CC BY
82КОТОВ ВИКТОР ВИКТОРОВИЧ
Независимый исследователь
vikvikkot@gmaiL.com
https://inslav.academia.edu/VictorKotov
Ян Гус, гуситы и «соколы»: инструментализация событий XV века чешскими националистами и отзвуки их акций в Российской империи (1862-1916)
В статье рассматривается конструирование образа Яна Гуса и гуситов чешскими националистами XIX в. как эффективный инструмент распространения и усиления приверженности к чешской идентичности. Значительную роль в этом конструировании сыграли представители сокольского движения. При этом последнее соединило в себе, по образцу немецких «Турнферайнов», национализм и гимнастику и постепенно получило широчайшее распространение в т.н. чешских землях монархии Габсбургов, а затем и за их пределами. Главной причиной особого отношения чешских гимнастов к «божьим воинам» был военный потенциал движения. Сокольский образ Гуса и гуситов мало отличался от основного направления чешского национализма и был тесно связан с представлениями о «чужих» (немцах и «клерикалах»), а также с идеалами эгалитаризма. «Соколы» пользовались широким набором практик конструирования событий XV в., включая, например, разведение костров в день казни Гуса и театральные постановки. В Российской империи «соколы» принимали участие в мероприятиях, в которых был задействован как чешский националистический образ Гуса и гуситов, так и российский, связанный с идеей славянской взаимности и православием.
Ключевые слова: гуситы; славянская взаимность; сокольское движение; чешский антиклерикализм; чешский национализм; чешско-российские связи; Ян Гус.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ
Котов В. В. Ян Гус, гуситы и «соколы»: инструментализация событий XV века чешскими националистами и отзвуки их акций в Российской империи (1862-1916) [Электронный ресурс] // Vox medii aevi. 2019. Vol. 2(5). С. 102-126. URL: http:// voxmediiaevi.com/2019-2-kotov
VICTOR KOTOV
Independent Researcher
vikvikkot@gmaiL.com
https://inslav.academia.edu/VictorKotov
Jan Hus, the Hussites, and the SokoLs: the InstrumentaLisation of the Fifteenth-Century Events by Czech Nationalists and the Repercussions of these Actions in the Russian Empire (1862-1916)
The paper examines the construction of the image of Jan Hus and the Hussites by Czech nationalists in the 19th century as an effective tool of spreading the Czech identity and strengthening the commitment to it. The SokoL (Czech for a "falcon") movement played a significant part in the construction of these images of Jan Hus and the Hussites. Like the German "Turnvereins", which had served as a model for the SokoLs, the movement combined nationalism with gymnastics and gradually spread throughout the so-caLLed Czech Lands (a part of the Habsburg Monarchy) and beyond. The main reason for the SokoLs' speciaL interest in "God's warriors" was their miLitary potential The SokoLs' image of Hus and the Hussites did not considerabLy differ from the one formed in the mainstream of Czech nationaLism and incLuded the notion of "the Other" (Germans and "CLericaLs") and the egaLitarianism. The SokoLs used a wide range of practices to reconstruct the 15th-century events, incLuding, for exampLe, buiLding of bonfires on the day of Hus's execution and theatricaL performances. In the Russian Empire, the SokoLs took part in the events which empLoyed the Czech nationaListic image of Hus and the Hussites as weLL as the Russian one. The Latter impLied the idea of SLavic reciprocity and the connection to the Orthodox Christianity.
Key words: Czech anti-cLericaLism; Czech nationaLism; Czech-Russian reLations; Hussites; Jan Hus; SLavic reciprocity; SokoL movement.
FOR CITATION
Котов В. В. Ян Гус, гуситы и «соколы»: инструментализация событий XV века чешскими националистами и отзвуки их акций в Российской империи (1862-1916) [Digital Resource] [Kotov V. Jan Hus, the Hussites, and the Sokols: the Instrumentalisation of the Fifteenth-Century Events by Czech Nationalists and the Repercussions of these Actions in the Russian Empire (1862-1916)] // Vox medii aevi. 2019. Vol. 2(5). P. 102-126. URL: http://voxmediiaevi.com/2019-2-kotov
ВИКТОР КОТОВ
Ян Гус, гуситы и «соколы»: инструмен-тализация событий XV века чешскими ^ националистами и отзвуки их акций в Российской империи (1862-1916) ^
Благодаря культурному повороту вторая половина XX в. и начало XXI в. стали периодом обособления различных междисциплинарных направлений, включая изучение спорта, тела, досуга, национализма, секуляризации, гендера и исследования медиевализма. Изучение истории сокольского движения в различной степени связано как с многочисленными новыми «studies», так и с имеющими более давнюю традицию историческими славистикой (славяноведением) и богемистикой. Необходимым условием успеха при работе в рамках таких специализированных дисциплин мне представляется принятие сформулированного Марком Блоком принципа, согласно которому «знание фрагментов, изученных по отдельности один за другим, никогда не приведет к познанию целого — оно даже не позволит познать самые эти фрагменты»1.
Конструирование образа Яна Гуса в XIX в. рассматривалось в одном из первых медиевалистических исследований — монографии чехословацкого историка-эмигранта Франтишека Грауса «Живое прошлое» (1975)2. Это новаторское сравнительное исследование посвящено чешскому, французскому и немецкому образам Средних веков. Данной темой также занимаются представители чешской гуситологии Франтишек Шмагел3 и Петр Чорней4.
Среди различных интерпретаций событий XV в. доминирующей в чешскоязычной культуре XIX-XXI вв. была и остается националистическая. Тема национализма является с 1980-х гг. одной из ключевых в историографии, однако
© В. Котов, 2019
1. Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. М., 1973. С. 85.
2. Graus F. Lebendige Vergangenheit. Überlieferung im Mittelalter und in den Vorstellungen vom Mittelalter. Köln, 1975. S. 323-331.
3. Smahel F. "Old Czechs Were Hefty Heroes": the Construction and Reconstruction of Czech National History in its Relationship to the "Great" Medieval Past // The Uses of the Middle Ages
in Modern European States. History, Nationhood and the Search for Origins. New York, 2011. P. 249-253.
4. Cornej P. Jan Hus v promenach sesti stoleti // Studia theologica (Olo-mouc). 2015. №4. S. 19-35; Cornej P. Pribyslav- mesto Zizkovo? // Pamei mist, udalosti a osobnosti: historie jako identita a manipulace. Praha, 2011. S. 442-462; Cornej P. Zrozeni husitskeho mytu: problem optiky // 19. stoleti v nas: modely, instituce a reprezentace, ktere pretrvaly. Praha, 2008. S. 86-103.
причины наступления эпохи главенства данного политического принципа так и не стали предметом научного консенсуса. Работы указанных медиевистов возникли в диалоге с исследованиями периода Нового времени и современного общества, удовлетворяя таким образом вышеприведенному условию плодотворности, т. е. изучая медиевализм в контексте других процессов. Изучением Гуса и гуситов как символов чешской нации в XIX в. занимались историки Йиржи Коржал-ка5, Йиржи Рак6 и Йиржи Покорны7 и литературоведы Вацлав Петрбок8 и Вьера Брожова9. Также этот вопрос поднимался в связи с исследованием секуляризации в т.н. чешских землях10. Представители различных дисциплин обращались и к российскому образу Гуса и гуситов11.
Празднование юбилеев часто оказывает влияние на ход научных исследований. Примером тому является и 600-летие со дня казни Яна Гуса в 2015 г.12 Волну публикаций работ различной степени новизны можно проследить по базе данных «Библиография истории чешских земель» Института истории АН ЧР: по состоянию на 18 мая 2019 г. ключевое слово «Ян Гус» было отнесено к 1 209 публикациям, в т. ч. к 13 от 2013 г., 33 - от 2014 г., 225 - от 2015 г., 74 - от 2016 г. и 29 — от 2017 г.13 Подобная тенденция, однако уже в меньшем объеме, наблюдалась и в 2019 г. в связи с 600-летием с начала гуситских войн.
Мышление людей XIX в. в Европе часто характеризуется в историографии понятием «историзм», под которым понимается не просто наличие образа прошлого, но признание за историей роли «учительницы жизни», функции ключа к пониманию настоящего и даже будущего14. Особое значение образы прошлого приобретали в условиях отсутствия чешского национального государства. Роль трактуемой в духе романтизма истории в конструировании наций XIX в. изучалась рядом историков и теоретиков национализма, включая связанных с чешской культурой Мирослава Гроха и Эрнеста Гел-лнера: Грох называл «"память" об общем прошлом, толкуемом как судьба группы» одним из «абсолютно незаменимых» факторов в этом конструировании15, а модель «руританского»
5. Koralka J. Das tschechische Hus-Bild von Frantisek Palacky bis Tomas Garrigue Masaryk // Jan Hus- 600 Jahre Erste Reformation. München, 2015. S. 133-153; Koralka J. Tabor: realita, mytus, symbolika // Pamei mist, udalosti a osobnosti: historie jako identita a manipulace. Praha, 2011.
5. 463-478.
6. RakJ. Byvali Cechove: Ceske his-toricke myty a stereotypy. Jinocany, 1994. S. 49-66.
7. Hojda Z, Pokorny J. Pomniky a zapomniky. Praha, 1996. S. 79-91, 150-154; PokornyJ. Kult Jana Husa v ramci ceske narodni agitace let 1868-1918 // Praha Husova a husitska 1415-2015: publikace k vystave: Clam-Gallasuv palac, 25. zari 2015 - 24. ledna 2016. Praha, 2015. S. 221-230.
8. Petrbok V Cesta mezi narodni velikany // Praha Husova a husitska 1415-2015. Praha, 2015. S. 190-192; Petrbok V. Jan Hus v literature ceskych zemi prvni poloviny 19. stoleti // Praha Husova a husitska 1415-2015. Praha, 2015. S. 180-185.
9. Brozova V. Jan Hus a husitstvi v ceske literarni tvorbe druhe poloviny 19. stoleti // Praha Husova a husitska 1415-2015. Praha, 2015. S. 192-201.
10. Pabian P. Alternativni pribeh ceske sekularity // Socialni studia. 2013. №3. S. 91-92; Pabian P. Inventing the Hussite Nation: Liberals, Catholics, and Protestants in Conflict over Czech National Identity // Papers from the Sixth International Symposium on the Bohemian Reformation and Religious Practice Sponsored by The Philosophical Institute of the Academy of Sciences of the Czech Republic Held at Vila Lanna, Prague 23-25 June 2004. Prague, 2007. P. 275-282. Уместный по отношению
к более ранним периодам, термин «чешские земли» является общепринятым и в работах о второй половине XIX в. В этот период, однако, уже не существовало никакой особой административной связи между входившими в монархию Габсбургов королевством Богемия, маркграфством Моравия и герцогством Верхняя и Нижняя Силезия. [10] >
11. 12, 13, 14, 15 >
национализма Геллнера включала в себя в т. ч. культ «бунтовщика К., чьи подвиги, как известно, все еще живы в памяти его народа»16 (например, Матия Губец).
1860-е гг. были началом нового, более массового периода в развитии чешского национализма; в частности, это проявилось в возникновении т. н. «соколов». Это движение соединяло, по образцу немецких «Турнферайнов», национализм и гимнастику и постепенно получило широчайшее распространение в т. н. чешских землях монархии Габсбургов, а затем и за их пределами. В силу своей массовости оно сыграло значительную роль в процессах формирования современного общества (т. е. модернизации). Данному феномену посвящен огромный комплекс исследований, который можно назвать соколологией. К числу наиболее признанных представителей последней относятся Марек Вайц и Клэр Нолти17. «Соколы», практиковавшие различные спортивные упражнения, также занимались разнообразной, но номинально второстепенной деятельностью, включавшей почти любое дело, считавшееся полезным для чешской нации: от сбора средств на строительство Национального театра до тушения пожаров. В число таких дел входило и участие в мероприятиях, связанных с созданием националистического образа Яна Гуса и гуситов. Несмотря на значительное количество работ об этом конструировании, его сокольский аспект отдельно еще не изучался. Ниже этот вопрос будет рассмотрен в связи с военным потенциалом «соколов», их отношением к Католической церкви, восприятием немцев как «чужих» и самих себя — как части тысячелетней чешской истории, и распространением
движения в Российской империи.
***
Первая половина «долгого XIX века» была временем формирования чешского националистического нарратива гуситских войн. Известно, что значительное влияние этот нарратив оказал на поиски идентичности Йиндржиха Фигнера, первого
< [10] Территория этих трех земель в значительной степени совпадает с современной Чехией.
< 11. Bojcov M. A. Hus und seine Zeit in russischer und sowjetischer historisch-literarischer Verarbeitung // Bohemia. 2015. №1. S. 1-17; Juki J. J. Hus v myslení a tradici pravoslavné církve // Studia theologica (Olomouc). 2015. №4. S. 259-271; Галямичев А. Н. 500-летие со дня трагической гибели Яна Гуса и русское общество
в годы Первой мировой войны // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: История. Международные отношения. 2015. №2. С. 39-42; Лаптева Л. П. Русская историография гуситского движения (40-е годы XIX в.- 1917 г.). М., 1978; Лаптева Л. П. Ян Гус в освещении русской историографии столетий // Jan Hus 1415 a 600 let poté: VII. mezinárodní husitologické sympozium. Tábor, 2015. S. 343-353.
< 12. Крылов П. В. Год Яна Гуса
в Чехии // Историческая экспертиза.
2015. № 2. С. 44-48; Мельников Г. П. Международная научная конференция «Ян Гус в истории
и культуре» // Славянский альманах
2016. М., 2016. С. 448.
< 13. Bibliografie dejin Ceskych zemí [Электронный ресурс]. URL: http:// biblio.hiu.cas.cz (дата обращения: 18.05.2019).
< 14. Graus F. Lebendige Vergangenheit... S. VII; Hroch M. Konec histor-izmu? // 19. století v nás: modely, in-stituce a reprezentace, které pretrvaly. Praha, 2008. S. 14-15.
< 15. Хрох М. От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе // Нации
и национализм. М., 2002. С. 122; Hroch M. Národy nejsou dílem náhody: príciny a predpoklady utvárení moderních ev-ropskych národii. Praha, 2009. S. 24, 199. 16. Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991. С. 133. Модель получила название в честь вымышленной страны из романов Энтони Хоупа.
старосты (главы) «Пражского Сокола», в доме которого стояли гипсовые бюсты Яна Гуса, полководца Яна Жижки и короля Йиржи из Подебрад18. Эти герои могли стать ему близки в том числе благодаря богемским немецкоязычным романтическим писателям, например, Карлу Герлошу (Герлосзону)19. Дочь Фигнера Рената мастерила домашние поделки с изображениями Гуса и Жижки20.
С самого момента своего появления «Пражский Сокол» и возникшие по его примеру другие «братские» общества задействовали уже устоявшиеся гуситские образы. Например, во время церемонии «освящения» знамени общества 1 июня 1862 г. раздавался текст песни поэта Рудольфа Майера: «Неси знамя к новой победе / Не как раб — ради золота и благодарности / А ради свободы — как божий воин»21. Последнее словосочетание ассоциировалось в чешской культуре именно с гуситами. В том же году пражские «соколы» получили в подарок от Юлиуса Грегра, главного редактора «Национальной газеты», участок заросшей бузиной земли около города Пршибис-лав на востоке Богемии, на котором, как считалось, в 1424 г. погиб Ян Жижка, «чтобы всем "соколам" замечательные черты (его.—В. К.) характера... служили образцом»22.
Главной причиной особого отношения чешских гимнастов к «божьим воинам» был военный потенциал движения. Один из современников вспоминал, что с самого начала о «соколах» говорили как о «наших будущих национальных войсках» и «офицерах будущей революции»23.
В действительности за весь более чем полувековой период до Первой мировой войны имела место лишь одна заметная попытка использовать чешских «соколов» в качестве членов вооруженных формирований. Весной 1866 г. чешское общество находилось в ожидании австро-прусской войны. 7 мая 1866 г. на открытии бюста умершего годом ранее Фигнера Эдуард Грегр, брат Юлиуса и член Правления «Пражского Сокола», заявил в своей речи: «Мы хотим закрыть своими телами каждую пядь этой дорогой земли и доказать всему миру, что чешская нация, что народ, который когда-то гремел по всему свету (намек на гуситов. — В.К.), еще способен защитить наследие
< 17. Nolte C. The Sokol in the Czech lands to 1914: Training for the Nation. Basingstoke, 2002; Waic M. Telovychova a sport ve sluzbach ceske narodnf emancipace. Praha, 2013.
18. Tyrsova R. Jindrich Fügner: pameti a vzpomfnky na meho otce. D. I. Praha, 1924. S. 107; Sak R. Miroslav Tyrs: sokol, myslitel, vytvarny kritik. Praha, 2012. S. 51, 53; Stepanova I. Renata Tyrsova. Praha; Litomysl, 2005. S. 28.
19. Nolte C. The Sokol in the Czech lands... P. 46; Petrbok V. Jan Hus
v literature. S. 184-185; Sak R. Miroslav Tyrs. S. 50; Smahel F. "Old Czechs Were Hefty Heroes".. P. 250; Graus F. Lebendige Vergangenheit. S. 324.
20. Tyrsova R. Jindrich Fügner. S. 107.
21. Cervinka V. U kolebky Sokola. Praha, 1920. S. 65.
22. Narodni listy. 23.8.1862; Cornej P. Pribyslav- mesto Zizkovo... S. 452; Nolte C. The Sokol in the Czech lands. P. 63.
23. Cervinka V. U kolebky Sokola. S. 38, 79.
своих отцов, и что ни один комочек этой святой, столь часто освященной кровью наших предков, земли, что прилипнет к копытам конницы свирепых врагов, не должен затем оказаться за пределами наших границ...»24. Сокольские предложения организовать занятия по стрельбе и создать на базе движения добровольческий корпус в составе австрийской армии были, однако, отвергнуты, и во время войны «Пражский Сокол» выполнял лишь функцию городской милиции. Осенью 1866 г. Мирослав Тырш, главный инструктор столичного общества и лидер всего движения, говорил, вспоминая период ожидания войны, что тогда «соколы» «мысленно возвращались во времена наших Бржетиславов, Жижек и Прокопов»25.
Подобным образом в 1869 г. после избрания депутатом Богемского сейма от Табора, «свидетеля наших самых значительных, святейших и славнейших боев», Тырш обещал следовать примерам «наших Гусов, Жижек и Прокопов»26. В своеобразной триаде место князя XI в. на этот раз занял пражский проповедник. Из двух упомянутых вслед за ним главных гуситских полководцев Прокоп Голый был менее известен, хотя место ставшей для него последней битвы у Липан 1434 г. в центральной Богемии было одним из частых целей т. н. «вылетов», т. е. загородных походов и поездок «соколов»: например, в 1865 г. столичные гимнасты «молча и в печали стояли» у ели, обозначавшей место его могилы27. В 1881 г. на этом месте при участии десятков сокольских обществ будет установлен памятник Прокопу28.
Памятник Яну Жижке в поле у Пршибислава (рис. 1) был установлен еще в 1874 г., в год 450-летия со дня смерти полководца29. В 1869 г. при «Пражском Соколе» возник специальный комитет для реализации этой инициативы, возглавлявшийся книгоиздателем Яном Отто30. Памятник был увенчан чашей, символизировавшей требование гуситов причащать мирян не только хлебом, но и вином31. Его нижняя часть была сооружена из камней, присланных сокольскими и другими националистическими обществами с различных чешских, пользуясь терминологией Пьера Нора, мест памяти32. Подобным образом в этот же период немецкие турнеры, главные конкуренты
24. Narodnf listy. 8.5.1866;
Nolte С. The Sokol in the Czech lands..
P. 75-76; Sak R. Miroslav Tyrs. S. 84.
25. Narodnf listy. 24.10.1866; Sak R. Miroslav Tyrs... S. 85.
26. Narodnf listy. 1.10.1869.
27. Narodnf Listy. 20.6.1865.
28. Narodnf Listy. 7.8, 6.9.1881; Cornej P. PribysLav- mesto Zizkovo. S. 455.
29. Narodnf Listy. 21-22.9.1869; Cornej P. PribysLav- mesto Zizkovo.
S. 454; Nolte C. The SokoL in the Czech Lands. P. 101-102.
30. Narodnf Listy. 19.5.1869.
31. Narodnf Listy. 22.9.1869; Nolte C. The SokoL in the Czech Lands. P. 102.
32. Narodnf Listy. 4.5.1869, 22.9.1874; Nolte C. The SokoL in the Czech Lands. P. 102; Skoda J. Husitska a husovska tradice v postobrozenecke Praze a na prazskych predmestfch- KareL Hartig
a Zizkov // Praha Husova a husitska 1415-2015. Praha, 2015. S. 210.
Рис. 1. Памятник Яну Жижке у Пршибислава (фотография Йитки Эрбеновой, 2014). Источник: https://commons.wikimedia.Org/wiki/File:Zizkova_mohyla_02.jpg
«соколов», присылали камни со считавшихся германскими мест, включая Прагу, для постамента памятника основателю их движения, Фридриху Людвигу Яну, который будет открыт в 1872 г. в Берлине33. Ранее в 1868 г. «соколы» участвовали в перевозке и торжественной встрече камней, которые легли в основание чешского Национального театра в Праге, строительство которого было одной из важнейших политических тем 1840-1880-х гг.: «храм национального искусства» символически опирался на чешские победы в битвах на холме
33. Nolte C. The Sokol in the Czech Lands. P. 18-19, 102; Kessler V,, Kle-ment M. Vytouzena, nepochopena, zapomenuta Jahnova mohyla u Chebu. Praha, 2014. S. 28
Витков (1420)34 и при Домажлице (1431), а посредством камня из Троцнова — на одержавшего первую из этих побед Яна Жижку35.
Характерный эпизод с точки зрения отношения «соколов» к этому полководцу произошел 7 сентября 1869 г.: на банкете в Праге, входившем в многодневную программу празднования 500-летнего юбилея со дня рождения Яна Гуса, Мирослав Тырш, главный инструктор «Пражского Сокола», поднял тост не за констанцского мученика, а за Жижку36. Подобным образом в 1873 г. в одной из своих статей Тырш рекомендовал использовать для оформления интерьеров т. н. «соколовен», т. е. гимнастических залов, изображения Жижки, а не Гуса37. В целом исследователи отмечают, что в чешской националистической культуре XIX в. было гораздо больше места для полководца из Троцнова38, но именно в сокольстве эта тенденция была выражена особенно ярко.
Вышеупомянутые торжества 1869 г. пришлись на период особо интенсивного задействования «соколами» и чешскими националистами разнообразных гуситских образов. С одной стороны, это было связано с наступлением круглой даты39. Юбилей Гуса, как и празднества в честь Жижки в 1874 г., были проявлением математизации сознания людей, в этом смысле похожих на участников мероприятий 2015 г. С другой стороны, всплеск внимания к гуситам был связан и с уместностью языка войны в период острейших политических столкновений, старт которым дало заключение австро-венгерского соглашения в 1867 г. Новое государственное устройство противоречило программе Чешского государственного исторического права.
Несогласие с политикой Вены чешские националисты выражали в том числе посредством т. н. «таборов». Это слово также было заимствовано из гуситского нарратива: в XV в. библейская гора Фавор дала название упомянутому городу Табор и движению таборитов. Также этим словом обозначали передвижной военный лагерь. Уже в 1862 г. в «Песне соколов» политика и журналиста Карела Тумы сокольское движение сравнивалось с «"табором" чешских братьев»: «Сейчас в кулаках мы сжимаем только гантели / Пока не придет время
34. Narodnf listy. 9.5.1868; Olomoucké noviny. 16.5.1868; Skoda J. Husitska a husovska tradice... S. 208.
35. Narodnf listy. 16.5.1868. Местность у Виткова официально получила название Жижков в 1877 г. (Skoda J. Husitska a husovska tradice. S. 212).
36. Narodnf listy. 9.9.1869.
37. Sokol. 1873. №4. S. 26; Nolte C. The Sokol in the Czech lands. P. 96, 211.
38. Hanus J. Jan Hus v moderni dobe // Jan Hus: 600 let od smrti. Praha, 2015. S. 26; Koralka J. Tabor: realita, mytus. S. 466; RakJ. Byvali Cechové. S. 53, 61.
39. Точный год рождения Яна Гуса неизвестен.
действий / Тогда же — смело к делу, братья!»40 В 1868 г. словом «табор» стали обозначать митинги, т. е. заимствованную из современной западноевропейской политики практику41. «Соколы» нередко выступали в качестве участников и даже организаторов «таборов», а в резолюциях этих митингов поддерживалось развитие гимнастических обществ42.
В этом контексте вышеупомянутый тост Мирослава Тырша, который в другой период звучал бы просто как эмоциональное восхваление Жижки, в 1869 г. являлся актуальным политическим высказыванием: «Кто взялся за военную подготовку народа, собиравшегося на "таборах" без оружия? Кто кровавыми чернилами напечатал резолюции "таборов" на спинах храбро удирающего имперско-крестоносного сброда?»43. Вес этим словам придавало то, что их произнес лидер движения, объединявшего значительное число физически подготовленных к военной службе мужчин.
40. Sokol. Narodnf kalendar ceskoslovansky na obycejny rok 1863. Praha, 1862. S. 159. Выражение «чешские братья» также отсылало
к этому периоду.
41. Nolte C. The Sokol in the Czech lands. P. 31; Koralka J. Tabor: realita, mytus. S. 471-472; RakJ. Byvali Cechove. S. 30, 59-60; Smahel F. "Old Czechs Were Hefty Heroes".. P. 252.
42. Nase listy. 27.4.1869; Narodnf listy. 17.5, 29.6.1869; Moravska orlice. 29.6.1869; Чешская нация на заключительном этапе формирования. 1850- начало 70-х годов XIX в. / под. ред. В. И. Фрейдзона. М., 1989.
С. 226-227.
43. Narodnf listy. 9.9.1869.
***
Большая часть чешских националистов являлась католиками, и поэтому распространение культа провозглашенного ересиархом Гуса и гуситов на первый взгляд кажется парадоксальным.
6 июля 1868 г., в день «некруглой» годовщины казни Гуса, представители ряда сокольских обществ приняли участие в массовой поездке в Констанц, провокационно называвшейся «паломничеством»44. О проблемах с восприятием гуситских символов в Моравии свидетельствуют передовые статьи «Оломоуцкой газеты» от 8 июля 1868 г. и «Моравской орлицы» от 9 июля, подчеркивавшие, что это мероприятие не было антикатолическим45. Одного члена-мецената «Пражского Сокола» поездка его «братьев» даже побудила выйти из общества в знак протеста46.
В юбилейном 1869 г. наиболее массовые мероприятия проходили в городе Гусинец на юге Богемии. На доме, где, как считалось, чешский национальный герой родился, была
44. Narodni listy. 9.7.1868; PokornyJ. Kult Jana Husa... S. 221, 223; Rak J. Byvali Cechove. S. 60; Чешская нация на заключительном этапе. С. 225.
45. Olomoucke noviny. 8.7.1868; Moravska orlice. 9.7.1868.
46. Nase listy. 13.1.1869.
установлена памятная доска47 (в 1883 г. он будет приобретен пражскими «соколами»)48. Конфликтные ситуации с участием «соколов» и духовенства возникали в этот год как в местной епархии Ческе-Будеевице49, так и в находящейся к северо-востоку от нее с центром в Градец-Кралове50.
Гуситы были, таким образом, ярким символом, который не только объединял чехов, но и разделял их. Одна из причин того, почему националисты XIX в. выбрали именно события XV в. в качестве центрального мифа, обозначилась во время дискуссии между католическим журналом «Чех» и «Национальной газетой». В ответ на обвинения в предпочтении юбилея Гуса тысячелетию со дня смерти святого Кирилла националисты вспомнили конфликт 1863 г., когда отмечалось тысячелетие прихода солунских братьев в Великую Мо-равию51. Тогда из-за позиции церкви националистический певческий праздник пришлось провести в Брно, а не в Ве-леграде, «моравском Вифлееме»52.
Предполагаю, что католическое духовенство в большей степени, чем протестантское, было способно и одновременно заинтересовано в том, чтобы не допустить инструментали-зации своих святых новой политической религией. Проявлением этого сопротивления была, например, критика в прокатолических изданиях использования паломничеств в дни святых Яна Непомуцкого (16 мая) и Вацлава (28 сентября) чешскими националистами, «гуситами Нового времени»53.
Несмотря на то, что протестанты также сопротивлялись искажению образа Яна Гуса54, они находились в позиции неопасного меньшинства. При этом ряд представителей этого меньшинства из Моравии и Словакии оказал большое влияние на формирование идейных основ чешского национализма55. Так, представления чешского общества о гуситах во многом определялись третьим томом «Истории чешской нации в Богемии и Моравии» «отца нации», историка и политика Франтишека Палацкого и в еще большей степени текстами, которые популяризировали результаты этого труда56.
Антиклерикальные идеи встречались в националистических текстах уже в 1860-е гг. С конца XIX в. началось усиление
47. Narodni listy. 8.9.1869.
48. Waic M. Telovychova a sport ve sluzbach. S. 47; Nolte С. The Sokol in the Czech lands. P. 154.
49. Narodni listy. 5.9.1869.
50. Narodni listy. 8, 21-22.8.1869.
51. Narodni listy. 31.8.1869
52. Narodni listy. 5.7.1863; Moravska orlice. 4-5.7.1863.
53. Narodni listy. 30.12.1869.
54. Rak J. Byvali Cechové. S. 60.
55. Balik S., Fasora L, Hanus J, Vlha M. Cesky antiklerikalismus: zdroje, témata a podoba ceského antiklerikalismu
v letech 1848-1938. Praha, 2015. S. 52; Havelka M. Esence, mytus nebo hypotéza?! Pet fazi diskuzi o smyslu ceskych dejin (1895-1989) // 19. stoleti v nas: modely, instituce a reprezentace, které pretrvaly. Praha, 2008. S. 38.
56. Pamatnik vydany na oslavu dva-cetiletého trvani telocvicné jednoty Sokola Prazského. Praha, 1883. S. 131; Cornej P. Pribyslav- mesto Zizkovo. S. 454-455; Graus F. Lebendige Vergangenheit. S. 325-326; RakJ. Byvali Cechové. S. 58-62; Skoda J. Husitska a husovska tradice. S. 208; Smahel F. "Old Czechs Were Hefty Heroes"...
P. 250-252.
этой тенденции, связанное в т. ч. с демократизацией избирательного законодательства и появлением католических партий, успешно конкурировавших со светскими. Конкретное наполнение антиклерикализма разнилось в ряде индивидуальных случаев от мягкой критики порядков в Католической церкви до очевидного атеизма.
Свидетельством силы этой тенденции является решение политика Яна Подлипны не переизбираться в 1905 г. на выборах старосты Чешского сокольского союза. Согласно некоторым исследованиям, это было следствием отрицательной реакции многих чешских националистов на примирительную речь сокольского функционера, завершившую церемонию заложения памятника Яну Гусу в Праге 5 июля 1903 г.57
Этот конфликт, полагаю, повлиял на составление программы V Всесокольского слета. Слеты — проходившие обычно раз в шесть лет массовые националистические фестивали — представляли из себя своеобразные чешские Олимпийские игры. Первым пунктом слета 1907 г. стал прошедший 9 июня «Шахматный турнир» — хореографическая картина, в которой было задействовано 400 человек, реконструировавшая битву у города Немецки-Брод 1422 г. как победу «белых» (Ян Жиж-ка) над «черными» (Сигизмунд Люксембургский) в 32 хода58. Этот «турнир» был одним из ярчайших проявлений сокольской гуситомании и, как и многие другие сокольские мероприятия и практики, являлся не оригинальным изобретением участников движения, но заимствованием, доведенным, однако, до недостижимого для других общественных сил уровня: еще 15 сентября 1895 г. в рамках Национальной чеш-скославянской выставки в Праге чешские шахматисты реконструировали столкновение войск Йиржи из Подебрад и Ма-тьяша Хуньянди у Вилемова в 1469 г.59
57. Narodnf listy. 6.7.1903; Nolte С The Sokol in the Czech lands. P. 156; Waic M. Telovychova a sport ve sluzbach. S. 83-84. Марек Вайц ошибочно датировал эту речь 5 июня (названия первых летних месяцев в чешском языке, как и в русском, схожи).
58. Narodnf listy. 9-10.6.1907.
59. Narodnf listy. 15-16.9.1895, 10.6.1907; Nolte С. The Sokol in the Czech lands. P. 162; Ramisova S.
S hrdostf noseny. S. 251-252. Определение «чешскославянский» использовалось чешскими националистами из-за того, что слово «cesky» означало как «чешский», так и «богемский». Клэр Нолти, вероятно,из-за опечатки, датирует реконструированную в 1895 г. битву как прошедшую в 1429 г.
***
Главными «чужими» чешской националистической культуры были не «клерикалы», а немцы60. Нации воспринимались «соколами» как живые существа, тысячелетние организмы,
60. Pabian P. Alternativnf prfbeh ceské. S. 95.
и поэтому гимнастам XIX в. одним из свидетельств присущей чехам физической силы виделась «боевая слава непобедимых гуситских войск, заставлявших трястись от страха даже могущественную немецкую империю, которая всегда была известна своей жестокостью»61. Типологически образ гуситов был близок не только «руританским» нарративам социальных волнений, но и мифам о противостоянии предков внешнему врагу, например, голландским националистическим представлениям о батавах или швейцарским — о Вильгельме Телле62.
С органицизмом мышления националистов были связаны представления о естественных правах наций, дополнявших исторические. В силу различных причин статистические данные и результаты выборов не могли дать удовлетворявшие обе стороны холодной гражданской войны ответы на вопрос, представители какой нации составляют большинство в том или ином населенном пункте. Поэтому огромную важность в глазах националистов приобрело количество участников чешских и немецких мероприятий63, а также частота их проведения. Одной из стандартных практик «соколов» были факельные шествия, которые проводились по самым различным поводам, включая день казни Гуса и другие даты64. Регулярными были и уже упоминавшиеся «вылеты» к местам памяти, например, к развалинам замка Кози-Гра-дек на юге Богемии, где чешский национальный герой пребывал в 1413-1414 гг.65 Часто посвященные гуситам мероприятия сопровождались националистическими песнями. Из наиболее популярных произведений два были прямо связаны с образом Гуса и гуситов: «Огонь загорелся на берегу Рейна.» («Нгашсе vzplala tam па bfehu Ryna...») вышеупомянутого Карела Тумы66 и обретший вторую жизнь хорал XV в. «Вы, Божьи воины.» («Юой Ьои Ьо^ша...»)67. Косвенно с образом гуситов была связана и песня «Чехи были храбрыми молодцами.» («ВууаН Cechovë statní )'опаа...») Вацлава Яромира Пицека68.
Задолго до «Шахматного турнира» «соколы» участвовали и в создании визуальных образов Средневековья. Так, о казни
61. Pamatnfk vydany na oslavu... S. 31.
62. Hroch M. Narody nejsou... S. 75-78, 195.
63. Hojda Z, Pokorny J. Pomnfky a za-pomnfky... S. 18.
64. Narodnf listy. 6.9.1869, 8.7.1903; Vestnfk sokolsky: list Svazu ceskoslovanského Sokolstva. 1897. №20. S. 239.
65. Vestnfk sokolsky: list Svazu ceskoslovanského Sokolstva. 1900. №18. S. 327.
66. Narodnf listy. 7-8.7.1903; Vestnfk sokolsky: list Svazu ceskoslovanského Sokolstva. 1897. №20. S. 239.
67. Narodnf listy. 10.7.1869; Vestnfk sokolsky: list Svazu ceskoslovanského Sokolstva. 1897. №20. S. 239, №34.
S. 400.
68. Vestnfk sokolsky: list Svazu ceskoslovanského Sokolstva. 1897. №34. S. 400, 1899. №14. S. 250. Начало этой песни дало названия задействованным в этой статье работам Йиржи Рака и Франтишека Шмагела.
Гуса напоминали костры, которые чешские гимнасты разводили по всей стране вместе с другими националистами69. 5 июля 1869 г. на холме у города Сланы местные «соколы» составили с помощью факелов различные видимые издалека фигуры, в т. ч. гуситскую чашу70. 6 июля их пражские «братья» приняли участие в качестве статистов в постановке драмы Йо-зефа Каэтана Тыла «Ян Гус» в Новомнестском театре71. За полтора месяца до этого 17 мая они также были задействованы в опере Карела Шебора «Гуситская невеста» в этом же театре72.
Театральное искусство воспринималось в этот период как одно из самых эффективных средств политической пропаганды. Неслучайно «серьезное театральное представление на сюжет из истории Отечества», «славного прошлого нашей нации», было одним из пунктов программы несостоявшегося съезда сокольских обществ, который должен был пройти в 1868 г.73 Таким представлением в рамках первого сокольского слета стала в 1882 г. «Смерть Жижки» Йозефа Йиржи Колара. Трагедия предварялась хоралом «Вы, Божьи воины.» и стихами Сватоплука Чеха, в которых «соколы» сравнивались с гуситами74.
«Соколы» не только представляли себя гуситами XIX в., но и, напротив, воспринимали гуситов как «соколов» XV в. Примером тому может послужить торжественная речь старосты «Сокола» Мнелника, журналиста и политика Франтишека Винклера, предварявшая освящение знамени общества 25 июня 1871 г. Эта речь была построена вокруг зооморфной метафоры, давшей сокольскому движению название, — южнославянского образа храбрых и сильных мужчин-«соколов», которые героически защищали свою родину от турок как в Средние века, так и в XIX в. Этот романтический образ проецировался на отношения чехов и немцев: Винклер называл «соколами» гуситов, одержавших победу в битве при Домаж-лице, а также приводил другие примеры «сокольской» храбрости «наших отцов»75. Через месяц, 23 июля, подобная церемония была проведена чешским гимнастическим обществом в Кржижанове на западе Моравии. Один из его членов, Франтишек Грубы, очевидно знакомый с речью Винклера, называл
69. Narodni listy. 9.9.1869; Pokorny J. Kult Jana Husa... S. 229.
70. Narodni listy. 9.7.1869.
71. Narodni listy. 4-6, 8.7.1869.
72. Narodni listy. 15-16.5.1869.
73. Narodni listy. 31.3.1868.
74. Narodni listy. 18.6.1882; Waic M. Telovychova a sport ve sluzbach.
S. 46. Это мероприятие прошло под названием «Юбилейное празднество "Пражского Сокола"» и стало именоваться слетом лишь после проведения второго подобного фестиваля в 1891 г.
75. Narodni listy. 27.6.1871.
«соколами» даже древних греков и утверждал, что «пятнадцатое столетие произвело на свет самых храбрых "соколов"»76.
Помимо физического присутствия на крупнейших мероприятиях, подобных юбилею 1869 г., «соколы» и другие националисты демонстрировали свою приверженность наследию гуситов посредством десятков телеграмм, которые присылались участникам, зачитывались с трибун и публиковались в газетах77. Их содержание свидетельствует в т. ч. о вторичности религиозного аспекта для многих национа-листов78, видевших в Гусе «рьяного защитника чешской нации», который «умер за Родину и ее святые права»79. Еще одной возможностью удаленного участия были подобные современному краудфандингу кампании по сбору средств на гуситские памятники80. Последние маркировали территорию как национально ненейтральную, «освящали» ее81.
Разнообразными были не только практики конструирования образов Гуса и гуситов, но и сами идеи и ценности, для легитимации которых националисты задействовали такие символы. Эти идеи не ограничивались рассмотренными выше антиклерикализмом и примордиалистскими представлениями о якобы присущих чехам воинской доблести и физической силе. Залогом побед воинов «нашего Жижки» «соколы» называли скромный образ жизни и соблюдение моральных норм, приводившиеся для обоснования идеалов аскетизма82. Что касается идей, за которые боролись гуситы, то им приписывался демократизм и эгалитаризм в духе «самых возвышенных идеалов человечества», французской революционной триады «свободы, равенства, братства»83.
Почти все значимые события воспринимались чешскими националистами через призму гуситского нарратива. Например, писатель Ян Неруда в день открытия надгробного памятника Фигнеру 18 июля 1869 г. называл в своем фельетоне первого сокольского старосту «божьим воином», а «соколов» — «сиротами» (вероятно, намек на одно из объединений гуситов, возникшее после смерти Яна Жижки), а Мирослав Тырш в своей речи в этот же день сравнивал «Пражский Сокол» начала 1860-х гг. с Табором 1420-х гг.84 На следующий
76. Moravska orlice. 30.7.1871.
77. Narodni listy. 9, 11.7.1868, 4-10.9.1869, 6-7.7.1903; Cornej P. Pribyslav- mesto Zizkovo. S. 455.
78. RakJ. Byvali Cechové. S. 61; Pokorny J. Kult Jana Husa. S. 223, 225.
79. Narodni listy. 6.9.1869.
80. Narodni listy. 1.9.1870; Cornej P. Pribyslav- mesto Zizkovo. S. 454; Hojda Z, Pokorny J. Pomniky a zapom-niky. S. 91.
81. Hojda Z, Pokorny J. Pomniky a za-pomniky. S. 16-18; Hroch M. Narody nejsou. S. 238, 242-246.
82. Sokol. 1871. №7. S. 53-54.
83. Moravska orlice. 30.7.1871; Narodni listy. 24.9.1874; Pamatnik vydany na oslavu. S. 135.
84. Narodni listy. 18.7.1869.
день корреспондент «Национальной газеты» прямо утверждал, что «принципы "Сокола" выросли из принципов провозглашенного еретическим гуситства»85.
В глазах людей XXI в. эта преемственность кажется надуманной. Так, современный литературовед Павел Яноушек вопрошал в 2005 г.: «Что общего с гуситами было у дисциплинированных чешских "соколов", которые говорили о следовании их традициям, что общего было у средневекового римского императора с античным Римом? Мне кажется, что не очень много.»86. Однако последствия данного соображения были реальными: так, связанные с сокольством чехословацкие легионы, добровольческие воинские соединения периода Первой мировой войны, также опиралась на гуситскую символику87.
Многие из легионеров могли быть свидетелями масштабных приготовлений к намеченному на 1915 г. отмечанию 500-летия со дня казни Гуса. Организационным центром достигшего в предвоенный период шестизначного числа участников сокольского движения был Чешский сокольский союз, действовавший на территории Богемии, Моравии, Австрийской Силезии и Нижней Австрии. Просветительский отдел такой мощной бюрократической структуры отвечал за организацию многочисленных лекций и распространение печатных изданий о Гусе и гуситах во всех жупах, т. е. региональных объединениях сокольских обществ88. Часть объединений была обязана своими названиями героям XV в.: в Богемии существовали жупы имени Гуса (включавшая Гусинец), его сподвижника Иеронима Пражского и Жижки (включавшая Табор), а в Моравии — имени Йиржи из Подебрад89.
Упомянутый выше в связи с Подлипны пражский памятник Яну Гусу был открыт именно в 1915 г.90 В целом, однако, масштабные планы по отмечанию этой даты не были реализованы из-за начавшейся войны. По этой же причине празднование полутысячелетней годовщины, наоборот, достигло в Российской империи заметного размаха, причем активное участие в нем принимали и «соколы».
85. Národní listy. 19.7.1869.
86. Цит. по: Шерлаимова С. Конструкт или реконструкция? Как писать историю литературы и как ее написали в Чехии // Вопросы литературы, 2012, №3. С. 421-422.
87. Hanus J. Jan Hus v moderní dobe. S. 28; Koldinská M, Sedivy I. Válka a armáda v ceskych dejinách: sociohis-torické crty. Praha, 2008. S. 295; RakJ. Byvali Cechové. S. 50, 63; Koralka J. Tábor: realita, mytus. S. 468.
88. Vestnfk sokolsky: list Svazu ceskoslovanského Sokolstva. 1914. №10. S. 244-245, №11. S. 265-267.
89. Statistika Svazu Ceskoslovanského Sokolstva za rok 1898 / ed. V. Kukan. Praha, 1899. S. 7, 38-39, 64-65, 70-71.
90. Galandauer J. 6.7.1915 - pomnfk Mistra Jana Husa: Cesky symbol ze zuly a bronzu. Praha, 2008; Hojda Z, Pokorny J. Pomnfky a zapomnfky... S. 90; Pokorny J. Kult Jana Husa. S. 229230. В коллективной монографии «Чешская нация на заключительном этапе формирования» (1989) литературовед А. П. Соловьева писала об открытии в 1871 г. памятника Гусу в Праге, смешивая, вероятно, 500-летние юбилеи со дня его рождения (1869 г.) и смерти (1915 г.) (Чешская нация на заключительном этапе. С. 197). Также в этой работе первый из названных юбилеев (1869 г.) историк Г. И. Еремеева ошибочно относила к 1871 г. (Чешская нация на заключительном этапе. С. 225).
Рис. 2. Памятник Яну Гусу в Праге (фотография Якуба Халуна, 2019).
Источник: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:20190816_Pomnik_Jana_Husa_w_
Pradze_0954_5212.jpg
***
Распространению сокольского движения за пределами т. н. чешских земель способствовала, во-первых, масштабная чешская эмиграция в США, Российскую империю и другие страны, и, во-вторых, то, что одним из элементов его идеологии было представление о славянской взаимности. Благодаря этому движение стало элементом других национальных проектов, включая русский и/или российский. Распространение движения означало также трансфер различных практик и символов, включая и связанные с Гусом и гуситством. Попадая в иные условия, эти образы и практики подверглись определенным изменениям.
Русофилия была одним из элементов мышления многих чешских националистов, включая «соколов». Так, в конце XIX в. сокольский идеолог Карел Ваничек упоминал известную легенду о том, что «чешские гуситы были учителями малороссийского казачества», как эпизод из «истории славянской гимнастики», и называл эту информацию «окрыляющей»91.
Революция 1905-1907 гг. создала благоприятные политические условия для появления сокольских обществ. Гимнастическое общество в Тифлисе (Тбилиси) стало в 1907 г. первым в Российской империи, получившим название «Сокол»92. Однако попытки распространить сокольские гимнастику и ценности начались гораздо раньше.
Возникший в 1902 г. Чешский кружок в Москве включал в себя ряд бывших членов сокольских обществ в чешских землях и воспринимался как временное объединение до официального появления «Сокола» в Москве93. Уже в 1902 г. кружок организовал лекции о Гусе и Жижке на русском и чешском и провел «Вечер Гуса»94. 5 июля 1903 г., т. е. в годовщину казни Гуса и день церемонии заложения памятника в Праге, московское общество организовало «Праздник Гуса»95. Это и другие подобные мероприятия можно интерпретировать, с одной стороны, как проявление стремления эмигрантов сохранить связь с чешской культурой и одновременно взаимодействовать с местными сторонниками славянской идеи. Подобно своим соотечественникам в Богемии и Моравии, они пели об огне на берегу Рейна и «божьих воинах». О прошлом должна была напоминать также репродукция картины «Это — ересиарх» художника Вацлава Черны. С другой стороны, на этом мероприятии присутствовали представители Славянского вспомогательного общества в Москве. Председатель общества Артур Иванович Череп-Спиридович говорил в своей речи не только о казни Гуса, но и том, что Ян Жижка якобы участвовал в понимаемой как славяно-германская Грюнвальдской битве 1410 г., а закончился праздник «по просьбе русских братьев» песней «Гей, славяне!».
Несмотря на то, что в профессиональной историографии встречались различные концепции гуситского движения,
91. Sokol. 1891. №3. S. 31.
92. Sokol. 1907. №12. S. 267.
93. Sokol. 1903. №5. S. 117-118.
94. Sokol. 1902. №11. S. 259; 1903. №5. S. 118.
95. Sokol. 1903. №9. S. 214-215. Здесь и далее все даты, кроме выходных данных дореволюционных российских газет, даются по новому стилю.
в этот период оно стойко ассоциировалось в российской культуре с православием, понимаемым как присущее славянам, а также, как и в чешской культуре, с описываемой в анахронических терминах борьбой чехов и немцев96.
В Российской империи так же, как и в т. н. чешских землях, имели место приготовления к 500-летнему юбилею со дня казни Гуса в 1915 г. В 1914 г. товарищем (заместителем) председателя «Русско-Чешского Вспомогательного общества памяти Яна Гуса» был избран историк и архивист Иван Степанович Беляев, возглавлявший «Первое гимнастическое общество "Сокол" в Москве» («Сокол I»)97. Деятель чешской диаспоры Сватоплук Коничек писал Беляеву, приглашая его на первые мероприятия общества памяти Гуса: «Мы дорожим Вашим присутствием у нас еще по той причине, чтобы иметь в Вашем лице единение с "Соколом I"»98. 5 июля 1914 г. общество, повторяя чешскую практику, организовало разведение костра на Поклонной горе на западной границе Москвы, в котором приняли участие три столичных сокольских общества99.
Наступление Первой мировой войны усилило политическую значимость образа пражского проповедника100. 4 июля 1915 г. на торжественном собрании общества памяти Гуса Беляев уже в качестве председателя произнес вступительную речь, в которой отражалась атмосфера этого времени («низкие подонки человеческой души», «всегдашняя неприязнь тевтонской расы к славянской», «озверевшее тупоумие» и т. д.)101. На следующий день состоялась общая трапеза членов общества. В присланных ее участникам телеграммах члены правления располагавшегося в Петрограде Союза русского сокольства называли Гуса «великим патриотом-мучеником», а члены московского «Сокола II» — «великим поборником славянства»102. Члены «Сокола I» подчеркнули, что в их обществе еще с 1890-х гг. гимнастика преподается чехами, обучившимися «по самостоятельно созданной Тыршем и Фигнером системе, в противовес немецкой, по специально чешской гимнастике, — позднейшему отражению тех же творческих начал славянской самобытности, за которые 500 лет тому назад
96. Лаптева Л. П. Русская историография гуситского движения. С. 310-325; Bojcov M. A. Hus und seine Zeit. S. 2-4; Doubek V. Ceska politika a Rusko (1848-1914). Praha, 2004. S. 63-64, 158, 172; Putna M. C. Obrazy z kulturnich dejin ruske religiozity. Praha, 2015. S. 185.
97. ОПИ ГИМ (Отдел письменных источников Государственного исторического музея). Ф. 121 (Иван Степанович Беляев). Д. 2. Л. 560, 562.
98. ОПИ ГИМ. Ф. 121. Д. 2. Л. 562.
99. ОПИ ГИМ. Ф. 121. Д. 2. Л. 583. Д. 5. Л. 94; Русский инвалид. 22.6.1914; Вечернее время. 21.6.1914; ГалямичевА.Н. 500-летие со дня трагической гибели. С. 40.
100. Галямичев А. Н. 500-летие со дня трагической гибели. С. 40-41; Bojcov M. A. Hus und seine Zeit. S. 3-4.
101. ОПИ ГИМ. Ф. 121. Д. 2. Л. 683. Д. 5. Л. 102; Ян Гус. Московские юбилейные торжества в память 500-летия его кончины. 1415-1915. Русско-Чешское общество его памяти в Москве. М., 1916. С. 3-4.
102. Ян Гус. Московские юбилейные торжества. С. 38-39.
Ян Гус погиб на костре»103. 6 июля на Поклонной горе вновь состоялось разведение костра, которое предваряли речи о превосходстве православия над католичеством104. Третий и, вероятно, последний раз подобная церемония прошла через год105.
***
В «короткий XX век» миф класса будет влиять на чешский и русский образы Гуса и гуситов в не меньшей степени, чем миф нации, а в настоящее время решающим фактором, полагаю, является отсутствие доминирующей идеологии. Депортация немцев из послевоенной Чехословакии и дехристиа-низация европейской культуры лишили остроты конфликты, послужившие основой чешского конструирования гуситского мифа в XIX в. Их отзвуком является вновь разгоревшаяся в 2019 г. дискуссия о восстановлении разрушенного в 1918 г. при участии «соколов» Марианского столба в Праге106. В речи 1903 г. Ян Подлипны признал удачным соседство этой барочной колонны с еще не возведенным памятником Яну Гусу, что, однако, было воспринято как оскорбление чешской нации. Современная полемика по данному поводу также связана с толкованием свойств чешской идентичности и прерывистости местного исторического процесса, повторяя аргументы «Спора о смысле чешской истории» XIX-XX вв.107
Данное исследование задействования «соколами» средневекового прошлого во второй половине «долгого XIX в.» позволяет сделать несколько выводов. Будучи одной из самых массовых и организованных структур чешских националистов, тесно связанной с сетью других обществ и контролируемых чехами муниципалитетов и газет, «соколы» посредством различных практик, как типичных для всех националистов, так и свойственных только им, внесли значительный вклад в конструирование националистического образа Яна Гуса и гуситов. Этот образ был эффективным инструментом распространения и усиления приверженности к чешской идентичности, а также постановки и решения политических задач,
103. Ян Гус. Московские юбилейные торжества. C. 39. В действительности Йиндржих Фигнер не участвовал
в создании сокольской гимнастики.
104. Ян Гус. Московские юбилейные торжества. C. 44-45; историк
М. А. Бойцов относит это событие к 23 июня 1915 г., не уточняя, что речь идет о юлианской дате (Bojcov M. A. Hus und seine Zeit. S. 3).
105. ОПИ ГИМ. Ф. 121. Д. 5. Л. 110111; Вечернее время. 23.6.1916.
106. Narodni listy. 4.11.1918; Hojda Z, PokornyJ. Pomniky a zapomniky. S. 28-33; PokornyJ. Kult Jana Husa. S. 230.
107. Safhauser R., Fojcikova Z. Marian-sky sloup urazi nabozenske eitern, respektujme to, rika Stropnicky // iDNES.cz. 24.6.2019 [Электронный ресурс]. URL: http://www.idnes. cz/praha/zpravy/mariansky-sloup-obnova-rozstrel-debata-priznivci-odpurci.A190623_231123_praha-zpra-vy_zuf (дата обращения: 28.07.2019). Краткий обзор этой философско-исторической, историографической и идеологической дискуссии был написан составителем соответствующей хрестоматии Милошем Гавелкой (Havelka M. Esence, mytus nebo hypoteza. S. 26-49).
понимаемых как общенациональные. Конструирование предполагает избирательное использование известного прошлого и его сочетание с современными идеями и практиками, поэтому многогранные исторические явления были превращены в огражденные от критики символы, противостоящие «чужим» немцам и «клерикалам». Так как сокольское движение находилось в авангарде чешского национализма, его образ Гуса и гуситов мало отличался от основного направления, не считая большего акцента на воинскую доблесть и самоограничение. С распространением движения в России чехи и их российские «братья» принимали участие в мероприятиях, в которых был задействован как чешский националистический образ Гуса и гуситов, так и российский, связанный с идеей славянской взаимности
108. Возможные противоречия между этими двумя образами могло сглаживать, предполагаю, то, что антиклерикальный пласт первого из них воспринимался как антикатолический, а не антихристианский. Получивший в начале XX в. относительно широкое распространение неославизм не отождествлял славянскую взаимность с православной, однако юбилей 1915 г. прошел скорее в славянофильском духе.
и православием
108
СПИСОК НЕОПУБЛИКОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Отдел письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ). Ф. 121 (Иван Степанович Беляев).
СПИСОК ОПУБЛИКОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Вечернее время. Санкт-Петербург/Петроград, 1911-1917.
2. Русский инвалид. Санкт-Петербург/Петроград, 1813-1917.
3. Ян Гус. Московские юбилейные торжества в память 500-летия его кончины. 1415-1915 / Русско-Чешское общество его памяти в Москве. Москва: Синодальная типография, 1916.
4. CervinkaV. U kolébky Sokola. Praha: Solc a Simacek, 1920.
5. Moravska orlice. Brno, 1863-1943.
6. Narodni listy. Praha, 1861-1941.
7. Nase listy. Praha, 1868-1869.
8. Olomoucké noviny. Olomouc, 1865-1869.
9. Pamatnik vydany na oslavu dvacetiletého trvani telocvicné jednoty Sokola Prazského / ed. J. Müller, F. Tallowitz. Praha: Sokol prazsky, 1883.
10. Sokol. Praha, 1B71-1952.
11. Sokol. Národni kalendár ceskoslovansky na obycejny rok 1B63 / ed. J. Rank, F. Vichterle. Praha: Alexandr Storch, 1B62.
12. Statistika Svazu ceskoslovanského Sokolstva za rok 1B9B / ed. V. Kukañ. Praha: Svaz Ceskoslovanského Sokolstva, 1B99.
13. TyrsováR. Jindrich Fügner: pameti a vzpominky na mého otce. D. I. Praha: Cesky Ctenár, 1924.
14. Vestnik sokolsky: list Svazu Ceskoslovanského Sokolstva. Praha, 1B97-1934.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Блок М. Апология истории, или Ремесло историка / пер. с фр. Е. М. Лысенко. Москва: Наука, 1973.
2. ГалямичевА.Н. 500-летие со дня трагической гибели Яна Гуса и русское общество в годы Первой мировой войны // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: История. Международные отношения. 2015. №2. С. 39-42.
3. ГеллнерЭ. Нации и национализм / пер. с англ. Т. В. Бердиковой и М. К. Тюнькиной. Москва: Прогресс, 1991.
4. Крылов П. В. Год Яна Гуса в Чехии // Историческая экспертиза. 2015. №2. С. 42-48.
5. Лаптева Л. П. Русская историография гуситского движения (40-е годы XIX в.- 1917 г.). Москва: Издательство Московского университета, 1978.
6. Лаптева Л. П. Ян Гус в освещении русской историографии столетий // Jan Hus 1415 a 600 Let poté: VII. mezinárodní husitologické sympozium: Tábor 23.-25. cervna 2015 / ed. J. Smrcka, Z. Vybíral. Tábor: Husitské muzeum v Tábore, 2015. S. 343-353.
7. Мельников Г. П. Международная научная конференция «Ян Гус в истории и культуре» // Славянский альманах 2016. Москва: Индрик, 2016. С. 448-450.
8. ХрохМ. От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе // Нации и национализм / под ред. Г. Балакришнана, пер. с англ. Л. Е. Переяславцевой и М. Б. Гнедовской. Москва: Праксис, 2002. С. 121-145.
9. Чешская нация на заключительном этапе формирования. 1850- начало 70-х годов XIX в. / под. ред. В. И. Фрейдзона. Москва: Наука, 1989.
10. Шерлаимова С. А. Конструкт или реконструкция? Как писать историю литературы и как ее написали в Чехии // Вопросы литературы. 2012. №3. С. 417-436.
11. Balik S., Fasora L., Hanus J., Vlha M. Cesky antiklerikalismus: zdroje, temata a podoba ceskeho antiklerikalismu v letech 1848-1938. Praha: Argo, 2015.
12. Bibliografie dejin Ceskych zemi [Электронный ресурс]. URL: http:// biblio.hiu.cas.cz (дата обращения: 18.05.2019).
13. BojcovM.A. Hus und seine Zeit in russischer und sowjetischer historisch-literarischer Verarbeitung // Bohemia. 2015. №1. S. 1-17.
14. Brozova V. Jan Hus a husitstvi v ceske literarni tvorbe druhe poloviny 19. stoleti // Praha Husova a husitska 1415-2015: publikace k vystave: Clam-Gallasüv palac, 25. zari 2015 - 24. ledna 2016 / ed. P. Cornej,
V. Ledvinka. Praha: Scriptorium, 2015. S. 192-201.
15. CornejP. Jan Hus v promenach sesti stoleti // Studia Theologica (Olomouc). 2015. №4. S. 19-35.
16. Cornej P. Pribyslav- mesto Zizkovo? // Pamei mist, udalosti a osobnosti: historie jako identita a manipulace / ed. M. Hlavacka. Praha: Historicky üstav, 2011. S. 442-462.
17. CornejP. Zrozeni husitskeho mytu: problem optiky // 19. stoleti v nas: modely, instituce a reprezentace, ktere pretrvaly / ed. M. Repa. Praha: Historicky üstav, 2008. S. 86-103.
18. DoubekV. Ceska politika a Rusko (1848-1914). Praha: Academia, 2004.
19. Galandauer J. 6.7.1915- pomnik Mistra Jana Husa: Cesky symbol ze zuly a bronzu. Praha: Havran, 2008.
20. Graus F. Lebendige Vergangenheit. Überlieferung im Mittelalter und in den Vorstellungen vom Mittelalter: Köln: Böhlau-Verlag, 1975.
21. Hanus J. Jan Hus v moderni dobe // Jan Hus: 600 let od smrti / ed. M. Louzek. Praha: Institut Vaclava Klause, 2015. S. 23-30.
22. HavelkaM. Esence, mytus nebo hypoteza?! Pet fazi diskuzi o smyslu ceskych dejin (1895-1989) // 19. stoleti v nas: modely, instituce a reprezentace, ktere pretrvaly / ed. M. Repa. Praha: Historicky üstav, 2008. S. 26-49.
23. Hojda Z, Pokorny J. Pomniky a zapomniky. Praha: Paseka, 1996.
24. Hroch M. Konec historizmu? // 19. stoleti v nas: modely, instituce
a reprezentace, ktere pretrvaly / ed. M. Repa. Praha: Historicky üstav, 2008. S. 12-25.
25. Hroch M. Narody nejsou dilem nahody: priciny a predpoklady utvareni modernich evropskych narodü. Praha: Sociologicke nakladatelstvi, 2009.
26. Jukl J. J. Hus v mysleni a tradici pravoslavne cirkve // Studia Theologica (Olomouc). 2015. №4. S. 259-271.
27. Kessler V., Klement M. Vytouzena, nepochopena, zapomenuta Jahnova mohyla u Chebu. Praha: Lidove noviny, 2014.
28. Koldinska M., Sedivy I. Valka a armada v ceskych dejinach: sociohistoricke crty. Praha: Lidove noviny, 2008.
29. Koralka J. Das tschechische Hus-Bild von Frantisek Palacky bis Tomas Garrigue Masaryk // Jan Hus- 600 Jahre Erste Reformation / hrsg.
A. Strübind, T. Weger. München: De Gruyter Oldenbourg, 2015. S. 133-156.
30. Koralka J. Tabor: realita, mytus, symbolika // Pamet mist, udalosti
a osobnosti: historie jako identita a manipulace / ed. M. Hlavacka. Praha: Historicky üstav, 2011. S. 463-478.
31. Nolte C. The Sokol in the Czech Lands to 1914: Training for the Nation. Basingstoke; New York: Palgrave Macmillan, 2002.
32. Pabian P. Alternativni pribeh ceské sekularity // Socialni studia. 2013. №3. S. 85-105.
33. Pabian P. Inventing the Hussite Nation: Liberals, Catholics, and Protestants in Conflict over Czech National Identity // Papers from the Sixth International Symposium on the Bohemian Reformation and Religious Practice Sponsored by The Philosophical Institute of the Academy of Sciences of the Czech Republic held at Vila Lanna, Prague 23-25 June 2004 / ed. Z. V. David, D. R. Holeton. Prague: Academy of Sciences of the Czech Republic, Main Library, 2007. P. 275-282.
(The Bohemian Reformation and Religious Practice. Vol. 6).
34. Petrbok V. Cesta mezi narodni velikany // Praha Husova a husitska 1415-2015: publikace k vystave: Clam-GallasCiv palac, 25. zari 2015 -24. ledna 2016 / ed. P. Cornej, V. Ledvinka. Praha: Scriptorium, 2015.
S. 190-192.
35. Petrbok V. Jan Hus v literature ceskych zemi prvni poloviny 19. stoleti // Praha Husova a husitska 1415-2015: publikace k vystave: Clam-GallasCiv palac, 25. zari 2015 - 24. ledna 2016 / ed. P. Cornej, V. Ledvinka. Praha: Scriptorium, 2015. S. 180-185.
36. Pokorny J. Kult Jana Husa v ramci ceské narodni agitace let 18681918 // Praha Husova a husitska 1415-2015: publikace k vystave: Clam-GallasCiv palac, 25. zari 2015 - 24. ledna 2016 / ed. P. Cornej, V. Ledvinka. Praha: Scriptorium, 2015. S. 221-230.
37. PutnaM.C. Obrazy z kulturnich dejin ruské religiozity. Praha: Vysehrad, 2015.
38. Rak J. Byvali Cechové: Ceské historické myty a stereotypy. Jinocany: H & H, 1994.
39. Sak R. Miroslav Tyrs: Sokol, myslitel, vytvarny kritik. Praha: Vysehrad, 2012.
40. Safhauser R., Fojcikovà Z. Mariansky sloup urazi nabozenské citeni, respektujme to, rika Stropnicky // iDNES.cz. 24.6.2019 [Электронный ресурс]. URL: http://www.idnes.cz/praha/zpravy/mariansky-stoup-obnova-rozstret-debata-priznivci-odpurci.A190623_231123_praha-zpravy_zuf (дата обращения: 28.07.2019).
41. Skoda J. Husitska a husovska tradice v postobrozenecké Praze
a na prazskych predmestich- Karel Hartig a Zizkov // Praha Husova
a husitska 1415-2015: pubLikace k vystave: CLam-GaLLasuv palac, 25. zari 2015 - 24. Ledna 2016 / ed. P. Cornej, V. Ledvinka. Praha: Scriptorium, 2015. S. 208-212.
42. Smahel F. "OLd Czechs Were Hefty Heroes": The Construction and Reconstruction of Czech NationaL History in its ReLationship to the "Great" MedievaL Past // The Uses of the MiddLe Ages in Modern European States. History, Nationhood and the Search for Origins / ed. by R. J. W. Evans, G. P. MarchaL. New York: PaLgrave MacmiLLan, 2011. P. 245-258.
43. Stepanova I. Renata Tyrsova. Praha; LitomysL: Paseka, 2005.
44. Waic M. TeLovychova a sport ve sLuzbach ceske narodni emancipace. Praha: KaroLinum, 2013.
>!< >!<
