CC BY
146
кирует «внутреннюю форму» последней и не создает препятствий для ее перевода. И наконец, подведение лингвоконцептов высшего уровня - универсалий духовной культуры - под категорию лингвокультурной идеи позволит исключить из лингвистической номенклатуры «*идеи березы, черемухи, матрешки» и даже «России», которые все охватываются «идеей патриотизма, или любви к родине».
Может быть, тогда «реабилитируется» и слово «идеология», еще и сейчас обозначающее, по Марксу и Энгельсу, иллюзорное сознание, конструирующее мнимую реальность, и к нему вернется значение науки, раскрывающей всеобщие и неизменные законы возникновения идей, которое в него вкладывалось его создателем
A. Л. К. Дестютом де Траси в начале XIX в.
Литература
1. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека /
Н.Д. Арутюнова. М.: Яз. славянской культуры, 1999. 896 с.
2. Бенвенист, Э. Общая лингвистика / Э. Бен-венист. М.: Прогресс, 1974. 447 с.
3. Большой толковый словарь русского языка. СПб.: Норинт, 1998. 1535 с. (БТСРЯ).
4. Воркачев, С.Г. Концепт счастья в английском языке: значимостная составляющая / С.Г. Воркачев, Е.А. Воркачева // Массовая культура на рубеже XX - XI веков: человек и его дискурс. М.: Азбуковник, 2003. С. 263 - 275.
5. Карасик, В.И. Определение и типология концептов / В.И. Карасик // Этнокультурная кон-цептология. Элиста, 2006. Вып. 1. С. 14 - 21.
6. Копнин, П.В. Идея / П.В. Копнин // Философская энциклопедия: в 5 т. М.: Сов. энцикл., 1962. С. 234 - 237.
7. Локк, Дж. Сочинения: в 3 т. / Дж. Локк. М.: Мысль, 1985.
8. Нерознак, В.П. От концепта к слову: к проблеме филологического концептуализма /
B.П. Нерознак // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. Омск, 1998. С. 80 - 85.
9. Ожегов, С.И. Словарь русского языка /
C.И. Ожегов. М., 1953. 848 с.
10. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М.: Азбуковник, 1998. 944 с.
11. Толстой, Н.И. Этнолингвистика в кругу гуманитарных дисциплин / Н.И. Толстой // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: антология. М.: Academia, 1997. С. 306 - 315.
12. Успенский, В.А. О вещных коннотациях абстрактных существительныгх / В.А. Успенский // Семиотика и информатика. М., 1979. Вып. 11.
С. 142 - 148.
13. Ушаков, Д.Н. Толковый словарь русского языка: в 4 т. / Д.Н. Ушаков. М.: Астрель, 2000. (ТСРЯ)
14. Черных, П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. / П.Я. Черных. М.: Рус. яз., 1999.
Categorial synthesis: from lingvocultural concept to lingvocultural idea
It’s been investigated a special group of concept variety - mental formations that lead to the notion of the bases of human life.
The distinctive features of this concept group are 1) world-view orientation, 2) value orientation and emotiogenicity, 3) multidimentional semantic composition, 4) theoretical nature.
By implementing the term “lingvocultural idea ” the numerous “anticoncepts” are revealed.
As an advantage it has a Russian etymological doublet thus no hurdles for the translation.
Key words: concept, conceptology, idea, ideology, lingvoculturology.
A.B. БОНДАРЕНКО (Москва)
ЯЗЫК: БЫТИЕ И СУЩНОСТЬ
Поднимаются философские проблемы бытия и сущности языка, выявляются имманентные языку фундаментальные свойства, раскрываются отношения внутри экзистенциальной триады Бытие - Язык - Человек, закладываются теоретические предпосылки бытийного определения языка и вскрытия его сущности, постулируются гносеологические принципы языковой онтологии.
Ключевые слова: теория языка, онтология языка, философия языка.
Бытие, которое может быть понято, есть язык.
Х.-Г. Гадамер
Предмет нашего исследования - Язык, наиболее фундаментальная антропологическая константа. Где бы человек ни находился, чем бы ни занимался, он всегда
© Бондаренко A.B., 2009
и везде находится во власти языка. Человек и осознает себя таковым не иначе, как через посредство языка. И с этой точки зрения слова Х.-Г. Гадамера, послужившие эпиграфом к нашей статье, лаконично отражают предназначение языка - служить кодом для понимания бытия. Бытие, таким образом, напрямую ассоциируется с языком и немыслимо без него, ибо явленный человеку мир дан исключительно в языковом коде. Наша задача - попытаться заложить теоретические предпосылки для бытийного определения языка и вскрытия его сущности, в самых общих чертах наметить пути создания фундаментальной онтологии языка. Какова же differentia specifica языка с точки зрения классической науки, в первую очередь общей лингвистики? В чем заключается «языко-вость» языка? Что считать единицей языка? Каковы принципы изучения языка с позиций онтологии? Эти и другие вопросы затрагиваются в нашей статье.
Ученые, главным образом философы, с давних пор предпринимают попытки подступиться к языку, изучая бытие. Истоки метафизики языка мы находим еще в античности, и здесь следует упомянуть в первую очередь учение о логосе, авторами которого были Гераклит, Парменид, Платон. Эти мыслители исповедовали це-локупный взгляд на проблемы мироустройства, полагая первопричиной всему логос как некий всеобщий порядок вещей. Этимологически и денотативно понятие логос связано со словом, логикой, божественным промыслом, сообразно которому и организован мир. Иначе говоря, это язык, через который бытие дает о себе знать человеку. Теоретики платонизма - учения о четырех ипостасях, диалектически конструирующих бытие - о едином, уме (эйдо-се, идее), душе и космосе - полагали, что бытие предстает человеку в виде сущих -самодостаточных обобщенных образов. Ученик Платона Аристотель ввел в научный обиход понятие чтойности, во многом тождественное эйдосу. Под чтойнос-тъю он понимал смысл вещи, взятый целостно во всех его проявлениях и зафиксированный в языке. Благодаря тому, что античная философия охватывала бытие тотально и постулировала язык в качестве логики всего сущего, она заложила основы будущей теории - фундаментальной онтологии.
Прошли века, прежде чем античная мысль дала новые теоретические всходы в трудах современных ученых. В.фон Гумбольдт - первый лингвист-метафизик, поднявший вопрос о сущности языка до уровня бытия, обратившийся к бытию как к наиболее фундаментальной инстанции в анализе языковой способности человека. В ней основоположник теоретического языкознания усматривал «не только уникальный дар человека, но и его сущностную характеристику» [3: 7]. Позднее лингвофилософское учение классика языкознания получило определенное развитие в трудах неогумбольдтианцев, американских этнолингвистов, генеративистов (последователей Н. Хомского), релятивистов (сторонников теории лингвистической относительности Сепира-Уорфа), а также теоретиков межкультурной коммуникации. Ученые накопили огромное количество фактического материала, наглядно проиллюстрировали своеобразие национальных языков, выявили особенности языкового мировосприятия и мировиде-ния многих этносов, ввели в научный обиход такие понятия, как языковая личность, этнокультурная коннотация, апперцептивный фон и др. В лабораториях США, Западной Европы, России и ряда других стран ведутся исследования структур человеческого мозга с целью выявления универсального и дифференцирующего языкового механизма. Эти и другие достижения, вне всяких сомнений, пополнили знания о языке, но пока не в силах ответить на главный вопрос - что есть язык и как есть язык. Думается, обращение к экзистенциально-онтологической триаде «Бытие ^ Язык ^ Человек» способно приблизить нас к решению этого вопроса. Язык конституирует мир, определяет способ человеческого в-мире-бытия; человек изначально закреплен в мире лишь посредством языка. Язык можно уподобить программе, которую предусмотрел для человека Творец для пользования благами Бытия и устремления к его идеалам. Мир нам дан исключительно в языке. Внешний мир, явления и события, происходящие в нем, настолько тесно связаны с языком, что практически неотделимы от него. Это обстоятельство было отмечено сторонниками теории лингвистической относительности, согласно которой
мир познается в формах того или иного языка (Сепир-Уорф). В этом же направлении движется и генеративистика (Хомский).
Если человек немыслим без языка, а язык есть способ, которым мир дан человеку в восприятии, следовательно, язык и человек - понятия тождественные и рав-новыводимые из логики Бытия. При этом индивид есть лишь вариант реализации Человека как инварианта, а бытие оформляет свой говор в людях, создавая полифонию языков личностей, социальных групп, этносов.
Мощнейшим каналом, медиумом бытия является звук, голос. Homo sapiens есть от природы Homo locuens, или Человек говорящий. По М. Хайдеггеру, онтологическое значение Языка таково, что правильнее было бы сказать, что «язык говорит нами», чем «мы говорим языком» [5: 5]. Язык говорит в человеке в ответ на зов Бытия. И это не автохтонные вспышки языковой активности, а бытийно обусловленное поведение. М. Хайдеггеру вторит Х.-Г. Гадамер, заявляя, что Бытие есть Язык. Только в языке открывается человеку истина бытия [2: 520]. Бытие как бы подталкивает человека к разговору, предлагая ему средства для самовыражения, языковые средства. Сущие в виде слов предстают перед индивидом, максимально соответствуя бытийному контексту. Диалектика Человека и Слова приводит нас к однозначному выводу, что Человек и естъ Слово. «Язык говорит. Человек говорит постольку, поскольку он соответствует Языку. Здесь не предлагается какое-то новое воззрение на язык. Все написанное направлено лишь на то, чтобы научить жить в говоре языка» [5: 20]. То, что человек говорит в различных ситуациях, есть обусловленные жанром и предыдущим опытом говорения. Человек не столько высказывается, сколько оформляет говор Бытия в себе и через себя. Личность, следуя логике рассуждений, есть уникальное сочетание поведенческих нормативов, реализующих соответствующие им смыслы, языковые смыслы.
М.М. Бахтин замечает: «Предмет гуманитарных наук - выразительное и говорящее бытие» [1: 228]. Человек пребывает в экзистенциальном потоке Бытия. Он активен в своем познании настолько,
насколько ему «позволяет» Бытие. Наши тексты только и актуализируются в контексте Бытия. Переключение внимания не есть индивидуальный произвол - это вдруг-зов Бытия. То же говорит и М.М. Бахтин: «Становление бытия - свободное становление. Этой свободе можно приобщиться, но связать ее актом познания (вещного) нельзя» (Там же: 229). Отсюда необходим равноправный диалог с Бытием, т.е. осмысление Бытия посредством медитативного и поэтического мышления, а не путем дробления и объективации. Язык следует рассматривать как дар Бытия, но данный взаймы, который необходимо вернуть, говоря на нем. С этой точки зрения язык «вовсе не продукт ничьей деятельности, а непроизвольная эманация духа, не создание народов, а доставшийся им в удел дар, их внутренняя судьба» [3: 49].
Где же покоится сущность Языка? М. Хайдеггер утверждает: «Всеобщее, значимое для любого языка называют сущностью. Мыслить язык - это значит: дать представление о сущности языка и тем самым основательно отделить его от других представлений. Обсуждать язык - значит не столько его, сколько нас самих привести к местопребыванию его сущности: собраться в событие» [5: 2]. В какой из манифестаций Язык проявляет себя максимально полно, во всех своих бытийных свойствах? Конечно же, в речи. Активная речь присуща человеку как Homo locuens, являясь способом его существования. В речи Язык явствует фактически, реально, очевидно. «Вовне-выговоренность речи есть язык. Язык может быть разбит на наличные слововещи. Речь есть экзистенциально язык. К говорящей речи принадлежат как возможности слышание и молчание» [4: 188]. Фр.-В.фон Херрманн отмечает диалогический, активно речевой характер языка: «... язык имеет не монологический, а сущностно диалогический характер. Свойственный языку характер сообщения есть его диалогический характер. Диалогический характер языка обнаруживается для нас как раз в том, что язык представляет собой говорение, в котором я естъ с Другим и Другой естъ со мной, -говорение, в котором мы друг к другу относимся. Говорение в некотором абсолютно сущностном смысле представляет собой говорение друг с другом. Язык по сути -
разговор» [6: 88]. Так называемая коммуникативная ситуация, понятая как со-бы-тие языка, предстает в качественно новом - экзистенциальном - статусе и обретает принципиально новую методологическую ценность. Со-бытие означает событие с Другим, другой экзистенцией, другим вот-бытием.
Язык не объект в экзистенциальном смысле, и Бытие не может быть предметом внешнего рассмотрения и анализа. Язык неразрывно связан с человеческим присутствием, и от него нельзя освободиться или исследовать какими-либо вне-языковыми средствами. Но как быть с языком? Ответ банально прост: с ним надо быть. «Захотеть помыслить язык - это значит вступить в говор языка, для того чтобы пребывать при языке, т. е. быть при его, а не при своем говорении. Только так достигнем мы сферы, внутри которой, удачно или нет, язык проговорит нам свою сущность. Язык мы уступаем говору. Мы не можем ни обосновать язык чем-то другим, нежели он сам, ни объяснить другое языком» [5: 3]. Дух не может быть дан как вещь (прямой объект исторической науки), а только в знаковом выражении, реализуясь в текстах [1: 302]. Проблема словесных текстов-выражений есть первичная данность гуманитарных дисциплин и в первую очередь - лингвистики (Там же: 311). В философском смысле текст, а шире - высказывание, есть человеческий поступок, форма самообъекти-вации, самовыражения. Выражение мы понимаем как поступок, как поле встречи идеологий, позиций, сознаний, личностей. Индивидуальная экспрессия локализована всецело в выражении - мимике, жесте, слове. В онтологии Фр.-В.фон Херрманна высказывание выступает отправной точкой в поисках сущности языка. Именно высказывание признается пра-исходным средостением сущностных характеристик языка [6: 17].
Необходим максимально широкий лингвистический взгляд на онтологию языка и высказывание как культурно-историческое событие [1: 258 - 298]. И тогда перед лингвистом откроется качественно новый горизонт постижения бытия и сущности языка.
Можно понять М.М. Бахтина, чье творчество пришлось на эпоху тотального
диктата структурализма, пессимистически оценивающего состояние современной ему лингвистики: «Язык, слово - это почти все в человеческой жизни. Но не нужно думать, что эта всеобъемлющая и многограннейшая реальность может быть предметом только одной науки - лингвистики и может быть понята только лингвистическими методами» [1: 315 - 316]. Остается только надеяться, что времена эти уже позади, а наука о языке, опираясь на фундаментальную онтологию, станет настоящим флагманом гуманитарного знания.
Литература
1. Бахтин, М.М. Автор и герой: к философским основам гуманитарных наук / М.М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000. 336 с.
2. Гадамер, Х.-Г. Истина и метод: основы философской герменевтики: пер. с нем. / Х.-Г. Гадамер; общ. ред. и вступ. ст. Б.Н. Бессонова. М.: Прогресс, 1988. 704 с.
3. Гумбольдт, В. фон. Избранные труды по языкознанию: пер. с нем. / В. фон Гумбольдт; общ. ред. Г.В. Рамишвили; послесл. А.В. Гулыги и
В.А. Звегинцева. М.: ОАО «ИГ “Прогресс”», 2000. 400 с.
4. Хайдеггер, М. Бытие и время / М. Хайдеггер; пер. с нем. В.В. Бибихина. Харьков: Фолио, 2003. 509 с.
5. Хайдеггер, М. Язык / М. Хайдеггер. СПб.: Ленингр. союз ученых: ЛО Всесоюзного благо-твор. фонда «Интеллект»: Филос.-культурологи-ческая исслед. лаборатория «ЭЙДОС», 1991. 22 с.
6. Херрманн, Фр.-В.фон. Фундаментальная онтология языка: пер. с нем. / Фр.-В. фон Херрманн; науч. ред. А.А. Михайлова. Минск: ЕГУ: ЗАО «Пропилеи», 2001. 168 с.
Language: its existence and essence
The article reveals the philosophical problems of language existence and essence.
The fundamental properties that are immantental to the language are discussed. The relations within the existential triad Existence -Language - Human are manifested.
The theoretical prerequisites of existing definition of language and the revelation of its essence are proposed. The gnosiological principles of language ontology are postulated.
Key words: language theory, language ontology, language philosophy.
