CC BY
29
УДК 340.125
DOI 10.23672/y8833-1780-4061 -c
Груздев Владимир Сергеевич
кандидат юридических наук, председатель правления, Общероссийская общественная организация «Ассоциация юристов России» vsgruzdev@yandex.ru
Vladimir S. Gruzdev
Candidate of Legal Sciences,
Chairman of the Board,
All-Russian
Public Organization
«Association of Lawyers of Russia»
vsgruzdev@yandex.ru
Является ли философия
прагматизма основой американского правового реализма?
Is the philosophy
of pragmatism the basis of american legal realism?
Аннотация. В статье рассматривается история формирования американского правоведения в контексте сравнения реалистического подхода к праву, ставшего центральной темой первой половины ХХ в. и сохраняющей актуальность в наши дни, и философской концепции прагматизма. Основной вывод исследования состоит в том, что прагматизм, который в значительной степени определил философ-ско-методологические основания «реалистического» подхода к праву в США, всё же не был единственным источником. Есть основание утверждать, что европейский правовой реализм также оказывал влияние как на сам прагматический подход, так и на специфику «реалистического» уклона взглядов значительного числа американских юристов.
Ключевые слова: прагматизм, философский реализм, правовой реализм, онтология права, позитивизм, метафизический клуб, инструментализм, американская юридическая мысль.
Annotation. The article examines the history of the formation of American jurisprudence in the context of comparing the realistic approach to law, which became a central topic of the first half of the twentieth century and remains relevant today, and the philosophical concept of pragmatism. The main conclusion of the study is that pragmatism, which largely determined the philosophical and methodological foundations of the «realistic» approach to law in the United States, was not the only source. There is reason to believe that European legal realism also influenced both the pragmatic approach itself and the specifics of the «realistic» bias of the views of a significant number of American lawyers.
Keywords: pragmatism, philosophical realism, legal realism, legal ontology, positivism, metaphysical club, in-strumentalism, American legal thought.
Идейно-эстетические и теоретико-методологические истоки американского правового реализма традиционно увязывают с философией прагматизма, прежде всего, в том виде, как она сформировалась трудах Ч. Пирса, В. Джеймса, Д. Дьюи. Английский философ-материалист М. Корнфорт характеризовал прагматизм как «специфически американское течение позитивистской мысли» [1, с. 193]. Размышляя об актуальных направлениях философии права в 21 в. и акцентируя внимание на проблеме соотношения права и прагматизма, немецкий правовед Л. Шульц пишет о том, что это соотношение приобретает чёткие контуры только в том случае, если «прагматизм берётся не как простой практи-кализм, т.е. понимается как взгляд, ориентированный на практику, а как философский прагматизм и таким образом во временном и пространственном отношении определенное течение» [9, с. 286]. Б. Рассел указывал на терминологическую неопределенность названия этого направления американской философской мысли, которое именуется то «прагматизмом», то «инструментализмом» (такое терминологическое
обозначение скорее характерно для Дьюи), поэтому в своем сочинении - «История западной философии» - уделял внимание не столько освещению содержания и специфики прагматизма (и н струментализма), а персонифицированному обсуждению взглядов главных поборников этого направления В. Джеймса и Д. Дьюи [2, с. 729745].
В итоге получается, что специфическая именно для США концепция или теория философии, име-нуе м ая , как правило, прагматизмом, рассматривается как основа для формирования содержания и повестки направлений дальнейшей разработки американской юридической мысли, по крайне мере, одного из ключевых её направлений. С одной стороны, даже беглый анализ характерных признаков и черт философии прагматизма и движения американского правового реализма свидетельствует об их сходстве - прежде всего, общий вектор ориентации понятий на утилитарное или инструментальное понимание истины, т.е. смысл понятий определяется не их истинностью или неистинностью, а их полезностью.
Но, с другой стороны, анализируя проблематику генезиса американской юридической мысли и влияния европейских мыслителей на неё, легко прослеживаются истоки реализма, как методологической установки понимания и интерпретации права, во взглядах европейских предшественников и современников - американских юристов. Данное обстоятельство не должно игнорироваться. Столь же возможным является, скажем, обсуждаемое в американской литературе влияние О. Холмса на формулирование прагматической максимы Ч. Пирса, а не только влияние прагматизма, который как движение преимущественно сформировался в период с 1898 по 1907 г.
Ч. Пирс даже в американской литературе рассматривается зачастую как предтеча прагматизма, но разработка и формулирование концепции всё же связаны с именами Джеймса и Дьюи. В то же время основные сочинения одного из основателей американского правового реализма, также участника «метафизического клуба» О. Холмса были написаны в последней четверти XIX в. Речь, в частности, идёт о том, что философия прагматизма, несомненно, оказывала существенное влияние на общественно-политическую и юридическую мысль эпохи, но определенно это влияние не следует преувеличивать, и даже скорее оно по-прежнему нуждается в более точной и детальной расшифровке.
К.Н. Ллевеллин, один из главных представителей американского правового реализма, в статье 1934 г. «О философии в американском праве» [7] писал о том, что генезис правового реализма, как исходной и центральной установки для значительной части американских правоведов в вопросах трактовки права, не был связан непосредственно с поиском философских или идеологических оснований для конструктов и идей в области права, для преодоления тех проблем, которые были обусловлены инертностью, запутанностью и чрезмерной объёмностью прецедентного права. По мнению К. Ллевеллина, речь шла отнюдь не формировании новой философии права, новой концепции или теории, напротив, главной идеей была формула «жизнь в действии», новый ракурс рассмотрения традиционных проблем правопонимания и философии права.
Существенные изменения претерпевает оценка роли философии права, которая теперь воспринимается не как набор авторитетных доктрин и концепций о праве, а как средство обеспечения конкретных социальных нужд. Так, К. Ллевеллин писал: «Но жизнь-в-действии может стать теорией, если она обслуживает социальные нужды» [7, с. 205]. При этом автор писал не об источнике теоретических знаний в эмпирическом опыте, а прежде всего о том, что основной проблемой философии права, по его мнению, является изучение предпосылок, оснований и условий, которые определяют, что та или иная философская концепция оказывает непосредственное влияние на поведение людей, принятие ими решений; почему выбор падает на ту или иную концепцию? «Я занимаюсь философией в действии, с имплицитной философией, - писал К. Ллевеллин, - с теми предпосылками, хотя и не явно артикулиро-
ванными и в действительности неосознанными, которые всё же обеспечивают последовательность выбора из многообразия отдельных путей возможного поведения» [7, с. 206].
Исходя из то, что соответствующий выбор обуславливается нуждами тех лиц, чьи интересы затрагиваются этим выбором, т.е. вообще в духе обусловленности содержания права интересами (Ш.Л. Монтескье, историческая школа, Р. Иеринг, «юриспруденция интересов», движение «свободного права», различные варианты социологических теорий права), выбор философии права как руководства к действию обусловлен способностью соответствующей концепции удовлетворительно обеспечивать соответствующие интересы или нужды. В этом моменте проявляется очевидная созвучность подхода К. Ллевеллина и концепции прагматизма У. Джеймса, утверждавшего, что истинность той или иной концепции определяется её практическим действием для конкретного чел о в е ка .
Статья К. Ллевеллина наглядно показывает значение тех конкретно-исторических условий, которые обуславливали внимание правоведов к проблеме поиска средств преодоления инертности доминировавшего повсеместно консерватизма и формализма. С одной стороны, интересы различных слоев общества, которые в условиях господства монополистического капитала, оказывались необеспеченными надежными средствами правовой защиты, а с другой стороны, существенный разрыв между доминировавшими идейными течениями и доктринами в области права и актуальными потребностями развития юридической теории и практики. Реалистическая установка понимания права не была поэтому последовательным результатом адаптации новой философской концепции прагматизма в области права, напротив, в сфере юридической мысли прагматический настрой и ориентация на социальные потребности общества были насущной задачей, идейное оформление и разрешение которой было одним из ключевых направлений философии права и юридической теории на протяжении всего Х1Хв. К началу ХХ в. в европейском правоведении уже накопился значительный арсенал разнообразных проектов правопонимания реалистического профиля.
К. Ллевеллин, который, хотя, в основном, как он сам заявлял, дистанцировался от рассмотрения персоналий американской философии права, специально выделял значение одного человека, творчество которого имело конституирующее значение для формирования современной американской юридической мысли. Речь идёт о работах и деятельности О.В. Холмса, заслуга которого виделась К. Ллевеллину, в первую очередь, в том, что тот, вообще, обратил внимание на необходимость иного подхода, заговорил о потребностях преодоления кризисных явлений, обусловленных «философией консерватизма». До конца XIX в. К. Ллевеллин констатировал «почти полное отсутствие дискуссий о публичном праве», что было непосредственно связанно с крайне консервативной позицией судей. Лозунгом эпохи было утверждение: «Посмотри внимательно на то, что
есть; прими это, и ничего другого» или, согласно имевшей хождение в судейской среде формулировке, как стандартный ответ судьи: «Вы не продемонстрировали достаточно, чтобы заставить меня шевелиться». Такой была ситуация и в области контрактного, и в области деликтного права, и в других сферах частного права.
О.В. Холмс, как раз, был тем проводником передовых идей европейских юристов, которые удачно рефлексировали потребности юридической теории и практики. Он владел несколькими языками и, как отмечали его современники, систематически изучал самую разнообразную юридическую литературу. Существует целый ряд исследований, в которых подробно и последовательно разъясняется, что основы прагматизмы Ч. Пирса и юридическая теория О. Холмса формировались параллельно и что существуют все основания полагать, что речь, как минимум, шла о взаимовлиянии друг на друга, а не о каком-то одностороннем усвоении только формировавшихся взглядов Ч. Пирса другими членами так называемого «метафизического клуба».
М. Фиш ещё в 1940 гг. опубликовал несколько объемных статьей, в которых подробно осветил проблематику формирования и деятельности «метафизического клуба», а также проблематику соотношения взглядов Холмса, Пирса и прагматизма в целом. Уже постановка вопроса о характерных обозначениях взглядов обоих - Холмса и Пирса - как прогностической теории права и прагматизма соответственно демонстрирует самобытность подходов обоих. Современный американский правовед К. Уэллс пишет: «Предположение, что Холмса следует читать в связи прагматистами вовсе неоригинально» [10, с. 545]. «Метафизический клуб», основанный в начале 1870 г., включал в себя О. Холмса, Ч. Пирса, У. Джеймса, Ч. Райта и Н. Ст. Д. Гринна. При этом первое свидетельство о существовании такого клуба связано с письмом брата У. Джеймса, написанном Ч. Нортону в 1872 г., в котором тот персонально упоминает лишь своего брата Уильяма Джеймса и Оливера Холмса, которые вместе с «другими проницательными молодыми людьми» объединились в форме некого «метафизического клуба» [4, р. 128]. В письме прямо не упоминаются ни Пирс, ни другие участники, за исключением Джеймса и Холмса. Остальные участники «клуба» упоминаются в другим письме того же года.
В 1869 г. У. Джеймс написал из Берлина письмо О. Холмсу, в котором говорилось, в частности, следующее: «Когда я вернусь домой, давайте создадим философское общество, которое будет проводить регулярные собрания и обсуждать только самые высокие и широкие вопросы - и чтобы оно было образовано только из самых мужественных жителей Бостона», и предсказал, что это «может вырасти во что-то очень важное по прошествии достаточного количества лет» [8, с. 508].
Современный исследователь прагматизма С. Хаак предлагает различать философский и юридический прагматизм. В своей статье 2005 г.,
посвященной не только трактовке юридического прагматизма, но прямо акцентирующей внимание на актуальности вопросов юридического прагматизма, сформулированных в сочинениях О. Холмса. Так, С. Хаак пишет: «В последнее время слово «прагматизм» появляется в названиях книг, глав и статей по философии права достаточно часто, чтобы создать впечатление, что среди ученых-юристов происходит своего рода ренессанс прагматизма. Однако когда вы посмотрите на содержание этих книг и статей, вы, вероятно, обнаружите, что вы более чем немного смущены тем, что представляет собой этот очевидный Ренессанс» [5, с. 71].
Весьма специфическую трактовку сущности прагматизма предложил английский правовед П.С. Атия, который, с одной стороны, истоки юридического прагматизма в английской традиции связал прямо с идеями О. Холмса, а с другой стороны, артикулировал убеждённость в том, что прагматизм является некой характерной чертой англо-американской юридической мысли, через приоритет которой вообще она легко различается с европейской правовой культурой, ориентированной на логику [3, р. 5]. «Мы больше не верим в то, что юридические понятия и принципы имеют научную основу или могут быть объединены в взаимосвязанный ряд принципов, которые можно проследить до нескольких аксиом, - пишет П.С. Атия» [3, с. 91-92].
П.С. Атия построил своё исследование на идее контрастов или противопоставлений. При этом сразу же обращает на себя внимание то, что, отстаивая прагматизм как особый, актуальный и перспективный, упрекает рационализм и примат логики в праве, даже доходя до её полного отрицая (допуская применение юристами и судьями математической логики), автор, тем не менее, оказывается в пределах логических формул, без использования которых концепция его работы оказывается совершенно несостоятельной. Так и м и формулами служат для него контрасты или противопоставления. Автор не пытается объяснять прагматизм оригинальным содержанием этой концепции, а напротив, подчеркивает его значение как особой антиномии по отношению к теории и науке. Объясняя одну из таких контрастных характеристик, этот учёный пишет: «Помимо общего противопоставления теории и практики, или прагматизма, мы находим в юридической литературе постоянные ссылки на противопоставление логики и опыта, а также ссылки на различие между дедуктивным или априорным мышлением и индуктивным или эмпирическим мышлением. В более общем плане мы часто обнаруживаем, что понятия разума, рациональности или философского исследования противопоставляются прагматическому, практическому» [3, с. 6]. Из этих общих наблюдений Атия делает вывод о том, что прагматизм - это не что иное, как просто «общее отвращение к теории» и суть его в том, что он «решает правовые проблемы, используя любые под-руч н ы е средства» [3, с. 6]. Причём, в интерпретации Атия, такого рода прагматизм выступает то в виде антилогизма, то в виде анти-академизма, то в виде реакции против «строгой логики» при принятии юридических решений и вообще в процессе юридической аргументации.
Ряд исследований истории «метафизического клуба» убедительно доказывает тот факт, что о прагматизме как движении впервые можно говорить не ранее 1898 г. Связано это с докладом о «философских концепциях и практических результатах» [6], который был прочитан У. Джеймсом перед «Философским союзом» Калифорнийского университета. Об этом также писал и исследователь «Метафизического клуба» М. Фиш [4, с. 128]. В докладе Джеймса указывается на то, что основы или буквально «принципы» Пирса были озвучены им впервые на заседаниях «клуба», а впоследствии появлялись в печати в виде отдельных фрагментов. Но какой-то законченной теоретической формы они так и не достигли. Поэтому Пирс справедливо рассматривается как предтеча прагматизма. Сам Джеймс, характеризуя роль Пирса в формировании прагматизма, употреблял название «принципы практика-
Литература:
1. Корнфорт М. В защиту философии: против позитивизма и прагматизма / М. Корнфорт. М., 2006. 302 с.
2. Рассел Б. История западной философии и ее связи с политическими и социальными условиями от Античности до наших дней / Б. Рассел. М., 2004. 1003 с.
3. Atiyah P.S. Pragmatism and Theory in English Law / P.S. Atiyah. London, 1987. 315 p.
4. Fisch Max H. Was There a Metaphysical Club in Cambridge? - A Postscript Transactions of the Charles S. Peirce Society / H. Fisch Max. Vol. 17. № 2. 1981. P. 128-130.
5. HaackS. On Legal Pragmatism: Where Does' the Path of the Law' Lead Us? / S. Haack // American Journal of Jurisprudence. 2005. 50(1). P. 71-105.
6. James W. Philosophical Conceptions and Practical Results / W. James // University Chronicle. Vol. 1. Sept. 1898. № 4. P. 287-382.
7. Llewellyn K.N. On philosophy in American law / K.N. Llewellyn // Law Review and American Law Register. University of Pennsylvania. 1934. Vol. 82. № 3.
8. Perry R. The thought and character of William James / R. Perry. Oxford, 1935. Vol 1. 837 p.
9. Schulz L. Recht und Pragmatismus / L. Schulz // Rechtsphilosophie im 21. Jahrhundert. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2004. P. 286-316.
10. Wells C. Legal Innovation Within the Wider Intellectual Tradition: The Pragmatism of Oliver Wendell Holmes / C. Wells // Northwestern University Law Review. Vol. 82. 1988. P. 541-595.
лизма», отмечая, правда, что сам Пирс использовал всё же название «прагматизм» [6, p. 290].
В своём исследовании «метафизического клуба» М. Фиш документально подтвердил не только существование этого интеллектуального кружка, но то обстоятельство, что в «клубе» обсуждался широкий набор тем, среди которых были как сфор-мул и рован ная и развиваемая Холмсом прогностическая теория права, так и прагматизм Пирса. Прагматическая максима Пирса основывалась на утверждении о том, что значение той или иной концепции заключается в её практическом действии, эффекте, который соответствующая концепция оказывает. Прогностическая теория Холмса связывала значение той или иной юридической концепции с её воздействием на поведении судьи при разрешении конкретных дел.
Literature:
1. Cornforth M. In Defence of Philosophy against Positivism and Pragmatism / M. Cornforth. М., 2006. 302 p.
2. Russell B. History of western philosophy and its connection with political and social circumstances from the earliest times to the present day / B. Russell. M., 2004. 1003 p.
3. Atiyah P.S. Pragmatism and Theory in English Law / P.S. Atiyah. London, 1987. 315 p.
4. Fisch Max H. Was There a Metaphysical Club in C a m b ri d g e ? - A Postscript Transactions of the Charles S. Peirce Society / H. Fisch Max. Vol. 17. № 2. 1981. P. 128-130.
5. HaackS. On Legal Pragmatism: Where Does' the Path of the Law' Lead Us? / S. Haack // American Journal of Jurisprudence. 2005. 50(1). P. 71-105.
6. James W. Philosophical Conceptions and Practical Results / W. James // University Chronicle. Vol. 1. Sept. 1898. № 4. P. 287-382.
7. Llewellyn K.N. On philosophy in American law / K.N. Llewellyn // Law Review and American Law Register. University of Pennsylvania. 1934. Vol. 82. № 3.
8. Perry R. The thought and character of William James / R. Perry. Oxford, 1935. Vol 1. 837 p.
9. Schulz L. Recht und Pragmatismus / L. Schulz // Rechtsphilosophie im 21. Jahrhundert. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2004. P. 286-316.
10. Wells C. Legal Innovation Within the Wider Intellectual Tradition: The Pragmatism of Oliver Wendell Holmes / C. Wells // Northwestern University Law Review. Vol. 82. 1988. P. 541-595.
