CC BY
276
УДК 327
Д.С. Плотников
кандидат политических наук, доцент каф. политических наук, государственного и муниципального управления историко-политологического факультета Пермского национально-исследовательского университета; е-таЛ: PLotnikov.perm@maiL.ru
ЯЗЫКОВАЯ ПОЛИТИКА КАК ИНСТРУМЕНТ КОНСТРУИРОВАНИЯ ИДЕНТИЧНОСТИ (на примере Молдовы, Украины и Латвии)
В статье в сравнительном аспекте рассматривается эволюция языковой политики в Молдове, Латвии и Украине в постсоветский период. Билингвистическая структура населения этих стран идет вразрез с официальной политикой использования лишь одного языка в качестве официального. Наиболее острые конфликты по языковой тематике характерны для стран с «монолингвистической» стратегией, значительная часть населения которых использует другой («нетитульный») язык в повседневной практике. При этом данное население, как правило, проживает компактно и способно мобилизоваться для отстаивания своих интересов (Приднестровье в Молдове, Крым и Донбасс в Украине, Латгалия в Латвии).
Цель статьи - посредством сравнительного анализа определить способы отстаивания языковыми группами (меньшинствами) своих интересов, в условиях проведения «монолингвистической» стратегии политическими элитами на общенациональном уровне и при наличии многочисленного населения, использующего «не титульный» язык в повседневной практике. Для достижения цели в статье проводится сравнительный анализ языковой политики рассматриваемых государств на предмет отношения к русскому языку и определения его статуса, а также характеризуются методы противодействия проводимой политике со стороны политических объединений, отстаивающих интересы русскоязычной части населения изучаемых стран.
Делается вывод о стремлении ряда правящих политических элит сформировать единое в языковом плане пространство, что приводит к мобилизации русскоязычного населения и формированию политических сил, отстаивающих повышение статуса русского языка в изучаемых странах. «Языковая политика» в сознании участников превращается в борьбу за идентичность и сохранение самосознания народа, что придает бескомпромиссный характер языковому вопросу. Результатом «языкового противоборства» является обострение социальных расколов и деле-гитимация государственных институтов. Националисты-государственники, выступающие инструментом подобной политики, на практике способствуют подрыву легитимности государственных институтов и создают предпосылки для распада государства (уже свершившиеся в Молдове и Украине). Альтернативой подобного рода стратегии может выступать «интегративная» (поли- или биязычная) языковая политика, позволяющая гражданам разных культур ощущать себя полноправными членами собственных обществ.
Противостояние проводимой в стране политике моноязычия происходит посредством сплочения иноязычного населения вокруг политических сил, ставящих целью придание русскому языку официального статуса. Некоторые из представителей этих политических сил имели или имеют крупные фракции в парламенте. Благодаря деятельности этих политических сил были инициированы меры, направленные на повышение статуса русского языка в Украине (Закон об использовании региональных языков, проведенный депутатами Партии Регионов) и Молдове (упоминание русского языка в Конституции страны, в которой закреплено стремление государства «охранять право на сохранение, функционирование и развитие русского языка»). Латвийские политики настояли на проведении референдума о придании русскому языку статуса государственного. Вместе с тем, несмотря на некоторые успехи, в настоящее время наблюдается стремление значительной части правящих украинских и латвийских элит ограничить сферу применения русского языка, искусственно вытесняя его из СМИ, сферы образования и делопроизводства. Налицо стремление части украинского правящего класса заимствовать практику административных штрафов за использование русского языка, которое имеет место в Латвии. Отсутствие компромиссов по языковому вопросу порождает отчуждение части общества, что не способствует благополучию и процветанию указанных стран.
Ключевые слова: языковая политика; постсоветское пространство; идентичность; политизация языка.
D. S. Plotnikov
PhD, associate professor of the Political Science Department, of the State and Municipal Administration of the Historical and Political Faculty of the Perm National Research University; e-mail: Plotnikov.perm@mail.ru
THE LANGUAGE POLICY OF THE COUNTRIES OF THE POST-SOVIET SPACE AS A TOOL FOR CONSTRUCTING AN IDENTITY (on the example of Moldova, Ukraine and Latvia)
The article examines the evolution of language policy in Moldova, Latvia and Ukraine in the post-Soviet period in a comparative manner. The bilingual structure of the population of these countries runs counter to the official policy of using only one language as an official language. The most acute conflicts on language issues are typical for countries with a «monolinguistic» strategy, a significant part of the population of which uses a different («not title») language in everyday practice. At the same time, this population, as a rule, lives compactly and is able to mobilize to defend its interests (Transnistria in Moldova, Crimea and Donbass in Ukraine, Latgale in Latvia).
The purpose of the article is to determine, through comparative analysis, the ways to defend their interests by language groups (minorities), in the conditions of carrying out a «monolinguistic» strategy by political elites at the national level and in the
presence of a Large population using a «non-titLe» Language in everyday practice. To achieve the goaL, the articLe compares the Linguistic poLicy of the states in question with regard to the attitude to the Russian Language and its status, as weLL as methods of opposing the poLicy pursued by poLiticaL associations defending the interests of the Russian-speaking part of the popuLation of the countries studied.
A concLusion is made about the desire of a number of ruLing poLiticaL eLites to form a unified space in the Linguistic pLan, which Leads to the mobiLization of the Russian-speaking popuLation and the formation of poLiticaL forces that uphoLd the status of the Russian Language in the countries studied. «Language poLicy» in the minds of the participants turns into a struggLe for identity and preservation of the peopLe's seLf-consciousness, which gives an uncompromising character to the Language issue. The resuLt of «Language confrontation» is aggravation of sociaL spLits and deLegitimization of state institutions. NationaList statesmen who act as an instrument of such a poLicy, in practice, heLp undermine the Legitimacy of state institutions and create prerequisites for the disintegration of the state (aLready accompLished in MoLdova and Ukraine). An aLternative to this kind of strategy may be an «integrative» (poLy or bi-LinguaL) Language poLicy that aLLows citizens of different cuLtures to feeL themseLves fuLL members of their societies.
Confrontation of the poLicy of mono-LinguaLism conducted in the country takes pLace through the consoLidation of foreign-speaking popuLation around poLiticaL forces that aim to give the Russian Language an officiaL status. Some of the representatives of these poLiticaL forces had or have Large factions in the parLiament. Thanks to the activities of these poLiticaL forces, measures were initiated to improve the status of the Russian Language in Ukraine (the Law on the Use of RegionaL Languages conducted by the Party of Regions deputies) and MoLdova (mentioning the Russian Language in the country's Constitution, which states the desire of the state "to protect the right to preserve, functioning and deveLopment of the Russian Language "). Latvian poLiticians insisted on hoLding a referendum on giving the Russian Language the status of state Language. At the same time, despite some successes, at the present time there is an aspiration of a significant part of the ruLing Ukrainian and Latvian eLites to Limit the scope of the Russian Language, artificiaLLy dispLacing it from the media, education and records management. There is an aspiration of part of the Ukrainian ruLing cLass to borrow the practice of administrative fines for the use of the Russian Language, which takes pLace in Latvia. The absence of compromises on the Language issue generates aLienation of a part of society, which does not contribute to the weLL-being and prosperity of these countries.
Key words: Language poLicy; post-Soviet space; identity; poLiticization of the Language.
Язык - составная часть идентичности, посредством которой человек ассоциирует себя с обществом, с пространством и цивилизацией. Именно это имел в виду австрийско-британский философ Людвиг Витгенштейн, когда утверждал, что «границы моего языка означают
границы моего мира» [Витгенштейн 2014]. Стремясь сконструировать лояльную собственным ценностям идентичность, политические элиты ряда постсоветских стран приступили к формированию моноязыковой политики, невзирая на полиэтничную «мозаику» государств, образовавшихся после распада СССР.
Исследователь международных процессов Вероника Новикова предлагает разделять позиции русского языка в СНГ на три категории. «В первую вошли страны, в которых на русском языке говорит более половины населения. В семье говорят преимущественно на русском в Белоруссии (96 %), Украине (65 %) и Казахстане (63 %), а вне дома (на работе и в общении с друзьями) его используют от 59 % (Украина) до 95 % (Белоруссия) населения. Во вторую группу входят страны, в которых около 1/4 населения считают русский родным, значительная часть владеет русским при доминировании титульного языка, где на русском языке разговаривают дома от 20 % до 40 % (Кыргызстан, Молдова). Третью категорию стран составили Армения, Грузия, Азербайджан, Туркменистан и Таджикистан, где русским владеют менее 30 % населения, и он почти не используется в бытовом и повседневном общении» [Новикова 2014]. К этой же категории относится Литва. Ко второй категории стран по распространенности русского языка среди населения, на наш взгляд, следует отнести и Латвию, где русский в качестве языка общения предпочитают 37,2 % населения [Centrala statistikas parvalde].
Страны, в которых русский язык является родным для тридцати и более % населения (Беларусь, Казахстан, Украина, Молдова, Кыргызстан, Латвия), по характеру проведения языковой политики следует дифференцировать на две группы:
1. Республики, взявшие за основу «билингвистическую» или «полилингвистическую» стратегию, в которых как минимум два языка используются не только в повседневной практике, но и в документообороте государственных органов, официальных обращениях и системе образования. К странам этой группы относятся Беларусь, Казахстан, Кыргызстан.
2. Государства, выбравшие с 1990-х гг. «монолингвистическую», или «ассимиляционную», стратегию, в которых существует только один язык официального делопроизводства (Украина, Молдова, Латвия). Языковая «монолингвистика» характерна для стран с относительно
моногамным в лингвистическом и этническом плане населением (Армения, Азербайджан, Грузия, Туркменистан), где нет сильного общественного запроса на изменение языковой политики, аккумулированной политическими силами. При этом языковая «монолингвистика» также присуща и государствам, в которых существуют многочисленные этнические меньшинства, и существенная часть населения считает родным «нетитульный» язык (Украина, Молдова, Латвия, Эстония). Билингви-стическая структура населения этих стран идет вразрез с официальной политикой использования лишь одного языка в качестве официального. Наиболее острые конфликты по языковой тематике характерны для стран с «монолингвистической» стратегией, значительная часть населения которых использует другой («нетитульный») язык в повседневной практике. При этом данное население, как правило, проживает компактно и способно мобилизоваться для отстаивания своих интересов (Приднестровье в Молдове, Крым и Донбасс в Украине, Латгалия в Латвии).
Цель статьи - посредством сравнительного анализа определить способы отстаивания языковыми группами (меньшинствами) своих интересов, в условиях проведения «монолингвистической» стратегии политическими элитами на общенациональном уровне и при наличии многочисленного населения, использующего «нетитульный» язык в повседневной практике.
Для реализации данной цели необходимо:
во-первых, сравнить языковую политику рассматриваемых государств на предмет отношения к русскому языку и определения его статуса;
во-вторых, охарактеризовать методы противодействия проводимой политике со стороны политических объединений, отстаивающих интересы русскоязычной части населения изучаемых стран.
Вопросы языковой политики изучали исследователи разных направлений, среди которых заметны труды политологов, лингвистов и регионоведов-международников. В ракурсе внутриполитических процессов языковой вопрос исследуется, в том числе, и представителями пермской политологической школы [Борисова 2017]. Среди научных работ, посвященных языковым вопросам на постсоветском пространстве, есть исследования лингвистов [Куровская 2015].
Цивилизационный аспект восприятия идентичности, включая языковой аспект, прослеживается в работах А. И. Емельянова [Емельянов 2017].
Языковая политика в Республике Молдова
16 февраля 1989 г. от имени Союза писателей Молдавии был опубликован законопроект «О функционировании языков на территории Молдавской ССР». Согласно проекту, родители лишались права выбора языка обучения детей, а за использование в официальном общении иного языка, кроме государственного, предусматривалась административная и, в ряде случаев, уголовная ответственность [Тихонов 2014]. 30 марта 1989 г. был опубликован законопроект «О государственном языке», подготовленный рабочей группой Верховного Совета Молдавской ССР, в котором единственным государственным языком провозглашался молдавский. 31 августа в современной Молдове отмечается как Национальный день языка. В этот день в 1989 г. Верховный Совет Молдавской ССР принял Закон о возврате молдавского языка к латинской графике. 23 июня 1990 г. Парламент Молдовы объявил 31 августа Национальным днем языка. Первоначально праздник назывался День нашего румынского языка. В Кишиневе одна из центральных улиц названа «31 августа 1989 года» в честь принятия Закона о языке. Новый флаг, герб и гимн Молдовы были необычайно схожи с румынскими. В начале 1990-х гг. в Молдове влиятельными были политические силы, выступающие за объединение Молдовы и Румынии в одно государство. Унианисты, часть интеллигенции, представители Народного фронта требовали немедленного объединения Молдовы и Румынии. Курс правящих элит на румыниза-цию социально-гуманитарной сферы молдавского общества, скорый переход делопроизводства на молдавский язык латинской графики и некоторые другие явления привели к формированию общественных движений, отстаивающих сохранение русского языка как второго государственного и сохранение социокультурных связей со странами постсоветского пространства. Данные движения были в Кишиневе (интерфронт), но наибольшее распространение подобные ценности получили в Гагаузии и Приднестровье - территориях Молдавии, где население опасалось румынизации и роста националистических настроений среди молдавского общества.
Наиболее острым был Приднестровский конфликт начала 1990-х гг., который имел экономические, национальные и языковые основы. Территория Приднестровья была присоединена к Молдове лишь в 1940 г., до этого времени районы левобережья Днестра никогда не входили в состав Бессарабских или Валахских княжеств. Социокультурная, экономическая и языковая ситуация на территориях левого берега Днестра разительно контрастирует с внутренними районами Молдовы, расположенными на правобережье. Большая часть Приднестровья была освоена русскими, украинскими, армянскими, болгарскими и другими переселенцами после Русско-турецких войн конца XVIII в. (1768-1774 и 1787-1791 гг.). Бессарабия же вошла в состав Российской империи по итогам Русско-турецкой войны 1806-1812 гг. (по Бухарестскому миру, заключенному в 1812 г.). В силу этого территория современной Приднестровской Республики, входившая в состав Херсонской губернии, а затем Одесской области, в социальном, экономическом и языковом отношении была гораздо больше связана с Новороссией, нежели с районами Бессарабии.
В XX в. до 1940 г. судьба Приднестровья и Молдовы складывалась по-разному. Бессарабия с 1918 по 1940 гг. находилась в составе Румынии, правительство которой стремилось распространить на молдаван румынскую идентичность. Районы же Приднестровья, находясь в составе СССР, в полной мере испытали последствия сталинской индустриализации, ознаменовавшей, среди прочего, существенный приток населения из УССР и РСФСР на открывшиеся предприятия. К 1990 г. по национальному составу территория Приднестровья была заселена примерно на 1/3 молдаванами, русскими и украинцами [Сокращение населения Приднестровья] и являлась в подавляющем большинстве русскоговорящей.
В сознании населения Приднестровья Румыния ассоциировалась с жестокой оккупационной политикой 1941-1944 гг., когда территории современной Приднестровской Республики и Одесской области были переданы Румынии в обмен на помощь Антонеску немецко-фашистской Германии в войне с Советским Союзом. Румынские войска отличились жестокостью на этих территориях, тогда как на фронте были неоднократно разгромлены Красной Армией еще в 1941-1942 гг. (под Одессой и Сталинградом). Румынские добровольцы участвовали и в Приднестровском вооруженном конфликте и в 1992 г. на стороне
молдавских военных, когда Бухарест оказывал поддержку Кишиневу в попытке взять под контроль мятежный край.
В экономическом отношении левобережье имело более мощный промышленный потенциал, в сравнении с аграрно ориентированной экономикой остальной части Молдовы. В 1990 г., до распада СССР, промышленные объекты на территории современной Приднестровской Молдавской Республики давали 40 % ВВП Молдавии и производили 90 % ее промышленной продукции [Непризнанные государства 2014].
Проводимая Кишиневом политика «румынизации» Молдовы и вытеснение русского языка из сферы государственного делопроизводства закономерным образом вызывали волну протеста в Приднестровье - регионе уникальном в экономическом, демографическом, культурно-цивилизационном и языковом отношении. При этом языковой фактор послужил «спусковым крючком» в Приднестровском конфликте, поскольку затронул широкие слои индифферентного населения, которое осознало угрозу своей идентичности в навязывании чуждых символов и привело к сплочению вокруг «своих» лидеров.
В настоящее время в Молдове согласно 13 ст. Конституции: «1. Государственным языком ... является молдавский язык, функционирующий на основе латинской графики. 2. Государство признает и охраняет право на сохранение, развитие и функционирование русского языка и других языков, используемых на территории страны» [Конституция Молдовы]. Таким образом, Молдова несколько смягчила языковую политику, отойдя от принципов «моноязычия». В Гагаузии официальными являются три языка - молдавский, гагаузский и русский. В Приднестровье также существует три языка при господстве русского -молдавский (кириллической графики), украинский и русский.
31 октября 2017 г. Конституционный суд Молдовы дал положительное заключение по законопроекту Либерально-демократической партии, которая предложила поправку к Конституции, предусматривающую изменение названия государственного языка с молдавского на румынский [КС Молдавии одобрил изменение названия госязыка 2017]. Продолжающаяся политика румынизации Молдовы вызывает отторжение части населения Республики, особенно среди населения Гагаузии. Не исключены дальнейшие острые социальные расколы в Молдове по причине языковой политики официальных властей.
Языковая политика в Украине
Украина - многосоставное государственное образование с разными историческими и социокультурными региональными традициями, появившееся как независимое государство в 1991 г. Исторический путь, который прошли регионы современной Украины, обусловливает разнообразную языковую ситуацию на территориях государства. Часть земель современной Украины после периода политической раздробленности Древней Руси попала под влияние Польши (Галиция, Волынь), Венгрии (Закарпатье) и румынских княжеств (территория современной Черновицкой области). На территориях Галиции и Волыни (современные Львовская, Иваново-Франковская, Тернополь-ская, Волынская и Луцкая области) господствовали польские землевладельцы, складывавшийся здесь украинский язык был насыщен полонизмами, что отличало его от суржика в Малороссии, представлявшего «смесь» украинского «селянского» языка с русским.
Вхождение Левобережной Украины и Киева в состав России, как известно, произошло после Переяславской Рады 1654 г. и последовавшей за ней Русско-польской войны (1654-1667), закончившейся сначала Андрусовским перемирием (1667) и, наконец, Вечным миром (1686). Включение правобережных территорий Украины в состав Российской империи состоялось в конце XVIII в. в результате трех разделов Речи Посполитой (1772, 1793, 1795). Это способствовало притоку на данные территории населения из внутренних губерний России. Заселение территорий Северного Причерноморья (Новорос-сии и Крыма) стало возможным лишь после покорения Крымского ханства и устранения угрозы постоянных набегов на эти территории. После присоединения Крыма в 1883 г. на плодородные районы Причерноморья устремилось население как с территории Малороссии, так и остальной части России (в частности, Черноземья). Индустриализация этих регионов в XIX в. (освоение районов Донбасса) и XX в. (сталинская индустриализация) привели к еще более смешанному населению этих регионов, в которых уже нельзя было отчетливо проследить русскую или украинскую идентичность. В языковом отношении на территориях Юго-Востока Украины установилось доминирование русского языка, который использовался повсеместно (как в быту, так и в профессиональной сфере).
Западноукраинские регионы (Львовская, Иваново-Франковская, Тернопольская (Галиция) и Черновицкая области) впервые вошли в состав России в 1939 г., а Закарпатье лишь в 1945 г. В Закарпатье и Черновцах, где помимо украинского и русского языков распространены венгерский и румынский, сложилась уникальная языковая ситуация. В Галиции, которая после раздела Речи Посполитой попала под власть Австрийской империи, доминирует украинский язык.
Пестрая языковая ситуация (см. Приложение 1), полиэтничный состав населения, разные исторические символы (например, героизация воинов Украинской повстанческой армии (УПА) в Галиции и их неприятие населением Юго-Восточных областей) украинских регионов требовали осторожной гуманитарной политики, в том числе в области использования языка.
Вместе с тем с начала 1990-х гг. гуманитарные вопросы были сосредоточены в руках умеренных украинских национал-демократических сил, и прежде всего, лидеров движения «Рух». Представители диссидентского течения сочетали стремление демонтировать советскую систему с демократическими лозунгами и намерением возродить национальную культуру. С точки зрения правящего руководства Украины, государственным должен быть только украинский язык, именно на нем должно вестись делопроизводство, обучение и работа органов государственной власти. Частью национально ориентированных элит и населения украинский язык рассматривается в качестве столпа государственности и идентичности. Выразителем подобного рода взглядов является лозунг: «Едина мова - едина держава» (единый язык - единая страна. - Перевод авт.). Воплощением данного лозунга в жизнь явилось принятие Конституции Украины, в которой согласно 10 статье «государственным языком Украины является украинский язык» [Констиущя Украши]. На протяжении 1990-х гг. государственные органы осуществляли политику «украинизации», т.е. развития украинского образования в регионах доминирования русского языка, перевод делопроизводства на украинский язык и т. д. Отсутствие государственного статуса русского языка в стране, где большинство населения свободно владеет русским языком и 42 % считает его родным [Погребинский], приводило к образованию общественных движений и политических партий, ставящих своей целью придание русскому языку статус второго государственного. Наиболее
сильное сопротивление политике «украинизации» было в регионах с абсолютным преобладанием русского языка - Республике Крым, Донецкой и Луганской областях. В последних двух регионах в 1994 г. вместе с выборами в Верховную раду прошел так называемый совещательный вопрос, когда населению был задан вопрос на тему языка: «Согласны ли вы с тем, чтобы на территории Донецкой (Луганской) области языком работы, делопроизводства и документации, а также образования и науки был русский язык наряду с украинским?» [Донбасс: забытый референдум-1994 2014], на который утвердительно ответили 87,16 % в Донецкой и 90,38 % в Луганской областях [Киев уже 20 лет обманывает Донбасс ... 2014].
Использование языковой темы («за» или «против» придания русскому языку статуса государственного) - один из важных рычагов сплочения электората среди украинских политиков. Политические силы, ориентирующиеся на поддержку электората, проживающего в западных областях Украины, выступают против придания русскому языку статуса государственного (Блок Юлии Тимошенко, «Наша Украина», Социалистическая партия Украины, националистические объединения - Всеукраинское объединение (ВО) «Свобода» и т. д.). Напротив, за придание русскому языку статуса второго государственного языка ратуют политические силы, ориентированные на население Юго-Восточных регионов Украины (Коммунистическая партия Украины, «Партия регионов», Прогрессивно-социалистическая партия, Оппозиционный блок и т. д.).
Языковой вопрос поднимался на президентских выборах 2004 г., в ходе которых сторонником придания русскому языку статуса государственного выступал В. Янукович, противником - В. Ющенко. Примечательно, что распределение поддержки В. Ющенко и В. Яну-ковича по регионам Украины совпадает с распространенностью языков (см. Приложение 2). Так, русскоязычный Юго-Восток поддержал В. Януковича, тогда как преимущественно украиноязычный Запад и Центр страны - В. Ющенко. Победа В. Ющенко после «оранжевой революции» зимы 2004-2005 гг. ознаменовала усиление политики «украинизации». В этот период умеренные националисты сосредоточили в своих руках вопросы проведения гуманитарной политики, в частности, была предпринята попытка перевода русских фамилий на украинский язык.
Избрание президентом В. Януковича в 2010 г. привело к развороту языковой политики. Ключевой вехой его президентства явилось принятие Закона «Об основах государственной языковой политики», выдвинутого депутатами-регионалами В. Колесниченко и С. Кивало-вым в 2012 г. Согласно принятому Закону, на территории Украины вводятся так называемые региональные языки. Это языки, которые, согласно данным переписи населения, считают родными более 10 % населения соответствующего региона (под регионом понимается область, Автономная Республика Крым, район, город, село или поселок). В пределах такого региона региональный язык может использоваться в законодательно установленных сферах наравне с государственным украинским языком. Решение об использовании языка принимается региональными органами власти. Закон о региональных языках передавал возможность муниципальным и региональным администрациям самостоятельно принимать решение об использовании языка, учитывая местную специфику. В результате русскоязычные регионы Юго-Востока использовали возможность придания русскому языку статуса государственного (см. Приложение 3). В то же время Галиция, Волынь и ряд других территорий могли сохранить монополию украинского языка в сфере государственного делопроизводства и системе образования.
Законопроект о «региональных языках» вызвал негодование представителей националистических сил, поскольку являлся препятствием на пути «украинизации» Юго-Восточных регионов Украины. После свержения В. Януковича в ходе событий «евромайдана» в феврале 2014 г. Верховная Рада одним из первых решений отменила закон о «региональных языках», начав преследования депутатов, инициировавших принятие этого нормативного акта. Отмена «регионального языкового закона» после вооруженных столкновений в Киеве и приход к власти новых политических сил, среди которых были радикальные националисты (О. Тягнибок - лидер ВО «Свобода», Д. Ярош -руководитель «Правого сектора» и др.) привели к мобилизации части населения юго-восточных регионов страны, опасавшихся давления со стороны новой правящей элиты. Неспособность пойти на компромисс с населением Юго-Восточных регионов, в том числе и в языковом вопросе, способствовала эскалации насилия в Украине и выхода мятежных регионов из-под контроля Киева.
Новая правящая политическая элита Украины поставила в качестве стратегической цели интеграцию в евроатлантические структуры и предприняла ряд мер на ограничение использования русского и некоторых других языков в СМИ, системе образования и иных сферах.
6 сентября 2017 г. Верховная Рада приняла Закон «Об образовании», согласно которому языком общеобразовательного процесса является государственный язык. Школьникам, принадлежащим к нацменьшинствам, гарантируется право обучаться на языке национального меньшинства. Для этого будут создаваться отдельные классы и группы. Это правило действует только для младшей и средней школы [Реформа образования: Какой будет новая украинская школа]. Высшее образование будет осуществляться на украинском языке. После критики Закона со стороны ряда европейских стран (в первую очередь, Венгрии, Румынии, защищающих интересы собственных общин на территории Украины), в документ были внесены изменения, согласно которым в вузах Украины «один или несколько предметов могут преподаваться на одном из официальных языков Евросоюза (ЕС)» [Украина сделает исключение для языков ЕС ... 2017]. Примечательно, что поправки к Закону анонсировал министр иностранных дел Украины П. Клим-кин на встрече со своим румынским коллегой. Напомним, что русский язык, используемый значительной частью населения Украины, не является «официальным языком ЕС». Таким образом, данная поправка призвана, с одной стороны, смягчить позиции стран ЕС по отношению к Украине, с другой - сохранить вектор на вытеснение русского языка из системы образования. По мнению главы комитета Верховной Рады по вопросам культуры и духовности Н. Княжицкого, Украине «нужен Закон о дерусификации, но так, чтобы языки всех других меньшинств не пострадали» [там же].
В конце мая 2017 г. Верховная Рада внесла изменения в Закон о языке аудиовизуальных (электронных) средств массовой информации № 5313. Законопроект устанавливает, что для теле-, радиоорганизаций общенациональной категории вещания доля передач и / или фильмов на украинском языке должна составлять не менее 75 % в течение суток в каждом отрезке времени с 7.00 до 18.00 и с 18.00 до 22.00 [Паромный 2017]. Для телеорганизаций региональной и местной категорий речи Закон устанавливает обязательную долю украиноязычного контента на уровне 50 % [там же].
19 января 2017 г. в Верховной Раде был инициирован законопроект «О государственном языке» [Проект закону Украши ... 2017], предполагающий расширение сферы употребления украинского языка «как инструмента объединения украинского общества, средства укрепления государственного единства и территориальной целостности Украины, ее независимой государственности и национальной безопасности» [там же]. Закон предусматривает штрафы за использование других языков, а также уголовную ответственность за внедрение «двуязычия». Согласно законопроекту, вводится должность уполномоченного по защите украинского языка, которому следует доносить о нарушениях Закона «О государственном языке» [Проект Закона Украины «О государственном языке» ... 2017]. Помимо этого, в Верховную Раду поступили еще два законопроекта о языке, инициированные, в том числе, депутатами из ультранационалистического движения «Свобода» совместно с представителями пропрезидентского «Блока Петра Порошенко» [Забелина 2017].
Таким образом, политика «украинизации», невзирая на углубляющиеся социлальные расколы, заметно усилилась после 2014 г. Гуманитарно-правовая сфера с одобрения правящих элит, перешла под контроль националистически ориентированных сил. Их идеологические установки предполагают формирование Украины с одной украинской культурой и одним украинским языком. Ключевая проблема распространения «украинства», с позиций националистов, - засилье всего русского, с которым следует покончить. Закономерным образом подобные взгляды негативно воспринимаются большинством населения юго-восточных областей страны и провоцируют искусственную дифференциацию и враждебность в украинском обществе. В итоге складывается парадоксальная ситуация, при которой националисты-державники «закладывают мину» под «каркас» поликультурного украинского государства. Впрочем, подобные явления характерны не только для современной Украины.
Языковая политика в Латвии
После распада СССР латышские политические элиты провозгласили восстановление государственности 1918-1940 гг. Согласно позиции официальных властей Риги, «оккупация» Латвии СССР в 1940 г. и последующая советизация носили преступный характер, в связи с
чем в стране были запрещены советские символы, а лица, поселившиеся в Латвии после 1940 г., должны «заслужить» гражданство посредством процедуры «натурализации», которая, помимо прочего, включает экзамен на знание государственного (латышского) языка, истории и культуры Латвии. Согласно статье 5 «Закона о государственном языке» 1999 г., все языки, кроме латышского и ливского, считаются иностранными [Закон о государственном языке. Латвия . ]. Поэтому с момента вступления Закона в силу в 2000 г. государственные учреждения не принимают документов и заявлений на русском языке, а также не предоставляют на нем информации, за исключением особо оговоренных случаев.
Последовательная политика правящих элит Латвии на «латыши-зацию» страны проявляется в сокращении количества русских школ, отказе в использовании русского языка при официальном документообороте, административных штрафах за использование русского языка официальными лицами. В Латвии существует отдельное ведомство - Центр государственного языка (ЦГЯ), в задачи которого входит контроль за выполнением Закона о языке посредством обращения в правоохранительные органы в случае его нарушения. Данное учреждение реагирует на жалобы жителей. В случае, если, «например, кассир не смог или не захотел ответить вам на латышском, вы можете написать на него жалобу, приедут инспекторы, проверят и, в случае необходимости, наложат штраф. В случае повторного нарушения могут потребовать увольнения нерадивого сотрудника с работы» [Ради-онов 2016].
В Латвии, согласно нормативно-правовым актам, предусмотрены штрафы в случае «необоснованного использования других языков», «открытого неуважения к государственному языку» и за неиспользование его в объеме, предусмотренном должностными обязанностями. Резонансным было наложение штрафа на мэра Риги Нила Ушакова за использование русского языка в социальных сетях [Ушаков 2016]. ЦГЯ также занимается формулированием рекомендаций. Так, Центр государственного языка Латвии рекомендовал жителям говорить друг с другом во время работы только по-латышски [Бучельников 2015].
В сентябре 2015 г. латвийский Центр государственного языка (ЦГЯ) объявил конкурс на места «общественных помощников», готовых работать на добровольных началах. В обязанности «лингвопатруля»
входит надзор за правильностью использования государственного языка в общественном пространстве и проверка сотрудников государственных ведомств, частных компаний на знание латышского [Анто-ненко 2015]. Ответом на языковую политику официальных властей стала консолидация русскоязычного населения, требующего придания русскому языку государственного или регионального статуса. Подобные требования стали характерны для таких политических партий, как «Союз русских Латвии» (прежнее название ЗАПЧЕЛ - имела фракцию в сейме), «Согласие» - крупнейшая парламентская оппозиционная партия, движение «Единая Латвия», общество «Родной язык» и пр. Националистические силы Латвии выступают за продолжение и ужесточение «моноязыковой» политики. С целью укрепления своих позиций в 2011 г. ими была организована процедура сбора подписей за референдум по вопросу перевода всех школ Латвии на латвийский язык обучения.
В качестве ответной меры общественные движения, выражающие интересы русскоязычного населения, начали сбор подписей за референдум о придании русскому языку официального статуса. Необходимое количество подписей было собрано, и референдум состоялся 18 февраля 2012 г. Итоги референдума продемонстрировали, что большинство населения выступает против придания русскому языку официального статуса: 74,8 % жителей проголосовали против, тогда как «за» - 24,9 % участников референдума [Киреев 2012] (См. Приложение № 4). В региональном плане за придание русскому языку официального статуса выступает большинство населения Латгалии (восточные провинции Латвии). В референдуме не имели права принимать участие «неграждане» - лица, не имеющие политических прав в Республике, основную часть которых составляют русскоязычные люди. На итоги референдума повлияла и позиция государственных СМИ, которые, как правило, агитировали против придания русскому языку официального статуса.
Таким образом, на примере Молдовы, Украины и Латвии выявляется следующая закономерность: политика насаждения моноязы-чия в полилингвистических обществах усугубляет социальные расколы и создает предпосылки для острых гражданских конфликтов. Националисты-государственники, выступающие инструментом подобной политики, на практике способствуют подрыву легитимности
государственных институтов и создают предпосылки для распада государства (уже свершившиеся в Молдове и Украине). Альтернативой подобного рода стратегии может выступать «интегративная» (поли- или биязычная) языковая политика, позволяющая гражданам разных культур ощущать себя полноправными членами собственных обществ. Так, государственный статус русского языка в Беларуси и Казахстане способствовал нивелированию межнациональных конфликтов и росту легитимности государственных институтов в сознании населения, вне зависимости от этнической принадлежности.
Противостояние проводимой в стране политике моноязычия происходит посредством сплочения иноязычного населения вокруг политических сил, ставящих целью придание русскому языку официального статуса. Некоторые из представителей этих политических сил имели или имеют крупные фракции в парламенте. В их числе партии коммунистов и социалистов в Молдове; «Партия Регионов», Коммунистическая партия, «Оппозиционный блок» в Украине; Социал-демократическая партия «Согласие» в Латвии. Представители этих течений занимали или занимают руководящие должности в государстве: И. Додон - Президент Молдовы, В. Янукович - Президент Украины в 2010-2014 гг., Н. Ушаков - мэр Риги. Благодаря деятельности этих политических сил были инициированы меры, направленные на повышение статуса русского языка в Украине (Закон об использовании региональных языков, проведенный депутатами Партии Регионов) и Молдове (упоминание русского языка в Конституции страны, в которой закреплено стремление государства «охранять право на сохранение, функционирование и развитие русского языка» [Конституция Молдовы. Раздел I. Основные принципы, ст. 13]). Латвийские политики настояли на проведении референдума о придании русскому языку статуса государственного. Вместе с тем, несмотря на некоторые успехи, в настоящее время наблюдается стремление значительной части правящих украинских и латвийских элит ограничить сферу применения русского языка, искусственно вытесняя его из СМИ, сферы образования и делопроизводства. Налицо стремление части украинского правящего класса заимствовать практику административных штрафов за использование русского языка, которое имеет место в Латвии. Отсутствие компромиссов по языковому вопросу порождает отчуждение части общества, что не способствует благополучию и процветанию указанных стран.
Приложение 1
Домашние языки Украины (Источник: pikabu.ru/story/yazyikovaya_karta_ukrainyi_2568429)
Приложение 2
Распределение голосов избирателей по регионам (в %) в ходе президентских выборов в Украине в 2004 г.
Приложение 3
Территории Украины, принявшие русский язык в качестве «регионального»
Приложение 4
Референдум по статусу русского языка в Латвии. 2012 (Источник: ElectoralGeography.com)
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Антоненко О. Языковая полиция Латвии набирает добровольцев // Русская служба для Би-Би-Си. 02.09.2015. URL : www.bbc.com/russian/ international/2015/09/150902_latvia_language_police_volunteers (дата обращения 26.11.2017).
Борисова Н. В., Бородина Л. С. «Борьба за язык» и языковая политика преференциальная политика как факторы этнополитической конфликтности современной Индии. URL : cyberleninka.ru/article/n/borba-za-yazyk-i-yazy kovaya-preferentsialnaya-politika-kak-faktory-etnopoliticheskoy-konflikt nosti-v-sovremennoy-indii (дата обращения 21.11.2017).
Борисова Н. В. Когда языки в огне: оспаривание языковых режимов как вызов балансу в межэтнических отношениях : монография. М. : Политическая энциклопедия, 2017. 189 с.
Борисова Н. В. Языковая преференциальная политика в этнических территориальных автономиях: контуры исследовательской модели. URL : jour. isras.ru/index.php/vlast/article/view/4835 (дата обращения 21.11.2017).
Бучельников В. Центр госязыка: русские должны друг с другом говорить по-латышски // VESTI.LV. 16.01.2015. URL : vesti.lv/news/centr-gosyazyka-russkie-dolzhny-drug-s-drugom-govority-po-latyshski (дата обращения 26.11.2017).
Гарин И. Людвиг Витгенштейн // Проза.ру. 22.01.2014. URL : www.proza. ru/2014/01/22/767 (дата обращения 15.09.2017).
Донбасс: забытый референдум-1994. 12.05.2014. URL : thekievtimes.ua/ society/372400-donbass-zabytyj-referendum-1994.html (дата обращения 21.11.2017).
Емельянов А. И. Геополитическая роль России в современном мире : цивили-зационная составляющая // Образование и право. 2017. № 11. С. 17-20.
Емельянов А. И. Цивилизационные основы миссии России в современном мире в XXI в. // Вестник Российской нации. 2017. Т. 6. № 6 (58). С. 25-34.
Забелина Ю. Совковые методы: к чему приведет насильственная украинизация // ИНОСМИ.РУ 25.01.2017. URL : inosmi.ru/social/20170125/238592567. html (дата обращения 26.11.2017)
Закон о государственном языке. Латвия. URL : dictionary.sensagent.com/ ЗАК0Н%200%20ГОСУДАРСТВЕНН0М%20ЯЗЫКЕ%20ЛАТВИЯ/га-ru/ (дата обращения 26.11.2017)
Киев уже 20 лет обманывает Донбасс: Донецкая и Луганская области еще в 1994 году проголосовали за федерализацию, русский язык и евразийскую интеграцию // Аналитика. 26.03.2014. URL : www.nakanune.ru/ articles/18807/ (дата обращения 21.11.2017).
Киреев А. Латвия. Референдум о статусе русского языка // Электоральная география 2.0. 2012. URL : www.electoralgeography.com/new/ru/countries/l/
latvia/latviya-referendum-o-statuse-russkogo-yazyka-2012.html (дата обращения 26.11.2017).
Конституция Молдовы. Раздел I. Основные принципы. Статья 13. URL : www.presedinte.md/titlul1 (дата обращения 21.11.2017)
КС Молдавии одобрил изменение названия госязыка в Конституции // РИА Новости Украина. 31.10.2017. URL : rian.com.ua/world_news/20171031/ 1029011815/Moldova-yazyk.html (дата обращения 21.11.2017).
Куровская Ю. Г. Языковая политика стран постсоветского пространства: сравнительно-сопоставительный анализ // Вестник Бурятского государственного университета. 2015. Вып. 1. С. 16-24. URL : https://cyberleninka. ru/article/n/yazykovaya-politika-v-stranah-postsovetskogo-prostranstva-sravnitelno-sopostavitelnyy-analiz (дата обращения 21.11.2017)
Непризнанные государства - Приднестровская Молдавская Республика // Геополитика. 29.01.2014. URL : www.geopolitics.ru/2014/01/nepriznannye-gosudarstva-pridnestrovskaya-moldavskaya-respublika/ (дата обращения 21.11.2017).
Новикова В. Языковая политика стран СНГ: положение русского языка // Внешняя политика. 19.06.2014. URL : www.foreignpolicy.ru/analyses/ yazykovaya-politika-stran-sng-polozhenie-russkogo-yazyka/ (дата обращения 05.09.2017).
Паромный Е. Украинское ТВ следит за языком // Газета.т. 21.06.2017. URL : www.gazeta.ru/social/2017/06/21/10730807.shtml#page1 (дата обращения 21.11.2017).
Проект Закона Украины «О государственном языке». 28.01.2017. http://uainfo. org/blognews/1485551416-proekt-zakona-ukrainy-o-gosudarstvennom-yazyke-.html (дата обращения 26.11.2017)
Погребинский М. Русский язык в Украине. Кн. 2. Социология и статистика [Электронный ресурс] http://www.analitik.org.ua/images/doc/rl--2.pdf (дата обращения 21.11.2017).
Радионов В. Языконеведение // RUBALTIC.RU. 03.11.2016. URL : www.rubaltic. ru/svoi-vzgliad/03112016-yazykonevedenie/ (дата обращения 26.11.2017).
Реформа образования: Какой будет новая украинская школа. URL : inforesist. org/zakon-ob-obrazovanii/ (дата обращения 21.11.2017)
Сокращение населения Приднестровья. URL : www.languages-study.com/ demography/pridnestrovie.html (дата обращения 21.11.2017).
Социалисты за особый статус русского языка в Молдове. URL : www.youtube. com/watch?v=t3yIpS3KhmM (дата обращения 25.11.2017).
Тихонов С. Приднестровский конфликт: как все начиналось // Эксперт. 2014. URL : expert.ru/2014/03/2/kak-nachalsya-pridnestrovskij-konflikt/ (дата обращения 21.11.2017).
Украина сделает исключение для языков ЕС, - Климкин // Depo.Власть 13.10.2017. URL : www.depo.ua/rus/politics/v-osvitnomu-zakoni-ukrayini-
zrobili-viklyuchennya-dlya-mov-yes-20171013657447 (дата обращения 21.11.2017).
Ушаков Н. Мэра Риги оштрафовали за использование русского языка // LENTA.RU. 27.07.2016. URL : lenta.ru/news/2016/07/27/ushakov (дата обращения 26.11.2017).
Констиущя Украши [Электронный ресурс] http://search.ligazakon.ua/l_doc2. nsf/link1/Z960254K.html (дата обращения 21.11.2017).
Проект закону Украши вщ 19.01.2017 р. N 5670 Про державну мову [Электронный ресурс] http://search.ligazakon.ua/l_doc2.nsf/link1/JH4DI00I.html (дата обращения 26.11.2017).
Centrala statistikas parvalde. At home Latvian is spoken by 62% of Latvian population; the majority - in Vidzeme and Lubana county. URL : www.csb. gov.lv/en/notikumi/home-latvian-spoken-62-latvian-population-majority-vidzeme-and-lubana-county-39158.html (дата обращения 21.11.2017).
