CC BY
32
18. Керимов Р.Д. Артефактная концептуальная метафора в немецком политическом дискурсе: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2005. С. 9.
19. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1987. С. 423.
20. Фрейденберг О.М. Введение в теорию античного фольклора: лекции // Миф и литература древности. М., 1978. С. 111.
21. Даль В.И. Пословицы русского народа. М., 2004. С. 718.
22. Афанасьев А.Н. Поэтические предания о небесных светилах // Афанасьев А. Происхождение мифа. М., 1996. С. 323.
Поступила в редакцию 12.01.2009 г.
Shesterkina N.V. “Traces” of paganism in Russian folk riddles. The article presents a classification of Russian folk riddles with the answer “crescent” according to culture codes (zoomorphous, anthropomorphous, gastronomic, artifact, etc.). A conclusion that the language preserves some elements of totemism, animalism, anthropomorphism as “verbalized traces” of pagan consciousness is drawn.
Key words: mythological (pagan) consciousness; culture code; folk riddles; zoomorphous; anthropomorphous; gastronomic; artifact.
УДК 82.09+811.161.1
ЯЗЫКОВАЯ ЛИЧНОСТЬ РУССКИХ ПУБЛИЦИСТОВ-ДЕМОКРАТОВ XIX в. В КОНТЕКСТЕ КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ ОЦЕНОК
© Е.В. Ширина
В статье изложены принципы конструирования текста по речемыслительным формулам концептуальных оценок и суждений публицистов XIX в. Ключевые концепты ‘личность’, ‘народ’, ‘Россия’, ‘власть’ были связаны с центральными проблемами их статей и вошли в состав языкового политического универсума по общим идеологическим взглядам и творческим способностям как способы эффективного воздействия на адресата.
Ключевые слова: дискурс; ключевые концепты; прагматика; языковой политический универсум; языковая личность.
В системе филологических наук на рубеже последних двух веков утвердился новый принцип изучения языка: нельзя говорить о языке любого создателя текста, не обратившись к его личности, не раскрыв особенностей психологического и мировоззренческого восприятия им реальной действительности. Фундаментально эта ориентация определила инновационную тему - «языковая личность», она стала «сквозной идеей, которая пронизывает все аспекты изучения языка и одновременно разрушает границу между дисциплинами» [1]. В рамках общей проблематики появилась неисчерпаемая возможность обращения к индивидуальному творчеству писателей и публицистов, рассмотрения его с двух позиций: язык - взгляды, идеология, мировоззрение. Исключение одной из сторон делает невозможным воспроизвести языковую личность в полном объеме. На основе интегрированного подхода в данном материале поставлен вопрос о приемах структурирования коллективного языкового
автопортрета А.И. Герцена, Н.А. Добролюбова и Д.И. Писарева, самой яркой группы журналистов исторически знаменательной эпохи 60-х гг. XIX столетия.
Интерес к теме обоснован рядом причин: во-первых, отсутствием подобных научных изысканий, несмотря на интенсивное изучение их творчества в прошлом; во-вторых, возможностью на убедительном материале раскрыть уникальные процессы текстообразо-вания; в-третьих, использованием особой методики анализа языковой личности по структурно-семантическим формулам-концептам.
Публицистов-демократов объединяли
общественно-политические взгляды на
власть и самодержавное правление, соотнесенность в способах выраженности личности «через свое имя», духовные ценности, культуру, мораль, «энергию сущности» [2]. Осуществление этих задач возможно лишь в тексте, который воспринимается в качестве функционально-прагматической единицы
«как инструмент и продукт познавательно-
коммуникативной деятельности, протекающей в процессе отражения действительности субъектом познания» [3].
В научный аппарат исследования языковой личности входят такие понятия, как текст и дискурс. Каждый из них обладает своим параметром конструктивных признаков, хотя они находятся в родо-видовых отношениях. Текст - общая структура, установление средствами языка последовательно-смысловой связи для цельного выражения мысли в любом типе коммуникации. Дискурс - особая речевая организация, которая «пронизывает текст социально-исторической тканью, актуализирует в нем позицию автора, связывает язык и идеологию» [4]. В публицистическом дискурсе «конечная цель публициста -не передача сообщения, а его активное восприятие аудиторией, следовательно, дискурс побуждает к «со-размышлению» [5]. В планах исследования языкового портрета публицистов важно выделить общий фактор: коммуникативное намерение оказать потенциальное воздействие на читателя и передать ему с помощью специально подобранных языковых средств и речевых приемов идеологизированную мысль о предметном содержании их произведений. Дискурс в качестве понятийной категории относится к уже признанным в журналистике научным объектам исследования. Это условие для воспроизведения субъектом речи концептуального смысла в соединении трех аспектов: истории - события, факты, ситуации; идеологии - мир концептуальных представлений в общности оценок и суждений; языка - сочетание речевых средств в обеспечении прагматических задач автора. Отсюда вывод: публицистический дискурс Герцена, Добролюбова и Писарева представляет собой специально организованное функционально-семантическое текстовое поле, в котором выражены авторские позиции, взгляды и суждения с помощью особо подобранных языковых средств и речевых приемов обеспечения коммуникативно-прагматических задач автора.
Концепт - компонент дискурса, он создается фрагментом релевантного текста, в котором носитель языка способен передать соответствие между речевыми и мыслительными формами выражения своего миросозерцания. Исходное определение концепта связано с константой «культура», что впо-
следствии и позволило использовать это понятие в разных областях культурных достижений человека, в т. ч. и в публицистике: «Концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее» [6]. Как форма не только внутреннего, вербального, плана, но и внешнего, экстралингвистическо-го, доречевого, концепт определяется ценностными качествами личности, духовной культурой, языковыми способностями, творческим потенциалом. Именно поэтому изучение концептов обязательно связано с характером индивидуального почерка языковой личности, оценками стилистических приемов, которые используются автором. В какой же степени возможно осуществить полнообъемную характеристику языковой личности по концептам? Во-первых, концепт раскрывает свое понятийное содержание в контексте и обладает метаязыковой функцией, что позволяет расширить рамки его исследования включением данных, характеризующих своеобразие языка личности. Во-вторых, в концепте соединяются разные стороны речевой деятельности его создателя: логикорациональные, эмоционально-волевые, экспрессивно-образные, что также входит в систему признаков, по которым оценивается языковая личность. В-третьих, концепт создается на когнитивно-процессуальной основе, раскрывающей движение авторской мысли по установленной коммуникативной цели, что переводит анализ с общего плана на индивидуальный уровень использования языка личностью. Наконец, значительным фактором является умение автора сделать структуру концепта достоверной, убедить читателя в истинности высказанных позиций, раскрыть его речевое поведение в выполнении этой задачи.
В результате концепт в дискурсивном контексте изучается не как данность языка в его отвлеченном виде, а как динамический речемыслительный процесс, осуществляемый носителем языка, субъектом речи. Концепт объединяет две стороны своей сущности: историко-фактическую, как определенный фон достоверности, и словесную, как возможность подтвердить эту достоверность
приемами речевого выражения. В 1855 г. в «Голосах из России» Герцен сам предопределил ведущую тематику прогрессивной публицистики своей эпохи, что нашло отражение в концептах: «В минувшее царствование умственные силы России, бессмысленно и беспощадно попираемые, были несравненно более, чем теперь, наклонны к освобождению себя насильственным путем; царь русский не знает и не может знать своего народа, потому что совершенно отделен от него»; «под сенью сорокалетнего террора успела возникнуть у нас, утвердиться и опутать всю Россию в свои сети алчная, развратная и невежественная бюрократия» [7]. По сути, в этих фразах сосредоточена вся тематика идеологических концептов публицистов: ‘власть’ - ‘народ’ - ‘личность’ - ‘Россия’. Они концентрируют в себе наиболее значительные понятийные смыслы произведений Герцена, Добролюбова и Писарева по идейно-тематическим блокам, отражающим характерные для того времени события. Ключевые концепты как сигналы основных направлений в проблематике текстов публици-стов-шестидесятников между собой тесно связаны. Личность, Россия, народ - взаимообусловленные понятия, т. к. настоящая личность живет интересами своей страны, своего народа. Россия немыслима без самоотверженных личностей. Народ - это то, во имя чего живет личность, отдает свою жизнь. Власть - стержневой центр размышлений шестидесятников. С нею связаны мысли о государстве, правах личности и человека в обществе, положении народа. Взаимосвязь концептов в дискурсивном мышлении публицистов - их характерная черта.
Концепты публицистов - типизированные формы, универсальные по ряду общих признаков структурирования. Но каждый из публицистов обладает своей, авторской, стилистикой их означивания, «иным» поворотом осмысления одной тематики. Кроме того, у всех публицистов есть свои приоритетные темы в системе четырех концептов: для Герцена - это власть, самодержавная политика правления, у Писарева - личность «мыслящего реалиста», для Добролюбова - народ, его «фактичная протестация».
Характерным для всех публицистов был концепт ‘личность’. В условиях исторической действительности эпохи 60-х гг., когда
назрели острые задачи борьбы за освобождение крестьян, публицисты истинное предназначение человека видели в служении обществу и народу. Вначале их рассуждения о личности были философскими, отвлеченными. Значительное определение Герцена в 50-х гг. стало афоризмом: личность - «живая сила, могучий бродильный фермент». Вместе с тем Герцен уже утверждает истину, ставшую своеобразным переходом к личности, нужной России: только в «энергическом деянии» человек становится личностью.
Позднее отвлеченные размышления о личности приобрели исторически-конкрет-ную форму оценок реальных лиц, для которых неотъемлемыми качествами стали высокие моральные принципы, нравственный и гражданский долг. Поскольку исключительную роль в политическом и культурном развитии общества они отводили личности, соответствующий концепт занимает одно из самых значительных мест в их творчестве. В подтверждении концепции публицистов о гражданской личности и ее социальнополитической оценки в данном материале рассматриваются некоторые их журнальные публикации: из наследия Герцена - некролог «А. Иванов», очерк «О романе из народной жизни в России», итоговая статья «В вечность грядущему 1863 году»; Добролюбова -«Деревенская жизнь помещика в старые годы», «О степени участия народности в развитии русской литературы», «От дождя да в воду»; Писарева - «О брошюре Шедо-Ферроти», «Мыслящий пролетариат», «Посмотрим» и др.
Публицистика Герцена, Добролюбова, Писарева была острополемической, свои знания они отстаивали или в спорах с противниками, или в рассуждениях со средним читателем, которому надо подтвердить свои позиции. Позитивный смысл концепта ‘личность’, по мнению публицистов, заключается в достижении человеком высших духовных качеств, что постоянно подтверждалось ими сравнениями, сопоставлениями, сходством или контрастом. Великолепие декабристов Герцен противопоставляет типу осторожного обывателя, пришедшего им на смену, Добролюбов с чувством высокого почтения и уважения пишет о замечательных деятелях его эпохи и противопоставляет их тем, у кого «грязные побуждения, мелочные расчеты,
двоедушие отношений». В очерке о Н. Станкевиче он рассматривает личность как особое состояние души и природного естества человека [8]. Писарев пишет о лучших надеждах нашего отечества, сосредоточенных в университетах.
Круг личностей, которым нужно подражать, достаточно широк, силы созревают для решительных действий против деспотического самодержавного правления. Они находятся среди писателей, общественных и политических деятелей, критиков, художников, ученых, офицеров, студенческой молодежи. Однако при общей оценке каждый из публицистов личность характеризует по принципам, особенно близким ему. Для Герцена главным было - деятельность, активность в борьбе, личность «неутомимого работника на общую пользу»: «теперь нам надобны бойцы, теперь нам надобны люди, которые за обиду платят не своим здоровьем, а двойной обидой, за пренебрежение невежд - презрением и ненавистью» [9]. У Добролюбова на первом плане - состояние души, связывающее личность с народом: «это те, кто заботится слить требования долга с потребностями внутреннего существа своего» [8, с. 473]. Писарев выделяет в человеке мыслящего труда ум, знания, способности анализировать: «Итак, нам необходимы исключительно люди знания, т. е. знания должны быть усвоены теми железными характерами, которыми наполнена была народная жизнь» [10].
По оценкам и установкам публицистов воссоздается собирательный образ гражданской личности, цельный русский характер, энергичный и деятельный. Публицистический концепт содержит достаточную информацию для осмысления языкового портрета по признакам, выражающим определенную сумму нужных знаний о личности и ее языковых способностях. Концепт ‘Россия’ -один из ведущих компонентов публицистической мысли шестидесятников. Отнесение его к дискурсивным концептам может вызвать возражения, т. к. имеет устоявшееся стабильное значение с фиксированной семой смыслового содержания, что трудно переосмыслить и подвести под другое. Однако основой для концептуального означивания этого понятия революционно-демократическими публицистами стало осознание ими положения России в период острейшего противо-
стояния русского народа и власти. Россия нуждается в защите, в отстаивании ее государственности, престижа, в изменении своего положения. После поражения декабристов она стала страной, в которой стерлись границы между добром и злом, она была от всех отгорожена барьером, за которым -польская кровь, ненависть, деспотизм, жестокость, расправа со всеми неугодными власти. В концепте ‘Россия’ Герцен объединяет два концептуальных смысла: Россия - великая, народная, свободная, независимая, мыслящая, возрождающаяся, подающая голос и Россия - казенная, официальная, правительственная, аракчеевская, канцелярская. Следовательно, здесь соединяются два плана в становлении концепта: позитивный и негативный, но с четкой коммуникативной установкой в синкретичной форме концепта: один концептуальный смысл усиливается за счет другого.
Одна Россия - «утонченная, придворная, военная, тяготеющая к центру окружает трон, презирая и эксплуатируя другую. Другая, земледельческая, разобщенная, деревенская, крестьянская, находится вне закона...» [9, с. 171].
Двойная референция концепта, означивание его на основе контраста не является основанием для выделения двух концептов, ибо противопоставление выполняет задачу усиления в функционально-семантическом поле публицистического текста основной концептуальной мысли: Россия - государство народное, а не правительственное, поэтому народ должен обладать всем его богатством и гражданскими правами. Герцен сумел соединить «две России» (по его выражению) в одном понятии. Все идеологические концепты публицистов-демократов даны в комбинациях и переплетениях, т. к. их темы взаимосвязаны и взаимообусловлены: Россия и народ, Россия и личность, Россия и власть. Отсюда и характер их атрибутивных квалификаторов по контрасту. Россия в сознании публицистов воспринимается в соединении двух оснований для концептуального означивания: генофонд русской нации - духовные ценности, менталитет и роль народа в создании новой государственности.
В концептуальном рассмотрении Россия представлена публицистами в перспективе ее развития в будущем. Герцен уже видит, как
«подымается и растет новая Россия, крепко подкованная на трудный путь, закаленная в нужде, горе и унижении» [11]. И эта мысль оттеняется оценкой черных сторон деятельности правящей власти, за которой кровь, расправы, деспотизм, превративших ее в страну «с запертыми воротами, в непонятное зловещее здание». Объединяя два плана в означивании концепта, публицист усиливает основную концептуальную мысль своих рассуждений: «Россия народная есть нечто живое, сильное, неведомое, есть мир, нуждающийся в изучении» [9, с. 179]. Связывая концепты ‘личность’ и ‘Россия’, Писарев пишет о лучших помыслах новых людей, которые «создадут новую Россию, их увлекает в неизвестную даль будущего очень определенные и земные стремления доставить всем людям вообще возможно большую долю простого человеческого счастья» [10, т. 4, с. 8]. Такую же мысль высказывает и Добролюбов: «теперь блестит уже новый день. грядущие поколения ожидает свободная, живая деятельность, полная радостных надежд» [8, с. 455].
Романтическая устремленность шестидесятников выполняла пропагандистскую роль, что вызывало яростную реакцию в правительственных кругах. За свои революционнодемократические убеждения изменить общественно-политический режим России они подвергались арестам и гонению.
Концепт ‘народ’ означивается по тому же принципу. В его основе лежит положительная оценка русской нации, духовных качеств народа, пробудившаяся в нем гражданская позиция. Но вместе с тем они постоянно пишут о том, что необходимо преодолеть в народе: пассивность, недооценку своих сил, безропотную покорность. В характеристиках Добролюбова воссоздается «наш коренной народный тип». Его концепция выражена сочетанием художественно-образных и публицистических средств: «. это река, которая течет по склону: не будь ее вправо, так она пойдет влево и не станет дожидаться, пока под ней склон образуется» [8, с. 354]. Писарев разрушает традиционные уверения правящей народом власти: «. отчаянная апатия не физиологическая черта народа. дрем-
лющие силы сознают собственное существование и двинутся по внутренней потребности, сам народ пробудится к активной жизни» [10, т. 1, с. 670]. Главное было - разбу-
дить общественное мнение, оживить народный труд, прислушаться к здоровым росткам народной жизни. Отсюда и характер концептуальной оценки народа, данной Герценом: это «почва, на которой разовьется новый государственный строй, почва, не только не заглохшая, не истощенная, но носящая в себе все зерна всхода, все условия развития» [9, т. XVII, с. 294-295].
Соответствуют этим задачам и атрибутивные квалификаторы концепта ‘народ’: живые силы, пробуждающийся народ, по преимуществу социальный, близкий к осуществлению экономического устройства России. Тема народа характерна всем публицистам, но наиболее ярко была выражена в творчестве Добролюбова. Его концептуальное означивание соединило в себе все те черты народа, которые он наблюдал и в жизни, и в литературе: «русский сильный характер. сосредоточенно-решителен, неуклонно верен чутью естественной правды, исполнен веры в новые идеалы и самоотвержен.» [8, т. 3, с. 320].
Концепт ‘власть’ получает в интерпретациях публицистов только отрицательные оценки. Основной упор сделан на аморальные, безнравственные принципы самодержавного правления, и это связывает всех трех публицистов. В резких политических выводах Герцена и Писарева этот аспект всегда присутствует. А в этом случае появляется возможность оценить в речемыслительной цепи публицистического текста отношение к власти гражданина, осознавшего свой долг и ответственность перед народом. Названные концептуальные компоненты языкового портрета публицистов в функциональносемантическом поле их дискурсивного контекста создают ведущие параметры сущности концепта ‘власть’ в творчестве Герцена, Добролюбова, Писарева. Именно по ним определяется то критическое отношение к самодержавной власти, которое заложено ими в этом концепте. Они же являются и аргументами их взглядов на власть, лишающей людей элементарных прав на жизнь: свободы и воли человека. В ассоциативных связях концепта проявляется надежда на просыпающийся народ, на его сознательные и смелые поступки в свою защиту.
Основные формы концепта ‘власть’ как политической структуры, основанной на деспотизме и неукоснительном подчинении,
чаще всего встречаются в публицистике Герцена, что объясняется возможностью открыто выражать свои взгляды и позиции. Для него власть - «плющильная машина. чтобы ни попало под его вал, выйдет, по другую сторону передней Зимнего дворца, не только облеченное, но и сплюснутое в ленту» [9, т. XV, с. 28]. Для Добролюбова важен поворот в системе правительственного законодательства в сторону морально-этических принципов, необходимых в составлении и проведении законов. Он стремится не только привлечь внимание читателя к проблеме, но вовлечь его в процесс размышлений по этому поводу: «при дурных нравах искажаются самые лучшие законы, нельзя узаконять дурных нравов. нельзя вконец искоренить по всей России взяточничество, но неужели поэтому нужно дать ему законную силу?» [8, т. 3, с. 459]. Административная власть опирается на правительственные органы, защищающие интересы привилегированных классов общества, оберегая их от посягательств со стороны народа. Поэтому функция судебной власти - это второй, очень важный аспект в концептуальном означивании понятий «власть» и «правительство» в публицистике шестидесятников. Здесь в большей степени делается упор на аморальные распоряжения власти, лишенные нравственных основ по отношению к народу и отдельным личностям. Осуждаются карательные меры правительства. В движении мысли в концептуальном означивании используются экспрессивные средства языка, обладающие эффективной силой воздействия.
У Писарева концептуальные оценки власти даны в гневных апеллятивных формах призыва: «Низвержение благополучно царствующей династии Романовых и изменение политического и общественного строя составляют единственную цель и надежду всех честных граждан России» [10, т. 2, с. 125]. В соответствии с такими оценками концептуальные дефиниции сопровождаются крайне негативными экспрессивными определениями: наше средневековое правительство,
бульдог православия, цензуроквизиция литературы, казарменные олигархи, черный кабинет.
Анализ текстов Герцена, Добролюбова и Писарева показывает, что власть в царской России этого периода, согласно их дискур-
сивному мышлению, определяется как неограниченное императорское самоцарство, в котором фиксируется отсутствие нравственных начал, законодательная путаница в деятельности правительства, равнодушное, презрительное отношение к народу, лишение народа элементарных прав жизни, использование армии как силы подавления, отсутствие правосудия, полицейские расправы.
Взгляд на власть как на «безобразное чудовище, которое поглотило все», разделяли все публицисты, но особенно ярко, твердо и решительно он выражен в текстах Герцена. Политическая мысль его была направлена от неоправдавшихся надежд прогрессивной общественности на нового царя к здравому смыслу тех, кто по-настоящему любит Россию, кому не безразлична ее судьба, к тем «живым», которые превыше всего ставят духовные высоконравственные принципы управления страной.
Комбинаторика публицистических концептов в универсальных формах типизации и индивидуально-авторском своеобразии обусловлена не только исторической связью тем, обозначающих смысл выделенных концептуальных понятий. Концептуальное означивание позволяет увидеть субъективные, творческие возможности каждого из публицистов в освещении общих проблем.
Языковая личность относится к числу полифонических структур, требующих анализа с разных позиций осмысления, и охватывает соединения концептуально связанных компонентов по типизированным и индивидуально-авторским признакам их выражения. Среди них основными являются: «проникновение голоса автора» в текстовую реальность; система речевых приемов для обозначения авторского присутствия в тексте; обеспечение языковыми средствами «надежности» высказанных суждений; демонстрация принципов речевой стратегии автора через концепты с целью зримого восприятия читателем исторической эпохи 50-60-х гг. XIX столетия.
1. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987. С. 37.
2. Лосев А.Ф. Диалектика художественной формы // Форма. Стиль. Выражение. М., 1955. С. 31.
3. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. М., 1993. С. 3.
4. Серио П. Как читают тексты во Франции // Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. М., 1999. С. 38-39.
5. Кройчик Л.Е. Публицистический текст как дискурс // Акценты. Новое в средствах массовой коммуникации. Воронеж, 2002. № 5-6. С. 9.
6. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997. С. 40.
7. Голоса из России. Сборники А.И. Герцена и Н.П. Огарева. Кн. 1-111. Вып. 1. 1856-1857. М., 1974. С. 11, 13.
8. Добролюбов НА. Собр. соч.: в 3 т. М., 1987. Т. 1. С. 373-374.
9. Герцен А.И. Собр. соч.: в 30 т. М., 1958, 1959. Т. XШ-XVП. С. 323.
10. Писарев Д.И. Сочинение: в 4 т. М., 1956. Т. 3. С. 462.
11. «Колокол». Газета А.И. Герцена и Н.П. Огарева. 1864. Вып. 7. М., 1963. С. 1535.
Поступила в редакцию 1.04.2009 г.
Shirina E.V. Language personality of Russian public-ists-democrats of XlX-th century in the context of conceptual estimations. The article contains principles of text construction according to speech mental formulas of conceptual estimations and publicists’ opinions of the XlX-th century. The key concepts, such as ‘personality’, ‘people’, ‘Russia’, ‘power’ have been connected with the central problems of their articles and were a part of a language political universum on the general ideological views and creative abilities as ways of effective influence on the addressee.
Key words: discourse; key concepts; pragmatics; language political universum; language personality.
УДК 882(09)
МИФ ОБ ИДЕАЛЬНОМ РУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ В «ПОМПАДУРАХ И ПОМПАДУРШАХ» М.Е. САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА
© Е.Г. Постникова
Автор утверждает, что глава «Единственный» цикла «Помпадуры и помпадурши» ремифологизи-рует простодушно-обывательскую утопию об идеальном русском Государстве - вольном общежитии с добрым Батюшкой-Царем во главе, возвращающем свой народ в «волшебный рай» («золотой век»). Ключевые слова: мифология; власть; государство; утопия; Салтыков-Щедрин.
Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина всегда интересовала природа власти и закономерности ее установления, репрезентации и функционирования на русской почве. Власть - это структурообразующий центр большого мифа о государстве. А образ властителя (вождя, царя) и семантика его поступков-актов по отношению к вверенному ему культурному сообществу: народу и элите -является семиотическим стержнем любой национальной мифологии. Оговоримся сразу, что национальную мифологию мы будем понимать как совокупный, иносказательно выраженный коллективный опыт самосохранения, внутренней организации и развития сообщества в качестве одной великой Семьи [1].
В «Помпадурах и помпадуршах» Салтыков-Щедрин исследует мифологию власти и ее роль в русском национальном сознании. Отметим прежде всего, что этот литератур-
ный текст является культурным ответом на историческую ситуацию «революции сверху» - либеральные реформы, или «катастрофы», по выражению одного из героев Щедрина, проводимые властью в 60-70-е гг. XIX в. Писатель фиксирует ситуацию объединения несовместимых социальных пространств прошлого (старой крепостнической России) и будущего (новой пореформенной России) в неожиданное абсурдное непрерывное целое. Создается гротескный образ некоторого Царства, некоторого Государства, которое ни здесь, ни там, а следовательно, нигде. Государства, в котором все перепутано, «благонамеренные» консерваторы проводят либеральные реформы, а «неблагонадежные» либералы неожиданным образом начинают воскрешать традиционные культурные поведенческие коды и старые модели видения и понимания социального мира. В этом мире
