted 30.10.2023; approved after reviewing 14.11.2023; accepted for publication 04.12.2023.
Научная статья УДК 811.161.1
DOI 10.18522/2072-0181-2023-116-98-105
ЛОКАЛИЗОВАННЫЙ КОМПОНЕНТ РУССКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЫ КАК РЕСУРС АККУЛЬТУРАЦИИ ИНОСТРАННЫХ ОБУЧАЮЩИХСЯ
И.Н. Савченкова
LOCALIZED COMPONENT OF RUSSIAN LINGUOCULTURE AS A RESOURCE FOR FOREIGN STUDENTS ACCULTURATION
I.N. Savchenkova
Обучение иностранных студентов русскому языку подразумевает и аккультурацию инофонов. Напомним, что термин «аккультурация», родившийся в социологии и антропологии, используется в настоящее время в гуманитарных науках - пси-
Савченкова Ирина Николаевна - кандидат филологических наук, доцент Международного института междисциплинарного образования и иберо-американских исследований Южного федерального университета, 344015, г. Ростов-на-Дону, ул. Зорге, 21ж, e-mail: sav@sfedu.ru, тел. +7(863) 218-40-00 доб.12444.
хологии, этнопсихологии, социологии, культурологии, педагогике - как синоним социокультурной адаптации. Он актуален и для преподавания русского языка как иностранного. При этом социокультурная адаптация как приспособление инофона к новым социальным условиям и осво-
Irina Savchenkova - Ph.D. in Philology, Southern Federal University, 21 zh, Zorge Street, Rostov-on-Don, 344015, e-mail: sav@sfedu.ru, tel. +7(863) 218-40-00 ext. 12444.
