CC BY
97
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2016. № 1
Н.Н. Шестакова Ди Франко,
преподаватель русского языка филологического факультета
Римского государственного университета «Ла Сапьенца»;
e-mail: natalia.chestakova@uniroma1.it
ЯЗЫК ПРАВА И ПЕРЕВОД
Право создаёт язык, и своеобразие языка права заключается в его глубинной диалектической сущности, граничащей с парадоксом. В нём взаимодействуют такие противоречивые категории, как универсальное и специальное, абстрактное и конкретное, однозначное и полисемичное, архаичное и новейшее, деонтическая модальность и объективная реальность, эмоциональная нейтральность и созидательный пафос, ясность и невнятность. Поэтому в преподавании юридического перевода нельзя ограничиваться изучением специальной терминологии, а применять системный, целостный подход к разрешению частных проблемных аспектов, неизбежно сопровождающих процесс переложения с одного языка на другой. Непременным условием успешного перевода как для преподавателей, так и для студентов представляется основательное знание юридических наук, по крайней мере, на уровне бакалавриата.
Ключевые слова: право, системный подход к переводу правовых документов, законодательство, грамматика и терминология права, юридический язык.
Natalia N. Shestakova Di Franco,
Lecturer at the Faculty of Arts and Philosophy, the University of Rome
"La Sapienza," Italy; e-mail: natalia.chestakova@uniroma1.it
LEGAL LANGUAGE AND TRANSLATION
The law is created by language and the originality of legal language consists in its deep dialectic essence adjoining a paradox. Such contradictory categories as universal and special, abstract and concrete, unambiguous and polysemantic, archaic and modern, deontic modality and objective reality, emotional neutrality and creative pathos, clarity and indistinctness interact within the language. Therefore, it is impossible to limit teaching legal translation to studying special terminology alone. It is necessary to apply a systemic and comprehensible approach to solving particular problems that are inevitable in the process of translation from one language into another. A sine qua non for any successful legal translation is profound knowledge ofjurisprudence, at least at the level of a bachelor's degree.
Key words: law, systemic approach, legislation, grammar and terminology of legal language.
Право создаёт язык1.
В данной статье автор предлагает вниманию коллег результаты своих наблюдений над особенностями языка права и перевода правовых документов, исходя из непосредственного опыта, как юридического перевода, так и его преподавания2.
1. Особенности языка права
Общепризнанное своеобразие и вытекающая из него сложность языка права для понимания вообще и для перевода в частности, обусловлена, на мой взгляд, его глубинной противоречивостью, а следовательно, и противоречивыми отношениями с другими специальными языками, которые отличает прагматизм, достоверность, информативность, логичность, точность и ясность. Отсюда и известная трудность при классификации его в рамках этой категории: так, известный итальянский переводчик и исследователь при отделении языкознания Триестинского университета Стефано Он-делли, пытаясь найти наиболее точное определения языку права прибегает к метафоре — «меркуриева неуловимость» — отсылая нас тем самым к тайнам средневековой алхимии [ОиёеШ, 2007, р. 22].
Со времени появления в печати статьи «Грамматика права» (1811) известного немецкого правоведа Фридриха Карла фон Са-
1 II diritto e fatto di lingua. Ondelli S. La lingua del diritto. Proposta di classificazione di una varieta dell'italiano, Aracne editrice. Roma, 2007. P. 64—68.
2 Соображения по поводу языка права и особенностях перевода юридических текстов родились во время моего участия в осуществлении весьма амбициозного проекта, который заключался в переводе и двуязычном издании нового Гражданского кодекса Российской Федерации. Руководителями этого проекта были доктора юридических наук: профессор частного права факультета политологии Римского университета «Ла Сапьенца» Джузеппе Патти и профессор аграрного права Университета Тускии г. Витербо Мария Пия Раджоньери. С 2005 по 2007 г. был сделан черновой перевод всех принятых на тот момент частей Гражданского кодекса, за чем должен был последовать сопоставительный анализ текста, как на правовом, так и на языковом уровнях при сотрудничестве юристов и лингвистов и его обобщение. Было задумано также составление и издание итальянско-русского и русско-итальянского юридического словаря по гражданскому праву, чтобы заполнить зияющую лакуну в Италии в этой области, поскольку существует и по сей день только два юридических словаря: русско-итальянский под редакцией Томазо На-политано, 1981 г. и итальянско-русский С.С. Прокоповича (20 000 терминов), изданный в 2007 г., которые не в состоянии удовлетворить потребности, возникающие как при юридическом переводе, так в процессе его преподавания. В 2002/03 учебном году автор провела курс юридического перевода в рамках программы Высших курсов иностранных языков «Перевод как межкультурное сотрудничество», осуществлённой на факультете гуманитарных наук Римского государственного университета «Ла Сапьенца».
виньи, представителя исторической школы права3, эта тема в течение двух веков постоянно вызывала живейший интерес у самых видных учёных — юристов, философов и лингвистов — во всём мире. Наиболее интересные из них были собраны в Италии известными итальянскими исследователями в этой области Паоло Ди Лучиа и Уго Скарпелли и изданы отдельным томом в 1994 г. на итальянском языке под названием «Язык права»4; они (а также некоторые другие процитированные здесь работы) и послужили пищей к размышлению и материалом для формулировки приведенных ниже примеров диалектической сущности языка права:
— специальная юридическая терминология versus универсальность языка права
/нет областей в жизни правового общества, которые были бы недоступны правовой регламентации, что влечёт за собой теснейшую близость обычного языка и языка права: это сообщающиеся сосуды, которые постоянно взаимодействуют и взаимно обогаща-ются5; о феномене «юридизации» обычного языка пространно писал в своих трудах в области основанной им самим юрислингви-стики сибирский профессор Голев [Голев, 2003]; теснейшая связь с другими специальными языками/;
— однозначность versus многозначность
/полисемия органически присуща языку права так же, как и другим естественным языкам, что обусловливает необходимость толкования юристом текста даже самой простой правовой нормы, многозначной по своей природе в целом и в частности/;
— ясность, точность и внятность (которых требует от языка закона и общество, следуя просветительской традиции)
versus
неопределённость, неясность и невнятность языка закона
/что вытекает из природной многозначности языка права и является залогом жизнеспособности права и его отдельных актов; закон — это компромисс между различными, часто диаметрально противоположными позициями политических сил; единый текст закона предназначен для применения к неисчислимому количеству конкретных частных случаев; принятый однажды закон при-
3 Savigny, von F.C. "Grammatica del diritto" in: Linguaggio del diritto, a cura di Uberto Scarpelli e Paolo Di Lucia, LED — Edizioni Universitarie di Lettere Economia Diritto. Milano, 1994. P. 55-59.
4 Ibid.
5 Carcaterra, G. "Norme costitutive". Ibid. P. 219-233.
зван оставаться в силе на неопределённый период времени в будущем со всеми неизбежными переменами в жизни общества (Lex prospicit, non respicit — Закон смотрит вперёд, а не назад), отсюда желательное «косноязычие законодателя»6; язык закона не является ни полным, ни строгим, ни упорядоченным, вплоть до существования в нём явных антиномий, которые законодатель не намерен разрешать7/;
— архаический язык права, унаследованный от предыдущих эпох (напр., обилие латинизмов в языке итальянского права)
versus
слова и терминология современности
(напр., появление новейших информационных технологий и необходимость упорядочения их в рамках права об интеллектуальной собственности);
— объективная достоверность описательных частей закона
versus
деонтическая модальность как основная модальность языка
права
/основная цель языка права заключается не в описании реально существующей действительности, а в предписании, в стремлении к созданию действительности высшего порядка — к созданию общества добра и справедливости (ius est ars boni et aequi) согласно благородным принципам совершенного человеческого общежития; это — «животворящее слово»8; подобная убеждённость восходит к древним верованиям в сверхъестественные способности слова-заклинания9, что сыграло важнейшую роль в процессе становления права (напр., легисакционный процесс в древнем римском праве), а также в создании и изучении лингвистами XX в. категории перфор-мативных10, конститутивных или экзекутивных11 высказываний/;
— эмоциональная нейтральность
versus
пафос и поэтика языка права
6 Gavazzi, G."Legislazione e linguaggio perfetto". Ibid. P. 311.
7 Bobbio, N. "Scienza del diritto e analisi del linguaggio". Ibid. P. 95—113.
8 Orestano, R. "La parola creatrice". Ibid. P. 197—207.
9 Olivecrona, K. "Linguaggio giuridico e realta". Ibid. P. 147—187.
10 Austin J.L. (1962) How to do Things with Words, Cambridge, Mass.: Harvard University Press.; Searle, J.R. (1989) 'How Performatives work', Linguistics and Philosophy, passim.
11 Benveniste, E. "La filosofia analitica e il linguaggio" in Il Linguaggio del diritto. Ibid. P. 187-197.
/в стремлении создать идеальное общество справедливости, как было сказано выше, право воздействует на сознание человека, обращаясь не только к его разуму, но и к чувствам, используя разнообразные риторические и даже поэтические приёмы12.
Так, при выражении уже упомянутой деонтической модальности язык права использует исключительно изъявительное наклонение, которое обладает большей силой убеждения, поскольку представляет идеальное сообщество людей как бы уже воплощённым в действительность/;
— абстрактные теоретические конструкции (понятие юридической сделки в немецком частном праве; такие искусственные и произвольные приёмы, как правовая фикция и др.)
versus
конкретные бесчисленные и самые разнообразные случаи, применяться к которым должны законы и т.д.
2. Практические аспекты юридического перевода
(русский и итальянский языки)
Согласно общепринятому мнению, законодательство каждого народа представляет собой своеобразное, часто уникальное культурное явление, отражающее не только правовые, но и исторические, и географические особенности общества. Настолько же своеобразны и языки права разных стран, так что некоторые юристы даже высказывают мнение о принципиальной непереводимости
13
правовых документов13.
Тем не менее, в последнее время потребность в юридическом переводе постоянно возрастает и, на наш взгляд, существуют объективные предпосылки успешного юридического перевода с русского на итальянский и наоборот, которые в основном заключаются в следующем:
— общность государственной власти, а именно, правовое государство;
— общность правовой системы, а именно, романо-германская правовая семья;
— сходное использование языковых средств, а именно, преимущественно высокого стиля, что соответствует сходному отношению к праву:
12 О поэзии права писал ученик Савиньи Якуб Гримм в 1816 г. (Von der Poesie im Recht); изучением символизма юридических ритуалов занимались и Савиньи, и Гримм в Германии в свете романтической юриспруденции и Жюль Мишле во Франции. См.: Marini, G. Il parallelo tra diritto e linguaggio nella giurisprudenza romantica, in сборнике Il Linguaggio del diritto. Ibid. P. 13.
13 Sacco, R. "La traduzione giuridica". Ibid. P. 475—491.
— верховенство закона признано во всех аспектах общественной жизни;
— сходным является и стремление законодателя — по требованию гражданского общества — к ясности, точности и объективности.
Тем не менее, будущий переводчик должен научиться преодолевать препятствия самого разнообразного языкового характера, меняя переводческую стратегию и тактику, в основе которых лежат, ставшие каноническими, следующие переводческие приёмы: замена, перестановка, добавления и опущения.
2.1. Лексико-терминологические аспекты
В практике юридического перевода14 неизбежно сталкиваешься с некоторыми из приведённых ниже трудностей:
— неоднозначность терминов.
Так, к примеру, полисемия русского слова заключение требует при переложении на итальянский язык употребления разных терминов в зависимости от контекста:
заключение мира conclusione della pace
заключение договора stipulazione del contratto
заключение брака contrazione del matrimonio
заключение под стражу carcerazione,
messa in stato di fermo предварительное заключение detenzione preventiva
custodia cautelare пожизненное тюремное заключение reclusione a vita, ergastolo заключение эксперта parere di esperto, perizia
заключение прокурора conclusioni, richieste del
procuratore
— термины, неразрывно связанные с определённой юридической культурой (напр., земство, Земский собор, Дума, мир (крестьянская община), Генеральная прокуратура и др. в русском обиходе, или — в итальянском — delitto d'onore, так называемое «убийство чести»,
14 В основу представленных примеров положен язык текстов законодательных актов (законы, регламенты, международные и наднациональные нормы, договоры и т.д.), переводом и преподаванием перевода которых автор непосредственно занимался; две другие категории юридических текстов — практика применения законов (процессуальные акты, жалобы, судебные решения и т.д.); доктринальное толкование права (учебники, монографии, акты научных симпозиумов, статьи в научных изданиях, очерки, комментарии и т.д.) не принимались во внимание. В тематическом плане вышеназванные тексты относятся к сферам публичного (конституционное право), гражданского и международного публичного и частного права.
известное по фильму Пьетро Джерми «Развод по-итальянски» и отменённое в Италии только в 1981 г.;
— значимое наличие обычных слов, часто принимающих иное значение в языке права; так, подвергаются ресемантизации такие слова, как закон, человек, вещь, владение, несостоятельный, беженец, образование (муниципальное) и т.д.; в итальянском юридическом языке слово citazione, цитата, приобретает значения: вызов в суд и порок;
— наличие терминов, относящихся к другим специальным языкам
(терминология научных отраслей: финансов и экономики, медицины и информатики и т.д.);
— употребление специальных терминов в обычном языке, как в прямом, так и в переносном значении (алиби, наказание, амнистия);
— архаический язык (в частности, латинизмы в итальянском языке) и т.д.
2.1.1. Язык русских юридических текстов изобилует абстрактными, часто книжными или архаичными терминами (отрешение от должности destituzione, обременение gravame, изъятие espropriazi-one, попечительство patronato, истребовать esigere, воспрепятствовать impedire, сопряжение vincolo, отобрание confisca и т.д.). С 90-х гг. прошлого века, в связи с известными эпохальными переменами, имел место любопытный феномен, давно уже ставший предметом исследования лексикографов: в русский язык права вернулись из дореволюционного прошлого многочисленные термины одновременно с возвращением в современную жизнь и соответствующих им реалий. Так, обрели второе дыхание такие слова и понятия, как частная собственность со всеми сопутствующими ей терминами, напр.: право собственности diritto di proprietá, вещные права diritti reali, acquisto del diritto di possesso, владение, пользование и распоряжение собственностью il possesso, l'uso e la disposizione della proprietá, приобретательная давность usucapione, обременение сервитутом зданий и сооружений gravame di servitu di edifici e fabbricati, выкуп земельного участка riscatto di un fondo, изъятие собственности confisca della proprietá, судебный пристав ufficiale giudiziario, продажа с аукциона vendita all'asta; акционерное общество societá per azioni, товарищество собственников жилья condominio, солидарные обязательства obbligazioni in solido, залог cauzione, поручительство fideiussione, ипотека ipoteca, сделка negozio и т.д.
Как справедливо отмечает в интересной и своевременной монографии «Русский язык в движении» профессор русского языка Римского университета «Рим III» Клаудиа Ласорса, в русском языке экономики и, прежде всего, в финансовой и банковской терминологии — издавна, а тем более сегодня — преобладают итальянизмы:
инфляция, индексация, картель, индоссант, индоссат, индоссамент, аксепт, аксептант, тратта, авизо, инкассо и т.д.15
2.1.2. Как уже упоминалось, в итальянском языке права часто наблюдается излишнее, граничащее со злоупотреблением, использование латинских слов и выражений, что вызывает справедливые нарекания со стороны гражданского общества. Вот лишь малая доля бесчисленных, дошедших до наших дней свидетельств юридической традиции, которая берёт своё начало в римском праве: ab origine c самого начала
ad hoc ad diem ad interim ad libitum ad personam a prima facie brevi manu conditio sine qua non corpus delicti ergo
ex aequo
fumus persecutionis
ibidem
idem
inter nos
ius sanguinis
ius soli
qui pro quo stricto status quo una tantum
специально до дня
временно исполняющий обязанности
по желанию
лично
на первый взгляд скоро, безотлагательно необходимое условие состав преступления следовательно наравне
подозрение в преследовании там же то же
между нами говоря
юс сангвинис, право получения гражданства лицам, только лицам, имеющим расовые, языковые и этнокульутрные черты титульной нации
юс соли, право получения гражданства, родившимся на территории данного государства путаница
sensu в узком смысле существующее положение вещей одновременная мера
2.2. Морфосинтаксические аспекты
Нисколько не умаляя значения специальной юридической терминологии, нельзя сводить к её изучению весь процесс обучения переводу: напротив, необходимо сопоставлять языки права двух стран во всей их целостности и своеобразии. Нельзя упускать из
15 Lasorsa Siedina, C., Benigni, V. Il russo in movimento. Un'indagine socio-linguistica, Bulzoni Editore Roma, 2002, P. 109-110.
виду ни на миг то, что все лексико-терминологические и морфо-синтаксические элементы обоих языков являются органической частью единого целого.
2.2.1. Общепризнано, что требование предельной точности ведёт к преобладанию имени над глаголом в обоих языках и обусловливает именной характер предложений, составляющих правовые акты. Причём имя существительное предстаёт, прежде всего, как абстрактное, отглагольное и сложное, что естественно вытекает из объективности и безличности юридических текстов.
Весьма многочисленные сложные существительные — наследие старинной переводческой традиции, сложившейся при переложении греческих текстов со времени принятия христианства на Руси и оказавшей решающее влияние на формирование книжного языка вообще и языка права в частности. Чаще всего их передача на итальянский язык требует употребления разнообразных сочетаний — прилагательно-именных или глагольно-именных — в соответствии со значением того или иного термина:
правосознание coscienza giuridica
правопреемство successione nei diritti
правопорядок ordinamento giuridico
правоспособность capacita giuridica
дееспособность capacita di agire
правомерность liceita
Характерно и соединение имён существительных в длинные цепочки однородных членов при обилии сложных отымённых предлогов (в связи с, в соответствии с, с целью, согласно и др.). Весьма часто они употребляются и в составном именном сказуемом. Вот характерный пример из Главы I Гражданского кодекса РФ: «Статья 1. Гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты». При переводе на итальянский язык представляется возможным сохранить почти без изменений подобное построение предложения: La legislazione civile e basata sul riconoscimento della parita dei partecipanti ai rapporti da essa regolamentati, l'inviolabilita della proprieta, la liberta contrattuale, l'inammissibilita di intromissione negli affari privati, la necessita di un esercizio incontrastato dei diritti civili, la garanzia del ripristino dei diritti violati e della loro difesa in sede di giustizia.
2.2.2. Вызовет несомненный интерес у иностранных учащихся специфическое управление, которое иногда наблюдается в правовых документах, составленных на русском языке. Вот некоторые любопытные примеры:
— явка с повинной — presentazione spontanea
— передача дела от органа дознания, а не из органа дознания, trasmettere unapratica dall'organo istuttorio, поскольку лицо, производящее дознание, грамматически отождествляется с органом, производящим дознание. В юридических документах действуют не конкрентные люди, а абстрактные лица как обобщённые носители определённых полномочий, исполнители определённых функций, представители государства, как напр., судья, следователь, прокурор и т.д.;
— глагол осудить, condannare с обычным управлением кого за что?, condannare qcd a qc, изменяет управление на к чему? — при осуждении к лишению свободы, alla condanna allaprivazione della liberta;
— приговор к чему? — condanna a qc, напр., приговор к лишению свободы, condanna alla privazione della liberta.
Можно привлечь внимание студентов и к специфическому употреблению однородных членов: слова неоднородные, понятия несопоставимые и разные члены предложения могут соединяться в том случае, если они выполняют уточняющую функцию: «Те же деяния, совершенные неоднократно или лицом, ранее совершившим преступление... » (Gli stessi atti compiuti ripetutamente oppure da una persona che ha gia commesso precedentemente un reato...).
2.2.3. В том, что касается глагола, он употребляется в основных грамматических значениях: лицо (3-е), время (настоящее), модальность (изъявительное наклонение), залог (пассивный); в безличных и неопределенно-личных формах; часто употребляется в ослабленном лексическом значении; в неопределённой форме причастия и деепричастия.
Деепричастный оборот встречается реже, чем причастный, чаще всего выполняет вводящую функцию и употребляется в начале абзаца, соответствуя теме и мотивируя принимаемое решение: что в итальянском языке чаще всего соответствует причастию прошедшего времени (participio passato):
заслушав мнение sentito il ministro, ilparere
исходя из fatto salvo / fermo restando
принимая во внимание considerato
рассмотрев visto
руководствуясь ст. УК РФ in conformita del Codice Penale della FR
учитывая tenuto conto
2.2.4. Интересно заметить, что предписывающая, деонтическая тональность юридических текстов озвучивается будущим временем изъявительного наклонения, которое употребляется в функции императива. В рекомендациях по составлению правовых актов в Италии предлагается исключить почти полностью употребление глагола в повелительном наклонении, заменяя его так называемым futuro iussivo [Ondelli, 2007, p. 79]: I candidati si presenteranno alle ore... Участники конкурса приходят к... часам;
Le imprese interessate faranno pervenire la propria offerta... Заинтересованные в тендере компании представляют свои предложения...
Il dichiarante vorra indicare... Составитель заявления указывает..., и т.п.
2.2.5. Отличительными чертами синтаксиса, также служащего цели достижения объективности, являются следующие:
— сложносочинённые и сложноподчинённые предложения со многими придаточными чрезвычайной длины; это приводит к тому, что в русском языке права превалирует ипотаксис с использованием целого ряда сложных союзов;
— активный и пассивный залоги, в соотношении которых наблюдается явный крен в сторону последнего;
— обилие вводных слов и предложений;
— отрицание и двойное отрицание и т.д.:
— безличные и неопределённо-личные предложения;
— прямой порядок слов с последовательной сменой тем и рем;
— осложнение причастными и деепричастными оборотами.
При этом отдаётся предпочтение следующим местоимениям и
союзам:
oтносительные: который, что
временные: когда
причинные: поскольку
цели: для того, чтобы
che, cui, il quale;
quando, mentre, come, prima, appena, finché, che dopo che, prima che, ogni volta che, fino a che, fin quando, da che, intanto che, ora che
perché, siccome, poiché, giacché;
affinché, in modo che, al fine di, allo scopo di
уступительные:
хотя malgmdo, nonostante, benché, seppure, sebbene;
условные:
если se, qualora, ove, laddove, ammesso che, supposto
che, a condizione che purché, nel caso che e a patto che / di
и т.д.
Безличные и пассивные предложения, как уже упоминалось, являются неотъемлемой частью языка, которым написан и Гражданский кодекс РФ, и Гражданский кодекс Италии. Вот некоторые примеры:
Стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству.. Le parti non hanno diritto di esigere la restituzione di quello che è stato da esse adempiuto in conformità dell' obbligazione.
Если иное не предусмотрено договором купли-продажи, обязанность продавца считается исполненной в момент...
Se non altrimenti previsto dal contratto di compravendita, l'obbligazione del venditore è considerata adempiuta nel momento...
Договор аренды предприятия заключается в письменной форме путём составления одного документа, подписанного сторонами...
Il contratto di affitto di un'azienda viene stipulato in forma scritta tramite stesura di un unico documento firmato dalle parti...
2.2.6. И наконец, заслуживает внимания даже пунктуация правовых актов (со школьной скамьи известно речение казнить нельзя помиловать16, смысл которого при помощи только одной-единствен-ной запятой можно кардинально изменить) поскольку постановка знаков препинания в обоих языках различна: русский придерживается правил логико-синтаксической, восходящей к немецкому образцу, системы, итальянский, как и другие романские языки, — просодико-фо-нетической.
2.2.7. Нельзя обойти вниманием и точную передачу многочисленных сокращённых буквенно-цифровых обозначений: следует строго
16 В итальянском традиции подобному явлению соответствует следующее латинское выражение: Porta patens esto. Nulli claudatur honesto, восходящее к XVI в. Фра' Мартино, аббат монастыря в тосканском местечке Азелло, приказал высечь над входом в обитель эти слова: Всем честным людям — врата настежь! Но из-за неправильно поставленной точки, смысл стал совершенно противоположным: Porta patens esto nulli. Claudatur honesto. Всем честным людям — врата на замке! За что фра' Мартино поплатился саном настоятеля: uno pro puncto caruit Martinus Asello.
разграничивать и соблюдать правила, принятые в каждом из языков. Это распространяется также на использование прописных и строчных букв, дефисов и тире, кавычек, точек и запятых и т.д.
2.2.8. Краткость, компактность изложения требует экономного использования языковых средств, напр., аббревиатур в обоих языках, однако, этот приём используется отнюдь не одинаково и не симметрично. К примеру:
УК Codice penale
ГК Codice Civile
ГПК Codice di procedura civile
УПК Codice di procedura penale
ФЗ Legge Federale
D.P.R. Указ Президента Республики
Corte cost. Конституционный суд
Disp.att. (Disposizioni attuative) нормы, регулирующие порядок
применения закона ст. — art. (ед. ч.) / artt. (мн. ч.)
Недопустимо небрежное отношение к подобного рода условностям при переводе с иностранных языков на русский и бездумное внедрение чужеродных элементов в ткань русскоязычного текста. И речь идёт не только о соблюдении всех без исключения правил русского языка, о грамотном во всех отношениях и безукоризненном переводе, но и необходимости «оградить русский язык и его носителей от чуждого и губительного для основополагающих особенностей их восприятия, внутриязыковой логики, глубинных закономерностей языкового мышления» на основе разумного консерватизма, как утверждает М.А. Орёл на страницах журнала «Мосты»17.
2.2.9. И наконец, в том случае, если возникают проблемы перевода в связи с отсутствием их в одном из языков как в диахониче-ском, так и синхроническом аспекте, необходимо обратиться к приёмам транслитерации, калькирования, описательного перевода или создания неологизмов, как видно из приведённых ниже примеров передачи подобных терминов с русского на итальянский: Крепостное право servitú della gleba (дословно «земельное рабство»)
правоохранительные органы "organi per la tutela del diritto" Советы Soviet/consigli
шветский sovietico; dei Soviet
17 Орёл М.А. Нанофилология, или Бывают ли мелочи в переводе // Мосты. 2011. № 4 (32). P. 42.
указ
постановление, декрет
ukaz, editto
delibera, decreto, sentenza della Corte Costituzionale
и, наоборот, с итальянского на русский:
vendetta barbaricina «Кодекс вендетты» на Сардинии
(по названию местности Барбаджа, Barbagia)
decreto legge «декрет-закон»
decreto legislativo «законодательный декрет»
D.P.R. — decreto del Presidente постановление президента Италь-della Repubblica янской Республики.
3. Заключительные замечания
В данной работе автор ставил перед собой цель, прежде всего, поделиться с коллегами восхищённым интересом к языку права: в нём воплотилось стремление народов создать как можно более справедливое общество силой слова. Отнюдь не претендуя на исчерпывающее изложение особенностей юридического языка и трудностей, возникающих при переводе правовых актов, он выражает надежду, что это исследование в практическом разрезе станет полезным тем, кто переводит, и тем, кто учит переводить.
Список литературы
Алексеев С.С. [и др.]. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. С.А.Степанова. М.: ТК Велби: Екатеринбург: Институт частного права, 2006. 1072 с. Alekseev, S.S. [i dr.]. Kommentarij k Grazhdanskomu kodeksu Rossijskoj Fede-racii (postatejnyj), [The comment to the Civil code of the Russian Federation (itemized)] / Pod red. S.A. Stepanova. M.: TK Velbi: Ekaterinburg: Institut chastnogo prava, 2006. 1072 p. (in Russian). Алексеева И.С. Профессиональный тренинг переводчика: Учебное пособие по устному и письменному переводу для переводчиков и преподавателей. СПб., 2001. 281 с. Alekseeva, I.S. Professional'nyj trening perevodchika. Uchebnoe posobie po ustnomu i pis'mennomu perevodu dlja perevodchikov i prepodavatelej, [Professional training of the translator. The manual on interpretation and translation for translators and teachers]. SPb., 2001. 281 p. (in Russian). Голев Н.Д. Взаимодействие естественного и юридического языка как базовая проблема юрислигвистики // Голев Н.Д. Право и лингвистика. Мат-лы науч.-практ. конф. Симферополь; Ялта, 2003. 127 c. Golev, N.D. Vzaimodejstvie estestvennogo i juridicheskogo jazyka kak bazovaja problema jurisligvistiki [Interaction of natural and legal language as basic
problem of a yurisligvistika] // Golev N.D. Pravo i lingvistika. Mat-ly nauch.-prakt. konf. Simferopol'; Jalta, 2003. 127 p. (in Russian). Austin J.L. How to do Things with Words, Harvard University Press. Cambridge
Massachusetts, 1962. 22 p. Casertano, L. Il linguaggio giuridico russo // Pozzo, B., Timoteo, M., Europa e
linguaggi giuridici, Giuffre. Milano, 2008. De Mauro, T. Oscura lex sed lex? Riflettendo sul linguaggio giuridico // Beccaria, G.L., Marello, C., La parola al testo. Scritti per Bice Garavelli Mortara, Edizioni dell'Orso. Milano, 2002. Di Lucia, P., Scarpelli, U. Il linguaggio del diritto. Milano, LED Zanichelli, 1994. 500 p.
Iudica G., Zatti P. Linguaggio e regole del diritto privato. 2002. CEDAM, Padova. 680 p.
Ondelli, S. La lingua del diritto. Roma, Aracne Editore, 2007. 138 p. Searle, J.R. How Performatives work // Linguistics and Philosophy. 1989. 12. P. 535-558.
Журналы
«Мосты», журнал переводчиков. М.: ООО Р. Валент, 2011. № 4. 80 с. «Mosty» [Bridges], zhurnal perevodchikov. M., OOO R. Valent, 2011. № 4. 80 p. (in Russian).
Словари
Большой юридический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева, В.Е. Крутских, М., 2002. 704 с.
Bol'shoj juridicheskij slovar' [Big legal dictionary] / Pod red. A.Ja. Suhareva,
YE. Krutskih. M., 2002. 704 p. (in Russian). Караулов Ю.Н. Русский язык. Энциклопедия. М.: Дрофа, 1997. 721 с. Karaulov, Ju.N. Russkij jazyk. Jenciklopedija. [The Russian Language. Encyclopedia]. M.: Drofa, 1997. 721 p. (in Russian). Прокопович С.С. Итальянско-русский юридический словарь. Dizionario
italiano-russo del linguaggio giuridico, М.: Руссо, 2007, 384 с. Prokopovich, S.S. Ital'jansko-russkij juridicheskij slovar'. M.: Russo, 2007. 384 p. (in Russian).
Napolitano, T. Vocabolario giuridico russo-italiano. Milano Dr. A. Giuffre Editore. 1981. 186 p.
