Язык архитектуры как выразитель гуманитарной культуры общества и его родословной Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Язык архитектуры как выразитель гуманитарной культуры общества и его родословной

Ю.И.Курбатов

В статье анализируются фундаментальные ценности архитектурного языка. Отмечено, что язык является не только инструментом коммуникации, но и выразителем знаков и символов, соответствующих гуманитарной культуре общества и ее родословной. Отмечаются недостатки языка современной версии модернизма, в которой всё рациональное, обусловленное социально-функциональными и технологическими факторами вытесняет всё «неточное», обусловленное искусством.

Ключевые слова: фундаментальные ценности языка архитектуры, язык как семиотическая знаковая система.

The Language of Architecture as a Transmitter

of Humanitarian Culture of the Society and its Pedigree.

By Yu.I.Kurbatov

The article examines the fundamental value of architectural language. It is noted that language is not only communication tool, but also a transmitter of the characters and symbols corresponding to the humanitarian culture of a society and its pedigree. The article describes some disadvantages of modern language version in which everything is rational, due to socio-functional and technological factors supplant all the "inaccurate" due to the art.

Key words: fundamental values of the language of architecture, language as a semiotic sign system.

Советская архитектура 1920-1930-х годов, желая освободиться от декоративизма и историзма, сделала ставку на примат функции и революционные технологии. И некоторое время казалось, что это быстро решает как текущие проблемы, так и обеспечивает надежный путь в будущее.

Однако гармонизированная функциональная и материально-техническая основа зданий оказалась слишком бедной для осознания потребителями её культурной значимости. Не случайно советские архитекторы для гуманизации архитектурных форм периодически пытались использовать преемственность. Однако такое обращение к культуре прошлого нередко носило характер творческой интерпретации образцов того времени. В результате, исторические черты, часто выступая в своем исходном значении, нередко создавали ощущение полной идентичности истории. Это тормозило развитие архитектурных форм, а творческий путь нашего зодчества в XX веке с некоторым основанием можно было назвать творческим бегом от исключения наследия к его включению [1, с. 14].

Попытки постмодернизма решить проблему возвращения архитектуры в русло искусства с его многозначительностью, с его образами и метафорами, обращением к истории и контексту, также не принесли желаемого успеха. Однако следует отметить другое важное для нас обстоятельство: постмодернисты обратили внимание на язык архитектуры как на носитель гуманитарного содержания формы. К сожалению, это содержание в проектной практике постмодернистов в основном носило характер копирования или деформации символов и образов прошлого. При этом весьма уместно напомнить и о том, что важнейшие фундаментальные качества языка обусловлены его принадлежностью к знаковым или семиотическим системам. Именно поэтому в языке полноценной архитектурной формы почти всегда присутствует два кода, выполняющие определённые смысловые функции:

- зашифровывающий (как правило, это новизна);

- дешифрирующий (как правило, это преемственность).

Новизна усложняет восприятие, заставляет мозг «работать»,

преемственность облегчает восприятие и делает архитектуру адекватной гуманитарной культуре человека и его психологическим потребностям.

Естественно, возникает вопрос: что делать, чтобы вернуть языку архитектуры его фундаментальные функции?

Итоги выставки «Архитектура Петербурга - 2015» показали, что «некоторые представленные формы воспринимаются однообразно упрощёнными. Освоенные архитекторами новейшие технологии часто доминируют в облике зданий. В итоге здания воспринимаются гармонизированной технологией - им не хватает поэтического разнообразия, изящества, элегантности, художественных деталей. Другими словами, в архитектуре отсутствует необходимое сочетание всего рационального, измеримого, точного, обусловленного технологией и социально-функциональными факторами, со всем «неточным», обусловленным гуманитарной культурой, демонстрирующей принадлежность к её выдающейся родословной» [2, с. 5].

С ответом на поставленный вопрос «что делать?» нас уже опередил великий Корбюзье. Созданием капеллы в Роншане он одним из первых атаковал жёсткие принципы рационализма, ориентированного на социально-функциональные достижения, а также на успехи техники и технологии. То есть всего в известной мере измеримого, точного, рационального, что вытесняет из формы всё «неточное», обусловленное психологическими потребностями человека и гуманитарной культурой общества.

Не случайно здание капеллы в Роншане многие исследователи справедливо отметили как свидетельство крушения принципов мастера и начало нового иррационального направления.

1 2016

55

Но вернёмся к фундаментальным ценностям языка. Во-первых, язык не только инструмент коммуникаций между архитектором и обществом, но и инструмент мобилизации фантазии и мышления зодчего в творческом процессе для формирования знаков, символов и образов, которые несёт целостная система культуры. Назовём эту систему тиглем, где «варится» культура и куда брошены все формирующие её звенья: история, философия, математика, литература, живопись, архитектура. В то же время, в тигле «живут» образы и знаки, обусловленные родословной культуры. Они, как правило, могут с помощью архитектора наполнить полноценный язык архитектурных форм преемственностью (это один из кодов языка как семиотической системы), которая определяет целостность и непрерывность развития гуманитарной составляющей языка.

И ещё что очень важно для формирования чувственности, обусловленной психологическими потребностями человека: для их удовлетворения имеет значение не только интеллектуальное содержание знаков, образцов и метафор преемственности, воспринимаемых разумом, но и их «ассоциативная сила» [3, с. 211], определяющая чувственность, столь характерную для восприятия многозначности искусства.

Позднее в своей работе «Архитектурные формы и природный ландшафт» я считал возможным использовать термин «ассоциативность», считая его результатом воздействия на язык архитектурной формы художественно обобщённых качеств природного контекста - его мотивов, тональности и настроения. Это и сформировало, на мой взгляд, определённый вид связей архитектурной формы и природной среды [4, с. 124].

Всё сказанное в какой-то мере позволяет увидеть потенциальные возможности языка российской архитектуры, который

мог бы постоянно напоминать нам о великой гуманитарной культуре страны, её корнях и её родословной.

Литература

1. Курбатов, Ю.И. Творческий бег от исключения наследия к его включению / Ю.И. Курбатов //Архитектурный Петербург. - №4 (14). - С. 14-15.

2. Курбатов, Ю.И. В стремлении к рацио и чувственности / Курбатов Ю.И. // Архитектурный Петербург. - СПб: изд. СПбСАР, 2015. - №2 (33). - С. 5.

3. Лихачёв,Д.С. Поэзия садов. К семантике садово-паркового искусства / Д.С. Лихачёв. - Ленинград: Наука (Ленинградское отделение), 1982. - 343 с., ил.

4. Курбатов, Ю.И. Архитектурные формы и природный ландшафт: композиционные связи / Курбатов Ю.И. - Ленинград: изд. Ленинградского университета, 1988. - 135 с., ил.

Literatura

1. Kurbatov Yu.I. Tvorcheskij beg ot isklyucheniya naslediya k ego vklyucheniyu / Yu.I. Kurbatov //Arhitekturnyj Peterburg, izd. SPb SAR, 2012. - №4 (14). - S. 14-15.

2. Kurbatov Yu.I. V stremlenii k racio i chuvstvennosti / Kurbatov Yu.I. // Arhitekturnyj Peterburg, izd. SPbSAR, 2015. -№2 (33). - S. 5.

3. LihachevD.S. Poeziya sadov. K semantike sadovo-parkovogo iskusstva / D.S. Lihachev. - Leningrad: Nauka (Leningradskoe otdelenie), 1982. - 343 s., il.

4. Kurbatov Yu.I. Arhitekturnye formy i prirodnyj landshaft: kompozicionnye svyazi / Kurbatov Yu.I. - Leningrad: izd. Leningradskogo universiteta, 1988. - 135 s., il.

56

1 2016