CC BY
0DOI: 10.31249/metodquarterly/02.02.04
Тискин Д.Б.1
Является ли значение я контекстно зависимым?2
Аннотация. В отклике на статью С.Т. Золяна на примере местоимения я заново ставится вопрос о разделении значений на контекстно зависимые и контекстно независимые. Показано, что эта классификация предполагает ответы на два более фундаментальных вопроса. Во-первых, требуется определиться с тем, какое из измерений значения (денотат, смысл, характер и т.д.) станет объектом классификации. Во-вторых, необходимо решить, какие из семантико-прагматических явлений должны описываться как элемент языковой системы («языкового модуля» когнитивной системы человека), а какие окказиональны или надстраиваются над языком в процессе творчества, так что их понимание должно считаться продуктом других когнитивных способностей.
Ключевые слова: семантика; прагматика; контекст; местоимения; индексальность.
Для цитирования: Тискин Д.Б. Является ли значение я контекстно зависимым? // МЕТОД : московский ежеквартальник трудов из обществоведческих дисциплин: ежеквар-тал. науч. изд. / под ред. М.В. Ильина ; ИНИОН РАН, центр перспект. методологий соц.-гуманит. исследований. - М., 2022. - Вып. 12. - Т. 2, № 2. - С. 34-40. - URL: http://www.doi.org/10.31249/metodquarterly/02.02.04
В статье С.Т. Золяна, откликом на которую является наша заметка, обоснование прагмасемантики как особой предметной области связывается в том числе с необходимостью осмысления феномена контекстной зависимости. В качестве примера контекстно зависимого выражения, как делают нередко, приводится местоимение я. В нашей заметке вопрос о том, следует ли считать я контекстно зависимым выражением в некотором интересном, нетривиальном смысле, разобран подробнее. Это требует обращения к существенно более фундаментальным проблемам. Одна из них - уровневая структура значения и соотнесение постулируемых в семантической теории уровней (таких как денотат, смысл и т.д.) с
1 Тискин Даниил Борисович, кандидат философских наук, научный сотрудник Балтийского федерального университета им. И. Канта, e-mail: daniel.tiskin@gmail.com
© Тискин Д.Б. 2022.
2 Исследование выполнено при поддержке Российского научного фонда, проект № 22-18-00591 «Прагмасемантика как интерфейс и операциональная система смыслообразо-вания».
34
интуитивными представлениями о значении. Другая - оптимальный для семантики (и смежных дисциплин - прагматики и даже поэтики) эмпирический охват - диапазон явлений, которые целесообразно изучать в рамках и средствами именно этой дисциплины, в отличие от тех, которые оказывается удобнее перебросить смежникам.
О термине значение
Итак, является ли значение слова я зависимым от контекста? Мы исходим из того, что семантика - это учение о «собственно значении» знака, описываемом в словаре и (для сложных знаков) в грамматике; это семантическое ядро в конкретном речевом контексте может уточняться или даже (согласно некоторым теориям, см. [Recanati, 2010]) подвергаться теоретически неограниченным модуляциям. Поэтому словарное значение не исчерпывает семантических свойств знака в его конкретном употреблении (и может даже отменяться ими). Кроме того, зачастую семантические теории выделяют по нескольким семантическим «слоям», например смысл (Sinn) и значение (Bedeutung) [Фреге, 2000]). Тождество термина значение тут мнимое: фрегевское значение, например для дескрипции типа самый толстый человек - ее референт, далеко от значения в описанном выше «наивном» смысле как того, что обеспечивает понимание знака; скорее на эту роль может претендовать фрегевский смысл - процедура установления значения-референта в данном мире. Ввиду всего сказанного вынесенный в заглавие вопрос следует уточнить: является ли контекстно зависимым тот семантический аспект местоимения я, который в наибольшей степени соответствует наивному понятию значения?
Ясно, что в различных контекстах (понимаемых «семантико-прагматически» по Крессвеллу [Cresswell, 1973, p. 238] - как аргументы функции, называемой в [Kaplan, 1989] «характером» и определяющей смысл, в свою очередь определяющий значение) знак я имеет разный смысл-Sinn ('тот, кто говорит в контексте с1'; 'тот, кто говорит в контексте c2' и т.д.). Поэтому я может иметь разное значение-Bedeutung: в контекстах, где говорящий - я, это слово обозначает меня, в контекстах, где говорящий - вы, оно обозначает вас. Но функция («характер»), устанавливающая зависимость смысла и значения от контекста, - а ведь она имеет полное право считаться «значением» в наивном смысле, поскольку фактически именно ее описание приводится в толковом словаре, - как кажется, не переменна! Выходит, значение я в некотором существенном смысле не контекстно зависимо, хотя референт этого слова в разных контекстах различен? Во всяком случае, мы пока не привели примеров, где «наивным» значением я была бы различная функция в зависимости от тех или иных обстоятельств.
35
Контекстная зависимость?
Такие примеры, однако, приводит сам С.Т. Золян в комментируемой статье. Например, слова из поэмы «Москва - Петушки» В.В. Ерофеева: «Может, я играл в бессмертную драму "Отелло, мавр венецианский"? Играл в одиночку и сразу во всех ролях? Я, например, изменил себе, своим убеждениям: вернее, я стал подозревать себя в измене самому себе и своим убеждениям; я себе нашептал про себя - о, такое нашептал! - и вот я, возлюбивший себя за муки, как самого себя, - я принялся себя душить. Схватил себя за горло и душу», - трактуются им так: местоимение я как системная единица русского языка при употреблении в процитированном речевом фрагменте претерпевает ряд прагмасемантических переходов, обозначая любого говорящего, нарратора поэмы, потенциального наблюдателя в поэме, самого Ерофеева, читателя-наблюдателя... Результат предшествующего перехода не устраняется последующими, а сосуществует с ними, давая «стереометрическую» интерпретацию; разносторонность результирующей интерпретации, по С.Т. Золяну, обосновывает необходимость изучения многочисленных «интерфейсов» между языком и речью, т.е. дает права научного гражданства прагмасемантике. В тематически связанной статье [Золян, 2023] приводятся примеры «метафорических» (при отождествлении с говорящим, исходно произнесшим теперь уже крылатую фразу вроде Я помню чудное мгновенье, - ведь это не я его помню, а лирический герой Пушкина, но и у меня могут быть «чудные мгновенья», к которым применимы эти слова) и «метонимических» (где референтом оказывается индивид из другого возможного мира) употреблений я. Как минимум в некоторых из этих случаев, по-видимому, от обыкновенного отличается не только референт и не только смысл я, что можно было бы объяснить даже при постоянстве каплановского «характера» (поскольку функция-«характер» получает разные аргументы-контексты), но и сам «характер», малопредсказуемым образом меняющийся в зависимости от лингвистического контекста, провенанса цитируемой фразы, аллюзий, цели высказывания и т.д.
Об эмпирических границах семантики
Итак, действительно находятся случаи, где переменным оказывается сам «характер» я, причем эта переменность не носит характера ясной функциональной зависимости, что делает необходимым отнесение ее к сфере «прагматической прагматики» по Крессвеллу. Но возникает предположение: наверное, эти примеры представляют собой нерегулярное уточнение, дополнение «базовой» семантики я, некую свободную модуляцию, которой семантический закон уже не писан?
36
Это предположение заманчиво, поскольку охраняет границы предмета семантики. Но как раз эти границы спорны: возможно, мы считаем, что граница между бытовым и «творческим» использованием языка иллюзорна или что язык художественной литературы лишь совершеннее использует механизмы смыслообразования, всегда доступные носителю языка. Тогда теоретик не имеет права отсекать часть реальной сложности семантических процессов под предлогом их принадлежности другому, не собственно языковому когнитивному «модулю».
Чтобы наметить, как мы надеемся, менее спорные границы, сравним случай я с некоторыми другими типами неоднозначностей. Например, предложение Я бы на твоем месте уже бы послала бы себя куда подальше [Тискин, 2018] можно понять двумя способами: воображаемая личность говорящего (dream self; [Lakoff, 1970a; Lakoff, 1970b]) посылает самое себя vs реальную личность говорящего, от которой она в воображаемых мирах ну-мерически отличается. Вопрос о том, в какой мере эта неоднозначность относится к «лингвистическому ядру» смыслообразования, трудноразрешим. Вместо этого обратим внимание на другое: здесь речь идет о выборе между двумя интерпретациями, для каждой из которых можно сформулировать условия истинности и наличие или отсутствие которых у данного предложения можно проверить экспериментально - например, предложив носителям русского языка оценить различные возможные ситуации как соответствующие или не соответствующие содержанию высказывания. В отличие от примера С.Т. Золяна с Веничкой, речь не идет о широчайшем спектре интерпретаций или потенциально не ограниченной «стереометрии» восприятия значения (в смысле сосуществования интерпретаций).
Рассмотрим более сложный пример, носящий смешанный характер. При интерпретации оценочных предикатов, таких как вкусный, основная в нулевом контексте интерпретация 'вкусный для говорящего' может вытесняться интерпретацией 'вкусный для носителя пропозициональной установки' (Маша думает, что торт вкусный) или даже 'вкусный для индивида, о котором мы сейчас говорим' (см. обсуждение в [Pearson, 2013]). Эти явления подчиняются ограничениям, которые можно сформулировать как запреты на конкретные интерпретации в конкретных структурных типах лингвистических контекстов: утверждается, например, что английский аналог предложения Петя думает, что Маша думает, что торт вкусный не может означать '...что торт вкусный на Петин взгляд'; иначе говоря, «судьей» в вопросе вкуса может быть Маша - носитель той установки, о которой сообщает наименьшее из придаточных, содержащих слово вкусный, - но не Петя. Здесь можно представить себе эксперимент, в котором будет установлено, какие из интерпретаций 'вкусный на Петин взгляд', 'вкусный на Машин взгляд', 'вкусный на взгляд говорящего', 'вкусный на взгляд того, о ком до этого шла речь' и т.д. действительно доступны носителям изучаемого языка. Кроме того, при восприятии примера между интерпретациями можно переключаться, но нельзя воспринимать их как комплементарные.
37
С другой стороны, как и многие качественные прилагательные, вкусный имеет расплывчатое (vague) значение: что для Пети, что для Маши можно быть вкусным в большей или меньшей степени, и даже тот же самый Петя проведет границу между вкусным и невкусным по-разному в различных ситуациях, оставив вдобавок посередине «серую зону». Здесь мы вступаем в область сильной контекстуальности, где есть место подсчету вероятностей, но сложно построить дискретную предсказательную модель.
На наш взгляд, именно здесь целесообразно проводить границу между семантикой и прагматикой (либо между семантическим и собственно прагматическим в прагматике). В самом деле, если принимать в том или ином виде разграничение «семантической» и «прагматической» прагматики - сферы, где, по Крессвеллу, значение может быть удовлетворительно представлено как «a function from contexts to senses», и той, где «there would be no rules for getting from the context to the meaning» [Cresswell, 1973, p. 238], - то это различие должно будет проявиться не только в методе описания, но и в характере данных. Данные, доступные анализу в терминах функций, - это интерпретации данного знака, составляющие ограниченный список и отделимые друг от друга тестами на неоднозначность (как в [Zwicky, Sadock, 1975] или иными). Прочие же данные, например такие, как подвижная граница объема термина вкусный или «метафорические» переносы значения я по С.Т. Золяну, будут отнесены к «прагматической» прагматике или даже поэтике.
Оказывается, таким образом, что вынесенный в заглавие вопрос получает ответ в зависимости от ответов на два предварительных вопроса: (a) что имеется в виду под значением; (b) какой круг вариаций значения мы относим к собственно семантическим явлениям, а на какие можем в семантическом исследовании закрыть глаза. Если «художественный» сдвиг значения вроде того, что наблюдал С.Т. Золян у Ерофеева, считать не менее «лингвистическим» (или, при более широких амбициях теоретика, не менее «семиотическим»), чем изменение значения в зависимости от места и времени, то значение я - какой бы уровень ни имелся в виду -придется счесть контекстно зависимым. При более узком фокусе описания, не основанном на отнесении к базовой языковой компетенции тех же приемов, что возводят в искусство писатели и поэты, и понимании значения как процедуры установления референта в зависимости от определенного списка параметров ситуации (что бы ни входило в их число), такой вывод не следует.
Список литературы
Золян С.Т. Местоимение «я» : механизм само- и ино-описания // Труды ИРЯ им. В.В. Виноградова. - 2023. - в печати.
38
Тискин Д. Б. Интерпретация русских местоимений в контекстах контрфактического тождества : опыт корпусного анализа // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии : по материалам ежегодной международной конференции «Диалог». - 2018. -Вып. 17(24). - С. 735-746.
Фреге Г. О смысле и значении // Логика и логическая семантика. - Москва : Аспект-Пресс, 2000. - С. 230-246.
Cresswell M.J. Logics and Languages. - London : Methuen & Co., 1973. - 273 p.
Kaplan D. Demonstratives // Themes from Kaplan / ed. by J. Almog et al. - Oxford : Oxford University Press, 1989. - P. 481-563.
Lakoff J. Counterparts, or the Problem of Reference in Transformational Grammar. Presented at the summer meeting of the Linguistic Society of America, July 27, 1968. - 1970a. - URL: https://files.eric.ed.gov/fulltext/ED022152.pdf (accessed: 12.01.2023).
Lakoff J. Linguistics and Natural Logic // Synthese. - 1970b. - Vol. 22. - P. 151-271.
Pearson H. A Judge-Free Semantics for Predicates of Personal Taste // Journal of Semantics. -2013. - Vol. 30. - P. 103-154.
Recanati F. Pragmatic Enrichment // The Routledge Companion to Philosophy of Language / ed. by D.G. Fara, G. Russell. - Routledge, 2010. - P. 67-78.
Zwicky A.M., Sadock J.M. Ambiguity Tests and How to Fail Them // Syntax and Semantics. -New York : Academic Press, 1975. - P. 1-36.
Daniel Tiskin1 Is the Meaning of I Context-Dependent?
Abstract. This reply to Suren Zolyan's target paper uses the example of the pronoun I to return to the problem of classifying meanings into context-dependent and context-independent ones. I show that this classification presupposes having answers to two more fundamental questions. First, the appropriate dimension of meaning to classify, whether it be denotation, sense, Kaplan's character or something else, is to be chosen. Second, the border should be drawn somewhere between the semantic and pragmatic phenomena conceived of as elements of the language system, or of the speaker's «mental grammar», and the phenomena taken to be occasionally constructed upon the language system for artistic purposes. The latter will be relegated to non-specific cognitive capacities to interpret, without needlessly expanding the empirical coverage of semantic models.
Keywords: semantics; pragmatics; context; pronouns; indexicality.
For citation: Tiskin D. (2022). Is the Meaning of I Context-Dependent? METHOD : Moscow Quarterly Journal of Social Studies, 2 (2), 34-40. http://www.doi.org/10.31249/ metodquarterly/02.02.04
References
Cresswell M.J. (1973). Logics and Languages. London: Methuen & Co.
Frege G. (2000). On Sense and Reference. Logic and Logical Semantics. M.: Aspect-Press, 230236. (In Russ.)
Kaplan D. (1989). Demonstratives. In: Themes from Kaplan (pp. 481-563). J. Almog et al. (eds.). Oxford University Press.
1 Daniel Tiskin, Immanuel Kant Baltic Federal University, e-mail: daniel.tiskin@gmail.com
39
TUCKUH ff.E.
Lakoff J. (1970a). Counterparts, or the Problem of Reference in Transformational Grammar. Presented at the summer meeting of the Linguistic Society of America, July 27, 1968. [Electronic resource]. Mode of access: https://files.eric.ed.gov/fulltext/ED022152.pdf
Lakoff J. (1970b). Linguistics and Natural Logic. Synthese, 2, 51-271.
Pearson H. (2013). A Judge-Free Semantics for Predicates of Personal Taste. Journal of Semantics, 30, 103-154.
Recanati F. (2010). Pragmatic Enrichment. In: The Routledge Companion to Philosophy of Language, (pp. 67-78). D.G. Fara, G. Russell (eds.). Routledge.
Tiskin D. (2018). The Interpretation of Russian Pronouns in Counteridentity Contexts: A Corpus Study. Komp'juternaja lingvistika i intellektual'nye tehnologii, 17(24), 735-746. (In Russ.)
Zolyan S.T. (2023). Mestoimenie «ja»: mehanizm samo- i ino-opisanija. Trudy Instituta russkogo jazyka im. V.V. Vinogradova (in press). (In Russ.)
Zwicky A.M., Sadock J.M. (1975). Ambiguity Tests and How to Fail Them. In: Syntax and Semantics. Vol. 4 (pp. 1-36). J.P. Kimball (ed.). N.Y. : Academic Press.
40
