CC BY
113
ФИЛОСОФИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2012. № 3. С. 45-49.
УДК 140.8; 81 '276 Т.А. Юдина
ЯЗЫК КАК СПОСОБ САМООПРЕДЕЛЕНИЯ (на примере языка афроамериканцев)
Рассматривается проблема выражения исторического сознания в языковой форме и, соответственно, проблема самоидентичности и складывания определенных языковых особенностей (на примере Black English). Анализируются способы выражения этнико-групповой специфики в языке.
Ключевые слова: история, язык, идентичность, идентификация, иммиграция, Black English.
Очевидно, что различные исторические события оказывают свое влияние на формирование чувства этнической, национальной идентичности, которое подвергается корректировке с течением времени, закрепляется при помощи языка в различных исторических, религиозных текстах, литературных произведениях. История каждого народа уникальна и несет национально-специфическую нагрузку.
Понимание социальной идентичности невозможно без понимания истории. «Работа истории дала способ действовать в настоящем и в будущем путем создания идентичности. Идентичность может принадлежать субъекту, действующему лицу, будь то индивид или группа, а последняя может быть чем угодно - от семьи до цивилизации и, наконец, - до всего человечества» [1].
По мнению Стюарта Холла, «мы должны переосмыслить понятие идентичности и воспринимать ее как процесс идентификации. Это нечто, что происходит в течение времени, не является абсолютно стабильным и подвергается игре с историей и игре с различиями» [2, с. 15]. Если воспринимать идентичность как процесс идентификации, то идентичность становится по существу нестабильной. Она всегда является производной, частью истории, ритуалов, мифов, которые уже созданы и создаются в настоящий момент. П. Кроскрити в своем этнолингвистическом исследовании «600 индейцев племени Тева в штате Аризона» доказывает, что язык, история и идентичность не являются отдельными, независящими друг от друга категориями: «для индейцев племени Тева, штат Аризона, как ни у кого другого, эти понятия объединены в коллективном и индивидуальном опыте» [3, с. 3]. То, что аутсайдеры могут определить как отдельные сущности (язык, история, идентичность), то для индейцев Тева -это «единство опыта», в своей повседневной жизни люди не разделяют эти понятия, как это делают ученые-социологи, все это просто является средством групповой самоидентификации.
Но бывает и так, что человек сознательно выбирает тот или иной язык или диалект, чтобы создать или сделать заметной разницу между собой и другими людьми. Выбор зачастую основывается на суждениях человека о других людях либо как форма сопротивления против навязывания языка колонизаторов. Язык и идентичность глубоко уходят своими корнями в конкретные условия. Категории языка и категории идентичности конструируются одновременно. Без пристального внимания к использованию языка мы получаем намного меньше информации о процессе конструирования идентичности. Идентичность всегда и везде формируется в воображаемом или реальном диалоге с другими. Осознание собственной идентичности должно быть изложено в высказывании претензии на эту идентичность. Как подметил C. Холл, «идентичность находится внутри дискурса, внутри представленной (claim) претензии. Она частично
© Т.А. Юдина, 2012
и сама состоит из этой претензии. Идентичность - это рассказ о себе, это та история, которую мы рассказываем о себе с целью понять: кто мы такие. Мы накладываем на нее некую структуру» [2, с. 19]. Мы конструируем этот рассказ, для создания которого необходим язык, осознание себя в социуме.
Для более глубокого понимания американской идентичности полезно познакомиться с взглядами современных американских ученых на эту проблему. Интересно мнение профессора Вашингтонского университета Чарльза Хиршмана, который считает, что основой американской идентичности является иммиграция. Государственным языком на протяжении всей истории США был английский язык - родной для первопоселенцев англосаксонского происхождения, которые являлись доминирующей группой среди иммигрантов того времени. В своей видеолекции профессор Ч. Хиршман приводит высказывание Оскара Хандлина на эту тему: «Как-то я решил написать историю иммигрантов в Америке и обнаружил, что история иммигрантов является историей самой Америки» [4]. В диаграмме, приведенной ниже, можно увидеть количественный приток людей на постоянное место жительства в США [4].
Н и к
\ \ X'%'% \%
Иммиграция в США (1820-2000 гг.)
Источник: Видеолекция (1№ТУ)
Наш интерес в исследовании истории продиктован следующими предпосылками: во-первых, исторические события помогают объяснить особенности соответствующей культуры; во-вторых, исторические рассказы способствуют формированию этнической, национальной идентичности, выраженной в структурах языка.
Как отмечают сами историки, история является источником коллективного сознания. Любое обсуждение американской истории должно начинаться с анализа роли тех людей, которые принимали участие в создании Соединенных Штатов Америки. Эти люди, в первую очередь первые иммигран-тъ , которые задали тон всему, что происходило в дальнейшем с 1607 г. до наших дней. На значимость влияния первых поселенцев указывает историк МакЭлрой: «Никогда ранее в истории общество не состояло в своей основной массе из самоопределяю-
щихся, самостоятельно отобранных иммигрантов и их потомков, приехавших для жительства на место, которое предоставляло им огромные возможности обогащения, если они, конечно, приложат усилия для этого» [5, с. 51]. МакЭлрой также придерживается того мнения, что «изначальные американские культурные верования» исходят от первопоселенцев и что именно они «положили начало процессу дифференциации между поведением американцев и европейцев, что через последующие восемь веков привело к формированию новой американской культуры» [5, с. 37]. По мнению Мак-Элроя, то, что мы сейчас называем американской культурой, восходит к определенному населению, которое прибыло на территорию данной страны на начальном этапе истории - переселенцам, веровавшим в определенные ценности, которые до сих пор остаются основными, как то: упорный труд, совершенствование, практичность, свобода, ответственность, равенство и самобытность [5, с. 220].
Этот продолжающийся поток иммигрантов, как легальных, так и нелегальных, явился причиной возникновения первой мультикультурной нации в мире.
США не являются уникальными по разнообразию народов, населяющих эту страну. Канада и Австралия, которые также являются иммигрантскими сообществами, обладают таким же сложным набором этносов, как и страны Латинской Америки. Многое из того, что американцами воспринимается как уникальное разнообразие, не является ни разнообразием, ни уникальностью. То, что реально выделяет Соединенные Штаты - так это способ возвеличивания индивидуальных отличий и независимости и парадоксальная вера в индивидуальную исключительность и свободу, которая объединяет все сообщество. По мнению Роберта Белла (социолога) и его коллег, «понимание самих себя как независимых личностей, которые зарабатывают все, что имеют, не приемлет подаяний или подарков и освобождает нас от уз происхождения, и это, как оказалось, удерживает нас вместе» [6, с. 62]. Ценность уникальности личности имеет исторические и культурные корни. М. Вебер обратил внимание на удачное сочетание моральных ценностей протестантизма с мобильностью и предприимчивостью американских первопоселенцев, «характерная... для аскетического протестантизма концепция своей избранности, обретения уверенности в спасении посредством деятельности в рамках своей профессии (certitude salu-tis)... "Воспитующим" здесь является самый факт работы в новых условиях, и именно он разрушает традиционализм. Вряд ли надо указывать на то, в какой степени этот фактор повлиял на развитие американской экономики.» [7, с. 120].
Второй огромный поток иммигрантов в Америку связывают с далеко не всегда добровольным прибытием на Американский континент африканцев. Цвет кожи стал использоваться как естественный маркер, этому во многом способствовало такое американское наследие, как рабовладение, которое так и осталось темным пятном истории, которое невозможно удалить или найти ему какую-то компенсацию в американской культуре, так высоко ценящей независимость. Эти наслоения негативных имиджей пополнялись продолжающейся бедностью, высоким уровнем преступности и потребления наркотиков среди афроамериканцев городских гетто. Широко публикуемые и обсуждаемые в прессе ужасы жестокой действительности банд афроамериканцев усиливали негативное к ним отношение белых американцев. Подобное отношение и изоляция больше всего сказывались негативно на положении афроамериканцев со средним достатком, нежели бедных.
Влияние социальной среды на различные процессы, происходящие в языке, доказывает появление языка черных американцев, так называемого Black English, или Ebonics. Исследования В. Лабова (начиная с 1960-х гг.), обобщенные в двухтомном издании (1994), предоставляют великолепный материал по Black English, средний класс белых американцев отказывался воспринимать эти исследования всерьез [8]. Но были и те, кто считал, что эти исследования необходимыми. Так, Джеймс Болдуин писал в своей статье «Если Черный Английский не язык, тогда, скажите мне, что можно назвать языком?» следующее: «Доказательства, которые касаются использования, статуса и современного состояния языка черных уходят своими корнями в Американскую историю. ...Доказательства не имеют ничего общего с самим языком, но с ролью этого языка. Язык, неопровержимо, раскрывает говорящего на нем человека» (цит. по: [9, с. 353, 355]). Далее Болдуин продолжает: «Черный английский - это творение черной диаспоры. Африканцы прибыли в Соединенные Штаты, прикованные друг к другу, но они происходили из разных племен: никто не мог говорить на языке соседа. Если бы двое африканцев могли общаться друг с другом в этот горький для них час, то институт рабства не продержался бы так долго. Впоследствии рабам выдали под надзором и под охраной хозяев библию и были созданы условия для того, чтобы африканцы начали создание своей церкви для черных, именно в этих духовных храмах началось формирование английского языка для черных. . Язык начал свое существование благодаря жестокой необходимости, и правила языка диктовались тем, что требовалось передать при помощи языка» (цит. по: [9, с. 355]).
Бывали моменты, когда рабам (брату, матери, отцу или сестре) жизненно важно было быстро передать какую-то информацию, когда человек находился в опасности. И рядом, буквально за спиной, находился белый хозяин - источник этой опасности. По этой причине сообщение должно было быть как можно более кратким и на таком языке, чтобы белый хозяин не понял, о чем идет речь. Современная российская исследовательница данного вопроса А.А. Джиоева отмечает, что существует несколько теорий происхождения негритянского английского:
«Первая теория - креольская. Рабы, привезенные в Северо-Американские штаты, привезли с собой западноафриканские языки, в контакте с белыми хозяевами развили примитивный способ общения с использованием английской лексики, а звуковой строй языка представляет собой нечто среднее между его английским и африканским источниками.
Вторую теорию разрабатывают американские диалектологи. Они считают, что язык появился на основе специфических диалектов юга США, на которые особенно повлияли восточно-английские диалекты.
Третья, самая актуальная, - теория социолингвистическая. Она заключается в том, что своей непохожестью, другим словарным составом, язык обязан тому неприятному факту, что его носители в течение веков были загнаны в черные гетто больших городов (так называемые inner cities), и в замкнутых, вытесненных в нижний класс сообществах, в ограниченном пространстве и появилось это своеобразное явление. За каждой теорией - своя правда, так что лучше учитывать все три» [9, с. 360].
Отличия Black English от Standard English (языка белых американцев) можно пронаблюдать на всех уровнях языка: грамматическом, лексическом, фонологическом. Начнем рассматривать примеры в обратном порядке, начиная с фонологии, так как этот аспект языка сразу же обращает на себя внимание всех, изучающих английский язык. Это прежде всего касается произношения межзубных звуков: [0], [б], передаваемых буквосочетаниями «th» в русской системе они звучали бы как звуки [ф], [в], [т], [д]. Например, слово death [de0] (St. Eng. смерть) звучит в черном английском как [def] - глухой, или как [det] - долг. Окончание ing [iq] сводится к [in]. Исследователи отмечают «южный» носовой призвук в речи афроамериканцев, нестабильное ударение в словах. Все эти и другие отклонения от нормы английского языка не считаются отклонениями в негритянском английском, а наоборот, признаются за норму.
Марк Твен в своем произведении «Приключения Гекльберри Финна» мастерски использует речь героев для наиболее реалистичного изображения характера героев, их
образования, происхождения. Особое место в романе занимает изображение Джима, беглого раба. В его речи ярко представлены все особенности негритянского английского: автору удалось передать не только специфику грамматики, но и лексики, и даже произношения.
"And so you ain't had no meat nor bread to eat all this time?" [9, c. 56]. "What's de use to ax dat question?" [10, с. 57].
Лексика Ebonics основывается на лексике английского языка, но отличается большим своеобразием. Изучение библии, церковь дали много слов и выражений, которые нашли широкое применение в языке. Словом brother (брат) можно обращаться к любому афроамериканцу. Также важнейшими понятиями являются слова sister, soul.
Трудно переоценить вклад афроамери-канцев в развитие музыкальных стилей и направлений, разновидностей джаза, введению новых музыкальных инструментов в мировую культуру и, конечно же, музыкальной терминологии: спиричуэл, соул, блюз, ритм-энд-блюз, хип-хоп, рэп. Кстати, интересны истоки возникновения рэпа. Вот как об этом пишет Джиоева: «Словарь аф-роамериканского английского сложился из многих источников. Первый фольклор, пословицы, поговорки. Из фольклора берут свое начало вербальные игры. Скажем, «the dozen» (дюжина) - смысл ее в том, чтобы словесно унизить мать своего оппонента, наговорить кучу изобретательных гадостей. Оппонент, не копаясь в кармане в поисках слова, должен немедленно ответить, отбрехаться (кстати, подобная культура перебранки существует, отчасти, в российских деревнях, отчасти в детских садах) - так они показывают друг другу, что владеют ситуацией. В этих упражнениях оттачивается речитатив, который так знаком нам по хип-хопу, рэпу, отсюда берет начало умение быть ди-джеем, накладывать мелодии, создавать композиции.» [9, с. 361].
Огромный слой лексики негритянского английского составляет ненормативная лексика преступного мира. Этот факт также имеет свои исторические корни. Рабам необходимо было иметь свой секретный язык, чтобы что-то скрывать от своих белых хозяев. Приемы, которые использовались рабами несколько веков назад, известны и нам. Прием простой: берется известное слово, но ему придается другое значение. Например, в негритянском английском: stupid (тупой) означает противоположное понятие - хороший, fat (жирный) - крутой и т. д. Между тем Ebonics, язык черных американцев, нельзя назвать сленгом. В системе этого языка существует свой сленг, называемый jive, как его определяют словари - особо трудный жаргон, мало кем понимаемый.
Джиоева приводит еще некоторые яркие примеры того, как непонимание языка афроамериканцев и неправильная интерпретация сказанного может влиять не только на межличностные отношения, но и на межгосударственные. Приведем один из них, не столь давний, который возник из-за разных значений слова «bitch» в Standard English и Black English. Афроамериканцы вкладывают в это слово положительное значение. Если одна черная женщина называет так другую черную женщину, она имеет в виду, что это ее лучшая подруга. Недавно ведущий сатирической программы «Have Cite Got News For You» на ВВС Ричард Блэк-вуд назвал этим самым словом королеву. Представители ВВС оправдывались: мол, Блэквуд использовал слово не в оскорбительном смысле, а так, как оно используется в хип-хопе или рэпе. Дело вынесли на рассмотрение комиссии по выработке и соблюдению норм на британском телевидении, которая вынесла решение: так можно называть даже королеву. Впервые было официально признано, что в Black English это слово по отношению к женщине не только допустимо, но даже имеет одобрительный оттенок» [9, с. 362-363].
Грамматика в Ebonics упрощена до предела. Вместо богатой системы времен английского языка выделяется всего пять настоящих времен, и то формы глагола to be сокращены до двух - be и ain't, а зачастую, вообще, опускаются: he be happy (он счастлив), it ain't fun (не смешно).
Как и у русских, в Black English существует и двойное, и тройное отрицание: it ain't nobody here (здесь никого нет), в отличие от Standard English, где существует только одно отрицание: there isn't anybody here.
Именно история иммиграции позволяет и заставляет американцев утверждать, что все они разные. Основой этого утверждения могут служить следующие рассуждения: мы не можем иметь общую культуру, в то время как все мы или наши предки происходим из разных стран. И ответ, как не парадоксально, напрашивается сам собой - именно опыт иммиграции объединяет страну. Каждый гражданин Америки (кроме американских индейцев) происходит из семьи иммигрантов, поэтому достаточно сложно претендовать на аристократическое происхождение или врожденное превосходство над другими гражданами, как это происходит в более однородных и древних странах. Американцы считают, что они все равны в своей свободе от исторических оков, в своей вере в то, что они могут стать такими людьми, какими только пожелают. В отличие от Европы, проявления этнической принадлежности в Америке является добровольным, а не обязательным актом. Хотя содержание этнической демонстрации мо-
жет быть разным, модель не меняется. Демонстрация этничности американцев ирландского происхождения структурно равноценна демонстрации этничности американцев китайского, болгарского, французского, пакистанского и др. происхождения, которые также принимают участие в парадах, время от времени носят народные костюмы, едят блюда национальной кухни, гордятся литературой и музыкой своей страны и испытывают чувство ностальгии по своим традициям. Если перефразировать слова Леви-Стросса, то различия между американскими этническими группами становятся похожими друг на друга и активизируются тогда, когда члены данной группы хотят утвердить собственную уникальность против всепоглощающей анонимности американского общества: Мы (вы называете любую этническую группу) и поэтому мы хотим создать свое сообщество истинных носителей (такой-то) идентичности. Тем не менее те же группы стремятся внедрить практику американского образа жизни, отмечая национальные американские праздники, поддерживая местные спортивные команды, посещая школы, изучая английский язык, и более того, пытаясь воплотить в жизнь американскую мечту [11]. По мнению антропологов Джорджа и Луизы Спиндлер, экстраординарные ассимилятивные способности Америки можно наблюдать в национальных тестах, в которых «ответы» этнических меньшинств невозможно отличить от ответов основной массы американцев, кроме, пожалуй, того факта, что они пытаются выглядеть более традиционными, «американскими» в своих ценностных ориентациях [12].
Можно сделать следующие выводы.
Во-первых, исторические события во многом объясняют характер культуры, влияют на формирование ценностей, национальной и этнической идентичности которые в обязательном порядке находят свое выражение в языке.
Во-вторых, в пределах любого языка (в данном случае - Black English) существуют языковые средства на различных уровнях (грамматическом, лексическом и фонетическом), способствующие конструированию любого типа идентичности.
В-третьих, выбор языка исключительно важен для создания различий и предъявления претензии на определенную этническую или национальную идентичность. Многие афроамериканцы на работе используют Standard English для поддержания своего социального статуса, но в домашних условиях не хотят отказываться от Ebonics, идентифицируя себя с черным сообществом.
Таким образом, Black English является разъединяющим нацию фактором. В зависимости от того, какую социальную группу выбирает американец в качестве собственной идентификации, язык того сообщества и используется им в общении. Так как люди принимают участие в социальных и политических движениях для того, чтобы установить и сохранить свою идентичность как народа, они по необходимости будут предъявлять свои требования к языку как средству, которое создает определенные границы класса, этнической группы, нации и т.д.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Палат М. К. История и память // Идеи и идеалы. 2011. № 4 (10). Т. 1. С. 59.
[2] Hall S. Ethnicity: Identity and Difference // Radical America. 1989. 23 (4). P. 9-20.
[3] Kroskrity P. Language, History, and Identity. Tucson : University of Arizona Press, 1993. P. 3.
[4] Hirschman C. URL: http://www.uwtv.org/video/ player.aspx?mediaid.
[5] McElroy J. H. American Beliefs: What Keeps a Big Country and Diverse People United. Chicago : Ivan R. Dee, 1999.
[6] Bellah R. et al. Habits of the Heart: Individualism and Commitment in American Life. New York : Harper and Row, 1985. P. 62.
[7] Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. С. 120. URL: http://www.gumer.info/ bibliotek_Buks/Sociolog/Veb_PrEt/index.php.
[8] Labov W. Principles of Linguistic Change. Oxford : Blackwell, 1994. Vol. 1 : Internal Factors; Vol. 2: Social Factors.
[9] Джиоева А.А. Insights into Politics and the Language of Politics: a Course of English: учеб. пособие. М. : КНОРУС, 2010. 384 с.
[10] Твен М. Приключения Гекльберри Финна: Роман : на англ. яз. М. : Радуга, 1984. 368 с.
[11] Lévi-Strauss C. Race and Culture // Lévi-Strauss C. (ed.). The View from Afar. Oxford : Basil Blackwell, 1985.
[12] Spindler G. and L. Foreword // Varenne H. (ed.) Symbolizing America. Lincoln : University of Nebraska Press, 1986. P. X.
