CC BY
75УДК 343
DOI: 10.24411/2618-8120-2021 -3-25-38
Ю. Ю. Малышева
Казанский институт (филиал) ФГБОУ ВО «Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)»,
Казань, Россия, e-mail: solodkova.julia@mail.ru
ЯТРОГЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В МОМЕНТ ПАНДЕМИИ
COVID-19
В момент пандемии COVID-19 особенно остро встал вопрос об уголовно-правовом закреплении понятия «врачебной ошибки» в уголовном законодательстве. Пандемия новой коронавирусной инфекции COVID-19 стала серьезным вызовом для национальной системы здравоохранения. В одно и то же время стало необходимо оказание медицинской помощи врачами разных специальностей огромному количеству больных с коронавирусом, преимущественно в стационарах, а вместе с тем и неотложное оказание амбулаторной медицинской помощи. С марта 2020 года, работая в условиях нового смертельно опасного вируса, медицинские работники были вынуждены перейти от стандартов медицинской практики к новым протоколам оказания медицинских помощи, которые связаны с повышенным риском заболеваемости или смертности и иногда очень далеки от их уровня опыта и специализации.
Несмотря на чрезвычайный характер заболеваемости COVID-19, условия работы при новой коронавирусной инфекции не отменяют потенциальной уголовной ответственности за последствия профессиональной деятельности медицинских работников.
Ятрогенные преступления, совершаемые в момент пандемии COVID-19, не обладают повышенной степенью общественной опасности, и это следует учитывать при регламентации степени ответственности медицинских работников.
Данная статья имеет целью выработку решений, способствующих совершенствованию уголовного законодательства с учётом пандемии COVID-19.
На основе системного подхода в статье показано неизбежное влияние момента пандемии COVID-19 на развитие уголовного законодательства России в части ятрогенных преступлений и невиновного причинения вреда посредством врачебной ошибки, чёткое определение которой следует закрепить в уголовном законодательстве.
Высказанные предложения заслуживают серьезного внимания, а результаты исследования могут применяться в теоретических и практических разработках. Предлагается инновационное определение врачебной ошибки в уголовном праве с закреплением данного термина в Уголовном кодексе РФ.
Ключевые слова: ятрогенные преступления в момент пандемии COVID-19, невиновное причинение вреда посредством врачебных ошибок, уголовный закон, криминализация врачебных ошибок в момент COVID-19, преступления в момент пандемии COVID-19.
Yu. Yu. Malysheva
Kazan Institute (branch) All-Russian State University of Justice
(RLA of the Ministry of Justice of Russia), Kazan, Russia, e-mail: solodkova.julia@mail.ru
IATROGENIC CRIMES AT THE TIME OF THE COVID-19
PANDEMIC
At the time of the COVID-19 pandemic, the question of the criminal legal consolidation of the concept of "medical error" in criminal and civil law has become especially acute. The pandemic of the new coronavirus infection COVID-19 has become a serious challenge to the national health system. At the same time, there was the use of medical care by doctors of various specialties, primarily in hospitals, as well as emergency and outpatient medical care. Since March 2020, working in the face of a deadly new virus, healthcare workers have been forced to move from standards of medical practice to new protocols for providing medical care that are associated with an increased risk of morbidity or mortality and are sometimes very far from their level of experience and specialization.
Despite the extreme nature of the incidence of COVID-19, the working conditions for the new coronavirus infection do not negate the potential criminal liability for the consequences of the professional activities of medical workers.
Iatrogenic crimes committed in the context of the COVID-19 pandemic do not have an increased degree of public danger, and this should be taken into account when regulating the degree of responsibility of medical workers.
This article aims to develop solutions that contribute to the improvement of criminal legislation, taking into account the COVID-19 pandemic.
Based on a systematic approach, the article shows the inevitable impact of the conditions of the COVID-19 pandemic on the development of Russian criminal legislation in terms of iatrogenic crimes and innocent harm through medical error, a clear definition of which should be enshrined in civil and criminal legislation.
The proposals made deserve serious attention, and the research results can be applied in theoretical and practical developments. An innovative definition of a medical error in criminal law is proposed with the consolidation of this term in the Criminal Code of the Russian Federation.
Key-words: iatrogenic crimes at the time of the COVID-19 pandemic, innocent harm through medical errors, criminal law, criminalization of medical errors at the time of COVID-19, crimes at the time of COVID-19.
Введение
Уголовная ответственность за врачебные (медицинские) ошибки в момент пандемии COVID-19 приобрела особую значимость и несомненно получила большой общественный резонанс, учитывая сложность и важность рассматриваемой проблемы. Известно, что медицинские ассоциации неоднократно поднимали спорный вопрос об определении характера причинно -следственной связи между неосторожными действиями медицинских работников и наступившими общественно опасными последствиями в виде причинения вреда здоровью пациента различной степени тяжести либо смерти. Поэтому далеко неслучаен выбор темы написания настоящей статьи: она является своевременным ответом на уголовно-правовую регламентацию медицинских ошибок в условиях новой коронавирусной инфекции COVID-19, вызванной коронавирусом SARS CoV-2.
В сфере уголовно-правовой регламентации ответственности за преступления в сфере здравоохранения российское законодательство традиционно базируется в первую очередь на конституционно -правовых нормах, непосредственно уголовно-правовых и других нормативно-правовых актах, а также правилах международного договора.
Результаты и обсуждение
В момент пандемии COVID-19 особенно важными и нужными принципами государственной политики в России в сфере охраны здоровья граждан являются: обеспечение достаточного и гарантированного объёма бесплатной помощи, улучшение качества медицинской помощи как таковой, доступность, преемственность, безопасность и обязательно ответственность каждого индивида за своё здоровье. Относительно последнего принципа ответственности именно в момент пандемии COVID-19 его разумно считать необходимым вплоть до закрепления гражданско -правовой ответственности за ненадлежащее отношение к своему здоровью, основываясь на положительном законодательном опыте Германии. Мы убеждены, что острая нехватка и недостаток медицинского опыта и знаний в вопросах постановки диагноза, лечения и профилактики некоторых болезней, патологических состояний организма и осложнений заболеваний (недостаток достоверности сведений в медицинской науке о сущности патологического процесса; отсутствие явных патогномоничных признаков заболевания; четких признаков распознания и прогнозирования некоторых заболеваний на ранних стадиях) способствуют приведению к неблагоприятным последствиям, в том числе и медицинским ошибкам в момент пандемии COVID-19.
В настоящее время актуальность тематики распространения в мире новой коронавирусной инфекции COVID-19, вызванной коронавирусом SARS CoV-2, затронувшей все сферы государственной и частной деятельности, сложно переоценить. Ведь неотъемлемой особенностью возникшей пандемии стали скорость распространения возбудителя и его высокая контагиозность (заразность), не всегда поддающиеся блокировке пути передачи вируса, что
привело к масштабному заражению населения во всем мире и высокой смертности.
Пандемия новой коронавирусной инфекции СОУГО-19 стала серьезным вызовом для всей национальной системы здравоохранения. Медицинские учреждения и государственные, и частные, круглосуточно пытались справиться с новыми формами работы в условиях ограниченных ресурсов (специальное медицинское оборудование, медикаменты) и недостаточного количества квалифицированного медицинского персонала. Во всех регионах России в одно и то же время потребовалась неотложная медицинская помощь большому количеству пациентов, преимущественно в стационарах, а также неотложное оказание амбулаторной медицинской помощи на дому.
Медицинские работники в момент пандемии СОУГО-19 были вынуждены перейти от стандартов медицинской практики к новым неизученным протоколам оказания медицинской помощи, которые связаны с повышенным риском заболеваемости или смертности и иногда очень далеки от их уровня опыта и специализации. В силу дефицита кадров на практике многие медицинские работники были переведены во вновь созданные отделения для лечения пациентов с СОУГО-19, не обладая необходимыми навыками, не говоря уже о необходимых средствах индивидуальной защиты (далее - СИЗ). Закупка СИЗ осложнялась не только процедурой и сроками государственных закупок, предусмотренными действующим законодательством, но и случаями поставок недобросовестными поставщиками контрафактных СИЗ, а также порой их высокой стоимостью и нехваткой масок и костюмов для медицинских работников в свободной продаже.
Момент пандемии СОУГО-19 безусловно не отменяет потенциальной гражданской и уголовной ответственности за неблагоприятные последствия профессиональной деятельности медицинских работников даже несмотря на чрезвычайный характер заболеваемости данной тяжелой болезнью. Неизбежные ошибки могут привести к тому, что медицинский персонал, особенно если он находится вне сферы своей работы, будет привлечен к ответственности за халатность. Несвоевременный или неправильный диагноз, неадекватное, неверное лечение или смерть людей, инфицированных СОУГО-19 - вот лишь некоторые из возможных спорных вопросов, стоящих перед медицинским персоналом и медицинскими учреждениями в не столь отдаленном будущем.
Зарубежные авторы считают, что суды должны использовать «измененные стандарты оценки», когда они выносят решение о поведении медицинского работника во время чрезвычайного кризиса. Их выводы об ответственности связаны с отклонением от ожидаемого стандарта обслуживания, и по закону стандарт обслуживания может быть определен с точки зрения того, что разумный практикующий врач сделал бы в аналогичных обстоятельствах. Они полагают, что во время чрезвычайной ситуации поведение медицинских работников не должно оцениваться судом, как это
было бы при обычных обстоятельствах, что, на наш взгляд, заслуживает поддержки и одобрения.
Некоторые зарубежные эксперты, к примеру, в Италии, использовали терминологию «измененные стандарты оказания помощи», когда предлагались руководящие принципы медицинской практики при чрезвычайных ситуациях в области общественного здравоохранения.
Например, в марте 2020 года в Италии была внесена поправка, которая значительно ограничивает уголовную ответственность медицинского персонала, столкнувшегося с чрезвычайной ситуацией момента пандемии COVID-19. Согласно этой поправке, медицинский работник будет привлечен к уголовной ответственности только в том случае, если предполагаемый вред, причиненный пациенту, явился прямым следствием злонамеренного проступка или грубой небрежности, когда грубая халатность означает неоправданное нарушение основных принципов, регулирующих медицинскую профессию, или любых чрезвычайных протоколов, принятых для разрешения ситуации. Однако подобные предложения не могут быть восприняты российским уголовным правом, и подобное обстоятельство не будет учитываться при решении вопроса о наличии вины медицинских работников в связи с оказанием медицинской помощи пациентам с COVID-19 ввиду того, что чрезвычайная ситуация так и не была объявлена в нашей стране. Более того, 2 мая 2020 г. в Италии прошел симпозиум, посвященный правовым вопросам борьбы с последствиями пандемии. В окончательную резолюцию мероприятия вошли предложения об ограничении ответственности медиков за причинение вреда случаями злого умысла и грубой неосторожности.
Помимо вышеизложенных юридических противоречий об уголовно-правовой регламентации ответственности докторов в момент пандемии COVID-19, в литературе обсуждаются проблемы правового регулирования медицинской деятельности и уголовной ответственности за допущенные в этой сфере нарушения. В частности, указывается на отсутствие правового понятия и определения границ врачебной ошибки в принципе, а также специальных уголовно-правовых запретов на деяния, совершаемые медицинскими работниками.
Традиционно, под врачебной ошибкой мы понимаем весь спектр неблагоприятных рисков в медицинской практике, охватывающий все традиционные неблагоприятные последствия медицинской деятельности. Хотя в законодательстве понятие «врачебной ошибки» не содержится, тем не менее в специальной медицинской и юридической литературе, посвящённой вопросам профессиональных правонарушений медицинских работников, дано множество различных определений данного понятия. Все они являются медико-правовыми, то есть содержат как медицинские критерии, так и степень вины медицинского работника в инкриминируемой ему ошибке. Следует отметить, что применение медико-правового определения, как справедливо заметил А.В. Колоколов, в практике невозможно [3, с. 190].
В медицинском справочнике «врачебная - ошибка» не что иное, как заблуждение врача (иного медицинского работника) в процессе его медицинской деятельности, неправильное определение болезни доктором (диагностическая ошибка), или неправильное врачебное мероприятие (операция, манипуляция, производство аборта, назначение лекарства, применение анестезии и др.), обусловленное добросовестным заблуждением врача, что в момент пандемии COVID-19 приобрело особую актуальность в связи с тем, что многие медицинские работники обучались только лишь теоретически, дистанционно, хотя любая медицинская деятельность предполагает обязательные практические занятия.
Данное определение врачебной ошибки по праву может считаться медико-правовым, то есть содержит как медицинские критерии, так и степень вины медицинского работника в инкриминируемой ему ошибке [1, с. 614]. Однако, зачастую «врачебная ошибка» следственными органами сводится к понятию невиновного причинения вреда.
Понятие медицинской (врачебной) ошибки законодательно не закреплено, поэтому сложно дать правильную юридическую оценку содеянного. В этой связи мы предлагаем закрепить законодательно данное понятие с последующим применением последнего в Уголовном кодексе РФ.
Ошибку в противоправности деяния, именуемую учеными в области уголовного права «юридической ошибкой», принято относить к самостоятельному виду ошибки. Противоправность традиционно является одним из основных признаков преступления, наряду с общественной опасностью. Вменять субъекту преступное деяние как противоправное имеет смысл, если данный признак «противоправности» нашел проявление в сознании человека.
Представляется, что противоправность не всегда однозначно отражается в сознании человека, что, безусловно, влияет на вину и пределы уголовной ответственности за медицинское преступление. При совершении социально значимых действий субъект не всегда может правильно дать им верную юридическую оценку. Заблуждение может быть различным как по-своему содержанию, так и по характерологическому уровню своего проявления [5, с. 642].
Необходимо обратиться к источникам врачебной деятельности для уяснения первоисточников причинно-следственной связи между врачебной ошибкой и наступившими неблагоприятными последствиями для пациента, которая развивалась на протяжении нескольких столетий.
Врачебные ошибки в историческом аспекте имеют достаточно глубокие корни и в отечественном, и в зарубежном законодательстве.
Следует отметить, что в различные исторические периоды подход к оценке ответственности врача был различен и зависел от сложившихся социально-политических отношений, религиозного мировоззрения, моральных устоев и развития медицины как отрасли науки. Одним из известнейших исторических памятников, где упоминаются врачебные ошибки, выступает
каменный Свод законов Хаммурапи. Врачебные ошибки оставили свой след и в Древней Индии, в Законах Ману, где врач за оплошности в лечении выплачивал штраф, размер которого определялся кастовой принадлежностью пациента. В Древней Греции, напротив, врачебное мастерство ценилось достаточно высоко, освобождая докторов от ответственности и в том случае, если наступала смерть пациента не по вине доктора. В Древней Японии за каждого умершего пациента врач на забор своего дома вывешивал фонарик, что является актуальным камертоном и для современных докторов. Зачастую современные педагоги медицинского университета традиционно интересуются у будущих врачей, к какому же доктору пойдёт пациент: к тому, у которого много фонариков, или к тому, чей забор пуст? В основном современные студенты мыслят верно -только к тому, у кого много ошибок, соответственно, это тот доктор, который имеет большую практику медицинской деятельности. Действительно, ошибок не совершает только тот, кто бездействует. Таков закон философии. Опять же данное суждение как нельзя лучше раскрывается в момент пандемии COVID-19, когда только теоретически учат интубировать хирургов и невропатологов, а опыта введения трубки у врачей данной квалификации соответственно быть не может. В Древней Руси деятельность лекарей сводилась к ворожбе, и поэтому за врачебные ошибки доктор жестоко карался.
В СССР значение медицинских ошибок при рассмотрении дел о причинении смерти по неосторожности или вреда здоровью пациента возросло, что привело к развитию института судебной медицины.
Криминализация врачебных ошибок в современном уголовном законе отражена в четырёх ятрогенных преступлениях, предусмотренных ч. 2 ст. 109 УК РФ; ч. 2 ст. 118 УК РФ; ч. 4 ст. 122 УК РФ, ст. 124 УК РФ 1996 г. Леонид Рошаль точно подметил, что «врачебные ошибки» сопровождают буквально каждого врача в процессе осуществления им медицинской деятельности, а без врачебных ошибок осуществление врачебной деятельности в принципе представляется невозможным. Медицинская помощь в любом случае связана с рисками и предполагает успешный либо неудачный итог лечения (манипуляции), сопровождаемый независящими от доктора обстоятельствами, к примеру, невыполнением больным или ухаживающими за ним лицами чётких рекомендаций врача в стадии реабилитации. Подобное течение событий при отсутствии вины ухаживающих может квалифицироваться как несчастный случай [11, с. 624].
Представляется, что проблема криминализации врачебных ошибок в медицинском уголовном праве занимает центральное место, поскольку для медицинских работников важно совершенствование фундаментальных теоретических положений, основанных на познании и установлении причинно -следственной связи во врачебных ошибках и поиске субъекта последних как такового. На наш взгляд, только наличие чёткого определения данного понятия позволит с достоинством решить данную назревшую проблему, а само решение данной проблемы поможет правоохранительным органам верно дать оценку врачебной ошибке, защищая посредством этого конституционные права и
свободы пациентов на получение качественной медицинской помощи, а также в свою очередь отразить зеркальную проблему данного вопроса, обеспечивая достойную защиту докторов которые не менее своих пациентов тоже нуждаются в уголовно-правовой защите.
При совершении социально значимых действий субъект не всегда может правильно дать им верную юридическую оценку. Заблуждение может быть различным как по-своему содержанию, так и по характерологическому уровню своего проявления. С учетом содержания заблуждения выделяются следующие виды врачебных ошибок в противоправности: 1) врачебная ошибка в противоправности оказания медицинской помощи при фактической её правомерности; 2) врачебная ошибка относительно правомерности оказания медицинской помощи при фактической её противоправности; 3) врачебная ошибка, когда лицо полагает, что нарушается одна норма уголовного права при фактическом нарушении другой; 4) ошибка относительно качества и размера санкций за противоправное деяние, совершенное медицинским работником; 5) ошибка, когда лицо полагает, что нарушается одна уголовно-правовая норма права, а фактически нарушается несколько уголовно-правовых норм права, и наоборот.
На основе характера проявления медицинских ошибок можно выделить: медицинскую ошибку при взаимодействии принципов морали и права; медицинскую ошибку по поводу оценки каких-либо конкретных заведомо противоправных действий. В уголовно-правовой литературе классификации заблуждений с учетом их содержания уделялось определенное внимание. Что же касается классификации по характерологическому уровню проявления, то этот вопрос недостаточно рассматривался в теории уголовного права. Между тем, она имеет практическое значение. Ошибка на уровне оценки заведомо конкретно-противоправных действий, как правило, не меняет форму вины и не устраняет виновность лица в содеянном. Она лишь влияет на характер и степень правовой оценки деяния в рамках умышленной формы вины, так как может влиять на квалификацию деяния и в какой- то мере на пределы уголовной ответственности. Ошибка на уровне оценки взаимосвязи моральных и правовых принципов обычно приводит к тому, что деяние признается совершенным по неосторожности, либо вообще устраняется его уголовная значимость.
К примеру, в практике кардиохирургов, которая ужесточается и расширяется с приходом пандемии COVID-19, связанной с острой венозной недостаточностью, возможны следующие виды практических ошибок, которые неизбежно сопровождают их в процессе оказания медицинской помощи: перевязка аорты вместо ОАП; ушивание коронарного синуса вместо открытого овального окна; воздушная коронарная эмболия и многие другие ошибки в процессе осуществления операции на открытом сердце.
Представляется, что актуальной проблемой квалификации ятрогенных преступлений в момент новой коронавирусной инфекции COVID-19, вызванной коронавирусом SARS CoV-2, является то, что одновременно с
возбуждением уголовного дела по данным преступлениям обнаруживаются различные сложности правоприменения, связанные с определением противоправного и непреступного поведения медработников. Непреступное поведение медработников напрямую связано с непосредственным установлением в каждой конкретной ситуации обстоятельств, исключающих преступность деяния, обоснованного риска либо крайней необходимости. На наш взгляд, обоснованный риск является неотъемлемой частью работы любого врача, фельдшера или медицинской сестры, в особенности, в условиях пандемии COVID-19, поскольку при любом лечении, манипуляции и тем более операционном вмешательстве идёт прямое вторжение в организм человека, который индивидуален, непредсказуем, а реакция больного на данное вмешательство может быть непредвиденной, поскольку практики лечения пациентов с симптомами COVID-19 в России не было.
Следовательно, уголовно-правовая оценка медицинских ошибок, которые гораздо чаще случаются в критических условиях, к примеру, в момент COVID-19, должна квалифицироваться как крайняя необходимость либо обоснованный риск.
При анализе поведения медицинского работника в момент пандемии COVID-19 в связи с его профессиональной деятельностью и в целях квалификации деяния в зависимости от наличия или отсутствия крайней необходимости или обоснованного риска, на наш взгляд, важен учёт ряда дополнительных условий, не названных в УК РФ, факторов, взаимосвязанных с критериями, указанными законодателем в качестве обстоятельств, исключающих преступность деяния.
Например, такие критерии крайней необходимости, как реальность опасности и возможность её устранения исключительно крайним способом -например, путём причинения вреда здоровью - оценивается врачом в условиях неотложной медицинской помощи, конечно же, при острой нехватке времени. Порой принять соответствующее решение необходимо буквально за несколько секунд. К примеру, срочное интубирование пациента при острой нехватке кислорода при заболевании COVID-19. При этом осуществить быстрый выбор метода устранения опасности в «полевых» условиях зачастую возможно только на основе клинической симптоматики и личного опыта врача, если таковой имеется, что опять же является проблематичным в момент пандемии COVID-19.
Причем симптомы могут быть нетипичными или маловыраженными, а опыт недостаточен. Так, принятие врачом быстрого решения о производстве коникотомии (рассечении подручным инструментом - отвёрткой, шариковой ручкой и т.п. - конической связки между хрящами гортани) может быть обусловлено наличием признаков асфиксии: затруднении поступления воздуха в легкие через трахею. Подобные же симптомы асфиксии возможны и при наличии так называемых «стеклянных легких» при заболевании COVID-19 с поражением легочной ткани более 20 %, что требует уже совсем иного лечения.
В этом случае с учетом быстрого проведения манипуляций вне стационара высока вероятность развития различных осложнений: массивного кровотечения, повреждения стенки пищевода, щитовидной железы и пр. Но при этом возможен вариант, когда приступ удушья был спровоцирован аллергической реакцией и для его купирования было достаточно использовать ингалятор с лекарственным средством, имеющийся у пациента. С одной стороны, врач, по его мнению, выбрал крайний способ спасения жизни пациента, с другой - не убедился в том, что выбранный способ действительно крайний, и в итоге причинил вред здоровью пациента. Действительно, ятрогении в целом можно рассматривать как последствия, порожденные врачебной неосторожностью и недостаточностью опыта медицинских работников в момент пандемии COVID-19.
Обоснованный риск является неотъемлемой частью повседневной работы любого медицинского работника, в особенности, врача-хирурга, анестезиолога-реаниматолога, инфекциониста, акушера-гинеколога. В отличие от крайней необходимости, когда медицинский работник имеет дело с уже возникшей опасностью, в ситуации обоснованного риска опасность создается в результате действий самого врача, что также стало типичным в момент пандемии COVID-19. Общественно полезной целью при этом будут являться охрана и спасение жизни и здоровья пациента, а их достижение невозможно без медицинского вмешательства. Как справедливо замечает О.М. Сариев, любое медицинское вмешательство вредит здоровью пациента, и мы не можем с ним не согласиться [12, с. 371].
Президент России Владимир Путин в недавнем обращении не исключил того, что за врачебные ошибки наказание может быть ужесточено. Однако отметил, что «важно не ужесточение», а неизбежность наказания. А для этого, на наш взгляд, необходимо определиться с понятием врачебной ошибки и ятрогенного преступления.
Как сообщил, выступая на съезде НМП, глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, за первое полугодие 2020 г. в СК поступило 3447 обращений от пациентов или их родных. При этом до суда доходит только десятая часть «врачебных дел».
Несомненно, в медицинскую помощь уже закладываются определённые риски, поскольку индивидуальную реакцию организма человека на медицинское вмешательство даже иногда невозможно и предположить [8, с. 119]. Таким образом, наличие в медицине рисков не только не противоречит положениям статьи 41 УК РФ об обоснованном риске, но и прямо вписывается в эту норму уголовного законодательства [9, с. 268].
Одним из определенных рисков врачебной деятельности является прямое и опосредованное переливание крови пациенту. Примером может послужить дело Заслуженного врача РФ, Заслуженного врача РТ, Главного детского кардиолога РТ Л.М. Миролюбова, которого лишили занимаемой должности заведующего отделением кардиохирургии ДРКБ в связи с подобным переливанием крови в 2012 году [7, с. 24].
Заключение
Мы убеждены, основываясь на многочисленных исследованиях рассматриваемого вопроса, в том, что врачебные ошибки являются постоянными спутниками медицинской помощи, а в момент пандемии COVID-19 их число безусловно возрастает.
Поэтому осложнения медицинской помощи могут развиваться и при правильных и традиционных действиях врача [8, с. 148], основанных на общепринятых стандартах и правилах, а в момент пандемии COVID-19 любое хроническое заболевание может перерасти в тяжелую форму.
Соглашаясь со Следственным комитетом России, считаем, что одним из главных недостатков нынешнего законодательства является тот факт, что в УК РФ вообще отсутствуют такие термины, как «врачебная ошибка», «ятрогенное преступление». Вследствие данного законодательного упущения врачей привлекают к ответственности по статье «Причинение смерти по неосторожности».
Предлагается следующее определение врачебной ошибки в уголовном праве. Под врачебной ошибкой в уголовном праве следует понимать несвоевременное, грубое нарушение медицинским работником своих профессиональных обязанностей, противоречащее общепринятым формам и стандартам оказания медицинской помощи, приводящее к причинению по неосторожности смерти или тяжкого вреда здоровью пациента. Хотя в широком понимании данного термина согласимся с коллегами в том, что нет оснований для отождествления врачебной ошибки с преступлением [2, с. 460468]. Развивая данное суждение, предлагаем исключить ч. 2 ст. 109 УК РФ; ч. 2 ст. 118 УК РФ; ч. 4 ст. 122 УК РФ, ст. 124 УК РФ 1996 г. из уголовного закона. Думается, что врач, действуя из соображений рационального использования медицинских ресурсов, а не из личных или корыстных побуждений, не желает наступления смерти ни одному из пациентов.
В заключение отметим, что многогранность и многоаспектность проблемы уголовного преследования медицинских работников, существовавшей и ранее, осложнилась моментом пандемии COVID-19 [4, с. 486]. В силу этого важнейшими задачами, стоящими перед медицинским уголовным правом, становятся быстрое реагирование на меняющиеся условия окружающей действительности и совершенствование необходимых правовых механизмов уголовно-правового регулирования ответственности медицинских работников через законодательную конкретизацию принципа справедливости в отношении этой категории лиц и четкого понятия «врачебной ошибки» в уголовном законе [10, с. 207].
Библиографический список
1. Асъков Н. Н. О разграничении преступного и непреступного причинения вреда медицинскими работниками при исполнении профессиональных обязанностей // Материалы XVI Международной научно-
практической конференции «Уголовное право. Стратегия развития в XXI веке» г. Москва, 24-25 января 2019 г. С. 614-618.
2. Блинов А. Г. Учение об уголовно-правовой охране прав и свобод пациента : дис. ...д-ра юрид. наук. Саратов, 2014. 561 с.
3. Колоколов А. В. Проблемы юридической квалификации ненадлежащего оказания медицинской помощи // Материалы XVII Международной научно-практической конференции «Уголовное право : стратегия развития в XXI веке» г. Москва, 23-24 января 2020 г. С. 190-194.
4. Краснова К. А. Об уголовной ответственности медицинских работников в условиях COVID-19 // Материалы XVIII Международной научно-практической конференции «Уголовное право. Стратегия развития в XXI веке» г. Москва, 21-22 января 2021 г. С. 685-688.
5. Кунц Е. В. Ошибка в противоправности медицинских работников // Материалы XVIII Международной научно-практической конференции «Уголовное право. Стратегия развития в XXI веке» г. Москва, 21-22 января 2021 г. С. 642-645.
6. Малышева Ю. Ю. Актуальные вопросы криминализации медицинской помощи // Материалы XII Российского конгресса уголовного права «Эффективность уголовно-правового, криминологического и уголовно-исполнительного противодействия преступности» г. Москва, 2020 г. С. 147-151.
7. Малышева Ю. Ю. «Неотложные аспекты» ятрогенных преступлений // Судья. 2020. № 2. С. 23-27.
8. Малышева Ю. Ю. О проблемах квалификации ятрогенных преступлений // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Государство, общество : актуальные вопросы взаимодействия» г. Казань, 15 марта 2019 г. С. 118-120.
9. Малышева Ю. Ю. Ятрогенные преступления : понятие и пределы уголовной ответственности // Материалы III Всероссийской научно-практической конференции «Основные тенденции развития современного права: проблемы теории и практики» // УВО «Университет управления «ТИСБИ» г. Казань, 28 февраля 2019 г. С. 267-270.
10. Право и биоэтика инновационных медицинских технологий. Монография / А. Н. Инюшкин, А. А. Инюшкин, К. В. Малышев, Ю. Ю. Малышева, А. С. Орлов, А. Р. Поздеев, О. В. Романовская, Г. Б. Романовский, А. А. Рыжова, О. В. Сушкова, М. А. Ткачёва, Е. А. Шипова М. : ООО «Проспект», 2021. 208 с.
11. Романов А. К. Уголовно-правовые последствия медицинской ятрогении // Материалы XVI Международной научно-практической конференции «Уголовное право. Стратегия развития в XXI веке» г. Москва, 2425 января 2019 г. С. 624-628.
12. Сариев О. М. Крайняя необходимость в медицинской деятельности и условия ее правомерности // Вестник Тамбовского университета. Серия : Гуманитарные науки. 2014. № 11. Т. 1. С. 371.
fyMaHumapHbie u noAumuKO-npaeoeue uccAedoeaHun. 2021. № 3 (14).
References
1. Askov N. N. O razgranichenii prestupnogo i neprestupnogo prichineniya vreda meditsinskimi rabotnikami pri ispolnenii professional'nykh obyazannostey (On the delimitation of criminal and non-criminal infliction of harm by medical workers in the performance of professional duties) // Materials of the XVI International Scientific and Practical Conference «Criminal Law. Development strategy in the XXI century». Moscow, January 24-25, 2019, pp. 614-618.
2. Blinov A. G. Uchenie ob ugolovno-pravovoy okhrane prav i svobod patsienta: dis. .. .d-ra yurid. nauk (Teaching about the criminal law protection of the patient's rights and freedoms: dis. ... Dr. jurid. Sciences). Saratov, 2014. 561 p.
3. Kolokolov A. V. Problemy yuridicheskoy kvalifikatsii nenadlezhashchego okazaniya meditsinskoy pomoshchi (Problems of legal qualification of improper medical care) // Materials of the XVII International Scientific and Practical Conference «Criminal Law: Development Strategy in the XXI Century». Moscow, January 23-24, 2020, pp. 190-194.
4. Krasnova K. A. Ob ugolovnoy otvetstvennosti meditsinskikh rabotnikov v usloviyakh COVID-19 (On the criminal liability of medical workers in the context of COVID-19) // Materials of the XVIII International Scientific and Practical Conference «Criminal Law. Development strategy in the XXI century». Moscow, January 21-22, 2021, pp. 685-688.
5. Kunz E. V. Oshibka v protivopravnosti meditsinskikh rabotnikov (Mistake in the unlawfulness of medical workers) // Materials of the XVIII International Scientific and Practical Conference «Criminal Law. Development strategy in the XXI century». Moscow, January 21-22, 2021 pp. 642-645.
6. Malysheva Yu. Yu. Aktual'nye voprosy kriminalizatsii meditsinskoy pomoshchi (Aktual'nyye voprosy kriminalizatsii meditsinskoy pomoshchi) // Materialy XII Rossiyskogo kongressa ugolovnogo prava «Effektivnost' ugolovno-pravovogo, kriminologicheskogo i ugolovno-ispolnitel'nogo protivodeystviya prestupnosti». Moskva, 2020. pp. 147-151.
7. Malysheva Yu. Yu. «Neotlozhnye aspekty» yatrogennykh prestupleniy («Neotlozhnyye aspekty» yatrogennykh prestupleniy) // Sud'ya. 2020. №2. S. 23-27.
8. Malysheva Yu. Yu. O problemakh kvalifikatsii yatrogennykh prestupleniy (On the problems of qualification of iatrogenic crimes) // Materials of the All-Russian scientific-practical conference «State, society: topical issues of interaction». Kazan, March 15, 2019, pp. 118-120.
9. Malysheva Yu. Yu. Yatrogennye prestupleniya: ponyatie i predely ugolovnoy otvetstvennosti (Yatrogennyye prestupleniya: ponyatiye i predely ugolovnoy otvetstvennosti) // Materialy III Vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii «Osnovnyye tendentsii razvitiya sovremennogo prava: problemy teorii i praktiki». UVO «Universitet upravleniya«TISBI». Kazan', Febriary 28, 2019. pp. 267-270.
10. Pravo i bioetika innovatsionnykh meditsinskikh tekhnologiy. Monografiya (Law and bioethics of innovative medical technologies. Monograph). A. N. Inyushkin, A. A. Inyushkin, K. V. Malyshev, Yu. Yu. Malysheva, A. S. Orlov, A. R. Pozdeev, O. V. Romanovskaya, G. B. Romanovsky, A. A. Ryzhova, O. V. Sushkova,
M. A. Tkacheva, E. A. Shipova. Moscow. Publishing house: LLC «Prospect», 2021. 208 p.
11. Romanov A. K. Ugolovno-pravovye posledstviya meditsinskoy yatrogenii (Criminal and legal consequences of medical iatrogeny) // Materials of the XVI International Scientific and Practical Conference «Criminal Law. Development strategy in the XXI century». Moscow, January 24-25, 2019, pp. 624-628.
12. Sariev O. M. Kraynyaya neobkhodimost' v meditsinskoy deyatel'nosti i usloviya ee pravomernosti (The extreme need for medical activity and the conditions for its legitimacy) // Bulletin of the Tambov University. Series: Humanities. 2014. No. 11. T. 1. P. 371.
Сведения об авторе
Малышева Юлия Юрьевна - кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой уголовного права и криминологии Казанского института (филиала) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России). Занимается изучением актуальных вопросов уголовно-правового обеспечения профессионального статуса медицинских работников, а также проблемами обмана как способа совершения преступлений в уголовном праве России. Автор более 140 научных и учебно-методических работ. E-mail: solodkova.julia@mail.ru
About the author
Malysheva Yulia Yurievna - Candidate of Legal Sciences, Associate Professor, Head of the Department of Criminal Law and Criminology of the Kazan Institute (branch) of the All-Russian State University of Justice (RLA of the Ministry of Justice of Russia). The author is engaged in the study of topical issues of criminal law ensuring the professional status of medical workers, as well as the problems of deception as a way of committing crimes in the criminal law of Russia. Author of more than 140 scientific and educational works. E-mail: solodkova.julia@mail.ru
