CC BY
85
ЯЗЫКОВАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ИМЕН ЦВЕТА В ЯКУТСКОМ И
РУССКОМ ЯЗЫКАХ
Борисова Мария Владимировна
ассистент кафедры английской филологии Института зарубежной филологии и регионоведения Северо-Восточного федерального университета им.
М.К. Аммосова, РФ, г. Якутск Е-mail: maria_vladm@mail. ru
LINGUISTIC REPRESENTATION OF COLOR TERMS IN YAKUT AND
RUSSIAN LANGUAGES
Borisova Maria
assistant teacher Department of English philology Institute of Foreign philology and Regional Studies North-Eastern Federal university, Russia, Yakutsk
АННОТАЦИЯ
В данной статье представлены особенности деления цветового континуума в якутском и русском языках, этимология цветообозначений. Автор также рассматривает такое явление как «сложные прилагательные цветообозначения".
ABSTRACT
This article presents peculiarities of division of color continuum in Yakut and Russian languages as well as etymology of color terms. Author also touches upon such phenomenon as "complex CT adjectives".
Ключевые слова: цветообозначения, сложные прилагательные цветообозначения.
Keywords: color terms, complex CT adjectives.
Окружающий мир человек воспринимает цветным. Этот факт является для него значимым, что позволяет говорить об особенностях цветового видения мира как индивидуумом, так и представителями разных этнокультурных сообществ. Очевидным является то, что практически в каждом языке присутствуют слова, называющие цвет. Как полагает Н.Б. Бахилина, "в основном это прилагательные — цветообозначения" [1, с. 5]. Отличительным
признаком микросистемы имен цвета (ИЦ) в каждом языке является своеобразное членение цветового континуума.
Материалом для данной статьи послужили ИЦ якутского языка, которые анализируются в сопоставлении с русскими колоративами. Актуальность выбранной темы определяется прежде всего тем, что цветонаименования якутского языка до настоящего времени системному описанию не подвергались, тогда как в русском языке по данной проблеме имеется большое количество работ. Интерес представляет разноструктурность языков, принадлежность русского языка к флективному типу в противоположность агглютинативному строю якутского языка.
Ядро семантического поля цветообозначений в том или ином языке составляют основные названия цветов. Вслед за Б. Берлином и К.Кеем под основными цветообозначениями мы будем понимать: 1) непроизводные слова, слова, имеющие одно лексическое значение, что исключает такие сочетания, как чээлэй куох 'ярко-зеленый'; 2) лексемы, не указывающие на оттенки. Например, кугас 'рыжий', 'красно-бурый' является оттенком ИЦ кыИыл;
3) слова, обладающие большой сочетаемостью, например, уруц былыт 'белое облако', уруц санаа 'светлая мысль', сымыт уруцэ 'яичный белок', где ИЦ уруц употребляется как в прямом, так и переносном смысле;
4) цветообозначения, имеющие психологический «вес», первыми упоминаются информантами, обладают устойчивым денотативным значением [14]. Якутский язык имеет следующие основные цветонаименования: YPY□/ма□ан 'белый', хара 'черный', кыИыл 'красный', куех 'зеленый, голубой', ара^ас/ саИархай 'желтый', коричневый 'хоПор'. Как свидетельствует материал, якутские ИЦ отличаются от русских в количественном отношении, а также по значению.
В якутском языке употребительны два наименования белого цвета уруП и маПан, которые различаются по стилистической окраске: ИЦ уруП имеет 'высокое значение', такое как 'светлый', 'чистый', 'божественный' [6, с. 3179]. Слово маПан, нейтральное по стилистической окраске, является заимствованием из монгольских языков.
Кроме того, желтый цвет в якутской лексике представлен двумя словами, которые указывают на различие по степени насыщенности. В "Словаре якутского языка" Э.К. Пекарского ИЦ араПас в большинстве примеров употребляется в значении 'желтый': араПас арыы — 'желтое масло'; араПас чэчир — 'желтое деревцо', араПас таас — 'желтый камень'; араПас квмус — 'золото'; ан ыйа дайды араПас сабарата — 'золотистое средоточие матери-земли' [6, с. 127]. Слово саИархай расшифровано такими ИЦ, как 'желтокрасный', 'рыжий', 'гнедой' (о лошади); 'русый' (о волосах); 'карий' (о глазах); 'желтый', 'оранжевый'. СаИархай обладает более красным, оранжевым оттенком в отличие от ИЦ араПас.
Яркой характеристикой лексической системы якутского и других тюркских языков является наличие ИЦ со значением 'макросиний': голубой, синий и зеленый цвета репрезентированы одной лексемой кувх. Обычно зеленый и синий (голубой) цвета различаются при помощи детерминативов от 'трава' (от кувх 'зеленый, как трава') и халлаан 'небо' (халлаан кувх 'голубой, синий, как небо'). В "Толковом словаре якутского языка" П.А. Слепцова приводятся следующие выражения: дьэПкир кувх — сырдык кувх 'светло-зеленый (о сене)', кувх маПан халлаан — былыта суох олус ыраас халлаан 'чистое безоблачное синее небо', чээлэй кувх — сып-сырдык от кувх 'ярко-зеленый' [11, с. 76—79]. Аналогично семантической структуре лексико-семантической группы цвета в русском языке, в котором репрезентированы два наименования холодной части спектра (голубой, синий), в якутском языке употребительны два наименования желтого цвета (араПас, саИархай). Данные ИЦ различаются по степени интенсивности, насыщенности.
В базисные ИЦ в русском языке входят двенадцать слов (красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый, серый, белый, черный, коричневый и розовый) [2, с. 116], в якутском — семь лексем (уруП, маПан, хара, кыИыл, кувх, араПас, саИархай). Причем наименование коричневого цвета хоПор малоупотребительно и не входит в число базовых наименований цвета.
В якутском языке, так же как в русском языке, исконные ИЦ указывают "на цвет соответствующих распространенных предметов или объектов природы" и действительности [2, с. 9]. ИЦ куох восходит к тюркскому слову kok [8, с. 287], которое имело первоначальное значение 'небо' [9, с. 66—67], а также обладало "адъективной семантикой и обозначало нерасчлененный участок спектра 'зеленый-голубой-синий' с целым рядом неярких оттенков" [10, с. 604]. В русском языке отсутствует палитра "макросинего", но имеется деление цветового спектра на голубой и синий. ИЦ синий этимологи относят к группе слов сив, сиять, что связано с сиянием ночного неба, покрытого звездами [1, с. 176—177]. ИЦ голубой происходит от праславянского golUbh 'голубь', что соответствует окрасу его шейки, а также этимологически связано с литовским словом gulbe 'лебедь', происходящим от и-е. корня ghel/ ghol 'желтый', 'зеленый', 'серый', 'синий', 'голубой' [12, с. 201—202]. Равным образом происходит и ИЦ зеленый, родственным которого считается латинское helvus (g'heluos) 'янтарно-желтый', 'буланый' [12, с. 324].
Языковая репрезентация ИЦ желтый, как было отмечено ранее, передана в якутском языке двумя ИЦ — араПас, саhархай. Слово араПас восходит своими корнями к тюркскому слову сарыг [11, с. 519], так же как слово саhархай [6, с. 2117]. Данные лексемы произошли от одного корня — saryy (от старотюркского saz 'желтый') [9, с. 221]. Считается, что помимо значения 'желтеть', лексема saryy передает значения 'вянуть', 'стареть', 'чахнуть', 'бледнеть' [10, с. 602]. Глаголы действия подтверждают значение слова, поскольку связаны с постепенным увяданием (исчезновением) былого цвета.
ИЦ Kbihbrn восходит к глагольной основе тюркского языка qyz [7, с. 826], что значит 'быть красным', 'накаляться', переносное 'возбуждаться' [9, с. 189—190]. Мотивирующим фактором данной словоформы послужил не цвет, а семантическая связь с 'сильным нагреванием, накаливанием и переносно — с сильным психологическим возбуждением' [10, с. 602—603]. Схоже происхождение ИЦ красный в русском языке. Языковеды полагают, что данное ИЦ происходит от литовского krosnis
'печь', что, вероятно, связано с зрительным восприятием накаливания, покраснения печи и ощущением жара, от которого краснеет кожа. Согласно другой этимологической версии, ИЦ красный происходит от готского Игор 'слава' (hropeigs 'славный', 'пославленный', др.-исл. Игояа 'хвалить', др.-сканд. Иго^ 'слава') [12, с. 440].
ИЦ уруц, мацан восходят к двум разным лексемам. ИЦ уруц произошло от тюрк. игщ, которое имеет следующие значения: 'белый' (о цвете серебра), 'седой', 'светлый', 'ясный', 'чистый', 'благородный', 'молоко' и т. д. Э.Р. Тенишев пишет, что данное слово было вытеснено из обихода более употребительным словом ад 'белый', однако все же не приобретшим некоторые из его значений [10, с. 601]. Специалисты отмечают, что якутский язык практически единственный из современных тюркских языков сохранил слово уруц. В "Словаре якутского языка" Э.К. Пекарского ИЦ мацан сравнивается со словом хакасского языка койбальского наречия мацан, означающим 'белая масть' (о лошади), 'с белым пятном на лбу' (о лошади и корове) [6, с. 1499, 1525]. Как пишет Л.Л. Габышева, "указанные якутские имена цвета различаются по происхождению, своему смысловому объему и сочетаемости, отчасти стилистической окрашенностью" [4, с. 78]. В "Толковом словаре якутского языка" П.А. Слепцова слово маПан означает 'белый с желтоватым оттенком', 'изжелта-белый', 'молочно-белый' в описании внешности человека; 'желтовато-белый' о масти лошади или волосах человека [11, с. 224]. ИЦ уруП имеет 'высокое значение', такое как 'светлый', 'чистый', 'божественный', например, уруП аат 'высокое имя', уруП аар артык 'светлый божественный путь', уруП санаа 'светлая мысль', уруП соло 'светлый сан', 'белое (благородное) назначение', уруП тыын 'белое (нежное, чистое) дыхание', 'белая душа (жизнь)' [6, с. 3179—3180].
В русском языке ИЦ белый семантически связано с цветом мела, блеска, белил и просходит от индоевропейского ЪИв1/ЪИо1 'блестеть', 'блестящий', 'светлый', 'белый' [12, с. 84], что, в свою очередь, соотносимо со значениями ИЦ уруП. Однако лексема белый 'высоким значением' не обладает.
Цветовой антоним хара восходит к тюркскому qara, известному и монгольским, и тунгусо-маньчжурским языкам. Он имеет довольно разветвленную семантическую структуру, обозначающую 'черный', 'темный', 'смуглый', 'ночь', 'вороной', 'сажа', 'чернила', 'письменность', 'траур', 'земля, суша, материк', 'грязь', 'большой, обильный' и так далее [6, с. 592—593]. Данные значения слова qara сохранились и в якутском языке: хара ат 'вороная лошадь, вороной конь', хара баран 'смуглый', хара былыт 'темное облако', хара тыа 'черный, темный бор', сурук харата 'черновик письма', хара быар 'черная печень', 'самая печень', хара киэИэ 'поздний вечер'. Отмечается высокая сочетаемость данной лексемы, множественность семантических связей, придающая слову хара различные значения. ИЦ черный в русском языке также имеет большое количество значений: 'самый темный', 'имеющий цвет сажи, угля', 'безрадостный', 'мрачный', 'тяжелый', 'плохой', 'темнокожий' и так далее [12, с. 383], а также высокую сочетаемость, например, черный лес 'лиственный лес', черный хлеб 'ржаной', черная душа 'дурной, бессовестный человек', черные мысли 'мрачные, печальные мысли', черные книги 'содержащие черную науку', черная лодка — лодка 'для клади, не для перевозки людей'и т. д. [5, с. 611—612].
Вышесказанное подтверждает низкую словообразовательную мотивацию в якутском языке. Многие слова-цветообозначения при субстантивации приобретают иные переносные значения. Форма слов в таком случае не меняется. Лексема кыНыл в функции существительного означает 'краснота': улар хараПын урдун 'красное пятно над глазами тетери' [6, с. 1438]. Одним из значений слова куох является 'зелень': кордох куохпут коПордо 'праздничная зелень наша зазеленела' [6, с. 1323]. Русский военно-политический термин 'белые' послужило семантической калькой для лексемы уруП. ИЦ уруП имеет несколько значений, зависимых от сочетания с другими словами: 'беловик' (уруП Пэ таНар 'переписывать набело, перебелять (рукопись)'); 'белизна' (мас уруПэ 'белизна, которая на дереве); 'белок' (харах уруПэ 'белковая оболочка
глазного яблока'), 'несвободная часть ногтя' (тыПырахуруПэ) [6, с. 3178— 3179].
Лексема хара также приобрела множество значений, основным из которых является 'чернота' (кун ый хаххалыаччы хара тугуй 'что это за чернота, застилающая солнце и луну?'). Следующие же значения являются контекстуально связанными: 'черновик письма' (сурук харата); 'сердцевина карандаша' (харандас харата); 'конец, свободная часть ногтя' (тыПырах харата); 'роговая оболочка' (киИи хараПын харата); 'проквашенное молоко' (ынах харата) [6, с. 3330—3331].
В отличие от других ИЦ, приобретших абстрактные значения вследствие субстантивации, лексема хоПор имеет конкретное значение: 'гусь гуменник', 'толстоклювый гуменник', 'дикий гусь' [6, с. 3490].
Еще одним фактором, подтвержающим низкую словообразовательную мотивацию в якутском языке, является особенность системы повторов в цветообозначениях. Редупликация звуковой оболочки ИЦ (уп-уруП, мап-маПан 'пребелый', хап-хара 'пречерный', кып-кыИыл 'красный-прекрасный', кугс-кувх'презеленый', ап-араПас, саn-саhархай 'прежелтый') придает колоративу интенсивность, усиливает его значение. Например, кун тэПэ ап-араПас 'подобно солнцу прежелтый'. Но если в якутском языке повтор является частичным, то в русском языке преобладает полной повтор ИЦ (с добавлением приставки пре-): белый-белый, или белый-пребелый, синий-синий, или синий-пресиний, зеленый-зеленый, или зеленый-презеленый и т. д.
Как было описано ранее, происхождение базовых ИЦ в якутском языке связано с называнием предмета, имеющего схожий цветовой признак. В якутском языке для называния оттенка цвета был применен тот же подход. К слову-цветообозначению было привязано слово, обозначающее объект окружающей действительности, имеющий соответствующий оттенок, например: саныл араПас 'лисье желтый', 'хаар маПан белый (как) снег', уот кугас 'огненно-рыжий' и т. д. В русском языке данная конструкция соответствует выражениям типа «цвета...», «имеющий цвет...»,
«напоминающий цветом (по цвету)...», «цветом подобный.../ подобный цветом...» и т. д., например: белый как лебедь, цвета кофе с молоком, напоминающий цветом море.
Как полагает Л.Л. Габышева, в якутском языке первый компонент, образованный от имени существительного, является эталоном данного цвета, определяющим традиционный взгляд носителей языка [3, с. 54]. Помимо существительного в якутском языке, как и в русском, первым компонентом может быть прилагательное, служащее для обозначения оттенка, степени насыщенности, яркости, например: куох бороП 'серый с синим оттенком', 'темно-сивый', сырдык араПас 'соловый' (сырдык 'светлый'), дьэПкир куох 'светло-зеленый' (дьэПкир 'пропускающий свет, прозрачный'), чээлэй куох 'ярко-зеленый' (чээлэй 'яркий') и т. д.
Интересно семантическое деление групп составных прилагательных. Оно отражает различные сферы традиционной жизни якутов. Главным занятием якутов было разведение рогатого скота и лошадей, которое играло жизненно важную роль. Последнее определяет многочисленность группы, обозначающей масти коней и коров: далан ара5ас 'с полоской кроваво-красного цвета на гриве, брюшке и хвосте'; куба араПас 'грива, круп и спина желтого цвета, колени и грудь — соловые' (куба 'лебедь'), кудэн араПас — сырдык кугас 'игреневая со светлой гривой' (кудэн — 'марево во время длительного летнего зноя или туман из-за сильных морозов зимой'; 'густой дым, пыль' и т. д), моПул кугас 'темно-рыжий со светлой гривой и хвостом', хатыр (чыПыл) маПан 'молочно-белый', чуоПурмаПан 'белый с темными пятнами, cаадьаПай кыныл 'красный с белыми пятнами на спине' и так далее [11]. Содержание компонентов составных прилагательных других групп отражает бытовую жизнь якутов, основными элементами которой являются:
а) продукты питания: арыы саныл 'желтовато-красный' (арыы — 'масло'), онох кугас 'медно-рыжий' (онох — 'сгустки крови, которые отстаивали в течение суток в сосуде' (сгустки убираются, а остальное используется для приготовления кровяной колбасы);
b) природный и животный мир: куба маПан 'выделяющийся своей нарядной белизной' (куба — лебедь), куллуПу бороП 'пепельно-серый' (кул — 'пепел'), солоПдо кугас 'рыжий' (солоПдо — 'хорек', 'колонок', 'колонковая шуба'), туос кугас 'светло-желтый' (туос — 'береста', 'берестяной'), хаар (муус, туус) маПан 'белоснежный', 'белый как снег', 'ослепительно белый' (хаар — 'снег', муус — 'лед', туус — 'соль');
c) предметы быта: куочай кугас 'красновато-рыжий' (куочай — 'палка, отделанная в виде стрелы и надетая на сучок высоко над землей, на которую шаманы вешали шкуру жерственной скотины');
ё) культурное пространство: уот кыныл 'огненно-красный' (уот — 'огонь') и т. д.
Таким образом, языковая репрезентация имен цвета в якутском языке во многом отличается от русского языка как в количественном, так и в качественном отношениях. Разноструктурность языков позволяет выявлять четкие различия. Наличие сходств свидетельствует о том, что носители русского языка, имея тесный контакт с носителями якутского языка, во многом повлияли на развитие и формирование значений ИЦ в якутском языке. Однако основная 'семантическая масса' остается неизменной.
Список литературы:
1. Бахилина Н.Б. История цветообозначений в русском языке. М.: Наука, 1975. — 286 с.
2. Василевич А.П., Кузнецова С.Н., Мищенко С.С. Цвет и названия цвета в русском языке / Под общ. ред. А.П. Василевича. Изд. 2-е. М.: Издательство ЛКИ, 2008. — 216 с.
3. Габышева Л.Л. Якутские цветовые прилагательные: семантика и ассоциации // Языковое сознание: содержание и функционирование. М., 2000. — с. 54.
4. Габышева Л.Л. Слово в контексте мифопоэтической картины мира (на материале языка и культуры якутов). М.: Российский государственный
гуманитарный университет, 2003 (Чтения по истории и теории культуры). — 192 с.
5. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. 4 т. СПб., 1882. — 704 с.
6. Пекарский Э.Р. Словарь якутского языка, в 3 т. СПб., 1959.
7. Радлов В.В. Опыт словаря тюркских наречий. Т. II. СПб., 1899. — 1052 с.
8. Рясянен М. Материалы по исторической фонетике тюркских языков / Перевод с нем. А.А. Юлдашева. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1955. — 221 с.
9. Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские основы на буквы "Л", "М", "Н", "П", "C" М.: Восточная литература РАН, 2003. — 446 с.
10. Тенишев Э.Р., Благова Г.Ф., Добродомов И.Г., Дыбо А.В., Кормушин И.В., Левитская Л.С., Мудрак О.А., Мусаев К.М. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика. М.: Наука, 1997. — 800 с.
11. Толковый словарь якутского языка: в 7 т. / Гл. ред. П.А. Слепцов. Н.: Наука, 2004—2010.
12. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т. 3-е изд., стереотип. М.: Рус. яз., 1999.
13. Щербак A.M. Сравнительная фонетика тюркских языков. Л.: Наука, 1970.
14. Berlin B. and Kay P. Basic color terms, their universality and evolution. Berkeley; Los Angeles, 1969.
