CC BY
181
Атарщикова Елена Николаевна
доктор юридических наук,
профессор кафедры теории и истории государства и права Северо-Кавказского федерального университета
(тел.: 89624018364)_
Язык как объект правового регулирования
В настоящей статье рассмотрена роль государственной политики в области языка. Сделан вывод о важности языковых прав для современной России.
Ключевые слова: язык, государственная политика, правовое регулирование, языковые права.
E.N. Atarshchikova, Doctor of law, professor of the chair of theory and history of state and law of North Caucasian Federal University; tel.: 89624018364. Language as an object of law regulation
The role of state policy in language's sphere is shown in this article. The conclusion about importance of language's rights for modern Russia has been made.
Key words: language, state policy, law regulation, language's rights.
Язык народа есть важнейший компонент его национальной культуры, который формируется вместе с образованием этноса, являясь одновременно предпосылкой и условием его существования. Языковая политика, по нашему убеждению, предусматривает, прежде всего, соблюдение языковых прав как отдельного человека, так и наций, народов и этнических групп. Научный интерес к этому культурно-историческому явлению в России появился сравнительно недавно (в конце 80-х - начале 90-х гг. ХХ в.) как следствие глубоких изменений, происшедших в социально-экономической и политической сферах государства, повлекших за собой распад Советского Союза и формирование независимых национальных государств на идеологических, культурных и языковых началах.
В это время появился целый ряд работ, посвященных различным вопросам теории и практики языковой политики в многонациональных государствах. Среди отечественных ученых следует отметить исследования А.Н. Баскакова, М.Н. Губогло, Ю.Д. Дешериева, Л.М. Дробижевой, М.И. Исаева, В.Ю. Михаль-ченко, А.Д. Швейцера. Более широкое освещение данная проблематика получила в трудах зарубежных ученых, например: Г. Аль-фредссона, Ф. Грина, Т. Гурра, К. Джаспаерта, Д. Лейтина, Г. Клосса, С. Круна, М. Раннута, Т. Скутнаба-Кангаса, В. Кумлика, У. Фейза, Р. Филипсона, Дж. Фишмана, изучавших отдельные вопросы, связанные с соблюдением языковых прав миноритарных групп.
Как отмечает М.Н. Губогло, языковые проблемы могут являться фундаментальной причиной политической конфронтации и даже
насилия во всем мире. Работ, специально посвященных всестороннему изучению вопросов, связанных с соблюдением языковых прав коренных народов и национальных меньшинств, анализом и систематизацией общемирового опыта проведения языковой политики, в отечественной историографии крайне мало [1, с. 87].
Правовая языковая политика есть ничто иное, как «совокупность мер, принимаемых государством, классом, партией, этносом для изменения или сохранения существующего функционального распределения языковых образований, для введения новых и консервации употребляемых языковых норм» [2, с. 68]; «руководство социальными лингвистическими нуждами» [3, с. 442]. Направление языковой политики определяется на основе научного понимания закономерностей развития литературного языка. Поскольку русский язык является важнейшей (точнее сказать, самой необходимой), частью духовной культуры всего населения России, он должен находиться под защитой государства как объект национальной безопасности.
Правовая языковая политика - это идеология и соответствующие ей действия, направленные на решение языковых проблем, на достижение определенного языкового состояния в обществе. Понятно, что это всегда государственная политика, следовательно, регулируемая правовой системой государства и находящаяся под защитой его институтов.
Государственная языковая политика - составная часть государственной международной, образовательной, научной, национальной политики. Для ее успешной реализации необходимо разработать основные принципы и
16
цели, дополнить действующее законодательство нормативно-правовыми актами, регламентирующими использование государственного языка Российской Федерации, а также ввести нормативные процедуры и правила сбережения языка как национального и мирового объекта культуры.
Нормативно-правовое регулирование языка, по нашему убеждению, не является локально-отраслевым. Оно неизбежно затрагивает общественно-политическое сознание населения в целом и оказывает воздействие на социальные, экономические и культурные стороны жизни каждого гражданина. Непродуманные и необоснованные действия в области правового регулирования по отношению к порядку использования языка могут привести к далеко идущим негативным последствиям.
Нормативно-правовой базой современной языковой политики России, наряду с Конституцией, стали закон РФ от 25 октября 1991 г. № 1807-1 «О языках народов РСФСР» (в ред. от 11 декабря 2002 г.), анализ изменений и дополнений, внесенных в федеральные законы «О языках народов Российской Федерации», «О государственном языке Российской Федерации».
Для России языковая политика является одной из наиболее важных проблем межнациональных отношений. Это именно та проблема национально-государственного строительства, которая непосредственно касается жизни и деятельности каждого конкретного человека и поэтому решать ее следует предельно осмотрительно.
Динамика языковой политики в западных демократиях все больше определяется общепризнанными нормами международного права, устанавливающими основные критерии прав человека. На основании данных норм представляется возможным вполне объективно и цивилизованно оценивать правомерность языковых притязаний (обязанностей) как отдельного индивида, так и различных этнических групп, включая коренные народы и национальные меньшинства.
В международно-правовом дискурсе обозначилась особая категория прав - языковых, которые рассматриваются ныне в качестве неотъемлемой и важнейшей составляющей общей системы прав человека и народов. Важной основой для разработки языковых прав являются международные документы по правам человека. И языковые права должны рассматриваться как естественное развитие положений, содержащихся в таких документах, как всеобщая декларация прав человека ООН от 1948 г., Международный пакт о гражданских и политических правах от 1996 г., в котором говорится, что «каждое лицо имеет право
пользоваться родным языком» (ст. 27). Европейская Хартия по региональным языкам и языкам меньшинств принята 22 июня 1992 г. Советом Европы и открыта для подписания государствами-участниками с 5 ноября 1992 г.
Вопрос соблюдения языковых прав неизбежно упирается в вопрос о коллективном политическом статусе каждой этнолингвистической группы: коренная, автохтонная, миноритарная (меньшинство), мажоритарная (большинство), проживающая давно или прибывшая недавно (иммигранты) и т.п. Соблюдение языковых прав отдельного индивида означает, прежде всего, то, что каждый человек имеет право на свободное использование своего родного языка независимо от его статуса (государственный/негосударственный, официальный/неофициальный) и демографической характеристики носителей (большинство/меньшинство).
Каждому обществу приходится решать чисто прагматическую задачу установления языка-посредника для общения, а именно официального (государственного) языка для элементарного ведения дел (работы правительства, управления вооруженными силами, функционирования судебной системы и производственной сферы, коммерческих операций, торговли и т.п.), что удается сделать без каких-либо осложнений в условиях относительного монолингвизма.
Однако в многонациональных обществах правовая языковая политика отличается особой сложностью, т.к. в данном случае должны учитываться многие факторы: типологические характеристики этнических групп, способы их интеграции в государство, специфика межнациональных отношений, роль автохтонного языка и его носителей в общественно-политических процессах.
Проблема все более актуализируется в современном мире «открытых обществ», где миграция приобретает все более массовые масштабы, существенно влияющие не только на экономическую, но и на политическую этнокультурную жизнь многих стран. Россия с каждым годом все более и более втягивается в этот процесс в ряде регионов. Так, на Дальнем Востоке, Северном Кавказе, Москве и других регионах страны он может стать в ближайшее время одним из ключевых, определяющих перспективу развития.
По данным Международного института сравнительного языкового права, который исследовал законодательство 147 суверенных государств, конституционные положения, касающиеся языков, содержатся в законодательстве 110 из них, включая 18 из 22 федеральных государств. Принимая законодательные акты, государства так или иначе решают про-
17
блемы развития национальных языков, языкового суверенитета, языковых прав человека, проявлений неравенства между различными языками в едином географическом пространстве, регулируют отношения между группами языкового большинства и меньшинства.
Язык - это не только продукт социальных отношений и объект правоотношений, но одновременно и многофункциональный инструмент, широко используемый в жизни общества.
Считаем проблему языкового законодательства в российском обществе на сегодняшний день одной из наиболее актуальных, а языковое планирование - важнейшим фактором социального взаимодействия и политического моделирования. Каждый из языков народов России, в том числе и русский язык, будучи объектом деловой, общественной, культурной, научной и иной деятельности, является объектом правового регулирования в государственной языковой политике Российской Федерации. Наряду с перечисленными выше функциями, государственный язык Российской Федерации выполняет еще и роль инструмента государственного управления, предназначенного для выражения воли народа и государственного управления.
История русского языка в XXI в. - это одновременно и история становления современной языковой политики, осуществлявшейся в русскоязычном сообществе. Понятие «русскоязычного сообщества» не эквивалентно понятию русского народа: русскоязычное сообщество образуется различными этносами, где русский этнос играет роль лингвистического и культурного интегратора всего сообщества, а другие этносы характеризуются более или менее выраженным билингвизмом.
Правовая языковая политика может быть определена как система мер, осуществляемых государством, объединениями государств или влиятельными общественными институтами для сохранения или изменения статуса и корпуса того или иного языка. Противопоставление статуса и корпуса, а соответственно - статусной и корпусной языковой политики является более или менее традиционным в теории языковой политики. В английской терминологии в этих случаях противопоставляются сходные термины status planning и corpus planning (как показывают эти термины, языковая политика зачастую неправомерно отождествляется с языковым планированием-language planning).
Под статусом языка понимается: 1) его роль, место и функции в данном государстве в сравнении с другими языками, функционирующими в этом государстве; 2) его роль за пределами государства, т.е. на международной арене, в сравнении с другими языками, также действующими на международной арене [4, c. 24].
Правовая языковая политика, направленная на сохранение или изменение статуса языка, всегда предполагает одновременное воздействие и на другие языки, действующие в том же государстве или на международной арене, т.к. изменение статуса одного языка автоматически влечет за собой изменение статуса и прочих языков. Поэтому данный вид языковой политики всегда является комплексным.
Под корпусом языка понимается его внутреннее устройство (фонетика, орфография, грамматика, лексика, терминология), а также соотношение форм существования языка (письменная и бесписьменная формы, литературный язык и диалекты). При этом чаще всего преследуется цель структурного обогащения данного языка (например, развитие терминологии) или защиты этого языка от структурного проникновения («языковой интервенции») другого языка или других языков. В тех случаях, когда изменения корпуса языка влекут за собой и изменение его статуса среди других языков (например, когда в исторической ретроспективе бесписьменный язык становился письменным), корпусная языковая политика также становится комплексной, т.е. затрагивающей сферу употребления и других языков.
Русский язык как объект правовой политики, нацеленной на сохранение или изменение его статуса, выступает в следующих функциях: 1) русский язык как официальный язык Российской Федерации (в соотношении с другими языками РФ); 2) русский язык как фактически используемый (но юридически в этой роли не закрепленный) общий язык Содружества Независимых Государств; 3) русский язык как фактически используемый язык межэтнического делового и бытового общения в странах бывшего социалистического лагеря, а также в странах, население которых вовлечено в партнерские деловые отношения с Россией и странами СНГ; 4) русский язык как официальный язык всемирных организаций (ООН, ЮНЕСКО и пр.) [4, с. 36].
Русский язык как объект языковой политики, нацеленной на сохранение или изменение его корпуса, выступает в своей основной функции — как национальный язык русского народа. К настоящему времени определилась необходимость разработки мер, направленных на сохранение и государственной защиты литературных норм русского языка, его словарного запаса, сферы его использования. Представляется актуальной также защита русского языка и от самой языковой политики в тех случаях, когда она принимает (как это было нередко в прошлом) агрессивные формы (массовые переименования населенных пунктов, меняющие «лингвистическую среду» обитания человека; неоправданные орфографические изменения,
18
нарушающие историческую преемственность литературного языка и пр.).
Указанные проблемы в своем юридическом преломлении составляют суть формирующейся в рамках теории языковой политики особой дисциплины, посвященной разработке принципов законодательного регулирования языка.
Государственная власть, как правило, стремится контролировать языковую ситуацию в стране. Она всегда, пусть с разной степенью активности, поощряет существующую ситуацию или изменяет ее, поддерживает одни языки и сдерживает роль других. Это называется языковой политикой государства.
С конца 80-х гг. ХХ в. привычные инструменты языковой политики начали ломаться. Практически не финансировавшиеся академические институты вынуждены были свернуть многие проекты. Так, например, было со вторым изданием БАС и с телефонной Службой русского языка в Институте русского языка РАН в Москве, работа которой была возобновлена в 1995 г. благодаря личной инициативе и усилиям отдельных сотрудников Института.
Ломались и «активные» инструменты: отмена цензуры, свобода слова. Эти процессы одни лингвисты характеризовали как расшатывание норм, языковой хаос, другие - как актуализацию живой, а потому стихийной, общенародной речи.
Однако именно в это время был принят закон «О языках народов РСФСР» (25 октября 1991 г.), а в новой Конституции России (1993 г.) впервые после 1917 г. статус русского языка был определен как государственный (ч. 1 ст. 68).
Итак, в общей системе прав человека четко оформилась самостоятельная рубрика - язы-
ковые права, которыми наделяются как отдельный индивид, так и целые группы населения. Групповые языковые права, как таковые шире языковых прав отдельного человека и реализуются, как правило, в рамках специального законодательства. Осознание важности и необходимости целенаправленной правовой языковой политики, понимание того, что русский язык как государственный язык Российской Федерации, национальный язык русского народа и средство межнационального общения играет особую роль в обеспечении консолидации, единства и культурного развития народов России, в осуществлении сотрудничества с народами, государствами и странами, с мировым сообществом в целом, свойственно и руководству российского государства.
1. Винокур Г. О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959.
2. Большая советская энциклопедия. М., 1986.
3. Губогло М.Н. Языки этнической мобилизации. М., 1998.
4. Кузнецов С. Концепция языковой политики в русской школе на пороге XXI века. М., 2007.
1. Vinokur G.O. Selected works on Russian language. M., 1959.
2. Grand Soviet encyclopedia. M., 1986.
3. Guyboglo M.N. Languages of ethnical mobi-ization. M, 1998.
4. Kuznetsov S. Conception of language's policy in Russian school in the beginning of XXI century. M, 2007.
19
