CC BY
88
УДК 81-2
Табаксоева И.Р.
Языковая экспликация нравственной категории «намыс»
(на материале карачаево-балкарского языка)
Статья посвящена изучению сложной многокомпонентной категории «намыс», в которой нашли свое отражение ценностные ориентиры народов Кавказа. На основе анализа фразеологических и паремиологических единиц в пространстве культуры представлена модель категории "намыс", позволяющая заключить, что его когнитивный содержательный минимум образует система этических признаков, обусловливающая этническую самоидентификацию представителей кавказской культуры.
The paper is dedicated to the study of the multicomponent category “namis” which reflects the value orientation of the Caucasian peoples. Basing on the analysis of phraseological and paremiological units in the field of culture, we presented a model of the category “namis”, which allows to conclude that its cognitive semantic minimum forms a system of ethical signs determining the self-identification of the representatives of the Caucasian culture.
Ключевые слова: намыс, фразеологизм, паремия, культура, концепт, норма, лингвокультурология, ценностные ориентиры.
Key words: namis, phraseological unit, paremiological unit, culture, concept, standard, linguo-cultural studies, value orientations.
В связи с актуализацией антропоцентрической лингвистической парадигмы в центре внимания исследователей оказываются вопросы, направленные на детальное, многоаспектное изучение человека как "выразителя" ментальных и культурных установок сквозь призму языковых данных, в которых находят отражение ценностные доминанты этноса, представленные в виде концептов - сгустков культуры в сознании человека [13, с. 43], сложных ментальных образований, фиксирующих кванты переживаемого опыта [8, с. 150], ментально обусловленных фрагментов языковой картины мира. В этом аспекте особый интерес представляют нравственные ценности, репрезентированные во фразеологии и паремиологии, актуальность исследования которых обусловлена тем, что лингвокультурологическое осмысление вопросов, связанных с этическими нормами поведения, будет способствовать совершенствованию внутреннего мира человека, регулированию его отношений с социумом. Кроме того, изучение языкового материала, объективирующего нравственные ценности, - это ключ к
пониманию специфики мировидения этноса, его культурных установок, что является основополагающим фактором формирования когнитивного
© Табаксоева И.Р., 2015
339
элемента межкультурной компетентности в целях преодоления границ и барьеров между народами.
Нравственная модель карачаевцев и балкарцев достаточно содержательно и всесторонне отражена в этическом кодексе «Тау адет» / «Горский обычай, традиция», «Ёзден адет» / «Узденьская традиция», содержащем нормы, определяющие поведение и мировоззрение всех членов общества. При всем многообразии проявления нравственного сознания карачаево-балкарского народа наиболее актуальной представляется та его сфера, которая определяется категорией «намыс», многокомпонентной структурой, которая «дает наиболее полное представление об этическом кодексе народов Северного Кавказа: о нравственных приоритетах, вербальной и невербальной моделях поведения, взаимоотношениях между старшими и младшими, мужчинами и женщинами и т.д.» [2, с. 154].
Проблеме изучения "намыс" на материале кабардино-черкесского и карачаево-балкарского языков посвящено несколько научных работ, в которых исследуемый концепт рассматривается в связи с категорией «толерантность» как основополагающим ее компонентом [1; 12], как один значимых маркеров речевого портрета билингвальной личности, развивающейся в Кабардино-Балкарии [3], в которых намыс предстает "базовой ценностной доминантой". Ее концептуальные составляющие, "с одной стороны, представляют присущие личности нравственные качества (например, честь, совесть, достоинство), с другой - определяют обусловленное наличием указанных качеств отношение личности к «другому» (например, уважение, почтение, учтивость)" [1, с. 72]. В научных исследованиях намыс рассматривается как "средство оптимизации общения в рамках допустимого и запретного, как совокупность норм и правил поведения личности, как регулятор речевого поведения, подчиняющегося лингвокультурным сценариям с определенными статусными ролями участников коммуникативных интеракций <...> сосредоточие нравственного опыта предков, средство самоорганизации и воспитания личности, ее жизненных принципов и целеустановок и т.п." [3, с. 29], как «система нормативного толерантного поведения» [12, с. 77]. Все представленные определения, несмотря на некоторые различия, имеют содержательную общность, заключающуюся в соотнесении смыслов намыс с нравственными нормами поведения, определяющими стратегии и тактики межличностной и межкультурной коммуникации.
Следует отметить, что при всей значимости исследований, которые внесли серьезный вклад в разработку теории лингвокультурной категории "намыс", по-прежнему актуальной является проблема изучения различных ее аспектов с целью в более полной мере выявить специфику языковой экспликации ценностных ориентиров народов Кавказа. В этой связи обратимся к структуре регулятивного концепта "намыс" как сложного ментального образования, состоящего из понятийного, образного и ценностного компонентов [7, с. 3-16].
340
Содержание намыс, согласно словарным дефинициям, образуют компоненты, связанные с высшими ориентирами норм поведения, свидетельствующими о его многомерности:
Намыс - 1) нравственность; нормы поведения; хорошее воспитание; порядочность, воспитанность; аламат намысы болгъан адам / человек высокой нравственности; хорошо воспитанный человек 2) честь; достоинство; совесть; намысынгы жойма / не роняй свою честь; намысынгы сакъла / береги свое достоинство; намысынга жарамагъанны этиу / сделка с совестью, поступок против собственных убеждений 3) уважение, почтение; приличие, учтивость; сени намысынгы этип / из уважения к тебе, намысын керюу / учтивость [10, с. 480].
Согласно словарным данным, в понятийном содержании рассматриваемого концепта выделяются такие признаки, как качество внутреннего мира человека, самоуважение и уважение. Внутренняя форма имени концепта "намыс" сводится к нравственному поведению, в котором прослеживаются две линии: 1) уважительное отношение к Другому (старшему, женщине, мужчине, ребенку, гостю и др.), 2) уважение к самому себе, внутренняя мораль, Нечто, согласно которому личность формирует свое мировоззрение, соизмеряет свое поведение, мышление и образ жизни.
Наряду со словарными дефинициями, о многомерности намыс свидетельствует и то, что в карачаево-балкарском языке представлены альтернативы для обозначения его основных когнитивных составляющих. Так, в качестве определения совести как семантического компонента намыс выступает слово «уят» "стыд, совесть" [10, с. 693]. Синонимичными могут быть выражения аны уяты жокъду, аны намысы жокъду / у него нет совести, уяты болмагъан, намысы болмагъан / бессовестный. Честь как элемент содержания намыс во втором его значении в карачаево-балкарском языке обозначается словами "сый" 1) честь, 2) авторитет, престиж 3) честь, достоинство [10, с. 580]; сыр "честь; репутация" [10, с. 586]; къыймат уст. честь, почет, достоинство [10, с. 439]. Выражения сыйынгы сакъларгъа и намысынгы сакъларгъа / беречь свою честь, элни сырын сакъла и элни намысын сакъла / береги честь своего села могут употребляться как синонимы. Уважение и почет как ядерные компоненты намыс в карачаево-балкарском языке представлены лексемой хурмет "почет, честь; уважение" [10, с. 713]; хурмет этерге / воздавать честь; уважать (ср. намыс этерге / оказывать уважение).
При рассмотрении образной и ценностной составляющих намыс значимым представляется мнение В.И. Карасика об их неразрывной связи в структуре регулятивных концептов [8, с. 152]. Для их выявления обратимся к "хранителям" информации о ценностях национальной культуры, эксплицирующим "дух народа”, - фразеологическим и паремиологическим единицам карачаево-балкарского языка. В этом контексте применительно к материалу, исследуемому нами, интересной представляется концепция М.Л. Ковшовой о культурной коннотации фразеологизма, образующейся в
341
результате его интерпретации "в пространстве культуры", что «"расширяет" собственно языковое значение фразеологизма» [11, с. 82].
Приведем примеры.
ФЕ уллу (къарт) башы бла / букв. с большой (старой) головой восходит к архетипическому противопоставлению большой/маленький и указывает на преклонный возраст человека. Компонент "уллу” приобретает в данном фразеологизме значение "старший, умный, мудрый". Кроме того, наблюдается осознание части (головы) как целого. Языковая единица актуализирует в сознании носителей языка представление о старшем поколении как достойном уважения (намыс) ввиду его мудрости и рассудительности, что эксплицируют следующие паремии: кичи сёзюн тилеп айтыр, тамата эслеп айтыр / младший говорит, попросив разрешения, старший - обдумав; жашны кючю - тёзюмде, къартны кючю - сё-зюнде / юноша силен выдержкой, старец - речью; кесинги таматача тутмасанг, сый-хурмет излеме / если старший не держится как старший, пусть уважения не ждет.
Фразеологизм тиширыу бетин этерге (адет) имеет значение "оказание уважения (намыс) женщине со стороны мужчины". Культурная интерпретация данной единицы детерминирована ценностной установкой карачаево-балкарского этического кодекса на уважительное отношение к женщине, обусловленное ее образом как эталоном чистоты и воспитанности. Нравственные нормы модели поведения мужчины по отношению к противоположному полу в форме предписаний достаточно ярко представлены в пословично-поговорочном фонде языка: тиширыу бла ат
башындан сёлешме / не разговаривай с женщиной развязно; тиширыуну жолда ат бла жетсенг, атдан тюшюп, жаяу бар / если поравнялся с женщиной, будучи на коне, сойди с него и иди пешком; жолда жетсенг, эр кишини сол жаны бла оз, тиширыуну - онг жаны бла / обходи мужчину с левой стороны, женщину - с правой.
Фразеологические единицы башын сакъларгъа, къыз намысын сакъларгъа эксплицируют культурную установку на сохранение чести и достоинства девушки. Основой фразеологизма является представление о голове как значимой части организма, символизирующей самого человека: сохраняя намыс, девушка сохраняет голову, т.е. себя как личность. Интерпретация фразеологизма сквозь призму культуры предполагает, что намыс должен быть неотъемлемым нравственным качеством женщины.
Оценочный компонент ФЕ намысын жояргъа / растрачивать намыс, не заботиться о сохранении чести (о женщине) представлен словом «жояргъа». Потеря женщиной чести детерминирует неуважительное к ней отношение окружающих.
Призывом для девушки стремиться к сохранению нравственности звучит компаративная ФЕ мияла табакъ кибик / букв, как стеклянная тарелка. Признаки стекла (напр., хрупкость) приобретают в данной языковой единице культурный смысл: наблюдается переосмысление признаков предмета в
342
нравственном аспекте. Данная ФЕ репрезентирует директиву, представленную в паремиях ач да бол, токъ да бол, намысынга бек бол / голодный или сытый - будь бдителен к сохранению чести; жылла бла табылгъан намыс бир сагъатха тас болур / годами заслуженную честь можно за час потерять.
Во фразеологизмах эксплицированы культурные смыслы народов Кавказа об особом статусе женщины и ее роли в обществе: тиширыу бол-магъан жерде насып болмаз / где нет женщины, там нет счастья; тиши-рыуну намысы (сыйы) къан чериуню къайтатыр / честь женщины вражье войско вспять повернет. Таким образом, намыслы тишириу — это женщина, которая заслуживает уважение ввиду ее образа, соответствующего нормам «Тау адет».
Мужчина является эталоном стойкости и мужества. ФЕ башынга жау-лукъ къысаргъа / букв. надеть платок содержит отрицательную оценку мужчины, не вписывающегося в нормы горской морали (опорным оценочным компонентом выступает слово "платок"). В основе языковой единицы -уподобление мужчины образу женщины. ФЕ высвечивает культурные установки карачаево-балкарской этики согласно гендерной принадлежности: для мужчины намыс (честь) должен быть превыше всего: эр кишини къыйматы -уллу / для мужчины честь превыше всего; ат къамичиден къоркъады, эр намысдан къоркъады / конь боится плети, мужчина — (потери) чести. Ее наличие определяет ряд факторов, среди которых основополагающими являются совесть, воля, стойкость и мужество. Например, адетсиз эл — эл тюйюл, бетсиз адам - эр тюйюл / народ без обычаев - не народ, человек без совести -не мужчина; бёрю болса - кёк болады, киши болса - бек болады / настоящий волк - сивый, настоящий мужчина - волевой.
Таким образом, намыс - явление личностное, индивидуальное, критерии которого обусловлены половозрастными особенностями, в связи с чем можно говорить о женских, мужских, возрастных нормах намыс: намыслы тамата - это тот, поведение которого обусловлено мудростью, ввиду чего по отношению к нему младшее поколение занимает позицию уважительности и почтения: кесинги таматача тутмасанг, сый-хурмет излеме / если старший не держится как старший, пусть уважения не ждет; къарт жашны юйретмесе, жаш къартха намыс эте билмез / если старший не научит, младший не сумеет оказать уважение (намыс); таматагъа намыс эт / окажи уважение (намыс) старшему; намыслы гитче - его действия должны быть направлены на сохранение намыс: намысынгы гитчеликден сакъла / береги честь смолоду; намыслы тиширыу, намыслы эр киши - их поведение мотивировано стремлением сохранить честь и достоинство, одним из значимых моментов которого должно быть взаимное уважение: эр киши озгъан заманда, ахшы къатын, намыс этип, ёрге къобар / когда мимо проходит мужчина, хорошая женщина почтительно встает; тиширыуну жолда ат бла жетсенг, атдан тюшюп, жаяу бар / если поравнялся с женщиной, будучи на коне, сойди с него и иди пешком. Женщина занима-
343
ет привилегированное положение в обществе и заслуживает особого почтения: къызны намысы бла ойнасанг, бёркюнгю жерде изле / заденешь честь девушки - ищи свою папаху на земле.
С одной стороны, исследуемое понятие представляется как врожденное качество человека (къан бла кирген жан бла чыгъар / то, что вошло с кровью, выйдет с душой), с другой стороны, как качество, которое приобретается путем умения следовать законам горского этикета, внутренним моральным принципам.
Одной из концептуальных составляющих намыс представляется адамлыкъ/человечность. Фразеологизм адамлыкъгъа тырмашхан / букв. стремящийся быть человечным имеет значение «человек, который с детства стремится быть хорошим, бережет обычаи и свой намыс». Образ фразеологизма согласуется с представлением об адамлыкъ / человечности как многозначащем понятии карачаевцев и балкарцев, которое «включает в себя еще и такие смыслы, как милосердие, личное достоинство, мужество, щедрость, великодушие, ум, радушие и многое другое" [5, с. 294]. Обращение к словарным дефинициям лексемы адамлыкъ позволяет уточнить, что иметь намыс означает быть человечным, гуманным, добрым, порядочным, мужественным и храбрым, иметь честь и достоинство [10, с. 22]. Здесь уместно говорить о том, что адамлыкъ образует ближнюю периферию исследуемого концепта. Рассматриваемый фразеологизм соответствует философии карачаево-балкарского народа, представленной в пословицах керти байлыкъ - саулукъ бла адамлыкъ / истинное богатство - здоровье и человечность; адамлыкъгъа кезиу жокъ / для человечности сроков нет; адамлада кишилик къалмаса, адамлыкъ да къалмаз / если в людях иссякнет мужество, иссякнет и достоинство (человечность), и соотносится со стереотипными выражениями адамлыгъы барды (жокъду) / у него есть (нет) человечность(и), ол адамды/адам тюйюлдю / он человек/не человек в знач. он (не)порядочный, (не)честный, (без)нравственный, (не)достойный.
К осмыслению намыс как сдержанности и немногословности подводят представления о нормах речевого поведения. Во фразеообразованиях кёп сёзлю намыслы болмаз / многословный не будет почитаем (уважаем); кёп кюлген намысын тас этер / кто будет много смеяться, намыс (почтительность) потеряет; тили узунну намысы къысха / у кого длинный язык, у того короткая честь (намыс) отрицательную коннотацию реализуют слова кёп / много, узун / длинный, объясняя чрезмерное выражение эмоций и многоречивость потерей уважения. Их значение актуализирует в сознании носителя карачаево-балкарского языка представление о слове как маркере нравственной культуры личности.
Исходя из анализа паремий карачаево-балкарского языка "образ" намыс может быть определен как ценность (наблюдается противопоставление этических и материальных благ, приоритет нравственного над материальным): ахчадан намыс багъалыды / честь дороже денег; мюлкюнг тас болса да, табылыр, намысынг тас болса - къабылыр / потеряешь имуще-
344
ство - найдется, потеряешь честь - пропадет (навсегда); намыс сатылып алынмайды / честь не покупается; намысны да, адепни да базарда сатып алмазса / честь и нравственность не купишь на базаре; счастье: намыс болмагъан жерде насып болмаз / там, где нет чести, нет счастья; намыс бла насып къарындашладыла / честь и счастье - братья; честь: намысынг бла жаша, намысынг бла аууш / живи с честью, умри с честью; намыс эрге да керек, элге да керек / честь нужна и человеку, и народу; нравственная сила: нафысны намыс хорлар / похоть побеждается достоинством (намыс); ёлюмден намыс кючлю / намыс сильнее смерти; благо: намыслыдан -адамлыкъ, намыссыздан - аманлыкъ / от достойного (жди) человечности, от недостойного - преступления; жылла бла табылгъан намыс бир сагъатха тас болур / годами накопленная честь может за час потеряться.
Таким образом, на основе анализа фразеологических и паремиологи-ческих единиц лингвокультурная модель концепта «намыс» как одного из значимых факторов этнической самоидентификации представителей кавказской культуры выглядит следующим образом:
намыс ^ отношения между людьми (уважение, почтение) ^ символ мудрости, рассудительности;
намыс ^ внутренняя установка (совесть) ^ символ порядочности;
намыс ^ внутреннее качество человека (воспитанность, человечность, честь, достоинство, скромность) ^ символ нравственности, чистоты, правильности.
В самой обобщенной формуле намыс - символ этнически окрашенного "идеального" образа.
Интерпретация языковых единиц в пространстве культуры позволяет заключить, что намыс является уникальным этноспецифичным феноменом кавказской культуры, ценностной доминантой, содержательный когнитивный минимум которого образует система этических признаков, направленных на преодоление безнравственных, аморальных поступков,
толерантные гуманные отношения между людьми, нравственно маркированное поведение, реализуемое в вербальной и невербальной деятельности.
Список литературы
1. Башиева С.К., Геляева А.И. Толерантность как лингвокультурная ценность // Известия Кабардино-Балкарского государственного университета. - Нальчик, 2011. -Т. 1. - № 2. - С. 71-74.
2. Башиева С.К., Геляева А.И., Мокаева И.Р. Концепт «толерантность» как составляющая нравственной категории «намыс» в северокавказском лингвокультурном пространстве // Вестник Северо-Осетинского государственного университета им. К. Хетагурова. - 2010. - № 1. - С. 152-159.
3. Башиева С.К., Дохова З.Р., Шогенова М.Ч. Категория «намыс» как лингвокультурный маркер речевого портрета билингвальной языковой личности // «Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты» / под ред. проф. А.А. Ворожбитовой. - Сочи, 2013. - №18. - С. 28-31.
345
4. Башиева С.К., Жарашуева З.К. Школьный фразеологический словарь. На балкарском языке. - Нальчик: Эльбрус, 1994.
5. Ёзден Адет: Этический кодекс карачаево-балкарского народа / сост.,
предисловие и комментарии М. Ч. Джуртубаева. - Нальчик: Эльбрус, 2005. - 576 с.
6. Жарашуева З. К. Карачаево-балкарский фразеологический словарь. - Нальчик, 2001. - 476 с.
7. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Сб. науч. тр. Волгоград - Архангельск: Перемена, 1996. - С. 316.
8. Карасик В.И. Языковая матрица культуры. - М.: Гнозис, 2013. - 320 с.
9. Карачаево-балкарский фольклор. Хрестоматия / сост. Т.М. Хаджиева. -Нальчик: Эль-Фа, 1996. - 592 с.
10. Карачаево-балкарско-русский словарь / под ред. чл.-корр. АН СССР Э.Р. Тенишева и Х.И. Суюнчева. - М.: Рус. яз., 1989. - 832 с.
11. Ковшова М.Л. Лингвокультурологический метод во фразеологии: Коды культуры. - 2-е изд. - М.: Либроком, 2013. - 456 с.
12. Мидова Д.Х. Намыс как когнитивная составляющая концепта
"толерантность" // Известия Кабардино-Балкарского государственного университета. -Нальчик. - 2011. - Т. 1. - № 2. - С. 75-80.
13. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. -2-е изд., испр. и доп. - М.: Академический проект, 2001. - 990 с.
346
