CC BY
113
А.В. Алепко,
доктор исторических наук, Тихоокеанский государственный университет, Хабаровск Н.А. Алепко,
старший преподаватель японского языка, аспирантка ХГАЭП
Японо-российские отношения в сахалинской промысловой акватории во второй половине XIX — начале XX в.
Морские промыслы в Японии с древних времен являлись одним из важнейших видов хозяйственной деятельности населения. Истребление наземных животных японских островов и недостаточное развитие скотоводства ставили рыболовство на второе место после земледелия в продовольственном обеспечении жителей страны. Определяющее значение добыча морепродуктов имела также и для японского земледелия. Площадь, занятая под основную земледельческую культуру — рис, ввиду островного положения страны могла увеличиваться лишь до определенных размеров. Поэтому урожаи риса в значительной степени зависели от искусственного улучшения почвы. В качестве удобрения японцы издревле использовали рыбный тук, получаемый в процессе переработки морской рыбы, главным образом сельди1.
Постепенное истощение запасов рыбы вблизи морского побережья Японских островов заставляло рыбаков Страны восходящего солнца отправляться к более далеким берегам акватории Японского и Охотского морей. В конце XVIII — начале XIX в. наиболее предприимчивые и смелые из них начали локальные промыслы в водах Южного Сахалина, островов Кунашира и Итурупа. Вскоре здесь же возникли японские торгово-промысловые фактории, регулировавшие экономические отношения с аборигенным населением — племенами айнов2.
Тем не менее, несмотря на географическую близость Курил и Сахалина, экономическое проникновение японцев в эти районы в значительной степени сдерживалось политикой самоизоляции, проводимой бакуфу. С 30-х гг. XVII в. до 1848 г. в Японии действовал закон, запрещавший строить суда водоизмещением свыше 500 коку, вызвавший длительный застой в судостроении и мореплавании3.
Строгая политика сёгуната Токугава в отношении ограничения внешнеэкономической деятельности существенно тормозила развитие дальнего мореплавания в автономном северном княжестве Мацумаэ, многочисленные фактории которого располагались вдоль всего побережья о. Хоккайдо4. В целом недальновидный официальный курс политической и экономической самоизоляции страны, активно проводимая сёгунатом, привела к глубокой консервации феодальных отношений и традиционного архаичного замкнутого хозяйства, что не позволяло Японии осваивать близлежащие островные и материковые территории.
Поэтому вполне очевидно, что Россия опережала Японию в присоединении «пустующих» земель, лежащих между полуостровом Камчатка и островом Хоккайдо, т.е. к северу и северо-востоку от княжества Мацумаэ. Уже с начала XVIII в. Курильские острова, а также о-в Сахалин в России считались потенциально русскими владениями. В 1855 г. в г. Симоде был подписан русско-японский договор о торговле, по которому устанавливалась граница по проливу Де Фриза между островами Уруп и Итуруп, а о-в Сахалин объявлялся неразделенным, но в то же время открытым для хозяйственной деятельности Японии и России. Как и российское, правительство бакуфу предпринимало меры, направленные на японскую колонизацию о-ва Сахалина, важной стороной которых было развитие рыбопромышленности. В 1855 г. монопольное право на ведение рыбных промыслов у берегов Сахалина получил служащий бакуфу Мацукава Бэнносукэ. С 1857 г. он вел промысел сельди и лосося на сахалинском побережье от Анивского залива до 50°с.ш. Однако в 1864 г. М.Бэнносукэ был вынужден распродать свое предприятие мелким японским предпринимателям. Его деловая неудача объяснялась отсутствием постоянного японского населения на острове, трудностями найма необходимого числа рабочих на о-в Хоккайдо и суровыми для японцев климатическими условиями о-ва Сахалин5.
В то же время трудности внутриэкономического положения Японии, связанные с буржуазными преобразованиями Мэйдзи-исин, неудав-шаяся колонизация Сахалина, на которую только в 1870-1873 гг. было потрачено из государственного бюджета 0,4 млн. иен, увеличение числа российских военных постов и поселенцев на Сахалине вынудили японское правительство пойти на заключение нового договора6.
В соответствии с Санкт-Петербургским договором, подписанным в апреле 1875 г., Япония уступала России все свои права на о-в Сахалин в обмен на принадлежавшую России северную часть Курильских островов от о-ва Уруп до о-ва Шумшу включительно. Японские морские суда получали право без уплаты портовых и таможенных пошлин в течение 10 лет посещать порт Корсаков на Южном Сахалине, где было учреждено японское консульство. Японские предприниматели получали право рыбной ловли, торговли и мореплавания вдоль побережья Сахалина, Охотского моря и полуострова Камчатки на тех же основаниях, что и российские предприниматели. Кроме того, российское правительство выплатило правительству Японии 90 тыс. иен за недвижимое имущество японских подданных, оставшееся на Сахалине. По оценке американского историка А. Малоземова, договор 1875 г. очень мешал возможности русского экспорта рыбы в Японию7.
Надо заметить, что до 1881 г. никакого надзора за промыслами японцев у российского побережья не было. Японцы ловили рыбу без всяких налогов, добыв ее за этот период в сахалинских водах 9714,2 т. Только в 1880 г. генерал-губернатором Восточной Сибири были утверждены правила рыбной ловли, согласно которым японские рыбаки были обязаны с 1881 г. платить установленный налог. Сумма этих пошлин была несоизмерима со стоимостью добытого морепродукта. Тем не менее, несмотря на мизерный попудный налог, японские рыбаки в 18811882 гг., согласно сведениям А.Т.Мандрика, не доплатили в российс-
кую казну 60 тыс. руб., а в 1883 г. внесли пошлин только на сумму 550 руб. 8
Вопреки тому, что Сахалин принадлежал России, японцы вели себя там как хозяева этой земли, внушая аборигенам острова — айнам, что они японские подданные. Зачастую японцы спаивали туземцев, перегораживали сетями сахалинские реки, тем самым обрекая аборигенов на голод. Вследствие этого сахалинские айны и орочи были вынуждены наниматься к японским рыбопромышленникам на тяжёлые работы. За сезон (с апреля до октября) туземцы получали от японцев товары на мизерную сумму от 3,5 до 4,5 иен. В 1879 г., чтобы привлечь к себе туземцев в качестве рабочих, японский предприниматель Никамбуро открыл в с.Маукэ завод по выпуску рисовой водки9.
В этом же году в с.Маукэ, невзирая на заявления российского предпринимателя Г. Демби, японцы сожгли его промысловые постройки и склады. Кроме того, все попытки Г.Демби нанять рабочих — айнов на свои промыслы в 1879 г. даже за двойную плату закончились неудачей. Г.Демби не мог нанять туземцев и для заготовки дров для своего дома, так что вынужден был покупать топливо у японцев. Это объяснялось тем, что японцы запугивали айнов приходом самураев, запрещали аборигенам отдавать своих детей в русские школы. Без всякого разрешения японцы рубили сахалинский лес, заготавливали бревна и дрова, самовольно возводили постройки. Необходимо отметить, что большую часть японцев, прибывавших на о-в Сахалин, составляли лица без документов (авантюристы, бродяги и криминальный элемент). Посетивший Приморскую область чиновник министерства земледелия России К.А. Скальковский писал, что «японцы распоряжаются на Сахалине как на своем собственном острове без дозволения местной администрации»10.
В 1883 г. японское правительство обратилось к правительству России с просьбой о сдаче в аренду на 10 лет японским подданным всех рыболовных участков на восточном берегу о-ва Сахалин с уплатой 3 тыс. дол. в год. Однако это предложение было отклонено российскими властями под предлогом его несоответствия интересам местного населения. С 1885 г. японские рыбопромышленники, ведущие промысел у побережья России, на основании закона, принятого правительством России, стали платить копеечную пошлину с каждого пуда выловленной рыбы (см. табл.1).
Таблица 1
Сведения о пошлинах, оплаченных японскими рыбопромышленниками за выловленную рыбу в сахалинских водах в 1885-1889 гг. (в рублях)
Г оды Сумма
1885 4,814
1886 6,875
1887 9,661
1888 10,637
1889 13,002
Таблица составлена по: Доклады Приморской окружной торгово-промышленной палаты по вопросам экономики русского Дальнего Востока, представленные на Вашингтонскую конференцию 1921 г. Владивосток,1922. С.217-218.
Тем не менее объем выловленной рыбы японцами увеличивался и в 1886-1890 гг. составил 15479,6 т. Успешной рыбопромышленной экспансии японцев во многом потворствовала экономическая политика, проводимая русскими властями, сводившая контроль за эксплуатацией рыбных богатств края к налогообложению иностранных предпринимателей. В 1884, 1890, 1894 гг. российское правительство официально объявляло
об увеличении налога на японских рыбопромышленников, арендовавших рыболовные участки на о-ве Сахалин. Однако эти меры вызывали сильный протест в Токио, что угрожало серьёзным осложнением международных отношений между Россией и Японией, поэтому решение вопроса отдавалось на откуп военному губернатору Сахалина и японскому консулу в г. Корсакове. В результате их переговоров размеры пошлинных ставок (попудного сбора) на протяжении этих лет существенно не менялись. Такое положение вполне устраивало японскую сторону и в то же время отодвигало назревавший межгосударственный конфликт11.
Значение сахалинских промыслов для Японии возрастало с каждым годом. Буржуазные преобразования Мэйдзи-исин положили начало интенсивному развитию этой отрасли японской экономики. В 1882 г. в Токио по инициативе правительства при министерстве земледелия было создано «Японское общество рыболовства». К середине 80-х гг. XIX в. рыбные промыслы японцев на Сахалине занимали уже 90-вёрстную прибрежную полосу в заливе Терпения. Следует отметить, что в эти же годы началось постепенное экономическое вторжение японских предпринимателей в пределы российских территориальных вод: по материковому берегу Татарского пролива до низовьев р.Амура и далее по охотско-камчатскому побережью. Важность сахалинских промыслов для Японии состояла не только в том, что они давали японским предпринимателям 0,3 млн. руб. ежегодного дохода. Главным образом они способствовали значительному повышению урожайности рисовых полей страны за счёт повсеместного применения тука, который при отсутствии необходимого земельного фонда играл важную роль. При этом уместно заметить, что продовольственная проблема в Японии в результате роста населения к этому времени достигла предельной остроты. Только с 1882 по 1898 г. её население увеличилось на 6,5 млн. чел. (17,4%), а это значительно обостряло продовольственную проблему страны. Другой её причиной было то, что на протяжении многих лет самоизоляции прибрежные воды страны активно эксплуатировались японскими рыбаками и были предельно истощены12.
В феврале 1889 г. по инициативе японского правительства в г. Хакодатэ была учреждена «Императорская морская промысловая компания» (Дай Ниппон Суйсан кайся), которой было предоставлено монопольное право промысла морских котиков и бобров. Компания имела три промысловых судна, которые не смогли окупить вложенного капитала. К 1893 г. она оказалась на грани банкротства, но не прекратила
своего существования, получив финансовую поддержку. В 1897 г. правительство Японии издало закон, поощрявший деятельность предпринимателей, занимавшихся морскими промыслами. Благодаря этому закону, в 1898 г. на Сахалине в заливе Анива японский предприниматель Кокура Мотой основал китобойное предприятие и добыл около 300 китов. Всего в 1898 г. правительственные премии получили шкиперы 8 шхун, добывшие 3,5 тыс. морских котиков13.
Таблица 2
Список рыболовных участков, арендовавшихся японскими предпринимателями на о-ве Сахалин у русских подставных лиц в 1901 г.
№ Официальный российский владелец Японский арендатор Начало и срок аренды Условия аренды (с пуда выработанной продукции)
1 2 3 4 5
1. Новицкий Утияма 1899 г. По 15 коп.
2. Серебреницкий Симада 1898 Те же
3. Константинов Тюя 1898 Те же
4. Гришаев (3 участка) Итабаси 1899 Те же
5. Федоров Казикава 1897 По 7 коп.
6. М.Симурова (3 участка) Кацуба 1900 10% от продажи добытой рыбы
7. И.Пузынин (3 участка) Кацуба 1900 Те же
8. М.Вересаева Кикучи 1899 Те же
9. Бритаев и М.Вересаева Кикучи 1898 Те же
10. Жакомин (2 участка) Окаба 1898 Неизвестны
11. Полговский Кобаяси — Неизвестны
12. Ананьин Ёсимацу — 700 руб. ежегодно
13. Бахунке(айн) Ёсимура — 50% от полученной прибыли
14. Мунитахун (айн) Коосуке — 50% от полученной прибыли
Таблица составлена по: РГИА, Ф. 398,оп.69, д. 22241, л.177/ 13. Список участков, арендуемых японцами у российских подданных в 1901 г.
К концу 90-х гг. XIX в. экспансия японских рыбопромышленников на о-ве Сахалин приобрела более широкие масштабы. Из действовавших на острове 193 рыбных промыслов 128 официально принадлежало японцам. Из оставшихся 65 участков 21 числился за подставными лицами из числа отставных русских чиновников, получивших в аренду рыболовные участки и передававших их для эксплуатации японским рыбопромышленникам за денежное вознаграждение. При этом японские предприниматели несли все расходы по аренде участков, платили попудный сбор за выловленную рыбу и налог на заготовку дров (см. табл. 2).
Наиболее обустроенными были участки рыбопромышленников Ути-яма Китита и Варэ, где имелись капитальные постройки, сооружения, баркасы и т.п. На этих объектах постоянно находились японская администрация и рабочие. Остальные участки были оборудованы временными постройками и их эксплуатация носила сезонный характер14.
Однако крупных производственных объединений у японских рыбопромышленников, ведущих промысел в русских водах, в это время ещё не было. Ежегодно перед началом промысла в г. Хакодатэ собирались рыбацкие шхуны со всего о-ва Хоккайдо и из префектуры Ниигата (о-в Хонсю). К этому времени сюда съезжались оптовые торговцы, судовладельцы, рыбопромышленники и члены кооперативов для заключения предварительных условий промысла. На общем собрании они устанавливали единую цену на рыбу, вылов которой должен был вестись в путину. Причём деньги для этого судовладельцы получали в долг. После этого они заключали договоры со шкиперами и совместно с ними приобретали рыболовные снасти, промысловые шлюпки, а также товары для оплаты труда нанимаемых на промыслах туземцев15.
На каждую японскую рыболовную шхуну, как правило, бралось
15 чел. команды, в помощь которым по прибытии на Сахалин нанимались орочи и айны. Для лова сельди на шхуну набирали 25 чел. Ежегодно в Корсаковский порт из г. Хакодатэ отправлялось до 300 шхун, где японский консул на основании так называемых «Правил поведения японских рыбаков на Сахалине», изданных правительством Японии в 1886 г., определял тоннаж и выдавал свидетельства на ловлю16. Вся промысловая деятельность японских предпринимателей в сахалинских водах направлялась и координировалась специальным центром — «общинным домом», находившимся в г.Корсакове. Учреждение располагало своей канцелярией и штатом переводчиков17.
Продукция японских рыбных промыслов на о-ве Сахалин, главным образом в виде тука, вывозилась в Японию. В 1899 г. из 43,8 млн. чел. населения Японии к рыбным промыслам имели отношение 3,3 млн. Объем японского рыбного промысла на о-ве Сахалин за 18951898 гг. составил более 2,5 млн. пуд., превысив российский в 2,5 раза (см. табл. 3).
Таблица 3
Сведения о количестве рыбы, добытой японскими и российскими рыбопромышленниками в 1895-1898 гг. на о-ве Сахалин (в пудах)
Годы Японский промысел Российский промысел
1895 833.183 466.384
1896 415.366 201.719
1897 566.641 167.649
1898 705.559 214.420
Примеч.: Цифры приведены на основании данных управляющего рыбными промыслами на Дальнем Востоке М.С.Алекси-на.
Таблица составлена по: Доклады Приморской окружной торгово-промышленной палаты по вопросам экономики русского Дальнего Востока, представленные на Вашингтонскую конференцию 1921 г. Владивосток, 1922.
В стоимостном выражении к 1900 г. японский вывоз рыбы с тихоокеанских берегов России достиг 1 млн. руб. Успешная промысловая деятельность японцев объяснялась огромной потребностью Японии в рыбопродуктах, дешевизной рабочих рук, невысокой стоимостью предметов снаряжения, высоким уровнем развития морского транспорта и опытом японцев в рыбопромышленном и мореходном деле. С 1887 г. в г.То-кио действовало первое в мире высшее рыбопромышленное учебное заведение «Суйсан Кошуджио», готовившее в течение трехлетнего учебного цикла высококвалифицированные кадры для рыбной отрасли. Императорский рыбопромышленный институт имел 10 опытных станций, необходимое количество рыболовных судов и два парохода. Научные разработки японских ученых в этой отрасли соответствовали высоким мировым стандартам18.
В декабре 1899 г. российское правительство приняло новые правила рыболовства в водах Приамурского генерал-губернаторства. Лов рыбы иностранным подданным был запрещен, российские рыбопромышленники в северных округах не имели права нанимать японских рабочих. На о-ве Сахалин, где действовали положения Петербургского трактата 1875 г., японские предприниматели должны были ежегодно получать лицензии на рыбную ловлю у военного губернатора о-ва Сахалин, а российские предприниматели получали преимущественное право в выборе района лова19.
В качестве ответной меры японское правительство в ноябре 1900 г. приняло закон о повышении ввозных пошлин на тук и рыбу до 65 % их стоимости. Однако ратификация этого договора была приостановлена. В то же время японцы обратились к российскому правительству с просьбой об отсрочке на три года применения правил рыболовства в водах Приамурского генерал-губернаторства. Правительство России отсрочило действие правил на 1900 и 1901 гг. Причем главными мотивами
подобного шага российских властей было то, что «японские рыбопромышленники, имевшие свое оборудование на острове (Сахалине), потерпят большие убытки», а русские промышленники пользовались «для развития рыбопромышленности привозными рабочими-японцами как наиболее дешёвыми, опытными и пригодными». По словам Приамурского генерал-губернатора П.Ф. Унтербергера, близкий к Японии о-в Сахалин стал к этому времени не только «привычным местом японского промысла», но и «важнейшим ресурсом народного продовольствия»20.
Таблица 4
Сведения о продаже рыбного тука с о-ва Сахалин в г. Хакодатэ в 1902 г.
Предприятия Количество (в коку)
«Демби и К°» 22.900
Оно же по комиссии Бирича 16.300
Оно же по комиссии Крамаренко 3.580
Оно же по комиссии мелких русских фирм 4.900
Всего «Демби и К°», т.е. всеми русскими предприятиями 47.680
Всего японскими фирмами 72.641
В том числе фирмами рыбопромышленников: Кацура 17.142
Тюя 7.724
Ёнэбаяси 6.597
24 мелкими японскими фирмами 41.178
Таблица составлена по: РГИА. Ф. 398, оп.69, д.22241, л.136.
Талица 5
Сведения об урожайности рисовых полей Японии в 1889-1903 гг.(в млн. коку)
Годы Количество полученного урожая риса
1889 33,0
1893 37,2
1897 33,0
1898 47,4
1900 41,5
1901 46,9
1902 46,9
1903 46,7
Таблица составлена по: Энциклопед. словарь Брокгауза и Эфрона. СПб.,1904. Т^1а. С.720.
Примеч.: 1. Под посевами риса в Японии было занято 2,5 млн. десятин земли. С 1893 г. посевная площадь рисовых полей в Японии практически не менялась.
Морские промыслы российского Дальнего Востока попадали во всё большую зависимость от японского капитала. Тихоокеанские воды России превращались для Японии в основные районы добычи селёдочного тука — удобрения для рисовых полей. Важную роль играли рыбные продукты. Многочисленное население страны стало употреблять в пищу свежую, солёную и сушёную рыбу и другие морепродукты, занимавшие в рационе японцев до 30% всей пищи. Объем вывезенных из России в Японию рыбопродуктов в 1901 г. достиг 2,5 млн. пуд, что составляло 91% от всей ввезенной рыбы. При этом тук составлял около
1 млн. пуд., а в 1901 г. его ввоз достиг 1,2 млн. пуд. Благодаря большому ввозу рыбного удобрения урожайность рисовых полей Японии в 19011903 гг. возросла по сравнению с 1897 г. на 29 %21 (см. табл. 4).
Размах японской рыбопромышленной деятельности на о-ве Сахалин, а также поступившее в 1901 г. предложение правительства Японии
о подписании совместной рыболовной конвенции не могли не беспокоить правительство России. В октябре 1901 г. российский посланник в
г.Токио А.П.Извольский озабоченно писал, что «равнодушие, с которым мы допускаем расхищение наших рыбных богатств, внушение Японии убеждения в принадлежности ей каких-то особенных прав на эти богатства и уже всякая мера, принимаемая нами для ограждения наших законных интересов, считается здесь нарушением добрососедских отношений и вызывает ответные меры... Предлагаемая нам японским правительством конвенция в случае её принятия надолго, вероятно навсегда, укрепила бы за японцами право эксплуатации наших рыбных богатств, не представляя нам в сущности никаких выгод, поэтому мы должны отклонить этот проект».
Вследствие этого уже в ноябре 1901 г. правительство России утвердило новые правила производства морского промысла в территориальных водах Приамурского генерал-губернаторства. Этот закон, в частности, разрешал иностранным подданным заниматься рыбными промыслами лишь на южном побережье о-ва Сахалин от мыса Терпения до мыса Орокесь. При этом приготовление тука допускалось лишь из сельди и рыбных отходов, а лесной материал отпускался по установленным таксам на лесные материалы с письменного разрешения местного полицейского управления22.
Принятые российской администрацией меры оказались настолько ощутимыми для экономических интересов Японии, что вызвали бурю негодований в японской прессе. Газета «Майнити» писала: «.мы лишаемся несколько миллионов ежегодного дохода, теряем крупные капиталы, затраченные на постройку промысловых заведений, и рискуем потерять товар, столь необходимый для нас как хлеб»23.
Правительство Микадо в марте 1902 г. в спешном порядке приняло закон “О японских подданных, занимающихся рыбопромышленнос-
тью в иностранных водах”, согласно которому все экономические отношения японских рыбаков с российскими предпринимателями (продажа предметов промысла, покупка рыбы, наём на работу) должны были осуществляться только с разрешения и под контролем японских рыбопромышленных обществ. Японские рабочие не допускались на российские рыбные промыслы полуострова Камчатки и побережья Приморской области, и лишь временно их разрешалось допускать на южное побережье Сахалина на основании вышеупомянутых условий. Следует заметить, что российские рыбопромышленники закупали промысловое имущество в Японии, а самое крупное отечественное предприятие “Семёнов, Демби и К*” использовало на своих участках в основном труд японских рыбаков, нанимаемых в г.Хакодатэ. Безусловно, что закон, принятый японским парламентом, мог принести российским рыбопромышленникам только убытки24.
В апреле 1902 г., через день после ратификации принятого закона, в г. Хакодатэ все рыбопромышленники, занимавшиеся промыслом рыбы на о-ве Сахалин, были объединены во вновь созданное предприятие «Сахалин-то инкай суйсан кумиай». Председателем рыбопромыслового концерна был избран Утияма Китита, умный и энергичный предприниматель, кандидат от губернаторства Хоккайдо в японский парламент. Он активно выступал против России. Утияма был одним из инициаторов закона о повышении ввозных пошлин на рыбу, принятого японским парламентом в 1900 г. Устав вновь созданного общества разрешал лов рыбы на Сахалине только своим членам и запрещал наниматься им в качестве рабочих на российские предприятия. Статья 20 устава обязывала каждого японского рыбака, работавшего на российских промыслах, сообщать необходимые сведения об этих и других промыслах российских подданных. Одно из положений устава было направлено на нейтрализацию российских торгов при сдаче рыболовных участков в аренду. Оно обязывало являться на покупку тех или иных участков только одному японскому предпринимателю, кандидатуру которого определит правление рыбопромышленного товарищества. В таком случае каждый предприниматель мог купить право аренды участка у российских властей за его начальную стоимость. За нарушение устава и разглашение тайн правления «Сахалин-то инкай суйсан кумиай» налагался штраф в 5 тыс. иен25.
Отделения японского предприятия были созданы в трех пунктах сахалинского побережья — г.Корсакове, п.Маукэ, п.Сискэ. Их главной задачей было наблюдение за исполнением принятого в Японии закона. По указанию членов японского правительства председатель правления предприятия Утияма лично явился в офис российской компании «Дем-би и К°» в г.Хакодатэ и объявил, что все японские служащие и рабочие этой фирмы обязаны вступить в члены «Сахалин-то инкай суйсан кумиай», и что в случае отказа им будет запрещено местными властями отправляться на сахалинские промыслы26.
В качестве ответных мер в июне 1902 г. российское правительство приняло закон об аресте до трех месяцев и конфискации орудий лова лиц, занимавшихся морскими промыслами у берегов Приамурского генерал-губернаторства без необходимого разрешения. Был подготовлен
проект закона, запрещавший использование японских рабочих в дальневосточных морских промыслах27.
В то же время, по свидетельству японского консула в г. Корсакове Насиури, в 1902 г. российские хозяева участков на о-ве Сахалин объявили более обременительные условия аренды для японских предпринимателей. Цены за арендуемые участки были увеличены на 25%, а по истечении срока аренды все недвижимое имущество японских предпринимателей (постройки, причалы, цеха с оборудованием) подлежало безвозмездной передаче российским владельцам28.
Однако японское правительство пошло на новый компромисс, предложив отложить применение принятых обеими сторонами законов сроком на один год. Условие японской стороны было принято правительством России. Осенью 1902 г. находившийся в служебной поездке на о-ве Сахалин уездный начальник Командорских островов Н.А. Гре-бницкий был приглашен на обед в японское консульство в г. Корсакове министром японского правительства г. Онамото. Дипломатический прием в честь российского гостя был устроен японским консулом на о-ве Сахалин г.Кузе. Н.А.Гребницкому было предложено стать членом «только что образованного русско-японского общества». Во время обеда г. -Онамото произнес тост «за развитие подлинно широких экономических отношений двух дружественных держав»29.
Надо отметить, что к этому времени морские и рыбные промыслы играли первостепенную роль в японской экономике. Российский посланник А.П. Извольский писал из Токио, что «Япония имеет в наших рыбных продуктах настоятельную потребность, что не только прекращение, а всякое затруднение их вывоза тотчас же тяжелым образом отзовется на её народном хозяйстве... При этом. селёдочный тук является совершенно необходимым для возделывания риса, главного продукта японцев. .Всякое сокращение его ввоза тотчас же скажется на цене риса, возрастающей в геометрической прогрессии». Министерство земледелия и торговли Японии ежегодно учреждало специальные премии для экипажей судов, достигших высоких результатов во время промысла. В 1902 г. её получили экипажи 35 шхун, выловившие рыбы и морепродуктов на общую сумму в 1 млн. 63 тыс. иен. В 1903 г. из бюджета министерства земледелия и торговли Японии на поощрение морских промыслов было отпущено 157436 иен30.
Таким образом, сахалинская промысловая акватория имела особое значение в отношениях Японии с Россией. Крайняя слабость экономических позиций России на дальневосточной окраине, а также малочисленность российского населения на о-ве Сахалин, с одной стороны, и активная экспансия Японии в этот регион, вызванная её жизненно важными потребностями, с другой — во многом способствовали последовавшему военному столкновению в годы русско-японской войны (19041905), унесшей сотни тысяч человеческих жизней. Ни японское, ни российское правительство не смогли в тот период дипломатическим путем урегулировать углублявшиеся в этом регионе противоречия. Известный российский ихтиолог, чиновник департамента земледелия и общественный деятель Н.А. Бородин, говоря, в частности, о недальновидной внешнеполитической деятельности дальневосточной администрации России,
писал в 1906 г.: «История несомненно покажет, что политика бывшего Приамурского генерал-губернатора в области рыбного промысла сыграла в столкновении Японии с Россией одну из важнейших ролей»31.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Для получении тука выловленную рыбу варили на берегу в больших чанах, отбирая при этом рыбий жир. Остальная переваренная масса (тук) сушилась, прессовалась и в таком виде доставлялась на рынок (авт.)
2 По свидетельствам А.П.Чехова, японцы начали исследовать о-в Сахалин с 1613 г. В 1635 г. на юге острова побывал Мураками Хиронори, вассал южнохоккайдского князя Мацумаэ. В 1636 г. на о-ве Сахалин побывала вторая экспедиция, организованная уже самим князем Мацумаэ. Её исследования легли в основу первой карты о-ва Сахалин, составленной в Японии в 1639
г. Следует отметить, что Мураками Хиронори составил также карту южных Курил, которую в 1744 г. подарил сёгуну Иэмицу Токугава. С 1731 г. с островов Кунашир и Итуруп японскому клану Мацумаэ стала поступать дань от айнов. А с 1754 г. здесь появились японские торговые фактории. По данным Дж.Стефана первые рыбачьи сезонные поселения японцев на о-ве Сахалин были основаны в 1679 г. В 1782 г. правительство Мацуйдара Саданобу направило на Южный Сахалин разведывательную экспедицию Могами Токуная, который сообщил японскому правительству о проникновении русских на Карафуто (о-в Сахалин). В 1786 г. поездку на Сахалин совершил японский чиновник О.Ипэи, а во второй половине 80-х — 90-е гг. XVIII в. несколько новых экспедиций по Сахалину предпринял Могами Токунай. Он исследовал более 700 км сахалинского побережья и бассейн р. Пороная. В 1808 г. японское правительство направило на Сахалин новую экспедицию в составе чиновников Малия Рендзо и Мацуда Дэндзиро, которые первыми установили островное положение Сахалина, обойдя всё его побережье с запада и востока. (См. Чехов А.П. Остров Сахалин. Хаба-ровск,1981. С.47; Хоккайдо: история и современность. Владивосток,1992. С.28-29; Высоков М.С. История Сахалина и Курил в самом кратком изложении. Южно-Сахалинск,1994. С.37,45; Stephan J. Sachalin. A history. Oxford,1971. Р. 31-35)
3 1 коку = 154,4 кг.(авт.).
4 Законы феодальной Японии предусматривали выдачу самураям поместий или рисовых пайков в награду за службу. Во владениях князя Мацумаэ рис не возделывался. Поэтому здесь в отличие от других районов Японии выдача риса заменялась выделением рыболовных участков и факторий для торгового обмена. В факториях самураи осуществляли административную и военную власть, принуждая старейшин айнских родов собирать у туземцев часть продукции традиционных айнских промыслов. К концу XVIII в. представители клана Мацумаэ выдали разрешение на открытие 85 факторий «в землях Эдзо». Среди них были также фактории Сирануси и Кюсюн-котан на Южном Сахалине, Томари на Кунашире, Сяна на Итурупе(См. Хоккайдо: история и современность. Владивосток,1992. С.18-19; Stephan J. Sachalin. A history. Oxford,1971. Р. 31-35.
5 Архив внешней политики Российской империи (далее АВПРИ). Ф.СПб.Гл.Арх.!-1,1871 г.,д.181, л.45. Проект инструкции командиру пор-
тов Восточного океана 26.5.1871 г.; Stephan J. Sachalin. A history. Oxford,1971. Р.36-41; Высоков М.С. История Сахалина. С.60-61.
6 Одной из многих причин заключения нового российско-японского договора о границах было распоряжение российских властей на о-ве Сахалин относительно свободы трудоустройства и проживания айнов, которых принудительно использовали на промыслах японские рыбопромышленники. При изменившихся обстоятельствах японские предприниматели вынуждены были нанимать рабочих для сахалинских рыбалок в Японии (на о-в Хоккайдо и о-в Хонсю). В 1871 г. губернатор г.Хакодатэ в разговоре с российским консулом сказал, что Япония готова уступить России территорию о-ва Сахалин, но для этого достаточно оставить за ней право пользования рыбными промыслами. (См. АВПРИ. Ф.СПб.Гл. Арх. I-1, 1866-1867 гг., д. 481, лл. 110-111.Донесение Бюцова из Хакодатэ 17.8.1867 г.; там же. 1871 г., Д. 181, л. 46. Проект инструкции командиру портов Восточного океана 26.5.1871 г.).
7 Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 1385, оп.1,
д. 927. лл. 2-4. Трактат, заключенный в Санкт-Петербурге 25 апреля 1875 г. с дополнительной статьей, подписанной в Токио 10 августа 1875 г.и комментариями; Malozemoff A. Russian Far Easten Policy 1881-1904. Berkeley-Los-Angeles, 1958. Р. 8.
8 Доклады Приморской окружной торгово-промышленной палаты по вопросам экономики русского Дальнего Востока, представленные на Вашингтонскую конференцию 1921 года. Владивосток, 1922. С. 216; Мандрик А.Т. История рыбной промышленности российского Дальнего Востока. Владивосток, 1994. С.154.
9 Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (далее РГИА ДВ). Ф. 1, оп.1, д. 694, лл. 7-10. Донесение командира 4-го Восточно-Сибирского линейного батальона.
10 Там же. Лл. 7, 9-10. Скальковский К.А. Русская торговля на Тихом океане. СПб., 1883. С. 97.
11 Доклады Приморской окружной торгово-промышленной палаты.. Вла-дивосток,1922. С. 217; Григорцевич С.С. Экспансия иностранного капитала на русский Дальний Восток во второй половине XIX в.//Ученые записки. Томский государственный педагогический институт. Томск, 1955. Т. 13. С. 285; Мандрик А.Т. История рыбной промышленности... С. 156.
12 Российский государственный исторический архив г. Санкт-Петербурга (далее РГИА). Ф. 398, оп. 75, д. 198, л. 180(об). Справка о японских рыбных промыслах на о.Сахалин за 1889-1890 гг.; МИД. Сборник консульских донесений. СПб., 1900. Вып. 2. С.128; Вестник рыбопромышленности. 1906. № 5-6. С. 241.
13 АВПРИ. Ф. 170, оп. 512/1, д. 819, л. 78. Записка Уездного начальника Командорских островов Н.А.Гребницкого за 1889 г.; РГА ВМФ. Ф. 420, оп. 1,
д. 213, л. 97. Справка о морских промыслах Японии за 1910 г.; Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора генерала от инфантерии Н.И.Гродекова за 1898, 1899 и 1900 г. Хабаровск, 1901. С. 96; Вестник рыбопромышленности. 1903. № 4. С. 211; Stephan J. Sachalin. A history. Oxford,1971. Р 76-77.
14 РГИА. Ф. 398, оп. 69, д. 22241, л. 177/13. Список участков, арендуемых японцами у русских.1901 г.; там же. Ф. 1284, оп. 190, д. 386, л. 103. Журнал
совещания о соглашении с Японией по рыбной ловле от 19.05.1901 г. Говоря о фиктивных российских рыбопромышленниках на о-ве Сахалин, официально получивших рыболовные участки, Н.А.Гребницкий писал: «Благодаря этим рантье у японцев появляется идея о получении участков в долгосрочную аренду на свое имя, что японское правительство поддерживает» (См. РГИА. Ф. 398, оп. 69, 22241, л. 177/25).
15 РГИА. Ф. 560, оп. 28, д. 628, лл. 24-25. Сведения о рыбном промысле на о-ве Сахалин за 1895-1898 гг.
16 Там же. Л. 25-26.
17 Труды императорского общества судоходства. Промысловый отдел. СПб.,
1900. Ч. 1. С. 67.
18 РГИА. Ф. 560, оп.28, д. 628, л. 30. Сведения о рыбном промысле на о-ве Сахалин за 1895-1898 гг.; Алексеев К.А. Наша торговая политика на Дальнем Востоке. СПб., 1905. С. 8; Бешта И.Л. О господстве иностранного капитала в рыбных промыслах российского Дальнего Востока в конце XIX — начале XX вв. // Материалы VI науч. конф. Хабаровского государственного политехнического института. Хабаровск,1968. С. 28; О рыбном промысле в Приморской области и на острове Сахалин. Хабаровск,1903. С. 3; Вестник рыбопромышленности. 1901. № 3. С. 164; Энциклопед. словарь Брокгауза и Эфрона. СПб., 1904. Т. XLfo. С. 721; Доклады Приморской окружной торгово-промышленной палаты... Владивосток, 1922. С. 218, 221. По сведениям П.Шмидта, абитуриенты, поступавшие в Императорский рыбопромышленный институт «Суйсан Кошуджио», сдавали экзамены по математике, физике и иностранному языку. В учебном заведении было три факультета: рыболовства, рыбоводства и технический. При институте были зоологический и промысловый музеи, лаборатория, мастерские по обучению консервному делу и изготовлению рыболовных снастей. Следует заметить, что институт был создан по инициативе Японского общества рыболовства, основанного рыбопромышленниками в 1882 г., которое на свои средства субсидировало данный вуз. Кроме того, на его содержание японское правительство выделяло более 50 тыс. иен в год. Средний технический персонал рыбопромышленной отрасли проходил подготовку в трех школах рыболовства, на содержание которых из госбюджета Японии ежегодно выделялось более 17 тыс. иен. (См. Вестник рыбопромышленности.
1901. № 12. С. 658; Вестник рыбопромышленности. 1906. № 5-6. С. 241).
19 Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора генерала от инфантерии Н.И. Гродекова за 1898, 1899 и 1900 г., Хабаровск, 1901. С. 83, 86, 87-88, 90-91.
20 Доклады Приморской окружной торгово-промышленной палаты. Влади-восток,1922. С. 219-220, 229; Stephan J. Sachalin. A history. Oxford, 1971. Р. 77; Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора генерала от инфантерии Н.И. Гродекова за 1898, 1899 и 1900 г. С. 88, 90; Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора за 1906-1907 гг. Хабаровск, 1908. С. 87.
21 Подсчитано по: РГИА. Ф. 398, оп. 69, д. 22241, лл. 177/4-177/26. Записки Н.А. Гребницкого о рыбных промыслах Японии на Сахалине в 1902 г.; Березовский А.А. Таможенное обложение и порто-франко в Приамурском крае. Владивосток,1907. С. 105-106; Доклады Приморской окружной торгово-промышленной палаты. Владивосток, 1922. С. 227; Приамурские ве-
домости. 1903. № 520, 534, 554; Энциклопед. словарь Брокгауза и Эфрона. СПб., 1904. T. XLte. С. 720.
22 PEHA. Ф. 5б0, оп. 28, д. 795, лл. 335-335(об). A.n. Извольский — министру финансов. Октябрь 1901 г.; P^KA ДВ. Ф. 702, оп. 3, д. 309, лл. 14-1б, 8.Временные правила для производства морского промысла в территориальных водах Приамурского генерал-губернаторства, утвержденные 29 ноября 1901 г.
23 Pn0A. Ф. 5б0, оп. 28, д. 795, л. 3б3. Выдержка из японской газеты к^айни-ти» за 20 февраля 1902 г.
24 AВПPИ, СПб. Гл. арх. 1-1 оп. 28, д. б77. л. 3.Депеша A.n. Извольского министру иностранных дел от 24 марта 1902 г. Лл. 3-5; там же. Лл. 7-10. T) же от 8 апреля 1902 г.
25 Tам же. Лл. 11-14. Донесение вице-консула в г. Xакодатэ от 7 апреля 1902 г.
26 Tам же. Лл. 13,18,24. Донесение вице-консула в г. Xакодатэ от 7 апреля 1902 г.; там же. Л.25.Секретная телеграмма A.n. Извольского от 21 мая 1902 г.
27 Pусское судоходство. 1902. №9. С. 33-34,81-101; Слюнин Н.В. Современное положение нашего Дальнего Востока. СПб.,1908. С. 8б; Stephan J. Sachalin. A history. Oxford, 1971. P. 77.
28 PraA. Ф. 398, оп. б9, д. 22241, лл. 177/13-177/14. Донесение H.A. Греб-ницкого в департамент земледелия MЗ и ГИ от 20.12.1902 г.
29 Tам же. Л. 177/4. T) же.
30 Tам же. Ф. 5б0, оп. 28, д. 795, лл. 334-335. A.n. Извольский — С.Ю. Витте 10.1901 г.; Tам же. Ф.398, оп. б9, д. 22241, л. 105. Донесение H.A. Гребниц-кого в департамент земледелия MЗ и ГИ от 5.02.1903 г. P^ ВMФ. Ф. 1189, оп. 1, д. 3, л. 4. Выписка из бюджета Японии по ведомости министерства земледелия и торговли на 1903 г.
31 Вестник рыбопромышленности. 190б. №1. С. 31.
Alexander V. Alepko,
Natalia A. Alepko
Japan-Russian relations in Sakhalin’s coastal zone in the second part of XIX century and the beginning of XX century
The article given above is devoted the history of international relations Japan and Russia in Sakhalin. The authors make particular accent to the fishers, which have important meaning for economy and agriculture of Japan. In conditions of rapidly growth populations of Japanese islands, main problem government of Japan was the provisions. At the same time Russian policy from 1875, when Sakhalin became Russian territory, were directed on limitation activity of Japanese fishers (business man).
The author’s underline that incapable of Japanese and Russian governments decide that problem by diplomatic nays lead it to Russia-Japanese war in 1904-1905.
