Xx Ежегодная богословская конференция ПСТГУ Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

9—14 октября 2009 г. в Свято-Тихоновском университете под эгидой Синодальной Библейско-богословской комиссии Русской Православной Церкви прошла XX Ежегодная богословская конференция, ставшая юбилейной. В рамках конференции состоялись два пленарных заседания, десять секций и две подсекции.

Пленарное заседание

9 октября 2009 г. в Николо-Кузнецком храме преподавателями и студентами Богословского факультета была совершена Божественная литургия памяти святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова и святителя Тихона, Патриарха Всероссийского. После литургии состоялось торжественное открытие Ежегодной богословской конференции Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета.

Пленарное заседание, которое возглавил проректор ПСТГУ иерей Георгий Ореханов, началось с оглашения приветственного слова Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла. В слове была подчеркнута значимость конференции как «представительного международного научного форума» и преподано первосвятительское благословение ее участникам.

Также поступили приветствия от высокопреосвященного Филарета, митрополита Минского и Слуцкого, председателя Синодальной Библейско-богословской комиссии и высокопреосвященного Антония, архиепископа Бориспольско-го, ректора Киевской духовной академии и семинарии, председателя Учебного комитета при Священном Синоде Украинской Православной Церкви.

От лица организаторов конференции ее участников приветствовал заместитель декана Богословского факультета по научной работе протоиерей Николай Емельянов. Он отметил, что XX конференция — это своего рода юбилей, свидетельствующий о состоявшейся научной традиции. В выступлении заместителя декана подчеркивалось, что конференция постоянно развивается и расширяется. Начиная с XVI конференции, проходившей в 2005 г., Ежегодная богословская конференция включена в состав конференций, проводимых под руководством Синодальной Библейско-богословской комиссии. Постоянно расширяется состав участников. Если в предыдущие годы на осенней сессии конференции

1 Отчет о подсекциях «Святитель Филарет и культура», «Святой Иоанн Кронштадтский: личность и наследие» будет опубликован в ближайшем выпуске ВПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви.

было представлено не более 70 докладов (2005 г. — 40 докладов, 2006 г. — 52, 2007 г. — 69, 2008 г. — 68 докладов), то в рамках настоящей конференции должно прозвучать около 110 докладов, представленных по 10 секциям участниками из 13 стран (России, Австрии, Болгарии, Великобритании, Германии, Израиля, Ирландии, Испании, Италии, Канады, Польши, Украины и Франции).

Две секции в этом году были организованы совместно с известными зарубежными учеными. Организаторами секции «Русское богословие: традиция и современность» выступили профессор Вюрцбургского университета Кристиан Ханник, заведующий кафедрой пастырского и нравственного богословия ПСТГУ иерей Павел Хондзинский и магистр богословия, доцент кафедры истории Русской Православной Церкви Наталья Юрьевна Сухова. Секция «Православие и ересь в Византии (К—^ вв.)» была подготовлена совместно профессором Венецианского университета Антонио Риго и преподавателем кафедры догматического богословия ПСТГУ Павлом Валерьевичем Ермиловым.

После оглашения приветствий Н. Ю. Суховой был представлен доклад «К 200-летию первой реформы высшей духовной школы в России: Путь науки и служения». В докладе была сделана попытка осмысления многолетней истории русской высшей духовной школы: формирования самого типа высшей духовной школы в России, принципов и структуры богословского образования, а также ряда связанных с этими вопросами проблем. Были рассмотрены причины и результаты духовно-учебной реформы 1808—1814 гг., выделены «ключевые» вехи дальнейшего развития высшей духовной школы в России и проведена систематизация типов высшего богословского образования, которые предлагались в проектах и дискуссиях XIX — нач. XX вв. В заключении были выделены несколько актуальных дискуссионных вопросов, вытекающих из истории высшей духовной школы, но вставших с особой остротой на современном уровне ее развития.

После прочтения доклада последовала продолжительная дискуссия, в которой приняли участие присутствовавшие в зале преподаватели университета и гости конференции.

После завершения планарного заседания работа конференции продолжилась по секции «Русское богословие: традиция и современность».

Секция: Русское богословие: традиция и современность

В рамках секции были проведены три заседания основной части (9—10 октября), а также два заседания подсекций, посвященных святителю Филарету Московскому и святому праведному Иоанну Кронштадтскому (12 октября).

Идея и замысел секции принадлежали покойному профессору Богословского факультета Свято-Тихоновского университета приснопамятному Игорю Сергеевичу Чичурову (^2008), который не только задал высочайшую планку научной и учебной жизни на факультете, но и стал для своих коллег образцом ученого христианина и носителя традиционной русской культуры.

9 октября состоялось первое заседание секции, на котором председательствовали иерей Павел Хондзинский (ПСТГУ) и профессор Кристиан Ханник (Вюрцбургский университет, Германия).

Первый доклад, профессора Марчелло Гардзанити (Университет Флоренции, Италия), был посвящен теме: «Библейские источники русского богословия». Автор отметил, что для монашеской традиции Востока характернее понятие «духовного опыта», чем научного богословия. Может возникнуть впечатление, что речь не может идти о систематическом библейском богословии до начала формирования «школьной» богословской традиции. Однако автор задался вопросом о том, что, возможно, поиск «библейского богословия» в древней восточной традиции ведется не там, где оно в действительности может быть обнаружено. Далее докладчик привел ряд примеров из древнерусской церковной письменности и попытался показать, что, не будучи систематически богословскими, эти примеры предлагают специфический подход к пониманию и толкованию библейского текста и конкретное видение библейского богословия. В дискуссии докладчик попытался сформулировать отличие в подходе к употреблению библейской цитаты в восточном и западном богословии: для Запада библейская цитата имеет значение догматического авторитета, на Востоке же она живет в проповеди и литургии и не может быть понята вне этого контекста.

Следующий доклад, иерея Павла Хондзинского, был также посвящен библейской проблематике в русском богословии: «Священное Писание в русском богословии школы Феофана Прокоповича». Автор остановился на анализе «Богословских лекций» преосв. Феофана Прокоповича, читанных в Киевской академии в 1709—1715 гг. и изданных в 1776 г. Докладчик сопоставил понимание Слова Божьего у преосв. Феофана Прокоповича, блж. Августина и Великих Каппадо-кийцев и сделал вывод о том, что преосв. Феофан испытал влияние богословия блж. Августина, но при этом отчасти воспринял и пиетические представления о Слове Божьем. Расхождение преосв. Феофана с блж. Августином состоит, например, в отвержении первым аллегорического метода библейской экзегезы. В завершение о. Павел высказал гипотезу о том, что влияние древней западной святоотеческой традиции на русское богословие XVIII в. было более значимым, чем влияние современных той эпохе католических и протестантских авторов.

Доктор Мария Кьяра Ферро (Восточный университет, Неаполь, Италия) выступила с докладом «Идеал святости в русском богословии». В докладе были сопоставлены понятия «подражание» и «уподобление» как отправные понятия для выделения типов святости. Причем, по мнению автора, именно «уподобление» является адекватной категорией для анализа православной агиографии. Докладчица представила схему типологизации «уподобления Христу» и «уподобления Богородице» в русской агиографической традиции. Проанализировав одиннадцать древнерусских житий святых жен, автор делает вывод, что в житиях прослеживаются прямые или подразумеваемые отсылки не только к Евангелию («уподобление Христу»), но и к «Житию Богородицы» (византийский памятник XII в.) и Акафисту Богородице. Их автор обозначает как «уподобление Богородице». На основании этих аллюзий автор делает вывод об особом типе женской святости, связанном с «уподоблением Богородице».

Завершилось заседание докладом кандидата богословия игумена Андроника (Трубачева), доцента Московской духовной академии — «Патристическое наследие преподобного Серафима Саровского». Отец Андроник отметил сложность

вопроса, связанную с тем, что сам преподобный ничего не писал и все его наследие известно из вторичных источников. Это делает очень важным вопрос об аутентичности этих источников. Докладчик привел примеры исправления и редакции записей бесед и поучений преподобного Серафима и поставил вопрос об их происхождении и достоверности. Докладчик разделил наследие преподобного на беседы, поучения и пророчества и проанализировал источники каждого типа. Были приведены многочисленные примеры, демонстрирующие сложную историю церковного восприятия, изучения и публикации этих памятников.

В конце заседания участники секции пропели «Вечную память» Игорю Сергеевичу Чичурову, в память о котором проводятся все заседания секции «Русского богословия».

Второе заседание секции прошло под председательством профессора Марчелло Гардзанити и доцента кафедры истории Русской Православной Церкви ПСТГУ Наталии Юрьевны Суховой.

Первой представила доклад «Греческие апокрифы в русской богословской письменности» Галина Серафимовна Баранкова (Институт русского языка Российской академии наук). В докладе был проведен текстологический и лингвистический анализ малоизученного «Сказания о двенадцати апостолах, о латине и опресноцех». Автор установила три редакции этого произведения (краткую, полную и пространную) и показала сложный состав этого произведения, сочетающего в себе апокрифическое повествование с антилатинской полемической направленностью и догматическую часть. В заключение был сделан вывод о древнерусском происхождении перевода этого памятника.

Продолжил заседание доклад Нины Васильевны Синицыной (Институт российской истории Российской академии наук) «Учение преподобного Максима Грека о свободе воли». Автор выделила два разных периода в творчестве Преподобного: в первом учение о свободе воли имело практический характер — полемика против астрологов, — во втором учение получило нравственный и аскетический аспекты. Через все сочинения прп. Максима проходит мысль о том, что именно «самовластие» является главной чертой богоподобия человека. Докладчик сопоставила толкование различных фрагментов Второзакония у Эразма Роттердамского, Пико делла Мирандолы и прп. Максима Грека, и на основании этого сопоставления выявила различие в трех концепциях человека: католической, гуманистической и православной. В заключение автор отметила актуальность учения Преподобного, которое перекликается с современной богословской проблематикой, нашедшей свое отражение в проповедях Святейшего Патриарха Кирилла.

В рамках дискуссии было отмечено, что тема свободы воли у прп. Максима развивается практически одновременно с ее разработкой Мартином Лютером и Эразмом Роттердамским и знаменует собой «общеевропейскую» богословскую проблему того времени.

Следующий доклад докторанта Вюрцбургского университета (Германия) Полины Майер продолжил начатую тему богословия прп. Максима Грека: «Учение об иконе в богословской системе Максима Грека». Докладчица отметила,

что богословие прп. Максима требует систематического изучения. Богословие прп. Максима всегда было связано с практическими вопросами церковной жизни. Так, его учение об иконе возникло в связи с начинавшейся полемикой с лютеранством. Св. Максим опирался на богословие прп. Иоанна Дамаскина, связывал учение об иконе с христологическим догматом и рассматривал лютеранство как христологическую ересь. Докладчица отметила, что в контексте учения об иконе прп. Максим развивал православную триадологию и христологию, и высказала предположение о влиянии прп. Максима на решения Стоглавого собора об иконопочитании. В качестве итога автор связала взгляды преподобного в богословии иконы с рецепцией византийского богословия на Руси в целом.

Третье заседание секции «Русское богословие: традиция и современность» прошло под председательством Полины Майер (Вюрцбургский университет, Германия) и доцента кафедры Истории Русской Церкви ПСТГУ Георгия Вениаминовича Бежанидзе.

Доклад иерея Василия Секачева, доцента кафедры пастырского и нравственного богословия ПСТГУ, «Свт. Димитрий Ростовский и его богословские истории к 300-летию со дня преставления» был перенесен и открыл собою третье заседание. В докладе анализировались творения святителя Димитрия «Летопись, повествующая о деяниях от начала Бытия до Рождества Христова» с целью выявления богословия истории святителя Димитрия в его соотношении с библейской и святоотеческой оценкой истории. В частности, докладчиком было высказано предположение о влиянии историко-богословских воззрений блж. Августина и о влиянии святителя Димитрия на позднейшую традицию нравственного подхода к истории в русской историографии.

Доклад профессора Вюрцбургского университета Кристиана Ханника (Германия) был посвящен теме «Монашеские и патристические воззрения в русском богословии». Профессор Ханник представил русскую патристическую традицию изучения источников византийского происхождения, отметил ее значимость и привел примеры, свидетельствующие, что она существенно дополняет наши знания о некоторых древних авторах и источниках. Также докладчик отметил недостаточную изученность этой традиции и неполное представление о ней в современной патристике. Далее докладчик предложил на примере монашеской аскетической литературы проанализировать пути понимания влияния византийского богословия на русскую богословскую традицию.

Следующий доклад, «Реформа духовной школы 1808—1814 гг. и начало русской патристики», представила доцент кафедры истории Русской Церкви ПСТГУ Наталия Юрьевна Сухова. Доклад продолжал, с одной стороны, выступление автора на пленарном заседании о реформе духовной школы 1808—1814 гг., с другой, — доклад профессора К. Ханника о патристических воззрениях в русском богословии. В докладе были выявлены основные события и проблемы, связанные с началом систематических патристических исследований в России, и указаны основные действующие лица в этом процессе. Внимание было обращено и на связь научного развития патристики с переводческой деятельностью духовных академий в XIX в. Докладчик отметила проблемы, возникшие на начальном

ll3

этапе научного преподавания патристики (в 1840— 1860-х вв.): определение хронологических рамок курса, уточнение самих понятий «Святого Отца», «Учителя Церкви», «церковного писателя», разработка методологии. Реформа духовного образования 1869 г. должна была послужить разрешению проблем, возникших в этой области богословского знания.

В докладе доцента кафедры истории Русской Церкви ПСТГУ Георгия Вениаминовича Бежанидзе «Сакральное значение царской власти в осмыслении русского богословия синодального периода» были проанализированы богословские основания осмысления сакрального характера царской власти в русской богословской традиции. По мнению докладчика, это осмысление не тождественно византийскому. Автор выделил значимые аспекты сакральности царской власти в русской традиции и обратил особое внимание на учение о царской власти святителя Филарета Московского.

Доктор Томас Немеф (Институт Восточных Церквей при Католическом богословском факультете Вюрцбургского университета, Германия) представил доклад на тему: «Йозеф Чижман — жизнь, труды и значение для православного церковного права». Автор предложил обзор научной и церковной деятельности наиболее значительного канониста юридического факультета Венского университета Й. Чижмана (1820—1894). Чижман стал одним из основателей первого в Европе православного богословского факультета в Черновицах (основан в 1875 г.) и заложил основы научного изучения восточного канонического права на Западе. Автор доклада указал на связь наследия Чижмана с актуальными вопросами современного православного церковного права: юрисдикции и управления Православными Церквами диаспоры, богословского образования, отношений Церкви, государства и народа. Докладчик сделал вывод: изучение трудов

XIX в. может внести важный вклад в современное научное изучение церковного права.

Иеромонах Сильвестр (Стойчев), преподаватель Киевской духовной академии, предложил доклад на тему: «Описание и богословский анализ катехизисов XVII века». Во введении автор отметил, что с распространением книгопечатания катехизисы стали очень важным видом богословской литературы, так как были предназначены для широких кругов общества. Православные катехизисы XVII в. оказались новым жанром богословской литературы, включив в себя, помимо изложения основ веры, полемический элемент. Докладчик предложил аналитическое рассмотрение катехизисов XVII в., указывая их источники и характерные черты. Особое внимание было обращено на «Большой катехизис» Лаврентия Зизания и связанную с ним дискуссию, состоявшуюся в Москве в 1627 г. Богословские взгляды Лаврентия Зизания автор представил на примере его эсхатологического учения. В заключение отец Сильвестр высказал предположение, что речь должна идти не столько о неправильных взглядах Лаврентия Зизания, сколько о некоторых разностях во взглядах Лаврентия и его московских оппонентов.

По общему мнению участников конференции, работа секции была очень плодотворной в научном отношении. Перспективы научных контактов и продолжения проведения секции несомненны. Все участники секции особо отме-

тили важность совместного участия в секции ученых богословов, филологов, историков.

Секция: Русская библейская наука: проблемы преемства

Секция провела свою работу в два заседания 12 октября 2009 г. Первое заседание открыл Михаил Анатольевич Скобелев, к. богословия, доцент ПСТГУ, докладом «Защита единства и подлинности книги пророка Исайи русскими библеистами сер. XIX — нач. XX вв.» Докладчик проанализировал труды русских библеистов XIX в., посвященных защите единства и подлинности книги пророка Исайи. Очевидно, что в конце Синодального периода в русской библеисти-ке сформировалась апологетическая школа, отстаивающая традиционный для христианства взгляд на возникновение ветхозаветных книг с использованием элементов историко-критического метода. Главной причиной недоверия к подлинности ветхозаветных книг, по мнению ортодоксальных библеистов, было неверие сторонников отрицательной критики в сверхъестественность библейских пророчеств и как следствие — в богодухновенность Священного Писания. В качестве апологетов библейских пророчеств докладчик разобрал аргументы следующих русских библеистов: А. М. Бухарева, П. А. Юнгерова, свящ. муч. Фаддея Успенского.

Следующий доклад «Методология исследования Евангелия от Иоанна епископа Кассиана (Безобразова)» прочитал иерей Александр Прокопчук (ПСТГУ). Автор доклада приводит взвешенный критический взгляд на исследования известного русского библеиста еп. Кассиана (Безобразова). Свящ. Александр в целом положительно оценивает библейские труды еп. Кассиана, но при этом замечает и некоторые «странные места» в учении владыки. В докладе рассматриваются основные положения противников исследований еп. Кассиана и их несостоятельность, в частности приверженность его учения к Парижской школе. В выводе докладчик считает, что труды еп. Кассиана до сих пор серьезно не изучены и требуют внимательного исследования.

Антон Сергеевич Небольсин, м. богословия, доцент ПСТГУ представил доклад «Епископ Кассиан (Безобразов) как переводчик Нового Завета (на примере Апокалипсиса)». По мнению докладчика, перевод еп. Кассиана ориентирован на синодальный перевод и основан на критическом издании Нового Завета. Данный перевод, как считает автор доклада, отличается максимальной фактической точностью, превосходит синодальный перевод в передаче временных и семантических форм оригинального текста, однако все же имеет единичные неточности. В заключение делается вывод, что перевод владыки на сегодняшний день является лучшим переводом на русский язык, хотя и не лишен локальных шероховатостей. В первую очередь, по мнению докладчика, данный перевод может быть использован в учебных заведениях для преподавания Священного Писания Нового Завета.

Завершилось первое заседание докладом Андрея Викторовича Вдовиченко, к. ф. н. (ИЯз РАН, ПСТГУ) «Значение современной языковой ситуации для понимания особенностей создания библейского текста: русский и инокультурный

опыт». В докладе проводится аналогия между уникальными «коммуникативными ситуациями», в которых создавались тексты Нового Завета и литургические тексты на славянском языке. По утверждению докладчика, чтобы адекватно переводить текст Свящ. Писания, в первую очередь следует определить лингвистический статус подлинника Новозаветного текста. Методологически неправильно употреблять термин «койне» к новозаветному тексту, утверждая, что авторы текстов были малообразованными рыбаками, и сравнивать эти тексты с классической греческой литературой, как и сравнивать литургические тексты на славянском языке с современной русской литературой. Автор считает, что тексты Нового Завета были созданы в особой уникальной закрытой грекоговорящей еврейской диаспоре и авторы данных текстов прекрасно владели «коммуникативной ситуацией» того времени, как ею владели и создатели литургических текстов. В заключении докладчик оценивает Новый Завет как плод высокой литературы в рамках грекоговорящей иудейской традиции.

В начале второго заседания прозвучал доклад Михаила Георгиевича Селезнева, к. ф. н., в. н. с. (Институт восточных культур РГГУ, РБО) «Перевод Библии на русский язык: проблемы преемства». Докладчик приводит экскурс истории создания синодального перевода и возникавшие с этим проблемы как на государственном, так и на церковном уровне. В докладе формулируются основные положения противников перевода со славянского языка. В заключение экскурса оказывается, что синодальный перевод к моменту его издания (1876 г.) оказался устаревшим. Автор доклада приводит основные положения, которым должен соответствовать библейский перевод: понятность, литературная индивидуальность и сохранение исторического измерения.

Илья Сергеевич Вевюрко, к. филос. н. (МГУ, ПСТГУ) поставил в своем докладе «Принцип объективности в российской библеистике начала XX в.» вопросы философско-богословского характера при изучении Библии, в частности, о «благочестивом обмане» в христианстве и что или кто является гарантом богодухновенности. Указывается несостоятельность отрицательной критики, основанной на разных идеологических установках философского характера. В заключение доклада перечисляется восемь основных положений российской библеистики в начале XX в., которые следует учитывать современному православному исследователю Библии.

Андрей Владимирович Пономарев (ЦНЦ ПЭ, ПСТГУ) представил доклад «Курсовое сочинение студента 1-го курса МДА П. Флоренского “О терафимах”: опыт публикации». В докладе делается попытка оценить русскую библейскую науку к началу ХХ в. на основании курсового сочинения по библеистике П. Флоренского. Автор доклада проводит подробный анализ библиографии студенческой работы, уровень знания древних восточных языков студента и оценки препода-вателя-рецензента. На основании данного анализа делаются выводы об уровне отечественной библейской науки к началу ХХ в.

Закрыл секцию Андрей Сергеевич Десницкий, к. ф. н. (ИВ РАН, Институт перевода Библии) выступлением на тему «“Новая герменевтика” и перспективы православной библеистики». В докладе приводятся основные этапы развития герменевтики в библейской науке. В заключение автор приводит задачи сов-

ременной отечественной библеистики: 1. Качественная популяризация Свящ. Писания; 2. Подготовка молодых ученых с помощью зарубежных стажировок; 3. Создание качественного церковного перевода Библии на русский язык и комментариев.

Секция: Богословская традиция в древних катехизисах

12 октября прошло заседание патрологической секции «Богословская традиция в древних катехизисах», в работе которой приняли участие сотрудники ПСТГУ и итальянский патролог с мировым именем А. Ди Берардино (патрис-тический институт «Августинианум», Рим). Движущим мотивом проведенных исследований и предложенных результатов явилась убежденность, что древние памятники церковного оглашения предлагают необычайно ценный богословский материал, изложенный доступно для непосвященных и вместе с тем исчерпывающе полно.

Доклад Александра Анатольевича Ткаченко (ИВИ РАН, ЦНЦ ПЭ, МДА, ПСТГУ) был сосредоточен на периоде становления «канона» огласительного текста, на выявлении жанровых и содержательных особенностей катехизической литературы. Докладчику на многочисленных примерах из иудейской, иудео-христианской, новозаветной и нехристианской письменности удалось осветить период формирования жанра церковного катехизиса.

Петр Борисович Михайлов (ПСТГУ, ИФ РАН) посвятил свое выступление центральной богословской категории огласительной письменности древней церкви — «мистагогии» (церк.-слав. — тайноводство). Был очерчен круг основных значений этого термина и выявлены способы его интерпретации в современной науке. Как было показано, основным методом мистагогии служил типологический метод, заметно обогащенный в данном случае по сравнению с его узко экзегетическим применением.

Доклад Алексея Руслановича Фокина (ИФ РАН, ПСТГУ) был посвящен содержательному анализу огласительной системы блаженного Августина, как она предстает в ряде его сочинений. В результате сравнительного экскурса в огласительную литературу, предпринятого докладчиком, была показана мера зависимости Августина от общей традиции церковного оглашения и мера его самостоятельности, проявившаяся прежде всего в ряде живых рекомендаций катехизаторам и церковным пастырям.

Анджело Ди Берардино в своем выступлении обратился к одному малоизвестному латиноязычному автору, бывшему епископом на севере Балканского п-ова в IV в., — Никите Ремесианскому, катехизис которого до нас дошел, хотя и в весьма фрагментарном виде. Было показано, что этот текст находится в русле западной традиции церковного оглашения, основанной на толковании апостольского символа веры.

Все доклады вызвали оживленный обмен мнениями и заинтересованные вопросы аудитории.

Секция: Жанровое многообразие раннехристианской литературы II—IV ВВ.

Заседание прошло 13 октября 2009 г., его открыл руководитель секции — профессор Юрий Анатольевич Шичалин, отметивший, что это заседание, посвященное христианской литературе, является значимым событием для кафедры древних языков и древнехристианской письменности, которая за несколько лет впервые провела самостоятельную секцию. Одной из задач секции явилось выступление аспирантов ПСТГУ со своими докладами. По словам Юрия Анатольевича, аспирантское объединение, исправно работавшее в течение двух лет, способствовало взаимоконтролю аспирантов и их совместной научно-исследовательской работе.

Проф. Шичалин осветил актуальные вопросы исследования святоотеческой литературы II—IV вв. и указал на некоторые фундаментальные труды современных ученых за последнее десятилетие, в частности, на «Историю христианской литературы» (1995) профессора университета Пизы Клаудио Морескини и профессора Женевского университета Энрико Норелли. Эта работа, изданная в 1995 г. на итальянском языке, получила общее признание благодаря переводу на английский язык в 2005 г., и сейчас издательство «Греко-латинский кабинет» готовит ее перевод на русский. Также ГЛК готовит перевод «Патристичес-кой философии» того же проф. Морескини, который выступал на конференции ПСТГУ в 2006 г., и на сей раз принимает участие в работе секции кафедры ДЯиДХП. Проф. Шичалин рассказал также о первом томе «Истории греческой христианской литературы», вышедший в 2008 г. в Париже под редакцией Э. Норелли и Бернара Пудрона: это издание (запланированное в 6 томах) необходимо учитывать при всяком исследовании, касающемся вопросов раннехристианской литературы, поскольку здесь дана компетентная сводка основных достижений в этой области на сей день.

В своем вводном слове Юрий Анатольевич заметил, что настоящая наука не бывает католической или православной: например, не может быть православной или католической геометрии или физики. Но всякий ученый, в том числе ученый-богослов, принадлежит к определенной конфессии, и на научный результат обязательно влияет позиция исследователя, отражающаяся на интерпретации материала.

Доклад аспирантки ПСТГУ Анны Крюковой «Возникновение и развитие жанра мученичества на фоне жанрового разнообразия раннехристианской литературы II—IV вв.» был посвящен зарождению жанра мученичества как свидетельства за Христа; в докладе дан краткий обзор разных видов текстов о мучениках и специально рассмотрен латинский текст Актов Скилитанских мучеников, датируемый II в. В докладе был поставлен вопрос, в какой степени акты зависят от официальных римских протоколов и внес ли что-нибудь субъективное христианский автор. Автор на основании источника описала, как проходил суд на христианами в то время. Мучеников допрашивал проконсул, это свидетельствует о том, что суд проходил в крупных городах (или столичных). Суд (трибунал) мог быть как публичный (на открытом воздухе), так и закрытый (в базилике),

как в случае со Скилитанскими мучениками, из-за опасения народных волнений. Одним из первых вопросов к мученикам был, не были ли они причастны к колдовству. Акты опускают некоторые обычные для римского суда вопросы, но излагает все наиболее значимые для христиан детали процесса. Мученики осуждаются римскими властями не за то, что христиане, а за то, что отказываются принести клятву гению императора, тем самым нанося оскорбление самому императору. Текст актов довольно рано стал читаться на собраниях верующих. Докладчик делает, что перед нами текст, безусловно базирующийся на материалах реального процесса, но уже представляет собой литературный текст, отличный от первоначального протокола.

На вопрос, отличаются ли акты христианских мучеников от актов мучеников языческих (в частности, акты александрийских мучеников), А. Крюкова ответила, что, во-первых, причины их написания были совершенно разными, а во-вторых, при написании актов языческих мучеников использовалась другая литературная традиция (вероятнее всего, восходящая к кинико-стоической диатрибе).

Третий доклад, аспиранта ПСТГУ Елизаветы Зуевой, на тему «Влияние пересказанных диалогов Платона на композиционные особенности литературной рамки «Диалога с Трифоном иудеем» св. Иустина Философа», был обращен к вопросам сопоставления античного и христианского диалогов. В диалоге Иус-тина мы находим параллели и буквальные совпадения с целым рядом т.н. пересказанных платоновских диалогов, в частности, с «Протагором». Параллели связаны с подробным указанием на время и место беседы, которые призваны придать реалистичность происходящему; окружение спутников; наличие перифраз стихов из Гомера; и пр. Автор пришла к выводу, что св. Иустин сознательно писал «Диалог с Трифоном иудеем» так, чтобы показать, что истинная — христианская — философия ничем не хуже античной. На это указывает, в частности, искусное построение диалога, где роль платоновского Сократа играет Иустин, а роль благородного юноши — Трифон в окружении друзей. Разработка философских тем и личная окраска беседы также показывает, что христианин может философствовать на уровне лучших языческих философов.

Докладчику был задан вопрос о цели такого диалога. Целью диалога, по словам автора, является призыв к истинной философии. Иустин руководил первой христианской философской школой, и диалог нужен был для того, чтобы задать планку для своей школы, как и у Платона. Кроме этого, диалог является показателем культурного уровня христиан того времени.

Завершил первое заседание секции Алексей Белоусов, преподаватель МГУ и ПСТГУ, который в своем докладе «‘таа1ех18” Флавия Филострата о природе и законе» осветил ряд вопросов, касающихся жанра диалексис. Диалексис является своего рода проемием риторического представления, который погружает слушателя или читателя в контекст беседы. Первоначально жанр диалексиса отождествлялся с диалогом, но позже их стали различать.

Докладчик зачитал русский перевод <Ю1а1ех18» Флавия Филострата, после чего прокомментировал текст. Автор текста имел отношение к философской школе софистов. А. Белоусов показал, как популярная античная философия повлияла на «Dia1exis», который стал суммой философских исканий Фи-

лострата. Главные понятия в тексте — это nomos и physis: physis — первична, а nomos (это не только закон в нашем понимании, а скорее целая культура и даже шире) — вторичен, в то же время они соответствуют друг другу (symbebekos). По Филострату, истинная культура только эллинская.

По окончании доклада автор ответил на вопросы аудитории. Почему софист вдруг излагает свое кредо? Белоусов считает, что в такой литературной форме, как диалексис, философ мог побыть самим собой, мог высказать какую-то свою мысль, не согласуя ее с философскими доктринами. Проф. Ю. А. Шичалин также заметил, что сохранилось довольно много сочинений в форме диалексиса (например, сочинения Максима Тирского, современника Филострата), в которых встречается много параллелей с Dialexis’ом Флавия.

Второе заседание открыл доклад профессора Пизанского университета Клаудио Морескини на тему «Евагрий Понтийский. Монах и богослов». В своем докладе профессор привел три источника, упоминающие Евагрия — Лавсаик, завещание свт. Григория Назианзина (Богослова) и Церковная история Созомена. На основании данных источников и анализа сочинений Евагрия Понтийского проф. Морескини называет его одним из Отцов Каппадокийцев. Хотя Евагрий выбрал монашеский путь, все же этот выбор, по словам профессора, был выбором «философа», понимаемого в духе Каппадокийцев. Сочинения Евагрия повлияли на многих сирийских и византийских авторов (Иоанна Мосха, Максима Исповедника и др.); Евагрий — современник Каппадокийцев (IV в.) — не уступал им в своей образованности, к которой прибавлял строгую аскезу. Докладчик рассматривает две темы «философии» Евагрия — эсхатологическую и аскетическую. Эсхатология Евагрия сходна с эсхатологией Григория Нисского, однако это не значит, что один перенял учение другого, но оба в значительной степени базировались на Оригене. «Знание о Троице» означает единение с Богом. Здесь также отчетливо прослеживается параллель с Оригеном и Григорием Нисским. Аскетическое учение Евагрия основывается на египетской форме монашества, основой которой является исихия как способ созерцания. Исихия дополняется практикой, т.е. постоянной работой и борьбой с помыслами. Для Евагрия помыслы — это дурные помыслы, другими словами, борьба с бесами (бесы и помыслы в этом аспекте суть синонимы). Интересно, что Евагрий определил восемь помыслов (logismoi), которые потом через труды Иоанна Дамаски-на, Иоанна Кассиана и Григория Великого в латинской традиции оформились в учение о семи смертных грехах. Более того, восемь помыслов Евагрия находят свои параллели у стоиков, у которых в ходу были списки заблуждений и страстей. Результатом борьбы с помыслами является апатия — бесстрастие. Монах-практик через молитву — разговор разума с Богом, по Евагрию, должен стать умозрителем, должен достичь гнозиса (знания).

Ю. А. Шичалин усмотрел основную задачу доклада в том, чтобы показать одного из основателей монашеской традиции как глубокого теоретического мыслителя, богословие которого не уступает Каппадокийцам и лежит в одном с ними русле, и привел аналогичный пример того, как пришлось доказывать глубину философских спекуляций представителей Александрийской школы неоплатонизма, преимущественно толковавших Аристотеля, но не терявших при

этом глубины теоретического умозрения; при этом в предшествующих изложениях Евагрия проф. Морескини специально на этом не останавливался. Проф. Морескини с этим согласился и отметил, что доклад опирается на его исследования и подходы последнего времени.

Коллега профессора Клаудио Морескини сеньора Кьяра Томази-Морески-ни (научный сотрудник Пизанского университета) представила вниманию слушателей довольно объемный доклад «Раннехристианская поэзия». Сообщение исследователя было посвящено обзору латинской христианской поэзии с I до VI вв. Были представлены основные авторы, их произведения и литературные приемы. Докладчик проследила моменты возникновения и формирования жанра латинской христианской поэзии.

В период своего возникновения христианская литература по большей части была прозаическая. Первые христианские гимны, которые мы встречаем в Священном Писании (Флп 2. 6—11, Кол 1. 15—20 и 1 Тим 3. 16) написаны в ритмизированной прозе. Только в эпоху Константина установилась новая культурная атмосфера, которая способствовала возвышению христианской поэзии. Одним из первых латиноязычных поэтов-христиан был Коммодиан (III в.), основной темой его произведений была апологетика, однако поэт еще ощущает себя чуждым ученой традиции. Поэзия IV в. стремится к достоинству и величию античной и использует риторические приемы, характерные для классической поэзии. Античные и христианские авторы применяют одни и те же технические средства, заключающиеся в имитации поэтов классической поры. Среди латинских христианских поэтов этого времени можно выделить Гая Ювенка, испанского священника, положившего начало литературному жанру стихотворной парафразы (переложение Евангелия на стихотворный лад). Большой вклад в христианскую поэзию века внесли поэтесса Фальтония Проба, Папа Римский Дамасий, Амвросий еп. Миланский, Пруденций Клемент, Павлин еп. Ноланский, Клавдий Виктор и Венанций Фортунат Авторы сохраняют дорогие для античной поэзии литературные жанры, но обновляют содержание. Сеньора Томази-Морескини в своем докладе показала как на протяжении веков (II—VI вв.) жанр латинской христианской литературы, некогда инновационный, впоследствии стал традиционным для христианского мира.

Ольга Алиева, аспирант ПСТГУ, в своем докладе «Тексты Плутарха в “Речи к юношам” свт. Василия Великого» рассказала о ведущейся уже давно полемике о зависимости Василия Великого от Плутарха. Исследователь представила историографический обзор по изучаемой теме. Проанализировав «Речь к юношам» и сопоставив ее с текстами Плутарха, автор проследил идейную близость двух писателей. О. Алиева показала на примерах параллельные места: понятия «полезного» и «вредного» у Плутарха и Василия; Плутарх понимает поэзию, как подготовку к философии, Василий понимает поэзию как подготовку к изучению Священного Писания. Оба автора пользуются одинаковыми образами — сравнение знания с лозой, пчелами и др. Кроме этого, докладчик проследила, какие еще авторы могли быть использованы свт. Василием Великим в его трудах. Ими оказались, уже упомянутый выше Плутарх, псевдо-Плутарх, классические авторы, такие как Гомер, Гесиод, Солон.

Был задан вполне уместный вопрос о том, возможно ли усмотреть полемику свт. Василия и Плутарха. Однако автор доклада не находит этому подтверждения, напротив, ни свт. Василий, ни Плутарх, ни другие философы в параллельных местах не поднимают глубоких философских тем, а касаются общих моральных вопросов. Проф. Шичалин добавил, что речь не идет об эллинизации христианства, а о христианизации эллинского языческого образовательного процесса получавшими традиционное добротное эллинское образование христианами.

Старший научный сотрудник Института всеобщей истории Российской академии наук Алексей Владимирович Муравьев представил сообщение на тему «Мар Афрем и становление жанров в сирийской литературе». Сирийская книжность связана с греческой литературой. Одним из представителей сирийской книжной традиции был Мар Афрем (т.е. Ефрем Сирин). Среди его литературного наследия выделяется мадраши — учительные гимны, первые из которых относятся к IV в., а классической традиции они достигают к ^’УГ вв. В основе мадраша лежит толкование Священного Писания. По своей форме они диалогичны и построены на противопоставлении. В период становления мадраши представляли собой предложение (некое утверждение) и ответ на это предложение, позже мадраши оформлялись в полноценные диалоги (например, Христа и Богородицы). Мадраши могли исполнять антифонно, делясь на мужские и женские хоры. Еще одним жанром сирийской литературы, отраженным в творчестве прп. Ефрема, была мемра или ритмизованная проповедь. Такой прием как ритмизация, по мнению докладчика, заставляла держать слушателей в сосредоточении.

В V в. в Сирии появляются такие прозаические жанры, связанные с греческой литературой, как ташита (житие) и полемические трактаты. Примеры полемических трактатов (против манихеев и маркионитов) мы также находим у Мар Афрема. В своих выводах докладчик подчеркнул, что сам прп. Ефрем не знал греческого языка, и то, что он знал из греческой литературы и культуры в целом, было воспринято через греко-сирийскую литературу. Т.о., прп. Ефрем был знаком с греческой литературой по переводам.

Последним прозвучал доклад еще одного аспиранта ПСТГУ Анны Усачевой «О датировке инвектив свт. Григория Богослова против Юлиана Отступника», в котором автор на основании подробного анализа инвектив свт. Григория Богослова, и сопоставляя их с другими современными им источниками (речами Либания), рассматривает проблемы их датировки. Докладчик приходит к выводу, что инвективы могут быть точно соотнесены с историческими событиями 382-384 гг.

Закрывая заседание секции, Юрий Анатольевич Шичалин поблагодарил всех участников и уважаемых гостей за участие в конференции, интересные доклады и конструктивную дискуссию. Профессор отметил, что конференция достигла своей главной цели — обмена опытом и совместного обсуждения результатов научной работы по теме секции.

Секция: Православие и ересь в Византии (IX—XV вв.)

В этом году секция византийского богословия была посвящена теме «православия и ереси». По замыслу организаторов представленные на секции доклады должны были осветить различные стороны рассматриваемых понятий, показать и проиллюстрировать отношение византийцев к разным формам религиозного инакомыслия: ересям, сектам, инославию, и на этом фоне очертить, что же собственно понималось в Византии под «православностью».

Секцию открыл профессор Антонио Риго, один из организаторов секции, рассказав об истории этой секции и ее нынешней теме. Профессор поблагодарил ректора университета и организаторов конференции за возможность проводить такую секцию в Москве в стенах Свято-Тихоновского университета. Затем публике был представлен сборник докладов прошлогодней «византийской секции», который вышел в Италии в конце сентября2. Работа секции проходила в течение двух дней.

Доклад профессора Сорбонны и сотрудника парижского Центра истории византийской цивилизации Бернара Флюзена был посвящен теме «Торжество икон и новое определение православия» и послужил хронологическим и тематическим введением в общую тему секции, посвященный истории церемониала праздника Торжества Православия и Синодику, читаемому в этот день. Докладчик обратил внимание на эволюцию первостепенного чина праздника и вместе с ним эволюцию и текста Синодика и попытался объяснить причины этих изменений. Во второй части доклада профессор перешел к «центральной проблеме»: какой смысл вкладывался в понятия «еретик» и «православный» в эпоху после восстановления иконопочитания. После краткого освящения этих терминов, докладчик перешел к тексту Синодика. «С точки зрения закона и канонов еретиком является неправославный... Православие во временном измерении есть и всегда было верой Церкви, а в пространственном — верой вселенской Церкви, и ересь соответственно — это нововведение и есть вера только отдельной группы людей, разделяющих таким образом Церковь». Текст тропаря праздника расширяет понятие православия с только догматического измерения и распространяет его также на практики Церкви. Достоверные догматы и практики, подтвержденные традицией, приводят Церковь к единой вере. Ересь — фактор разделения. Признак «православия» — единство Церкви, которое, собственно, и обеспечивается только православием.

Доклад доктора Фредерика Лоритцена, сотрудника Общества религиозных исследований «Иоанн XXIII» в Болонье на тему «Против врагов традиции: Алексий Студит и ревизия Синодика Недели торжества православия» был посвящен внесению в текст Синодика анафемы «всему, что написано вопреки Преданию, учению и постановлениям Святых Отцов». Вставка в текст была сделана патриархом Алексием Студитом. Докладчик рассмотрел причины внесения добавления. Проблема авторитета традиции была одной из наиболее острых в эту эпо-

2 Byzantine theologians. The systematization of their own doctrine and their perception of foreign doctrines / A. Rigo, P. Ermilov, eds. R. : Universita degli Studi di Roma «Tor Vergata», 2009. (Qua-derni di Nea Romi; 3). 203 p.

ху, о чем свидетельствует в частности переписка Никиты Стифата. Стифат, как отметил автор, довольно часто пространно и дословно цитирует Святых Отцов, в то время как его учитель прп. Симеон Новый Богослов прибегал чаще к перефразированию Отцов. Редакция Синодика явилась отображением общих проблем и изменений в отношении к святоотеческому наследию и традиции.

Отражению богословских споров и догматических тем в византийском изобразительном искусстве был посвящен доклад кандидата искусствоведения, доцента ПСТГУ Елены Александровны Виноградовой «Ереси, богословская полемика в Византии и византийское искусство». Доклад сопровождался показом многочисленных слайдов. Как отметила докладчица, ереси мало отразились в византийском искусстве. Всякое искусство, включая средневековое, живет по своим законам, не являясь лишь иллюстрацией к богословию. К тому же, цель искусства всегда — утверждать, а не отрицать, отсюда в основном отсутствие полемичности в византийском искусстве и, напротив, выражение догматов и священного Предания (истин христианства) в глубоко продуманной и насыщенной символикой форме. Искусство собственно еретических течений малоизвестно. Только иконоборчество имело свое искусство, о котором мы знаем в основном из письменных источников, сохранилось весьма небольшое число живописных памятников иконоборческого времени. Богомильство оставило свои надгробные памятники на территории Боснии и Герцеговины. Значительно больше отразилась в искусстве реакция на ереси и соборные постановления, направленные против них. Изображения самих Вселенских Соборов известны с доиконоборческого времени. Ересиархов начинают выделять в более позднее время в таких сюжетах как «Видение Петра Александрийского» и др., например, изображениях еретиков в Страшных Судах. Богословская полемика отражалась куда более явственно. Споры о Евхаристии в XII в. дали всплеск иконографии, связанной с этой темой. Исихастская полемика и смута конца 1330—1340-х гг. получает косвенное отражение в искусстве. После победы Паламы на Соборе 1351 г. исихазм оказывает значительное влияние на искусство вт. пол. XIV — нач. XV вв., более не на иконографию, а на содержание искусства, в котором подчеркиваются мистические, самоуглубленные состояния персонажей, особенно монахов. Тема света — снова одна из главных в этот период. Для этого утрируются старые приемы высветления ликов: появляются сетки тонких движков и сияние просвечивающих друг сквозь друга слоев охры. Автор полагает, что именно такой способ выражения богословских тем, не через иконографию, рассказ, а с помощью своего, присущего искусству, языка — языка художественных форм, приемов и есть лучший. И таким путем идет всякое великое искусство, пытающееся выразить абстрактные идеи.

Доцент Санкт-Петербургской духовной академии кандидат богословия и философии диакон Владимир Василик в своем докладе «Антинесторианская и антимонофизитская полемика в византийской гимнографии» привел примеры отражения христологических тем в древних канонах и кондаках.

Доклад ведущего научного сотрудника Института всеобщей истории РАН доктора исторических наук Виады Артуровны Арутюновой-Фиданян был посвящен теме «Полемика между халкидонитами и монофизитами и переписка Пат-

риарха Фотия». Фотий писал Ашоту Багратуни, ответ от лица Ашота был написан вартапедом Сааком. Известны три ответа на это письмо Ашота. Один из них принадлежит Никите Византийцу. А вот авторство двух других, также как и «Послания к Католикосу Захарии» до сих пор является предметом догадок. Исследователи считают, что «Послание» было написано армянами-халкидонита-ми из ближайшего окружения Фотия. Но ряд внутренних данных самого текста позволяют предположить, что «Послание» было написано армянами-халкидо-нитами на армянском языке и на территории Армении. Тенденция приписывать «Послание» Фотию и его кругу (константинопольским армянам-халкидонитам) лежит в русле трактовки «Послания» в контексте армяно-византийских церковных отношений. Хотя на самом деле намного более правдоподобно рассматривать этот текст как свидетельство внутриармянских коллизий, споров между армянскими монофизитами и халкидонитами. Имя Фотия могло быть использовано последними для придания большего веса «Послания». Ряд писем, также приписываемых Фотию, были написаны тем же кругом людей для легитимизации «Послания».

Двум антиармянским сюжетам был посвящен доклад преподавателя ПСТГУ Павла Валерьевича Ермилова «Сатанинская ересь: об одном сюжете в антиармянс-кой полемике». Докладчик коснулся двух текстов, в которых к армянским заблуждениям применяется определение «сатанинский». Это — История о Сергии и его собаке, озаглавленная в составе первого «Обличительном слове» Псевдо-Исаака — «О сатаниском посте Арцивурия», и неизданный текст «О сатанинской ереси армян». История о Сергии и собаке в наиболее полной форме встречается в Псевдоисааковой инвективе. Смысл и значение этой истории становятся понятными при рассмотрении ее в общем контексте всего «Слова». В этой истории в замысловатом виде нашли отражение общие идеи, определявшие образ еретиков-армян в Византии и полемику с ними. Те же самые идеи, но в гораздо большей полноте, выражены и во втором тексте — «О сатанинской ереси армян». Докладчик пересказал содержание текста, известного по двум спискам (московскому и патмосскому), отметив большой интерес этого сочинения и его литературные достоинства, сформулировав его основные идеи. Как показал автор, подобные истории, очевидно, происходят из одной среды, той же, что произвела и Псевдо-Исаакову инвективу. Хотя сочинение «О сатанинской ереси армян» имеет множество пересечений с армяно-халкидонитскими памятниками (прежде всего, с «Повествованием о делах армянских»), оно без сомнения было написано византийскими полемистами.

Отношению византийцев к исламу как ереси был посвящен доклад доктора Марко Ди Бранко из римского университета «Ла Сапиенца» «Сотая ересь? Ислам и христианство в арабской надписи “Купола скалы”». Доклад был полемически заострен против нескольких недавних крупных работ европейских ученых, посвященных происхождению ислама. Докладчик обратился к истории восприятия древними авторами ислама как христианской ереси, начиная с работ прп. Иоанна Дамаскина, объясняя причины такой постановки вопроса. При этом еще в 900 году Беда Достопочтенный обратил внимание на неверность трактовки ислама как извращения христианства. В среде современных западных истори-

ков стала популярной теория о том, что пророк Мухаммед не был исторической фигурой, а образом, созданным мусульманскими историками аббасидской эпохи; имя пророка, как они утверждают, является почетным именованием Иисуса Христа; а ислам — неким «доникейским сиро-арабским христианством». В русле этой теории ученые трактуют известную арабскую надпись в мечети Омара в Иерусалиме: в ней, считают они, не говорится о пророке Мухаммеде. Докладчик показал несостоятельность подобного прочтения надписи, да и в целом подобных теорий, а также рассмотрения ислама как христианской ереси.

Доклад сотрудницы Института всеобщий истории РАН, кандидата исторических наук Ксении Игоревны Лобовиковой был посвящен «Образу ислама в произведениях Георгия Трапезундского». Автор доклада полагает, что поскольку Георгий Трапезундский намеренно избегал полемики с исламом в своих трактатах, образ ислама и отношение к нему Георгия Трапезундского нуждаются в дешифровке или демистификации. Докладчица сделала попытку не только обозначить особенности отношения Георгия Трапезундского к исламу, но также найти ту философскую и богословскую традицию, на которую опирался Георгий Трапезундский. Исследовательница пришла к выводу, что Георгий Трапезундский сформулировал новые принципы диалога с мусульманами, опираясь как на иринистическую традицию византийских богословов, так и на традиции арис-тотелизма и томизма. Интересным выводом можно также считать утверждение о том, что Георгий Трапезундский оказал влияние на трактат Георгия Амируци «О вере во Христа». Автор доклада также предлагает новую датировку трактата Амируци «О вере во Христа». К. И. Лобовикова обнаружила скрытую критику Корана и ислама в трактатах Георгия Трапезундского, что дало ей основания утверждать, что степень его религиозной толерантности несколько преувеличена современными исследователями. По мнению докладчицы, нельзя говорить о том, что Георгий Трапезундский был готов поставить знак равенства между исламом и христианством.

Профессор Винсен Дерош, заместитель директора парижского Центра истории византийской цивилизации рассмотрел различное отношение к евреям в Византии в докладе «Перекрещивающиеся взгляды на евреев в византийской агиографической, канонической и ересиологической литературе VII—XII вв.». Византийские авторы обычно называли иудаизм ересью, точнее — источником ересей, наряду с эллинской философией. В канонических текстах видно стремление как можно сильнее размежеваться с иудеями, исключение составляет 96-е правило свт. Василия Великого. Иногда иудаизм назывался сектой. 8 канон VII Вселенского Собора предписывал возвращать всех неискренне принявший христианство иудеев в иудаизм, а новокрещеных иудеев — произносить публичное отречение от иудейских обычаев. В поздневизантийский период заметной перемены отношения к иудеям не произошло. Что касается агиографической литературы, то там иногда описываются чудесные случаи обращения иудеев, но без особой мотивировки, а их сопротивление приписывают действию диавола. В некоторых повествованиях иудеи имеют позитивное значение как невольные свидетели истинности христианства. В других они уничижаются по разным причинам: из-за склонности к телесным удовольствиям и жажды наживы,

обвиняются в сговоре с диаволом. Тем не менее, в агиографической литературе отсутствует призыв к физическому преследованию иудеев, за исключением Жития Никона Метаноите. В текстах эсхатологической тематики часто присутствует тема конечного коллективного проклятия иудеев, в некоторых других — напротив, их конечного общего обращения следуя Посланию к Римлянам. Общее заключение таково: в канонических текстах рассматриваются умеренные случаи и решения по иудейскому вопросу, а в агиографических текстах — крайние случаи и исключительные решения. Причина этого лежит в большом различии идеала и реальной нормы.

Профессор берлинского Фрайе-Университета Янис Нихоф-Панайотидис посвятил свой доклал «Евреи в Византии: изоляция или интеграция?» теме еврейской идентичности в среде византийских евреев. Докладчик отметил ограниченность греческих источников, прежде всего, документальных по иудейскому присутствию в средневековой Византии. Поэтому для исследователя представляется естественным обратиться к свидетельствам, написанным на иврите. Профессор обратился к греко-иудейским текстам Каирской генизы, задавшись целью показать, что даже материал, якобы имеющий исключительно филологическое и лингвистическое значение, содержащийся в представленных в генизе библейских и раввинистических текстах, может многое нам рассказать об отношении византийских евреев к той цивилизации, в условиях которой они жили. Докладчик рассказал также о принятом в науке выделении различных географически обособленные групп средневековых евреев, показав, что традиционное разделение на арабский, испанский иудаизм и другие группы должно включать и византийский иудаизм (романиотов) в качестве полностью оформившейся самостоятельной культуры. В качестве одной из иллюстраций докладчик выбрал комментарий на библейские книги некоего Реувеля, дошедшие до нас в свитках IX—X веков. Всякий раз, когда Реувелю приходилось толковать сложные места, он переходил на родной — греческий язык, который был родным и для его читателей. Два раза он предваряет греческие слова ремаркой «-даеЬе^Иоп Rumi»: «и по-гречески» говорится так-то и так-то. Этот и другие приведенные примеры являются ясным указанием на то, что византийские евреи, так же, как их христианские соседи, употребляли то же название для своего повседневного греческого языка, который они считали своей отличительной чертой, в отличие от, скажем, арабо- или немецкоговорящих евреев. Есть достаточно веские основание полагать, что романиотские иудеи Византии не были оторваны от библейско-ра-винистической традиции, но вместе с тем восприняли и греческую культурную традицию и ее античные основания.

Сотрудник Института всеобщей истории РАН кандидат исторических наук Алексей Вадимович Бармин посвятил доклад «Евстратий Никейский о Filioque» особенностям антилатинской полемики Никейского митрополита. Евстратий принимал участие в спорах по вопросу о Filioque первый раз в связи с прибытием послов Папы Пасхалия II в 1112 или 1113 г., затем — в связи с приездом в Константинополь архиепископа Петра Гроссолана. Вначале Евстратий пытался опереться на доводы Фотия и Никиты Византийского, одновременно признавая чуждое для его предшественников мнение об исхождении Святого Духа «от

Отца через Сына». Отказавшись впоследствии от этого положения, Евстратий попытался создать оригинальное и платоническое по сути обоснование идеи об исхождении Святого Духа от одного Отца. Получив отрицательный отзыв императора, Никейский митрополит в своем опровержении «Речи» Гроссолана более не старался проявить независимость от доводов своих предшественников по пневматологической полемике. Позднейшие участники споров с латинянами использовали в своих произведениях первые два сочинения Евстратия против Filioque.

Профессор Венецианского университета Антонио Риго в докладе «Новые рукописные сведения о последних днях византийского дуализма» познакомил коллег с неизданным текстом — «Собеседование Иоанна Амартола с протом (главой) кудугеров» (еретиков, осуждавшихся в богомильстве). Упоминания об этих еретиках встречаются у Симеона Солунского, Геннадия Схолария и других поздних авторов. Представленный текст является единственным прямым источником наших знаний о византийских кудугерах. Большая часть доклада была посвящена идентификации этих еретиков, происхождению их именования, особенностям устройства их общин и их верованиям. Как показал автор, кудугеры не были ни богомилами, ни «боснийскими христианами», а их верования восходят скорее к формам «народной религиозности». В завершение доклада профессор поставил вопрос о том, существовало ли богомильство в Византии в XIV веке.

Завершил секцию доклад профессора Пола Магдалино из университета Сейнт-Эндрюс в Шотландии, посвященный теме «Православие и византийская культурная идентичность». Для ортодоксов любой религии ортодоксия — «правая вера» — есть то, что обеспечивает целостность, единство и универсализм, вечную действенность их веры. Исповедание правой веры предполагает существование группы верующих неправильно, от которой ортодоксы должны четко отмежеваться. Ортодоксия, преобладающая в данной общине верующих, может быть и может не быть верой большинства, но она всегда представляет консенсус наиболее сильной или, по крайней мере, самой красноречивой/убедительной части правящей элиты. Достигаемый консенсус должен быть одновременно исключающим и ответным: то есть он должен исключать несогласных, но при этом само его существование зависит от продолжительного присутствия несогласных или их представителей внутри или вне территориальных границ. В результате вера, будучи как бы универсальной, оказывается культурно специфичной, и ортодоксия становится формой культурной идентичности. Степень этой специфичности зависит от уровня охватываемого ею культурного разнообразия и от того, насколько она является определяющей для других форм культуры. Поставив общую проблему, профессор Магдалино построил свой доклад вокруг двух идей, проиллюстрированных им на множестве примеров: культуры православия, то есть того значения, которое византийцы придавали тому, чтобы быть или выглядеть православными; и православия культуры и православия как культуры, то есть той степени, в которой формальные предписания и механизмы православия применялись в жизни византийцев, а также до какой степени они были специфичны.

Секция: Церковное право в богословских

И ЦЕРКОВНО-ИСТОРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

На заседании 12 октября были прочитаны и обсуждены 5 докладов (по уважительной причине отсутствовали 2 заявленных прежде докладчика). Возглавлял работу секции заведующий кафедрой истории Церкви и канонического права БФ ПСТГУ доктор филологических наук проф. Кирилл Александрович Максимович, который и открыл заседание докладом «Патриарх Мефодий I (843—847) и теория “пентархии”». В докладе показана актуальность темы «пентархии» как принципа административного устройства Древней Церкви для наших дней в связи с оживлением дискуссии о месте Константинопольского и Московского Патриархатов в системе Вселенского Православия. На примере экклесиологи-ческих взглядов и отношения к «пентархии» Патриарха Мефодия установлена его зависимость от взглядов прп. Феодора Студита. Показано значение «легенды об ап. Андрее» для оправдания претензий Константинопольского престола на почетное место в древней «пентархии» православных Патриархатов.

Профессор Ричард Прайс (Лондонский университет, Хейфроп-Колледж) в докладе «Церковное единство и роль императоров в ранневизантийскую эпоху» на примере Юстиниана и других византийских василевсов подчеркнул важнейшую роль императорской власти в борьбе с ересями и расколами и в укреплении церковного единства. В частности, по мысли докладчика, председательство императоров на Вселенских Соборах делало их представителями не только государственной власти, но и всей Церкви. В конце доклада поставлен вопрос о «представительстве» и защите светской властью интересов Церкви в наши дни, критикуется католический взгляд на полное отделение государства от Церкви.

Иерей Димитрий Пашков (ПСТГУ) в своем выступлении на тему «Церковная икономия и каноническая справедливость» выступил с предложением пересмотреть традиционное понимание термина икономия как изменение канонической санкции в сторону смягчения («человеколюбия»), поскольку иногда интересы справедливости требуют отклонения от буквы канонов, наоборот, в сторону устрожения наказания. Очень плодотворным выгладит проведенное им сопоставление церковной икономии и акривии с римско-правовыми понятиями аециіїаБ и іш бйсШш. На ряде примеров из истории Церкви им была показана оправданность более широкого понимания церковной икономии, чем это было принято до сих пор.

Д-р Марианна Цибранска-Костова (София, Институт болгарского языка БАН) представила доклад «Византия после Византии» и православное единство в юридической книжности на Балканах (на материале Номоканона при Большом Требнике», в котором показала важное значение поздних греческих номоканонов (в том числе на народном греческом языке) для формирования церковно-правовых сборников у балканских славян с последующим перенесением этих сборников в Московскую Русь.

Закрыл работу секции Сергей Владимирович Заплатников (ПСТГУ) докладом на тему «Богословие иконы в “Посланиях” Патриарха Германа I Константинопольского», в котором привел новые данные об использовании богословских

идей свт. Германа в актах VII Вселенского собора. Докладчик представил несколько доводов в пользу возможных поздних вставок и интерполяций в первоначальный текст догматических посланий Германа.

Секция: Современное троичное богословие:

НАУКА И СВИДЕТЕЛЬСТВО

11 октября 2009 г. прошло заседание секции «Современное троичное богословие: Наука и свидетельство» под председательством главы службы коммуникации ОВЦС, кандидата технических наук, доктора философии священника Георгия Завершинского и доцента кафедры Догматического богословия ПСТГУ, кандидата богословия, кандидата философских наук Сергея Анатольевича Чур-санова.

В ходе работы секции были представлены и обсуждены четыре доклада, авторы которых, опираясь на христианскую триадологию, рассматривали актуальные богословские вопросы христианской антропологии в проблемно-методологическом контексте ряда актуальных направлений современной философской и гуманитарной мысли.

Работу секции открыл доклад священника Георгия Завершинского «Богословие диалога: православный взгляд». В докладе были рассмотрены актуальные темы современного богословия диалога в контексте православного учения о Святой Троице. Особое внимание в своем докладе отец Георгий уделил тому, как в творении отображаются отношения Лиц Пресвятой Троицы. Он подчеркнул важность тринитарного контекста темы богословия диалога для рассмотрения вопросов соотношения веры и науки в современном мире.

Затем профессор кафедры систематического богословия Национального университета Ирландии (г. Мэйнут) Томас Норрис в докладе «Тринитарный опыт святого Патрика» познакомил участников заседания с учением о Пресвятой Троице, представленным в работах святого Патрика Ирландского ^ 461). При этом сквозной отличительной методологической установкой проф. Т. Норриса стало соотнесение тринитарных формулировок святого Патрика с его мистическим опытом общения с Отцом, Сыном и Святым Духом, осуществляемое в тесной увязке с трагическими обстоятельствами жизни ирландского святого.

Доцент кафедры Догматического богословия ПСТГУ Сергей Анатольевич Чурсанов посвятил свой доклад «Святоотеческое тринитарное различение понятий ипостаси и сущности в православной богословской антропологии» рассмотрению критериев одного из основных богословских различений — различения понятий ипостаси (йлботаои;) и сущности (ойо(а), проясненного в эпоху тринитарных споров IV века тремя Великими Каппадокийцами — святителями Василием Великим (329—379), Григорием Богословом (330—389), Григорием Нисским (335—394) — и занявшему далее ключевое место во всем православном богословии. При этом основное внимание в ходе рассмотрения содержания и богословского смысла данного различения С. А. Чурсанов сосредоточил на выявлении его следствий для богословского понимания человека в широкой сотериологи-ческой перспективе его отношений с Богом и отношений между людьми.

Заключительный доклад «Тринитарный подход к понятию послушания в антропологии архимандрита Софрония (Сахарова)», представленный преподавателем кафедры догматического богословия ПСТГУ Светланой Витальевной Никитиной, был посвящен рассмотрению тринитарных основ понимания послушания архимандритом Софронием (Сахаровым) (1896—1993) — одним из самых известных православных богословов XX века, лично причастным традиционному аскетическому опыту и выражавшим этот опыт на понятийно строгом языке православного догматического богословия. В качестве существенных характеристик богословского понимания послушания, свойственных бытию как Божественных Лиц, так и тех человеческих личностей, которые осуществляют свою жизнь по Их образу, С. В. Никитиной были выделены ипостасность, свобода и кенотическая установка. Заметное место в докладе заняло также сопоставление содержания понятия послушания с содержанием богословских понятий любви, общения, кеносиса, принятия и перихоресиса. В заключительной части доклада автор указала на отличия понятия послушания от понятия дисциплины.

Секция: Философия и философская апологетика

Заседание секции «Философия и философская апологетика» прошло 11 октября под председательством заведующего кафедрой философии ПСТГУ В. П. Леги и испанского специалиста по русской философии А. Мровчинского.

Во вступительном слове Виктор Петрович Лега отметил, что в современную эпоху как никогда возрастает важность взаимодействия философии и христианского богословия, особенно в силу огромного апологетического потенциала философии.

Затем В. П. Лега выступил с докладом «Апологетическое значение философского учения о свободе». Автор отметил, что наличие у человека свободы часто используется в атеистической полемике с христианством. Однако атеистические спекуляции на проблеме свободы вызваны непониманием того, что же такое свобода. Поэтому докладчик предложил остановиться на том, как понимают свободу такие философы, как Плотин, Спиноза и Кант, поскольку их анализ может оказаться полезным для более глубокого понимания христианского вероучения. Эти философы выходили за рамки обыденного представления о свободе как выборе и понимали под свободой онтологическую независимость существования. Такой подход, предложенный Плотином, помог блаж. Августину преодолеть ошибки пелагианства. В учении Спинозы можно увидеть метод для решения проблемы свободы и детерминизма. Кант же своим учением о свободе неопровержимо доказал необходимость существования и души, и Бога.

Продолжил работу секции доклад д. ф. н. Алексея Павловича Козырева (Философский факультет МГУ) «Проблема Другого в русской философии начала ХХ века: онтологический и экзистенциальный аспекты». Проблема «Другого» в русской философии решалась не только в русле шеллинговской теодицеи, но и с учетом православной традиции. Рассмотрев учение о нумерическом и генерическом тождестве в «Столпе и утверждении Истины» о. Павла Флоренского, докладчик показал, как оно было выражено в его учении о дружбе-филии, пред-

полагающем «неслитное» и «нераздельное» единство, онтологическое единение двоих перед лицом Третьего. М. Бахтин предлагает иной тип отношения Я и Другого, где Другой ценен именно своей вненаходимостью, способностью «объять» своего vis-a-vis в пространстве и во времени. Отношение к Другому носит экзистенциальный характер и может быть уподоблено благословению священника, принимающего на себя грехи грешника. Философская проза Бахтина полна христианских аллюзий.

Преподаватель ПСТГУ, аспирант философского факультета МГУ иерей Анатолий Чистов представил докладом «Понятие объяснения в философии, науке и религии». По мнению докладчика, распространенный аргумент в пользу атеизма состоит в том, что наука может всё объяснить без «гипотезы Бога». Этот аргумент основан на нечетком представлении о смысле понятия «объяснение». В философии науки в настоящее время наиболее актуальна концепция объяснения как построения модели объясняемого явления. Автор предлагает синтез этой концепции с когнитивной теорией метафоры, согласно которой понимание нового предмета основано на концептуальных метафорах, связывающих его с более знакомым предметом. При этом тот факт, что в представлении древнего человека мир объяснялся через Священное, может означать, что для него Священное было роднее, чем земной мир, а это может быть понято только с точки зрения повествования об изгнании из рая. Современный же человек привык к материальному миру и пытается всё объяснить материалистическими метафорами. Но факт метафорической связи двух предметов еще ничего не говорит о первичности одного из них.

Ричард Лебрен, почетный профессор (Канада, Виннипег, Университет Манитоба, Колледж св. Павла) выступил с докладом «Секуляризация: некоторые исторические перспективы». Среди главных причин секуляризации автор назвал следующие: разграничение функций между государственными и церковными учреждениями; развитие современной экономики, которая вовлекла государство в сферы образования, здравоохранения и т.п.; меняющийся состав общества, вызванный колонизацией, эмиграцией, появлением беженцев. В нынешнем многорелигиозном обществе процесс секуляризации является необходимым и позитивным. Время, когда Церковь влияла на общество силой власти, давно прошло. Поэтому «в наше время у христиан и Церкви нет более жизнеспособной позиции, нежели предложить современному миру свидетельства святости жизни и любящего служения другим, что было заповедано нам ранними христианами», — закончил доклад Р. Лебрен.

Правда, докладчик признал правоту одного из участников секции, указавшего на то, что либерализм современного общества часто приходит в противоречие с требованиями христианской морали, в частности в вопросе об абортах, о пропаганде гомосексуализма и т.п.

Артур Мровчинский (Испания, Гранада, Центр изучения восточного христианства) в докладе «Европа и русские мыслители сегодня» рассказал об отношении к русской философии на западе, в частности — в Испании. Докладчик указал, что все возрастающий интерес к русской христианской философии вызван теми экзистенциальными проблемами, которые поднимаются в русской

философии и игнорируются многими современными западными мыслителями. Отвечая на многочисленные вопросы участников конференции, докладчик добавил, что русская философия пока не преподается в испанских учебных заведениях, но работа в этом направлении ведется, тем более что сам докладчик уже написал учебное пособие «Введение в русскую философию».

Закончила работу секции доцент кафедры философии ПСТГУ и Университета МВД, д. ф. н. Ирина Владимировна Полозова выступлением на тему «Апологетическая составляющая философии И. А. Ильина». Докладчик указала, что в философии И. А. Ильина обстоятельно разработаны идеи христианской апологетики. Апологетика Ильина может быть рассмотрена в двух аспектах: негативном и позитивном. Негативный аспект апологетики затрагивает критику атеизма («Кризис безбожия»), которая основана на демонстрации несостоятельности его основания. Основание атеизма, по Ильину, — в абсолютизации чувственного опыта, который непригоден для постижения духовных явлений. Позитивный аспект апологетики И. А. Ильина («Аксиомы религиозного опыта») заключается в осмыслении подлинного основания христианской веры, которым является внечувственный религиозный опыт. Ильин исследует аксиоматику религиозного опыта, его структуру, чтобы сделать его осмысленным и поэтому способным служить прочным фундаментом христианской веры.

В заключение председатель секции Лега В. П. подвел итоги работы, сказав, что представленные доклады, а также реплики и вопросы слушателей продемонстрировали необходимость участия философов в решении многих проблем, связанных с антихристианскими вызовами современного мира, среди которых особое внимание следует обратить на атеизм, секуляризацию и оккультизм.

Секция: Проблема человека в философии и религии

13 октября прошли два заседания секции «Проблема человека в философии и религии».

Первое заседание проходило под председательством зав. кафедрой «Философии религии и религиозных аспектов культуры» БФ ПСТГУ доктора философских наук, проф. В. Н. Катасонова и было посвящено проблемам философской и богословской антропологии.

Владимир Николаевич Катасонов (ПСТГУ) открыл заседание своим докладом «Проблема человека в философии и богословии XX века». Докладчик указал на проблемы, вставшие перед философской и богословской мыслью в связи с размыванием в сознании европейского человечества библейской нормы в понимании человека. С одной стороны, это приводит к установлению социально-биологических норм тоталитарных идеологий, влекущих за собой разделение человечества на «человеков», «недочеловеков» и «сверхчеловеков», с вытекающими отсюда репрессивными практиками. С другой — к не менее опасной, идущей еще от культуры Возрождения идее о принципиальной неопределенности человеческой природы (Пико делла Мирандола, М. Шелер, Х. Плеснер, Ж.-П. Сартр, постструктурализм, ряд представителей современного богословия, феминизм), с вытекающими из нее утопическими и безответственными проектами по из-

менению тех или иных существенных характеристик человеческой природы. С этой точки зрения можно сформулировать следующую дилемму: либо окончательное признание указанной идеи о принципиальной неопределенности человека, либо признание того, что во Христе человек имеет абсолютный идеал и абсолютную норму своего бытия.

Продолжил заседание доклад д. филос. н., в. н. с. Института философии РАН Виктор Павлович Визгина «Философская антропология Г. Марселя». Указав на принципиальную антисистематичность идей французского философа, он, тем не менее, предпринял попытку вычленения антропологической составляющей его мысли, центрировав ее вокруг двух основополагающих понятий: «экзистенция» и «личность». Философия Г. Марселя была представлена на фоне европейской и русской философии XX века; были обсуждены характерные моменты ее пересечения с идеями М. Хайдеггера, Ж.-П. Сартра, М. Шелера, М. Бубера, Н. Бердяева, Э. Мунье.

Доклад к. филос. н., доцента Н. И. Шелеповой (Ярославль) был посвящен проблемам изучения и актуализации в современном философском контексте святоотеческой антропологии. По мнению докладчицы, кризисное состояние современной философии, ее рационализм и чрезмерная теоретичность, оторванность от человеческого существования, ее собственное признание своего поражения в вопросе о человеке делают необходимым возвращение к святоотеческой традиции понимания человека, поскольку в ней высокий уровень теоретичности основан на огромном практическом опыте духовного постижения человека.

Заключительным был доклад аспиранта ПСТГУ Кирилла Игоревича Уколова, посвященный антропологии немецкого протестантского богослова В. Паннен-берга, представленный в широком контексте развития протестантского богословия XVШ—XX вв. В своих многочисленных работах Панненберг, относясь весьма критично как к восходящим к Ф. Шлейермахеру традициям либеральной теологии, так и к сменившей их в начале XX века диалектической теологии К. Барта и его последователей, предложил свой вариант фундаментальной теологии, основывающийся на критическом осмыслении достижений современной философской антропологии и гуманитарных наук.

В заключение заседания докладчики и слушатели приняли участие в дискуссии, посвященной вопросу о христианских истоках и религиозном характере современной философии, в особенности идей М. Хайдеггера, о ее значении для современной христианской мысли.

Второе заседание, которое вел зам. зав. кафедрой философии религии и религиозных аспектов культуры БФ ПСТГУ д. филос. н. Константин Михайлович Антонов, было посвящено антропологической проблематике в религиоведении.

Первым докладчиком был аспирант Философского факультета МГУ, председатель Московского религиоведческого общества Ивар Ханнуевич Максутов. Его доклад «Религиозная антропология как религиоведческая дисциплина: история и современность», был посвящен соотношению дисциплин «религиозная антропология» и «антропология религии» в западной и отечественной религио-

ведческих традициях. Указав на источники религиозной антропологии — библе-истику и феноменологию религии — докладчик подчеркнул слабость развития этой дисциплины в западной науке, где основное внимание уделяется антропологии религии. Последняя, однако, относится скорее не к религиоведению, а к этнологии и этнографии. В отечественном религиоведении, и в этом состоит, по мнению докладчика, его преимущество, напротив, усилиями во многом профессора К. И. Никонова, именно религиозная антропология, понимаемая как исследование характерных для разных религиозных традиций представлений и учений о человеке, получает большее развитие.

Второй доклад, «“Любовь к Богу” в контексте истории эллинских героических культов», был сделан сотрудником ПСТГУ, аспирантом МГУ Алексеем Владиславовичем Белоусовым. На материале конкретных текстов, в частности, Флавия Филострата, автор продемонстрировал, какими путями греческое религиозное сознание, в котором первоначально, в классический период, отсутствовала идея любви к божеству приходит к этой идее в эллинистический период; какое развитие эта идея получает в мистериальных культах и культах героев, в заимствованных с востока синкретических культах и христианстве; какие перемены в существовании античного человека находят в этих изменениях религиозного сознания свое выражение.

Доклад аспирантки философского факультета МГУ, преподавателя ПСТГУ Е. В. Сергеевой «“Homo religiosus” в феноменологии религии», был посвящен анализу двух текстов известных представителей феноменологии религии: «L’homme primitif et la religion» (1940) Г. Ван дер Леу и «Священное и мирское» М. Элиаде. По мнению докладчика, термин homo religiosus, наряду с другими подобными, появился в контексте попыток найти и сформулировать свойство человека, отличающее его от остальных живых существ. С точки зрения представителей феноменологии религии, именно через религиозность человек может быть понят как уникальное существо, а анализ мышления и поведения человека, как homo religiosus, становится важной задачей религиозной антропологии.

К терминологическим и институциональным проблемам вновь обратился Р. О. Сафронов — аспирант философского факультета МГУ и преподаватель ПСТГУ, в докладе Терминологический плюрализм: к прояснению понятий «антропология» и «этнология»». Целью доклада было прояснить термин «антропология» и устранить его многозначность, отделив антропологию от этнологии и этнографии. В ходе «восстановления имен» автор указал на существование трех традиций понимания: французской, русской и англоязычной — и описал их основные особенности и предпосылки.

Профессор Института религиоведения Ягеллонского университета (Краков) Х. Хоффман в докладе «Религиозная антропология с религиоведческой точки зрения» более подробно указал на место религиозной антропологии в системе изучающих религию дисциплин и ее структуру. Согласно Хоффману, религиозная антропология занимается концепциями человека в разных религиях, в то время как антропология религии сродни культурной антропологии. Поскольку в структуре религии можно выделить доктрину, культ и организацию, а в структуре доктрины, в свою очередь, теологию, космологию и антропологию, можно

сказать, что именно эта часть доктрины различных религий и является предметом изучения религиозной антропологии как религиоведческой дисциплины. Она занимается рассмотрением таких вопросов, как решение различными религиями вопроса о происхождении человека, его месте в мире, цели и смысле его существования. Также в связи с этими вопросами рассматриваются проблемы социо- и культурогенеза, вопросы пневматогенеза и сотериологии. В сотерио-логии ставится вопрос: от чего, к чему, как и кем спасается человек. Антропо-эсхатологическая проблематика рассматривает разнообразие представлений о смерти и посмертной участи души.

Завершающим стал доклад директора Института религиоведения Ягеллон-ского университета (Краков), профессора К. Банека «Разнообразные пути к Богу». С точки зрения проф. Банека, в любой религии существуют практики, направленные на удовлетворение потребности человека в более близком и тесном общении или единении с предметом его поклонения — божеством. Мистицизм — один из главных путей установления такой связи. Докладчик подробно остановился на описании многообразия практик, используемых для достижения экстатических состояний в различных религиозных традициях, указав на исследования в области психологии религии, направленные на выявление связи между физиологическими изменениями, которые происходят вследствие применения этих практик и религиозных переживаний и опытов.

В ходе обсуждения последнего доклада был поднят важный вопрос о соотношении богословия и религиоведения в связи с проблемой возможности богословских оценок мистических и аскетических практик иных религиозных традиций.

Секция: Церковная и светская наука о войне и мире

10 октября прошло три заседания секции «Церковная и светская наука о войне и мире». Открывая первое заседание, руководитель секции Г. Н. Самуй-лов высказал пожелание, что данной секцией будет открыта череда научных мероприятий, посвященных этой актуальной теме, которые будут проходить с привлечением специалистов из самых разных областей современной церковной и светской науки. Он напомнил собравшимся, что основная идея и замысел секции состоит в том, чтобы представить философские обобщения на указанную тему, сделанные на базе специализированных современных дискурсов: истории, социологии, истории философии, глобалистики, культурологии и богословия.

После объявления предстоящей программы работы секции, слово было предоставлено первому докладчику, канадскому профессору Ричарду Лебрену, известному специалисту по истории французского консерватизма, посвятившего значительную часть своей работы исследованиям наследия и современным интерпретациям идей Жозефа де Местра. Доклад был посвящен рассмотрению теологии войны у Жозефа де Местра. Докладчику удалось в сжатом виде показать основные причины неверного восприятия и понимания тезисов и риторических приемов Местра на войну и насилие, а также представить источники влияния и цели, которые он ставил перед собой. Ричард Лебрен также смог убедительно

объяснить причины эпатажных форм и гипербол, которыми широко пользовался савойский мыслитель. По мнению докладчика, размышления Местра о войне могут быть полезны современному читателю: «Всем прекрасно известно как расширился тот “ужасный перечень” бесчеловечности к людям, который приводил Местр в своих произведениях. После опыта двух мировых войн мы можем более ясно понять отрицание Местром того радужного оптимизма эпохи Просвещения и оценить серьезность и оригинальность его работ. Он не только ввел новую аргументацию для защиты традиционного христианского понимания насилия и войны, но и развил уже существующие внутри этой традиции антропологические взгляды».

Следующий доклад был посвящен исследованию тезиса Томаса Гоббса «о войне всех против всех». Кратко воспроизведя основные положения социальнополитического учения Гоббса, имеющие непосредственное отношение к заявленной теме, автор доклада развернул также две интерпретации оных, а именно теорию рационального выбора и версию, предложенную французским философом Мишелем Фуко, после чего докладчик обратился уже непосредственно к определениям и пониманию Т. Гоббсом феномена войны. Александр Фридрихович Филиппов, д. с. н., профессор Высшей школы экономики, предложил свое понимание известного тезиса Томаса Гоббса «о войне всех против всех», полагая, что в конце концов это не более чем идеальная модель, которая просвечивается сквозь социальную ткань и которая все-таки никогда не распадается до такого состояния, которое описывается как естественное.

После перерыва второе заседание было открыто зав. сектором истории философии Института философии АН России, профессором Нелли Васильевной Мотрошиловой.

Нелли Васильевна предложила слушателям обратиться к наследию немецкого философа и еще раз внимательно перечитать и осмыслить трактат Канта «К Вечному миру». По мнению автора доклада, это самое популярное и актуальное произведение немецкой философской классики, и, будучи по своей сути теоретическим произведением, оно, тем не менее, содержит целый ряд практических применений. Являясь по сути теорией должного, то есть формулируемой наподобие категорического императива в наиболее чистой и неуступчивой форме, Кант, тем не менее, настаивает на реализуемости ее положений, хотя и с отсрочкой на неопределенно длительное время.

Автор доклада выделяет три ряда аргументов Канта в пользу идеи вечного мира: это прежде всего аргументация, исходящая из многочисленных опасностей для человечества, таких как, например, возможность тотального самоуничтожения; второй ряд аргументов восходит к рассмотрению понятия природы, включающего человека; здесь мы сталкиваемся с темой божественного провидения и промысла. Исходя из допущения, что есть два взаимосвязанных полюса природы и Бога, Кант приходит к выводу, что эта связь является хотя и неполной гарантией мира, но стимулом к нему. Наконец, третий ряд аргументов основан на правовом принципе, которому западные исследователи часто придавали столь большое значение, что работу считали по преимуществу юридической. Последнее рассматривается Нелли Васильевной как некое преувеличение, поскольку в

основе своей данный трактат, несомненно, является философским, метафизи-ко-телеологическим и отчасти теологическим.

Завершилось второе заседание докладом д. ф. н., профессора Павла Афанасьевича Цыганкова. Обращаясь к наследию античного историка Фукидида, докладчик обратил внимание слушателей на тот факт, что Фукидид ставил практически все те вопросы, которые составляют содержание теории международных отношений, сформировавшейся в относительно самостоятельную дисциплину лишь в начале XIX века. По мере прогресса технологий, усовершенствования общественно-политической организации социума, по мере развития дипломатии, нарастания взаимозависимостей облик международных отношений менялся и меняется: он претерпел и продолжает претерпевать серьезные трансформации. Однако суть международных отношений не изменилась, и предложенный Фукидидом анализ применим к современной политической жизни, он продолжает работать, оставаясь одним из авторитетных в направлении, получившем название реализма. Автор доклада сопоставил содержание рассуждений Фукидида с нашей действительностью, показав современные политические процессы через призму типологии, предложенной Фукидидом.

Третье заседание, завершившее работу секции, было представлено докладами историков: доктора истории из Института восточных языков в Париже Андрея Рачинского и известного исследователя российской истории начала XX века Петра Валентиновича Мультатули, соискателя научной степени Института российской истории АН России.

Андрей Рачинский посвятил свой доклад теме «Александр I и Священный Союз», а Петр Валентинович Мультатули предложил слушателям тему «Св. царь-мученик Николай II и Первая мировая война». Оба доклада обращают внимание на тот факт, что укоренившиеся в обществе представления о рассматриваемых событиях, о роли и значении русских царей, определявших их ход, имеют явно искаженный, «оболганный» вид, из которого насильственным образом исключена православная сердцевина. Оба доклада стремятся восстановить верную историческую перспективу, в которой только и могут быть осмыслены эти события.

2-е пленарное заседание

ХХ Богословская конференция ПСТГУ, как и в прошлом году, завершилась пленарным заседанием, посвященным библейской тематике. Второй год подряд пленарные доклады касались книги пророка Исайи, которого именуют «ветхозаветным Евангелистом» за чрезвычайную значимость его мессианских прозрений.

Первым выступал постоянный гость наших конференций профессор Сергей Львович Рузер (Израиль, Иерусалимский университет) с темой: «Мессия как строитель эсхатологического Храма: с кем полемизирует арамейский Таргум на 53-ю главу Исайи?». Была предложена интерпретация экзегетической стратегии авторов Таргума на тот отрывок из пророческой книги, где содержится образ страждущего Раба-Отрока Господня, образ которого и в раннехристианской, и

иудейской литературе однозначно понимался в мессианском смысле. Автор сообщения выдвинул гипотезу, что Таргум полемизирует в этом месте не столько с христианским пониманием искупительных страданий Отрока, сколько с разнообразными мнениями внутри иудейской традиции, свидетельствующими об утрате ощущения необходимости восстановления Храма в эсхатологическом свершении. Доклад вызвал живой интерес и длительную дискуссию, в ходе которой были высказаны ряд важных дополнений, за что автор выразил свою признательность участникам.

Затем к собравшимся обратился Ричард Бокхем, почетный профессор Университета святого апостола Андрея (Сент-Андрус, Шотландия), старший научный сотрудник колледжа Ридли Холл (Кембридж, Великобритания). Тема его сообщения: «Иисус и обновление природы: прочтение книги пророка Исайи и Евангелий в экологическом контексте». Автор на примерах связей между Евангелиями и книгой Исайи показал, что христианское представление о космическом искуплении и обновлении всего творения (не только людей) глубоко укоренено в Библии. После доклада также прошла плодотворная дискуссия.

На этом конференция закончила свою работу.

Доклады, прозвучавшие в рамках конференции, будут опубликованы в ежегодно выходящем сборнике материалов конференции.