CC BY
26
КЛИНИЧЕСКАЯ ГЕРОНТОЛОГИЯ, 9-10, 2016
Международный индекс, призванный измерить благополучие пожилых людей, был разработан в 2012 году, и назван ActiveAgeinglndex. Индекс включает 4 набора показателей: (1) занятость; (2) участие в социальной жизни; (3) независимость, здоровье и безопасность; (4) способность и наличие среды для активного долголетия. Исследователи из Центра анализа доходов и уровня жизни НИУ ВШЭ [3] предприняли попытку рассчитать значения AAI для России, использовав следующие массивы данных: микроданные Всероссийской переписи населения (2010), третья волна выборочного обследования «Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе» (2011), «Комплексное наблюдение условий жизни населения» Фед. службы государственной статистики (2011), пятая и шестая волны European Social Survey (2010 и 2012), Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ (2011). В результате проведенных расчетов индекс активного долголетия России составил 31,9 баллов из 100 возможных, что соответствует 18-му месту среди 28 стран (27 стран Евросоюза и Россия). Самой проблемной сферой, согласно расчетам, является независимая, здоровая и безопасная жизнь (27 место), а именно: доступность медицинских услуг, возможность самостоятельного проживания, обучение в пожилом возрасте; напротив, в наибольшей мере развиты занятость и благоприятная для активного долголетия среда (15 место). В 2013 году появился новый индекс, позволяющий оценивать благосостояние пожилых людей, действительно, глобально. Индекс оценки благосостояния пожилых людей (в возрасте 60 лет и старше) получил название Age Watch. По данным отчета Age Watch (AgeWatch (2015), население старше 60 лет в России составляет 28,7 млн. человек, а к 2030 г. эта цифра достигнет 33,2 млн. Россия занимает в глобальном индексе 65 позицию, как и в 2014 г. Последний существенный скачок России в данном индексе произошел в период с 2012 по 2014 г. (с 78 на 65 место, соответственно). Согласным международным обзорам, наименьшие показатели Россия имеет по показателям уровня здоровья пожилых людей (27,1%), и личного потенциала (48,4%).
Благополучное положение по возможной занятости подтверждается для мужчин наличием профессионально-технического образования, что указывает на более высокую вероятность занятости после достижения пенсионного возраста. Вероятность последующего выхода на пенсию женщин с высшим образованием на 6 процентов ниже, чем среди менее образованных женщин, которые в остальном обладают теми же признаками. Существенным фактором при увольнении работников старшего возраста по инициативе работодателя являются устаревшие навыки [4]. В Индексах развития человека (ИРЧП) Россия до недавнего времени выигрывала за счет уровня образования населения и проигрывала за счет низкой средней продолжительности жизни, т.е. здоровья населения. Эта инерция все еще четко видна при оценке образования и здоровья людей старших возрастов.
Результаты Age Watch подтверждаются данными по оценке здоровья россиян старше 60 лет, основанной на данных Stress Aging and Health in Russia (опрошено 1800 человек) и обследования ВОЗ Global Ageing Adult Health (опрошено 4300 человек). Данные опросов подчеркивают отставание России от большинства экономически развитых стран по ожидаемой продолжительности жизни после 60 лет. Но у российских работников старшего возраста, по сравнению с неработающими сверстниками, отмечаются более высокие объективные показатели функциональной диагностики.
Что же нужно предпринять для улучшения здоровья населения: убеждать пожилых подольше работать (в адаптированном под их возможности режиме) или выделять больше средств на развитие медицинской помощи? Так, ситуация в странах БРИКС, с которыми корректно сравнивать Россию, такова: «в Китае расходы на здравоохранение составляют только 12,5% бюджета страны, а в России -17,2 (в ВВП - 4,3 и 5,4% соответственно). Однако средняя ожидаемая продолжительность жизни в Китае выше, особенно у мужчин. Так, в Шанхае она составляет 78,2 года, а в Санкт-Петербурге - 68,4» [5], хотя в С.-Петербурге доступность медицинской помощи высока. Относительно высокий личностный потенциал и такие показатели качества социальной среды, как «социальные связи или гражданская свобода», которые также выглядят относительно благополучными, не должны обманывать исследователя. Они зависят от способа измерения и принятых показателей. В современном коммуникационном пространстве значительное число пожилых людей включено в такие сети как «Вконтакте» или «Одноклассники» или другие сообщества, где освещается тема старения, но не в ракурсе взаимопомощи или социальной активности, а скорее, «активного лечения старения», поисков «лекарства или средства от старения» [6]. Развиваясь, изучение качества жизни привело к новым направлениям исследований, таким как качество детства, качество здоровья и болезни, качество старения и смерти. В современном стареющем обществе решение вопроса о том, как создать комфортные условия для пожилых, неизлечимо больных и/или умирающих людей, является весьма актуальным.
ЛИТЕРАТУРА
1. Allardt E. Having, Loving, Being: An Alternative to the Swedish Model of Welfare Research. M.C. Nussbaum, A. Sen (eds), The Quality of Life. Oxford: Clarendon, 1993.
2. Павлова И.А., Монастырный Е.А., Гуменников И.В. Международные индексы оценки благополучия пожилого населения // В сборнике «От науки к бизнесу «Трансфер технологий - новое измерение». Материалы IX Международного Форума. СПб.: ИТМО, 2015, с. 132-135.
3. Ермолина А.А., Варламова М.А., Синявская О.В. Индекс активного долголетия как инструмент оценки политики в отношении пожилых в России // Материалы совместного научно-практического семинара «Активное долголетие в контексте социальной политики: проблемы измерения», 2015.
4. В поисках нового «серебряного века» в России: факторы и последствия старения населения// Всемирный банк. Обзорный доклад. 2015. Электронный ресурс: http://www-wds.worldbank.org/external/default/WDSContentServer/WDSP/IB/2015/09/15/090224b0830dc63c/1_0/Rendered/ PDF/Searching0for00ng000overview0report.pdf
5. Ткаченко А.А. Что такое качество жизни в глобализирующемся мире? (О международной конференции по качеству жизни в странах БРИКС) // Власть. 2015. № 6. С. 5-12.
6. Григорьева И.А., Биккулов А.С. Старость, здоровье, активное долголетие и смысловой контекст их упоминания в социальных сетях // Успехи геронтологии. 2015. № 2. С. 354-359.
Сведения об авторе:
Григорьева Ирина Андреевна - д-р соц. наук, профессор кафедры теории и практики социальной работы Санкт-Петербургского государственного университета. 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб. д. 7-9. Тел. 8 (812) 274-61-46. E-mail: soc28@yandex.ru
ВЗАИМОСВЯЗЬ ВЫРАЖЕННОСТИ ДЕПРЕССИВНЫХ НАРУШЕНИЙ, СТРЕССОЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ И АКТИВАЦИИ БЕЛКОВ СТРЕССА У ЛЮДЕЙ ПОЖИЛОГО ВОЗРАСТА
М.Ф. Григорьян
Курский государственный медицинский университет, г. Курск
С целью оценки уровня стрессочувствительности, депрессии и активности белков стресса у 34 человек пожилого возраста определены показатели стрессоустойчивости по шкале Щербатых Ю.В. (2006), выраженность депрессии и активности шаперона - HSP70. Установлено, что у людей пожилого возраста при прогрессировании депрессивных нарушений повышались базовые показатели стрессочувствительности при одновременной активации HSB-70.
Ключевые слова: белки теплового шока, стрессоустойчивость, стрессочувствительность, депрессия, пожилой возраст
XXI МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ
RELATIONSHIP DEPRESSIVE DISORDERS EXPRESSION, STRESS SENSITIVITY AND ACTIVATION OF STRESS PROTEINS
IN THE ELDERLY M.F. Grygorian
Kursk state medical university, Kursk
In order to assess the level of stress sensitivity, depression and stress proteins in 34 people older identified indicators stress by a scale Sh^erbatyh Y. (2006,) Geriatric Depression Screening Scale and estimation of HSP70. It was found that the elderly by increasing the level of depression, rose stress sensitivity baseline and at the same time determined by the НSB-70 activation.
Keywords: heat shock protein, stress resistance, stress sensitivity, depression, old age
При негативных последствиях стресса пожилые люди становятся более уязвимыми [5]. Депрессию можно рассматривать как ответную реакцию на стресс, но небольшие стрессы даже полезны организму, постоянно тренируют его, вводя в состояние активации или тренировки. Однако чем сильнее и продолжительнее стресс, тем сильнее и продолжительнее состояние вызванной им депрессии [3]. Кроме правильного понимания понятия «стресс», нужно представлять его последствия и знать, что с ним можно и нужно бороться. В первую очередь, следует разобраться в причинах стресса, устранять их или хотя бы изменять отношение к ним. Ученые давно определили, что на количество и качество «клеточного мусора» напрямую влияет такой фактор, как стресс. Его многообразие (от стресса социального до стресса клеточного и оксидативного) привело к формированию сложной многоуровневой системы защиты от такого рода воздействий [2], в которой белки теплового шока (шапероны) играют одну из важнейших ролей. В различных тканях эффекты от воздействия этих стрессоров неодинаковы, в ряде ситуаций может наблюдаться не только активация, но и снижение синтеза шаперонов, что сильно зависит от интенсивности воздействия.
Цель исследования: определение выраженности депрессивных нарушений, ее связи с уровнем стрессоустойчивости и активности HSP-70 у людей пожилого возраста.
Материалы и методы: в исследовании приняло участие 34 человека пожилого (средний календарный возраст - 67,5 ± 0,8 года) возраста, оформивших информированное согласие. Стрессоустойчивость (СУ) определяли с помощью теста на индивидуальную чувствительность к стрессу по 10-балльной шкале (Щербатых Ю.В., 2006) [4], согласно которой базовая стрессоустойчивость (БСУ) в пределах от 70 до 100 баллов считается удовлетворительной. Использовалась гериатрическая шкала депрессии - Geriatric Depression Screening Scale, в соответствии с которой средней тяжести депрессии соответствует количество баллов от 11 до 20, тяжелой от 21 до 30 баллов. Наряду с оценкой стрессоустойчивости у всех обследованных оценивались параметры белка стресса 70 (HSP 70) в плазме крови. Его концентрацию исследовали методом твердофазного иммуноферментного анализа с помощью анализатора «Текан» (Австрия) наборами фирмы ЗАО «БиоХимМак» (Россия). Оптическую плотность определяли при длине волны 450 нм, расчет концентрации производили с использованием стандартных растворов по автоматически построенной калибровочной кривой. Результаты исследования обработаны с помощью параметрических методов описательной статистики, о достоверности различий между сравниваемыми группами судили по критерию Стъюдента с поправкой Бонферони, которые признавались значимыми при p < 0,05. Для определения взаимосвязей депрессии, стрессоустойчивости и изменений HSP 70 использован корреляционный анализ по Пирсону.
Результаты и их обсуждение: считается, что при определении стрессоустойчивости по базовому уровню (БСУ) у лиц пожилого и старческого возраста количество баллов обратно пропорционально уровню стрессоустойчивости (СУ) и является важнейшим показателем состояния адаптационных механизмов при старении [1]. Легкая форма депрессии - 5,1 ± 0,8 баллов (p < 0,05) выявлена у 23,5% лиц пожилого возраста, она сопровождалась низкой стрессоустойчивостью и низкой активностью HSB-70 - 0,21 ± 0,02 нг/мл. У 55,9% пожилых людей установлена депрессия средней степень тяжести - 16 ± 0,6 баллов (p < 0,05), средний уровень их БСУ составил 94,4 ± 3,7 баллов (p < 0,05), определена активация HSB-70 (0,23 ± 0,04 нг/мл); у 20,6% регистрировались тяжелая степень депрессии (23,7 ± 0,8 баллов, p < 0,05), высокая стрессочувствительность (110,3 ± 6,7 баллов, p < 0,05) и повышенная концентрация HSB-70 - 0,25 ± 0,04 нг/мл. При снижении стрессоустойчивости и повышении депрессии у людей пожилого возраста с тяжелой депрессией выявлена обратная корреляционная связь между уровнем HSB-70 и (r = -0,3; p < 0,05). Сильные прямые связи определены между тяжестью депрессивных расстройств и БСУ (r = 0,9; p < 0,05).
Выводы: у большинства людей пожилого возраста выявлена депрессия средней тяжести, сопровождающаяся повышением базовой стрессочувствительности и активности HSB-70.
ЛИТЕРАТУРА
1. Горшунова Н.К., Григорьян М.Ф. Роль шаперонов в процессах стрессоустойчивости у людей старшего возраста. Клиническая геронтология.
№ 9-10, Москва, 2015. Том 21. 33-34 с.
2. Драпкина О.М., Ашихмин Я.И., Ивашкин В.Т. Роль шаперонов в патогенезе сердечно-сосудистых заболеваний и кардиопротекции. Российские медицинские вести. 2008. Т. 13. № 1.
3. Селье Г. Стресс без дистресса. М.: Прогресс, 1982. 111 с.
4. Щербатых Ю.В. Психология стресса и методы коррекции. СПб.: Питер, 2006. 256с.
5. JOURNAL OF GERONTOLOGY: SOCIAL SCIENCES: Negative Life Events and Age-Related Decline in Mastery: Are Older Adults More Vulnerable
to the Control-Eroding Effect of Stress? John Cairney and Neal Krause, J Gerontol B Psychol Sci Soc Sci, May 2008; 63: S162-S170.
Сведения об авторе:
Григорьян Марина Федоровна - ассистент кафедры поликлинической терапии и общей врачебной практики Курского государственного медицинского университета. 305041, г. Курск, ул. К. Маркса, 3. Тел.: 4712-26-36-90. E-mail: marisya79@mail.ru
СТРЕСС, БОЛЕЗНИ И СТАРЕНИЕ
В.И. Гудошников, Л.Ю. Прохоров
Совет международного общества DOHaD, г. Санта-Мария, Бразилия Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, Москва
На основании проведенного нами мини-обзора, рассматривающего взаимосвязи между стрессом и заболеваемостью в целом, сделано предположение о том, что стресс способен ускорять процессы старения. Следовательно, средства, противодействующие стрессу, могут считаться геропротекторами.
Ключевые слова: стресс, заболеваемость, геропротекторы
STRESS, DISEASES AND AGING V.I. Goudochnikov, L.Yu. Prokhorov
Council of International Society for DOHaD, Santa Maria - RS, Brazil Faculty of Biology, Lomonosov Moscow State University, Moscow
On the basis of our minireview describing relations between stress and morbidity in general, the suggestion is made that stress can accelerate the aging processes. Therefore, antistress agents may be considered as geroprotectors.
Key words: stress, morbidity, geroprotectors
