CC BY
133Научно-технический 11М|1111Ш IIMIkII Страницы
и производственный журнал истории
УДК 72.03
В.А. БЕЛОГОЛОВСКИЙ, архитектор, Intercontinental Curatorial Project, член-корр. Международной академии архитектуры (Нью-Йорк, США)
Взгляд из XXI века на советский модернизм 1955—1985 гг.*
Показано, что появление такого явления в архитектуре, как советский модернизм, было неизбежно в жестких условиях партийного тоталитаризма, когда архитекторы проявляли определенную свободу в творчестве, создавая собственные оригинальные произведения. Приведены наиболее яркие примеры образцов этого направления в архитектуре. Обоснована необходимость сохранения и реконструкции зданий, построенных в духе советского модернизма.
Ключевые слова: модернизм, конструктивизм, сталинский ампир.
Разрыв с историей - главная особенность модернизма. Нигде в мире разрыв с традициями и переход к модернизму не был столь резким и масштабным, как в Советском Союзе. Речь Н.С.Хрущева 7 декабря 1954 г. на закрытии Всесоюзного совещания строителей в Кремле поставила крест на сталинской архитектуре и предопределила содержание деятельности советских архитекторов на последующие три десятилетия. И хотя этот период не открыл миру новых корбюзье и мельниковых, тем не менее с 1955 по 1985 гг. была создана самобытная архитектура, названная советским модернизмом. Так ее определил Ф.А. Новиков, по инициативе которого в 2006 г. в Московском музее архитектуры состоялась выставка «Советский модернизм: 1955-1985», где было показано, как сталинская архитектура сменилась модернистской, какие задачи ставились перед советскими архитекторами, в каких условиях они работали. Ф.А. Новиков собрал альбом-антологию из сотни сооружений, представляющих это творческое явление.
В XX в. современная архитектура развивалась последовательно, со вспышками выдающихся открытий в разных частях мира - в Западной Европе, Северной Америке, Бразилии, Австралии, Юго-Западной Азии, Японии и, конечно же, в России, но только до 1932 г. Основу модернизма довоенных лет сформировали такие характерные принципы международного стиля 1920-1930-х гг., как радикаль-
ное упрощение формы, экспрессия объема, динамичность асимметричной композиции, отказ от орнамента, использование современных материалов (стекло, сталь, бетон), машинная эстетика.
В то же время в Советском Союзе архитектура прошла через абсурдный цикл эмоциональных и политических переходов из конструктивизма (1919-1932 гг.) в сталинский ампир (1932-1954 гг.) и обратно в модернизм (1955-1985 гг.). Создавали новую модернистскую архитектуру мастера, получившие традиционное образование и успешно строившие в этом духе. Следуя классическим образцам, они открыто отрицали и собственную конструктивистскую архитектуру. Однако неожиданное открытие границ страны и возможность из первых рук знакомиться с примерами современной мировой архитектуры были восприняты советскими архитекторами с большим энтузиазмом. Модернизм был духом того времени. Он связал утопическое советское государство с реалиями свободного мира, по крайней мере эстетически. После более чем двадцатилетнего перерыва в страну вновь стали приезжать иностранные архитекторы. А уже в 1958 г. в Москве состоялся Пятый конгресс Международного союза архитекторов.
За сменой сталинского ампира модернизмом стояла воля Н.С. Хрущева. Новое время требовало иной социальной политики, иной архитектуры. Первым делом была развенчана сталинская архитектура. И только спустя
15 месяцев - 25 февраля 1956 г. на закрытом заседании XX съезда КПСС в докладе Н.С. Хрущева «О культе личности и его последствиях» был развенчан и сам И.В. Сталин. Потому и вина за все архитектурные грехи легла на плечи зодчих.
Вспомним, что строилось в середине 1950-х гг. в СССР. В 1953 г. был завершен помпезный комплекс Московского университета на Ленинских горах с полным набором классических деталей, обилием орнаментов и символики социалистического реализма, с фигурными скульптурными композициями и настенными панно, пышным наружным и внутренним декором из мрамора и редких пород дерева, бронзы, латуни, позолоты.
Впервые после окончания Великой Отечественной Войны (1.08.1954 г. -всего за четыре месяца до речи Н.С. Хрущева) в Москве была вновь открыта Выставка достижений народного хозяйства СССР. К этому дню были перестроены многие существовавшие и построены новые, еще более помпезные павильоны. Самым главным символом уникального архитектурного ансамбля обновленной выставки стал фонтан «Дружба народов», где хоровод позолоченных фигур символизировал все республики СССР.
Наконец, в 1955 г. открылся Московский ипподром по проекту И.В. Жолтовского, на портике которого предстал настоящий театр римской архитектуры с центральной квадригой, гарцующими скакунами и фигурами созидателей в нишах между пятико-
* Полную версию статьи можно прочитать в книге: Ф. Новиков, В. Белоголовский. «Советский модернизм: 1955-1985» // TATLIN Publishers, 2010. 232 с.
■1 м
Л
Рис. 1. Дворец пионеров. Москва, 1962 г. Арх. В. Егерев, В. Кубасов, Ф. Новиков, Б. Палуй, И. Покровский, М. Хажакян; инж. Ю. Ионов
нечными звездами и рогами изобилия.
Трудно представить, какого фантазийного и сказочного апофеоза могла достичь советская архитектура конца 1950-х гг., не вмешайся в этот процесс Н.С. Хрущев.
В то же время на Западе создавалась радикальная новаторская архитектура. Пьер Луиджи Нерви построил ряд элегантных воздушных конструкций из железобетона в Италии. По проекту Миса ван дер Роэ были возведены две строгие лаконичные жилые башни на Лейк-Шор-драйв в Чикаго. По проекту международной группы архитекторов был создан комплекс Штаб-квартиры ООН на берегу Ист-Ривер в Нью-Йорке. А Ле Корбюзье реализовал множество шедевров, включая часовню в Роншане (Франция). Контраст между сооружениями,
Рис. 2. Вычислительный центр. Москва, 1980 г. Арх. Л. Павлов, Т. Алферова, А. Лунев, А. Семенов; инж. Е. Гармсен, Г. Лысенко, В. Соболев
строившимися в одно и то же время в СССР и на Западе, огромен. Современная архитектура отличалась демократичностью, проявившейся в открытости, прозрачности и легкости новых сооружений.
В середине 1950-х гг. мир был увлечен очередным веянием модернизма. Тяжелые, «брутальные» сооружения с грубой фактурой бетона были еще в проектах. Советские же архитекторы только начали появляться в это время в Западной Европе и Америке, чтобы учиться на постройках, которые были уже вчерашним днем. На реализацию архитектурных замыслов уходит три-пять и больше лет. Поэтому, замечая уже построенные здания, советские архитекторы не могли сразу включиться в продуктивный процесс живого экспериментального проектирования. Кроме того, поездки советских архитекторов на Запад были нерегулярными и кратковременными, а редкие книги и публикации в профессиональной прессе лишь поверхностно знакомили их с реальной ситуацией в профессии. Позднее брутальные формы получат свое отражение и в СССР, но все это будет много позже.
Одной из важнейших экспериментальных лабораторий в архитектуре всегда был и будет частный односе-мейный дом. Нередко настоящим экспериментом и выражением творческой позиции архитектору служит его собственный дом, где он выступает одновременно творцом и заказчиком. Шедевры частных домов создали практически все выдающиеся модернисты. В Советском Союзе строительство персонифицированного жилья не велось с 1929 г., когда был построен Дом-мастерская К.С. Мельникова в Москве. В СССР не существовало и
таких типов строительства, как церковные здания, супервысокие небоскребы, корпоративные штаб-квартиры, автомобильные гаражи, частные университеты, научно-исследовательские центры, музеи, банки, кондоминиумы, рестораны и бутики.
Архитектура - медленное искусство. На создание шедевров уходят годы, и возникают они в атмосфере живых дискуссий с коллегами и заказчиками, а также в результате бесконечных экспериментов при проектировании и на строительных площадках, не говоря уже о необходимости развитой материально-технической базы. У советских мастеров не было реальных возможностей и конкурентной среды, которая бы способствовала появлению шедевров мирового уровня. Собственно, перед ними никто и не ставил таких целей. Главных задач в то время было две: решение жилищного вопроса для обеспечения миллионов советских семей отдельными квартирами и минимальные затраты при решении этого вопроса.
Эстетические предпочтения оставались неопределенными. Архитекторам необходимо было учиться современному проектированию на Западе. Обращение к иностранным образцам являлось логичным и единственно возможным решением, так как отечественный авангард был почти тридцатилетней давности. Необходимо было осваивать новые технологии и материалы, чтобы понять, как и из чего делается современная архитектура.
Реальное руководство строительством передавалось подрядчику, который всегда мог обвинить архитектора в расточительстве при любом отклонении от стандарта. Потенциал советских архитекторов сковывался по идеологи-
ческим, творческим, материальным и техническим направлениям. Еще до рассмотрения проекта архитектурным советом любое решение требовало многих согласований со строителями.
На первый взгляд может показаться, что в условиях тотального государственного администрирования ни о какой творческой свободе не могло быть и речи. На самом деле художник может оставаться свободным при любой диктатуре. Выбор всегда принадлежит художнику, и примеры такого выбора прослеживаются в новаторских, хоть и редких образцах архитектуры советского модернизма.
Архитектуру тех лет сложно оценивать с сегодняшних позиций, в отрыве от контекста, временного и политического. Такую архитектуру нельзя судить лишь по результату, игнорируя борьбу архитекторов со стереотипами, стандартизацией, инертностью и перестраховкой чиновников от архитектуры. Архитекторам приходилось отстаивать свои необычные решения. В любой оригинальной постройке следует прежде всего видеть готовность архитектора открыто выражать свою позицию. Архитектура начинается не с формы, а с гражданской позиции. Формой архитектура заканчивается.
В настоящее время архитектура советского модернизма подвергается критике без учета реальных обстоятельств того времени. Эту архитектуру часто называют вторичной, невыразительной и античеловечной. Оценка любого стиля как массового явления бессмысленна. Классику сверяют по Парфенону, готику - по Шартр-скому собору, а о современности нередко судят по невыразительному соседнему зданию. Это необъективно и несправедливо. Модернизм надо оценивать по лучшим созданиям Корбюзье, Алваро Аалто, Миса ван дер Роэ, Кана и Сааринена, а не по безликим жилым и банальным корпоративным комплексам, одинаково удручающим людей в городах и пригородах всего мира. Советский модернизм также следует оценивать по его лучшим произведениям - Московскому дворцу пионеров (рис. 1), зданию СЭВ, велотреку в Крылатском, зданию вычислительного центра (рис. 2), зданию Министерства автомобильных дорог Грузинской ССР в Тбилиси (рис. 3), аэропорту в Ереване в Армении (рис. 4), а не по «черемушкам», присутствующим в каждом городе бывшего СССР.
Важно отметить, что влияние западной архитектуры на советских зодчих нельзя считать буквальным. Среди примеров советского модернизма немало самостоятельных находок. Прийти к ним было непросто. Даже в настоящее время появление яркого выразительного сооружения - редкое событие. Здания, строящиеся на разных континентах разными мастерами, можно зачастую поменять местами, и от этого ничего не изменится.
Дворец пионеров на Ленинских горах в Москве стал настоящим экспериментом и самым ярким примером обновления тех лет. Любопытно, что нередко решения принимались авторами прямо на стройплощадке и носили спонтанный и истинно эмоциональный характер.
Проект Дворца был новой свободной демократической архитектурой. Эффектная цельная композиция; гармонические пропорции; экономичность упругих свободных форм; далеко вынесенные навесы; протяженные остекления, стирающие грань между интерьером и ландшафтом; диагонали скульптурных лестничных маршей и оригинальная кирпичная кладка в сочетании с яркими мозаичными панно.
Спланированный на большой территории комплекс Дворца пионеров явился неким новым городом-экспериментом в миниатюре, мечтой идеалистов. Его инновационная архитектура повлияла на многие лучшие произведения советского модернизма 1960-1970-х гг. Ощущение свободы, предвкушение перемен, стремление к новому объединяло тогда многих шестидесятников. Оптимистический взгляд в будущее и в настоящее время читается в лучших архитектурных проектах тех лет. Новые современные постройки тогда только появлялись. Их контраст с богато декорированной классической архитектурой 1950-х гг. был разителен.
Вскоре страну накрыла волна серого, безразличного к человеку и среде типового панельного домостроения. Следует заметить, что на Западе наряду с модернистской архитектурой мирно сосуществовали всевозможные стили. А в Советском Союзе архитектура тех лет была исключительно модернистской и почти полностью типовой. Оригинальные проекты воплощались редко. В большинстве городов истинных произведений архитектуры не было вовсе.
Учитывая сложившуюся ситуацию, творчество тех немногих архитекторов,
Рис. 3. Здание Министерства автомобильных дорог Грузинской ССР. Тбилиси, 1977г. Арх. Г. Чахава, З. Джалагания; инж. Т. Тхилава, А. Кимберг
которые пытались создавать что-то личностное и выразительное, можно смело назвать профессиональным подвигом.
Неудивительно, что в массовом сознании советский модернизм не воспринимается как искусство. Тем не менее в его лучших образцах отчетливо прослеживается эмоциональная связь как с современной мировой архитектурой, так и с конструктивизмом 1920-х гг.
Лишь уникальные по функции проекты имели шанс на создание архитектурных новшеств. К таковым, безусловно, относится телебашня «Останкино», самое высокое на тот момент здание в мире. Образом башни стала перевернутая лилия с крепкими десятью лепестками-опорами и толстым стержнем, на который насажены «шайбы» технических и общественных функций. Однако больше всего телебашня ассоциируется со стартующей в космос ракетой.
Рис. 4. Аэропорт Звартноц. Ереван, Армения, 1980г. Арх. А. Тарханян, С. Хачикян, Л. Чер-кизян, Ж. Шехлян; инж. С. Багдасарян
■1 м
Л
Рис. 5. Пансионат «Дружба». Ялта, Украина, 1985 г. Арх. И. Василевский, Ю. Стефанчук, В. Дивнов, Л. Кеслер; инж. Н. Канчели, Б. Гурьевич, Е. Владимиров, Е. Рузяков, Е. Ким
Одним из самых удачных сооружений тех лет является башня СЭВ с двукрылым главным фасадом. Ее открытый, свободный образ в чем-то перекликается с построенной годом ранее в Чикаго и тоже восседающей на стилобате башней Лейк-Пойнт-Тауэр, которая, в свою очередь, напоминает одну из трех башен конкурсного проекта комплекса Наркомтяжпрома на Красной Площади (автор Иван Леонидов) и концептуально отталкивается от еще более раннего проекта жилой башни Миса ван дер Роэ в Берлине. Тем самым здание СЭВ благодаря заложенным в его каноничную форму разным подтекстам связывает более ранние проекты и по-своему развивает тему стеклянного небоскреба.
Авторы наиболее оригинальных зданий советского модернизма ссылаются в своих решениях на необычность рельефа. Решение дома-конструктора Министерства автомобильных дорог Грузинской ССР в Тбилиси (рис. 3) напоминает дорожную развязку. Автор проекта Георгий Чаха-ва - действующий архитектор и зам-министр дорожного строительства Грузии, т. е. одновременно автор проекта и его заказчик, объяснял применение им протяженных консолей малым размером участка. Для размещения на этом малом пространстве всех необходимых площадей в традиционном едином объеме пришлось бы строить дорогостоящую 35-этажную высотку. В проекте Г. Чахавы прослеживаются идеи горизонтальных небоскребов Эля Лисицкого, нередко угадываемых в современной западной архитектуре и особенно ясно читаемых в проектах Стивена Холла и Рема Кулхааса.
Еще более необычно здание пансионата «Дружба» (рис. 5), построенное
в 1985 г. в Ялте (Украина). Зубчатые шестерни в качестве индустриальных символов и декора использовались К.С. Мельниковым в конкурсном проекте Наркомтяжпрома в Москве. В Ялте же эффектные шестерни сцеплены в некий рабочий механизм и включают в себя службы пансионата. Несколько провокационная метафора для места массового отдыха тем не менее являет собой эффектный, запоминающийся и беспрецедентный образ.
Среди наиболее экспрессивных и выразительных объектов советского модернизма следует назвать велотрек в форме парящей бабочки в спортивном комплексе Крылатское. Это красивое сооружение, построенное к 0лимпиаде-80 в Москве, не могло появиться, не будь более ранних спортивных сооружений в США и Японии -ледового катка в Нью-Хейвене (по прозвищу Йельский Кит) и Олимпийского спортивного комплекса в Токио. Тем не менее Московский велотрек -самостоятельное и достойное сооружение, пожалуй, самое экспрессивное из всех советских построек.
Если в Москве и других европейских городах Советского Союза архитектура в основном придерживалась строгих рамок модернистской идеологии, то в восточной части страны архитекторам нередко удавалось уходить от предсказуемости и однообразия, ссылаясь на климатические, культурные, сейсмические и другие особенности.
Настоящей лабораторией национальной формы стали советские республики (рис. 6). Множество общественных зданий - музеи, библиотеки, кинотеатры, гостиницы, железнодорожные станции, рынки были построены с использованием солнцезащитных фасадных экранов с традиционными восточными орнаментами. Среди ярких примеров такие здания, как Музей Ленина и гостиница «Узбекистан» в Ташкенте (Узбекистан), а также государственная библиотека в Ашхабаде (Туркменистан).
В использовании национальных орнаментов советские архитекторы не были первыми. Постройки в Ташкенте и Ашхабаде перекликаются с проектами известного американского архитектора Эдварда Дюрелла Стоуна. Американское посольство в Нью-Дели (Индия), построенное в 1959 г., с одной стороны, напоминает о творениях лучшей индийской архитектуры с использованием солнцезащитных экра-
Рис. 6. Дворец молодежи. Ереван, Армения, 1972 г. Арх. Г. Погосян, А. Тарханян, С. Хачикян
нов из бетона, а с другой - символизирует мощь и величие Америки. Советские архитекторы в поиске путей объединения современной архитектуры с местной культурой приобрели свежий взгляд и открыли новые направления в зодчестве.
Уникальность советской архитектуры подтверждает наблюдающийся в последнее время интерес к наследию советского модернизма. Работы советских архитекторов изучают аспиранты Йельского университета (США). В других американских университетах исследуются особенности строительства жилых микрорайонов. Такой интерес связан с тем, что советская архитектура недостаточно известна и была в определенной степени обособленной в условиях, отличных от западных.
Советский строительный комплекс значительно отставал от западного, и, как ни критикуют сегодня тот период, главные задачи советских архитекторов были не эстетическими, а социальными. В меру возможностей они решались. Высокая архитектура являлась уникальным явлением. Заслуга зодчих поколения 1960-1970-х гг. в том, что такая архитектура состоялась. Лучшие ее образцы и сегодня достойно выглядят на фоне самых современных построек.
Модернизм советского периода представляет собой звено в общей цепи развития мировой архитектуры. Оно крепко связывает сегодняшний неомодернизм с идеями конструктивистов 1920-х гг., которые, в свою очередь, и ныне продолжают воодушевлять архитекторов всего мира.
