CC BY-NC-ND
92
Сообщения
А.И. Румянцев
ВЗГЛЯДЫ П.Н. МИЛЮКОВА НА БАЛКАНСКУЮ ПОЛИТИКУ РОССИИ НАКАНУНЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В статье исследуются взгляды лидера партии кадетов П.Н. Милюкова на балканскую политику России в период 1906-1914 гг. Представления Милюкова о задачах российской политики на Балканах анализируются в контексте его общей концепции внешней политики России. Стремясь избежать втягивания России в военные конфликты, при этом сохранив за ней статус великой державы, лидер кадетов выступал за проведение внешней политики с учетом интересов балканских народов.
Ключевые слова: П.Н. Милюков, внешняя политика России, международные отношения, Балканские войны, Черноморские проливы.
П.Н. Милюков, лидер партии кадетов, признанный в Думе специалист по международным отношениям1, оказывал существенное воздействие на взгляды общественности в сфере внешней политики2. В связи с этим изучение внешнеполитической концепции Милюкова периода 1906-1914 гг. является актуальным как для истории внешней политики России, так и для истории российского либерализма.
В настоящей работе исследуется одна из важнейших составляющих внешнеполитической концепции Милюкова - балканское направление внешней политики России. Несмотря на наличие в российской и зарубежной историографии ряда трудов, которые затрагивают эту тему3, ни в одном из них взгляды Милюкова на балканскую политику России не исследованы как постоянно развивавшаяся составляющая его внешнеполитической концепции.
В период 1906-1914 гг. Балканский полуостров, регион, где сталкивались интересы всех ведущих европейских держав, занимал
© Румянцев А.И., 2012
важное место в системе российской внешней политики. Милюков довольно близко познакомился с Балканами еще в 1897-1898 гг. и полагал, что успех России в этом регионе очень значим для нее. Поэтому он пристально следил за изменениями положения на полуострове.
Определяя цели российской политики на Балканах, лидер кадетов отталкивался от общих целей российской внешней политики, которые он определял двояко. С одной стороны, внешняя политика должна была отстаивать интересы России на международной арене и этим обеспечивать ей подобающее место среди великих держав и предохранять ее от возможных угроз ее целостности и суверенитету. По мнению Милюкова, статус великой державы был жизненно необходим России для сохранения территориальной целостности. Только будучи великой державой, она обладала достаточным международным авторитетом, чтобы противодействовать процессам, которые могли поставить ее единство под вопрос, в частности распространению панисламизма на Ближнем Востоке и в Передней Азии4.
С другой стороны, внешняя политика, по его мнению, должна была обеспечивать оптимальные условия для внутреннего развития России: минимизировать военные расходы, защищать интересы российской внешней торговли и не допускать роста националистических настроений, который мог привести к увеличению расходов на вооружения и новым внешнеполитическим авантюрам5. Однако цели второго типа не могли осуществляться за счет целей первого типа6.
На Балканах цели внешней политики России, по мнению Милюкова, заключались в том, чтобы установить на полуострове стабильный порядок («устойчивое равновесие») и осуществить нейтрализацию проливов, при этом обеспечив интересы российской морской торговли.
Под «устойчивым равновесием» лидер кадетов понимал состояние международных отношений, при котором между государствами региона не существовало бы крупных противоречий, создававших возможности для серьезного политического влияния на эти государства ведущих держав7. Однако установление стабильного порядка на Балканах, по мнению Милюкова, было возможно только при удовлетворении национальных интересов проживавших там народов8, а именно: при обеспечении Сербии свободного выхода к Адриатическому морю и общей границы с Черногорией9, а также при решении македонского вопроса10. Под последним Милюков понимал такую организацию управления в Македонии, которая бы обеспечивала права македонцев. Конкретные формы управления
при этом могли быть различными11. Кроме того, балканские государства должны были объединиться в политический союз, чтобы приобрести политический вес, достаточный для независимого от ведущих держав существования на международной арене12.
России стабилизация Балкан была выгодна в двух отношениях. Во-первых, «устойчивое равновесие» должно было предотвратить германизацию Балкан13. По мнению лидера кадетов, завершение территориальных споров Сербии и Болгарии по поводу Македонии должно было свести к нулю шансы Австро-Венгрии утвердить свое экономическое присутствие на берегах Эгейского моря и серьезно уменьшить возможности Германии усилить влияние в Малой Азии. Споры болгар и сербов позволяли соперникам России натравливать балканских славян друг на друга и затем помогать одной из сторон в обмен на поддержку собственных интересов14. Во-вторых, создание Балканского союза должно было очень осложнить положение Австро-Венгрии, так как Сербия получила бы поддержку других членов союза в борьбе за свое национальное объединение, которое предполагало объединение сербов королевства с сербами Боснии и хорватами15.
Милюков полагал, что «устойчивое равновесие» не совместимо с существованием на Балканах сферы влияния России как одной из ведущих держав. Поэтому лидер кадетов активно выступал против раздела полуострова на российскую и австрийскую сферы влияния: попытки «опеки» балканских народов не могли принести России ничего, кроме неприязни этих народов16. Напротив, политика поддержки прав народов (прав на национальное и культурное самоопределение17), должна была обеспечить России хорошие отношения с балканскими государствами и сочувствие европейского общественного мнения, которое было заинтересовано в стабилизации Балкан18.
Что касается проливов, то здесь Россия, по мнению Милюкова, нуждалась в том, чтобы Босфор и Дарданеллы были открыты для ее торговых судов в мирное и военное время, но закрыты для военных судов всех стран, кроме Турции19. Для этого требовался такой международный договор о нейтрализации проливов, который позволил бы России иметь укрепления на их берегах, иначе российская торговля не могла быть застрахована от риска вновь оказаться в ситуации периода итало-турецкой войны, когда итальянская блокада Дарданелл нанесла России крупный экономический ущерб. В отличие от П.Б. Струве, который выступал за российскую экспансию в Восточное Средиземноморье, Милюков не стремился закрепить за Россией право проводить через проливы военные корабли. Он опасался, что появление у Черноморского флота свободного доступа в
проливы спровоцирует новый виток гонки вооружений, в который будет втянута Россия20.
Помня об особенностях восприятия Балкан в российском общественном мнении, Милюков неоднократно предостерегал против приоритета «сентиментального» взгляда на балканскую политику России. Это могло привести к отождествлению российских интересов с интересами балканских славян, что грозило России многочисленными осложнениями вплоть до втягивания ее в войну21. Россия должна была придерживаться на Балканах политики «здорового эгоизма» и, не нарушая интересов славян, не позволять им нарушать свои22. Также Милюков выступал против «панславистского» понимания Константинополя как центра славянской федерации под верховенством России. Такие проекты могли настроить против России ведущие европейские державы и балканские государства. Отношение к Константинополю должно было быть сугубо реалистическим: он должен был восприниматься лишь как средство контроля над Босфором23.
Средства реализации целей российской политики на Балканах в концепции Милюкова неоднократно обновлялись в период 1906-1914 гг. в связи с изменением ситуации на Балканах.
До младотурецкой революции лета 1908 г. лидер кадетов считал, что стабилизация положения на Балканах может быть достигнута только путем установления жесткого контроля европейских держав над Македонией и поддерживал усилия МИД по выработке такой формулы договора о европейском контроле, которая устраивала бы все заинтересованные стороны24. Одновременно он призывал остановить происходившие в Македонии турецкие зверства и денацио-нализаторскую деятельность сербов и греков, которая усиливала напряженность в отношениях сербов и болгар и способствовала росту австрийского влияния25.
После установления в Турции конституционного режима Милюков начал поддерживать план А.П. Извольского по созданию Балканской федерации в составе Турции, Сербии, Болгарии и Греции. Этот проект казался ему лучшим решением Восточного вопроса: его реализация должна была установить на Балканах прочный порядок и надежно отрезать Германии и Австро-Венгрии путь на юго-восток26. Однако обязательным условием возникновения союза Милюков считал автономию Македонии, поэтому по мере усиления национализма и централизма в политике младотурок надежды лидера кадетов на создание Балканского союза с включением Турции стали уменьшаться27.
В период Боснийского кризиса Милюков, не зная о действительном положении российской дипломатии, сосредоточил свое
внимание на Боснии. В качестве компенсации России за аннексию Боснии Австро-Венгрией он считал нужным добиваться международных гарантий автономии Боснии и обеспечения общей границы Сербии и Черногории, чтобы окончательно отрезать двуединой монархии путь в Салоники28. Также он призывал российскую дипломатию удерживать сербов от шагов, которые могли привести к войне с Австро-Венгрией29.
После того, как российский МИД потерпел «дипломатическую Цусиму» и надежды на скорые подвижки в деле сербского национального объединения пришлось оставить, Милюков вновь обратился к македонскому вопросу. По мере перехода турецкой политики в Македонии к дореволюционным образцам лидер кадетской партии возвращался к идее международного контроля над этой областью30, хотя и продолжал считать децентрализацию Турции лучшим путем решения Восточного вопроса.
После Первой Балканской войны Милюков существенно скорректировал свои взгляды на проблему стабилизации Балкан. Войну балканских народов с Турцией он характеризовал как освободительную и рассматривал ее как важнейший шаг в решении Восточного вопроса. Несмотря на то, что сербо-болгарский союзный договор 29 февраля 1912 г. предусматривал раздел Македонии, что было далеко не лучшим вариантом решения ее участи31, создание Балканского союза и ликвидация основной части европейских владений Турции при отсутствии компенсаций Австрии давали возможность создания прочного порядка на Балканах32. Поэтому Милюков поддерживал мероприятия российской дипломатии по заключению сербо-болгарского союзного договора и договора европейских держав о «бескорыстии». В соответствии с этим договором державы должны были воздерживаться от попыток во время Балканской войны действовать сугубо в своих интересах, не опосредованных интересами балканских народов33.
Главной опасностью для стабилизации Балкан после Первой Балканской войны Милюков называл возможные распри между союзниками из-за Македонии, занятой сербскими и греческими войсками и денационализируемой. Эти распри могли привести к распаду Балканского союза, что означало новые возможности для австрийского и германского проникновения в регион34. Предотвращение этих распрей стало важнейшей задачей России, которая имела средства воздействия на Болгарию и Сербию, будучи гарантом целостности союзного договора. Милюков призывал МИД настаивать на четком соблюдении условий договора и разделить Македонию по предусмотренной им границе. Если же это невозможно, то она должна контролировать переговоры о разделе добычи союза
и вынудить балканские государства решить дело миром. При этом права македонцев должны быть обеспечены — основную часть Македонии следовало передать Болгарии как государству, населенному наиболее близкой македонцам национальностью. Заявления сербов о необходимости такого передела Македонии, который бы обеспечил равновесие сил, Милюков парировал указаниями на то, что Болгария и без Македонии - самое сильное государство на Балканах, и пытаться что-либо изменить здесь бессмысленно35. Вместо того, чтобы ссориться с Болгарией, денационализируя македонцев, Сербии следовало бы дружить с болгарами, так как их поддержка необходима сербам для борьбы с Австрией и осуществления национального объединения36.
После Второй Балканской войны Милюков констатировал резкое ухудшение положения на Балканах. Раздел Македонии и изоляция Болгарии отодвинули момент стабилизации положения на Балканах на неопределенный срок. Если до ликвидации турецких владений в Европе было очевидно, что ситуация в скором времени изменится и возникнет возможность установления на полуострове стабильного порядка, то после Бухарестского мира будущее Балкан сделалось туманным, а перспективы российской внешней политики в регионе - весьма сомнительными. Изоляция Болгарии переместила ее в лагерь противников России, что создало благоприятные условия для продвижения Германии в Малую Азию. Сербия, основной теперь союзник России на Балканах, ослабила себя захватом значительной части Македонии. Необходимость удержания этой «покоренной страны», считал Милюков, будет поглощать силы Сербии в течение многих лет, и неизвестно, удастся ли ей в итоге «переварить» Македонию или ее усилия будут потрачены впус-тую37. Так или иначе, потребность удержания Македонии должна будет отвлекать Сербию от ее действительно национальной задачи — объединения с Боснией и Хорватией.
Единственным разумным для России решением Восточного вопроса после Второй Балканской войны Милюков считал пересмотр Бухарестского договора ради обеспечения прав македонцев. В отличие от большинства однопартийцев, считавших Сербию основным проводником российской политики на Бал-канах38, Милюков выступал за примирение России с Болгарией, пусть и ценой нанесения ущерба сербским интересам. До тех пор решение Восточного вопроса лидер кадетов считал неудовлетво-рительным39.
Позиция Милюкова по вопросу о проливах в период 1906-1914 гг. изменялась гораздо меньше. Вплоть до конца 1913 г. лидер кадетов утверждал, что международное обсуждение вопроса о проливах для
России несвоевременно, поскольку оно означало постановку всего Восточного вопроса, а Россия не имела достаточной поддержки других ведущих держав для его успешного решения40. В конце 1913 г. позиция Милюкова изменилась в связи с Балканскими войнами и миссией фон Сандерса. Балканские войны отделили вопрос о проливах от Восточного вопроса, а миссия фон Сандерса создала реальную, по мнению лидера кадетов, угрозу перехода проливов под контроль Германии. Поэтому перед Россией встала задача скорейшего решения вопроса о проливах путем заключения международного соглашения41.
В целом взгляды Милюкова на балканскую политику России в период 1906-1914 гг. обнаруживают умение лидера кадетов оперативно реагировать на изменения в международной ситуации в регионе и разрабатывать новые, подчас оригинальные пути решения стоявших перед Россией проблем. Безусловно, зачастую ему недоставало достоверной информации о ситуации в регионе. Это приводило к тому, что некоторые предлагаемые им меры были несовместимы с реальной обстановкой. Отличительной чертой его концепции было стремление находить решения, которые могли быть согласованы с признаваемыми международным общественным мнением правами народов и обеспечивать деятельности российского МИД поддержку мировой общественности.
Примечания
Stockdale M. Paul Miliukov and the Quest for a Liberal Russia, 1880-1918. Ithaca; L., 1996. P. 208.
История внешней политики России (конец XIX - начало ХХ в.): От русско-французского союза до Октябрьской революции. М., 1997. С. 376. Новиков Д.Е. П.Н. Милюков о внешней политике России (1906-1914 гг.) // П.Н. Милюков: историк, политик, дипломат. М., 2000. С. 318-333; Шелохаев В.В. Идеология и политическая организация российской либеральной буржуазии, 1907-1914 гг. М., 1991; Lizskovski U. Zwischen Liberalismus und Imperialismus. Die zaristische Außenpolitik vordem Ersten Weltkreig in Urteil Miljukovs und die Kadettenpartei, 1905-1914. Stuttgart, 1974; и др.
ГА РФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 1529. Л. 5; Милюков П.Н. Внешняя политика России // Ежегодник газеты «Речь» на 1914 г. СПб., 1914. С. 13-14.
Государственная дума. Созыв IV. Стенографические отчеты. Сессия II. Ч. 4.
СПб., 1914. Стб. 371.
ГА РФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 1777. Л. 3-5.
2
3
4
5
6
7
Милюков П.Н. Балканский кризис и политика А.П. Извольского. СПб., 1910. С. XI.
8 Речь. 1912. 1 нояб.
9 Милюков П.Н. Балканский кризис... С. 8.
10
11
Там же. С. X.
Государственная дума. Созыв III. Стенографические отчеты. Сессия V. Ч. 2. СПб., 1912. Стб. 1027-1029.
Государственная дума. Созыв IV. Стенографические отчеты. Сессия II. Ч. 4. Стб. 349; Милюков П.Н. Балканский кризис... С. XI; Речь. 1913. 7 июля. Съезды и конференции Конституционно-демократической партии, 19051920 гг. Т. 2. М., 2000. С. 65.
Государственная дума. Созыв III. Стенографические отчеты. Сессия V. Ч. 2. Стб. 2227; Государственная дума. Созыв IV. Стенографические отчеты. Сессия II. Ч. 4. Стб. 349. ГА РФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 1777. Л. 74-75.
Государственная дума. Созыв III. Стенографические отчеты. Сессия II. СПб., 1909. Ч. 1. Стб. 2685-2686. Милюков П.Н. Балканский кризис... С. 47.
ГА РФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 1777. Л. 3; Милюков П.Н. Балканский кризис... С. 56. ГА РФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 3420. Л. 4. Там же. Л. 4-6, 13.
Протоколы Центрального комитета и заграничных групп Конституционно-демократической партии, 1905 - середина 1930-х годов. Т. 2. М., 1997. С. 102. Государственная дума. Созыв III. Стенографические отчеты. Сессия I. Ч. 2. СПб., 1908. Стб. 1786. ГА РФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 3420. Л. 1-3.
24 Игнатьев А.В. Внешняя политика России в 1905-1907 гг. М., 1986. С. 229-230.
25 Государственная дума. Созыв III. Стенографические отчеты. Сессия I. Ч. 2. Стб. 1789-1792.
26 Милюков П.Н. Балканский кризис... С. XI.
27 Речь. 1911. 14 окт.; Милюков П.Н. Балканский кризис... С. X-XI.
28 Государственная дума. Созыв III. Стенографические отчеты. Сессия II. Ч. 1. Стб. 2698.
29 Там же. Стб. 2696. Государственная дума. Созыв III. Стенографические отчеты. Сессия V. Ч. 2. Стб. 2189.
Государственная дума. Созыв IV. Стенографические отчеты. Сессия I. Ч. 3. СПб., 1913. Стб. 1028.
Государственная дума. Созыв IV. Стенографические отчеты. Сессия II. Ч. 4. Стб. 349.
Государственная дума. Созыв IV. Стенографические отчеты. Сессия I. Ч. 3. Стб. 1021-1024.
Государственная дума. Созыв IV. Стенографические отчеты. Сессия II. Ч. 4. Стб. 349; ГА РФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 1777. Л. 76.
23
30
35 Государственная дума. Созыв IV. Стенографические отчеты. Сессия I. Ч. 3. Стб. 1028-1029, 1035, 1040-1043.
36 ГА РФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 1777. Л. 71-75.
37 Государственная дума. Созыв IV. Стенографические отчеты. Сессия II. Ч. 4. Стб. 349-350, 363-365; Речь. 1913. 26 июля.
38 Шелохаев В.В. Указ. соч. С. 186.
39 Государственная дума. Созыв IV. Стенографические отчеты. Сессия II. Ч. 4. Стб. 349-350.
40 Государственная дума. Созыв III. Стенографические отчеты. Сессия II. Ч. 1. Стб. 2699; Государственная дума. Созыв III. Стенографические отчеты. Сессия V. Ч. 2. Стб. 2230.
41 ГА РФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 3420. Л. 3.
