CC BY
64
Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
Сухова Наталия Юрьевна, д-р церковной истории, д-р ист. наук, проф. кафедры общей и русской церковной истории и канонического права, зав. НЦ ИБиБО ПСТГУ suhova_n@mail.ru
2016. Вып. 5 (72). С. 31-47
Янсенизм в оценке выпускников Санкт-Петербургской духовной академии: от И. Е. Троицкого к святителю Тихону (Беллавину)*
Н. Ю. Сухова
Данная статья продолжает серию статей, посвященных духовно-академической «авгу-стиниане», то есть исследованиям профессоров и студентов дореволюционных духовных академий, связанных с блаженным Августином1. Но в данном случае внимание переносится с изучения самого Иппонийского епископа и его наследия на изучение так называемых августиновских движений XVII в. и более конкретно — янсенизма. В центре внимания два текста: магистерская диссертация выпускника Санкт-Петербургской духовной академии Ивана Троицкого (1859), будущего профессора этой академии, и записка его ученика по академии Василия Беллавина, будущего Святейшего Патриарха Тихона. Записка была составлена в 1891 г. на основе кандидатской диссертации Василия Беллавина (1888), ныне утерянной.
Автор статьи приходит к выводу, что, хотя содержание обоих текстов устарело за полтора столетия, прошедших с момента их написания, их историко-богословская ценность несомненна. Для российской церковной жизни как конца 1850-х гг., так и конца 1880-х — начала 1890-х гг. оказались очень актуальными вопросы, поставленные янсенизмом: о церковной власти и ее авторитете; о «загадке человека», актуальном и потенциальном состоянии его природы, благодати и свободе человеческой воли; значении Священного Писания в Церкви и жизни каждого христианина; религиозном воспитании и образовании. Повышенное внимание к янсенистскому движению XVII в. во втором случае было обусловлено и подготовкой нового этапа диалога со старокатоликами, соединившимися с последователями янсенистов — Утрехтской церковью.
* Статья подготовлена в рамках проекта «Встреча богословия и истории в Русской духовно-академической традиции в XIX — начале ХХ в.» при поддержке Фонда развития ПСТГУ.
1 Сухова Н. Ю. Блаженный Августин в киевской духовно-учебной традиции (XIX — начало XX в.) // Труды Киевской духовной академии. № 19. Киев, 2013. С. 189—202; Она же. Изучение наследия блаженного Августина в высшей духовной школе России (вторая половина XIX — начало XX в.) // Блаженный Августин и августинизм в западной и восточной традициях / Под ред. Н. Ю. Суховой, прот. П. Хондзинского. М.: ПСТГУ, 2016. С. 211—231; Она же. Блаженный Августин в кандидатских диссертациях российских духовных академий (1860—1910-е гг.) // Там же. С. 232-246.
Симпатии молодых российских богословов к янсенистским решениям указанных вопросов свидетельствуют об их готовности беспристрастно рассматривать всякие поиски истины, приближающие ищущих к православной традиции. Однако в обоих случаях авторы трезво оценивают импульс янсенистов, направленный в основном на борьбу с вызвавшими его условиями и так и не решивший задачу соединения с истинной Церковью.
Поводом для проведения небольшого исследования послужила неожиданная архивная находка: ранее неизвестная рукописная статья Василия Беллавина, будущего Святейшего Патриарха Московского и всея России Тихона, «Янсенизм». Статья была обнаружена в совершенно неожиданном месте: архивном фонде московского Общества любителей духовного просвещения2. Хорошо известно, что будущий Патриарх при окончании СПбДА (1888) писал выпускную кандидатскую диссертацию по янсенизму, однако сам текст этой работы, несмотря на усилия многих исследователей, так и не был найден. Поэтому неожиданная находка, естественно, вызвала немалый интерес. Нетрудно было выявить, что Василий Беллавин писал диссертацию по теме, предложенной профессором СПбДА по истории западных исповеданий Иваном Егоровичем Троицким3. Интересно, что выпускная магистерская диссертация самого И. Е. Троицкого (1859) называлась «О янсенизме», следовательно, тема, предложенная ученику, была далеко не случайной. Казалось, что эта магистерская диссертация тоже была утеряна — в архивных фондах СПбДА ее обнаружить не удалось, что неудивительно, так как диссертации этой академии сохранились крайне плохо, гораздо хуже, чем в остальных академиях. Однако дополнительно предпринятые поиски увенчались успехом: в личном архивном фонде И. Е. Троицкого была обретена не только сама диссертация4, но и целый комплекс подготовительных материалов, переводов, выписок, разных вариантов конкретных глав и отдельных фрагментов5. Таким образом, исследование Василия Беллавина необходимо рассматривать в соотнесении с предваряющей почти на 30 лет работой его учителя.
Следует, разумеется, иметь в виду, что это студенческие работы, поэтому ждать от них нового слова в науке не следует. Кроме того, если они имели определенную новизну в свое время, то сейчас, разумеется, устарели. Поэтому интересны они преимущественно личностями авторов, а также по оценкам, которые авторы дают янсенизму, его главным представителям, оппонентам и противникам с православной точки зрения.
2 НИОР РГБ. Ф. 206 (Общество любителей духовного просвещения). К. 8. Ед. хр. 3. Л. 3—25 об. Статья недавно опубликована: Янсенизм (статья святителя Тихона (Беллавина)) / Публ., вступ. ст. и примеч. Н. Ю. Суховой // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2015. Вып. 6 (67). С. 97—122.
3 Троицкий Иван Егорович (1832—1901) — выпускник СПбДА (1859), магистр богословия; с 1861 г. в СПбДА бакалавр греческого языка, с 1863 г. церковной истории; в 1869 г. занял кафедру новой общей церковной истории; с 1874 г. читал одновременно лекции по церковной истории в Петербургском университете; с 1875 г. доктор богословия и ординарный профессор, в 1884 г. занял кафедру истории и разбора западных исповеданий; с 1899 г. в отставке.
4 ОР РНБ. Ф. 790 (Иван Егорович Троицкий). Оп. 1. Ед. хр. 116. 91 л.
5 Там же. Ед. хр. 117—129.
Историю первого труда, И. Е. Троицкого, следует начать с учителя автора по академии Ивана Терентьевича Осинина6. Последний был сыном псаломщика русской миссийской церкви в Копенгагене и датчанки Маргариты Браш, лютеранки по вероисповеданию. На этот брак было получено особое разрешение Святейшего Синода: невеста обязывалась «во всю жизнь ни прельщениями, ни угрозами и никакими видами» будущего мужа не соблазнять «в свое вероисповедание», жених лишался «навсегда права на высшую степень священства», дети обоего пола должны были быть «крещены и воспитываемы в православной вере грекороссийского исповедания»7. Обязательства, видимо, были соблюдены — по крайней мере старший сын Иван, проведя детство в Европе и хорошо зная языки и проблемы иных христианских конфессий не понаслышке, стремился к высшему духовному образованию. По окончании Петербургской ДС, а затем и СПбДА в 1857 г. И. Т. Осинин был оставлен в академии бакалавром обличительного богословия8. Заметим, что и сам Осинин писал выпускную магистерскую диссертацию по католичеству, но не связанную с янсенизмом — по догмату о непорочном зачатии Пресвятой Девы Марии9. В лекциях по католичеству и протестантизму И. Т. Осинин в первые годы преподавания «августиновских» движений специально не затрагивал, насколько это можно понять по сохранившимся студенческим записям: вообще значительная часть его курса была посвящена англиканству: англиканской реформации, оксфордскому движению и т. д.10 Это можно понять: молодым бакалаврам приходилось составлять свои лекционные курсы «в ритме реального времени», поэтому надо было опираться на свои накопленные знания, а И. Т. Осинин через год после окончания академии женился на дочери знаменитого протоиерея Евгения Попова, служившего много лет (1840-1875) в русской посольской церкви в Лондоне, часто ездил к тестю, пользовался его богатым архивом и личными воспоминаниями об оксфордском движении.
Изучение иных конфессий и их особенностей было в столичной академии одним из доминирующих направлений, к чему побуждал и исторический контекст, и то, что именно из Петербургской академии чаще всего выбирались кандидаты на замещение священнических и псаломщических должностей при посольских церквах в Европе. Это направление особенно активизировалось
6 Осинин Иван Терентьевич (1833/35-1887) — выпускник СПбДА (1857), магистр богословия; бакалавр (1857), затем профессор (1863) полемического (сравнительного) богословия и лектор немецкого языка. Знаток европейских языков и западных исповеданий (сын псаломщика русской посольской церкви в Копенгагене и датчанки; зять настоятеля посольской церкви в Лондоне протоиерея Евгения Попова (1813-1875); ежегодно на вакациях ездил в Западную Европу); активный участник диалога со старокатоликами и англиканами. С 1867 г. занимался женским образованием, в 1883 г. оставил должность в СПбДА.
7 Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству Православного исповедания Российской империи. Царствование Государя Императора Николая I. Т. 1: 1825-1835. Пг., 1915. С. 583.
8 См.: Чистович И. А. С.-Петербургская духовная академия за последние тридцать лет (1858-1888). СПб., 1889. С. 44-45.
9 Осинин И. Т. Римский новый догмат о зачатии Пресвятой Девы Марии. СПб., 1858.
10 Краткий конспект курса И. Т. Осинина сохранился в записи И. Е. Троицкого (ОР РНБ. Ф. 790. Ед. хр. 250. Л. 1-8).
при ректоре преосвященном Макарии (Булгакове)11 (1850—1857), считавшем акцентирование внимания на конфессиональных различиях очень полезным для студентов и поощрявшем этот интерес. Однако молодому бакалавру Осинину удалось внести в это направление свежую струю: он излагал сведения не только книжные, но и «живые», опираясь на личный опыт, что открывало в инославных конфессиях нюансы, интересные для молодых богословов. Повышение интереса к истории иных конфессий, особым явлениям и движениям в этой истории в конце 1850-х гг. было обусловлено и историческим подъемом в «школьном» богословии, стремлением к пересмотру многих «штампов» в разных его областях. Студенческие «рассуждения», представлявшиеся в качестве выпускных работ в 1810— 1840-х гг., сменяются исследованиями по конкретным вопросам, причем наиболее сильные студенты пытаются при этом использовать историко-генетический и историко-сравнительный методы12.
Изучение этих нюансов предлагалось и в качестве тем для выпускных работ, одной из которых стала упомянутая выше магистерская диссертация выпускника СПбДА 1859 г. Ивана Троицкого «О янсенизме», написанная на предложенную И. Т. Осининым тему и под его непосредственным руководством. Научное руководство в современном смысле слова в духовных академиях тех лет не подразумевалось: преподаватель давал тему, все остальное — советы по источникам и литературе, обсуждения проблематики, проверка промежуточных текстов и т. д. — было делом его доброй воли. Поэтому в случае с диссертацией И. Троицкого особо следует отметить личную заинтересованность Осинина: и в черновых рукописях, и в итоговой диссертации есть немало его пометок, свидетельствующих о кропотливой работе не только автора диссертации, но и его учителя. Итоговый отзыв И. Т. Осинина, зафиксированный в самом тексте диссертации, лаконичен, но весьма похвален: исследование признавалось «самостоятельным, добросовестным и успешным», изложение «полным, основательным и отчетливым»13. Единственный упрек, высказанный И. Т. Осининым автору, не считая многочисленных пометок и вопросов «на полях», на который следует обратить внимание, — увлечение «пристрастием к янсенистам» и совершенным отождествлением их учения с учением блаженного Августина, что самому И. Т. Осинину казалось «не всегда справедливым»14.
Следует отметить, что именно работа над магистерской диссертацией и проявленная ревность к науке послужили причиной того, что И. Е. Троицкого, окончившего седьмым по списку магистром и распределенного в родную ему Олонецкую ДС, через два года вызвали в академию, определив преподавать
11 Макарий (Булгаков Михаил Петрович) (1816—1882) — митрополит Московский и Коломенский (1879—1882), выдающийся богослов, историк Церкви, преподаватель и архипастырь, ординарный академик Академии наук (1854). В описываемое время ординарный профессор догматического богословия СПбДА и ее ректор, главный инспектор по преподаванию Закона Божия в столичных учебных заведениях.
12 См.: СуховаН. Ю. «Историко-богословская революция» в высшей духовной школе России // Филаретовский альманах. Вып. 9. М.: ПСТГУ, 2013. С. 142-143.
13 ОР РНБ. Ф. 790. Ед. хр. 116. Л. 90 об. — 91.
14 Там же. Л. 90 об.
сперва греческий язык, а затем нововведенную в учебные планы общую новую церковную историю.
В дальнейшем И. Е. Троицкий стал ведущим специалистом столичной академии по церковной истории, с 1880-х гг. деля это признание с В. В. Болотовым. С 1884 г. Иван Егорович занял кафедру истории и разбора западных исповеданий, заменив покинувшего академию И. Т. Осинина. И хотя сам он в дальнейшем занимался преимущественно изучением Православного Востока, считаясь лучшим специалистом в этой области, студентам охотно предлагал темы по западным исповеданиям.
Тема янсенизма по понятным причинам была особенно интересна и важна для И. Е. Троицкого, и то, что он предложил ее через 30 лет (в 1887/88 уч. г.) Василию Беллавину, свидетельствует об особом доверии учителя к способностям и богословским взглядам ученика. Кроме того, у Василия Беллавина было дополнительное преимущество: учась в Псковской духовной семинарии, он любил и хорошо знал французский язык, так что работать с французскими источниками и историографией было для него легче, чем для многих его однокурсников. Предложенная тема была «заточена» на поздний этап янсенизма: «Кенель ^иеБпе1) и отношение его к янсенизму». Преемство с магистерской диссертацией самого И. Е. Троицкого несомненно: в диссертации последнего был заявлен особый раздел «Учение Кенеля», по логике работы претендовавший на подробное рассмотрение. Однако времени, видимо, не хватило, поэтому И. Е. Троицкий ограничился лишь кратким обзором взглядов Кенеля15 по вопросам о Церкви, чтении Священного Писания и общественной молитве16. Василию Беллавину предлагалось восполнить эту недостаточность подробным исследованием.
Но следует отметить, что в целом интерес к «августиновским» движениям в западных конфессиях в конце 1880-х гг. был очень высок. Так, только на курсе святителя Тихона, а курс был очень сильным, талантливым17, еще два студента писали кандидатские диссертации на темы, данные И. Е. Троицким и относящиеся к интеллектуально-религиозным движениям XVII — начала XVIII в.: Боссюэту18 (по традиционному русскому написанию XIX в.) и Фенелону19. Такой всплеск интереса мог быть вызван и случайными причинами — популярность того или иного профессора на конкретном курсе не всегда объяснима. Однако церковно-исторический и духовно-учебный контексты все же дают подсказку. С одной стороны, в духовно-академическом богословии во второй половине
15 Кенель Паскье (Пасхазий) (1634-1719) — французский католический богослов и издатель, один из лидеров янсенизма.
16 См.: ОР РНБ. Ф. 790. Ед. хр. 116. Л. 86-88 об.
17 «Патриарший курс»: «Исключительное явление в ряду всех бывших выпусков» / Публ., вступ. ст. и коммент. Н. А. Кривошеевой // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2006. Вып. 2 (19). С. 34-109.
18Боссюэ Жак Бениль (1627-1704) — французский католический богослов и проповедник, епископ Мо, доктор теологии. Прославился, прежде всего, как выдающийся теоретик гомилетического искусства. К янсенизму относился настороженно и с осуждением.
19 Лавровский Лавр. «Боссюэт как полемист против протестантов» (не сохранилась; отзыв И. Е. Троицкого: Журналы заседаний Совета Санкт-Петербургской духовной академии за 1887/88 учебный год. СПб., 1888. С. 296-297); Цеховский Александр. «Отношение Фенелона к французскому квиетизму» (не сохранилась; отзыв И. Е. Троицкого: Там же. С. 299-300).
1880-х гг. заметно возрос антропологический интерес — попытки приблизиться к «загадке человека» предпринимались и со стороны нравственного богословия, и со стороны патрологии, и со стороны церковной истории, и со стороны психологии и философии. Разумеется, «антропологические» интеллектуально-религиозные движения XVII — начала XVIII в., в новом историческом контексте поднимавшие идеи блаженного Августина, привлекали особое внимание. С другой стороны, в конце 1880-х гг. начинался новый этап диалога со старокатолика-ми, «увядшего» после бурного периода 1871-1875 гг.20, и все ранние религиозные движения в западном мире, определявшиеся противлением «папизму», вызывали вполне объяснимый интерес. Янсенизм был, пожалуй, самым ярким из этих движений — и с событийной, и с идейно-богословской точек зрения.
Как уже было сказано, кандидатская диссертация святителя Тихона не сохранилась, и получить о ней хотя бы какое-то представление можно было только по отзыву И. Е. Троицкого21. Но этот отзыв очень лаконичен: из него лишь следует, что диссертация состояла из введения, четырех глав и заключения; во введении излагалась история янсенизма до вступления в него Кенеля; первая глава посвящена жизнеописанию главного героя, вторая — его сочинениям, третья — его учению и идеям, приведшим к осуждению, наконец, четвертая — самому осуждению, то есть булле «и^епИш»; в заключении дается последующая история янсенизма, причины его измельчания и упадка. Рецензент с похвалой отзывался о добросовестной работе Василия Беллавина с источниками и их правильном понимании. Единственное замечание, поставленное автору диссертации в укор, — некоторое воздержание от личных суждений и оценок, но в этом, видимо, проявлялось известное смирение будущего Патриарха.
Диссертация была удостоена степени кандидата богословия летом 1888 г., а через два года — в марте 1890 г.22 — Василий Беллавин, служивший в это время в родной Псковской ДС преподавателем основного, догматического и нравственного богословия, а также французского языка, написал на основе своей диссертации статью «Янсенизм» и послал для публикации в Общество любителей духовного просвещения (ОЛДП). Почему автор решил вернуться к своей кандидатской теме? За полгода до этого, 24 сентября 1889 г., старокатолические епископы Швейцарии и Германии воссоединились с епископами Нидерландов, подписав «Конвенцию Утрехта». Это воссоединение способствовало большей определенности взглядов старокатоликов, причем, как считали некоторые рус-
20 После завершения первого активного этапа диалога Русской Православной Церкви со старокатоликами (1871-1875) в среде последних велась работа по богословскому осмыслению создавшейся ситуации, попытки очистить свое учение от папских новшеств и заблуждений на семинарах, совещаниях, конференциях и конгрессах. Православное изучение взглядов старокатоликов тоже продолжалось, но довольно вяло: с конца 1870-х до конца 1880-х гг. В русских духовных журналах «не встречалось почти никаких известий о старокатоликах, кроме кратких упоминаний о них в новогодних обозрениях церковной жизни на западе Европы» (Добронравов В. Десять лет из истории старокатолического движения // Христианское чтение. 1890. № 9/10. С. 257).
21 Отзыв заслуженного ординарного профессора И. Е. Троицкого о сочинении студента Василия Беллавина «Кенэль ^ие8пе1) и отношение его к янсенизму» (Журналы заседаний Совета Санкт-Петербургской духовной академии за 1887/88 учебный год. С. 292-293).
22 Статья датирована 17 марта 1890 г.
ские богословы, эти взгляды стали ближе к православию23. Разумеется, это событие не могло не оживить интерес православных не только к старокатоликам, отделившимся от Рима после Первого Ватиканского собора, но и к их предшественникам — янсенистам24. Видимо, это общее возбуждение побудило Василия Беллавина составить статью для публикации: недаром он называет представителей янсенизма «старокатоликами еще 17 и 18 веков»25, подчеркивая актуальность изучения всех нюансов янсенистского учения в связи с предполагаемым диалогом с образовавшейся старокатолической церковью. Да и избрание места публикации неслучайно, ибо именно Санкт-Петербургский отдел ОЛДП вел диалог со старокатоликами в 1871-1875 гг.26
Подписание Утрехтской унии не обмануло ожиданий, и новый этап диалога со старокатоликами, как известно, не заставил себя ждать: в 1890 и 1892 гг. были проведены международные конгрессы старокатоликов, на которых было открыто высказано желание соединения с Православной Церковью, в декабре 1892 г. при Святейшем Синоде была учреждена особая Комиссия по старокатолическому вопросу, в 1894 г. подобная же комиссия была учреждена старокатоликами в Роттердаме. Заметим, что в лекциях Ивана Егоровича Троицкого по истории западных исповеданий именно в 1894/95 уч. г. появляется особый раздел: «папство в борьбе с янсенизмом»27.
Таким образом, статья Василия Беллавина в начале 1890-х гг. была архи-актуальна. Почему же она не была опубликована? К статье приложено письмо от 27 марта 1891 г. к «отцу протоиерею» — видимо, редактору «Чтений Общества любителей духовного просвещения» протоиерею Виктору Петровичу Рождественскому28. Возможно, последний просто не успел заняться публикацией статьи, так как болел, в феврале 1892 г. был уволен от должности редактора и 23 апреля того же года скончался. В последующие два года редакторы «Чтений
23 См.: Янышев И. Л., прот. Об отношении старокатоликов к православию. СПб., 1890 (отт. из: Церковный вестник. 1890. № 44-46).
24 См.: ОР РНБ. Ф. 1193 (Иоанн Леонтьевич Янышев). Оп. 1. Ед. хр. 141. Л. 1-2 об.
25 Янсенизм (статья святителя Тихона (Беллавина)... С. 102.
26 См.: Добронравов В. История старокатолического движения // Христианское чтение. 1890. № 9/10. С. 257-317; № 11/12. С. 545-592; Арсеньев И. В. Старокатоличество и его отношение к Православию. М., 1893; Сергеенко А., прот. Очерки из истории старокатолического движения // Богословские труды. М., 1960. № 1. С. 111-141; Августин (Никитин), архим. Православно-старокатолический диалог // Богословские труды. Юбилейный сборник, посвященный 175-летию Ленинградской духовной академии. СПб., 1986. С. 47-62; Копыло-ва Е. А. Участие Санкт-Петербургского отдела Общества любителей духовного просвещения в переговорах представителей старокатоликов с Русской Православной Церковью // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2011. Вып. 3 (40). С. 7-16.
27 ОР РНБ. Ф. 790. Ед. хр. 247. Иван Егорович Троицкий. Программы чтений по истории и вероучению западных исповеданий за 1884-1896 академические годы. Л. 28 об.
28 Рождественский Виктор Петрович (1826-1892), протоиерей — выпускник МДА (1851), протоиерей московской Ризоположенской церкви на Донской улице, с 1886 г. церкви Николая Чудотворца Явленного на Арбате; один из создателей Общества любителей духовного просвещения (1863), с 1870 г. редактор журнала «Чтения в Обществе любителей духовного просвещения».
Общества любителей духовного просвещения» быстро менялись29, а в 1894 г. журнал и вовсе прекратил свою деятельность вплоть до 1910 г. Обычно в таких случаях авторы передавали статьи в другой журнал, но Василий Беллавин 14 декабря 1891 г. принял монашеский постриг, 22 декабря был рукоположен в иеромонаха, в марте 1892 г. назначен инспектором Холмской ДС, в июле — ректором Казанской, затем вскоре переназначен ректором Холмской семинарии. Видимо, монашеский подвиг и учебно-административное служение уже не позволяли думать о публикациях.
Завершить эту историю следует письмом от 21 сентября 1893 г. тогда уже архимандрита Тихона, ректора Холмской ДС, к своему бывшему наставнику, в котором он благодарит за «хороший отзыв о своем сочинении» (который был только что опубликован — публикация журналов Совета СПбДА в те годы задерживалась на 3-4 года), обусловленный «отнюдь не достоинствами... произведения, а... добротою и снисходительностью» Ивана Егоровича к «творениям начинающих писателей». Архимандрит Тихон, объясняя, почему он не стал «писать на магистра», сетовал на обычную проблему выпускников академий: «.удаление от центра просвещения лишает многих источников и необходимых пособий, руководства. остается только разрабатывать местную историю, .ограничиваешься мелкими статьями в местных изданиях»30.
Статья будущего святителя Тихона не увидела свет, но, к счастью, сохранилась в архиве Общества любителей духовного просвещения (Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Ф. 206). Она позволяет хотя бы отчасти узнать о содержательной стороне кандидатской диссертации святителя Тихона и его мыслях об одном из наиболее важных и сложных явлений в истории западной религиозной мысли, о роли в этом движении Пасхазия Кенеля.
Диссертация И. Е. Троицкого имеет сложную структуру, что свойственно для рукописных диссертаций тех лет: много подзаголовков, рубрикаций. Но в целом она состоит из трех глав: в первой автор излагает учение Пелагия и блаженного Августина о благодати в связи с их спором, дальнейшую историю учения Иппонийского епископа вплоть до споров о Божественной благодати конца XVI в. и учение Янсения31; вторая глава посвящена драматической истории янсенизма; третья — учению Кенеля (но, как было сказано выше, она была реализована очень слабо — всего два листа из 90)32. Впрочем, во введении сам автор предупреждает, что учение Кенеля рассматривает «в виде дополнения»33.
Внутреннее рассмотрение каждого учения — Пелагия, блаженного Августина, Молины, Янсения — представляет вполне естественную триаду: первобытное состояние человека — грехопадение и его последствия — искупление (с осо-
29 С марта 1892 г. по 1893 г. обязанности редактора исполнял помощник председателя ОЛДП протоиерей Н. А. Копьев, затем его сменил протоиерей И. И. Соловьев.
30 ОР РНБ. Ф. 790. Ед. хр. 703. Тихон (Беллавин), архим., ректор Холмской ДС. Письмо Ивану Егоровичу Троицкому от 21 сентября 1893 г. Л. 1.
31 Янсений Корнелиус Отто (1585-1638) — голландский богослов, епископ Ипрский. Основатель богословского направления — янсенизма.
32 ОР РНБ. Ф. 790. Ед. хр. 116. Л. 5-55 об.; 56-86; 86-88 об. соотв.
33 Там же. Л. 5.
бым вниманием к пониманию благодати и ее роли). Само появление янсенизма И. Е. Троицкий объясняет в догматике «реакцией, вызванной, схоластическим формализмом, доведенным до крайности», в жизни «крайней испорченностью и нравственным растлением современного ему общества»34. Цель самого Янсения автор диссертации определяет исключительно «ученым» стремлением восстановить истинное учение Августиново, искаженное схоластиками, причем цель эту считает достигнутой: «он добросовестно изучил свой предмет и с величайшею точностью передал его»35. У последователей Янсения, в частности Кенеля, И. Е. Троицкий выявляет две цели: «ученую» — отстаивание законности и добросовестного выполнения «дела Янсения от нареканий иезуитских» и нравственную — приложение к жизни догматического учения Августина о благодати, восстановленного Янсением36.
Разумеется, Иван Егорович категорически отстраняет янсенистов от каких бы то ни было еретических нюансов и кальвинистских тенденций, напротив, видит в них последовательных борцов с последними. Он даже настаивает, что Янсений не только не ставил в центр своей системы учение о предопределении, но постарался «как можно более смягчить это учение, так что не побоялся стать в противоречие с началами системы Августина»37. Драму янсенизма в смысле его многократных осуждений и преследований И. Е. Троицкий видит в жестоком сопротивлении укоренившихся в «схоластической формалистике и нравственном растлении», причем отдает янсенизму великую историческую заслугу в победе над схоластикой, которая обусловила как торжество янсенизма, так и его поражение, ибо ослабла поддерживавшая его нравственная сила. В горячих похвалах автора диссертации, которыми он щедро награждает противление янсенистов современной им схоластике, трудно не уловить отзвук личного переживания — той отчаянной борьбы, которую вела со схоластикой российская духовная школа, особенно на студенческом уровне. Вызывает некоторое удивление сочетание в диссертации, с одной стороны, кропотливого рассмотрения основных положений богословских учений, так или иначе связанных с янсенизмом, в 1-й главе и истории янсенизма во 2-й; с другой, как видно из выше сказанного, несколько упрощенные итоговые выводы.
3-я глава диссертации, посвященная Кенелю, — как уже было сказано, явно недоработанная, — охватывает три вопроса, наиболее значимо, с точки зрения автора диссертации, дополнявших Янсения: о Церкви, о чтении Священного Писания и об общественной молитве. Эти же вопросы были чрезвычайно важны для Русской Церкви конца 1850-х гг.
Следует вспомнить, что главный труд Пасхазия Кенеля «Réflexions morales sur le Nouveau Testament» («Нравственные рассуждения над Новым Заветом») (1668) призывал верующих к непосредственному и внимательному изучению Нового Завета и к мужественному страданию за это, вплоть до отлучения от Церкви. Популярность этих «рассуждений», а также издание Кенелем переведенных им же
34 ОР РНБ. Ф. 790. Ед. хр. 116. Л. 90.
35 Там же. Л. 89 об.
36 Там же.
37 Там же. Л. 90.
трудов папы Льва Великого38 (1675) привели к серьезному недовольству курии. Кенель отказался подписать предложенную ему антиянсенистскую формулу и был вынужден бежать в Брюссель к Антуану Арно. Но авторитет Кенеля возрастал, в 1694 г. он встал во главе янсенистской общины, и иезуиты предприняли усилия для его ареста. Кенель просидел в тюрьме г. Мехелен с 1696 по 1703 г., после чего перебрался в Амстердам и основал там несколько янсенистских общин. Наконец, в 1713 г. основные положения «Réflexions morales sur le Nouveau Testament» были осуждены папской буллой «Unigenitus Dei Filius» («Единородный Сын»).
Троицкий в диссертации, с одной стороны, старательно доказывал, что все основные идеи Кенеля в точности совпадают с идеями блаженного Августина; с другой стороны, обращал особое внимание на вопросы, актуальные для российской действительности в контексте Великих реформ. Так, говоря о понятии янсенистов о Церкви, сформулированном Кенелем, Троицкий выделял вопросы о составе Церкви и ее власти: «Правительственный совет или сенат Церкви составляют не епископы только, но и пресвитеры (курсив мой. — Н. С.) — по крайней мере те, которым вверены души верующих (то есть те, что имеют приход)»39. Это утверждение было вполне созвучно российским дискуссиям конца 1850-х гг.: о правах в Церкви приходского духовенства и мерах, направленных на возвышение этих прав, об оживлении церковной жизни и активной роли в этой жизни мирян.
Кенель вооружался против запрещения Римской Церковью мирянам свободного доступа к библейскому тексту и настаивал, что Священное Писание «во всякое время на всяком месте и всякого рода людям полезно и необходимо изучать, и знать дух и тайны Писания»40, что «священная темнота слова Божия» не может служить основанием к запрещению мирянам читать оное, что само желание отнять у христиан это чтение преступно и противоестественно как отнятие Божественного света у сынов света (Лк 11. 3)41. Тема была очень актуальна для российского общества: была свежа в памяти недавняя попытка запретить чтение Священного Писания с делом протоиерея Герасима Павского42, начинался новый этап перевода Священного Писания на русский язык.
Наконец, для религиозного возбуждения в России в конце 1850-х гг. уместным было убеждение янсенистов, наиболее твердо выраженное Кенелем, о необходимости, исходя из «практики апостольской и намерения Божия», «позво-
38 Перевод был издан при жизни Кенеля дважды: Paris, 1675; Lyon, 1700.
39 ОР РНБ. Ф. 790. Ед. хр. 116. Л. 87 об.
40 Там же. Л. 88.
41 Там же. Л. 88 об.
42 Аргументы святителя Филарета (Дроздова), настаивавшего на праве каждого члена Церкви непосредственно читать слово Божие см.: Замечания митрополита Филарета на мнение митрополита Серафима по поводу появления неправильного перевода на русский язык некоторых книг Ветхого Завета от 26 апреля 1842 г. // Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам, изданное под редакцией преосвященного Саввы, архиепископа Тверского и Кашинского: В 5 т. Т. III. СПб., 1885. С. 57-61.
лить простым верующим участвовать расположением сердца и возношением ума в хвалениях, молитвах и жертвоприношениях Церкви»43.
И. Е. Троицкий решительно брал янсенистов под защиту, не усматривая в их идеях «навязываемого им родства с кальвинистами»44, хотя и считал их «временным явлением», как любую реакцию. Нельзя не заметить горячей симпатии автора диссертации к янсенизму, которой он и не скрывает: «.не имеем сил бросить камень в этих людей, которые искренно, не щадя ничего, искали истины из одной любви к ней, и если не нашли ее, то виноваты не они, а та Церковь, в которой они родились и к которой хотели принадлежать»45. Привлекают внимание и неоднократные указания на актуальность янсенистской проблематики для Русской Церкви эпохи написания диссертации, то есть конца 1850-х гг.: в духовной школе отчаянная борьба со схоластикой, в обществе — с духовным ослаблением; даже некоторые «пророчества» юного автора в смысле межконфессиональных отношений: «.если в современных нам янсенистах живет дух их отцов, то сближение с Православною Греко-Восточною Церковию для них гораздо легче, чем для последователей какого бы то ни было из западных вероисповеданий»46.
В работе есть утверждения, которые сейчас кажутся неточными, упрощенными, схематизированными. Так, например, И. Е. Троицкий с юношеским радикализмом осуждал Реформацию, как выступающую «вообще против внешнего авторитета, в каком бы виде, в какой бы форме этот авторитет не являлся — в форме ли папской власти, церковного устройства, Предания и даже Писания (курсив мой. — Н. С.)», признающую только «авторитет человеческого ума» и потому стоящую «вне христианства»47. Он отождествлял с молинистами, то есть последователями учения Луиса Молины (1535—1600), всех «отцов-иезуитов», хотя, как известно, в недрах самого Общества Иисуса отношение к учению о благодати было не совсем однородным; официально Общество не поддерживало крайнего молинизма, а разработало его модифицированную версию48. Можно заметить даже некоторое внутреннее противоречие в позиции автора: с одной стороны, он утверждал, что Янсений и его единомышленники следовали учению блаженного Августина о предопределении, основывая все «свои приговоры» на началах Иппонийского епископа49; с другой стороны, усугублял точку зрения
43 ОР РНБ. Ф. 790. Ед. хр. 116. Л. 88 об.
44 Там же. Л. 89 об.
45 Там же. Л. 90-90 об.
46 Там же. Л. 90 об.
47 Там же. Л. 2-2 об.
48 Это модифицированное учение было разработано силами богословов Ордена Робер-то Беллармино, Франсиско Суареса и Габриэля Васкеса и именовалось конгруизмом по лежащему в его основе понятию — gratia congrua (благодать приспособленная, согласованная, соответствующая). В конгруизме эффективность благодати ставилась в зависимость от индивидуальных особенностей и будущего поведения конкретного человека, которые Бог получал промежуточным знанием (scientia media) (Gratia congrua Molinianorum minus digna est, que Deo adjudicetur; ea propterea exploditur // Epistols apologetics ... pro doctrina SS. Augustini et Thorns de gratia se ipsa efficaci, & gratuita electorum ad gloriam prsdestinatione / T. G. Carattinus, ed. Verons, 1737. С. 374-386). Крайности молинизма были официально осуждены генералом Общества Иисуса Клавдием Аквавивой в 1613 г.
49 ОР РНБ. Ф. 790. Ед. хр. 116. Л. 9 об.
блаженного Августина на указанный вопрос, а Янсения ублажал за его смелость «стать в противоречие с началами системы Августина», существенно ее смягчив50. Есть в диссертации эмоциональные пассажи: так, автор писал о «робком сомнении» в непогрешимости папы, которое «вырывалось у них (янсенистов. — Н. С.) так, как вырывается из груди крик под влиянием нестерпимой боли»51. Все эти упрощения, неточности, отступления от научного стиля сопровождены корректирующими замечаниями и вопросами проверяющего — И. Т. Осинина — на полях. Так, он неоднократно отмечал свое несогласие с утверждением диссертанта о тождественности взглядов Янсения и его последователей, в частности Кенеля, с учением блаженного Августина. С точки зрения Осинина, в учении о предопределении Янсений не остался верным учению блаженного Августина, а все же вдался в кальвинизм (курсив мой. — Н. С.), и автор диссертации, желая решительно во всем видеть тождество между системами блаженного Августина и Янсения, этого не заметил и «приписал первому заблуждение последнего»52.
Статья Василия Беллавина, в отличие от его пропавшей кандидатской диссертации, сконцентрированной на Кенеле, посвящена всему янсенизму. Конечно, эта широта делает статью несколько «размытой». Однако личность Пасхазия (Паскье) Кенеля, стоявшая в центре кандидатского исследования, и в статье занимает значимое место.
Автор статьи подчеркивает актуальность темы именно в связи с новым оживлением диалога со старокатоликами и этим замечанием перекидывает мостик с перспектив, намеченных в заключении к диссертации И. Е. Троицкого. Как кажется, надежда на сближение последователей янсенизма XVII в. и примкнувших к ним старокатоликов второй половины XIX в. с Православной Греко-Восточной Церковью становится реальностью. Тем не менее, в отличие от своего учителя, святитель Тихон более осторожен в оценках православности догматического учения янсенистов, настойчиво отмечая в нем некоторую односторонность, критически подходит и к учению Иппонийского епископа.
Святитель Тихон отмечает ключевую идею янсенистов: когда человек пал, то утратил «самую способность желать и делать добро; у него не осталось никакой свободы, кроме свободы к злу», поэтому «из такого жалкого состояния, из уз греха никто не может освободить человека, кроме благодати Освободителя душ наших»53. Однако, противостоя учению молинистов, янсенисты, с точки зрения святителя Тихона, вдались в противоположную крайность и отчасти приблизили свое учение о благодати к кальвинистскому, хотя и не отождествили с ним. Если кальвинисты учили о благодати в том смысле, что она нудит волю, из упрямой делает ее послушною, из нехотящей — хотящею (gratia necessitias), то янсенисты учили о благодати победоносной, которая производит в человеке послушание, уносит волю без принуждения (gratia invincibilis)54. Исходя из этого, автор статьи предполагает, что «и положение янсенистов: "Христос умер только за из-
50 ОР РНБ. Ф. 790. Ед. хр. 116. Л. 90.
51 Там же. Л. 2 об.
52 Там же. Л. 90 об. — 91.
53 Янсенизм (статья святителя Тихона (Беллавина)... С. 116.
54 Там же. С. 117.
бранных" означает то, что искупительные плоды смерти Христовой усвояют в действительности не все, а только многие (избранные)»55. Критически святитель подходит и к учению блаженного Августина о благодати, отмечая, что янсенисты преувеличили его значение, сочтя абсолютным выражением церковного учения о благодати56.
В свете будущего служения святителя Тихона важно его замечание о церковной власти. Разумеется, он соглашается с воззрением янсенистов, что «благодать, спасение и истинная жизнь возможны только в Церкви; вне ее нет ни того, ни другого, ни третьего»57. «Власть и право» отлучать от Церкви того, кто не ведет жизни по Евангелию и сам уже перестает быть членом тела Христова, имеющим Бога Отцом и Христа Главою, принадлежит всему телу церковному, хотя сам акт и производят «первые пастыри»58. Хотя всякий член Церкви и «обязан повиноваться первосвященнику, однако это повиновение должно иметь известные границы и не быть слепым», ибо непогрешимость «свойственна только самому Христу» и сам первосвященник должен повиноваться Церкви59. Как представляется, убежденность святителя Тихона в послушании первосвященника Церкви не осталась на бумаге, а во многом определила его жизнь и патриаршее служение.
Разумеется, содержание обоих текстов неизбежно устарело за 125-150 лет развития науки: с тех пор про янсенизм написано немало как западными, так и отечественными исследователями. Дает себя знать и школярская неопытность авторов в момент написания. Однако, вне всякого сомнения, эти тексты представляют важность с точки зрения истории русского богословия, и это значение определяется не только личностями авторов.
Как уже было указано, живой интерес к янсенизму в российском академическом богословии второй половины XIX в. был обусловлен актуальными вопросами, причем, несмотря на внешнюю несхожесть, а в некотором смысле и противоположность церковного контекста конца 1850-х и конца 1880-х гг., эти вопросы во многом совпадали. Разумеется, повышенное внимание к янсенист-скому движению XVII в. в конце 1880-х гг. было обусловлено еще и подготовкой нового этапа диалога со старокатоликами, соединившимися с последователями янсенистов — Утрехтской церковью.
I. Экклесиологические вопрошания, поставленные в России и вследствие внутренних процессов, и вследствие межконфессиональных диалогов, нашли в янсенизме ответ если и не абсолютно удовлетворительный для русских богословов, то все же очень близкий. Принадлежность всей власти в Церкви — и правительственной, и судебной — самой Церкви, а не исключительно епископату, являющемуся орудием, через которое Церковь действует в приложении своей власти; непогрешимость Церкви как всецелого Тела Христова, определяемая ее Главой, — тезисы, оказавшиеся важными как в эпоху возбуждения конца
55 Янсенизм (статья святителя Тихона (Беллавина)). С. 117.
56 См.: Там же.
57 Там же. С. 118.
58 Там же.
59 Там же.
1850-х гг., приведшие к серьезным изменениям и даже потрясениям церковной жизни, так и при попытках нового «оцерковления» этой жизни.
2. Возбуждающая внимание русских богословов второй половины XIX в. «загадка человека», с ее неизбежным «психологизмом» и размышлением о свободе человеческой в соотнесении с Промыслом Божиим, также находила в янсенизме материал для осмысления.
3. Наконец, в интересе к янсенистам проявлялась «родовая травма» русского «школьного» богословия — зависимость от иезуитской схоластики, понимаемой иногда слишком схематично. Два взгляда — иезуитский и янсенист-ский — на человека, актуальное и потенциальное состояние его природы, его отношения с Богом, нравственное воспитание, место в Церкви обуславливали и две воспитательно-образовательные модели. Принятие русской традицией в XVII — начале XVIII в. иезуитской модели одновременно заложило и стремление к преодолению этой модели. Эта коллизия делала пафос янсенистского противостояния этой же схоластике понятным и востребованным.
4. Поразительная близость янсенистских споров молодым русским богословам свидетельствовала, с одной стороны, о том, что в них были затронуты «кардинальные» вопросы бытия человека, с другой — о готовности указанных авторов беспристрастно рассматривать всякие поиски истины, приближающие ищущих к православной традиции. Однако, несмотря на симпатии и надежды, оба автора пытаются трезво оценить импульс янсенистов, направленный в основном на борьбу с вызвавшими его условиями и так и не решивший задачу соединения с истинной Церковью.
Ключевые слова: Русская Православная Церковь, богословская наука, Санкт-Петербургская духовная академия, блаженный Августин, янсенизм, Пасхазий Кенель, святитель Тихон (Беллавин), Иван Троицкий, Иван Осинин.
Jansenism in the Evaluation of the Graduates of the St. Petersburg Theological Academy: from Ivan Troitsky to St. Tikhon (Bellavin)
N. Sukhova
The present study continues a series of publications exploring "augustiniana" within the Russian ecclesiastical scholarship, i.e. the work of professors and students of Theological academies devoted to Saint Augustine and conducted prior to the Russian Revolution. In this paper we switch our attention from the person and heritage of the bishop of Hippo to so called Augustinian movements ofthe 17th century and in particular to Jansenism. We predominantly focus on two texts: Magister's thesis of an alumni of Saint-Petersburg Theological Academy Ivan Troitsky (1859) — a future professor of his
Alma Mater, and a paper of his pupil Vasily Bellavin — in future the Most Holy Patriarch Tikhon. The latter document dates back to 1891 and is based on currently unavailable Candidate's thesis of Vasiliy Bellavin (1888).
Our analysis has shown that although the content of the two explored documents is out of date (now that 150 years have elapsed since they were written), their significance for the history of theology is out of doubt. The questions posed by Jansenism turned out highly relevant for the church life in Russia in the late 1850s as well as in the late 1880s — early 1890s. Jansenists reflected upon church hierarchy and its authority, the "enigma of humanity", actual and potential state of human nature, grace and freedom, the role Holy Scripture in the life of the Church and every christian, religious upbringing and education. Another factor that elevated interest to Jansenists' movements of the 17th century during the second of the above mentioned periods was the preparation to a new stage of the dialog with the Old Catholics who had joined the followers of Jansenists, i.e. with the Church of Utrecht.
Treating Jansenists' thought with sympathy the young Russian theologians proved open to consider without bias all truth seeking attempts leading to Orthodox tradition. However in both cases our authors soberly realised that Jansenists predominantly focused on fighting the challenges that triggered the birth of Jansenism, which never resulted in joining the true Church.
Keywords: Russian Orthodox Church, theology, Saint-Petersburg Theological Academy, St. Augustine, Jansenism, Paschasius Quesnel, St. Tikhon (Bellavin), Ivan Troitsky, Ivan Osinin.
Архивные источники
1. НИОР РГБ. Ф. 206 (Общество любителей духовного просвещения). К. 8. Ед. хр. 3: «Янсенизм». Статья и письмо Василия Беллавина. 25 л.
2. ОР РНБ. Ф. 790 (Иван Егорович Троицкий). Оп. 1. Ед. хр. 116: «О янсенизме». Курсовое сочинение. Автограф. С пометами и отзывом бакалавра И. Т. Осинина. 91 л.
3. Там же. Ед. хр. 247: Иван Егорович Троицкий. Программы чтений по истории и вероучению западных исповеданий за 1884—1896 академические годы. 35 л.
4. Там же. Ед. хр. 250: Краткий конспект курса И. Т. Осинина. 8 л.
5. Там же. Ед. хр. 703: Тихон (Беллавин), архим., ректор Холмской ДС. Письмо Ивану Егоровичу Троицкому от 21 сентября 1893 г. 1 л.
6. ОР РНБ. Ф. 1193 (Иоанн Леонтьевич Янышев). Оп. 1. Ед. хр. 141: «Утрехтское объявление» старокатолической церкви, подписанное Johannes Heykamp, Casparus Johannes Rinkel, Cornelius Diependaal, Joseph Hubert Reikens, Eduard Herzog. На нем. яз. 6 л.
Опубликованные источники
1. Gratia congrua Molinianorum minus digna est, que Deo adjudicetur; ea propterea exploditur // Epistol® apologetic® ... pro doctrina SS. Augustini et Thorn® de gratia se ipsa efficaci, & gratuita electorum ad gloriam pr®destinatione / T. G. Carattinus, ed. Veron®, 1737. С. 374386.
3. Замечания митрополита Филарета на мнение митрополита Серафима по поводу появления неправильного перевода на русский язык некоторых книг Ветхого Завета от
26 апреля 1842 г. // Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам, изданное под редакцией преосвященного Саввы, архиепископа Тверского и Кашинского: В 5 т. Т. III. СПб., 1885. С. 57-61.
4. Отзыв заслуженного ординарного профессора И. Е. Троицкого о сочинении студента Александра Цеховского «Отношение Фенелона к французскому квиетизму» // Журналы заседаний Совета Санкт-Петербургской духовной академии за 1887/88 учебный год. СПб., 1888. С. 299-300.
5. Отзыв заслуженного ординарного профессора И. Е. Троицкого о сочинении студента Василия Беллавина «Кенэль ^ие8пе1) и отношение его к янсенизму» // Там же. С. 292-293.
6. Отзыв заслуженного ординарного профессора И. Е. Троицкого о сочинении студента Лавра Лавровского «Боссюэт как полемист против протестантов» // Там же. С. 296297.
7. «Патриарший курс»: «Исключительное явление в ряду всех бывших выпусков» / Публ., вступ. статья и комм. Н. А. Кривошеевой // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2006. Вып. 2 (19). С. 34-109.
2. Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству Православного исповедания Российской империи. Царствование Государя Императора Николая I. Т. 1: 1825-1835. Пг., 1915. № 414. О разрешении псаломщику миссийской церкви в Копенгагене Осинину вступить в брак с лютеранкою. С. 583.
8. Янсенизм (статья святителя Тихона (Беллавина) / Публ., вступ. ст. и примеч. Н. Ю. Суховой // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви.
2015. Вып. 6 (67). С. 97-122.
9. Янышев И. Л., прот. Об отношении старокатоликов к православию. СПб., 1890 (отт. из: Церковный вестник. 1890. № 44-46).
Список литературы
1. Августин (Никитин), архим. Православно-старокатолический диалог // Богословские труды. Юбилейный сборник, посвященный 175-летию Ленинградской духовной академии. СПб., 1986. С. 47-62.
2. Арсеньев И. В. Старокатоличество и его отношение к Православию. М., 1893.
3. Добронравов В. Десять лет из истории старокатолического движения // Христианское чтение. 1890. № 9/10. С. 257-317.
4. Добронравов В. История старокатолического движения // Христианское чтение. 1890. № 9/10. С. 257-317; № 11/12. С. 545-592.
5. Копылова Е. А. Участие Санкт-Петербургского отдела Общества любителей духовного просвещения в переговорах представителей старокатоликов с Русской Православной Церковью // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2011. Вып. 3 (40). С. 7-16.
6. Осинин И. Т. Римский новый догмат о зачатии Пресвятой Девы Марии. СПб., 1858.
7. Сергеенко А., прот. Очерки из истории старокатолического движения // Богословские труды. 1960. № 1. С. 111-141.
8. Сухова Н. Ю. Блаженный Августин в кандидатских диссертациях российских духовных академий (1860-1910-е гг.) // Блаженный Августин и августинизм в западной и восточной традициях / Под ред. Н. Ю. Суховой, прот. П. Хондзинского. М.: ПСТГУ,
2016. С. 232-246.
9. Сухова Н. Ю. Блаженный Августин в киевской духовно-учебной традиции (XIX — начало XX в.) // Труды Киевской духовной академии. Киев, 2013. № 19. С. 189-202.
10. Сухова Н. Ю. Изучение наследия блаженного Августина в высшей духовной школе России (вторая половина XIX — начало XX в.) // Блаженный Августин и августинизм в западной и восточной традициях. С. 211-231.
11. Сухова Н. Ю. «Историко-богословская революция» в высшей духовной школе России // Филаретовский альманах. Вып. 9. М.: ПСТГУ, 2013. С. 142-143.
12. Чистович И. А. С.-Петербургская духовная академия за последние тридцать лет (1858— 1888). СПб., 1889.
